Текст книги "Наука Плоского Мира III: Часы Дарвина (ЛП)"
Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт
Соавторы: Йен Стюарт,Джек Коэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Есть и другой вариант – магнитная червоточина. В 1907 году геометр Туллио Леви-Чивита доказал, что в рамках общей теории относительности магнитное поле может вызывать искажения пространства. Магнитное поле обладает энергией, энергия эквивалентна массе, а масса задает кривизну пространства. Более того, ему удалось вывести точное решение уравнений поля Эйнштейна, которое он назвал «магнитной гравитацией». Проблема состояла в том, что получения наблюдаемого эффекта требовалось магнитное поле, в квинтиллион раз превышающее то, которое можно было получить в лаборатории. Его идея не привлекала серьезного внимания до 1995 года, когда Клаудио Макконе понял, что Леви-Чивита по сути изобрел магнитную червоточину. Чем сильнее магнитное поле червоточины, тем сильнее скручивается ее горловина. Размер червоточины с магнитным полем лабораторного уровня был бы просто огромным – около 150 световых лет в поперечнике. Причем лаборатории пришлось бы построить по всей ее длине. Магнитное поле гигантской мощности нужно как раз для того, чтобы создать небольшуючервоточину. Сильные магнитные поля могут возникать на поверхности нейтронных звезд, поэтому Макконе предположил, что магнитные червоточины стоит искать именно там. К чему все эти усилия? Дело в том, что для поддержания такой червоточины в открытом состоянии экзотическая материя не нужна.
Возможно, более подходящим решением могла бы стать вращающаяся черная дыра, которая обладает не точечной, а кольцевой сингулярностью. В этом случае путешественник может пройти через кольцо, минуя сингулярность. Анализ уравнений Эйнштейна указывает на то, что вращающаяся черная дыра соединена с бесконечным числом областей пространства-времени. Одна из них должна находиться в нашей Вселенной (при условии, что нам удастся создать в ней вращающуюся черную дыру), но другие вполне могут выходить за ее пределы. За кольцевой сингулярностью располагаются антигравитационные вселенные, в которых расстояния измеряются отрицательными величинами, а материя взаимно отталкивается друг от друга. Через червоточину можно проложить вполне законный (не требующий сверхсветовых скоростей) маршрут к любому из ее альтернативных выходов. Таким образом, если мы воспользуемся вращающейся черной дырой вместо червоточины и сможем разогнать ее входы и выходы до околосветовых скоростей, в нашем распоряжении окажется куда более практичная машина времени – ей мы сможем пользоваться, не рискуя столкнуться с сингулярностью.
Существуют и другие машины времени, основанные на парадоксе близнецов, но все они ограничены скоростью света. Если бы мы, как герои «Звездного пути»,смогли превысить скорость света с помощью пространственно-деформирующего двигателя, то эти машины лучше бы справлялись со своей задачей и, вероятно, оказались бы более простыми в постройке и эксплуатации.
Но ведь теория относительности это запрещает, так?
Нет.
Движение со сверхсветовой скоростью запрещено в специальной теории относительно. Но общая теория относительности, как оказалось, такое движение разрешает. Удивительно то, что решение этой проблемы совпадает со стандартным заумным объяснением, к которому прибегают многочисленные авторы научно-фантастических книг, знакомые с релятивистскими ограничениями, но тем не менее желающие оснастить свои космические корабли сверхсветовыми двигателями. «Теория относительности запрещает материидвигаться быстрее света», – говорят они, – «но она не запрещает сверхсветового движения пространства».Предположим, что космический корабль находится в специальной области пространства и относительно нее остается неподвижным. Законы Эйнштейна при этом не нарушаются. Теперь нужно просто разогнать эту часть пространства – вместе с космическим кораблем – до сверхсветовой скорости. Вот и все!
Ха-ха, звучит довольно забавно. Вот только.
