Текст книги "Игра в убийство"
Автор книги: Тиана Веснина
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
ГЛАВА 12
Охранник проводил Кирилла в кабинет Евгения Рудольфовича, расположенный на первом этаже, и оставил, попросив подождать минут пять. Кирилл быстро оглядел лишенный индивидуальности кабинет: все – стандартно-удобное, ничего лишнего, личного… Прошло десять минут, мажордом не появился. Детектив решил воспользоваться представившимся случаем и без приглашения пройти в апартаменты самого Константина.
Деловой, уверенной походкой, будто его только что пригласили по телефону, он вышел из кабинета и поднялся на площадку второго этажа. Кирилл хотел только одного: чтобы Евгений Рудольфович не вышел раньше, чем он успеет хоть что-нибудь услышать. Ибо, как он понял, в этом деле надо ловить каждый удобный момент, чтобы проникнуть туда, куда не следует, и услышать то, что должно храниться в тайне. Ему повезло. Дверь была не закрыта, и детектив смело вошел в коридор с бежевыми панелями. Из гостиной раздавался повышенный голос Константина:
– Дура!.. Дура!.. Как ты могла?! О чем ты думала?!
Кирилл до предела напряг слух, но в ответ на обвинения, брошенные Константином, услышал лишь чей-то виноватый лепет. Кто-то, несомненно, чувствуя вину, безнадежно пытался оправдаться. Однако на Лунева это не производило должного впечатления, он захлебывался от гнева:
– Знать!.. Связаться!..
Голос обвиняемой взвизгнул, утверждая обратное.
«Так, – с усмешкой подумал Кирилл, – несомненно, Гурская опять загуляла от своего законного жениха!»
– … боялась она! А может, трахаться с ним хорошо?! – продолжал кричать Константин.
Обвиняемая тихо, но, вероятно, с вызовом что-то ответила.
– Тварь! – взорвался Лунев, и до Кирилла донесся звук пощечины.
– Умоляю! Умоляю! Все! – раздался будто булькающий в жире голос Евгения Рудольфовича. – Все решим, все устроим! Костик, у тебя же контракт! А ты! – с раздражением бросил он провинившейся. – Убирайся! Ты же видишь, он на грани! Костик! Костик! – вновь принялся молить мажордом Лунева. – Успокойся!
Кирилл замер, ожидая появления Гурской с подбитой физиономией.
«Не знаю, как контракт Лунева, а Гурская точно будет платить неустойку. Такой оплеухой он не меньше чем на месяц вывел из рабочего состояния ее знаменитое лицо!»
Но модель не появлялась, видимо, вымаливала прощение.
– Ладно, разбирайтесь! Только, Костик, без рукоприкладства!.. А я должен идти! – булькнул Евгений Рудольфович.
Кирилл выскочил на площадку, спустился до половины лестницы, затем повернулся и стал медленно подниматься вверх.
– Ой, простите! – прикладывая руку к груди, воскликнул Евгений Рудольфович, выплывая из апартаментов Лунева. – Задержался у Костика… обсуждали некоторые детали предстоящих гастролей… Прошу ко мне в кабинет. Чем могу быть полезен? – осведомился Евгений Рудольфович, усаживаясь в свое мажордомское кресло. – Как я понимаю, речь пойдет о Денисе Лотареве?
– Вернее о его горничной! – уточнил детектив.
– Горничной? – с удивлением переспросил он.
– Да! После внезапной смерти Лотарева его горничная, Кира Репнина, в поисках работы обратилась к вам!
– Репнина!.. Не припомню!
– Совершенно верно! – подтвердил детектив. – Потому что, зная ваше правило не брать горничных моложе сорока лет, она себя, так сказать, искусственно состарила и устроилась к вам по паспорту своей тетки Крымовой Виталии Михайловны.
– Как вы сказали? Крымовой Виталии Михайловны? – уточнил Евгений Рудольфович. – Нет, не припомню, и потом, какое это имеет отношение к убийству Дениса?
– Пока еще трудно сказать. Дело в том, что эта девушка, Кира Репнина, тоже была убита.
– Боже мой! – всплеснул руками мажордом. – Но хочу вам заметить, что у нас горничные не пропадали. Все они по окончании своей работы получали расчет. Может быть, эта девушка и приходила на собеседование ко мне, но я не принял ее. И почему вы вообще решили, что она пыталась устроиться горничной именно к нам?
