Текст книги "Германия: самоликвидация"

Автор книги: Тило Саррацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Сходная взаимосвязь действительна для всего мира, если исследовать измеренный средний IQ наций и их экономический успех. Можно по-разному интерпретировать этот основной факт и подтверждать его разными объяснениями. Статистическая взаимосвязь всё же неоспорима^{115}. Она подкреплена новой теорией экономического развития, которая исходит из того, что экономически успешным людям необходима среди прочего фертильность, превышающая средний уровень, чтобы запустить устойчивый процесс длительного развития^{116}.

Национальный IQ всегда нормирован таким образом, что среднее значение его равно 100. При этом в западных индустриальных странах с 1930-х до середины 1980-х гг. отмечается рост среднего значения IQ на 2–3 % в десятилетие. Этот рост, правда, осуществляется в основном в области интеллекта ниже среднего, а не у высокоодарённых людей^{117}. Этот «эффект Флинна», названный так по имени его открывателя, объясняется стимулами современного индустриального общества, лучшим образованием и лучшим питанием^{118}, которые и позволили некогда обделённым людям эффективнее использовать их генетический потенциал. Этот эффект, правда, больше не действует. Как показывают исследования, проведённые в Дании и Норвегии, постепенно он даже идёт на попятную, что выражается в спаде измеренного среднего интеллекта^{119}. Для Германии исследования PISA, частично сходные с тестами на интеллект, могут интерпретироваться в аналогичном направлении^{120}.

Подведём итоги: наше общество сокращается, стареет, становится более разнородным и менее работоспособным, если сравнивать по факторам образования. То, что в Германии слишком много детей растёт в так называемых необразованных слоях зачастую с пониженным интеллектом, уже из демографических оснований снижает наш умственный уровень. Доля людей, которые из-за недостатка образования, а также низкого уровня интеллекта лишь с трудом могут интегрироваться в современную трудовую жизнь, структурно увеличивается.

Есть вещи, на которые сравнительно легко можно повлиять, например проблема питания. Все исследования показывают, что полноценный завтрак заметно повышает работоспособность и готовность к труду у детей^{121}. Но в семьях из нижнего слоя зачастую вовсе не бывает завтрака, так что дети уже приходят в школу с ограниченной работоспособностью. С другой стороны, сильно снижает умственную работоспособность калорийная, но не сбалансированная еда, в первую очередь, слишком жирная и сладкая. Здесь можно было бы выйти из положения общими обедами в школе. Это было бы ответом общества на то, что постоянно растёт доля родителей, не уделяющих внимания своему потомству.

Но это не структурное и не долгосрочное решение. Поскольку если на нижнем конце вертикальной шкалы социального ранга число детей превышает среднеарифметическое значение в нашем убывающем обществе, то нация или общество, затронутые этой устойчивой проблемой, одним только здоровым питанием с ней справиться не смогут^{122}.

В дальнейшем я покажу те недостатки и ошибки в борьбе с бедностью, в организации рынка труда и формировании политики рынка труда, в политике образования, в действиях по отношению к миграции и интеграции, в политике населения и семьи, которые являются причинами имеющихся негативных тенденций и наводят на размышления о том, что можно изменить в политике соответствующей области.

Это внушающее тревогу развитие неотвратимо лишь в том случае, если мы примем как должное и неизменное нынешнее состояние дел и преобладающие в них направления, а также общие материальные условия. Остаётся открытым вопрос, готова ли общественность, которая должна стать политическим большинством, к таким значительным переменам, которые я предложу, и если да, то как организовать этот процесс, поскольку водораздел здесь проходит не вдоль партийных границ или по классической схеме левые-правые. Он проходит, во-первых, между теми, кто мыслит сегодняшним днём, и теми, кто смотрит в будущее, а во-вторых, между теми, кто понимает перемены, скорее, как внештатное событие, и теми, кто понимает их как конструктивную задачу.

Глава 4
БЕДНОСТЬ И НЕРАВЕНСТВО
МНОГО БЛАГИХ НАМЕРЕНИЙ, МАЛО ОТВАГИ ДЛЯ ПРАВДЫ

Взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут, не собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их.

