Текст книги "Испытание болезнью: как пережить рак груди"

Автор книги: Тьерри Янсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Закрыть глаза и увидеть солнце

Визиты к разным психотерапевтам помогли мне самой заняться своим состоянием, – рассказывает Паскаль, тридцатипятилетняя женщина, до недавнего времени жившая в постоянном страхе, что муж ее бросит. – Я была уверена, что сама ни с чем не справлюсь, – объясняет она. – Мысль о разводе стала для меня навязчивым кошмаром. Этот страх до того крепко засел у меня в душе, что я регулярно твердила: пусть я лучше заболею раком, лишь бы не остаться без мужа. Можете себе представить мое смятение, когда я узнала, что он мне изменяет. А спустя несколько месяцев меня уже оперировали по поводу рака груди. Странная ирония судьбы, не правда ли? Как бы то ни было, мои метания между общепринятой медициной и альтернативными походами научили меня делать выбор. Раньше я не смела обратиться к кому-то с малейшей просьбой – мне казалось, что собеседнику это не понравится, и я останусь одна, без его поддержки. Сегодня я хорошо знаю, чего хочу, и не стесняюсь прямо говорить об этом. Например, однажды во время химиотерапии я почувствовала, что у меня больше нет сил бороться. Я старалась взять себя в руки, но физически была совершенно сломлена. Мой гомеопат посоветовал поговорить об этом с онкологом, который меня лечил. А онколог заявил, что у меня просто нет выбора: во что бы то ни стало надо продолжать “химию” теми же темпами. Он утверждал, что у моего организма хватит сил выдержать удар. “Вы же так молоды, – уговаривал он меня. – За исключением рака, от которого мы вас избавим, у вас совершенно здоровый организм”. Но я возразила, что мне уже тридцать пять лет и за это время я успела хорошо себя изучить. И сейчас я чувствую, что мне просто необходима передышка. Поэтому я прошу его сделать промежутки между сеансами химиотерапии побольше. К счастью, его убедила моя решимость. С тех пор я больше не стесняюсь прямо говорить о том, что для меня по-настоящему важно!”

“У меня был похожий опыт в ходе облучения, – вспоминает Софи (адвокат, 55 лет). – Это было во время сеанса “разметки”. Врач выполнил тщательные расчеты для определения зоны, которую надо облучать, и собирался вытатуировать у меня на коже со ответствующие метки. К счастью, несколькими днями раньше подруга, тоже перенесшая рак груди, показала мне свои татуировки. Это выглядело ужасно: крупные уродливые черные точки. После обезобразившей меня частичной маммэктомии, после того, как у меня выпали все волосы, мне только этого не хватало для того, чтобы окончательно возненавидеть свое тело. И я без малейших колебаний попросила врача действовать поаккуратнее. Он постарался и сделал совсем крохотные, незаметные точки. Я была в восторге. В то время я не знала, что можно было вообще попросить заменить татуировку специальным фломастером, следы от которого со временем стираются. Это позволяет после выздоровления избежать напоминания о “радостях” больничной жизни. “Да уж, вы-то, по крайней мере, точно знаете, чего хотите”, – сказал врач, провожая меня к выходу. Через несколько дней ему пришлось пожалеть о своих словах, когда я спросила, почему мне приходится полуголой идти от кабинки для раздевания до аппарата лучевой терапии. Это меня унижало и уязвляло до глубины души. Не говоря уж о том, что было просто холодно. “Это экономит нам время”, – ответил он. На следующий день я явилась на сеанс облучения, неся с собой десяток белых махровых халатов – для себя и для всех женщин, которые не смели сказать, как это трудно – быть больной и не чувствовать к себе уважения!”

Помимо тех трудностей, о которых рассказывает Софи, облучение вызывает ряд неприятных эффектов, для преодоления которых тоже существуют свои хитрости. “Пока я сама не заболела раком, я никогда не тратила время на то, чтобы объяснить своим пациенткам, как можно ослабить последствия облучения, – признается Клер, врач-радиотерапевт. – Я считала, что это сделают медсестры. Теперь я обязательно обращаю их внимание на разные мелочи: например, рекомендую носить бюстгальтер из хлопка, а не из синтетики, во избежание раздражения кожи, которая и так повреждена лучами. Я объясняю им, что надо избегать слишком горячих ванн, не тереть сильно кожу мочалкой, носить просторную одежду, исключить косметические средства, а после каждого сеанса смазывать облучаемую зону специальным кремом для уменьшения воспалительных реакций. Эти мелочи меняют жизнь пациенток. А все, что может уменьшить их страдания, стоит затраченного времени”.