– При обыске на квартире пострадавшей я обнаружил в ее записной книжке номер вашего телефона и рядом имя – Евгений Рудольфович, мажордом.
Лицо Евгения Рудольфовича на мгновение порозовело.
– Мой номер телефона? – словно удивляясь, переспросил он. – Ну и что? Мало ли у кого может быть мой номер телефона! Я занимаюсь набором обслуживающего персонала… так что это вполне естественно…
Внешне мажордом сохранил приветливое спокойствие, но внутри у него все бушевало: «Дуболомы чертовы! Ничего они не нашли! Зачем я вас посылал туда?!.. А этот молодой въедливый все нашел!.. Ну я с вами разберусь!»
– Следовательно, вы уверены, что вот эта девушка, – Мелентьев протянул фотографию Киры Репниной мажордому, – никогда не работала у вас горничной?!
– Абсолютно уверен! Во-первых, весь этот маскарад со старением не скрыл бы от меня ее возраста, а во-вторых, – он очень внимательно посмотрел на фотографию, – с полной ответственностью могу сказать, что никогда не видел эту девушку.
– Простите, я могу поговорить с вашими горничными, быть может, они что-нибудь вспомнят.
– Увы, нет! – рассмеялся Евгений Рудольфович. – У нас новый набор. Две горничные работают только первую неделю. У меня правило – максимум полгода, в редких случаях год – потом до свидания! Горничная – это вражеский шпион… что-то увидела, что-то услышала… а журналисты тут как тут!.. Это когда-то были преданные слуги, а сейчас – проданные!..
– В таком случае, может быть вы мне дадите адреса горничных, которые работали у вас с начала мая?
– Увы, мой друг, увы! – Евгений Рудольфович включил компьютер. – Вот, смотрите – всего два адреса новых горничных, остальные я тут же уничтожаю по выполнению контракта. Компьютерная память, конечно, безгранична, но к чему ее захламлять?
– Меня смущает одна деталь! Ведь такое жесткое требование – горничная после сорока – предъявляете только вы?
– Нет, здесь вы ошибаетесь! Такое требование предъявляем не только мы. Ну к примеру, Аристарх Шумов, у него тоже ревнивая невеста, подстать нашей Наталье! Многие знаменитости не любят молодых, сверлящих жадным взглядом горничных, которые больше думают не об уборке, а о том, как бы попасть в постель к хозяину.
«Интересный нюанс, – отметил детектив. – Такая ревнивая Гурская только и делает, что сама наставляет рога Константину… Кстати, не мешало бы взглянуть на ее подбитое личико…»
– Что ж, благодарю вас, Евгений Рудольфович, – произнес Мелентьев.
– К сожалению, как я и предполагал, я не смог вам ничем помочь!
– Ничего не поделаешь! – улыбнулся Кирилл. – Простите, вы не подскажите, где бы я мог сегодня увидеть Наталью Гурскую? – кротким ясным взором уперся детектив в жирную физиономию мажордома. Тот немного растерялся.
– Наталью?.. Зачем?.. Ах, да… конечно!.. Если не ошибаюсь, у нее сегодня какой-то элитный показ в отеле «Варяг». Но не уверен, что она там будет… скорее всего, ее заменят… она с утра себя плохо чувствовала. К тому же не советую вам встречаться с ней перед показом, если не хотите услышать ее дикие вопли и быть вытолкнутым охраной!..
– Спасибо за немаловажное предупреждение, – не без иронии улыбнулся Кирилл и попрощался с мажордомом.
Евгений Рудольфович устало вздохнул.
«Ну и дал я маху с этой девкой! Но что поделаешь?! У некрасивой женщины нет возраста! Сколько бы ей ни было, все равно никто не заметит. Страшна, да и все тут! А она-то возомнила Лунева соблазнить!.. Сама виновата, милочка! Невольные свидетели чужих тайн становятся их же невольными жертвами».
* * *
– Гурская здесь? – спросил Мелентьев у девчонки с него ростом, торопливо проходящей по вестибюлю отеля со стороны служебного входа.
Она взмахнула синими ресницами с золотыми блестками и, вздохнув, ответила:
– Здесь! Бушует!
– Как к ней пройти?
– Вас охрана не пропустит!
– Меня пропустит! – ответил Кирилл небрежно-уверенным тоном.
