Текст книги "Стракен (ЛП)"

Автор книги: Терри Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Глава 16

Когда Траунт Роуэн перебросил ее через плечо и вынес из комнаты, Хайбер Элессдил уже была в сознании. Она лишь притворялась, что была без сознания почти все время после того, как ее отбросила Шейди. Но она очнулась.

Этому трюку при помощи стихийной магии она научилась у Арена. Если она испытывала сильную боль, неважно по какой причине, она могла отстраниться от своих страданий. Она могла в буквальном смысле выйти из своего тела, отсоединить свое эмоциональное состояние от физического. Надолго сделать так она не могла, всего на пару минут за раз. Когда эта уловка срабатывала, она казалась спящей или без сознания. В прошлом иногда такие попытки оказывались неудачными, потому что она не могла как следует сконцентрироваться. Здесь же у нее были веские причины не допустить подобного – боль, которую доставляла ей Шейди, была мучительной.

Как только все убедились, что она без сознания, и Шейди потеряла к ней всякий интерес, она снова скользнула в свое тело, надеясь, что друиды будут слишком заняты и оставят ее в покое. Однако, она слушала, что они говорили. Слушала внимательно. Кое-что она не могла расслышать, поскольку слова произносились шепотом и слишком далеко от нее. Тем не менее она узнала достаточно, чтобы понять суть того, что они решили, особенно, в той части, где они говорили о том, как избавиться от нее.

После этого она могла думать лишь об одном: Они собираются убить меня.

Она должна что-то сделать, чтобы спастись – что угодно, – но не имела понятия, что именно это могло быть. У нее не было оружия, включая Эльфийские камни, и она была слаба от боли и страха. Страдания от рук Шейди, пока она еще не сломалась, оставили ее физически и эмоционально истощенной. Она считала себя сильнее, чем оказалось на самом деле, в этом Шейди была права. Это был отрезвляющий опыт обнаружить, как сильно она в себе ошибалась.

Она безвольно лежала на плече Траунта Роуэна, закрыв глаза, но мысли ее лихорадило. Она слышала дыхание высокого друида, который ее нес. Слышала звук от Пайсона Венса, шедшего рядом с ними, его походка довольно заметно отличалась от походки Траунта Роуэна. Их было всего двое, и это было, вероятно, наилучшее соотношение, которое она могла получить. Однако она понимала, что этого соотношения два против одной будет недостаточно, чтобы ее спасти.

Сейчас она вообще не знала, чего будет достаточно, и с большим трудом старалась не поддаться панике.

Ее посадили в камеру в подземельях крепости после того, как два дня назад они ворвались в покои Ард Рис и одолели ее. К тому моменту Пендеррин уже отправился в Запрет, захваченный магией темного жезла, и когда они обнаружили ее одну, то пытались заставить рассказать, куда он подевался. Она притворилась, что не знает, будто бы его исчезновение было так же непонятным для нее, как и для них. Она хваталась за любое ложное объяснение, которое только могла представить, и казалось, что они были готовы признать, что где-то в этой путанице ее лживых слов они смогут отыскать истинное зерно.

Они не мучили ее и вообще не обращались с ней плохо, чтобы выяснить, лжет она или нет, что ее крайне удивило. И она поняла, почему, ведь они сохранили ее для Шейди. Они сохранили ее для того, кто понимал, как наиболее эффективно применять пытки. Все еще страдая от боли и от того, что была так унижена, она понимала, что рассказала бы этой колдунье все.

На самом деле она рассказала ей более, чем достаточно. Шейди теперь было известно, что Пен находился внутри Запрета в поисках Ард Рис. Она знала, что если мальчик отыщет свою тетю, то с помощью темного жезла они вернутся в покои Ард Рис. Шейди будет их ждать. Все повреждения, которые были нанесены этим покоям во время сражения двухдневной давности, были исправлены. Изолировать это помещение будет легко. А после этого Шейди сможет создать триатину.

Даже такой начинающий друид, как Хайбер, понимал, что такое триатина. Каждый, кто практиковался в магии в Четырех Землях, стремился достичь такой степени совершенства, которая позволила бы ему участвовать в создании этого чуда. Триатины представляли собой самую сложную форму магии, потому что для этого требовались способности не одного, а трех магов, по силе практически не уступающих друг другу. Друиды были единственными, о ком она слышала, которые могли пытаться создавать триатины. Но даже в этом случае, по нынешним законам друидов, этого нельзя было сделать без разрешения и надзора Ард Рис. За время ее жизни было сделано несколько попыток создать триатину, но она их подробности были ей неизвестны. В большинстве своем эти попытки являлись не более чем некоей формой практики, чтобы доказать, что друид продвинулся достаточно далеко в своем обучении, чтобы объединить свои способности со способностями себе подобных. Удачная попытка являлась доказательством достижения определенного уровня применения магии.

