Текст книги "Рухнувший мир"

Автор книги: Тим Этчеллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

ЗЕРКАЛО ПРАВДЫ И НЕПРАВДЫ

Мы пошли пешком. Был ранний вечер. (Пролистайте, если неинтересно.) Почему-то мимо то и дело проезжали пожарные машины, как будто где-то в районе Редвуда полыхнуло. Но мы шли в другую сторону, к Мозголому. На этот раз не стали устраивать цирк с пожарной лестницей и щеголять расцарапанными животами, как герой Вентер. На этот раз у меня нашлись ключи (от Клокворка получил, а у него они уже давно валялись, так что и в предыдущие визиты можно было бы обойтись без цирка). Клокворк их заполучил, когда оставался ночевать у Мозголома. У него самого сосед – псих, и как раз случилось очередное обострение, так что Клокворк предпочел убраться подальше. В общем, ключи оказались как нельзя кстати.

У Мозголома в квартире практически ничего не изменилось – все по-прежнему, но в то же время совсем по-другому. Когда мы приходили с Вентером, у нас была задача, мы искали зацепки, подсказки. А с Тори мы заглянули просто так, безо всякой «миссии». Как будто встретились случайно на Пустом уровне. На ПУ. Обошли квартиру (это быстро, там всего-то и есть что крошечная спальня, гостиная и тесная кухня между ними (без окон). Такая вот квартира-пенал. Тори перебрала вещи – я их еще в прошлый раз осматривал – около компьютера, на стенах. Журналы. Мы бродили в тишине – знаете, возникает иногда такое чувство, что, нарушив тишину, можно спугнуть настроение, а в нашем случае – подсказку или важную нить. Но мы все равно ничего не нашли. Так же, как и в прошлый раз, только все-таки по-другому. Мы сели на диван. Тори не плакала – не такой она человек. И я тоже, по крайней мере не в таких случаях. Просто сидели, молчали. А потом ушли. Заперли за собой дверь в комнату, как бы сохранив игру Мозголомовой жизни. Заморозили, оставив все как есть до поры. До поры, когда кто-то (Пол? Хозяин квартиры?) решит, что хватит, и, собрав все барахло в коробки, вынесет на склад или устроит гаражную распродажу. Или когда истечет срок аренды. Или полиция выдаст некое заключение. Глупо. Хорошо, если бы в полиции могли такое выдать – чтобы закрыть вопрос, но ведь они не могут. А квартира Мозголома все это время будет стоять запертой, как Пустой уровень, где мы с Тори почти час просидели в тишине.

* * *

Потом, тоже без обсуждений (по крайней мере не осознавая, кто предлагает, а кто соглашается) мы вернулись к себе. Было уже поздно. Роло спал. Вошли тихо-тихо, не произнося ни слова. Я лег в кровать, Тори разделась. Медленно и молча. Глядя на меня. Этот взгляд и выражение лица на любом языке значили бы одно и то же.

* * *

Взломай компьютеры в Особняке Диндары (используй Логику и Программные приложения из инвентаря). Там будет целая серия головоломок с узорами и примерами, а еще распознаватель голоса, который тоже надо обмануть, потренировав Рэя подделывать голоса. Понадобятся обман и уловки. В компьютерах содержатся сведения по последнему оплоту ГАРС – найдешь по уликам. Больше ничего не скажу. Дальше предстоит самая тяжелая часть игры.

* * *

На работу Тори отправилась порядком невыспавшаяся – поздно мы вчера легли. Завтрака не было (простите), но не было и неловкости, и пока никаких глобальных разговоров о будущем или вопросов типа: «Что это мы вчера ночью?..». Не знаю, вернулась ли она окончательно или неокончательно или вообще не вернулась, и вообще ничего не знаю. Но это, мне кажется, нормально – причины, следствия и все остальное может пока подождать.

Однако доброе утро сменилось депрессивным днем. Сперва искал БагМэпа, чтобы поговорить с ним по душам насчет угрожающих писем, которые вдруг (не сказать чтобы загадочным образом) перестали приходить. Наверное, Вентер ему стукнул, что карты раскрыты. Не знаю. В общем, БагМэпа дома не оказалось, в университетской библиотеке (он там работает) тоже. Сидит в офлайне, никаких следов. Понятия не имею, где его искать.