Многие пациентки с настороженностью идут на облучение. Надо сказать, что у этого метода лечения репутация довольно пугающая. К счастью, применяемая аппаратура и методики за последние годы значительно продвинулись: дозы облучения рассчитываются с большой точностью, облучение прицельно направляется на определенные зоны. “Я уже перенесла к тому времени операцию и химиотерапию, – вспоминает Нелли. – И мне совершенно не хотелось укладываться на стол под облучение. Я была ослаблена физически, а главное, морально. Друзья могли сколько угодно твердить, что я уже на финишной прямой к выздоровлению, но мне не удавалось настроить себя. А потом в очереди на облучение я познакомилась с одной пациенткой, которая, как и я, ждала сеанса. “Как же вы хотите, чтоб лечение вам помогло, – сказала она мне, – если сами же его отвергаете?” Она была права, но как выбраться из этого негативного состояния? Она мне предложила брать пример с нее: во время каждого сеанса она, лежа на столе, смотрела на “пушку”, нацеленную ей под грудь, и представляла себе, что это большое солнце, животворящие лучи которого разрушают раковые клетки, ускользнувшие от скальпеля хирурга. Когда я стала визуализировать лечение таким образом, это помогло мне принять его и обратиться к своим глубинным ресурсам для борьбы с унынием и слабостью. Я больше не “терпела” – напротив, я активно работала на свое выздоровление”.

ЧАСТЬ IV
ЛИЦОМ К СЕБЕ

Психотерапия?

”Рак, лечение, врачи, муж, дети, родители, друзья – и все на меня одну, – вспоминает Элизабет. – И это не считая моих собственных сомнений, фрустраций и страхов. Я была не права, думая, что непременно должна выплывать в одиночку. Когда я поняла свою ошибку, то записалась на прием к психотерапевту. И это стало для меня настоящей отдушиной. Каждый сеанс с психотерапевтом стал для меня возможностью перевести дух и собраться с силами. У меня было такое ощущение, что в его в кабинете я нашла для себя убежище, островок покоя посреди буйства стихий. Там я себя чувствовала в полной безопасности и могла, освободившись от тревог повседневной жизни, взглянуть на вещи с необходимой отстраненностью. Мое видение болезни, мои отношения с окружающими, мое восприятие лечения – все это претерпело огромные позитивные изменения”.

Многие исследования показывают, что психологическая помощь значительно улучшает качество жизни пациенток, проходящих лечение от рака груди. Они чувствуют себя бодрее, у них меньше проявляются побочные эффекты лечения, а при наличии болезненных проявлений они констатируют заметное ослабление боли^[1]. “То, что я стала поверять свои невзгоды постороннему человеку, позволило мне увидеть возникающие проблемы как нечто относительное, – рассказывает Нелли. – Благодаря этому я смогла адаптироваться к переменам, вызванным болезнью и лечением”. “Психотерапия помогла мне лучше определить свои потребности, точнее увидеть свои ограничения и осмелиться добиваться от других уважения к себе”, – добавляет Сандрина. “Я поняла, что необходимо сосредоточиться на самом важном”, – заключает Флоранс.

Индивидуальные беседы с психологом позволяют пациенткам легче идти на откровенность. Однако групповые сеансы также бывают весьма полезны. “На коллективных сеансах обнаруживаешь, что ты не единственная, кому довелось столкнуться с такими трудностями”, – говорит Катрин. “Я колебалась, мне не хотелось делиться своими переживаниями и чувствами с группой, – признается Луиза. – Но то, что я смогла это сделать, подарило мне большую уверенность в отношениях с другими людьми. Моя вера в себя окрепла, и теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что “разговорные” группы, которые я посещала, стали для меня чем-то вроде репетиции, позволяющей лучше подготовиться к “реальной жизни”.