Именно такое решение применительно к общей теории относительности в 1994 году предложил Мигель Алькубьерре Мойя. Он доказал, что у уравнений Эйнштейна есть решения, описывающие подвижный пузырь, созданный за счет локальной «деформации» пространства-времени. Пространство сжимается перед пузырем и расширяется сзади. Если внутрь пузыря поместить космический корабль, он сможет «плыть» на гравитационной волне, будучи надежно защищенным статической оболочкой локального пространства-времени. Скорость корабля по отношению к пузырю равна нулю. Движется только граница пузыря, то есть пустое пространство.
Авторы научно-фантастически книг были правы. Теория относительности никак не ограничивает скорость перемещения пространства.
Двигатели, основанные на деформации пространства, обладают теми же недостатками, что и червоточины. Для искривления пространства-времени столь необычным образом необходима экзотическая материя, создающая гравитационное отталкивание. Другие варианты сверхсветового двигателя предположительно устраняют этот недостаток, но добавляют новые. Сергей Красников обратил внимание на одно затруднительное обстоятельство, связанное с двигателем Алькубьерре: внутренность пузыря теряет причинно-следственную связь с его передним краем. Находясь внутри пузыря, капитан корабля не может ни управлять им, ни даже включать или выключать. В качестве альтернативы он предложил идею «сверхсветового шоссе». Сначала корабль движется до пункта назначения с досветовой скоростью и оставляет за собой туннель, образованный деформированным пространством-временем. Обратный путь он совершает со сверхсветовой скоростью, двигаясь по готовому туннелю. Для создания сверхсветового шоссе также необходима отрицательная энергия; фактически то же самое, согласно работам Кена Олама и других исследователей, справедливо и для любого другого двигателя, основанного на деформации пространства-времени.
Каким бы ни было количество отрицательной энергии, время ее жизни ограниченно. Применительно к червоточинам и деформирующим двигателям эти ограничения приводят к тому, что либо подобные структуры должны быть очень маленькими, либо область отрицательной энергии должна быть чрезвычайно тонкой. Например, если вход в червоточину достигает 3 футов (1 м) в диаметре, то ее отрицательная энергия должна быть сосредоточена в полосе толщиной в одну миллионную диаметра протона. Общее количество отрицательной энергии при этом (по абсолютной величине) будет эквивалентно годовому излучению 10 миллиардов звезд. Если бы диаметр входа составлял 1 световой год, то полоса отрицательной энергии опять-таки была бы тоньше протона, а ее количество достигало бы уровня 10 квадриллионов звезд.
С деформирующими двигателями дела, пожалуй, обстоят еще хуже. Для достижения скорости, в 10 раз превышающей скорость света (в терминах «Звездного пути»это всего лишь варп-фактор 2), толщина стенок пузыря должна составлять 10 -32метров. Если корабль занимает 200 ярдов (около 200 м) в длину, то для создания такого пузыря потребуется затратить энергию, которая в 10 миллиардов раз превышает массу известной нам Вселенной.
Ну что, поехали?
Иногда рассказий Круглого Мира удается задокументировать. Когда Рональду Моллетту было десять лет, его 33-летний отец скончался от сердечной недостаточности, вызванной курением и употреблением алкоголя. «Я чувствовал себя практически опустошенным», – такими, как утверждается, были его слова [47]47
Майкл Брукс, «Вихрь времени» («Time Twister»), New Scientist, 19 мая 2001 года, 27-9.
[Закрыть]. Вскоре после этого он прочитал «Машину времени»Уэллса. И пришел к выводу, что «если бы я смог построить машину времени, то мне, возможно, удалось бы предупредить его о том, что случится в будущем».
Впоследствии детская мечта забылась, но интерес к путешествиям во времени остался. Став взрослым, Моллетт придумал совершенно новую машину времени, основанную на использовании искривленных световых лучей.
