Текст книги "Разлукам вопреки"

Автор книги: Терри Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Думаю, Микела давно уже не сомневается в твоем достоинстве… – ответил за нее Альдо, продемонстрировав своему собеседнику двусмысленную улыбку. – Как и другие присутствующие здесь посетительницы… К которым теперь наверняка добавятся и новые: в свадебных нарядах, доставленные сюда на ретроавто прямо после церемонии бракосочетания. Надеюсь, их спутники будут благодарны тебе за эту поездку, причем так сильно, что их благодарность будет долго красоваться на твоей физиономии.

– Ты имеешь в виду улыбку? – подкрепив свой вопрос соответствующей мимикой, поинтересовался Марко.

Альдо иронично кивнул.

– В которой не будет хватать некоторых зубов, – сдержанно уточнил он. – Первого из которых не будет хватать уже сейчас, если Микела хотя бы еще на минуту задержится в этом борделе…

Улыбка вмиг исчезла с лица Марко.

– Микки уйдет отсюда только тогда, когда сама этого захочет, – угрожающе понизив голос, заявил он, выступив вперед. – А вот ты сделаешь это прямо сейчас, потому что так хочу я – владелец этого бара. И если ты завтра же не выплатишь мне оставшийся долг, то можешь быть уверен, что у меня появится еще одно желание – стать владельцем и твоего амурного магазина.

– Как много желаний, – бросил Альдо и, сделав небольшую паузу, развел руками в притворном сочувствии: – Придется тебя разочаровать: выполнять их я вовсе не намерен.

– Да неужели? – медленно приближаясь к нему, с издевкой протянул Марко. – В таком случае, придется тебя заставить…

– Послушайте-ка, вы, оба, немедленно прекратите этот дешевый спектакль, – решительно потребовала Микела, встав между ними и, бросив снисходительный взгляд в сторону своего «жениха», запальчиво продолжила, обращаясь к Марко: – Ну ладно Винченцо, что с него взять… Он всегда был сумасбродом… Но от тебя я никак не могла ожидать подобной выходки… Не иначе как статус владельца бара вскружил тебе голову… А значит, нам лучше встретиться, когда ты оправишься от звездной болезни, – безапелляционным тоном завершила она и, взяв за руку Альдо, повела его за собой к выходу.

– Скажи, сколько раз тебе можно повторять, что нас с Марко связывают только дружеские отношения? – с мягким упреком проговорила она, когда они вышли на улицу. – Сколько раз я просила тебя хотя бы при посторонних не устраивать этих дурацких сцен ревности и не провоцировать Марко на применение силы… Ты ведь знаешь, что он гораздо сильней тебя, так что, если бы я сегодня вовремя не вмешалась…

– Ах, вот оно что… Ты, оказывается, моя спасительница, – насмешливым тоном воскликнул Альдо, склоняясь перед ней в театральном поклоне. – Ну что ж, позволь смиренно поблагодарить тебя за проявленное милосердие. Ведь ты спасла меня от самого бесстрашного и беспощадного воина, который…

– Который никогда не заменит мне тебя, каким бы он ни был, – обвив руками его шею, прошептала она, пристально глядя ему в глаза. Ведь если бы я хотела встретиться с ним сегодня наедине, неужели я стала бы приглашать тебя в этот бар? – медленно проведя ладонью по его щеке, спросила она и, заметив его растерянный взгляд, тихо рассмеялась: – Вижу, этот вопрос тебе даже не приходил в голову… Интересно, чем только занята твоя сообразительность? Наверное, тихо дремлет… А раз так, придется мне ее разбудить… – Она дотронулась легким поцелуем до его губ, но, почувствовав, как крепко он сжал ее в своих объятиях, поспешно отпрянула, игриво улыбнувшись: – Лучше я сделаю это позже… После того как ты узнаешь о моем новом сюрпризе… Я расскажу тебе о нем по дороге… – Она высвободилась из его объятий и, подбежав к ретромобилю, властно стукнула ладонью по капоту. – Ну что ты там застрял? Иди скорей сюда! – прокричала она, нетерпеливо притоптывая ногой.