У Хайбер почти не было сомнений, что Шейди и эти двое достаточно способны, чтобы создать триатину, которая сможет удержать, если не вывести полностью из строя, даже такого одаренного обладателя магии, как Грайанна Омсфорд. Объединение трех сильных магий было непреодолимым для одной, даже чрезвычайно мощной магии. Если Грайанна и Пен вернутся из Запрета после того, как установят триатину, они окажутся пойманными в смертельную ловушку.

А она была единственной, кто может это предотвратить. Помимо тех троих, которые создадут эту триатину, только она еще будет знать о ней. Если она умрет в печи, как они намеревались с ней поступить, то шансы Ард Рис и Пена на возвращение снизятся почти до нуля.

Друиды пронесли ее на несколько этажей вниз, пользуясь лестницами в малоиспользуемых частях крепости, чтобы их никто не заметил. Она безвольно повисла на плече Траунта Роуэна, по-прежнему притворяясь бессознательной и пытаясь придумать какой-нибудь план. Идею сразиться с одновременно в двумя могущественными друидами она даже не рассматривала. Ей придется подождать до тех пор, пока ее не отдадут гномам охотникам, прежде чем начать действовать.

Долго ждать ей не пришлось. Они быстро добрались до нулевого уровня крепости и внесли ее в комнату, заполненную стойками с оружием и доспехами. Она рискнула оглядеться мельком и заметила тяжелые деревянные скамьи, покрытые царапинами от клинков и пятнами от огня, коробки с точильными инструментами и заточные станки, прикрепленные к полу. Повсюду, на каменном полу и изношенных скамейках, валялись куски металла, а воздух пропах маслом и был полон пыли.

Траунт Роуэн снял ее с плеча и свалил бесформенной массой на пол. Она лежала, не двигаясь, с закрытыми глазами.

– Подожди тут, – сказал ему Пайсон Венс и вышел.

Хайбер подождала, пока не услышала звук закрываемой двери, потом еще немного в наступившей тишине. Она чувствовала на себе взгляд Траунта Роуэна, как будто ему хотелось, чтобы она пошевелилась, раскрыла свое притворство. Она прилагала все свои силы, чтобы оставаться в том же положении, в каком он ее сбросил, безвольную и неподвижную, с закрытыми глазами. Она дышала медленно и прислушивалась к его движениям.

Когда, несколько мгновений спустя, она услышала, что он отвернулся от нее, то рискнула быстро осмотреться. Она оглядела эту комнату, изучая стойки оружия и доспехов. Она заметила все, что только смогла увидеть, лежа на полу, стараясь отыскать поблизости какое-нибудь оружие, которым могла бы воспользоваться для своей защиты. Но ничего подходящего не нашла, кроме каких-то кусков металла, валявшихся на верстаках. Траунт Роуэн отошел на несколько шагов, чтобы коснуться рукой плоской поверхности палаша. Ее взгляд отчаянно рыскал по замусоренному полу, тщательно осматривая все обломки. Повсюду находились клинки, но они были вне ее досягаемости.

Потом она заметила что-то, что могло оказаться полезным. Она очень осторожно вытянула руку до неровного куска металла с острыми, как бритва, краями, и сжала его в кулаке.

Этот кусок мало походил на оружие, но придется довольствоваться этим.

Внезапно Траунт Роуэн оглянулся на нее, но она успела закрыть свои глаза, снова расслабив тело. Тем не менее он внимательно смотрел на нее, как будто заметив, что положение ее тела изменилось. В ожидании она затаила дыхание.

Но тут дверь отворилась и появился Пайсон Венс. За ним следовали четыре гнома охотника, которые подошли к тому месту, где она лежала, перевернули ее и связали ей запястья и лодыжки прочным шнуром. Безвольно и неподвижно лежа на полу, она не сопротивлялась, когда они связывали ее, дабы не вызвать подозрений, что она знала, что происходит. Их сильные, жилистые руки бегали по ее телу, поворачивая так и эдак, вызвав в ней волну отвращения. Ее инстинкты кричали, чтобы она сражалась, чтобы попыталась освободиться, пока есть такая возможность, пока ее еще не связали так крепко. Но она понимала, что это было бы ошибкой. Она лишь сильнее сжала в руке зазубренный кусок металла, этот единственный шанс на выживание, и заставила себя оставаться неподвижной.