– Пошли! – пожала плечами девушка. – И чего Гурская из себя строит… – начала рассуждать она вслух. – Подумаешь, в Париже, Лондоне по подиуму ходит… Я, кстати, тоже скоро в Лондон еду, вот так!..
Они шли по коридору, заставленному длинными передвижными вешалками; полуголые девицы перебегали из одной комнаты в другую; визажисты в ярких лучах света, склонившись над лицами моделей, создавали свои живые картины; парикмахеры вздымали волны волос, закрепляя сиюминутную фантазию струями терпкого лака.
– Почему Гурская бушует? Что-нибудь случилось? – обратился Кирилл к девушке.
– У нее каждый день что-нибудь случается!..
Кирилл уже был готов услышать, что у Гурской подбита физиономия, но манекенщица ничего не добавила.
– Вот ее гримерная! – указала она на дверь, перед которой стояли два охранника.
– Мне нужно срочно увидеть Гурскую! – обратился к ним детектив тоном, не терпящим возражений.
– Она никого не принимает!.. – нехотя сквозь зубы бросил один.
– Скажите, что пришел Кирилл Мелентьев!
Охранник презрительно скривился, но пошел доложить.
– Какой еще Мелентьев?! – противно взвизгнула модель. – А!.. Понятно! Зови!
Кирилл верно подметил страсть Гурской быть в курсе всего и обязательно первой.
Гурская сидела в кресле перед туалетным столиком с большим овальным зеркалом, но ее лицо, ради которого, собственно, и пришел Кирилл, было густо покрыто белым кремом, зато зеленые глаза светились жадным, неутолимым любопытством.
– Ну что, узнали, кто отравил Дениса? – встретила она детектива вопросом.
– Боюсь, без вашей помощи мне это вряд ли удастся!
– Без моей помощи? Вот интересно! А что я знаю?
Кирилл сел на пуф рядом с ее креслом.
– А вы знаете, – доверительно зашептал он ей, – почему Денис изменял Купавиной!
– Ха! – лукаво сощурила глаза Гурская. – Это точно, я знаю!
– Не будьте скрытной, поделитесь со мной! – шутливо предложил ей Мелентьев.
– Вот еще! – капризно сжала она губы.
– Но тогда как же я узнаю, а вернее, докажу, кто отравил Дениса?! – с оттенком отчаяния в голосе воскликнул Кирилл. – Я догадываюсь кто!.. Но мне нужны доказательства… – тянул он время, чтобы дождаться, когда Гурская снимет с лица свои чертовы белила.
– Догадываетесь?! – обхватив подлокотники кресла длинными пальцами, подалась вперед модель.
– Да! – в тон ей ответил Кирилл.
– И я догадываюсь!.. Это все она!.. Старуха!.. Все психовала, заедала ему жизнь… И денежки Денискины захотела заграбастать!.. Между прочим, если бы она его не успела отравить, Денис собирался переделать завещание на меня… и остался бы тогда жив!.. – всхлипнула, как показалось Кириллу, совершенно искренне Гурская. – У, стерва! Ненавижу! Ну какие тебе нужны доказательства? Денис говорил, что с ней любовью заниматься все равно, что статую трахать!.. Она вся на своих экзерсисах выдохнется, домой придет, ноги бинтами перевяжет и лежит мумией!.. А он – молодой, ему трахаться хочется и веселиться! Придет ко мне, обнимет и говорит: «Люблю только тебя, Наташка!» – уже зарыдала Гурская.
– А Константин? – осторожно поинтересовался Кирилл.
– А что Константин? – все еще пребывая в волнующих ее воспоминаниях, по инерции повторила Гурская. – Константин?! – Но тут она опомнилась. – Какого черта?! – закричала модель, повернувшись к двери. – Вольдемар! У меня уже лицо под маской ссохлось!
В ту же минуту открылась дверь, и в гримерную влетел парень с ярко-фиолетовыми волосами, одетый в красную шелковую рубашку и синие брюки.
– Без нервов, Натуля!.. Все о’кей! – на ходу успокаивал он.
– Константин, – повторила Гурская, уже обращаясь к Кириллу, – Константин к делу не относится!
– Понятно!
– Это хорошо, что ты такой понятливый, – довольно улыбнулась Гурская, с нескрываемым интересом рассматривая его. – У тебя есть мой телефон?
