Текст книги "Стражи Волшебного мира (ЛП)"

Автор книги: Терри Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА 12

Афенглу Элессдил пообещала Ард Рис, что она сделает две вещи, если ей разрешат вернуться в Арборлон. Во–первых, она найдет кого–нибудь, кто будет ее защищать, и во–вторых, она поговорит со своей матерью, чтобы узнать, что той известно о взаимоотношениях между Элессдилами и Омаросианами.

У нее не было никакого интереса по поводу первого, и никакого мужества по поводу последнего, но обещание есть обещание, особенно, когда оно дано Ард Рис.

Поэтому, когда она летела на «Вендавэе» в родной город эльфов, готовясь заняться тем делом, ради которого она и возвращалась, она уже думала о том, как выполнит эти обещания, учитывая те неудобства и беспокойство, которое каждое из них вызовет. После приземления она взяла свою походную сумку и направилась с летного поля к коттеджу, который делила вместе со своей сестрой, чтобы узнать, что она обо всем этом думает. Однако Арлингфант не оказалось дома, поэтому она положила свою сумку и отправилась с Сады Жизни, чтобы отыскать ее там.

Двигаясь через город, она проходила мимо многих, знакомых еще с детства, мест, которые навевали воспоминания о других временах, многие их которых были связаны с ее семьей и друзьями и являлись кирпичиками, из которых строилась ее жизнь, которую теперь она вела, как друид. Она всегда отличалась от других, была упрямым непокорным ребенком, который настаивал, чтобы остальные оставили ее в покое, талантливым обладателем магии, который даже в самом юном возрасте уже мог ощущать то, что было скрыто от ее сестры и друзей. Она не знала, как это у нее получается, почему она родилась именно такой, но понимала, что это ставит ее особняком и ее жизнь будет формироваться по–другому. И это с ранних лет научило ее важности самостоятельности и решимости, когда следствием того, что ты не такая, стало одиночество.

Она никогда не думала, что будет такой, даже в самые худшие моменты своей жизни. Было тяжело терпеть иногда обиду и зависть Арлингфант, когда они были детьми, но и то, и другое исчезло, когда ее сестра стала Избранной и получила свое собственное признание. И Арлингфант никогда не отказывалась от нее так, как сделала это их мать, ни когда начались проявляться первые отличия, ни когда она отправилась в Паранор. Соперничество, которым сопровождалась большая часть их детства, никогда не было препятствием тому доверию, которое они испытывали друг к другу. Что бы ни происходило в их жизни, их преданность друг другу оставалась той же самой – как фундамент для взаимоотношений, основанных на любви и восхищении.

Так что она никогда не думала обсуждать цель своего возвращения ни с кем другим, кроме своей сестры – хотя понимала, что Эллич, который был для нее скорее отцом, чем дядей, дал бы ей добрый совет и оказал бы необходимую поддержку.

Но для нее не было никого ближе, чем Арлингфант.

Даже Бомбакс, которого она так сильно любила.

И, тем более, ее мать.

Она нашла свою сестру занятой ухаживанием за свежими розами неподалеку от того места, где, занимая центральное место в этом саду, величавая и безмятежная, Элькрис переливалась серебряными и красными цветами в лучах солнца. Созданное мощнейшим заклятием древней эльфийской магии и поддерживаемое жертвами эльфийских жизней на протяжении веков, это дерево являлось талисманом, поддерживающим непроницаемую стену Запрета, за которую были изгнаны существа темной магии во время последних войн Волшебного мира. Элькрис хранила эльфов от их самых древних врагов; их жизни всегда были и всегда будут напрямую связаны с жизнью дерева. Древняя история теперь, спустя столетия, приняла внешние атрибуты мифа. Однако дерево было живым доказательством достоверности этого мифа. Не так давно его магия стала исчезать и стена Запрета начала рушиться, выпуская на свободу существ другого мира, и истина, лежащая в основе мифа, вновь явилась всем самым драматичным образом.

