Текст книги "Игра в убийство"

Автор книги: Тиана Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Пейзаж… так… набросок окрестностей Павловска… – недовольно ответила она.

«Врет!» – решил Мелентьев.

«Какого черта! – в то же время злилась Леонелла. – Он что, импотент? Такая женщина рядом, а он привязался со своими вопросами. Ведь я могу и передумать!.. Нет, пожалуй, не передумаю, – возразила она сама себе, – он притягивает меня!..» – Она как бы случайно дотронулась до его руки. Кирилл пристально посмотрел на нее.

«Неужели такая звезда может заинтересоваться мною?.. А впрочем, чего не бывает на этом свете…»

Переливы домофона нарушили приятные мысли детектива. Теперь вздрогнула Леонелла.

– Простите, – с холодной светской улыбкой произнесла она, – но вам уже пора уходить…

– Что ж, извините… – и Кирилл сделал шаг, но Леонелла его остановила:

– Не туда, пойдемте, я вас провожу.

Она провела его в коридор, из которого по узкой витой лестнице они спустились вниз.

– Вы выйдите из дома, повернете налево, пройдете по боковой аллее и окажитесь у ворот. До свидания, – протянула она руку.

Кирилл вежливо пожал ее сильные, изящные пальцы. Леонелла с досадой взглянула на него и захлопнула дверь.

Выдворенный на улицу детектив поежился от пронизывающих порывов ветра и ледяных капель дождя. Но профессиональный интерес узнать, ради кого столь бесцеремонно выставила его Дезире, превозобладал над желанием поскорее сесть в джип, включить отопление и вернуться в Москву.

«Черт возьми, кто в столь поздний час имеет право навещать оперную диву?! Судя по тому, что сейчас уже почти полночь… это скорее всего любовник!..»

Кирилл обошел замок Леонеллы и увидел, что свет зажегся в одной из башен на втором этаже. Он осмотрел стены: они были гладкие, как лед; узкий выступ опоясывал второй этаж; стрельчатые окна были богато декорированы в стиле пламенеющей готики. Кирилл нервно покусывал губы: «Но не могу же я вот так уйти!»

Он скинул плащ, пиджак и, встав на лепное украшение нижней части окна, взялся за его стрельчатый верх. Затем ловко обхватил ногами какой-то каменный букет, и, подтянувшись, ухватился за выступ второго этажа. Вновь подтянулся и замер, прислонившись к стене. Теперь только оставалось осторожно заглянуть в комнату, пока не опустили шторы. Кирилл чувствовал себя скульптурным изваянием с весьма неудачной точкой опоры. Ветер набрасывался на него с такой ревностной яростью, будто хотел оторвать его от стены и сбросить на землю. Мокрые рубашка, брюки противно облепили все тело; злые колючие струи дождя били по лицу. Кирилл изловчился и осторожно заглянул в окно. В матовом свете электрических свечей Леонелла томно извивалась в объятиях какого-то мужчины.

«Ну, повернись лицом к окну!» – мысленно приказывал ему Кирилл, устав созерцать его широкую спину.

Но мужчина был настолько поглощен Леонеллой, что, вместо того чтобы повернуться, вообще опустился на колени. Леонелла сделала движение рукой, видимо, желая опустить шторы. Мужчина встал и подошел к окну. В свете луны и отблесков фонарей Кирилл ясно увидел лицо главного художника театра Валерия Павловича Дубова.

«Ядовитые партнеры! – промелькнула мысль у промокшего насквозь детектива. – Один изготавливает яд, другая изливает!»

Спустившись на землю, он подхватил свои вещи и побежал к машине. Онемевшие от холода пальцы с трудом отыскали ключи. Захлопнув дверцу, Кирилл несколько секунд не мог пошевелиться, стуча зубами от холода. Наконец, глубоко вздохнув, он завел мотор.

«Ну и каков результат моего восхождения? – попытался разобраться он. – Все еще больше запуталось, или это путеводная нить, ухватившись за которую, я выйду из лабиринта?!»

_____

ГЛАВА 10

Телефонный звонок отвлек Кирилла от экрана компьютера. Он устало потер глаза и взял трубку.

– Привет, это Леонид! Как дела?

– Так… осколки, которые можно соединить и так и этак, все равно изображение будет кривым.