Для искривления пространства и создания червоточин Моррис и Торн использовали материю. Масса – это и есть искривление пространства. Леви-Чивита искривлял пространства с помощью магнетизма. Магнитное поле обладает энергией, а энергия (по словам Эйнштейна) – это масса. Моллетт для той же цели предпочел свет. Свет тоже обладает энергией. И, значит, может играть роль массы. В 2000 году он опубликовал статью о деформировании пространства с помощью кольцевого пучка света. И тогда ему в голову пришла идея. Если можно деформировать пространство, значит, можно деформировать и время. Его рассчеты показали, что с помощью кольцевого луча можно создать петлю во времени – ЗВК.
С помощью машины времени Моллетта можно переместиться в собственное прошлое. Путешественник заходит внутрь петли, замыкающей свет, время и пространство. Движение вдоль такой петли эквивалентно перемещению назад во времени. Чем больше оборотов совершит путешественник, тем дальше он сможет переместиться в прошлое, следуя винтообразной мировой линии. Достигнув нужного момента, он покидает петлю. Все просто.
Вот только, мы это уже проходили. Для создания кольцевого луча необходимы огромные затраты энергии.
Верно., если только нам не удастся замедлить движение света. Кольцо, состоящее из очень медленногосвета, скорость которого сравнима со скоростью света на Диске или со скоростью звука в Круглом Мире, создать намного проще. Дело в том, что по мере замедления свет приобретаетинерцию. Благодаря этому, его энергия возрастает, что позволяет достичь большего эффекта искривления пространства при меньших затратах на постройку машины.
Согласно теории относительности, скорость света постоянна – в вакууме.В других средах скорость света снижается; к примеру, именно по этой причине свет преломляется внутри стекла. В подходящей среде скорость света можно уменьшить до скорости пешехода или даже до нуля. Этот эффект был продемонстрирован в экспериментах, проведенных Лин Хау в 2001 году с использованием среды, известной как конденсат Бозе-Эйнштейна. Это довольно интересная форма вырожденной материи, возникающая при температурах, близких к абсолютному нулю; составляют ее атомы, находящиеся в одном и том же квантовом состоянии и образующие свертекучую жидкость с нулевой вязкостью.
Так что машина уэллсовского путешественника во времени вполне могла быть оснащена холодильной установкой и лазером. Световая машина Моллетта, однако, страдает от того же ограничения, что и машина с червоточиной. Переместиться в прошлое, предшествующее созданию машины времени, нельзя.
Вероятно, Уэллс правильно поступил, исключив из книги эпизод с гигантским гиппопотамом.
Хотя все описанные машины были чисто релятивистскими, не стоит забывать и о квантовой стороне нашей Вселенной. В поисках теории, которая могла бы объединить квантовые и релятивистские представления – и часто в насмешку называется «теорией всего», а в более солидных кругах именуется «квантовой гравитацией» – на свет появилась замечательная математическая концепция – теория струн. Согласно этой теории, фундаментальные частицы представляют собой не точки, а вибрирующие многомерные петли. В наиболее известном варианте теории струн используются шестимерные петли, поэтому соответствующая модель пространства-времени включает в себя десять размерностей. Почему же этого никто не замечает? Возможно, дело в том, что эти шесть размерностей свернуты настолько плотно, что их еще никому не удавалось увидеть – и, скорее всего, не удастся никогда. Или же – вспомните того ирландца – мы просто не может добраться до них, находясь здесь.
Многие физики надеются на то, что теория струн, помимо объединения квантовой механики и теории относительности, предоставит доказательства гипотезы Хокинга о защите хронологии, согласно которой Вселенная стремится сохранить хронологическую последовательность событий. В этой связи стоит отметить, что в теории струн существует пятимерная вращающаяся черная дыра, известная как «черная дыра БМПВ [48]48
Джейсон Брекенридж, Роб Майерс, Аманда Пит и Камран Вэфа.
[Закрыть]». Если она вращается достаточно быстро, то в окружающем пространствевозникают ЗВК. Теоретически такую черную дыру можно создать с помощью гравитационных волн и эзотерических устройств, которые в теории струн называются D-бранами».