Потом было два собеседования в пиццериях с доставкой (не особо близко к дому) и одно в кафе/кулинарии поближе; я, похоже, совсем не то говорил, чего от меня ждали (или не с тем человеком, или не на той планете), поэтому все разговоры закончились стандартным «мы вам перезвоним», что обычно сулит Вечное молчание. Я-то думал, грязнее и отстойнее, чем «Доменико», пиццерий в принципе не бывает, но кулинария их переплюнула. Может, устроиться санинспектором?

Позже позвонила Тори, спрашивала, что на ужин. Тем самым 1) автоматически на него напросившись и 2) тонко и ненавязчиво (?) намекая на свои дальнейшие планы.

* * *

Выудив информацию из взломанных компьютеров, ты узнаешь, где находится последний оплот ГАРС/ГосКорпа, и теперь перед Рэем встает большой вопрос – как поступить с добытыми сведениями. Можно передать их повстанцам в надежде, что они разберутся, а можно сразиться в одиночку. Уже в принципе ясно, как у них, повстанцев, с организацией. В: На их ли стороне перевес в войне с ГАРС? О: Нет. Еще В: Удалось им отвоевать хоть какие-то города и принести туда мир, равенство и просветление? О: Нет. Так что ответ напрашивается сам собой: Рэю придется действовать одному. Что и я рекомендую. Есть два пути – полегче и потруднее. Рэю, конечно, тот, что потруднее.

А вот теперь о самом плохом. Убежище разместили в ОЧЕНЬ труднодоступном месте. Очень. Дело на этот раз даже не в электрических оградах и сторожевых собаках. Судя по всему, ГАРС взяли пример со Старейшин, или кто они там, сопротивления, с которыми Рейчел общалась на острове. То есть они вроде как переместились в другое измерение. Скоро все сам поймешь. Но как я уже говорил, это самая, самая сложная часть во всей игре.

* * *

Отправляйся в Сорок пятый город. На поезде, чтобы собраться с мыслями. Хорошенько присмотрись к окружающему пейзажу. Зачем – позже поймешь. В этой части игры осень. Вечная осень, потому что время тут как бы застыло. Так что не важно, «когда» ты приедешь. Зато деревья прорисованы до невозможности красиво.

Заселись в Портовый отель у самого моря. Вот тут, в «остатках былой роскоши», игра и вступает в заключительную стадию.

Осмотрись в номере. Красный бархат. «Королевская» мебель. Кровать с балдахином.

Когда ночной портье – или кто он там – покажет тебе номер и оставит одного, иди в ванную. И прямо к зеркалу.

Ты – Рэй. Высокий. Сильный. С темными волосами.

На мгновение – самый короткий из роликов – Рэй посмотрит в глаза своему отражению, но управление игрой тут же вернется, не успев пропасть.

* * *

Тори утверждает, что глаза говорят о человеке все. Так что вот тут, в Ванной, тебе предоставляется возможность заглянуть через Зеркало (Зеркало правды/Зеркало неправды) в глаза Рэю и обнаружить в их глубине смесь усталости, утомления, измотанности и страха.

Насчет страха и усталости все понятно. Устал бегать, устал от смертей, убийств, от постоянных сражений. Вглядись в эти пиксели. Такой же взгляд у него был в ЗТШ, такой же был у Рейчел после Кровавого коридора. Как будто под дых дали. Как будто в глубине души Рэй больше не желает убивать зомби, идти в наступление на горящих звездолетах, мочить зорд, вышибать мозги агентам и крушить свихнувшихся роботов. Хватит, с него хватит. Хватит. Надоело.

Однако к страху и усталости примешивается еще и Решимость. Ты знаешь, что миссия не завершена. Что ты нужен «Рухнувшему миру». Нужно довести дело до конца, чтобы Зло никогда больше не восстало из темных глубин Времени и не ответило ударом в спину. Рэй понимает, что у Врага остался еще один оплот. Рэй знает, что от него требуется.

Возьми револьвер (из инвентаря, добытый на складе в Четырнадцатом). Вставь дуло в рот. НЕ медли. Нажми спусковой крючок и разряди оба барабана. Вышиби себе мозги. Вот мой тебе совет, как выиграть игру.