Афенглу долго смотрела на Элькрис, восхищаясь ее сиянием, переполняемая чувствами из–за того, что просто находится рядом. Ее собственная магия был связана с этим деревом, имея общее происхождение и глубинные корни. Она знала историю этого дерева, особенно о его смерти и возрождении во времена правления великого эльфийского Короля Эвентина Элессдила. Она знала о жертве, принесенной его внучкой, и никто из тех, кто знал об этом, не смог ничем помочь, а лишь испытал страх перед той силой магии, которой был пропитан этот талисман. То, что такое чудо существовало – дерево такой мощи, – было ошеломляющим и умопомрачительным. За прошедшие столетия эльфы могли растерять свою магию, однако пока существует Элькрис, они продолжат быть напоминанием того, какой крайне важной и впечатляющей может быть такая магия.

Все это затрудняло понимание того, как они могли пережить свою потерю с таким безразличием, с таким бессмысленным стоицизмом, с убежденным отказом попытаться изменить все, когда магия с такой очевидностью являлась частью того, кем они были. Она бы ни за что не поняла, даже прожив еще сотню лет, как они могли так охотно отступить от того, что когда–то было основой их жизни и столько сделало за всю их историю.

Она подошла к Арлингфант, похлопала ее по плечу и обняла, когда та с удивлением вскочила на ноги, засияв от счастья, что они снова вместе.

– О, как я по тебе соскучилась, Афен! Даже за те несколько дней, что тебя не было! Я так рада, что ты вернулась! – Арлинг просто светилась от счастья. – Расскажи мне все, что случилось. Пойдем, присядем и сможем поговорить!

Она отвела сестру в тихое место, подальше от остальных Избранных, и усадила, всем своим видом показывая нетерпение.

– Ты теперь останешься? Вернешься к своей работе в архивах?

Афенглу улыбнулась и покачала головой:

– Я вернулась ненадолго, а потом снова отправлюсь в Паранор.

Она не могла сказать Арлинг всей правды, не могла даже упомянуть про дневник, и должна была держаться с крайней осторожностью, чтобы ничего не сказать о том, как в этом замешаны друиды. Она не будет открыто лгать, но будет отвечать уклончиво, и поэтому не сможет сказать ничего, что могло бы в результате привести ко лжи.

– На сколько, Афен? – Разочарование ее сестры было очевидным.

– На несколько дней. Мне нужна твоя помощь. Мне позволили вернуться при двух условиях. Во–первых, я должна найти кого–нибудь, кто будет моим телохранителем. Я рассказала Ард Рис о нападениях на меня, и она очень обеспокоена тем, что я подвергаю себя опасности. Поэтому она настояла на том, чтобы у меня появился защитник. Ты знаешь кого–нибудь, кто мог бы взяться за такую работу? Я сейчас мало кого знаю.

Ее сестра немного помолчала:

– Дай мне подумать над этим. А второе условие?

– Чтобы я поговорила с мамой.

– Что ты хочешь сказать? Почему Ард Рис настаивает, чтобы ты поговорила с ней?

Афенглу пожала плечами:

– Ей не нравится, что у нас такие разногласия. Она хочет, чтобы я попыталась заделать ту трещину, которую сама создала, решив стать друидом. Она хочет, чтобы все раны зажили.

Все из этого было правдой. Арлингфант покачала головой:

– Не ты создала эту проблему. Поэтому не говори так. Это мама ведет себя неразумно, отказываясь общаться с тобой. Именно она должна сделать первый шаг.

– Но она этого не сделает, поэтому все ложится на меня. По крайней мере, я должна попытаться. Я сразу же пойду к ней после тебя. Ард Рис права, ни одна семья не должна так раскалываться, как мы.

Ее сестра протянула руку и коснулась плеча:

– Я пойду с тобой. Будет лучше, если я буду там.