Здесь мы и видим намек на космологическую полицию времени, о которой говорил Хокинг. Лиза Дайсон тщательно изучила последствия, к которым приведет объединение гравитационных волн с D-бранами. Когда черная дыра будет в шаге от того, чтобы стать машиной времени, компоненты перестанут собираться в одном и том и же месте. Вместо этого они сформируют оболочку, состоящую из гравитонов (гипотетические частицы-переносчики гравитации, аналогичные переносчикам света – фотонам), и D-браны окажутся запертыми в ней, как в ловушке. Мы не сможем заставить гравитоны приблизиться к БМПВ, и она не раскрутиться до скорости, при которой может возникнуть доступная для нас ЗВК.
Законы физики просто не позволят нам собрать такую машину, если только мы не сможем придумать какие-нибудь хитроумные строительные леса.
Квантовая механика меняет правила игры со временем. Например, она может открыть перед нами новые способы создания червоточин. Считается, что в мельчайших масштабах квантового мира – на уровне так называемой планковской длины (примерно 10 -35м) – пространство-время представляет собой квантовую пену – непрерывно изменяющуюся массу крошечных червоточин. Квантовую пену в каком-то смысле можно считать машиной времени. Внутри нее время похоже на брызги воды, которые плещутся поверх морских волн. Остается только ее обуздать. Технологически развитая цивилизация могла бы захватывать червоточину с помощью гравитационных манипуляторов, а затем растягивать ее до макроскопических размеров.
Кроме того, квантовая механика проливает свет – или же, наоборот, тьму – на парадоксы, связанные с путешествием во времени. Квантовый мир не предопределен, и многие события, как, например, распад радиоактивного атома, содержат в себе элемент случайности. Одна из попыток придать этой случайности математический смысл сводится к «многомировой» интерпретации, предложенной Хью Эвереттом III. Подобный взгляд на природу Вселенной хорошо знаком читателям научно-фантастических романов: наш мир – всего лишь один из бесконечного множества «параллельных миров», в которых реализуются всевозможные комбинации событий. Это весьма впечатляющий подход к описанию квантовой суперпозиции состояний, при которой спин электрона может быть одновременно направлен вверх и вниз, а кот (предположительно) может быть одновременно живым и мертвым [49]49
Для электрона это в порядке вещей, но для котов, такое положение дел, скорее всего, просто бессмысленно. См. также эпизод с котом Грибо из первой части «Науки Плоского Мира».
[Закрыть].
В 1991 году Дэвид Дойч отметил, что, благодаря многомировой интерпретации, квантовомеханические путешествия во времени никоим образом не угрожают свободе воли. Парадокс дедушки перестает быть таковым, потому что дедушка будет убит (или уже умрет к тому моменту) не в исходной вселенной, а в одной из альтернативных реальностей.
Нам такой выход кажется немного нечестным. Он, конечно же, устраняет парадокс, но при этом говорит нам, что в действительности никакого путешествия во времени не было. Кроме того, мы разделяем мнение ряда физиков – включая Роджера Пенроуза, – которые считают «многомировую» интерпретацию квантовой механики эффективным подходом к ее математическому описанию, но отрицают реальноесуществование параллельных миров в какой бы то ни было форме. Вот вам аналогия. С помощью математического метода, известного как гармонический анализ, любой периодический звук – например, ноту, сыгранную на кларнете – можно представить в виде суперпозиции «чистых» звуков, которых содержат только одну частоту колебаний. В каком-то смысле чистые звуки образуют последовательность «параллельных нот», которые вместе создают настоящее звучание. Однако же никто не станет утверждать, будто из сказанного следует существование аналогичной последовательности параллельных кларнетов, каждый из которых воспроизводит соответствующую чистую ноту. Математическое представление не обязательно должно соответствовать какому-то физическому явлению.
А как же настоящие парадоксы путешествий во времени, без всяких глупостей про параллельные миры? Теория относительности, в которой подобные вопросы возникают наиболее естественным образом, предлагает интересный способ решения. В ситуации, допускающей возможность парадокса, выбор адекватного решения происходит автоматически.