* * *

Ну да. Многим такой способ очень не по душе. Как я уже говорил, сложно понять, что двигало разработчиками «Рухнувшего мира». То есть как это, всю дорогу пытаешься сохранить Рэю жизнь, а теперь вдруг возьми и убей? Какого?! Полный ведь бред! Эх… Возмущение можно понять, и кое-какие нестыковки в своем предыдущем совете я и сам вижу. Но, честное слово, другого выхода нет. Поверьте. Если хотите пройти игру. У Рэя есть еще одна, последняя, миссия.

* * *

На ужин был тунец, салат, вино и «Корона» (исхожу из того, что кризис с квартплатой позади). Потом просто смотрели всякую дребедень по телику, стебались над ведущими, над участниками, над актерами, над ублюдочными персонажами ублюдочных сериалов. В какой-то момент поймал на себе задумчивый взгляд Тори; она будто хотела что-то сказать, но когда я спросил: «Да-да?», промолчала. Так что, наверное, ничего существенного, а один такой взгляд за вечер – не страшно.

Потом (когда мы валялись на диване) Тори опять упомянула торжественный обед, который планируют ее родители в выходные. Мероприятие. Еще там будут милашка (чокнутая, правда) Линда плюс Легендарный дантист Майк, так что готовится некое объявление-сюрприз. Меня ТОЖЕ ПРИГЛАШАЮТ – сами понимаете, жду не дождусь. Даже Т. не особо горит желанием ехать. Ага. Мало ли, чего они там наобъявляют… Может, Майк предложит сделать всей семье зубы бесплатно. Барбара и Джо, они ведь редкие везунчики. А может, Линда собралась бросать секретарскую работу и хочет уйти в Обнаженные акробатки. А может, они просто обручились. Только время покажет. Нельзя мутить со временем.

Хотя Джо явно с головой ушел в подготовку, потому что попросил Тори выяснить у меня 1) какую лучше купить жидкость для розжига барбекю и 2) как соотносится поедание барбекю со здоровым питанием. Мои мысли вы знаете. Повторяться не буду.

* * *

Гляжу в экран компьютера. Как Рэй перед зеркалом.

Очень долго играл, а печатал, кажется, еще дольше. Даже Вентер и Мозголом (где бы он там ни был) считают, что я слишком много времени провожу за игрой, что там говорить о Тори (привет, Тори). Добро пожаловать обратно в настоящее.

Поздно уже. Я помню слова тети Тори насчет тех, кто засиживается в раздумьях по ночам. Но, повторюсь, ночь способна и не на такие фокусы – смотришь, а уже поздно, и ты уже размышляешь, сам того не заметив.

СВЕТ

Часто задумывался о передаче света. Например, мерцание мониторов в ЗТШ. Пелена дыма в горящем городе, блики на воде. Искорки пикселей в глазах Рэя или Рейчел; пар, поднимающийся в некоторых городах из подземных переходов – так красиво, что хочется замереть и долго-долго наблюдать. Солнечные лучи в кронах деревьев, витражи в разных Замках, световые пятна… Иногда я и правда останавливаю Рэя или Рейчел и смотрю, смотрю… У Клокворка так племянница (мелкая еще совсем) смотрит на свет, пар, тени – завороженно.

Последний переход – в облик призрака, после зеркала Правды/Неправды. Это самое главное перемещение за всю игру. Странно. Очень непривычно. В виде призрака (то есть после самоубийства) Рэем по-прежнему можно управлять, он будет плавно скользить по улицам. Зацени новые способы двигаться – скольжение и проход сквозь стены. Супер! Призрачный Рэй соткан из лучей света – ты вливаешься в светопередачу «Рухнувшего мира», делаешься частью мерцания. Видно, как призрачный Рэй, едва видимый, парит над тротуаром.

И резко возрастает скорость движения.

* * *

Не знаю, почему так, но мне этот вот дрожащий, колеблющийся свет кажется чуть ли не «душой» «Рухнувшего мира». Нет, я совершенно не религиозен, и в детстве меня религией не доставали. Тори вот послали как-то в духовный лагерь, и там их чуть не до смерти запугивали рассказами про ад, проигрывали записи хеви-метал наоборот и выискивали всякие зловещие слова, но я во все это не верю. Когда последний раз приезжал из армии брат Роло, выяснилось, что он «уверовал в Бога, УВИДЕВ, КАК УМИРАЮТ ЛЮДИ». По мне, так недостаточно веская причина, чтобы в кого-то уверовать.