В ходе консультаций я заметил, что многим пациенткам с раком груди бывает трудно выразить словами то, что они чувствуют. В современной психологии нарушения такого рода называют алекситимией (от греческого а- – отсутствие, lexis – слово, thymos – эмоция). Магнитно-резонансные исследования выявляют слабость связи между эмоциональным мозгом и корой, где происходит ментализация и вербализация эмоций^[2]. По мнению некоторых специалистов в области психосоматики, такого рода недостаточность может способствовать тому, что эмоциональные конфликты начнут выражаться через тело. Если это будет доказано, то в дискуссии о психологическом происхождении рака появится новый весомый аргумент. Как бы то ни было, сеансы групповой терапии, похоже, нередко помогают людям, страдающим алекситимией, выйти из своей эмоциональной изоляции. “Постепенно, слушая, как другие выражают свои чувства, я сумела подобрать подходящие слова для передачи собственных ощущений, – рассказывает Вероника. – До тех пор я была совершенно не способна поделиться с кем-то своими переживаниями. Как будто меня этому никогда прежде не учили”. Вероятно, так оно и есть. И действительно, некоторые исследователи считают, что алекситимия формируется в раннем детстве из-за того, что родители не способны дать название эмоции своего ребенка и в силу этого не помогают ему интерпретировать то, что он чувствует.

Иногда работа с психотерапевтом позволяет разрешить конфликты, отравлявшие жизнь больных задолго до того, как у них был обнаружен рак. “Психологическая работа, которую я предприняла после того, как у меня нашли опухоль, позволила мне гармонизировать свою жизнь в целом”, – рассказывает Леа. А как мы видели, гармония во внутреннем мире помогает телу исцеляться. Так что можно задуматься о том, что психологическая поддержка, приводящая к подлинному преобразованию личности, косвенным образом способствует при этом и излечению от болезни. Похоже, именно на это указывают результаты исследования, проведенного в 1989 г. психологами Стэнфордского университета среди группы женщин, больных раком груди с метастазами. Больные, в течение года еженедельно посещавшие группы поддержки, прожили в среднем на полтора года дольше тех, кто не получал никакой психологической помощи^[3]. Аналогичные результаты были получены и у пациентов с раком кожи: по сравнению с контрольной группой у больных, с которыми работал психолог, иммунные клетки NK оказывались многочисленнее и активнее; спустя шесть лет процент рецидивов у них был ниже, а выживаемость – выше^[4]. Публикация этих наблюдений вызвала большой шум в медицинском сообществе, однако пока никакими другими исследованиями не удалось подтвердить положительное воздействие психологической помощи на продление жизни раковых больных^[5]. Так что вопрос остается открытым.

Зато представляется несомненным, что уменьшение психологической напряженности, достигаемое благодаря психотерапии, повышает эффективность некоторых видов лечения. Так, опыты на мышах показали: действие определенных противоопухолевых лекарств оказывается слабее, если животное подвергается стрессу из-за вращения клетки, в которой оно содержится^[6]. А исследование, проведенное в университете штата Огайо, показало, что у женщин с раком груди выработка лейкоцитов в ответ на лечение, назначаемое при падении показателей крови, значительно активизируется, если они в это время посещают группы поддержки. Поэтому некоторые исследователи полагают, что снижение уровня стресса, достигаемое благодаря психотерапии, способно во время курсов “химии” предотвратить чрезмерное падение числа белых кровяных телец^[7].

Наедине с собой

Однако обращаться к психотерапевту или посещать “разговорную” группу вовсе не обязательно – помочь себе можно и самостоятельно. И едва ли не самое простое и эффективное средство – вести дневник. Многие исследования показали, что выражать свое эмоциональное состояние в письменной форме не просто полезно для настроения и бодрости духа – это позволяет вдобавок улучшить работу механизмов иммунной защиты организма^[8]. Дэвид Шпигель, профессор психологии Стэнфордского университета, в своей статье в известном медицинском журнале писал о ведении дневника: “Если бы такие результаты были достигнуты при помощи лекарственного средства, выпускаемого фармацевтической промышленностью, то это имело бы заметный резонанс в СМИ, и лекарство начали бы прописывать в широких масштабах”^[9]. “Конечно, идею дневника невозможно вывести на рынок и получать с нее дивиденды, – констатирует Кристина. – Кроме того, это действие предполагает некоторые усилия со стороны самих пациентов”.