В данном случае стандартный мысленный эксперимент состоит в том, чтобы отправить в червоточину бильярдный шар – так, чтобы он оказался в собственном прошлом. Подобрав начальные условия, можно направить шар таким образом, что на выходе он столкнется (столкнулся) со своей копией из прошлого, отклонит ее в сторону, и та пролетит мимо червоточины. Это менее жестокая форма парадокса дедушки. Для физика вопрос состоит в следующем: можем ли мы реализовать такие условия в действительности. Нам пришлось бы сделать это до создания машины времени, а затем построить машину и выяснить, как физическая система поведет себя на самом деле.
Оказывается, что обычные законы физики делают вполне однозначный выбор в пользу логически непротиворечивого поведения – во всяком случае, это справедливо в отношении простейшей математической модели, описывающей подобную ситуацию. Нельзя просто взять и выстрелить бильярдным шаром в уже существующую систему, поскольку такой действие подразумевает вмешательство человека, или «свободу воли», а ее связь с законами физики носит спорный характер. Если предоставить бильярдный шар самому себе, он будет двигаться вдоль траектории, исключающей логические противоречия. Мы пока не знаем, остается ли этот результат справедливым в более общих обстоятельствах, но это вполне возможно.
Все это, конечно, прекрасно, но вопрос о свободе воли остается открытым. Приведенное объяснение следует духу детерминизма и справедливо в отношении идеальных физических систем наподобие бильярдных шаров. Возможно, человеческий разум также является детерминированной системой (чтобы избежать лишних сложностей, мы закроем глаза на квантовые эффекты). И то, что мы предпочитаем считать свободой выбора на самом деле может оказаться ощущением, возникающим в тот момент, когда наш детерминированный мозг принимает единственно возможное решение. Возможно, что свобода воли – это «квалиа» принятия решений, яркое ощущение, подобное насыщенному цветовому образу, который мы видим, когда смотрим на красный цветок [50]50
См. также книгу Йена Стюарта и Джека Коэна «Вымыслы реальности. Эволюция пытливого разума» («Figments of Reality. The Evolution of the Curious Mind», Cambridge University Press, 1997).
[Закрыть]. Пока что физика не в состоянии объяснить, как возникают подобные ощущения. Поэтому в обсуждениях вероятных временных парадоксов последствия свободы воли обычно не принимают во внимание.
Звучит вполне разумно, но есть одно «но». В рамках физики все обсуждения машин времени сводятся к тому, могут ли люди создать подходящую деформацию пространства-времени. «Возьмите черную дыру, соедините ее с белой.» Если точнее, речь идет о том, что люди сами делают выборили решаютв пользу того, чтобы построить такую машину. В детерминированном мире есть только два варианта: либо людям с самого начала суждено построить машину времени, и в таком случае «построить» – не слишком подходящее слово, либо машина времени собирается сама, а мы просто выясняем форму окружающей нас Вселенной. Эта ситуация напоминает вращающуюся вселенную Геделя: либо вы в ней находитесь, либо нет, и вам не приходится что-либо менять.Воплотить машину времени в реальность можно только при условии, что она с самого начала неявным образом присутствовала в будущем нашей Вселенной.
Стандартная точка зрения физики имеет смысл только в том мире, где люди обладают свободой воли и способны по собственному желанию делать выбор: строить машину времени или же нет. Таким образом, физика – уже не в первый раз – заняла две противоречащих друг другу позиции в отношении различных аспектов одного и того же вопроса, и, как результат, запуталась в своих философских штанах.
Несмотря на все замысловатые теории, суровая правда жизни состоит в том, что мы до сих пор не имеем ни малейшего представления о том, как построить рабочую машину времени. Неуклюжие и энергозатратные устройства реальной физики – это лишь жалкое подобие элегантной машины из романа Уэллса, в котором ее прототип описан как «Искусно сделанный блестящий металлический предмет немного больше маленьких настольных часов. Он был сделан из слоновой кости и какого-то прозрачного, как хрусталь, вещества» [51]51
Цитата из перевода К. А. Морозовой – прим. пер.