Называя дрожащий и мерцающий свет «душой» «Рухнувшего мира», я не имею в виду, что игра превращается в фильм Диснея, который 1) давно умер и 2) завещал, по слухам, заморозить свою голову. Криогенной заморозкой. Это мерцание, в которое вливается Рэй, я бы не назвал добрым, милым, теплым или дружелюбным. От него бальзам по сердцу не разливается. От него не чувствуешь себя «в дружной семье зверюшек» или «в самой гуще жизни» – никакого такого бреда. Это мерцание – и жизнь, и смерть. В нем наряду с жизнью и добротой чувствуются жестокость, кровь, смерть и боль. Как у «Скелетон» в последней песне из альбома «Ясность». Однако сделано мерцание очень здорово, чувствуются и страдания с жестокостью, и жизненная энергия. Круче графики, чем в этой призрачной стадии, я, наверное, не видел. Лучше даже, чем на большом костре, когда сжигают ведьм в «Костедробилке-9». Да, потрясающее мерцание. «Все просто и ясно, ты впадаешь в меня, как я впадаю в тебя». (Это из песни «Скелетон».)

* * *

Подбираемся к финалу. К последним крохам. Мы с прохождением поможем победить любых злодеев.

Веди призрачного Рэя к самому большому перекрестку у Порта. К северу будет здание/бункер, полевой стороне улицы с Бильярдной. В бункере находится склад всех материалов для «Рухнувшего мира». Это и есть, наверное, тот склад, который я когда-то пытался представить. Клокворк считает, что он вообще «вне игры», и на форумах многие утверждают, будто это некая свалка кодов, тайник, кладовая для «шлаков». Был на форуме один «диссертант» (обожаю его), который называл склад «временным численным хранилищем для математически зашифрованных объектов и свойств [игры], не являющимся настоящей локацией». Куда уж мне… Я не спец. И не компьютерщик.

Однако ни на одной карте «Рухнувшего мира» из тех, что попадались мне на глаза, я этого склада не видел, это правда. И сам наткнулся на него случайно. Впрочем, есть и другая правда: взрывчатка С-4 из инвентаря Рэя не оставляет от склада камня на камне. А значит, он все-таки существует. В смысле, раз его можно убить, оно точно живое. Если что-то можно разрушить, оно точно построено. Логика.

Подсказка: используй С-4.

Подсказка: дальше сам знаешь, что делать.

Еще подсказка: взорви чертов склад к чертовой матери. Только так можно бесповоротно покончить с ГАРС, ГосКорпом и НЕСТАПО.

* * *

Заходил Вентер, сказать, что есть билеты на «Скелетон» в «Венере Милосской». Супер! Я и забыл, что они выступают. Рождество, как говорится, наступило неожиданно. Нам с Тори осталось только обуться, взять пальто и ВПЕРЕД.

Были Ночнойбред, Клокворк, даже Роло, а еще БагМэп. Перекинулся с ним парой слов, но скандал раздувать не стал, чтобы не подумали, будто я совсем шуток не понимаю. «Удачно пошутил, – сказал я. – В следующий раз позову полицию. Ха-ха». БагМэп не ответил.

«Венера» была забита под завязку. Самый настоящий вечер встречи команды «РМ» плюс несколько других знакомых лиц из прошлого и будущего. Наверное, на выступлении «Скелетон» в этом городе по-другому никак.

Я почти все время стоял в глубине зала, наблюдая, как временами Вентер и даже Клокворк толкаются в давке у самой сцены, а иногда и забираются на край, чтобы упасть в руки толпы. Народ подхватывал их и передавал дальше, унося к стене, где они вставали на ноги и возвращались. Тори с пивом в руке тоже крутилась где-то сбоку, попадая иногда в людские водовороты по бокам, но потом, работая локтями, возвращалась обратно, поближе к колонкам, где музыка забивает все мысли. Иногда оборачивалась помахать мне.

«Скелетон» молодцы, круто выступили. Между песнями ничего не говорили, играли в основном композиции из нового альбома. На «Ночную гонку» выключили весь свет, остались только огоньки на «примочках», и из темноты на нас обрушился водопад мощного звука.

Потом в толпе периодически мелькали Тори, Джейн, Сисси, брат БагМэпа и остальные, проходя к бару за «Сьерра-Невадой» в убогих пластиковых стаканах. Мне кивали, я кивал в ответ. Нас с Тори снова воспринимают как пару, даже если мы не стоим вместе и не разговариваем. Как-то они это знают и все.