Евангелие от Матфея (6:26)

Тем, кто слаб и беспомощен, на кого наваливаются беды, кто не может собственными силами достойно прокормить себя и своих близких, должна быть оказана помощь, и её приходится оказывать. Мы, как жители и граждане своей страны, в долгу перед нашими согражданами, и для нашего общества это нечто само собой разумеющееся.

Но в каком случае считать человека нуждающимся, а в каком случае – бедным? Какое значение имеет бедность в нашей стране на самом деле и какова её социальная обусловленность? Какие существуют точки приложения, чтобы побороть её, какая взаимосвязь прослеживается между причинами бедности и их преодолением и какую роль играет во всём этом индивидуальное восприятие?

В 1974 г. организация «Молодые социалисты» потребовала законодательно ограничить ежемесячный доход на человека суммой в 5000 немецких марок. Это требование натолкнулось на большое общественное возмущение и было воспринято как волюнтаризм. Я тоже был возмущён, хотя и мог объяснить себе это ограничение: председателем «Молодых социалистов» была тогда Хайдемари Вичорек-Цойль, учительница, а мужем её был университетский ассистент Норберт Вичорек. Каждый из них тогда получал по тарифу федеральных служащих доход группы На, и в 1974 г. это составляло около 2500 немецких марок брутто. Если кто-то зарабатывал вдвое больше, он казался им очевидно богатым, – вот так, пожалуй, и родилось это постановление «Молодых социалистов». Оно было явно ориентировано на собственное положение. Если спросить госпожу Вичорек-Цойль сегодня, то она установила бы это ограничение на более высоком уровне. Проведённый в 2005 г. СЕПГ[20]20
  2 °CЕПГ – Социалистическая единая партия Германии была ведущей марксистско-ленинской партией в ГДР. 4 февраля 1990 г. переименована в ПДС – Партию демократического социализма (СЕПГ-ПДС).


[Закрыть] налог на богатство начинается приблизительно от удвоенного жалованья федерального министра, и это не случайно.

Уличный опрос имел бы, пожалуй, такой результат: кто зарабатывает вдвое больше опрошенного, тот считается богатым, а кто имеет вдвое меньше, чем он, беден. Кто имеет больше, чем в два раза, тот очень богат. Различия большего масштаба гражданин обычно уже не воспринимает. И это счастье для действительно богатых. Ибо такое восприятие ведёт к тому, что волнения по поводу использования служебной машины госпожой федеральным министром, которая в месяц зарабатывает 8000 евро нетто, намного больше, чем волнения по поводу бонуса члена правления фирмы Porsche, выраженного трёхзначным числом миллионов. Итак, бедность в первую очередь вопрос индивидуального восприятия.

Что, собственно, такое – бедность?

Определение

Среди многообразных посулов государства центральным обещанием является свобода от материальной нужды: никто не должен голодать, испытывать жажду и мёрзнуть. Каждый должен иметь возможность рационально питаться, прилично одеваться и иметь крышу над головой.

Бедность мы связываем в первую очередь с оборванными детьми-по– прошайками в индийских трущобах или с голодом в зоне Сахеля[21]21
  21 Сахель – африканская тропическая саванна.


[Закрыть]. Это как бы библейское понимание бедности, и мы им глубоко проникнуты, поэтому публикации о «бедности в Германии», в нашей богатой стране, мы воспринимаем, если вообще принимаем на веру, в принципе как скандальные. Понятие бедности очень эмоционально окрашено и имеет лишь небольшое аналитическое содержание. Ведь мы представляем себе бедного, который не может удовлетворить простые материальные потребности, и соответственно бьём по этому поводу тревогу. Но имеется в виду совсем иное, когда мы слышим или читаем о бедности в Германии.

Источник: Управление Сената Берлина по делам финансов, по состоянию на февраль 2008 г. Данные о нетто-доходах, включая социальные выплаты из расчёта на одного человека. До 1990 г. включительно – ФРГ, с 1990 г. – включая новые земли, входившие ранее в состав ГДР.

Рис. 4.1. Средний доход и граница риска бедности в разные годы

По опросу Института демоскопии Алленбах, проведённому в августе 2009 г., 15 % опрошенных оценили своё экономическое положение как тяжёлое, весной 2008 г. таких было 14 %^{123}. По концепции ОЭСР риск бедности возникает при 60 (или менее) процентах эквивалентного нетто-дохода (среднее значение нетто-дохода, сопоставленного с величиной домохозяйства). В 2005 г. это касалось 13 % населения Германии^{124}, но в среднем за три года риску бедности подвергалось лишь 7 %^{125}. Для одинокого человека риск бедности начинается с наличного дохода в 781 евро в месяц или менее, для домохозяйства с двумя взрослыми и двумя детьми моложе 14 лет граница проходит от 1640 евро или менее.