Когда они связали ее, то вставили в рот кляп, причем так, что ей пришлось начать дышать через нос.

Гномы встали и посмотрели на Пайсона Венса. Друид вручил им мешочек, в котором находились Эльфийские камни.

– Мне не хотелось бы отдавать их, – сказал он Траунту Роуэну. – Это кажется такой потерей.

– Если тебя схватят с ними, то это будет смертный приговор, – ответил тот. – Шейди права. Лучше избавиться от них. – Он немного помолчал. – Мы можем доверять этим четверым, что они сделают все, что нужно, и будут хранить молчание?

– Они знают свое дело.

– Тогда давай покончим с этим.

Пайсон Венс сказал что-то еще, и один из четырех гномов поднял Хайбер с пола, перекинул ее через плечо, как будто она была просто мешком зерна, и вышел вслед за остальными тремя за дверь в освещенный факелами коридор.

Она понимала, куда они ее несут. Она знала, что они сделают с ней, когда доберутся до места.

Изо всех своих сил она старалась не закричать.

Они углублялись в недра крепости, проходя по извилистым проходам, которые становились все более тесными и темными, спускаясь по влажным лестницам, окутанным густым мраком. В конце концов они добрались до мест, где на стенах не было факелов, чтобы освещать им путь, и гномы были вынуждены зажигать и нести свои собственные. Хайбер слышала капанье воды и смогла ощутить привкус минералов, содержащихся в этой воде. Свет факелов разгонял темноту лишь на несколько футов, а дальше непроглядной стеной стоял мрак. В окружавшей тишине единственными звуками были тяжелое дыхание гномов и мерный ритм их шагов.

Если раньше она просто боялась, то сейчас испытывала ужас.

Но она боролась со своим ужасом, потому что понимала – если она запаникует, то с ней будет покончено. Она смогла приоткрыть свои глаза, не опасаясь, что это обнаружат. Для ее похитителей было слишком темно, чтобы увидеть ее глаза, ведь она по-прежнему висела вниз головой, причем ее лицо было скрыто плащом стражника, который ее нес. Поэтому анонимность была ей обеспечена. Она представляла собой какой-то темный комок. Она гадала, знали ли эти мужчины, кем она была, волновало ли их это вообще. Она пыталась представить, что должно было произойти, чтобы они так слепо подчинялись. Солдаты делали то, что им приказывали, и не задавали вопросов, предположила она. Это она понимала, но никогда не сможет этого принять.

Своими пальцами она покрутила кусок металла, пока не смогла вполне крепко его удержать, и начала пилить им свои путы. Она делала это медленно и осторожно, стараясь изо всех сил скрыть эти движения, не шевелясь остальной частью своего тела. Это оказалось труднее, чем она ожидала, потому что, чтобы добиться какого-то прогресса в распиливании, приходилось затратить определенное количество сил. Она не знала, как долго придется ей освобождать себя. Ей казалось, что у нее вообще не будет столько времени. Она хотела ускорить свои усилия, еще усерднее пилить, забыть об осторожности, чтобы освободиться. Однако Арен научил ее, что спешка является самым главнейшим врагом, когда тебе угрожают, ведь так легко, торопясь, совершить ошибку и потерять все шансы. Только терпение спасет тебя. Каждая клеточка ее организма кричала ей поторопиться, резать быстрее, но она держала себя в узде.

Будь терпеливой.

Связанная и беспомощная, на пути к собственной гибели, ей хотелось быть какой угодно, но только не такой.

Время утекало, как вода в ручье. Она не могла его удержать. Она упорно работала куском металла, хотя ее собственные пальцы были изодраны и залиты кровью, сделав этот кусок опасно скользким. Несколько раз она чуть не выронила его, а также ей пришлось периодически прекращать свои потуги, чтобы протереть пальцы и этот кусок металла. Она ощущала медный запах своей крови. Могла почувствовать свой собственный страх, который заставлял ее потеть. Она обнаружила, что плачет, хотя и не сознавала этого.

Она еще упорнее стала пилить крепкие путы, пока ее похитители брели вперед во мраке, напоминая темных, молчаливых призраков. Факелы, которые они несли, шипели и плевались горящей смолой, пламя сверкало в темноте, как какие-то глаза, отбрасывая повсюду тени. Ее увидят, продолжала она думать, если она и дальше продолжить пилить. Ее поймают за эти занятием.