– А ты что хотел? – с издевкой отозвался Леонид. – Чтобы после встречи с Дезире ты как в зеркале увидел всю картину преступления?

– Было бы неплохо, – в тон ему ответил Кирилл.

– А я к тебе с новостью! Девушка, которая убирала квартиру Лотарева, пропала!

– Что?!

– Мой сотрудник был у нее дома, и соседи сказали, что не видели ее уже больше двух недель. Весьма странное получается совпадение: обыск на квартире Лотарева и исчезновение девушки!

– Несомненно, здесь какая-то связь…

– Короче, я с ребятами еду к ней на квартиру. Мы тут тетку ее разыскали. Хочешь с нами?

– Конечно!

– Тогда через полчаса спускайся! По дороге тебя захватим!

Тетка с круглыми от испуга глазами уже поджидала их у подъезда, теребя в руках ключи от квартиры.

– Господи! Вы думаете, что-то случилось? – бросилась она к Петрову.

– Не знаю! – проходя вперед, ответил он. – Скажите, Виталия Михайловна, а ваша племянница никогда раньше не пропадала? Нет у нее такой привычки? – обратился он к женщине.

– Нет! Нет! – отчаянно замотала она головой. – Никогда!

– Хорошо! Открывайте дверь!

Женщина дрожащими руками вставила ключ.

– Почему же вы не обратились в милицию, если ваша племянница исчезла, не предупредив вас?

– Да я ничего плохого не могла и подумать, – побелевшими губами прошептала она.

«Вернее, не хотела! К чему себя утруждать? – мысленно заметил Кирилл. – Пропала так пропала, а я что могу?»

Когда они вошли в квартиру, то женщина от ужаса громко вскрикнула: все было перевернуто вверх дном.

– Так! – многозначительно произнес Леонид. – И здесь что-то искали! Но что, черт возьми?

Виталия Михайловна запричитала слезливым голосом:

– Господи, что же это такое?.. Господи, где же Кирочка?..

– Приступайте! – обратился Леонид к своим сотрудникам. – А мы с вами побеседуем! – взял он под руку женщину. – Итак, – садясь на диван, начал он, – ваша племянница, Репнина Кира Алексеевна, судя по показаниям соседей, пропала недели две назад. А когда вы видели ее в последний раз?

– Ой, не помню! – раскачивалась из стороны в сторону всем корпусом Виталия Михайловна. – Ну, примерно так же, недели две назад.

– Вспомните, о чем вы с ней разговаривали?

– Ой, о чем? О чем? – Она принялась усиленно тереть свой лоб. – Да как же! Кира пристала ко мне, чтобы я на время дала ей свой паспорт.

– Свой паспорт? – с интересом переспросил Леонид. – Зачем?

– Да фантазерка она!.. Сама не знает, чего хочет… Вот, допрыгалась, связалась с кем-то… квартиру всю перерыли, и сама неизвестно где! Вы понимаете, – просительно взглянула Виталия Михайловна на Кирилла, сидевшего напротив, – она всю жизнь такая… Школу окончила, вместо того чтобы идти работать, артисткой решила стать. Я уж точно не помню, раза три-четыре она поступала, но все напрасно. Последнее время, как мне показалось, вроде бы остепенилась, нашла работу неплохую… Да что там неплохую! – перебила сама себя женщина. – Отличную! Убирала два раза в неделю квартиру какого-то знаменитого артиста балета. Платили очень хорошо… но он умер… Кира говорила, будто его отравили… Жаль!.. Ну так вот, – вздохнув, продолжала женщина, – недели две тому назад приходит ко мне Кира и просит мой паспорт, чтобы наняться в горничные к какой-то знаменитости. Я ее спрашиваю: «А паспорт-то зачем?» – А она говорит: «Туда, тетя, принимают только женщин после сорока». – «Хорошо, – говорю, – бери паспорт. Только что ты со своей двадцатипятилетней физиономией будешь делать?» – «Не волнуйтесь, изменю под вас, никто ничего не заподозрит!» – И в самом деле, вроде бы не заподозрили, взяли ее на работу под моей фамилией, а паспорт она мне вернула. И вот с того дня больше я своей племянницы не видела.

– А имя знаменитости она вам не называла?

