Текст книги "Стража! Стража! (авторский сборник)"
Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]
Дракон сложил крылья, обогнул массивным телом воображаемую воздушную ось и приземлился на крыше.
Моркоу схватил Шноббса за пояс и положил руку на плечо Колона.
Сержант рыдал от ярости и разочарования.
– Чертов шанс на чертов миллион! Черт его побери!
– Слушай, сержант…
Дракон изрыгнул пламя.
Это была прекрасно контролируемая полоса плазмы. Она прошла сквозь крышу, как сквозь масло.
Прорезала лестничные клетки.
С треском вгрызлась в древнюю кладку и, как бумагу, скрутила перекрытия. Вспорола трубы.
Словно кулак разъяренного бога, она один за одним проламывала потолки, пока не добралась до большого медного чана с тысячами галлонов свежеприготовленного, хорошо выдержанного пойла, чем-то, быть может, похожего на виски. Например, горючестью.
Пламя охватило чан.
К счастью, шансы, что в таком взрыве кто-нибудь уцелеет, равнялись точнехонько единице на миллион.
Огненный шар рос, как… скажем, как роза. Как гигантская оранжевая роза в желтых прожилках. Она подняла на себе крышу и завернула в нее ошалевшего дракона, а потом зашвырнула его высоко в небо, послав следом кипящее облако из щепок и осколков труб.
Люди завороженно смотрели, как сверхгорячая взрывная волна уносит чудовище в небесную высь. Им было не до Ваймса, который, хрипло дыша и ругаясь, пробивался сквозь толпу.
Растолкав плечами выстроившихся в ряд дворцовых стражников, он, спотыкаясь и оскальзываясь, заторопился к центру площади. В этот момент никто не обращал на него внимания.
Он остановился.
Это была вовсе не скала, потому что Анк-Морпорк стоял на суглинке. Всего лишь огромный кусок цементированной кладки тысячелетней давности, вывернутый из городского фундамента. Анк-Морпорк был настолько древним городом, что строился в общем и целом на Анк-Морпорке.
Кусок приволокли в центр площади, и к нему цепями приковали госпожу Сибиллу Овнец. Одета она была во что-то белое – видимо, в ночную рубашку – и в огромные резиновые сапоги. Вид у нее был как после хорошей рукопашной. На какой-то краткий миг Ваймс ощутил прилив сочувствия к прочим участникам этой рукопашной. Госпожа Овнец бросила на него взгляд, исполненный чистой, неразбавленной ярости.
– Вы!
– ТЫ!
Он неопределенно помахал рукой.
– Но почему вы?… – начал было он.
– Капитан Ваймс, – отчеканила она, – вы меня очень обяжете, если перестанете размахивать этой штукой прямо у меня перед носом и примените ее по назначению!
Ваймс не слушал.
– Тридцать долларов в месяц! – бормотал он. – И ради этого они погибли! Тридцать долларов! А я еще лишил Шноббса надбавки. Но я был вынужден это сделать! Ну, то есть, этот человек мог кого угодно довести до белого каления!
– Капитан Ваймс!
Он сфокусировал взгляд на разделочном ноже.
– Ох! – опомнился он. – Да. Верно!
Это был хороший нож из нержавеющей стали, ну а цепи были сделаны из довольно престарелого и к тому же ржавого железа. Ваймс принялся вышибать цепи. Из камней сыпались искры.
Толпа молча наблюдала, однако несколько дворцовых стражников заторопились в сторону Ваймса.
– Какого черта ты тут делаешь? – спросил один, видимо относящийся к тем людям, которые не могут похвастать живым воображением.
– А ты какого черта тут делаешь? – прорычал в ответ Ваймс, отрываясь от цепей.
Стражники, обомлев, уставились на него.
– Чего?
Ваймс нанес по цепям еще один удар. Несколько колец со звоном покатились по булыжнику.
– Слышь, ты, это я тебя спрашиваю… – начал один из стражников.
Локоть Ваймса попал ему под грудную клетку, и не успел тот рухнуть, как нога Ваймса нанесла удар другому стражнику прямо в коленную чашечку, в результате чего подбородок бедняги оказался как раз на нужном уровне, чтобы словить хороший удар вторым локтем.
– Отлично, – рассеянно произнес Ваймс и потер дико ноющий локоть.