Воздух становился теплее.

Она резко подняла глаза, как будто поняв причину этого потепления, хотя уже знала ее. Они приближались к печи и огненной яме, которая нагревала ее.

Путы, связывавшие ее запястья, разорвались, едва не упав, но она успела поймать их пальцами, удержав на месте. Она была свободна. Очень осторожно она согнула одну руку, потом другую. Ее лодыжки были по-прежнему связаны, но с этим она ничего не могла поделать. Больше она не могла ждать. Она должна действовать сейчас.

Но что она собиралась делать?

Она рыскала по сторонам глазами, потом остановилась. Ее внимание привлекла ручка длинного ножа гнома, несшего ее, которая торчала всего в футе от того места, где висела ее голова.

Ее охватила минутная паника. Она никогда никого не убивала. Ей никогда не приходилось сражаться за свою жизнь, она никогда не сталкивалась с серьезной угрозой до этих последних недель. Арен научил ее, как себя защищать, однако она никогда не проверяла свои умения в ситуации, хотя бы отдаленно похожей на ту, в которой оказалась сейчас. На самом деле, она была просто девушкой. Она едва стала взрослой.

Но они собирались убить ее.

Она с трудом сглотнула, паника усилилась, угрожая обездвижить ее. Она не должна быть здесь. Этого не должно было случиться. Если бы она не была такой упрямой, чтобы отправиться вместе с Ареном и Пеном, если бы она с самого начала не настояла на этих поисках, если бы она не забрала Эльфийские камни из того потайного места…

Ее концентрация ослабла, и металлический осколок выскользнул из ее пальцев и с характерным звоном упал на пол прохода.

Она отреагировала не думая, выхватывая из ножен длинный нож и глубоко вонзая его в спину несшего ее гнома охотника. Она услышала его испуганный вздох и почувствовала, как его тело пошатнулось, а потом рухнуло вниз. Она упала вместе с ним, откатилась в сторону и оказалась у стены, по-прежнему сжимая в руках нож, который вытащила из тела мертвого гнома. Она успела заметить, как три других гнома повернулись, чтобы понять, что случилось, на какое-то мгновение замешкались, но тут же потянулись за своим оружием. Ее ноги все еще были связаны, и она не могла от них убежать. Она оказалась в ловушке.

Она выпустила нож и начала руками производить волнообразные движения, призывая защитную магию.

Пожалуйста!

Магия откликнулась, и факелы вспыхнули и погасли, погрузив проход во мрак.

В то же мгновение она двинулась вдоль стены прочь от своих похитителей, сжимая в одной руке длинный нож. Гномы охотники разражались ругательствами, спотыкаясь в темноте, бегая вокруг друг друга и натыкаясь на своего мертвого товарища. Она, как могла, уходила по коридору, стараясь оказаться от них подальше. У нее было всего несколько мгновений до того, как они ее обнаружат, что бы она ни предприняла, и прежде, чем это произойдет, ей нужно освободить свои ноги.

Прислонившись спиной к стене, она присела и начала лихорадочно резать путы, связывавшие ее лодыжки. Лезвие ножа было острее и гораздо эффективнее того куска металла и за пару секунд перерезало веревки.

Она едва поднялась на ноги, когда первый из них, оказавшийся достаточно близко к этому моменту, чтобы услышать ее движения, вслепую вонзил свой короткий меч в скальную стену всего в нескольких дюймах от ее головы. Она ответила мгновенно, вонзив свой клинок глубоко ему в грудь. Он взревел от боли и страха и попятился от нее с оставшимся торчать из груди ножом. Оставшись без оружия, она продолжила свой путь вдоль стены, слыша кряхтение и стоны раненного ею гнома, смешанные с гортанным шепотом двух оставшихся в живых стражников. Они разделятся и пойдут вдоль противоположных стен, пока не найдут ее. Но теперь будут более осторожными. У нее не будет шанса застать их врасплох.

Она продолжала двигаться дальше, размышляя над тем, что же делать. Если бы захотела, она могла убежать, но ее инстинкты говорили ей, что, оказавшись безоружной в незнакомых коридорах, ей не удастся в этой черноте далеко уйти. Гномы, привыкшие к такой темноте, продолжат охотиться на нее.

Она слышала, как они приближаются, как шуршат в тишине их сапоги и одежда.