[Закрыть].
Впереди нас ждут новые исследования.
Возможно, оно и к лучшему.
Глава 9. В обход Мадейры
После работы плотник рассказал своим приятелям в пабе об одном удивительном случае:
«… так вот, я уже почти закончил, и тут по лестнице спускается этот парень и говорит: прошу прощения, сэр, но я, с вашего позволения, хотел бы осмотреть эту переборку. А я говорю, что с ней все в порядке и вообще это отличное дерево. А он отвечает: конечно, конечно, но мне все-таки нужно кое-что проверить. Достает из кармана какую-то бумажку, внимательно читает и говорит, что в древесине могли завестись какие-то редкие тропические черви, и хотя снаружи это незаметно, они могли так изъесть корабль изнутри, что в море он наберет слишком много воды и на Мадейре его, скорее всего, придется ставить на ремонт – как-то так. Ну, я ответил, что сейчас этим займусь, ударил своим молотком по переборке, а она просто, блин, взяла и треснула пополам. Я бы мог поклясться, что это была отличная древесина. Там везде были маленькие червячки».
«Забавно, что ты об этом вспомнил», – сказал мужчина напротив. – «Один из них подошел ко мне во время работы, чтобы посмотреть на мои медные гвозди. Ну, так вот, берет он нож, соскабливает медь с одного гвоздя, а под ней – паршивое железо! Полдня работы впустую! Ума не приложу, как он узнал. Снабженец клялся, что вся партия была медной, когда он ее отправлял – так Том сказал».
«Ха», – отозвался третий. – «Один подошел ко мне и спросил, что я буду делать, если гигантский кальмар утянет корабль под воду. А я сказал, что ничего, потому что в это время, как пить дать, буду в Портсмуте». Он осушил свою кружку. «Но, черт, дотошные они все-таки, эти инспекторы».
«Ага», – задумчиво ответил первый. – «Все-то им надо предусмотреть.»
«Мне всегда казалось, что гусь – неудобная птица», – сказал Наверн Чудакулли, разрезая гуся на порции. – «Для одного многовато, но для двоих уже мало». Он протянул вилку. «Кто-нибудь еще хочет? Ринсвинд, пусть официант принесет еще устриц, ладно? Что говорите, джентльмены? Еще шесть дюжин? Даешь пир горой, а? Хахаха…»
Волшебники сняли комнаты в гостинице, и теперь ее владелец, наблюдая за суетящейся на кухне прислугой, с радостью подумывал о скором выходе на пенсию.
С деньгами не возникало никаких трудностей. ГЕКС просто телепортировал их из отдаленного банка. Обсудив с набитым ртом моральные последствия, волшебники решили, что цель оправдывает средства. Ведь они совершали Благое Дело.
Только Думминг почти не притронулся к пище. Он лениво жевал печенье и что-то исправлял в своих записях, а потом объявил: «Мы все предусмотрели, Архканцлер. Гвозди, протечку в бочках с водой, неисправный компас, протухшее мясо. все девять причин, из-за которых Бигльмог бы остановиться в порту Мадейры. ГЕКС считает, что гигантский кальмар, вероятно, был просто отвлекающим маневром. Что же касается девяти причин, я думаю, мы позаботились о том, чтобы эти события исчезли из истории».
«Напомни мне, почему это так важно?» – сказал Декан. – «И передай мне вино, Наверн».
«Без нашего вмешательства Дарвин бы, скорее всего, покинул Бигльпо прибытии на Мадейру», – объяснил Думминг. – «Во время плавания он изрядно настрадался от морской болезни».
«А Мадейра – это.?» – спросил Декан.