При скромных расходах порог риска бедности, определённый таким образом, не имеет ничего общего с бедностью в библейском смысле или с бедностью в представлениях XIX в. Порог риска бедности в Германии сегодня выше, чем средний нетто-заработок немцев в апогее экономического чуда начала 1960-х гг. (рис. 4.1).

Ступени бедности

Имеет смысл – и обычно так и делается – различать ступени бедности. Ближе всего к традиционному пониманию бедности стоит и относительно просто поддаётся определению физический прожиточный минимум.

В Индии он представляет собой пресловутую чашку риса, в Германии ту сумму денег, которая спасёт нас от голода и холода.

Следующая ступень – это так называемый социокультурный прожиточный минимум (табл. 4.1). В Германии он устанавливается через нормы социальной помощи, которые действительны и для основного обеспечения по старости, и для пособия по безработице II. При исчислении подоходного налога и налога на зарплату они являются одновременно нижней границей прожиточного минимума для предоставления освобождения от налога. У кого заработок меньше этого минимума, тот освобождается от налога^{126}.

Социокультурный прожиточный минимум, который обеспечивает государство, должен защищать от физической бедности и позволять на скромном уровне участие во всеобщем материальном стандарте жизни общества. Норма закладывается по фактическим расходам на потребление, которые для нижних 20 % домохозяйств, где нет получателей социальной помощи, определяются каждые пять лет путём выборочной проверки доходов и расходов. В промежуточное время производятся поправки в соответствии с ростом пенсий. Таким образом гарантируется, что получатели социальных выплат не отстанут от общего развития личного потребления^{127}. Поскольку помимо этого – в рамках критериев соответствия – фактические расходы на жильё и отопление становятся основой для возмещения расходов, в расчёт принимаются разные расходы на жильё – как по регионам, так и по городам и землям.

Таблица 4.1

Социокультурный прожиточный минимум и эквивалентный доход

Данные по материальному прожиточному минимуму взяты из «Седьмого отчёта по прожиточному минимуму» от 21 ноября 2008 г. (брошюра бундестага 16/11065). Сведения по эквивалентному нетто-доходу см.: Deckl S. Leben in Europa 2005 und 2006, Ergebnisse für Sozialindikatoren // Wirtschaft und Statistik 9/2008. S. 799 f.

Определения ОЭСР в отношении бедности уже стали повсеместно принятым стандартом. По этим определениям относительная граница бедности проходит на 50 % эквивалентного нетто-дохода, риск впасть в бедность предполагается, как уже упоминалось, при 60 %. Этот так называемый порог риска бедности в немецких дискуссиях постоянно путают с границей бедности. Тогда как граница бедности для ОЭСР проходит на 40 % среднего эквивалентного нетто-дохода.

При пересчёте в эквивалентный нетто-доход становится возможным принять в расчёт семейное положение и тем самым учесть, что расходы на человека в большем домохозяйстве уменьшаются. По сравнению с домохозяйством одиноких расходы устанавливаются следующим образом:

• двое взрослых без детей – в 1,5 раза больше;

• один родитель с двумя детьми моложе 14 лет – в 1,6 раза больше;

• двое взрослых с двумя детьми моложе 14 лет – в 2,1 раза больше^{128}. Таким образом, эквивалентный доход нетто снижается при прочих равных условиях дохода, если число домохозяйств одиноких и семей с одним родителем увеличивается. Поскольку эквивалентный доход нетто может служить мерилом для социальных выплат, потребность в социальных выплатах растёт с увеличением количества людей, состоящих в разводе или не создающих совместное хозяйство^{129}.