Эксперимент с участием Марко удался на славу, ликующе отметила она про себя. Винченцо все еще ревнует меня, причем сегодня его ревность была прямо-таки неистовой… И если бы я вовремя не вмешалась, он бы не побоялся продолжить разговор на кулаках… Хотя раньше в перепалках с Марко дальше слов дело не шло… А это значит, что нет у него никого, кроме меня, и его любовницу я сама себе придумала… Какое счастье! Просто хочется станцевать на стойке ближайшего бара… А еще лучше вместо танцев выкинуть что-нибудь этакое, чтобы опять проверить Винченцо на прочность…

– Может, тебе не интересно узнать мою тайну? – вновь прокричала она, видя, что ее «жених» продолжал растерянно смотреть на нее, не двигаясь с места. – Если так, то я открою ее вот этому знойному мачо! – Она подбежала к одному из стоявших в стороне зевак, тучному пожилому мужчине с поблескивавшей в вечернем свете фонарей лысиной, и, обняв его за шею, спросила, чувственно понизив голос: – Ну что, красавчик, тебе интересно узнать мою тайну?

Тот в ответ широко заулыбался, положив руку ей на талию.

– Видишь, он заинтересовался, – весело рассмеялась Микела, поглаживая его по лысине. – Только ему мою тайну, пожалуй, не понять. Лучше я поделюсь ею вон с тем симпатичным мальчиком…

Она направилась было к припаркованному неподалеку ярко-красному «феррари», из окна которого наблюдал за ней светловолосый парень лет двадцати, но ее догнал очнувшийся наконец Альдо.

– Ты что, совсем спятила? – схватив ее за локоть и грубо подтолкнув к «роллс-ройсу», разгневанно прошипел он ей на ухо. – Еще минуту назад ты просила прекратить дешевый спектакль, а теперь вовсю демонстрируешь его уличной публике…

– Ну не сердись, Винченцо, – жалобно протянула Микела, продолжая мысленно ликовать. – Я просто пошутила…

– Ты прекрасно знаешь, что я не люблю такие шутки, – сурово отчеканил Альдо.

– Ладно, не будь таким букой, лучше поскорее садись за руль – и вперед… – примирительно улыбнувшись, откликнулась Микела, усаживаясь в машину и с любопытством оглядывая полутемный салон.

– А нельзя ли поточнее? – раздраженно спросил Альдо, усаживаясь за руль. – Куда именно вперед?

Микела снова улыбнулась, теперь уже таинственно.

– Об этом ты узнаешь чуть позже… А пока скажу только одно: нас ждет путешествие в волшебную ночь…

Альдо подозрительно покосился на свою спутницу.

Ну вот, с досадой подумал он про себя. Какого черта я не уехал от нее, когда она заигрывала с этим стариком? Подумать только, упустил такой удобный повод для ссоры, и даже сам понять не могу почему… Хотя нет, могу… Вдруг Винченцо все же одумается, откажется от затеи с казино и вернется к своей и впрямь непредсказуемой невесте… Именно поэтому до его возвращения я просто не имею права ссориться с нею…

– Похоже, тебя не очень-то радует наша прогулка на этом чудном автомобиле, – окинув его лицо озабоченным взглядом, заметила Микела.

– Точнее сказать, совсем не радует, – хмуро ответил Альдо. – Особенно если ты намерена сделать ее волшебной при помощи своего приятеля-мага…

Микела придвинулась ближе, преданно глядя ему в глаза.

– Разве двум влюбленным нужен маг, чтобы сделать их ночь волшебной? – тихо проговорила она. – Тем более когда в их распоряжении целый город…

– Целый город? Что это значит? – забеспокоился Альдо.

Микела улыбнулась, с притворным сожалением разведя руками.