Действительно, важно заставить себя вести записи с определенной периодичностью. Многие пациентки отказываются от этого предложения, ссылаясь на недостаток времени. “А ведь это чудесный подарок, который можно сделать самой себе, – замечает Луиза, преподаватель английского языка. – Три минуты в день только для себя одной. Краткое мгновение интимности, чтобы поверить чистому листу свои чувства и ощущения. Мысли автоматически проясняются, и жизненные трудности приобретают иной смысл. Можно по-иному представить себе будущее. Это одновременно умиротворяет и структурирует. Получается иногда смешно, иногда грустно, но всегда так жизненно!” Еще многие женщины, по их словам, боятся, что кто-нибудь прочтет их секреты. “Достаточно прятать свой дневник, – отвечает Нелли. – Или, еще лучше, надо потребовать уважения к своим желаниям и объяснить окружающим, что эта тетрадка предназначена исключительно для личного пользования и что посторонним в нее заглядывать нельзя. Это все вопрос определения границ. И свои границы мы должны устанавливать сами!”

“Уже после выздоровления я с интересом перечитывала свои заметки, – рассказывает Клер, врач-радиотерапевт. – Я заново осмыслила все, что мне пришлось пережить. Страница за страницей я наблюдала за переменами, со мной происходившими. Это захватывающе интересно – понять, до какой степени ты можешь открыться перед собой, выразить то, что в тебе скрыто, стать той, какая ты есть на самом деле. Я при этом испытывала истинное ликование”.

За отрицанием кроется страх

Главное, чему я научилась благодаря ведению дневника и психотерапии, – рассказывает Паскаль, – это отслеживать в себе моменты отрицания и обнаруживать те глубинные страхи, которые за ним таятся”. Многие пациентки с раком груди постоянно прокручивают в сознании мрачные мысли. “Мне не хочется видеть этих людей. Какой смысл – все равно я буду чувствовать себя усталой. И потом, мои проблемы будут всем в тягость, так что лучше уж не портить людям вечер”. “Ничего из этого не выйдет, лечение наверняка не подействует”. “Я уверена, что мне будет плохо”. “К чему бороться – все равно с моим диагнозом надеяться особо не на что”. Эти мысли можно расшифровать, обнажив скрытые в них страхи: “Мне не хочется видеть этих людей: я боюсь, что слишком устану, что не смогу достойно поддерживать разговор, и им будет неудобно или досадно из-за моей вялости”. “Я боюсь, что это лечение не подействует и никакого улучшения не наступит”. “Я боюсь, что мне будет больно и плохо”. “Я боюсь, что в моем случае прогноз окажется неблагоприятным”.

Важно анализировать страхи, кроющиеся за отрицанием, ведь, когда они определены, мы можем попытаться с ними справиться. Это не значит, что страхи нужно подавлять и отрицать. Напротив, их надо ясно осознавать. Только так мы сможем использовать свои чудесные способности к разумному мышлению для объективного осмысления ситуации и проверки обоснованности наших опасений.

Как и гнев, о котором мы говорили в начале книги, страх – эмоция, необходимая нам для выживания. Ведь без страха не было бы и осторожности. Проблема в том, что наша способность представлять себе будущее порой заставляет нас бояться целого ряда вещей, которые, возможно, никогда не произойдут. При этом мы испытываем сильный стресс, который, как мы уже видели, ослабляет иммунную защиту и препятствует работе механизмов восстановления организма. “Из-за того что я боялась побочных эффектов химиотерапии, я начинала их ощущать еще до того, как мне вводили лекарство”, – комментирует Нелли. Сила самовнушения огромна. “Мой психотерапевт научил меня оставаться в контакте с реальностью, – рассказывает Леа. – Онколог, который мною занимался, говорил, что я придаю этой психологической работе иррационально большое значение. А я, напротив, убеждена: то, что я оказалась способна идентифицировать и осмыслить свои страхи, свидетельствует как раз о большой рациональности”. “Я, со своей стороны, поняла, что не надо слишком полагаться на чужие рассказы, – добавляет Нелли. – Вместо того чтобы заранее паниковать и настраиваться на самое страшное, лучше довериться собственным ощущениям”.