Однако Афенглу покачала головой. Этого она не могла позволить. Только не тогда, когда она хотела открыто поговорить со своей матерью о связи между Элессдилами и Омаросианами.

– Я должна сделать это одна, Арлинг. Вполне достаточно того, что ты поможешь мне с поиском защитника.

Арлинг усмехнулась:

– Мне трудно представить, чтобы кто–то защищал тебя. Гораздо легче представить наоборот. Кроме того, ты же не собираешься сразу уезжать?

– Нет, не сразу. Я должна сделать еще несколько других дел.

Как много она может рассказать Арлингфант? Естественно, не о дневнике Омаросианов или потерянных Эльфийских камнях. А как насчет ее просьбы, с которой она должна обратиться к своему деду, чтобы ей разрешили позаимствовать синие Эльфийские камни и отвезти их в Паранор к друидам? В любом случае Арлинг довольно быстро об этом услышит. Ей не удастся попросить деда наедине. Прежде всего он был Королем, а уж потом ее дедом, и свою просьбу она должна будет высказать и перед ним, и перед Высшим Эльфийским Советом. А подобное недолго останется тайной от основного населения.

Она поднялась на ноги:

– Мне лучше отправиться к маме, пока я чувствую себя храброй. Можем мы встретиться и поговорить попозже, когда ты закончишь здесь все дела?

Арлингфант быстро согласилась, поднимаясь вслед за ней и еще раз обнимая ее, говоря, как она ее любит и желает, чтобы у нее все получилось при встрече с матерью. Афенглу обняла ее в ответ и поспешила прочь.

Дойти от Садов Жизни до дома их матери у нее заняло всего несколько минут – когда–то это был и ее дом, но, казалось, это было так давно. Оказавшись достаточно близко, так что она могла видеть дом из–за деревьев, она остановилась в тени и какое–то время наблюдала, собираясь с мыслями и призывая мужество. Стоя вот так возле дома и желая поговорить со своей матерью, она почувствовала себя снова маленькой девочкой. Она тут же вспомнила, как чувствовала себя, когда делала что–то неправильное и была вынуждена в этом признаться – стыдливо, виновато, раскаиваясь и боясь последствий.

Однако сейчас Афенглу не сделала ничего дурного и у нее не было никаких оснований испытывать чувство вины. И она уже не была маленькой девочкой, у которой требовали ответить перед своей матерью за выбор своего образа жизни.

И все–таки.

Она подошла к двери и тихо постучала. Сначала ничего не произошло, а потом она услышала какое–то движение с другой стороны двери и почувствовала, что там кто–то есть. Однако, ничего не происходило. Она терпеливо ждала, призывая всю свою решимость для того, что ей предстояло сделать.

Когда дверь открылась, она испытала шок от того, какой же старой выглядела ее мать. Бывшая когда–то очень красивой, теперь она была изможденной и изнуренной, знакомая улыбка отсутствовала, от былого великолепия не осталось и следа. Вместо этого выражение ее лица стало пустым.

– Мама, прошу тебя, выслушай меня, – быстро сказала она, внезапно отчаянно желая услышать голос матери, сделать то, о чем просила ее Ард Рис, и восстановить взаимоотношения. – Я не хочу, чтобы мы…

Ее мать выпрямилась, подняв руку, чтобы заставить ее замолчать:

– Ты все еще друид? – спросила она, ее голос как будто принадлежал кому–то совершенно другому.

Афенглу замялась:

– Да, но…

– Приходи, когда не будешь друидом.

И она захлопнула дверь перед лицом своей дочери, скрывшись за ней.

* * *

Афенглу ушла оглушенная, опустив голову, ошеломленная случившимся, хотя для нее это и не было полным сюрпризом. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы и текут по ее щекам, поэтому она быстро стерла их.

Это так несправедливо, подумала она. Это неправильно. Почему ее мать так себя ведет? Спустя столько времени, почему она не пожелала поговорить со своей собственной дочерью?