– Нет, – покачала головой женщина.

– Ребята, что у вас? – обратился Леонид к своим сотрудникам.

– Никаких отпечатков!

– Ясно! Значит, вы, Виталия Михайловна, поедете со мной, посмотрите фотографии пострадавших, найденных без документов и никем не востребованных.

Женщина сильно побледнела и спросила:

– Трупов, что ли?

– Да!

– О господи!.. Я., я боюсь… не могу…

– Послушайте, может, вашей племянницы среди них и не будет!

– А вдруг?

– Ну а вдруг!.. Что ж, по-вашему, будет лучше, если ее как безродную похоронят?!

– Ой, не говорите, не говорите так! – запричитала женщина. – Ладно, едем! Дай бог, моей Кирочки там не окажется!

Но Бог не дал! Фотография Киры оказалась второй в жутком альбоме.

– Итак, – подвел итог Леонид, когда скорбная фигура Виталии Михайловны скрылась за дверью, – Кира Алексеевна Репнина была убита 23 мая около полуночи в туалете дискотеки «Прерия» ударом ножа в живот. Нож складной, длина лезвия 15 см. Никаких вещей при ней обнаружено не было. Похоже на ограбление.

– Черт возьми! Кому и что было нужно от этой девчонки? – невольно воскликнул Кирилл.

– Может быть, шантаж? Кира знала или догадывалась, кто отравил Лотарева?

– Предположим! – согласился Мелентьев. – Но что искали в квартире Лотарева и что искали в квартире Репниной?

– Может быть, то, что Репнина похитила из квартиры бывшего хозяина и спрятала у себя?

– Но что? – взъерошил волосы Кирилл. – Настя утверждает, что ничего не пропало!

– На первый взгляд!..

– Ничего не понимаю… какие-то осколки!.. – Кирилл посмотрел на часы: – Черт возьми! Мне надо бежать! Договорился о встрече с Константином Луневым. – Он поднялся и протянул руку Леониду. – Да, послушай! Дай-ка мне ключи от квартиры Репниной. Я хочу еще раз там все внимательно осмотреть. Вечером позвоню!

* * *

Будто сговорившись, все светофоры встречали Кирилла долгими красноокими взглядами.

Он влетел в концертный комплекс и направился прямо в зрительный зал, но дорогу ему преградил парень с фигурой борца.

– Куда? – вяло двигая губами, спросил он.

– К Луневу! У меня назначена с ним встреча.

– В самом деле? – с презрительной усмешкой оглядел он Кирилла сверху донизу. – Как фамилия?

– Мелентьев!

Он взял трубку.

– Алло, мажордом! Здесь к Костику какой-то Мелентьев, говорит, назначено. – А! Понял! Ну иди! – махнул он Кириллу рукой. – Пройдешь через зрительный зал, так короче, поднимешься на сцену и направо, понял?

Мелентьев не стал затруднять себя ответом. Он поднялся на сцену, на которой репетировали музыканты, и прошел за кулисы. Девица в сверкающих блестками брюках взмахом руки указала гримерную Лунева.

Кирилл тихо подошел к неплотно закрытой двери, но заходить не стал, а, воспользовавшись полумраком коридора, притаился за выступом стены.

– Вот смотри! Любуйся на свои фотографии! – донесся вдруг из гримерной раздраженный голос Константина Лунева. – Что мне теперь делать? Платить?! Все! Надоело! Трахаешься там у себя за границей, так тебе мало!.. Здесь несколько недель не можешь потерпеть! Скоро уже у всех на глазах начнешь ублажаться!

– Откуда я знала! Мы с Феликсом пришли порознь, потихоньку… А эта тварь репортерская все-таки проследила!.. – возразил ему хрипловатый женский голос. – Костик, ну прости! – по-детски просительно протянул голос, поднявшись на несколько нот выше. – Это больше не повторится!

– Ты мне уже обещала, когда пошли слухи о тебе и Лотареве!..

– Костик, то были только слухи…

– Не ври!

– Костик, ну мы же так хорошо вместе смотримся!.. Ну, кого ты найдешь лучше меня?..

– Незаменимых нет! Запомни это!

– Незаменимых нет! – лукаво согласился голос. – Но таких, как я, тоже!.. Ну что, мир?.. Ксения собирает сногсшибательный банкет по случаю дня рождения, мы должны сразить всех!..