Федеральный конституционный суд своим решением от 9 февраля 2010 г. по вопросу нормирования Кодекса социальных законов II (закон Hartz IV)^{130} осудил не размер ставки социальной помощи, а порядок её исчисления. В тезисах это звучит так:

«Основное право на обеспечение прожиточного минимума, достойного человека (ст. 1 абз. 1 Основного закона) в связи с принципом социального государства (ст. 20 абз. 1 Основного закона) каждому нуждающемуся в помощи гарантируются такие материальные условия, которые необходимы для его физического существования и для минимального размера участия в общественной, культурной и политической жизни… Они по существу не наличные и должны погашаться, однако требуют конкретизации и постоянной актуализации со стороны законодателя, который должен выверять будущие услуги по соответствующему состоянию развития и имеющимся условиям жизни. При этом законодателю предоставляется свобода действий».

Поэтому не может быть закреплённого установления для размеров поддержки, однако есть установления для того, что следует обеспечить, а именно – физическое существование и минимальный размер участия в общественных, культурных и политических делах. Представители обвиняемого Федерального правительства являли перед судом жалкое зрелище, когда им не удалось доказать это на имеющемся уровне обеспечения.

Абсолютная и относительная бедность

Относительная бедность означает бедность по сравнению с социальной средой. Если покупательную способность дохода считать равной 100 на относительной границе бедности в Германии (50 % среднего дохода), то выявится очень большое расхождение между странами ОЭСР (табл. 4.2). Японец при той же относительной бедности может купить вдвое больше, чем чех, американец – впятеро больше, чем турок, итальянец – вдвое больше, чем поляк, а швейцарец – на четверть больше, чем немец. Сразу становится понятно, почему для многих турок так выгодно жить в качестве бедного в Германии и почему большинство бедных американцев чувствуют себя очень хорошо в собственной стране.

Таблица 4.2

Покупательная способность на относительной границе бедности в различных странах

(индекс Германии = 100)

Ср.: OECD (Hrsg.). Growing Unequal? Income Distribution and Poverty in OECD States. Paris, 2008.

Относительную бедность по концепции ОЭРС можно понимать как внутреннюю меру справедливости распределения внутри страны. В странах, где сравнительно больше людей оказываются вблизи относительной границы бедности, распределение материальных благ более неравномерное. Однако это ничего не говорит об абсолютных условиях жизни, ибо бедный в богатой стране всё ещё устроен лучше, чем человек со средним заработком в бедной стране. Всякий рост экономики и доходов, который не меняет распределения, одновременно повышает порог относительной бедности, то есть само по себе определение относительной бедности таково, что преодоление её путём роста всегда будет похоже на крысиные бега, в которых нельзя выиграть.

Если нужно снизить порог сравнительной бедности, то для этого в нашем распоряжении имеются, наряду с вмешательством в первичное распределение через налоги и сборы, изменения при установлении государственно-гарантированного социоэкономического прожиточного минимума – правда, с рисками и побочными эффектами (к ним я ещё вернусь). В Германии уже сегодня социоэкономический прожиточный минимум, призванный надёжно защитить от бедности, установлен так высоко, что относительная граница бедности в 50 % среднего эквивалентного дохода, как правило, значительно превышена. Но концепция относительной бедности не имеет ничего общего с бедностью в классическом смысле. Она имеет, в конечном счёте, социально-психологическое обоснование. Человек оценивает свои материальные возможности и своё положение в жизни преимущественно по социальному контексту, в точности по старому британскому девизу: «To keep up with the Jones»[22]22
  22 «To keep up with the Jones» (англ.) – «Равняться на Джонсов», то есть стараться жить не хуже других (своих соседей) [выражение вошло в язык после серии карикатур на тему «Как не отставать от Джонсов хотя бы по внешнему виду»].


[Закрыть]. Субъективный социоэкономический прожиточный минимум находится всегда где-то чуть выше или чуть ниже собственных текущих потребительских расходов^{131}.

Тем самым мы придерживаемся определения бедности, данного Амартией Сеном: бедность есть недостаток «возможностей осуществления»: «Будучи относительно бедным в богатой стране, можно экстремально сузить возможности осуществления даже тогда, когда абсолютный доход высок по сравнению с мировым стандартом»^{132}. На определение бедности Амартии Сена ссылается между тем большая часть исследователей бедности, к ним привязан также «Отчёт о бедности и богатстве Федерального правительства»^{133}. Его определение, ориентированное на шансы участия и осуществления для каждого человека, очень гибкое. Оно основано на дифференцированном образе человека, для которого характерна предрасположенность, и выводит далеко за пределы темы бедности. Правда, тем самым оно расширяет определение бедности до безграничности, так что края становятся весьма приблизительными и размытыми.