– Нет! – в отчаянии признался Кирилл.
– Вольдемар, подай мою сумку! – обратилась она к визажисту, занятому отмыванием ее лица. – Держи, – протянула она Мелентьеву свою визитную карточку. – Позвони! У меня всегда весело!
– Спасибо! Непременно! – произнес он, с удивлением глядя на бело-розовое лицо Гурской, не помеченное даже легкой пощечиной.
– Ну все! Чао! – бросила ему модель, лукаво подмигнув зеленым глазом.
* * *
Кирилл вышел из отеля «Варяг» с таким видом, словно сам получил пощечину.
«Если это была не Гурская, то кто? – недоумевал он, злясь на самого себя. – Так, что там кричал Константин? «Дура!» – это несущественно. – «Боялась она!..» – у Кирилла едва не перехватило дыхание. – По-моему, дурак – это я!»
Он взглянул на часы и поспешил к машине.
«Если не опоздаю, то встречу ее прямо на улице! Отлично!» – язвительно ухмыльнулся он.
Ее «Мерседес» он увидел издалека, но подъезжать к нему не стал, а оставил свой джип в соседнем переулке. Затем спокойно прошел через небольшой палисадник и присел на ограду, ждать оставалось недолго… «Начало спектакля в семь вечера, значит, появится с минуты на минуту или вообще не появится».
Кирилл не спускал взгляда с «Мерседеса».
«Вот и красавица в черных очках. Ну, держись, душечка!»
Он перепрыгнул через ограду и подбежал к ней, когда ее рука взялась за дверцу машины.
– Привет! – лучезарно улыбаясь, произнес Мелентьев.
Она вздрогнула и от неожиданности растерялась.
– Привет! – попыталась изобразить губами видимость улыбки Ольга. – Как ты здесь оказался? Ты же знаешь, у меня сегодня спектакль!
– Случайно, Оленька, случайно! У меня мотор заглох, тут, недалеко, и я решил пойти к тебе. Подбросишь к театру старого знакомого! – съязвил он.
– А я что, обязана всех ставить в известность о наших отношениях?
– Нет, дорогая, ты ничего не обязана, – положил он ей руку на бедро, а другой приподнял ее голову за подбородок. – Что лицо от меня прячешь? – Девушка попыталась вырваться, но увы! – Ой, что такое, Оля?! – воскликнул Кирилл, заметив на ее лице широкую полосу кровоподтека. Он приподнял очки, опухшая щека девушки превратила ее левый глаз в узкую щелочку. – Вот это да! Кто это тебя так?!
– Садись! – зло бросила она.
Кирилл повиновался и устремил на нее тревожный взгляд.
– Вчера вечером после репетиции… я подошла к машине, а тут какой-то тип… «Давай, говорит, ключи!» Ну я его, конечно, послала! Он меня ударил по лицу, я закричала, прибежал милиционер…
– Ну да, около театра дежурят… И что?
– Но тот тип уже удрал…
– Конечно же, удрал, если учесть, что вчера вечером ты была не в театре, а в ресторане «Сан-Суси» на дне рождения Ксении Ладогиной!
Ольга искоса взглянула на него и, ничего не ответив, завела мотор.
Несколько минут они ехали в молчании. Потом она включила магнитофон. Женский голос запел со щемящей грустью:
«Черт! Сколько она может слушать одну и ту же песню, меня уже тошнит от этого Зиги».
Кирилл был знаком с Ольгой около года, и ему казалось, что все это время она слушает одну и ту же песню.
– Оля, мне очень нравится «Старманья», но, помимо арии о Зиги в этой опере есть много других отличных песен.
– А мне нравится только эта!
– Ты сегодня не в духе! Как же будешь танцевать, да еще с такой щекой?
– Вторую линию кордебалета даже в полевой бинокль не рассмотришь!
– Оказывается, во всем можно найти свои преимущества, – не удержавшись, уколол Кирилл.
Зазвенел сотовый. Ольга приглушила музыку.
– Привет! – бросила она, сразу узнав голос звонившего.
Видимо, ей сообщили о чем-то важном, и она сразу оживилась.
– Слушай, а ты уверена?.. Ну да, я задаю глупый вопрос! Да, да… знаю!.. Все говорят, действует без осечек?.. Ой, спасибо тебе, дорогая!.. Записываю! – Она открыла блокнот. – Диктуй!.. Все, отлично! Целую тысячу раз!.. До скорого!..