– Ничего не поделаешь, придется раскрыть карты… – Она сделала широкий жест в сторону ветрового стекла. – Посмотри на эту вечернюю улицу, разве она не кажется тебе волшебной в ярком свете витрин и фонарей? Если нет, то я с легкостью смогу переубедить тебя, ведь название порученного мне сегодня фоторепортажа: «Волшебная ночь на улицах Модены»… – Микела сделала выразительную паузу и с любопытством взглянула на своего спутника: – Ну и как тебе мой сюрприз? Признавайся, ты и не ожидал, что он окажется таким простым и в то же время замысловатым…

Даже за один день знакомства со своей «невестой» я успел понять, что от нее можно ожидать всего, иронично заметил Альдо про себя и так же иронично, но уже вслух:

– Да, ты права, такая затейливость и впрямь на тебя не похожа… Особенно если учесть твою привычку проводить свободное время в таких вот увеселительных заведениях, – недовольно покосившись в сторону бара, добавил он.

– Я провела там всего полчаса, а с тобой проведу целую ночь, – примирительно улыбнулась в ответ Микела. – Разве этого мало, чтобы ты забыл все свои обиды и наконец прокатил меня по этим волшебным улицам на этом почти что волшебном авто?

– Не понимаю, что ты нашла волшебного в этих улицах? – проворчал Альдо, включая зажигание. – Твой репортаж обречен на провал, можешь мне поверить…

– Это еще почему? – возмущенно встрепенулась Микела.

Альдо пожал плечами.

– Разве не понятно? Потому что на улицах Модены ты не сможешь найти ничего необычного, а уж тем более волшебного.

– Это ты так думаешь, – возразила она. – Потому что прожил здесь всю свою жизнь и ни разу никуда не уезжал. А вот я после долгого отсутствия никак не могу налюбоваться нашим древним «городом герцогов»… Да и у тебя сегодня появится возможность взглянуть на него через призму романтики и звездного флера… А это, согласись, тоже своего рода волшебство… Кстати, может быть, именно благодаря этому волшебству ты вспомнишь наконец, что влюблен в свою ночную попутчицу, и поцелуешь ее…

Вот как раз этого волшебства ты от меня не дождешься, мысленно ответил Альдо, сделав вид, будто не расслышал ее слов, сосредоточившись на сигналах светофора.

Серебристый автомобиль из прошлого века долго колесил по залитым жасминовым светом фонарей улочкам, улицам, переулкам и площадям, уверенно двигаясь в потоке своих собратьев из века нынешнего и замедляя ход только возле старинных фасадов палаццо и церквей, зданий с распложенными в них картинными галереями и библиотеками, а также возле ярко освещенных витрин магазинов и сувенирных лавок… Оставив позади собор Дуомо, Герцогский дворец, библиотеку Эстенсе, башню Джирландина и вереницу бутиков известных модельеров, ретроавто выехало на окраину города и остановилось возле заброшенного каменного дома с украшенным барельефами фасадом.

– Вот этим снимком мы и завершим сегодняшнюю фотосессию, – удовлетворенно проговорила Микела, щелкая миниатюрной фотокамерой. – А знаешь, почему я оставила этот пустующий дом напоследок? – Она выпрыгнула из машины и, приблизившись к запертой двери, устремила на своего спутника вопросительный взгляд.

Альдо тоже вышел из машины и, присев на капот, равнодушно пожал плечами.

– Наверное, потому что он находится вдали от центра…

Микела разочарованно всплеснула руками.

– Боже мой, Винченцо, неужели ты никогда не слышал о флорентийском портном, который жил здесь во времена правления герцогов д'Эсте? Ведь всем известно, что он занимался исключительно шитьем свадебных нарядов. Говорят, к нему приезжали молодые пары со всей Италии, так как его мастерство приносило им семейное счастье… Прямо как сейчас платья, сшитые Бернаром… Не знаю, насколько правдива эта информация, но суеверные люди утверждают, что все без исключения супружеские пары, отправившиеся к алтарю в сшитых флорентийцем нарядах, жили вместе долго и счастливо…

– И умерли в один день, – иронично добавил Альдо, окинув отсутствующим взглядом жилище древнего портного.

Но Микела пропустила мимо ушей его неуместную шутку, увлеченно отыскивая какое-то изображение среди барельефов.