Концепцию, которая делает ставку на большие шансы участия и осуществления, нельзя интерпретировать как необходимое требование большего перераспределения, ибо оно может привести и к росту пассивности среди более успешных граждан и оказать противоположное действие. Лучше увеличивать шансы людей путём активирования каждого отдельного человека и его сил. Тот, кто часто оперирует определением бедности, данным Амартией Сеном, должен понимать, что стратегия бедности, нацеленная в основном на перераспределение материальных благ, не обладает длительной устойчивостью.

Воздействия, оказываемые на индивидуума

Социальный ранг и социальное исключение

Обычно люди не хотят выделяться из общей среды, они хотят одеваться, как все, иметь то же, что имеют все, и делать то, что делают все. На этом основании для Германии неуместны стандарты одежды или стандарты жилья индийских трущоб. Концепция социокультурного прожиточного минимума, на которой основаны социальная помощь и обеспечение в Германии, принципиально принимает это в расчёт. После того как квартира на необходимом уровне освещена и натоплена, санитарное состояние и одежда в порядке и остаётся достаточно денег для сбалансированного питания – другими словами, как только удовлетворены основные физические потребности, так все вопросы материального потребления перемешиваются с вопросами социального взаимодействия и социального ранга и становятся неотделимы от них. Поэтому там, где говорят о бедности и неравенстве, всегда имеет место зависть.

Зависть возникает, когда не утолена наша потребность в социальном ранге, которую мы считаем адекватной. Позитивная зависть – «это могу и я!» – существенный стимул для активности и честолюбия. Негативная зависть – «почему он, а не я?» – в тенденции деструктивна. Она заводит человека в тупик и может нанести вред даже целому обществу, если возьмёт верх. Если мы постоянно сравниваем с тем, что не поддаётся сопоставлению, мы наносим урон стимулу, который мог бы возникнуть из позитивной зависти, и ведём бесплодные дебаты о том, заслуживают ли другие того, что они зарабатывают^{134}.

Каждый человек нуждается в оценке со стороны, она даёт ему смысл жизни и осознание своей идентичности. Чем меньше человек верит в то, что его личные качества, способности и достижения принесут ему достаточную меру оценки, тем важнее становятся материальное потребление и вся полнота материальных возможностей. Решающим для его материальных желаний является материальный уровень той социальной группы, на которую он ориентирован: получатель пособия по безработице II будет горевать, если у его соседа плазменный экран телевизора больше, а инвестиционный банкир будет расстроен, если его бонуса хватит только на «Ауди-ТТ», тогда как его коллега может купить на свой бонус «Порше – Каррера». В обоих автомобилях можно ездить вполне комфортабельно – разве что в одном из них чуть быстрее. На обоих телевизионных экранах можно прекрасно смотреть программу – разве что на одном из них чуть крупнее. Тем не менее банкир с «Порше»-бонусом может воображать себе, что его более высокий бонус как-то связан с его – лучшими – достижениями, и извлечь из этого удовлетворение. Это удовлетворение остаётся недоступным для получателя пособия с большим экраном – и это показывает границы всяких стараний решить вопрос социального ранга путём повышения социальных выплат.

В конечном счёте происходит даже обратное: вскрываются новые проблемы. Чем больше социальные выплаты приближаются к нижней границе трудовых доходов, тем более очевидно работающему, что его усилия обесцениваются и он теряет в своём социальном ранге. Требование дистанции между зарплатой и пособием имеет целью не только поддержание на достаточно высоком уровне стимула к труду у получателей пособия, оно ещё и является важным условием для гордости трудовыми достижениями.

В немецкой дискуссии о бедности предполагается, что материальный уровень обеспечения слишком мал и обусловливает явления социального исключения, поскольку взрослым не хватает денег на посещения ресторанов, детям не хватает денег на поездки всем классом и т. д. Проблема выездов всем классом между тем решена уже во всех школах Германии, а в случае какого-либо уличного праздника на покупку пива хватит пособия по безработице II. Интересным в этой связи представляется опыт с берлинским социальным паспортом, который даёт всем получателям социальной помощи, основного обеспечения и пособия по безработице II право на льготный месячный билет на проезд в общественном городском и пригородном транспорте по цене 33,50 евро. Кроме того, они могут бесплатно посещать все городские музеи и библиотеки и приобретать за 3 евро билеты в театр и на оперные спектакли. В то время как льготный билет берлинских транспортных предприятий пользуется большой популярностью, спрос на бесплатные или льготные предложения в области культуры остаётся минимальным. Связанное с этим «социальное исключение», таким образом, не столько обусловлено материально, сколько является делом выбора самих пользователей льгот.