В глазах Ольги замерцали судорожные огоньки. Размышляя об услышанном, она нервно покусывала губы.
– Черт! Чуть не проехала!.. Посиди в машине, я на минуту… мне надо крем купить! – пробормотала она, не глядя на Кирилла.
Ольга остановила машину, вышла и наклонилась, чтобы взять сумку, но Кирилл галантно опередил ее и сам протянул девушке велюровый баульчик.
Она поспешила в магазин, а Кирилл, довольный ловкостью своих рук, открыл ее блокнот и переписал номер телефона, получению которого так обрадовалась Ольга.
«Судя по коду – это Петербург!»
Девушка появилась минут через пять, бросила на сиденье сумку, и он быстро вложил блокнот обратно.
Ольга явно нервничала, ожидая, что Кирилл будет ее расспрашивать о Константине, но он абсолютно здраво рассудил, что сегодня, кроме лжи, ничего не услышит из ее соблазнительных уст.
Подъехав к театру, Ольга облегченно вздохнула.
– Спасибо, выручила! – поблагодарил он ее. – Как-нибудь позвоню!
– Хорошо! – торопливо ответила она и, закрыв машину, быстрым шагом направилась к театру.
Кирилл проводил ее долгим внимательным взглядом.
«Нам надо будет с тобой, Оленька, очень серьезно поговорить! Но чтобы ты была приятной собеседницей, мне придется запастись вескими аргументами».
Как только за ней закрылась дверь, Кирилл перешел на другую сторону улицы и, остановив попутную машину, поехал обратно за своим джипом.
_____
ГЛАВА 13
Евгений Рудольфович, сотрясая свое телесное желе под просторной рубашкой цвета спелой малины, в волнении расхаживал по гостиной Лунева и прижимал ко лбу холодный мокрый платок.
– Костик! – мягко, но наставительно говорил он. – Надо взять себя в руки! Это же не просто контракт – это все твое будущее, как артиста! Ты первый русский, перед которым открывается возможность стать певцом с мировым именем! Ты будешь выступать не перед впавшими в ностальгию бывшими гражданами СССР, а перед самой что ни на есть настоящей западной публикой! Костик, это же простор без границ… во всех смыслах! – Евгений Рудольфович настолько ясно представил себе будущий триумф Лунева, что даже остановился посреди гостиной, широко разведя руки.
Константин, вжавшись в кресло, сидел с отсутствующим взглядом.
– Костик, – пытался достучаться до него Евгений Рудольфович, – ну что… что ты так переживаешь?.. В конце концов – это же не в первый раз… так что все нормально…
– Нормально?! – взвизгнул чуть ли не «ля» третьей октавы Константин. – Нормально?! – Он вскочил и заметался по комнате со скоростью шаровой молнии. – Но я… я больше не могу!.. Не могу!.. Я опустошен!.. Уничтожен!..
– Вот стерва! – еле сдерживая переполнявшие его эмоции, с яростью проскрежетал мажордом.
– Оставь! Она здесь ни при чем. Она только сказала то, что есть!
– А кто ее просил?
– Женя, я измотан… я умер…
– Ну и умирай! К черту все! Зачем тогда ты, как идиот, учил эти песни на иностранных языках?! К чему?!.. Ты, Костик, полный идиот, круглый, с какой стороны не взгляни! Тебе Бог дал такой талант… ты поешь как Орфей и обладаешь уникальным языковым слухом! Когда импресарио из США прослушал твои записи, он не поверил мне, что ты не американец! – «Ну может быть, он хотя бы жил у нас, учился?» – «Он вообще в вашей Америке никогда не был!»… А этот, француз!.. Он просто обалдел от твоего парижского прононса!.. Все, все они сделали на тебя ставку. Ты – сенсация, первый русский эстрадный певец, который добьется мирового признания!.. Костик!.. Ты только представь!..
Лунев уронил голову на руки.
– Ну почему, почему я не могу?.. Казалось бы, все так просто…
Евгений Рудольфович шумно вздохнул.
– Костик, ну а почему я не могу петь, как ты?..
– Ты же прекрасно понимаешь, это совсем другое! – зло сверкнув глазами, бросил ему в ответ Лунев.
– Другое – не другое, но надо взять себя в руки! Жизнь на этом не заканчивается!