– Нашла! Нашла! – воскликнула наконец она. – Вот они, та самая фата и плащ, к которым нужно прикоснуться на счастье… Почему ты ухмыляешься? Так делают все молодожены нашего города. Иди скорее сюда… – Она подскочила к Альдо и, схватив его за руку, потащила к дому. – Вот, ты должен прикоснуться к складкам плаща, а я к узору на фате… – Она медленно приблизила ладонь к выпуклому изображению и взглянула на Альдо, как бы говоря: «Ну же, чего ты ждешь? Неужели у тебя не хватает смелости?».

Альдо ответил ей скептической улыбкой.

– Вот уж не думал, что ты веришь в такую ерунду, как магические пассы…

– Это вовсе не пассы, а ритуал, приносящий счастье, – спокойно возразила Микела и, опередив следующее высказывание своего «суженого», осторожно взяла его ладонь в свои руки и с величественной неторопливостью, словно и вправду выполняла некий священный ритуал, приложила ее к холодному камню фасада.

Затем, внимательно глядя ему в глаза, так же торжественно приблизила свою руку к поблекшим от времени узорам фаты, прикоснувшись к ней кончиками пальцев.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, не решаясь нарушить воцарившуюся на безлюдной улочке тишину, не решаясь рассказать друг другу о тех противоречивых чувствах, которые и впрямь, словно по волшебству, завладели их мыслями, желаниями и стремлениями.

Для Альдо это было незнакомое ему раньше чувство прикосновения к чему-то священному и возвышенному, дарованному самой судьбой. Дарованному в обмен на обещание беречь, хранить и защищать. Ему казалось, что это было именно то чувство, которое испытывает каждый мужчина, стоя рядом со своей возлюбленной перед алтарем. И этой возлюбленной была для него… Алессия, лицо которой вдруг возникло перед его мысленным взором.

Для Микелы это было также незнакомое ей раньше чувство необыкновенной безмятежности, покоя и безоговорочной гармонии с окружающим миром. Чувство, которое никогда ее больше не покинет, если ее избранник останется с ней навсегда…

Первой нарушила молчание именно она.

– Видишь, волшебство все-таки существует на свете, – услышал Альдо ее тихий голос. – Прошло столько веков с тех пор, когда в этом доме флорентийский портной шил прославившие его наряды, а наши с тобой современники до сих пор могут к ним прикоснуться… Может быть, когда-нибудь вот такая же пара влюбленных, как мы, будет прижимать ладони к фасаду твоего магазина, чтобы он тоже принес им счастье, – с улыбкой предположила она.

– Вряд ли, – стараясь придать своему подрагивающему от волнения голосу ироничную интонацию, проговорил в ответ Альдо. – Ведь продаваемые в нем наряды далеко не всем приносят семейное счастье… И синьорина Боньято может это подтвердить.

– Кто знает? Может, для нее это тоже своего рода счастье, – рассмеялась Микела, нежно прикоснувшись ладонью к его щеке.

Нет, это просто невыносимо, пробормотал про себя Альдо. Я чувствую себя одновременно последним идиотом, законченным подлецом и бездарным актером… Настала пора намекнуть моей легковерной «невесте», что такое чувство, как любовь, не такое уж и прекрасное, и уж точно не такое прочное, как она себе вообразила… Что очень часто оно трещит по швам под напором такого груза, как время, и такой заманчивой перспективы, как собственное казино…

– Поскольку для большинства из нас, как и для синьорины Боньято, бракосочетание повторяется неоднократно, мне, пожалуй, будет не трудно стать его предвестником, – отстранив ее руку, с легкой насмешкой проговорил он вслух.

Микела бросила на него недоуменный взгляд.

– Только не надо на меня так смотреть, – недовольно поморщившись, продолжил он, решив претворить в жизнь всем известное утверждение, что лучшая защита это нападение. – Не надо изображать из себя святую невинность! – защищаясь от навязанных ему романтических умонастроений, запальчиво воскликнул он. – Ни один из нас, будь он семейным человеком или нет, не упустит возможность закрутить роман на стороне… В Том числе и ты… Это же очевидно, тебе совершенно все равно, с кем встречаться: со мной или со всеми этими магами-стриптизерами, которых ты выдаешь за своих давних и преданных друзей…

Микела изумленно округлила глаза.