Но тут по коридору раздались чьи-то шаги, и Кирилл был вынужден постучать в дверь.

– Входите! – раздался недовольный возглас Константина.

Кирилл вошел в гримерную и увидел Лунева с сидящей на его коленях Натальей Гурской. Константин вопросительно взглянул на детектива.

– Кирилл Мелентьев! – представился он.

– Да! – кивнул Константин. – Мне говорили… Вы занимаетесь расследованием убийства Дениса?!..

– Совершенно верно!

– Садитесь! – пригласил он. – Только я вряд ли смогу вам чем-то помочь!

– Насколько мне известно, вы были одним из последних, кто видел Дениса живым.

– Да! – подскочила Гурская. – Мы были у него в гримерной до начала спектакля и после первого действия… или второго… точно не помню. Боже, как он танцевал!.. Словно чувствовал!.. Я рыдала!..

– Сядь! – оборвал ее Лунев.

– Но меня же спрашивают! – передернула плечами модель.

Константин был мрачнее тучи. Черные волосы в беспорядке обрамляли его смугло-матовое лицо, в глазах горели огоньки раздражения, синяя рубашка небрежно расходилась на груди.

– В тот вечер вы не заметили ничего необычного в поведении Лотарева? – обратился к нему детектив.

Константин задумался, обхватив подбородок рукой.

– Нет! – серьезно ответил он. – Денис был в приподнятом, премьерном настроении… Мы подарили ему цветы… поболтали о пустяках, даже не помню о чем…

– А ты? – обратился он к Гурской.

– А я помню! Я похвалила его костюм, а он мне сказал, мол, это что, вот поставим «Спящую красавицу», так там будут не костюмы, а произведения искусства!

– Когда вы находились у Лотарева, никто больше не входил в гримерную?

– Нет, – немного задумавшись, ответил Константин. – Дверь, правда, была открытой, кто-то чинил замок…

– Точно нет! – подтвердила Гурская. – Вот когда мы выходили, то столкнулись с Аркадием Викторовичем. Но он заглянул буквально на минутку. Что-то сказал Денису и тут же нагнал нас в коридоре.

– А потом?

– А потом… он зашел к этой… Купавиной… а мы вернулись в зал.

Кирилл посмотрел на Лунева. Тот с легкой усмешкой кивнул головой.

– Все точно!

– Как давно вы были знакомы с Денисом Лотаревым?

– Лет семь…

– А вы? – взглянул детектив на ноги модели.

– Я?.. Года два!..

– Между вами бывали недоразумения?

– Ну какие недоразумения! – тут же вмешалась Гурская. – Я – модель, Костик – певец, Денис – танцовщик…

«Ну да, – согласился Кирилл, – если не считать того, что ты, будучи невестой одного, спала с другим».

– Скажите, – проведя тонкими нервными пальцами по своему лицу, обратился Константин к детективу, – версию самоубийства вы полностью исключаете?

– Исключать что-либо пока еще очень рано, но нет никаких оснований предполагать самоубийство. Все, с кем я разговаривал, подчеркивали, что не замечали ничего странного в поведении Дениса. Он не был в состояние депрессии… наоборот, о нем говорили как о человеке полном планов, сил, желаний… А почему вы меня об этом спросили? – поинтересовался Кирилл. – Может быть, вам что-то показалось необычным в его поведении?

Мучительная морщинка пересекла матовый лоб Константина.

– Понимаете, Денис был гениальным танцовщиком, а гениальный человек как бы идет по узкой тропинке между безднами… Малейшая потеря душевного равновесия, и все…

– И вам показалось, что Денис потерял это равновесие?

– Нет, но определенный диссонанс, мне кажется, он ощущал…

– И что же это за диссонанс?

– Марина Купавина! – растянув лилово-перламутровые губы в полоску жала, прошипела Гурская.

Константин поморщился и отмахнулся от ее слов рукой.

– Ты ненавидишь Марину, как всякая посредственность ненавидит талант!

– Это я посредственность?! – Лицо модели стало пурпурным. – Я?!.. Значит, весь мир, который любуется моим лицом, телом, ногами, настолько глуп, что не замечает, что я всего лишь посредственная девица?!