Хотя негативные ожидания дают преимущество в том, что касается выживания, – при том условии, разумеется, что они соотносятся с объективной реальностью, – не следует забывать и об эволюционных преимуществах положительных ожиданий. Психиатры и психологи занимались этим вопросом вплотную: целые лаборатории посвящали этой теме свои исследовательские программы^[10]. Новая научная дисциплина, именуемая позитивной психологией, настаивает на благотворном воздействии надежды и юмора на защитные силы организма^[11]. “Я читала, что некий Норман Казинс^[12] вылечился от тяжелой болезни при помощи юмористических фильмов, – рассказывает Валери. – Каждый раз, когда я начинала падать духом, я ставила себе DVD с хорошей комедией. Теперь, оглядываясь назад, я отдаю себе отчет, что никогда столько не смеялась, как в то время, когда лечилась от рака. Я уверена, что это помогло мне выздороветь!” “Когда мой коллега-онколог входил ко мне в палату с печальным видом, я вытаскивала из кармана свой клоунский нос, – вспоминает Дора, врач-кардиолог. – Таким образом я показывала ему, что не собираюсь “засорять” себя его сомнениями, страхами и пессимизмом. А кроме того, так я могла напомнить себе, что хочу жить в хорошем настроении. Более чем когда-либо я чувствовала, что мое тело в этом нуждается!”

Прислушиваться к телу

Каждый раз по дороге в больницу на сеанс химиотерапии Дора чувствовала, как у нее мучительно напрягаются мышцы плеч и спины. “На самом деле я ужасно боюсь больниц, – с улыбкой замечает она. – Это может показаться странным, но я думаю, что стала врачом именно для того, чтобы победить страх перед медициной”. Бывали дни, когда мышечные спазмы причиняли Доре сильную боль: ей приходилось принимать обезболивающие и миорелаксанты. “Я не могу выразить, как я благодарна Виолен – преподавательнице йоги и такой же больной, как и я. Увидев, что меня всю сводит от страха, она обратила мое внимание на то, что я почти не дышу. “Вы как мертвая”, – сказала она. И это была правда. Но как тогда представить, что жизнь разливается по моему телу? Ведь жизнь – это текучесть, движение, открытость… Поток информации, который, в сущности, и есть жизнь, должен иметь возможность постоянно циркулировать от молекулы к молекуле, по кровеносным и лимфатическим сосудам, по нервам, добираясь до самой крохотной клеточки нашего тела. Любая блокада, любое ограничение на доступ биологической информации приводит к нарушению равновесия. В каких-то местах в организме накапливаются токсины, какие-то части тела выключаются из информационного обмена, жизненные процессы нарушаются – и появляется болезнь. Когда я поняла, как вредны мои мышечные спазмы, я решила последовать совету моей новой подруги – я научилась дышать!”

Глубоко вдохнуть, медленно выдохнуть, расслабиться, прочувствовать каждую часть своего тела и сознательно сделать выбор в пользу гармоничной циркуляции энергии по организму. Релаксация, софрология, медитация… Существует много способов этого достичь. Иногда мы бываем настолько “отключены” от своих телесных ощущений, что самым естественным путем к восстановлению связи с ними оказывается массаж. “Всем пациенткам с диагнозом “рак груди” было бы хорошо еженедельно посещать сеанс массажа, – заявляет Кристина, врач-онколог. – А еще лучше делать это не еженедельно, а ежедневно. Если же это невозможно, необходимо регулярно массировать себя самостоятельно. Это действует целительно!”

Большинство традиционных культур настаивают на важности прикосновения и массажа в поддержании здоровья. К сожалению, на Западе многовековая демонизация тела привела к сокращению, а то и к исключению физического контакта в отношениях между людьми – в том числе и в медицинской практике. Однако сейчас положение меняется, поскольку все больше научных исследований показывают, что массаж позволяет снизить стресс и тем самым стимулирует механизмы иммунной защиты и восстановления организма^[13]. Так, например, у женщин с раком груди тридцатиминутный массаж три раза в неделю в течение пяти недель уменьшает тревожность, депрессию и чувство гнева. Все эти психологические улучшения коррелируют с увеличением числа лейкоцитов и в особенности клеток NK, которые, напомним, известны своей способностью уничтожать раковые клетки^[14]. Кроме того, глубокое разминание тела руками активизирует кровообращение и движение лимфы, а также выводит токсины из мышц и органов, что в случае пациенток, проходящих химиотерапию, безусловно необходимо!

Двигаться, ходить пешком, танцевать, заниматься спортом очень рекомендуется женщинам, которые лечатся от рака груди. “Это не всегда так уж несомненно, – возражает Софи. – Лечебные процедуры вызывают усталость и слабость. Лично у меня совершенно не было сил на какую бы то ни было физическую активность”. Цель не в спортивных достижениях. Речь скорее о том, чтобы поддерживать подвижность и гибкость, которые увеличивают шансы на выздоровление. Лучший способ этого достичь – воздействовать одновременно и на физическую, и на психическую сферу. “Надо привести к гармонии наше биологическое естество и наши мысли”, – резюмирует Кристина.