– Что за бред ты несешь? Почему ты говоришь о Марко во множественном числе? Он действительно мой давний друг, и я никогда не скрывала от тебя, что много лет знакома с ним… А от него, что собираюсь стать твоей женой… И мне непонятны эти внезапные приступы ревности, которые…

– Которые испытывал бы каждый на моем месте, – старательно демонстрируя враждебный тон, оборвал ее Альдо.

– Но ты не каждый, – глядя ему в глаза, возразила Микела. – Ты тот, кто услышал мое согласие стать его женой.

– Продиктованное желанием и дальше вот так же свободно вкладывать мои деньги в процветание борделей, принадлежащих твоему другу, – ироничной интонацией подчеркнув последнее слово, продолжил он за нее. – Благо, он тоже не остается в стороне, умело вымогая их с помощью сомнительных выигрышей, – деловито отряхнув ладони от осевшей на фасад пыли, завершил он свою обличительную реплику, в ответ на которую Микела не произнесла ни слова. Несколько долгих минут она изучала лицо своего «избранника» бесстрастным взглядом. Затем, еще раз прикоснувшись кончиками пальцев к барельефу с фатой, спросила, стараясь больше не смотреть ему в глаза:

– И когда же ты пришел к такому умозаключению? Вскоре после моего отъезда во Францию или незадолго до моего возвращения оттуда?

– Какое это имеет значение? – уже не так уверенно откликнулся Альдо, поняв, что переборщил с «защитой».

– Ты прав, никакого, – задумчиво проговорила Микела. – Главное, что ты наконец-то нашел в себе силы и смелость его озвучить.

Кажется, я слишком рано собиралась танцевать на стойке бара, с грустной иронией отметила она про себя. Новая пассия Винченцо существует не только в моем воображении, как я думала еще полчаса назад. Теперь я в этом просто уверена.

Звонко постукивая каблучками по вымощенному булыжником тротуару, она направилась к «роллс-ройсу» и, забрав с заднего сиденья свою сумочку, спросила, напряженно глядя куда-то вдаль:

– Может, теперь у тебя хватит смелости назвать имя той, другой? К которой ты так успел привыкнуть за это время, что даже не узнал меня?

– Имя? – растерянно переспросил Альдо, с беспокойством наблюдавший за ее действиями.

Что за черт… Как она могла так быстро обо всем догадаться, в замешательстве подумал он. Я ведь не сказал ей прямо, что, пока ее не было, успел увлечься другой… Вернее, не я, а Винченцо… Но в данный момент это уже все равно… Потому что в своем нежелании стать мерзавцем, воспользовавшись неведением этой девушки, я, кажется, зашел слишком далеко… Так что теперь уже придется оправдываться от собственного лица…

– Ты все неправильно поняла, – придав своему голосу уверенную интонацию, возразил он. – Другая здесь ни при чем.

– Так, значит, она все-таки существует… – то ли утверждая, то ли уточняя, откликнулась Микела. – А я стала выглядеть в твоих глазах как бездушная, расчетливая авантюристка, промышляющая выгодными браками… Хотя несколько месяцев назад ты сам просил меня стать твоей женой.

Альдо торопливо скрестил пальцы за спиной.

Нет, никогда… Ни за что… Даже в страшном сне я не стану просить об этом ни одну женщину на свете, лихорадочно прошептал он про себя.

– Ты просил меня об этом, потому что, по твоим словам, после стольких лет знакомства стал с каждым днем все больше нуждаться во мне, – напомнила Микела. – И надо отдать тебе должное: в тот момент ты был искренен… Потому что действительно нуждался во мне. Нуждался в моей помощи. Потому что очень хотел, чтобы я договорилась с Бернаром по поводу дорогостоящих платьев. Ну а теперь, когда ты получил свое, моя помощь тебе больше ни к чему. Как и я сама. Ну что ж, это вполне логично… А главное, поучительно… Знаешь, я даже благодарна тебе за этот урок, да и твоей любовнице тоже… Так и передай ей при встрече… – В голосе Микелы зазвенели сдерживаемые до сих пор слезы, и она, суетливо перекинув ремешок сумочки через плечо, зашагала в сторону поблескивавшей вдали яркими огнями рекламных вывесок оживленной даже в этот поздний час улицы.