Переложив нож в другую руку, он вновь замолотил по цепям, краем сознания отдавая себе отчет, что на подмогу пострадавшим торопятся их товарищи. Впрочем, торопились они тем самым характерным видом спешки, который свойствен только стражникам. Это был бег, который назывался «нас тут целая дюжина, пусть кто-нибудь другой поспеет первым». Сей бег словно бы говорил: «С виду этот тип легко способен убить, а мне не платят за то, чтобы меня убивали, так что, если бежать помедленнее, быть может, он уберется куда-нибудь подобру-поздорову…»
Зачем портить такой хороший день, гоняться за кем-то, ловить кого-то?…
Госпожа Овнец затрясла цепями и освободилась. Послышались жидкие приветственные возгласы, постепенно они становились все громче, аплодисменты росли и ширились. Даже в нынешнем состоянии духа жители Анк-Морпорка оставались самими собой: они всегда ценили хорошее зрелище.
Схватив обрывок цепи, госпожа Овнец обернула его вокруг упитанного запястья.
– Некоторые из этих стражников не умеют обращаться с…
– Не сейчас, не сейчас, – Ваймс схватил ее за руку.
Но это было все равно, что тащить гору.
Аплодисменты резко оборвались.
За спиной у Ваймса послышался звук. Негромкий. Но обладающий какой-то особенной гадостностью. Это был звук когтей на четырех лапах, которые одновременно ударяются о брусчатку.
Ваймс посмотрел назад и вверх.
Шкуру дракона облепила сажа. Там и сям торчали обуглившиеся и все еще дымящиеся обломки древесных балок. Величественную медную чешую покрывал черный налет.
Дракон опустил морду, остановив ее в нескольких футах от Ваймса, и сфокусировал взгляд.
Бежать, наверное, не стоит, подумал Ваймс. Да и сил все равно нет.
Он почувствовал, как его рука тонет в руке госпожи Овнец.
– А так здорово все было придумано, – произнесла она. – Почти получилось.
Обуглившиеся и все еще горящие обломки дождем падали на винокурню. Пруд превратился в покрытое пленкой пепла мусорное болотце. Из болотца, капая слизью, показался сержант Колон.
Цепляясь за траву, он выполз на сушу, подобно представителю некоей морской формы жизни, решившей пройти все стадии эволюции одним махом.
Шноббс к тому времени уже валялся на берегу. С его распростершегося тела стекала грязь пополам с водой.
– Эй, Шноббс, это ты? – встревоженно спросил сержант Колон.
– Я, сержант.
– Я так рад! – горячо воскликнул Колон.
– Зато я предпочел бы, чтобы это был кто-нибудь другой, сержант.
Вытряхнув воду из шлема, Колон замер.
– А где наш молодой Моркоу?
Шноббс еле-еле приподнялся на локтях.
– Понятия не имею, – ответил он. – Помню только: вот мы на крыше, а потом ка-ак сиганем оттуда…
Оба перевели взгляд на пепельные воды пруда.
– Надеюсь, – медленно произнес Колон, – он умеет плавать?
– Кто его знает. Он никогда об этом не упоминал. Там, в горах, не больно-то поплаваешь. Если хорошенько задуматься, – добавил Шноббс.
– Но, наверное, там были какие-нибудь прозрачно-синие водоемы и глубокие горные реки, – с надеждой в голосе проговорил сержант. – Хрустальные пруды в скрытых от глаз лощинах и все такое прочее. Не говоря уж о подземных озерах. Быть такого не может, чтобы он не умел плавать. Да в детстве он, должно быть, вообще не вылезал из воды.
Оба опять уставились на серую маслянистую поверхность.
– Скорей всего, это Защитное Приспособление, – рассудил Шноббс. – Наполнилось водой и утащило его в мутную глубину.
Колон мрачно кивнул.
– Я подержу твой шлем, – спустя некоторое время нарушил молчание Шноббс.
– Но ведь это я старший по званию!
– Верно. Но ты тоже можешь там увязнуть, поэтому нужно, чтобы здесь, на берегу, ждал тебя один из твоих лучших людей, готовый по первому зову броситься на помощь, разве не так? – рассудительно возразил Шноббс.
– Это… логично, – в конце концов согласился Колон. – Правильная мысль.
– Ну так давай!
– Но есть одно препятствие…
– Какое?
– Я не умею плавать.
– А как же ты тогда выплыл?