Восток, где философия медицины рассматривает человека во всей его целостности, предлагает упражнения для тела, которые успокаивают дух, а это, в свою очередь, защищает тело. Так, например, традиционная китайская гимнастика цигун (“работа с энергией”) включает в себя ряд упражнений по медитации, визуализации и дыханию в сочетании с определенными позами и последовательностями различных жестов, а также растяжками и волнообразными наклонами тела. Одним из вариантов этой практики является тайцзи-цюань: для этого направления характерны более медленные движения, выполняемые главным образом в вертикальном положении. Нижняя половина тела при этом движется по квадрату, а верхняя совершает последовательные вращения в разных плоскостях. Все эти упражнения выполняются без усилия, в промежуточном состоянии между активностью и пассивностью, на грани между напряжением и расслаблением, с особым вниманием к инь и ян – противоположностям, проявляющим себя в каждом человеке. “Релаксация и ощущение благополучия гарантированы”, – комментирует Кристина.

В Индии аюрведическая медицина рекомендует аналогичный подход в форме йоги: соответствующие позы позволяют осознать напряжения в теле, а дыхательные техники приводят к глубокой релаксации. Постепенно косность уступает место подвижности, и человек открывает для себя удивительную пластичность тела и духа. “Благодаря своей мягкости и медленному темпу цигун и тайцзи особенно подходят для людей со сниженными физическими возможностями. Йога, может быть, несколько более трудна для выполнения в период химиотерапии”, – уточняет Кристина. Это мнение разделяют многие пациентки, с которыми я работал. В любом случае многочисленные исследования показывают, что польза от таких занятий вполне реальна: они также благотворно влияют на иммунную систему и механизмы восстановления^[15].

“Массаж, йога и тайцзи научили меня более внимательно прислушиваться к потребностям своего тела, – рассказывает Ребекка, которая до болезни каждое утро вставала в четыре часа, чтобы отправиться на работу на рынок. – Прежде я целыми днями ворочала тяжелые ящики и никогда не делала перерывов для отдыха. Я совершенно не осознавала, какую тяжелую жизнь веду. А почувствовав усталость, твердила, что все пройдет и главное – продолжить работу. Сегодня я больше так не могу. Просто потому, что я стала гораздо более чуткой к тем сигналам тревоги, которые подает мое тело”.

Подобное изменение картины мира часто происходит с людьми, которые начинают более вдумчиво реагировать на потребности своего тела: чем больше они практикуют самоосознание, тем в меньшей степени готовы переходить пределы своих возможностей. “Это вопрос уважения к себе, – комментирует Ребекка. – Поначалу мой муж меня не понимал. До болезни я ему нравилась больше. А мне больше нравится так, как сейчас! Хватит безумного графика работы, постоянного стресса и отсутствия времени для себя. Мое тело нуждается в отдыхе и мягком обращении – так же, как и моя душа! И я должна построить жизнь так, чтобы соответствовать этим потребностям. Теперь я отказываюсь подчиняться тому абсурдному ритму жизни, к которому раньше себя вынуждала. Я сознаю, что создала себе целый ряд ненужных ограничений – из страха, что мне будет чего-то не хватать, из желания зарабатывать все больше и больше, из стремления сделать приятное другим. С этим покончено – я дала себе обещание!”

Для некоторых пациенток такого рода перспективы выглядят слегка пугающе. Так, Сильви (архитектор, 45 лет) говорила мне: “Это, конечно, очень здорово – гармонизировать тело при помощи восточных упражнений и все такое. Но я не могу себе этого позволить. У меня есть обязанности, работа, семья, репутация, которую я должна поддерживать…” Будучи убеждена, что никогда не сможет ничего изменить в своей жизни, она отказалась сократить объем работы даже на время лечения от рака. Но в конце концов последнее слово осталось за телом: после четвертого курса химиотерапии Сильви попала в больницу с легочной эмболией. “Тело – самая разумная часть нашего естества, – заключает Дельфина, профессиональная танцовщица. – Оно никогда не жульничает. И хотя бы поэтому нам стоит прислушиваться к тому, что оно нам говорит”.