Была сестра Диетчика (Анджела) – я ее не видел, кажется, с того самого вечера в бильярдной, когда решил, что она ничего. Подошла, что-то мне пыталась сказать, перекрикивая музыку, но потом увидела, как я смотрю на Тори, а не на нее, и осторожно шагнула в сторону, улыбнувшись. Та же усмешка и грустное пожимание плечами, как в прошлый раз – так бывает, когда человек о чем-то думает, а словами передать не может. Потом ушла.

Впечатавшись в дальнюю стену, я представлял типичный образец себя, почти клише. Идеальная позиция для Наблюдателя, которому заодно через пол и стены передается вибрация басов. Для Наблюдателя, который все записывает. Как сейчас. Пальцы стучат по клавиатуре HALa. Тори спит за стенкой, и в ушах у нее, подозреваю, до сих пор звучит эхо песен «Скелетон». Я люблю Тори. Не так, как Рэй любит Рейчел. По-другому. Я рад, что она вернулась.

* * *

Почти под самый конец выступления – между «Заданием на побег» и «Отголосками и поворотами» у меня возникло ощущение, будто кто-то стоит рядом, привалившись к той же стене. Я все это время смотрел вперед, не оглядываясь по сторонам. Но там точно кто-то был. Уже чуть ближе. Нетрудно догадаться кто. Когда закончился «Электрошок», и Греша отошел от микрофона, вытирая полотенцем пот со лба, а Неон, расплывшись в улыбке до ушей, сделал пальцами знак дьявола, толпа взревела, а потом вдруг повисла тишина.

И вот тут (в тишине и темноте) стоящий рядом невидимка произнес: «Ну, как дела?»

Очень смешно. То есть он, Мозголом, навел шухер, исчез не пойми куда, а теперь вот скалится в улыбке как шут гороховый и интересуется, как дела. У меня! Как будто не исчезал никуда, не сбрасывал телефонные звонки, не перепугал всех до потери пульса, пропав на месяц с лишним…

Твою мать!

* * *

Веди призрачного Рэя к Складу/Зданию/Бункеру и обкладывай здание взрывчаткой по всему периметру. Медленно и методично, детонаторы, проволоку, часовые механизмы. Призрака никто не заметит. А даже если заметит, не обратит внимания. У них полно других дел. Зомби заняты. Приспешники Чана, перепрограммированные роботы на службе у ГАРС и агенты ГосКорпа прочесывают город в поисках повстанцев. Однако вскоре у них появится проблема куда более серьезная…

Когда будешь готов, бери детонатор и программируй, используя КОД РЕПЛИКАНТА. Надо в определенной последовательности ввести части кода. Это единственный способ включить детонатор. Так что гибель Рейчел оказывается не напрасной. Когда все закончишь, жми ПЕРЕКЛЮЧАТЕЛЬ – и понеслась. Взрывай склад. Смотри, как он разлетается на куски. Склад большой. Давай! Вперед!

Весь «Рухнувший мир» вспучится, полыхнет и исчезнет в реве пламени. Замерцает и растворится. Временное численное хранилище для математически зашифрованных объектов и свойств [игры], не являющееся настоящей локацией, может на прощание поцеловать меня в зад. Давай! Вперед! Пусть горит!

И тогда ты будешь свободен. Рэй будет свободен. И Рейчел. Никаких больше ГАРС. Никогда. Никогда.

Раздается голос (чей, непонятно), говорящий: «В детстве леса и джунгли казались мне раем». Не знаю, зачем так сделано и к чему этот голос.

* * *

«Рухнувший мир» сливается сам с собой, как сливаются струи дождя на бесконечной равнине с лабиринтом.

Когда все только начинает взрываться, перед тобой мелькают картинки (как во сне). Улицы «Рухнувшего мира» наводняет толпа, и одновременно все продолжает взрываться. Во вспышках взрывов ты видишь Рейчел (мертвую и прозрачную): она наклоняется к камере, откидывает волосы, опускает на нос темные очки и одобрительно показывает большой палец. Улыбается. То ли воспоминание, то ли видение из будущего. Неизвестно. А потом взрывается даже небо. Рвется красными лепестками огня – очень красиво прорисовано.