Ей нужна другая магия, подумала она. Но она не знала убивающую магию, поэтому что бы она ни пробовала, это лишь даст ей еще немного времени. Может быть, ей удастся заполучить еще одно оружие, но сможет ли она им воспользоваться после того, что случилось? Воспоминания о том, как она вонзала лезвия в убитых ею гномов, еще были свежими и четкими и заставили ее содрогнуться. Она не была уверена, что сможет такое не только повторить, но даже просто попытаться.

Однако что-то же она должна попробовать.

Скажи, что мне делать, Арен!

Естественно, он не мог – даже в ее воспоминаниях обо всем, чему он ее учил, – потому что нигде в своих наставлениях он никогда не упоминал о подобных ситуациях. Он обучал ее стихийной магии вплоть до того момента, как они перелетели Лазарин. Правда, предвидя опасности, с которыми они могли столкнуться, он дал ей несколько более трудных уроков, но ни один из них не казался полезным против свирепых гномов охотников, преследующих ее в черных как смоль пещерах.

Они были все ближе, звук их шагов становился все отчетливее. У нее не осталось времени.

Прислонившись спиной к стене прохода, она повернулась в их сторону, подняла руки, что-то прошептала в темноту и при помощи пальцев направила магию, потом хлопнула над своей головой в ладоши. В тот же миг проход наполнился ослепительным светом, по своей яркости не уступая полуденному солнцу. Своими руками Хайбер прикрыла глаза от этой внезапной вспышки, но гномы были захвачены врасплох и мгновенно были ослеплены. Она ринулась прямо на них, увертываясь от их рук и острых клинков, и помчалась дальше по освещенному вспышкой проходу в сторону печи.

С криками и проклятиями гномы сразу рванулись вслед за ней, грохот их шагов раскатисто раздавался по проходу. Она побежала еще быстрее. У нее не было никакого плана, только убежать от них, добраться до слияния проходов около печи и исчезнуть в них. А потом пусть они гоняются за ней, если пожелают. Как только они больше не смогут ее видеть, найти ее будет гораздо труднее.

Внезапно волна тепла окатила ее, нахлынув из мрака впереди. Вдали, в конце сужающегося прохода замерцал бледный свет – это были блики пламени в помещении печи. Ее цель стала видна.

Потом что-то врезалось в ее правый бок, заставив ее развернуться и наполняя ее приливом боли и шока. Чуть ниже пояса из ее тела торчал кинжал. Было ощущение, как будто к ней прижали раскаленную кочергу, однако она не стала тратить время на то, чтобы остановиться и вынуть этот кинжал. Вместо этого она продолжила бежать, борясь с внезапным чувством слабости, укрепляя свою решимость добраться до помещения печи. Позади нее, кряхтя от натуги и тяжело дыша, бежали гномы охотники.

Она первая добралась до печи, в порыве вылетев из темноты и оказавшись около металлического ограждения мостков, которые окружали горнило печи. Она вовремя успела затормозить, оказавшись так близко к огню, что ощутила, как опалились ее волосы, а легкие обожгло горячим воздухом. Она торопливо оттолкнулась и, шатаясь, направилась по мосткам. С одной стороны бушевал огонь – в глубокой, освещенной бездне, на дне которой яростно горела земная магма, являвшаяся подземным источником, обогревавшим эту цитадель. Несмотря на то, что пламя было слабым, а вентиляционные отверстия были широко открыты, жар был невыносимым.

Она лихорадочно искала выход. В стенах этого помещения находилось несколько дверей, а вдоль этих стен поднималась вверх спиральная лестница. Все двери были закрыты. Она подбежала к ближайшей и попыталась ее открыть. Та отказалась сдвинуться с места.

Следом за ней в помещение ввалились гномы охотники и сразу же заметили ее. Поколебавшись лишь мгновение, они разделились и направились по мосткам в разные стороны, окружая ее. Она быстро подбежала ко второй двери и дернула за ручку. Она также была закрыта. Жар от пламени печи, а также потеря крови от раны, вызвали у нее головокружение. Она почувствовала, как по ее спине стекает кровь. Силы покидали ее.

Она была близка к обмороку.

Прислонившись к стене камеры, она дотянулась рукой до торчавшего кинжала и вынула его. Боль стала невыносимой, однако она ухитрилась устоять на ногах. Она должна выбраться отсюда, должна пройти через одну из этих дверей. Однако, размышляя об этом, она поняла, что уже слишком поздно. Они увидят, куда она отправится, и пойдут за ней вслед. У них нет другого выбора, они не могли позволить ей уйти. Если они расскажут своим хозяевам друидам, что позволили ей убежать, то это будет стоить им жизни. Они должны это знать. Они будут продолжать ее преследовать до тех пор, пока она или они не погибнут.