– Женя, я тебе честно говорю: не уверен, не чувствую в себе силы…
– Еще есть время! Ты успокоишься… отдохнешь!..
– У меня появился страх!.. Я боюсь провала… боюсь сорвать голос… боюсь истерики, которая повалит меня прямо на сцене…
Мажордом не мог найти никаких слов и лишь в отчаянии качал головой.
Вдруг плечи Константина резко дернулись, и он весь затрясся, с тупой яростью колотя кулаком по спинке дивана.
– Ну почему?! – сквозь злые слезы и пену у рта кричал он.
Евгений Рудольфович подскочил как ужаленный, схватил со стола внутреннюю рацию и вызвал охранников. Они появились незамедлительно и мягко обвили Константина своими могучими руками. Евгений Рудольфович сделал Луневу успокаивающую инъекцию.
– Фу ты, черт!.. – в растерянности бормотал себе под нос мажордом, расхаживая по гостиной. – Ну что? – обратился он к охранникам, вышедшим из спальни.
– Отдыхает!..
«Но это не выход… – продолжал бормотать Евгений Рудольфович, – Костик не выдержит гастролей на инъекциях… Ему нужна внутренняя, собственная сила… а публике нужна энергия, исходящая от его таланта, а не от наркотических таблеток… А, черт! Как не вовремя… и все эти бабы!.. У, стерва, я с тобой еще разберусь!..»
Мажордом тяжело опустился на диван и, поставив телефон себе на колени, набрал номер.
– Валюша, ты? – устало спросил он. – Нужна помощь, приезжай!.. Костик бушует!.. Да… да… совсем плохо… Давай часика через два… Он немножко отдышится… Договорились, жду!
В густых вечерних сумерках Евгений Рудольфович в тревожном волнении расхаживал под дверями спальни Константина, словно ожидая чьего-либо знака. Устав ходить, он подошел к стойке бара, налил немного виски в стакан и, бросив два кусочка льда, обернул его розовой салфеткой.
Тут слегка приоткрылась дверь спальни, и мажордом, на пальчиках, словно балерина, поспешил к заветной двери, из которой уже выглядывала белокурая голова.
– Валюша?! – просительно простонал он.
– Порядок! Доволен как всегда!
– Слава богу! Только бы опять не сорвался!..
– Будем надеяться!
– Да, конечно! Ну иди, а то спохватится!
Дверь потихоньку притворилась, а Евгений Рудольфович широко перекрестился и прошептал:
– Дай Бог… дай Бог…
Но спустя неделю Константин вновь впал в буйство, переходящее в глубокую депрессию. Евгений Рудольфович понял, что это очень серьезно, и обычные способы по извлечению певца из бездны отчаяния уже не помогут.
Он долго думал, меряя шагами свой кабинет, подходил к телефону и набирал первые цифры номера, но потом бросал трубку. В голове вертелась одна тревожная мысль: «Если это не поможет, тогда крах… провал!.. Конец, за которым уже никогда не последует начало…»
Но решиться было необходимо, и он набрал номер до конца.
– Это Евгений Рудольфович, – глухо произнес мажордом. – У нас – катастрофа! Действуй, как наметили, и не забывай, что это последний шанс!
* * *
За прозрачной стенкой кабины в мощных струях душа извивалось от удовольствия пышное тело русоволосой красавицы.
Обмотавшись лимонно-желтым полотенцем, Вера взяла баночку с кремом «Lancome» и легкими движениями стала наносить его на лицо. Затем накинула на плечи прохладный шелк пеньюара.
«Живу без забот, – попивая ананасовый сок и расхаживая по своим двухкомнатным апартаментам, довольно думала Вера. – Впрочем, я это заслужила!.. И все-таки! Месяц как освободилась, а уже и квартира в престижном доме, и машина, и любовник – класс! – Лицо девушки нахмурилось. – Но все это предоставил мне неведомый хозяин, который в любой момент может потребовать оплаты!.. А, к черту этот любой момент!» – отмахнулась она от неприятной мысли.
Зазвонил телефон, Вера вздрогнула: «А вдруг это тот самый момент?» Но в телефонной трубке замурлыкал голос Вячеслава:
– Веруня, привет! Настроение – отличное?! Сейчас еще улучшу! Все дела сегодня пошли кувырком. Клиент срочно свалил за рубеж. Короче, я – свободен, как ветер в дюнах! Собирайся, поедем на всенощную в «Белоснежку»!