Колон пожал плечами.
– Я обладаю врожденной способностью к всплыванию.
Оба снова устремили взоры на мрачный пруд. Потом Колон перевел взгляд на Шноббса. Очень медленно Шноббс принялся расстегивать ремешок шлема.
– А что, там еще кто-то остался? – послышался сзади голос Моркоу.
Оба оглянулись. Моркоу потряс головой, вытряхивая грязь из уха. За спиной у него дымились остатки винокурни.
– Я решил, надо по-быстрому разведать, что происходит, – браво произнес Моркоу, указывая на ворота, за которыми кончался двор и начиналась улица. Ворота эти висели на одной петле.
– О! – слабым голосом отозвался Шноббс. – Чертовски хорошо.
– За воротами переулок, – сообщил Моркоу.
– А дракона там нет? – подозрительно осведомился Колон.
– Ни драконов, ни людей – никого! – в голосе Моркоу слышалось нетерпение. Он извлек меч из ножен. – Пошли быстрей! – воскликнул он.
– Куда? – Шноббс вытащил из-за уха отсыревший бычок и теперь взирал на него с выражением глубокой скорби. Потом все равно попытался раскурить.
– Мы ведь хотим сражаться с драконом, правда?
Колон неловко поерзал.
– Это, конечно, да, но разве нельзя сначала сходить домой переодеться?
– И выпить чего-нибудь согревающего? – поддержал Шноббс.
– И поесть, – продолжал Колон. – Хорошую тарелку…
– Стыдитесь! – укоризненно воскликнул Моркоу. – Госпожа Овнец в беде, надо сражаться с драконом, а вы тем временем только и думаете, что о еде да о питье!
– Нет, я думаю не только об этом, – возразил Колон.
– Как знать, быть может, мы – единственные, кто стоит между городом и полным разрушением!
– Да, однако… – начал было Шноббс.
Моркоу схватил меч и принялся размахивать им над головой.
– Вот будь на вашем месте капитан Ваймс, он бы обязательно пошел! – воскликнул он. – Все за одного!
Смерив своих товарищей пылающим взором, он кинулся прочь со двора.
Колон глуповато посмотрел на Шноббса.
– Вот она, нынешняя молодежь.
– А что, этот один такой особенный? – не понял Шноббс. – Почему все за него должны драться с драконом?
Сержант вздохнул.
– Пошли, что ли?
– Ладно, ладно, иду…
Они неверным шагом выбрались в переулок. Там никого не было.
– Куда он подевался? – спросил Шноббс.
Моркоу выступил из тени, радостно улыбаясь во весь рот.
– Я знал, что могу на вас положиться, – сказал он. – За мной!
– Мальчишка какой-то странный, – заметил Колон, когда они, спотыкаясь, последовали за Моркоу. – Ты не замечал, ему всегда удается убедить нас следовать за ним?
– Нет, и все-таки этот один, он что, особенный? – не унимался Шноббс.
– Наверное, это голос у него такой. Убедительный.
– Можно я хоть раз побуду этим самым одним?
Патриций вздохнул и, заложив страницу, закрыл книжку. Судя по шуму, на улице происходило что-то крайне волнующее. Значит, стражников поблизости нет, вот и прекрасно. На обучение дворцовых стражников уходила куча денег, а патриций не любил тратить деньги зря.
Кроме того, стражники ему еще пригодятся.
Он на цыпочках приблизился к стене и надавил на камень, на вид ничем не отличающийся от всех остальных камней. Однако ни один другой камень не смог бы произвести эффект, который произвел этот: массивная каменная плита с натужным скрежетом откатилась в сторону.
За плитой оказался тайник, содержащий целый ряд тщательно отобранных предметов: металлическая посуда, запасная одежда, несколько шкатулок с золотом и драгоценными камнями, инструменты. А еще там был ключ. Правило номер два: никогда не строй темницу, из которой потом сам не сможешь выбраться.
Взяв ключ, патриций направился к двери. Когда защелки замка ушли вглубь хорошо смазанных пазов, он еще раз задал себе вопрос: может быть, все-таки следовало сказать Ваймсу о ключе? Но капитан получал такое удовольствие, выламывая эту решетку… Нет, положительно, узнай он о ключе, это сказалось бы на нем очень плохо. Во всяком случае, его мировоззрению это могло повредить.