«Одна из групп островов на пути следования Бигля,Декан. После них кораблю предстоит длительное путешествие в Южную Атлантику, затем – вокруг нижнего края Южной Америки, с несколькими остановками по пути, и далее – прямым курсом на Галапагосские острова».
«То вниз, то вверх», – пробормотал Декан. – «Как вообще люди ориентируются на этой сфере?»
«Благодаря феномену, который мы называем Любовью к Железу, сэр», – без запинки ответил Думминг. – «У нас он встречается только среди редких металлов, упавших с неба, но здесь – это обычное дело. В этом мире железо старается указывать в сторону севера».
За столом воцарилась тишина.
«Север? Так называют верхушку?» – спросил Чудакулли.
«Да, сэр, по традиции», – сказал Думминг и по глупости добавил, – «правда, на поверхности сферы это не так уж и важно».
«О, боги», – пробормотал Декан, прикрыв глаза рукой.
«А откуда железо знаетправильное направление?» – не унимался Чудакулли. – «Метал думать не может».
«Ну, он. он как горох, который поворачивается вслед за Солнцем, сэр», – рискнул предположить Думминг, который не был уверен в своих словах; вероятно, к Солнцу поворачивался не горох, а фермеры, которые его выращивали.
«Да, но горох – это живое существо», – возразил Чудакулли. – «Он ведь. знает про Солнце, так?»
«Горох явно не блещет умом, Архканцлер», – вмешался Заведующий Кафедрой Беспредметных Изысканий, – «не зря ведь говорят «как горох об стену»».
«Но он чертов гений, если сравнивать с куском железа. Или нет?» – сказал в ответ Чудакулли.
Думминг знал, что это нужно прекратить. Волшебники до сих пор пытались понять Круглый Мир с помощью здравого смысла, а потому были заранее обречены на провал.
«Эта сила, которая встречается в мирах сферической формы», – объяснил он. – «Она возникает, благодаря вращению расправленного железного ядра, и не дает Солнцу сжечь живых существ, которые обитают на поверхности».
«Похоже на замаскированный Богород, как считаете?» – предположил Чудакулли. – «Волшебный зонтик нужен планете, чтобы спасти живых существ от вымирания? Это разве не указывает на то, что она была продумана заранее?»
«Это не так, Архканцлер», – сказал Думминг. – «Жизнь возникла, потому что на планете были благоприятные условия».
«Да, но если бы не эти благоприятные условия, никакой жизни бы не было», – заметил Чудакулли. – «А значит, этот спор был бы просто лишен смысла».
«Не совсем, сэр. Просто некому было бы указать на его бессмысленность», – возразил Думминг. – «Я хотел добавить, что некоторые птицы – например, голуби – ориентируются на больших расстояниях с помощью Любви к Железу. ГЕКС говорит, что у них в голове есть такие маленькие штучки, которые называются «магнитами». Это. кусочки железа, которые знают, где находится Северный Полюс.»
«А, про это я знаю», – перебил его Преподаватель Современного Руносложения. «Северный и Южный Полюс – это точки сферы, в которых ось выходит наружу. Но они, разумеется, невидимы», – добавил он.
«Эм», – сказал Думминг.
«Погодите, мы можем вернуться к тем птицам?» – вмешался Чудакулли. – «Птицам с магнитными головами?»
«Да?» – ответил Думминг, понимая, что разговор будет не из легких.
«Как?» – спросил Чудакулли, размахивая гусиной ножкой. – «Местные птицы ведь произошли от огромных чудовищных звероящеров, правильно?»
«Ээм. от маленькихчудовищ, сэр», – поправил его Думминг, который уже не в первый раз пожалел о том, что Архканцлер отличался хорошей памятью на неудобные подробности.
«А имприходилось перелетать на большие расстояния в туман и непогоду?» – спросил Архканцлер.
«Сомневаюсь, сэр», – сказал Думминг.
«Так эти магниты у них с самого начала были, или их послала рука всевышнего? Дарвин что-нибудь писал по этому поводу в Происхождении видов?»