Материальная и духовная бедность

Вот мы и подошли к центральному пункту немецкой, равно как и международной, дискуссии о бедности: зависимость от государственных выплат зачастую сопровождается низким уровнем общего и профессионального образования, иждивенческим поведением и разного рода личностными изъянами. Это статистическое наблюдение может указывать на причинные взаимосвязи, но не обязательно, а причинные взаимосвязи могут указывать в обе стороны: кто-то становится безработным на долгое время, потому что он малоквалифицированный и развил в себе иждивенчество, а кто-то надолго оказался безработным не по своей вине, из-за этого его квалификация обесценилась, и постепенно в нём развилось иждивенчество.

Если не разделять внутренние, внешние, обусловленные поведением, и объективные факторы бедности, то возникнет размытость, которая вовсе не способствует ясному пониманию и к тому же подкрепляет тенденцию к освобождению тех, о ком идёт речь, от их доли ответственности. Это в свою очередь усугубляет проблемы, вместо того чтобы способствовать их решению. Висбаденский социальный судья Петер Брендле говорит о своих клиентах: «Мне очень нравится идея обеспечения детей в большей степени неденежными формами социальной помощи, ибо я сомневаюсь, что большие денежные суммы действительно дойдут до детей. У меня с годами развилось чутьё на родительскую заботливость. Многие приводят своих детей на процесс, и я могу видеть, как они обращаются друг с другом, могу и побеседовать с детьми. По многим я вижу, что они страдают не только от материальной бедности, но и от недостатка поддержки»^{135}.

В ЕС действует определение бедности, которое звучит так: бедными считаются лица, домохозяйства и семьи, «которые располагают настолько малыми средствами (материальными, культурными и социальными), что они исключены из того образа жизни, который в том государстве ЕС, где они живут, приемлем в качестве минимального»^{136}. По этому определению состоятельный идиот, который не научился в школе как следует читать и не смог овладеть профессией, может подпадать под определение бедного человека. Конечно, это нелепость. Распоряжение «культурными и социальными средствами» – это вуалирующее выражение. На хорошем немецком это должно было звучать так: тот, кто располагает «лишь малыми культурными и социальными средствами» (политкорректный язык ЕС), недостаточно умён, недостаточно образован и недостаточно стабилен в поведении. Бедный, по определению ЕС, освобождён от ответственности за ситуацию, в которой оказался, и избавлен от морального принуждения хоть что-то изменить в этой ситуации. Описанная в определениях ЕС бедность ума и поведения в принципе не обусловлена слишком низкими социальными выплатами и потому не может быть исправлена более высоким социальным доходом. Во всяком случае это справедливо там, где государственные социальные выплаты гарантируют социоэкономический прожиточный минимум.

Питание

С тех пор как в 1993 г. был учреждён благотворительный фонд «Берлинский стол», собирающий в магазинах продукты с истекающим сроком реализации и распределяющий их среди тех, кто испытывает материальные трудности, принципы работы этого фонда распространились по всей Германии. Такие объединения есть уже более чем в 800 городах^{137}. Они распределяют продукты, которые ещё безупречны по качеству, но уже не могут предлагаться в торговле, бесплатно в благотворительных учреждениях, в том числе в бесплатных столовых, приютах для бездомных, в консультационных пунктах, приёмных для женщин и подростков.

Необходимость такого учреждения в Берлине обосновывали тем, что в этом городе «много людей, нуждающихся в помощи». К нуждающимся в помощи причислялись получатели пособия по безработице II, основного обеспечения и социальной помощи, другими словами, все, кто жил за счёт государственного обеспечения социоэкономического прожиточного минимума.

Активность «стола» широко освещается на телевидении и в прессе. Основатели и спонсоры фонда – желанные гости разных ток-шоу, знаменитости и политики всех видов охотно выступают в роли раздатчиков еды. Иные телевизионные передачи, такие как «Воскресное слово», и множество озабоченных комментариев в прессе отсылают нас к длинным очередям детей, которые выстраиваются за едой у бесплатных столовых.