* * *

Разумеется, все тут же собрались вокруг Мозголома или просто уставились на него, а он делал вид, что никак не предполагал, будто его пятинедельное отсутствие заметят. Держался намертво. У меня смешанные чувства – и облегчение от того, что он вернулся, и досада, что он заставил всех так перенервничать, хотя никто ему ничего не сказал. Тори позвонила Полу, но тот уже, видимо, узнал от самого М.

«Скелетон» на бис играть не стали – как и предполагалось. Греша в конце выступления прыгнул со сцены в толпу, как будто тоже хотел на время раствориться в море поднятых рук, тату, пота и пролитого пива.

«История» Мозголома как-то раздробилась на мелкие подробности, которые я только сейчас начинаю склеивать, и то не пойму, что там правда, а что выдумки. Автостопом докуда-то – кажется, до Нового Орлеана. Несколько ночей кружения пьяным по улицам, которые он теперь не вспомнит. Проснулся в поле. Пробел. Дней семь в мотеле. Сколько-то на какой-то хате рядом с автомастерской на Двенадцатой улице – с «неприличной» стороны. Из комнаты не выходил больше недели, разве что за едой. Ночные пьянки. Это, я думаю, чистая правда. Проснулся еще где-то, на улице, под шум завода. Другой город. Снова пробел. Решил возвращаться домой.

Рассказывать-то он рассказывал, но это одно, и совсем другое – смотреть на него там, в «Венере», и знать, что у него есть вот такая скрытая от нас жизнь. Не в смысле, что он специально скрывал, а в том, что все происходившее с ним (и в прошлые разы тоже), наверное, даже для него самого – большая тайна. Когда-нибудь станет ясно, насколько это все важно и существенно, а может, и со временем не станет. Воспоминания будут медленно всплывать на поверхность, как осколки взорванной лодки. Всплывать не сразу, по очереди, побултыхавшись в темных водоворотах, прежде чем подняться.

Напоминает Рейчел, потерявшую память. Как будто ты Рэй, и ты знаешь, что воспоминания где-то там, внутри, и остается только ждать, когда они хлынут потоком. Интересно, как устроена память… И еще много чего интересно. Как происходит забывание. Как устроено горе и спокойствие. Надежда. Любовь.

* * *

Вот. Возвращаемся. Нажимаешь переключатель, С-4 взрывается. Конец Складу, конец небу, конец Рэю и Рейчел, конец ГАРС и заговорщикам. Конец.

Вокруг все рвется и горит. Крылья огня. Ищущий выход голос. «Жизнь прекрасна, даже сейчас».

Взрыв, клубы пламени. Поднимающиеся к небу. А потом мир проливается вниз дождем осколков. Мелькают картинки. Куски локаций. Куски инвентаря, оружия, зелий. Как такое может быть, не знаю, но так оно есть. Уточню потом у Клокворка, а пока, в последний раз, поверьте мне на слово. Даже куски свойств, умений, карт и настроений. Осколки Мира. И хотя технически это невозможно (?), в дожде осколков видно текст моего прохождения. Куски меня. Куски Тори, Вентера, Мозголома, Роло, Ночногобреда, сестры Клокворка с ее дочкой, Бранимира, Мирослава, Эштона и даже БагМэпа (шутник, мать его), Стентсонов (1.0 и 2.0), Куки, которая работала в основном по утрам, Куки 2.0 и куски города. Куски вашей собственной квартиры. То, как Тори с улыбкой смотрит на падающий снег на окраине Второго, как играет солнце на лобовом стекле, когда останавливаешься на перекрестке, выражение лица Рэя, видящего, как он сам под гипнозом убивает Рейчел, выражение лица Рейчел, видящей Лагеря в Восьмидесятом (я об этом не писал, простите), куски пустыни, городского пейзажа, дождь, ваше дыхание, все, о чем вы думаете или будете думать, или о чем могли бы думать, сложись обстоятельства иначе.

Белый экран, дрожание. Тишина. И все.

* * *

Уже очень, очень поздно. Поздняя ночь. Я один. Тори спит, в мыслях у нее плавают обрывки песен «Скелетон», на губах – тень той широченной улыбки, возникшей в «Венере» при виде Мозголома.

Тори спит, а я сижу за компом. Прямо как заставка к моей жизни. Да, я снова сижу перед экраном HALa, телик работает с приглушенным звуком, – все это уже повторялось много-много раз, пока я писал это прохождение. Зато я убедился, работая над ним, что словами все не выразить. Противоречие, да? Но я стараюсь как могу.