– Здорово! – завопила Вера. – Буду готова как солдат по тревоге!
Через полчаса Вячеслав заехал за ней и, взглянув на девушку, многозначительно произнес:
– Красавица!..
Вера, не скрывая своего восхищения, посмотрела на себя в зеркало: лиловое платье, сверкающее золотыми искрами, плотоядно обрисовывало пышную грудь и бедра.
– Держи! – протянул ей Вячеслав паспорт. – Теперь ты – Вера Сергеевна Степанова.
– Хорошая фамилия, – ухмыльнулась она. – Русская!.. Пойди найди в Москве Степанову…
«Белоснежка» была элитным ночным клубом, где все веселились как в последний день жизни.
Вера влилась в широкий круг танцующих, чуть позже к ней присоединился Вячеслав.
Центром клуба был большой сверкающий огнями данс-круг, а по углам, в сине-сумеречных отсветах, располагались площадки, рассчитанные на несколько пар.
Подержавшись за пышные формы Веры, Вячеслав отвел ее к отдаленному столику и усадил на полукруглый диван.
– Твой любимый! – протянул он ей высокий бокал с коктейлем.
Градусы веселья ударили Вере в голову, и она, вскочив, вновь потянула Вячеслава на данс-круг, но он, обняв девушку за бедра, увлек ее на маленькую площадку. Забыв обо всем, она прижалась к нему и, рассмеявшись, запрокинула голову.
– Слушай, мы сейчас как тогда… ну помнишь, когда ты вызывал меня на «допросы», а этот придурок смотрел на нас…
Вячеслав в ответ поцеловал девушку в шею.
– Хочу трахаться! – смеясь, шепнула она.
– Не здесь же!.. – игриво возразил он.
– Хочу!..
Вера, извиваясь всем телом, прижималась к нему то грудью, то спиной… Ее замутненный желанием взгляд рассеянно скользил вокруг… Неожиданно она увидела пальцы, отбивающие такт по столу, рядом с которым они под музыку обнимались с Вячеславом. Эти странные пальцы показались ей знакомыми. Она попыталась припомнить…
«Неужели это тот самый идиот, который смотрел, как мы трахались в камере? – подумала она. – Если у него между указательным и средним пальцем крупная родинка…»
Вера украдкой взглянула на него, но лицо незнакомца было в тени.
«Что же это значит? Славка приволок меня сюда на потеху изощренным фантазиям этого придурка? – Девушка зло сверкнула глазами. – Ну ладно, смотри извращенец!.. Вероятно, ты и есть мой хозяин… отработаю, будешь доволен!»
Она недвусмысленно обвила ногой бедро Вячеслава и резко отбросила корпус назад, чтобы хозяин мог получше рассмотреть ее грудь и шею.
Вячеслав, то ли уже был не в силах сдерживать свое желание, то ли потому, что находился при исполнении на глазах хозяина, потянул Веру к тяжелым портьерам, за которыми оказалась небольшая комната, вероятно, предназначенная для кладовой. Ловким движением он сорвал с девушки кружевную безделушку и, приподняв на руках, овладел ею. Между стонами удовольствия Вера открыла глаза и встретилась с горящим взглядом хозяина. Он стоял и смотрел до тех пор, пока Вера не обмякла в объятиях Вячеслава.
«Так… не мешало бы взбрызнуть шампанским! – подумала девушка. – Работа сделана «на отлично», и эта сексуальная пиявка, напившись взглядом чужого оргазма, теперь отвалит в свое болото».
С бокалом, испускающим брызги радости, Вера позабыла обо всем. Ей хотелось только одного – веселиться, веселиться до изнеможения! Но Вячеслав довольно скоро потянул ее домой.
– Останемся еще! – капризно заныла Вера.
– Веруня, не могу! Хочу тебя до умопомрачения! – взволнованно шептал он ей.
– Что же это ты так?! – пьяно растягивая слова и проводя рукой по молнии его брюк, чтобы пощупать его «желание», поинтересовалась она.
– Веруня, ты сегодня – обалденная! – тянул он ее к выходу.
Приехав домой, они сразу повалились на кровать. Вячеслав действительно будто обезумел: исцеловал, искусал… но когда дошло до дела, чуть усмехнувшись, прошептал:
– Подожди, я сейчас! – и скрылся в ванной.