Откуда берётся это ослепление СМИ? Мой ответ, признаться, полемический, таков: здесь бедность в библейском смысле предстаёт во всей своей наглядности. Тот факт, что это есть в Германии, заставляет нас с негодованием содрогнуться. Мы вспоминаем о пяти тысячах, накормленных пятью хлебами, и о словах Иисуса: «Сие есть Тело Моё». Все коннотации нашего забытого христианского воспитания снова оживают при этом, а кроме того, утоляется наша потребность в скандале: бедность в Германии так велика, что есть необходимость в бесплатных столовых – эта история просто слишком хороша, чтобы не стать правдой.

Хорошая история почти всегда побеждает неудобную правду. Неудобная же правда такова: норма социальной помощи, действительная и для пособия по безработице II, и для основного обеспечения, достаточна для того, чтобы питаться сбалансированно, разнообразно и правильно. Однако кто захочет в это поверить, глядя на очереди у раздачи еды фонда «Берлинский стол»? Притом что факты однозначны. Достаточно лишь сравнить фактические средние расходы немецких личных домохозяйств на продовольствие, напитки и табачные изделия со ставкой соответствующего раздела норм социальной помощи.

Немецкое личное домохозяйство имеет среднюю численность 2,08 человека, среди них детей моложе 15 лет – 0,29. Долевая норма в соответствии с предписаниями 2009 г. для расчётов выведена в табл. 4.3 из средней численности домохозяйства и средней доли детей. Из этого выходит, что домохозяйство, получающее основное обеспечение, социальную помощь или пособие по безработице II, может потратить в месяц 247 евро на продовольствие, напитки и табачные изделия, если оно ориентировано на нормальное потребление. Это 86 % фактических расходов среднего немецкого домохозяйства. В фактических расходах среднего домохозяйства 40 евро отводится на табачные изделия и сопоставимые суммы (в приблизительной оценке) на потребление алкогольных напитков и безалкогольных прохладительных напитков (минеральная вода и т. п.)^{138}. В одних только этих двух позициях содержится потенциал экономии, который каждому живущему в домохозяйстве, зависимом от социальных выплат, даёт возможность питаться в точности так же, как питаются люди со средним заработком, а то и лучше.

Эти расчёты я проделал в начале 2008 г., будучи сенатором Берлина по вопросам финансов. Берлин – столица социальных выплат Германии.

Таблица 4.3.

Расходы на продукты питания личных домохозяйств и социальная норма

Ср.: Verordnung zur Durchführung des § 28 des Zwölften Buches Sozialgesetzbuch vom 1. Janaur 2005, zuletzt geändert durch Art. 17 GG vom 2. März, 2009 (BGBL I S. 416, 432), ferner die Wirtschaftsrechnungen privater Haushalte 2006, Statistisches Jahrbuch 2008 für die Bundesrepublik Deutschland. Wiesbaden, 2008. S. 549.

Перед лицом этого прискорбного положения, которое накладывало и накладывает свой отпечаток на ситуацию домохозяйств и настроение в городе, я ни во что не ставил и не ставлю сочувственную дискуссию, которая загоняет в угол бедности 20 % населения и всех их разом оплакивает. Из этого не могло и не может получиться ничего продуктивного. Я не соглашался связывать неподобающее состояние части населения – неправильное питание, пренебрежение своими родительскими обязанностями и т. п. – с доходами или долей получателей социальной помощи и хотел публично оспаривать эту связь.

Публичная дискуссия должна начинаться на наглядном и конкретном, а заканчиваться она может на общем и абстрактном. Наоборот не бывает никогда. Так я начал с самого наглядного – с питания. Поскольку у меня привычка полагаться не только на статистику, мы с женой несколько дней питались в пределах нормы социальной помощи, что не потребовало от нас никаких особенных усилий. Затем я попросил одну сотрудницу своей администрации сообразно тестовым закупкам составить меню на три дня. Оно оказалось очень сбалансированным и разнообразным и включало четыре приёма пищи в день. Правда, один раз это была жареная колбаса, так позже эта жареная колбаса стала единственным пунктом из всего меню, который постоянно цитировался.