Ей было невыносимо об этом думать, терпеть эту боль, и она решила проведать своего дядю. Она нашла его работающим в саду за домом, который он делил с Джерой, стоя на коленях, рыхля землю и сажая рассаду; этот большой мужчина с такой заботой обращался с маленькими хрупкими растениями.

– Афен! – воскликнул он, увидев ее, и с улыбкой поднялся на ноги. Но заметил выражение ее лица и остановился. – Почему ты такая печальная, дитя?

– Я только что виделась с мамой. – Снова брызнули слезы. – И она опять отказалась со мной разговаривать.

Он взял ее руки в свои:

– Она не может простить твоего решения стать друидом. Не может заставить себя принять его. Но и она тоже несчастлива. Теперь она уже почти ни с кем не разговаривает. Даже со мной.

– Почему ей не разговаривать с тобой? Ведь когда–то вы с ней были так же близки, как сейчас я с тобой.

Эллич выпустил ее руки, пожал плечами и отступил на шаг с улыбкой:

– Я сделал что–то, что ее рассердило. Звучит знакомо?

Появилась Джера, выйдя из дома и спустившись по лестнице веранды, чтобы обнять и поцеловать Афен. Все трое сидели вместе на солнце за небольшим садовым столом и попивали холодный эль, пока Афен не избавилась от горького осадка на душе из–за неудавшегося разговора с матерью, после чего они поговорили о том, как идут дела в Параноре и в связи с чем она вернулась так скоро. Она отделалась безобидными ответами на большинство их вопросов, как поступила ранее с Арлинг, рассказав, что у друидов дела идут хорошо, а она вернулась, чтобы еще немного потрудиться над своими исследованиями.

Наконец она добралась до того момента, когда оказалась готовой рассказать Элличу настоящую причину своего возвращения.

– Ард Рис решила совершить путешествие, которое, в конечном итоге, принесет пользу всем народам, дядя. – Теперь она говорила с ними напрямую, потому что именно он мог ей помочь. И присутствие Джеры ничего не меняло; Афен знала, что ее дядя не держал никаких секретов от своей жены, поэтому не было никаких причин думать, что в данном случае будет иначе. – Чтобы облегчить это путешествие, требуется воспользоваться Эльфийскими камнями, и я хотела бы попросить деда одолжить их. Как ты думаешь, стоит мне попытаться?

Эллич покачал головой и поджал губы:

– Он выслушает тебя, даже если ты придешь прямо к нему и поговоришь с ним наедине. Он так сильно тебя любит. Однако он не предпримет никаких действия по поводу такой просьбы до тех пор, пока она не будет представлена перед Высшим Советом. И в присутствии Фэдона. Мой племянник скоро станет Королем, возможно уже в этом году. Мой брат чувствует усталость от правления и может отказаться от престола. Фэдон чувствует это и все его действия при дворе направлены именно на это. – Он грустно улыбнулся. – Звучит печально?

Афенглу покачала головой:

– Твои слова прагматичны.

– Благодарю. Меня не смущают планы моего племянника стать Королем. Но я сомневаюсь в его способности хорошо править. Он честолюбивый и упрямый. Хуже того, он считается только со своим мнением и не прислушивается к остальным. Плохая комбинация. Это меня тревожит.

Джера шикнула на него, и ее муж кивнул в знак согласия:

– Хватит об этом. Я хотел бы предложить тебе свои услуги, чтобы устроить аудиенцию перед Королем и Высшим Советом, где ты сможешь изложить свое прошение. Если ты предстанешь перед всеми, то поможешь деду избежать неловкости, в случае попытки воспользоваться своими особыми отношениями. Пройдут дебаты, и некоторые – а может, и все – станут сопротивляться твоей просьбе, потому что она, в конечном счете, исходит от друидов. Могу я поинтересоваться, для чего именно тебе нужны Эльфийские камни?

Она замялась:

– Они могут показать нам то, что мы ищем. Они могут нам показать, где это спрятано.

– Что же это такое?