– Микела, постой, я должен тебе кое-что объяснить, – кляня и себя, и Винченцо, и Сильвано, из-за дружеской попойки с которым он задержался в Модене, бросился Альдо за нею вдогонку.

– Побереги красноречие для своей новой пассии, – бросила она, не оборачиваясь.

– Да подожди же ты, – схватил ее за руку, Альдо. – Мне необходимо знать, что…

– Что твои доходы останутся при тебе? – стремительно обернувшись к нему, разгневанно спросила Микела и, отдернув руку, так же разгневанно заверила: – Конечно останутся. Если ты не пустишь их по ветру, гуляющему в твоей голове… или твоя очередная пассия не решит выгодно вложить их в какой-нибудь исключительно высокоморальный бизнес… Например, в строительство мужского монастыря, куда будет регулярно ходить на исповедь, – с едкой иронией завершила она и, не дав Альдо времени что-либо ответить, быстро зашагала дальше.

– Ну и прекрасно! Убирайся к своему чертову магу! – с бессильной яростью пнув валявшийся у обочины булыжник, прокричал Альдо ей вслед.

В конце концов, я не обязан отдуваться за Винченцо, умоляя ее сменить гнев на милость, продолжил он про себя, возвращаясь к машине. Захочет ли она теперь увидеться с ним, и захочет ли он вернуться к ней от своей прыткой Джованны и казино ее щедрого отца, меня все это не касается… Пусть разбираются сами… Я всего лишь сыграл роль своего родного брата, потому что он попросил меня об этом…

«Несколько месяцев назад ты просил меня стать твоей женой, потому что, по твоим словам, после стольких лет знакомства стал с каждым днем все больше нуждаться во мне», вспомнил он только что произнесенные Микелой слова и в сердцах стукнул кулаком по капоту.

– Черт бы побрал этого пройдоху! Он и тут обманул меня! Сказал, что она первая завела разговор о свадьбе, а потом наврал в своей дурацкой записке о ее непредсказуемом характере… А я и поверил, как последний кретин… Хотя, может быть, это ее сегодняшние выходки заставили меня поверить… – устало переведя дыхание, прошептал он и, достав из кармана сигареты, закурил, задумчиво глядя на закрытые ставни бывшего жилища флорентийца.

Как знать, может, ее взбалмошность и ветреность всего лишь забавные украшения чего-то по-настоящему сильного и цельного в ее характере или, наоборот, чего-то хрупкого и ранимого, подумал он. Может, именно вот здесь, возле этого дома, прикасаясь к этим старым барельефам, она была настоящей…

Альдо изучал хмурым взглядом темно-бордовое атласное платье, которое, по утверждению Бьяджо Нетьери, являлось «настоящим бриллиантом в коллекции авиньонского модельера».

– Взгляните, какое превосходное качество! – восхищенно восклицал он. – Определенно, контракт, который вы подписали с этим Бернаром Ламбером, оказался более чем удачным… Кстати, не у него ли вы приобрели такое чудо автотехники? – живо поинтересовался он, сделав выразительный жест в сторону витрины, за которой несколько любопытных прохожих глазели на припаркованный возле магазина «роллс-ройс».

Альдо, угрюмо потупившись, отрицательно покачал головой, опровергая предположение своего собеседника.

– И договором с господином Ламбером, и приобретением этого авто я обязан одной девушке, – тихо проговорил он, приблизившись к витрине, чтобы понаблюдать за развернувшейся вокруг автомобиля жаркой дискуссией.

– Девушке? – недоверчиво переспросил синьор Нетьери, обменявшись с Кристиной недоуменным взглядом. – Но еще совсем недавно вы рассказывали нам, что нашли этого неизвестного модельера в Интернете…

Альдо тяжело вздохнул.