Лорд Витинари распахнул дверь и пустился в молчаливый путь по руинам своего дворца.
Руины сотрясались. Во второй раз за последние несколько минут город покачнулся.
Драконьи загоны взрывались. Окна лопались. Дверь, толкаемая волной черного дыма, сорвалась с петель и, медленно вращаясь, поплыла в воздухе – она так плыла, пока не врезалась в рододендроны.
В здании творилось нечто невообразимое, кто-то очень энергичный буквально накалял там события. Окна изрыгнули еще одну волну дыма, густого, маслянистого и непроницаемого. Другая дверь сложилась сама в себя, а третья вяло опрокинулась на газон.
Болотные дракончики, полные решимости и бешено трепеща крыльями, вылетали из-под обломков, словно пробки из бутылок шампанского.
Дым продолжал валить. Однако в густой пелене просматривалось нечто – раскаленная белая точка, которая медленно поднималась.
Разнеся в щепки оконную раму, точка вырвалась на свободу и, оставив далеко позади собственный дым, устремилась в анк-морпоркские небеса. Это был Эррол, и на его макушке еще вращался осколок черепицы.
Солнечный свет играл на серебристой чешуе Эррола, когда дракончик парил на девяностофутовой высоте, медленно поворачиваясь и изящно балансируя на собственном пламени…
Ваймс, находящийся на площади и ожидающий своего скорого конца, вдруг понял, что стоит разинув рот. Он срочно подобрал нижнюю челюсть.
В городе настала полная тишина. Единственным звуком был звук полета Эррола – дракончик все продолжал набирать высоту.
«Они могут перестраивать свои внутренние органы, – ошеломленно думал Ваймс. – В зависимости от обстоятельств. Этот дракон перестроил свои органы так, что они стали работать в обратном направлении. Но эти штуки, его гены… должно быть, это с самого начала было в нем заложено. Ничего удивительного, что у бедолаги такие короткие крылья. Его организм, наверное, знал, что они ему все равно не понадобятся, разве только чтобы рулить.
О боги. Я вижу первого в истории дракона, который изрыгает пламя ЗАДОМ НАПЕРЕД».
Набравшись мужества, он поднял голову и посмотрел вверх. Гигантский дракон застыл на месте, фокусируя взгляд огромных, налитых кровью глаз на крошечном существе.
В грозном реве пламени и грохоте воздуха король Анк-Морпоркский взлетел. О простых смертных он уже и думать забыл.
Ваймс резко повернулся к госпоже Овнец.
– Как они дерутся? – его охватило лихорадочное волнение. – Как драконы дерутся?
– Я… ну, они просто изрыгают пламя и шлепают друг друга крыльями, – сообщила она. – То есть так дерутся болотные драконы, а благородные… Знаешь, никто почему-то не видел, как дерутся благородные драконы, – она похлопала ладонями по бокам. – Но у меня должны быть заметки на эту тему, где-то в записной книжке, я всегда ношу ее с собой…
– В НОЧНОЙ РУБАШКЕ!
– Самые лучшие идеи приходят тебе в голову, когда ты лежишь в постели. Я всегда это говорила.
Языки пламени устремились в сторону Эррола, но дракончик легко ушел от них. Король попытался развернуться в воздухе. Эррол с легкостью нарезал вокруг него дымные круги, сплетая из них этакую «колыбель для кошки», а его враг лишь беспомощно метался из стороны в сторону. В сторону болотного дракончика снова полетел шквал пламени, но и этот залп промахнулся.
Толпа наблюдала, не дыша и не произнося ни слова.
– Наше вам, капитан, – раздался чей-то располагающий к себе голос.
Ваймс перевел взгляд в сторону его источника. Застоявшееся болотце, замаскированное под Шноббса, глупо заулыбалось.
– А я думал, вы все погибли!
– Совсем нет, – сообщил Шноббс.
– О! Хорошо, – ответ не самый удачный, но что еще тут сказать?
– Ну как драчка?
Ваймс опять посмотрел вверх. На город спиралями опускались дымные следы.
– Боюсь, ничего у него не получится, – заметила госпожа Овнец. – О! Привет, Шноббс.
– Добрый день, госпожа, – ответил Шноббс, браво прикасаясь к тому, что считал чубчиком.
– Почему это не получится? – возразил Ваймс. – Вы только посмотрите, как он летает! А ведь он пока не нанес ни одного удара!