– Мне нельзя этого говорить тебе, дядя. Мне жаль, но Ард Рис считает, что это должно держаться в секрете. Могу только сказать, что если мы это найдем, то эльфы получат огромную пользу.

Эллич кивнул:

– Ну, я согласен находиться в неведении. Однако такая уклончивость вряд ли понравится твоему деду или Высшему Совету. По крайней мере, тебе придется быть откровенной; возможно, это поможет. Я все устрою. Скажи мне, ты еще не размышляла над моим предложением, что, наверное, пришло время подумать о возвращении домой навсегда? Твоя мать скучает по тебе.

– Скучает? Она? – Слова вылетели прежде, чем она смогла себя остановить. Она снова улыбнулась. – Сейчас не время для обсуждения этого вопроса, дядя.

Он минуту изучал ее, а потом кивнул:

– Наверное, нет. Может, останешься на обед? Мы с Джерой очень этого хотим.

Она отказалась, поскольку уже решила провести этот вечер с Арлингфант. Но согласилась прийти на следующий день и поужинать с ними.

Она осталась еще ненадолго, говоря о других вещах, в частности, о здоровье Короля и возможности для него продолжать править. Ее дед был не совсем стар, но здоровье его пошатнулось за последние два года из–за различных болезней и травм, то ослабевающих, то вновь проявляющихся друг за другом до такой степени, что он открыто начал рассуждать о возможности оставить престол в пользу Фэдона. На самом деле, такая возможность стала вполне вероятной. Это было вопросом времени.

Наконец, утомительный день стал клониться к вечеру, паузы в разговоре стали продолжительнее, Афенглу принесла свои извинения и отправилась домой. Она всегда с удовольствием проводила время у Эллича и Джеры. Она считала их своими приемными родителями, теми, кого у нее не было и в ком она до сих пор нуждалась, причем самыми лучшими. Грустно было осознавать, что они были ей гораздо ближе, чем мать, но здесь уже ничего нельзя было поделать. Она больше не надеялась изменить их взаимоотношения, если не снимет одежд друидов, чего они никогда не сделает.

Она почти дошла до своего небольшого коттеджа, идя знакомой тропой, которая вела прямо к порогу, когда заметила кого–то, сидящего на ступеньках крыльца. Она замедлилась, без особого успеха пытаясь выяснить, кто же это такой. Афенглу почти решила повернуть обратно, чтобы сделать круг и войти в дом сзади. Но фигура на крыльце – с таким же острыми глазами, как и у нее – уже заметила ее, поднялась и ожидала, когда она подойдет. Выбора у нее не было и она продолжила идти по тропе, дабы не выглядеть глупой или испуганной.

Приблизившись, она быстро осмотрела своего гостя, чьи черты теперь смогла лучше различить. Молодой человек, примерно ее возраста. Высокий и худой в охотничьей одежде, коротко остриженные непослушные волосы, торчавшие во все стороны, были почти белыми. Никакого видимого оружия, за исключением длинного ножа за поясом. Загорелая, до коричневого цвета, от долгого пребывания на солнце кожа, блестящие голубые глаза, которые, казалось, не упускали ничего из внимания. В слабом изгибе уголков рта угадывалась приятная улыбка.

Раньше она его никогда не видела и не имела никакого понятия, кто он такой. Ее охватило любопытство.

– Здравствуй, Афен, – приветствовал он. – Мне сказали, что тебе нужен телохранитель. Я хотел бы, чтобы ты рассмотрела мою кандидатуру.

Она остановилась прямо перед ним:

– Кто ты?

– Не вспоминаешь? – его улыбка немного поблекла. – Мы вместе учились на Следопытов. Я – Симриан.

Наконец она вспомнила. Он был на два года старше ее, но несколько моложе в смысле взросления. Они были еще почти детьми, когда начали совместное обучение.