Похоже, этот ловкач врет всем подряд, уныло отметил он про себя. Причем так часто, что, наверное, уже и сам не знает, есть ли в его словах хоть капля правды.

– Я немного преувеличил свои заслуги, – сдержанно объяснил он вслух. – И недооценил заслуги синьорины Микелы.

Синьор Нетьери и Кристина вновь недоуменно переглянулись.

– И когда же вы познакомите нас с нею, чтобы мы могли сделать это за вас? – поинтересовался бывший портной.

Альдо немного помолчал, обдумывая ответ.

– Лично вам предстоит познакомиться с нею в ближайшие три-четыре дня, – безучастным тоном проговорил он наконец, – когда отправитесь в Авиньон к господину Ламберу, чтобы создавать под его руководством вот такие же прекрасные платья. Если, конечно, такая перспектива вызывает у вас интерес… – нерешительно добавил он.

И перед его мысленным взором вдруг возникло бесстрастное лицо Микелы, которая пришла сегодня утром на Пьяцца Гранде в то время, когда он передавал коллекционеру оставшиеся деньги за ретромобиль.

– Это ваша будущая жена? – догадался коллекционер, сухонький старичок в круглых очках-велосипедах, показав взглядом на остановившуюся неподалеку Микелу, которая с непроницаемым выражением лица наблюдала за их разговором. – Должен сказать, что вы не ошиблись с выбором, – одобрительно улыбнувшись, продолжил он. – Эта девушка не только очаровательна, но и готова ради вас, если не на все, то на очень многое, можете мне поверить. Вы бы только слышали, как она уговаривала меня по телефону уступить вам этот «роллс-ройс» по сниженной цене… Надеюсь, вы не пожалеете ни о сегодняшней покупке, ни о предстоящей свадьбе, – спрятав деньги во внутренний карман пиджака, сказал он на прощание.

Альдо ответил ему утвердительным кивком, сопровождаемым тусклой улыбкой. И не успел коллекционер отойти на несколько шагов, как он услышал рядом такой же бесстрастный, как и выражение ее лица, голос Микелы.

– На твоем месте я бы не очень доверяла его словам… Ведь даже если я и была когда-то готова ради тебя на многое, то с сегодняшнего дня этот список заметно уменьшился… Точнее сказать, в нем остался только один пункт. Та самая договоренность с Бернаром, ради которой я собственно и пришла сюда. Ведь наши отношения, вернее, их отсутствие не должно сказаться на его сотрудничестве с тобой. Я хочу, чтобы ты знал: наша с ним договоренность останется в силе, и помнил: я делаю это только ради него… Да, кстати, творческие способности твоего менеджера, синьора Нетьери, о которых я рассказывала Бернару, очень заинтересовали его, и он готов предложить ему место своего помощника, – добавила она и, заметив вопросительный взгляд своего собеседника, с философским видом развела руками: – Ничего не поделаешь, придется тебе научиться обходиться без его бесценных советов… Бернар пришлет ему приглашение уже на днях, и я уверена, что он согласится… Ну еще бы, ведь Бернар предлагает ему полную свободу творчества, не ограниченную капризами невест не первой свежести, вроде всем известной синьорины Боньято… И очень скоро авиньонские девушки будут красоваться в подвенечных нарядах «от Ламбера и Нетьери»…

– Неплохая перспектива для менеджера… И неутешительная для его шефа, – натянуто улыбнувшись, откликнулся Альдо, живо представив себе объяснение с Винченцо по поводу отсутствия его менеджера. – Может, мне удастся ее избежать, если мы сейчас зайдем в какое-нибудь кафе и все спокойно обсудим? – нерешительно потоптавшись на месте, предположил он.

– Это уже ничего не изменит, – окинув его отчужденным взглядом, возразила Микела. – К тому же у меня нет времени. Я сегодня уезжаю в Авиньон… Только не говори, что тебе очень жаль, – раздраженно отмахнулась она, заметив выражение раскаяния на его лице. – Твое актерское мастерство не осилит такие чувства… Хотя романтические сценки тебе всегда удавались на славу. Наверняка ты уже успел их продемонстрировать своей новой девушке, и надеюсь, она оценила их по достоинству. Ну а если нет, не беда, найдешь себе другую… Без почитательниц таланта не останешься, это уж точно, – иронично улыбнувшись, заверила она.