– Да, но его пламя несколько раз попало в большого дракона. Непохоже, чтобы это возымело какое-то действие. Наверное, оно недостаточно горячее. Эррол отлично увертывается. Но все это вопрос везения. Одно-единственное попадание – и пшик!
Слова медленно впитались, потом переварились.
– То есть вы хотите сказать, – медленно проговорил Ваймс, – что все это только… только работа на зрителей? Он там выделывается, просто чтобы ПРОИЗВЕСТИ ВПЕЧАТЛЕНИЕ!
– Он не виноват, – раздался голос материализовавшегося у них за спинами Колона. – У собак ведь точно так же, сам вспомни. Какой-нибудь писклявой моське и в голову не приходит, что она кидается на здоровенную псину. У моськи просто чешутся лапки.
Оба дракона, по-видимому, решили избрать типично клатчскую тактику боя – то есть на расстоянии. Еще одно кольцо дыма, еще одна волна белого пламени – и оба отступили на несколько сотен ярдов.
Король Анк-Морпоркский парил, быстро взмахивая крыльями. Высота. В ней все дело. Когда дракон дерется с драконом, высота – вот главный козырь.
Эррол балансировал на собственном пламени. Судя по его морде, он размышлял.
Затем небрежно, так, словно парить на собственных желудочных газах драконы научились еще миллионы лет назад, он взбрыкнул задними ногами, сделал сальто-мортале и устремился прочь. Какое-то мгновение он еще виднелся серебряной полоской, а потом исчез за городскими стенами.
Его исчезновение сопровождалось единодушным стоном десяти тысяч глоток.
Ваймс только руками всплеснул.
– Не стоит так волноваться, – поторопился успокоить начальника Шноббс. – Он… он, наверное, улетел, чтобы… чтобы выпить там, перекусить. Или что-нибудь в том же роде. Может, это у них закончился первый раунд.
– Да, но он слопал наш чайник и кучу других вещей, – неуверенно возразил Колон. – Такой чайникоед просто так не убежит. По-моему, логично. Существо, способное слопать чайник, просто так не убегает.
– А моя жидкость для полировки лат – ее он тоже выпил, – вставил Моркоу. – А стоит она почти доллар за банку.
– Вот-вот, – обрадовался поддержке Колон. – И я про то же!
– Послушайте, – Ваймс всеми силами пытался сохранить выдержку. – Эррол симпатичный дракончик, и нравился мне не меньше, чем вам, симпатяга он, что тут скажешь. Но сейчас он поступил очень разумно. Да вы сами рассудите, зачем ему сгорать заживо – только ради того, чтобы спасти нас? Никто так не поступает. И на его месте вы бы тоже удрали.
Большой дракон гордо прошелся (если можно так сказать о парящем в воздухе драконе) над площадью, после чего взял и спалил ближайшую башню. Он победил.
– Никогда не видела ничего подобного, – заметила госпожа Овнец. – Обычно драконы дерутся до смерти.
– Наконец-то вывели одного с мозгами, – угрюмо сказал Ваймс. – Давайте смотреть в лицо фактам: шанс, что дракон размером с Эррола победит такого гигантского монстра, один на миллион.
Воцарилось молчание того типа, которое наступает, когда кто-нибудь вдруг берет самую прекрасную ноту на свете и мир замирает от восторга.
Стражники переглянулись.
– Один на миллион? – с нарочитым равнодушием переспросил Моркоу.
– Определенно, – ответил Ваймс. – Один на миллион.
Стражники опять переглянулись.
– Один на миллион, – повторил Колон.
– Один на миллион, – согласился Шноббс.
– Точно, – подтвердил Моркоу. – Один на миллион.
Последовала еще одна насыщенная электричеством пауза. Члены рядового состава гадали, кто из них первым произнесет это.
Сержант Колон набрал в грудь побольше воздуха.
– Но он может сработать, – выдохнул он.
– О чем ты? – резко произнес Ваймс. – Да это даже вообразить невозможно. Сам представь…
Шноббс пихнул его локтем под ребро и указал вдаль.
Там показался черный столб. Ваймс прищурился. Оставляя позади клубы дыма, на всех парах и все еще набирая скорость, по направлению к городу неслась серебристая пуля.
Большой дракон тоже ее увидел. Он вызывающе изрыгнул пламя и набрал высоту, взбивая огромными крыльями воздух.