Разгоряченная Вера исходила желанием.
«Чего он так долго? Шампанского, что ли, перепил?» – досадовала она, поглаживая от нетерпения свои пышные бедра.
– Наконец-то! – вздохнула Вера, увидев в лунном отсвете его фигуру.
Он подошел к кровати и остановился.
– Чего это ты задумался? Не знаешь, с какой стороны трахнуть?! – расхохоталась Вера.
Он навалился на нее и таким резким толчком овладел ею, что она больно стукнулась головой о спинку кровати. Она хотела было высказать свое неудовольствие, но с ним творилось что-то невероятное: он стонал, кричал, задыхался… Вера провела рукой по его спине… И как не была она пьяна, сразу догадалась, что это не Вячеслав.
«Неужели это хозяин?! Пиявка?! Извращенец?!.. Чего это он с ума сходит, будто первый раз бабу трахает?..»
Хозяин издал какой-то совершенно дикий вопль и обмяк. Несколько минут они лежали не двигаясь. Неожиданно его тело резко вздрогнуло, и он засмеялся… сначала тихо, потом чуть громче, а потом у него началась истерика…
Вера воспользовалась моментом и скинула его с себя. Он лежал на животе и рыдал сквозь смех. Кусая ногти, девушка думала, как бы узнать, кто он!.. Проворным движением она повернулась к тумбочке, открыла ящик и взяла ручку с фонариком; обошла кровать, опустилась на колени и навела фонарик на бессильно свисавшую правую руку хозяина.
«Точно он! Родинка между пальцами!.. Сволочь!»
Вера юркнула на место, опасаясь появления Вячеслава, но он не появлялся. Она поднялась и пошла в ванную – никого!
«Что же это они из меня дуру делают?!. Будто я ничего не заметила!.. Сами дураки!» – бросила она своему отражению в зеркале и открыла душ.
Завернувшись в полотенце, она пошла на кухню, включила свет и увидела Вячеслава, курившего у окна.
– Чего это ты здесь делаешь?! – покраснев от ярости, воскликнула она. – Пойдем, дотрахаемся!
– Не дури, Верка!
– Это ты дуришь! Впал в истерику, как малолетка!..
– Заткнись, дура!.. – прикрикнул он на нее. – И давай отсюда на рабочее место!
– Да объясни…
– Самой надо соображать, и побыстрей!.. Квартира, машина, деньги – это что, только за то, чтобы созерцать твои толстые прелести?.. Отрабатывать надо, Верунчик, отрабатывать!
– Подонок! – сплюнула она и нарочито медленно пошла в спальню.
Истерика у хозяина закончилась, и он забылся во сне. Вера легла рядом. Он вздрогнул. Повернулся. Осторожно провел рукой по ее груди, затем сильно сдавил и пиявкой присосался к шее.
«Уж не вампир ли он? – со страхом подумала девушка. – Мало ли идиотов на свете!..»
Она задвигалась, пытаясь оторвать свою шею от его губ. Он отпал и, как-то неловко взгромоздившись на нее, прерывисто зашептал:
– Хочу!.. О, я хочу тебя!..
– Так в чем же дело? – с раздражением отозвалась она. – Давай!
От этих слов его тело свело судорогой, и он будто окаменел.
– Э, ты чего? – удивилась Вера и дотронулась рукой до того, чем он ее хотел. Там не оказалось ничего.
«Точно, придурок! – со злостью констатировала она. – Как бы от него побыстрее избавиться да завалиться спать?!»
Она обхватила горячим ртом его сведенные судорогой губы и принялась восстанавливать его желание. Он ожил, не очень быстро, но ожил и затрясся от переполнявшего его возбуждения.
– Ты!.. Ты!.. – захлебывался он. – Ты… необыкновенная… и моя!
Он сделал всего несколько толчков и завопил, неистово целуя Веру.
«Всего-то и надо для счастья!» – презрительно усмехнулась она и, сбросив с себя его обессиленное тело, перевернулась на бок и крепко заснула.
Утром, когда Вера открыла глаза, она не узнала своей комнаты… она утопала в розах, а на кровати лежала коробочка с перстнем – сапфир, оправленный бриллиантами.
«А эта пиявка – ничего… Буду «любить» его на совесть! – развеселилась девушка. – И все-таки узнать бы, кто он?!»