Кто же устоит перед таким обаянием и утонченной элегантностью, которыми ты покорил меня в первый день, вернее, вечер знакомства, мысленно продолжила Микела. Ты был тогда само воплощение учтивости и трогательного романтизма… Особенно в ту минуту, когда увидел пару бархатных голубков, забытых на тротуаре после шумного празднования свадьбы, и предложил их сделать нашим талисманом… Талисманом, о котором знали бы только мы и который мог бы помирить нас, если мы поссоримся… «Все очень просто», сказал ты тогда, «тот, кто почувствует, что был неправ, отправит этих голубков другому, а тот в свою очередь пришлет обратно одного из них в знак примирения»… Действительно, просто… Настолько просто, что ты давно уже забыл об этом… И напоминать нет смысла… Ведь те слова исчезли не из твоей памяти, они исчезли из твоего сердца, окинув своего бывшего жениха укоризненным взглядом, мысленно завершила она и, больше не говоря ни слова, направилась в сторону сувенирной лавки, но вдруг остановилась и, нерешительно обернувшись к нему, еле слышно попросила: – Да, и не думай, пожалуйста, что я заговорила о твоем менеджере из желания отомстить… Я собиралась рассказать тебе о намерении Бернара в ближайшие дни… Думала, что у нас их впереди еще много, поэтому не торопилась… Но, как видишь, я ошибалась, – с горькой усмешкой завершила она и неторопливо зашагала дальше.

Возможно, надеясь, что он догонит ее и попросит прощения… Или даже убедит в том, что она ошибается, что у него никогда не было и не будет другой женщины… Никогда, никого, кроме нее… Убедит ее в том, что она и только она для него самая лучшая, самая необходимая, самая любимая женщина на свете… Единственно любимая…

Но Альдо молча стоял посреди пустынной в это раннее утро площади, провожая ее фигуру опустошенным взглядом и даже не пытаясь остановить ее… Даже не пытаясь придумать ни одной полагающейся в подобных случаях фразы: сожаления, уверения, раскаяния… И не потому, что в подобных случаях они всегда бывают фальшивыми, лицемерными и бесчувственными, как подаренные в знак бесконечной любви искусственные цветы, а потому, что он просто не мог отыскать их в своей памяти, в своей душе… Ему казалось, что его вдруг покинуло не только беспокойство и страх быть разоблаченным, с которыми он уже успел свыкнуться за последние дни, но и все ощущения, которые он когда-либо испытывал в своей жизни… Он казался себе таким же опустошенным, как и его собственный взгляд, который он никак не мог оторвать от этой тоненькой, стройной фигурки, с каждой секундой становившейся все менее различимой… Ему казалось, что вся его жизнь до этой секунды была такой же опустошенной, лишенной всякого смысла и устремлений… Лишенной главного чувства – любви и главного желания – сделать счастливым любимого человека… И в этой тоненькой фигурке он вдруг увидел удалявшуюся от него немного полноватую, но очень женственную фигуру Алессии… Она будто исчезала у него на глазах, задавая слышимый только для него одного вопрос: «Что же дальше?».

– А что же будет дальше? Что будет с магазином, если я соглашусь уехать в Авиньон? – вывел его из задумчивости голос синьора Нетьери. – Ведь вы один вряд ли справитесь с потоком заказов, который обрушился на нас в последнее время… Не в обиду вам будет сказано, но вы не очень-то хорошо разбираетесь в модных тенденциях и желаниях покупателей, так что… – Он сделал выразительную паузу.

Альдо же продолжал все так же молчаливо и неподвижно стоять возле витрины. Возвращаясь из калейдоскопа невеселых воспоминаний, он бросил случайный взгляд на припарковавшуюся неподалеку от магазина ярко-красную «феррари-скальетти», за считанные секунды привлекшую к себе также и взгляды собравшихся вокруг ретромобиля зевак.