Теперь уже можно было разглядеть пламя Эррола, раскаленное почти до синевы. Внизу с невероятной скоростью убегала прочь равнина, а скорость все росла.
Король-дракон выпустил когти. Он почти ухмылялся.
«Эррол собирается врезаться в него, – подумал Ваймс. – О боги, помогите нам всем, да он же настоящий метеор…»
Над полями происходило что-то странное. За спиной у Эррола, на некотором расстоянии от него, земля, казалось, вспахивалась сама собой и вставала дыбом, выбрасывая в воздух капустные кочаны. Дождем опилок взорвалась живая изгородь…
В полнейшей тишине Эррол миновал городскую стену – нос смотрит вверх, крылья сложены, лишь иногда совершают крохотные направляющие взмахи, и все тело как будто сточилось, превратившись в простой конус с пламенем на одном конце. Его противник изрыгнул огненную струю; Эррол, еле заметно шевельнув обрубком крыла, с легкостью отклонился от прежней траектории движения. В следующую секунду он опять исчез – можно было видеть лишь точку, которая все в той же загадочной тишине набирала скорость, направляясь к морю.
– Он промахнулся, – пояснил Шноббс.
Воздух вздрогнул. По городу прокатилась волна бесконечных громовых раскатов, разбивая черепицу, опрокидывая трубы. Короля-дракона волна захватила на лету. Она расплющила его и закрутила, словно пену в стиральной машине. Ваймс, прикрывая уши, смотрел, как гигантский дракон в отчаянии изрыгает пламя, крутясь в центе спирали разъяренного огня.
Его крылья потрескивали магией. Дракон выл, будто сломанная сирена. Затем, безумно тряся головой, начал выписывать широкие круги.
Ваймс застонал. Он пережил то, чего не пережила кирпичная кладка. Что же нужно, чтобы победить его? Нет, с ним невозможно бороться, подумал Ваймс. Его нельзя сжечь, нельзя раздавить. С ним ничего нельзя сделать.
Дракон приземлился. Это было совсем не идеальное приземление. Идеальное приземление не сопровождается разрушением зданий. Оно было медленным – оно длилось очень долго, и в процессе приземления дракон ободрал внушительную часть города.
Беспорядочно хлопая крыльями, раскачивая шеей и брызгая пламенем, дракон тащил за собой гору мусора из бревен и соломы. Кое-где длинный след его разрушительного приземления занялся пламенем.
В конце концов он затих в конце борозды, почти погребенный под грудой бывших образцов архитектуры баракко.
Воцарившаяся вслед за этим тишина нарушалась лишь криками граждан, пытавшихся организовать очередную ведерную цепочку для тушения пожаров.
Потом люди задвигались.
Если бы в этот момент кто-то посмотрел на Анк-Морпорк с высоты, то ему показалось бы, что он видит нечто вроде встревоженного муравейника. Темные фигуры, сливаясь в толпы и потоки, текли в направлении поверженного дракона.
Большинство фигур были вооружены.
Многие – копьями и пиками.
Некоторые – мечами.
И все они стремились к одной цели.
– Знаете, что? – громко произнес Ваймс. – Это будет первый в мире демократически убитый дракон. Один человек, один удар.
– Тогда ты должен остановить их. Нельзя позволить им убивать его! – воскликнула госпожа Овнец.
Ваймс замигал.
– Пардон? – не понял он.
– Он же ранен!
– По-моему, госпожа, мы этого и добивались. Кроме того, он всего-навсего оглушен, – возразил Ваймс.
– Но нельзя же, чтобы его убивали вот так… – настойчиво повторила госпожа Овнец. – Бедняжка!
– Но что вы в таком случае предлагаете? – все-таки не сдержался Ваймс. – Дать ему укрепляющую дозу дегтя и положить баиньки в уютную корзинку перед камином?
– Это хладнокровное убийство!
– Прекрасно! И оно мне по вкусу!
– Но ведь это дракон! Он всего лишь следует повелениям собственной природы! И он бы никогда не пришел сюда, если бы люди оставили его в покое.
«Он чуть ее не сожрал, а она еще думает о таких вещах», – про себя поразился Ваймс. Но тут он заколебался. Пожалуй, то, что он ее едва не сожрал, дает ей право голоса…
Они со злостью уставились друг на друга, однако никто не желал уступать. Но тут, отчаянно прыгая с ноги на ногу, к ним бочком приблизился сержант Колон.