На нее накатило отчаяние. Выхода не было. Ей не справиться с этими гномами. Она еле могла двигаться, ее слабость увеличивалась, усиливаясь из-за головокружения и расстройства.

Но ведь она была единственной, кто знала о триатине. Только она могла предупредить Пена и Грайанну Омсфорд об опасности.

С большим усилием она выпрямилась. У нее была еще магия. У нее был кинжал.

Мне нельзя потерпеть неудачу.

Она двинулась вперед так быстро, как могла, по лестнице, которая вела к единственной закрытой двери в ее конце, словами и жестами формируя невидимыми нитями сплетения магии. Когда она добралась до лестницы, то притворилась, что пошатнулась – правда, особо притворяться не пришлось, – споткнувшись и вытянув руку, чтобы удержать себя. Когда она выпрямилась и двинулась дальше, то оставила кинжал на шестой ступеньке, засунув его под нее и направив лезвием наружу, так чтобы его не заметил гном, приближающийся позади нее. Через десяток шагов она повернулась лицом к нему, прислонившись спиной к стене и ожидая, когда он подкрадется к ней, зловеще сверкая клинками в отсветах пламени печи.

Еще ближе.

Когда он оказался рядом со ступенькой, где был спрятан кинжал, она резко раскинула в стороны руки, высвобождая плотные сгустки магии, которые она незаметно сплела, и заставляя кинжал вылететь и воткнуться гному в горло. Удар был недостаточным, чтобы его убить, однако шок от него вынудил его пошатнуться, прижавшись к ограждению, и выронить оружие, чтобы схватиться руками за рану. Она мгновенно подскочила к нему, выдергивая кинжал и вонзая его в незащищенную грудь гнома, затем ударила локтем по его лице с такой силой, что он перелетел через ограждения и исчез.

Она ухватилась за металлическую опору и уставилась в горнило печи, с трудом ловя воздух. Остался один.

Когда она выпрямилась, последний гном скорчился в десяти ярдах, наблюдая за ней. Они смотрели друг на друга через горнило печи, прикидывая свои шансы. Увидев участь своих товарищей, он явно не торопил события. Он вполне мог подождать, пока она не свалится с ног, подумала она. Потеря крови и истощение, в конце концов, одолеют ее. Все, что ему нужно сделать, это быть терпеливым.

Чтобы заставить его раскрыться, она снова направилась к дверям, как будто намеревалась сбежать. Гном замешкался, потом потянулся к колчану с дротиками, привязанному у него за спиной, намереваясь убить ее, не приближаясь к ней, чтобы, в свою очередь, не быть убитым самому. Она остановилась у первой из дверей, наблюдая, как он вынул первый дротик и поднял его, готовясь к броску. Она придвинулась к ограждению и присела на корточки, чтобы представлять собой как можно меньшую мишень.

Чтобы уцелеть, мне потребуется магия. Магия земли, стихийная магия. Немного больше того, чему Арен старался меня научить.

Она сжала зубы от новой волны боли и начала производить едва различимые движения руками, призывая пламя ее спасти. Оно было там, в яме, только к нему она могла обратиться, только с его помощью она могла чего-то добиться и положить этому конец.

Если смогу вспомнить, как его призвать.

На мгновение она прервала свою концентрацию, позволив себе отвлечься на осторожное приближение гнома, но тут же вернулась к своему занятию. Стабилизируй свои усилия. Ее голова поплыла. Она слышала, как с ней говорил Арен, ободряя ее, направляя ее движения и мысли, проводя ее по этому упражнению. В конце концов, это было всего лишь упражнение. Это был небольшой тест, чтобы понять, чему она научилась.

Наступило время действовать, гном привстал с корточек, подняв для броска дротик, и в ответ она резко вскинула вверх руки, их движение походило на всплеск воды в бассейне. Но она призывала огонь, и тот внезапно взорвался из печи, захлестнув волной гнома. Ее противник в ужасе закричал, когда огонь охватил его одежду, потом кожу, а потом все вокруг него. Он судорожно сбивал пламя, отбросив свое оружие, отшатнулся от ограждения и упал на мостки, катаясь по ним из стороны в сторону. Однако призванный магией огонь не стихал, поглощая его тело.

Через несколько секунд, почернев, он совершенно перестал двигаться. Пламя угасло, огонь исчез.

Хайбер Элессдил облокотилась на ограждение мостков и закрыла глаза.