– А ты себя таковой, конечно, не считаешь! – с тонкой усмешкой произнес Константин.

– Представь себе, нет! – вызывающе выставив вперед свою длинную ногу, надменно отпарировала она.

– Но это лишь подтверждает то, что я сказал. Это талантливый человек сомневается в себе, а посредственность всегда считает себя гениальной, на то она и посредственность!

– Ну знаешь!.. – захлебнулась в негодовании Гурская. – Знаешь, это переходит всякие границы!..

– Но не те, что перешла ты! – с раздражением бросил ей Константин. – Сядь и помолчи!

Надув губы, она опустилась на пуф, эффектно закинув ногу за ногу.

– А еще лучше выйди! – бросив на нее презрительный взгляд, произнес он.

Гурская взметнулась как кобра, увидевшая опасность. Казалось, она сейчас набросится на Лунева, но, сдержавшись, лишь ядовито пропела:

– Ну как же я не догадалась: здесь же мужской разговор! – и, нагло покачивая худыми бедрами, выплыла из гримерной.

Константин, сжав кулаки, сидел, опустив голову. Было видно, что ему очень хотелось влепить пощечину в ее знаменитое лицо.

– Все запутала! – зло пробормотал он. – О чем же я вам хотел рассказать?.. А!.. Но только учтите, это мои умозаключения… случайные, лишенные логики… Даже не знаю, вправе ли я вам это говорить… нужно ли?.. Я могу бросить тень на совершенно невинного человека…

– В ходе расследования все, с кем близко общался Денис, находятся под подозрением.

– Проблема в том, что я не уверен… как бы вам это объяснить?.. Я что-то видел, случайно, что-то слышал, случайно… И вот из этого предположил версию о самоубийстве. – Константин на минуту замолчал, видно, собираясь с мыслями и пытаясь выстроить их как можно четче. – Все началось с появлением в театре Дезире, – решился он поведать детективу мучившие его сомнения. – Со стороны казалось, что она преследовала Дениса, изо всех сил стараясь привлечь его внимание. Дениса это раздражало, но, по-видимому, он все-таки увлекся ею, хотя, смею предположить, что никто, кроме меня, этого не заметил. Денис не хотел огорчать Марину, – подчеркнул Константин. – Примерно полгода назад, когда я выпустил свой последний альбом, я устроил у себя на даче грандиозную вечеринку. Были… – он небрежно махнул рукой, – проще сказать, кого не было… Часов около пяти утра, кто был в состоянии, отправились по домам, другие – остались. Комната, отведенная Дезире, находилась недалеко от моей спальни. Когда я вошел к себе, то неплотно закрыл дверь. Раздевшись, я заметил свою оплошность и подошел, чтобы закрыть ее на замок, как увидел идущего по коридору Дениса. Черт знает почему, но я притаился. – «Интересно, к кому это он крадется? – еле сдерживая смех, подумал я. – Ведь его спальня на третьем этаже». – Он без стука открыл дверь в комнату Дезире… Вот в чем дело! – Но тут до меня донеслись их повышенные голоса. Что такое? Денис вообще никогда много не пил, а вот Дезире набралась… Я накинул халат и поспешил в коридор. Визг Дезире усиливался. Я приоткрыл дверь в ее комнату, все еще находясь в нерешительности, стоит ли мне вмешиваться, как услышал еле сдерживаемый от крика голос Дениса: «Убирайся! Слышишь, Валерий, убирайся!» – и тут, по-видимому, Денис ударил этого Валерия. Конечно же, я догадался, в чем дело. Эта ядовитая стерва Дезире вылезла из своей змеиной шкуры, чтобы соблазнить Дениса, а когда он заинтересовался ею, она, чтобы отомстить ему за его надменность и холодность, завела себе другого любовника… и Денис их застал. – «Убирайся!» – продолжал требовать Денис. И тут я неожиданно осознал всю нелепость своего порыва вмешаться. Я закрыл дверь спальни Леонеллы и вернулся к себе, совершенно верно рассудив, что они разберутся и без меня. Я в тот вечер, надо признаться, выпил лишнего… поэтому и оказался невольным свидетелем чужих отношений… Кто такой этот Валерий, предваряя ваш вопрос, скажу сразу: не знаю!