«Не так уж много, сэр», – ответил Думминг. День выдался долгим.
«Но не означает ли это, что права как раз эта Логия [52]52
Игра слов: «Theology» (теология) – «The Ology» («наука», с иронией) – «The Origin» (происхождение) – прим. пер.
[Закрыть], а не Происхождение.Может быть, магниты появились, когда в них возникла необходимость?»
«Может, и так, сэр», – согласился Думминг. Лишь бы не начал спрашивать про глаз, – думал он.
«У меня есть вопрос», – раздался голос Ринсвинда, который сидел на другом конце стола.
«Да?» – живо ответил Думминг.
«Мы отправляемся на острова, где живут всякие чудовища, да?»
«Как ты догадался?» – спросил Думминг.
«У меня чутье», – мрачно ответил Ринсвинд. – «Значит, чудовища там и правдаесть?»
«О, да. Настоящие великаны в своем роде».
«С большими зубами?»
«Нет, не очень. Это черепахи».
«Большие?»
«Размером где-то с кресло, мне кажется».
Ринсвинд засомневался.
«А бегают быстро?»
«Не знаю. Не очень».
«И все?»
«По мнению Дарвина, острова знамениты многочисленными видами вьюрков».
«А среди них есть хищники?»
«Они питаются семенами».
«Значит, на этих островах никаких опасностей нет?»
«Да. Вообще-то нам не обязательно отправляться именно туда. Нам нужно просто найти тот момент, когда он вместо Происхождения видоврешил написать книгу о своей Логии».
Ринсвинд пододвинул к себе тарелку с картошкой.
«Это ты так думаешь», – возразил он.
+++ Я вынужден сообщить вам печальные известия +++
Слова возникли из ниоткуда. В Круглом Мире ГЕКС мог говорить.
«У нас тут небольшой праздник», – сказал Чудакулли. – «Уверен, ваши новости могут и подождать, господин ГЕКС!»
+++ Да, вполне +++
«Отлично. В таком случае, Декан, будь добр, передай мне.»
+++ Я бы не хотел испортить вам аппетит +++, – добавил ГЕКС.
«Рад это слышать».
+++ Уничтожение человечества можно будет обсудить после того, как вы съедите пудинг +++
Вилка Чудакулли застыла между его тарелкой и ртом. «Не хотите ли объяснить, господин Тупс?» – сказал он.
«Не могу, сэр. В чем дело, ГЕКС? Мы ведь все сделали правильно, так?»
+++ Да, но – многозначительная пауза – вы когда-нибудь слышали о мифическом существе по имени – снова пауза – гидра? +++
«Чудовище с несколькими головами?» – уточнил Думминг. – «И, кстати, когда собираешься сделать паузу, необязательно говорить об этом вслух».
+++ Спасибо. Верно. Стоит отрубить одну голову, как на ее месте вырастает еще дюжина. Здешняя история похожа на гидру +++.
Ринсвинд кивнул Думмингу. «А я тебе говорил», – произнес он с набитым ртом.
«Я не могу объяснить, как это произошло, но теперь количество причин, помешавших Дарвину написать Происхождение видов,возросло до 1457. В этой версии истории книга так и не была написана. И путешествие тоже не состоялось».
«Не глупи! Состоялось – мы это знаем!» – возразил Декан.
+++ Да. Так было раньше. Но не теперь. Пока вы ели, ученый Чарльз Дарвин исчез из этой версии истории. Он существовал, но больше его нет. Здесь он всего лишь малоизвестный священник, который увлекается ловлей бабочек. И не написал ни одной книги. Через пятьсот лет человечество будет уничтожено +++.
«Но ведь вчера.» – начал было Чудакулли.
«Представьте, что время – это не непрерывный процесс, а последовательность дискретных событий. Научные достижения Дарвина пропали из этого варианта истории. Вы его помните, но только потому, что не принадлежите этой вселенной. Отрицать этот факт – все равно, что кричать на обезьяну с соседнего дерева»