– Нам стоит вмешаться, капитан, – сказал он. – Иначе сейчас здесь случится кровавое убийство!
Ваймс замахал на него руками.
– Лично я считаю, – пробормотал он, избегая разгневанного взора госпожи Овнец, – что он сам на это напросился. Приближается час расплаты.
– Это вовсе не час расплаты, – уточнил Колон. – Это Моркоу. Он арестовал дракона.
На некоторое время Ваймс умолк.
– В каком смысле АРЕСТОВАЛ! – наконец уточнил он. – Надеюсь, ты не то имеешь в виду, что, как мне кажется, ты имеешь в виду?
– Может, и то, – неуверенно ответил Колон. – А может, и не то. В общем, сэр, Моркоу как подбежит к дракону, сэр, как схватит его за крыло да как закричит: «Эй, парень, ты попался! Теперь ты арестован Городской Стражей!» Я собственным глазам-ушам не поверил. Но самое главное, сэр…
– Что такое?
Сержант неловко переминался с ноги на ногу.
– Капитан, ты как-то сам говорил, что с заключенными нельзя жестоко обращаться…
Стропило было довольно громоздкое и тяжелое. Поэтому махалось им медленно, зато, когда оно врезалось в самую гущу толпы, толпа откатилась назад, да там и осталась.
– А теперь ВНИМАНИЕ! – Моркоу втянул стропило назад и откинул шлем. – У меня нет никакого желания объяснять то же самое еще раз. Все поняли?
Ориентируясь на возвышающуюся на груде из щебня и дракона громоздкую фигуру, Ваймс плечами пробивал дорогу сквозь плотную толпу! Держа стропило, точно посох, Моркоу медленно повернулся. Его взгляд был подобен лучу маяка. Куда бы он ни упал, люди опускали оружие, и вид у них делался уже не столь грозный, а просто надутый и такой, будто им становилось очень не по себе.
– Я должен предостеречь вас, – продолжал Моркоу, – чинить препятствия офицеру, находящемуся при исполнении обязанностей, – серьезное преступление. И на любого, кто посмеет бросить в эту сторону камень, я обрушусь тонной кирпичей.
От его шлема отскочил камень. По толпе прокатилась волна смешков.
– Ату его!
– Правильно!
– Очень надо, чтобы стражники тут командовали!
– Откуда он такой взялся? Стражник-абордажник!
– Да! Вот именно!
Ваймс притянул к себе сержанта.
– Иди и организуй побольше веревок. Как можно толще. Думаю, можно… О, можно связать ему крылья и завязать пасть, чтобы он не мог изрыгать пламя.
Колон ответил немигающим взглядом.
– Ты это серьезно, капитан? Мы действительно будем его арестовывать?
– Исполняй, что тебе приказано!
«Он уже арестован, – думал Ваймс, пробиваясь вперед. – Лично я предпочел бы просто сбросить его в море, но он был арестован, и теперь надо или действовать соответственно, или отпустить его».
При виде разъяренной толпы его собственные чувства по поводу проклятого чудовища куда-то испарились. Ну что с ним можно сделать? Судить его справедливым судом, ответил он сам себе, а потом казнить. Не просто убить, а казнить по закону. Убийствами занимаются всякие герои в глуши. А в городах даже думать о таком нечего. Или, точнее, думать можно, но, чем пытаться воплотить эти мысли на практике, лучше не откладывая в долгий ящик сжечь весь город дотла и начать все заново. Нужно действовать… в общем, по той самой книге, что таскает с собой Моркоу.
«Вот оно. Мы испробовали все. Почему бы теперь не попробовать действовать по этой книжице?
Так или иначе, – добавил он мысленно, – там, на груде кирпича, городской стражник. Мы должны держаться вместе. Потому что больше никто за нас не заступится».
Впереди него некая тяжеловесная фигура замахнулась осколком кирпича.
– Только брось этот кирпич, и ты покойник, – предупредил Ваймс, быстро подныривая громиле под руку и продолжая путь сквозь толпу, пока горе-бросатель в изумлении оглядывался по сторонам.
Ваймс принялся вскарабкиваться на гору щебня. Моркоу в угрожающем жесте приподнял дубину.