«Зато я, смею надеяться, знаю очень хорошо!» – отметил про себя детектив.

– После столь невероятной, неожиданной смерти Дениса меня все время мучает одна мысль: может быть, он настолько увлекся этой проклятой Дезире, что потерял душевное равновесие… Ведь от нее исходит что-то дьявольское… Она необыкновенно красива, а голос… – божественная чистота и адская бездна… – Лунев внимательно посмотрел на Кирилла и добавил: – Я рассказал вам все это, потому что хочу разобраться, хочу быть уверенным, что смерть Дениса не была самоубийством.

– Вы, конечно, предпочли бы убийство, если так можно сказать.

– Да! – сверкнул глазами Константин. – Потому что самоубийство – это невольный грех друзей, их равнодушие, не желание замечать, что кому-то нужна твоя помощь…

– Костик, на сцену! – появилось в дверях чье-то медузообразное тело.

– Иду! – отрывисто бросил Лунев.

Мелентьев поблагодарил его и, попрощавшись, вышел.

– Тоже мне, звезда! – нагнала детектива разъяренная Гурская. – Возомнил о себе!.. А вот Денис восхищался мною! Он говорил, что у меня тело… этой… – Она сильно прищурила зеленые глаза, усиленно пытаясь вспомнить то, чего никогда не знала… – Ну, этой!..

– Афродиты… Венеры, – подсказал Кирилл.

– Да нет… этой… музы, как ее?..

– Терпсихоры!

– Вот-вот, точно!.. Психоры!.. Психованная муза такая… все скачет, аэробикой занимается, – пояснила она Мелентьеву.

– А что, Константин с Денисом в самом деле были друзьями?

– Друзьями? – расхохоталась Гурская, ухватившись, словно торговка на рынке, за бока. – У Костика друзей вообще нет! Он у нас исключительный!.. – залилась она опять громким смехом.

Навстречу им двигался толстяк в расписной рубашке. Заметив его, Гурская резко замолчала и прошипела сквозь зубы:

– Презирал Денис Костика… вот и все!..

– За что же? – одними губами, нарочито смотря в сторону, шепотом спросил Кирилл.

– Понятия не имею, – пробормотала Гурская и, бросив: «Прощай!» – скрылась за занавесом.

Кирилл был вынужден прижаться к стене. Чтобы дать возможность пройти медузообразной фигуре, благоухающей каскадными ароматами дорогой туалетной воды.

* * *

Было уже поздно, около полуночи, когда Мелентьев подъехал к дому, где жила Кира Репнина. Он вошел в подъезд, поднялся по лестнице из пяти ступенек и очутился перед опечатанной дверью. С разрешения Леонида он сломал печати и вошел в квартиру. Остановившись посредине, детектив оглянулся, как бы прикидывая, с чего же лучше начать, и, надев перчатки, принялся осматривать содержимое старенького шкафа. Особенно неприятно было перебирать принадлежности женского туалета. Некрасивое, бедное женское белье вызвало у Кирилла жалость с оттенком брезгливости.

«Как должна быть, наверное, несчастна женщина, носившая вот это!» – подумал он, взглянув на застиранный до серого цвета бюстгальтер с растянутыми плечиками.

Верхняя одежда Киры была столь же жалка.

«Что же здесь искали? – поминутно спрашивал себя Мелентьев. – Вероятно, только то, что девушка украла из квартиры Лотарева. Больше просто нечего!.. Интересно, нашли или нет?»

Кирилл перешел на кухню, сел на стул, стоявший посредине, и, заметив на полу плюшевого зайца с корзиночкой, машинально поднял его. Вертя в руках игрушку, он продолжал внимательно осматривать помещение. Неожиданно он нащупал уплотнение на животе зайца и, засунув палец в фартучек, который оказался карманом, вынул из него крошечную записную книжку. В ней было всего несколько телефонных номеров: один из них принадлежал Денису Лотареву, другой – домоправительнице Марины Купавиной, Насти, рядом с третьим было написано – мажордом Евгений Рудольфович. Кирилл тут же набрал этот номер, но приятный механический голос ответил, что связь с абонентом невозможна в связи с его отказом от услуг телефонной сети.

«Мажордом, – машинально повторил он, – где-то совсем недавно я слышал это слово».

_____