– Арлингфант попросила меня поговорить с тобой. Она предложила придти сюда и подождать. – Он немного помолчал. – Просто, чтобы ты знала, все это по ее просьбе. А не из–за… чего–то еще…

– Значит, она в тебя верит.

– Моя сестра тоже Избранная. Они вместе работают в садах, знают друг друга довольно хорошо. Ты подумаешь обо мне?

Она смерила его взглядом:

– Почему ты хочешь этим заняться?

Он переминался с ноги на ногу:

– Я ищу себе дело. А это, как мне кажется, вполне подходит для меня.

– У тебя есть какой–нибудь опыт?

– В качестве Следопыта. В этом я весьма хорош. Но у меня есть и другие навыки. Я смогу тебя защитить.

Она чуть не рассмеялась вслух. Он был далек от того, кого хотела бы для нее Ард Рис, но вполне годился для нее. Ей было все равно, сможет ли он ее защитить или нет, лишь бы не путался у нее под ногами. Следопыты с этим умеют справляться. Следопыт мог исчезнуть прямо перед носом. Однако, способен ли он на подобное?

Она взглянула на длинный нож:

– Ты хорошо с ним обращаешься?

Он пожал плечами:

– Я умею обращаться с любым видом оружия.

– Можешь попасть им вон в то дерево? – Она указала на стройную ольху, растущую примерно в двадцати ярдах от них.

– Куда именно?

Это ее остановило:

– В середину ствола, на уровне глаз. Понятно?

Он двинулся так быстро, что она едва успела закончить свой вопрос, а его нож уже оказался в руке. Взмах руки и длинный нож с тупым звуком вонзился в центр ствола.

Она медленно кивнула:

– Отлично. Работа – твоя. Просто не путайся под ногами и делай то, что я попрошу. Сейчас это означает быть моей тенью, куда бы я ни пошла, и чтобы тебя не увидели. Охраняй меня от всего, что может, по–твоему мнению, мне угрожать. Можешь это сделать?

Он молча кивнул. Она протянула свою руку и он ее пожал.

– Извини, что не вспомнила тебя.

Он слегка улыбнулся и направился к дереву, чтобы вынуть свой нож. После этого, он продолжал идти, пока не исчез среди деревьев.

Что–то было насчет него, подумала она. Она это чувствовала, но никак не могла вспомнить, что именно.

Она все еще стояла там, уставившись куда–то вдаль, когда из дома вышла Арлингфант.

– Ты взяла его на работу?

Афен кивнула:

– Ты ведь его выбрала?

– Ты не считаешь его хорошим выбором? Ты его не вспомнила?

– Не уверена ни насчет первого, ни насчет второго.

Они зашли в дом и присели за стол возле кухни. Арлингфант выглядела веселой.

– Он не думал, что ты его возьмешь. Я вспомнила о нем после того, как ты ушла. С тех пор, как ты видела его в последний раз, он изменился. Не слишком давно он убил мужчину. Эльфа. Он тренировался, чтобы поступить в Дворцовую Стражу – что вполне естественно, учитывая уровень его способностей. Но ему достался плохой спарринг–партнер, и когда инструктор отвернулся, тот попытался покалечить его во время упражнений. Симриан инстинктивно отреагировал и убил его. Мне об этом рассказала его сестра. Но ты знаешь, если ты убил другого эльфа, то не можешь служить в Дворцовой Страже.

Афенглу поняла. Существуют определенные запреты, нарушать которые нельзя. Убийство другого эльфа на службе у Короля было одним из них.

– Но почему он хочет работать на меня? – спросила она.

Ее сестра усмехнулась:

– А ты не знаешь?

Афен была явно озадачена:

– Нет, не знаю.

Усмешка стала еще шире:

– Ну, ты с этим разберешься. – Арлингфант встала. – Давай–ка придумаем что–нибудь поесть, а потом сможем еще поговорить. Как насчет овощного рагу?

Звучало аппетитно. Афенглу последовала за ней на кухню и на какое–то время мысли о Симриане вылетели у нее из головы.