– О, это вы, капитан Ваймс, – произнес он, узнавая Ваймса и опуская стропило. – Разрешите доложить, я арестовал это…
– Вижу, вижу, – кивнул Ваймс. – Какие-нибудь предложения по поводу того, что делать дальше?
– О да, сэр. Сейчас я должен зачитать ему права.
– А кроме зачитывания прав?
– Кроме этого, я не очень знаю, что делать.
Ваймс осмотрел части дракона, проглядывающие из-под щебенки. Попробуй убей такую громадину. Да на это целый день уйдет.
От грудной пластины отрикошетил камень.
– Кто это сделал?
Голос хлестнул как плеть. Толпа затихла.
Сибилла Овнец, пылая взором, забралась вверх по обломкам и окинула толпу взбешенным взглядом.
– Я спрашиваю, – повторила она, – кто это сделал? Если тот, кто это сделал, не признается, я ЧРЕЗВЫЧАЙНО рассержусь! Позор вам всем!
Она целиком и полностью завладела вниманием собравшихся. Несколько человек с камнями в руках или другими предметами для швыряния наготове тихонько уронили улики на землю.
Ветер развевал остатки ночной рубашки, а благородная госпожа Овнец тем временем приняла новую живописную позу.
– Вот он, ДОБЛЕСТНЫЙ капитан Ваймс…
– О боги, – тихо пробормотал Ваймс и надвинул шлем на глаза.
– …И его НЕУСТРАШИМЫЕ люди! Они взяли на себя ТРУД прийти сюда сегодня, чтобы спасти ваш…
Ваймс схватил Моркоу за руку и, таща его за собой, передислоцировался на заднюю, скрытую от толпы сторону щебеночной горы.
– С вами все в порядке? – выразил беспокойство младший констебль. – Вы весь красный.
– Ты только не начинай! – рявкнул Ваймс. – Хватит с меня кривых ухмылочек Шноббса и сержанта.
К изумлению капитана, Моркоу по-товарищески похлопал его по спине.
– О, я знаю, каково это, – с сочувствием произнес он. – Дома я дружил с одной девушкой по имени Мятка, так у нее отец…
– Слушай, я в последний раз повторяю: между нами ничего, абсолютно ничего… – начал было Ваймс.
Сзади задребезжало. Вниз сорвалась небольшая лавина из штукатурки и тростника. Щебенка задвигалась и открыла один глаз. Плавающий в налитом кровью озере громадный черный зрачок попытался сфокусироваться на двоих стражниках.
– Наверное, мы сошли с ума, – произнес капитан.
– Отнюдь, – обнадежил Моркоу. – Прецедентов масса. В тысяча сто тридцать пятом году арестовали курицу – за кудахтанье в мясленницу. А во времена режима лорда Капканса Психопатического казнили колонию летучих мышей – за систематическое нарушение комендантского часа. Это было в тысяча четыреста первом. Кажется, в августе. Замечательное время для закона, эти годы, – мечтательно добавил Моркоу. – А в тысяча триста двадцать первом осудили на казнь облачко – за то, что закрыло солнце в самом разгаре церемонии коронации графа Харгата Умалишенного.
– Надеюсь, Колону удалось найти какую-нибудь… – Ваймс прервался на полуслове. – Но как, – вопросил он, – как можно казнить облако?
– Граф постановил забить его камнями, – объяснил Моркоу. – По имеющимся данным, в процессе казни погиб тридцать один человек.
Моркоу вытащил свою записную книжку и строго посмотрел на дракона.
– Как вы думаете, он нас слышит? – спросил он.
– Наверное, да.
– В таком случае приступим. – Моркоу прокашлялся и заговорил, обращаясь к оглоушенной рептилии. – Мой долг предупредить вас, что ваш случай представляется на рассмотрение на основании одного или всех из нижеследующих пунктов. Вы обвиняетесь в том, что: Один, (Один) а, восемнадцатого грюня или около того в месте, известном под названием переулок Нежности, что в Тенях, вы противозаконно изрыгнули пламя способом, чреватым тяжкими телесными повреждениями, в нарушение Статьи Семь Акта о Производственных Процессах от 1508 года; а также в том, что: Один, (Один) бэ, восемнадцатого грюня или около того в месте, известном под названием переулок Нежности, что в Тенях, вы стали причиной или причиной причины смерти шести человек…
