Текст книги "Ида Премудрая (СИ)"
Автор книги: Тереза Тур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава восьмая. В окошко – день, а радость из окошка
«В окошко – день, а радость – из окошка!»
Джульетта
Ночь пролетела, оставшись сладким воспоминанием. За окном вставало солнце, блестела вымытая ночным дождем улица. Никогда не думала, что на новый солнечный день можно так сильно сердиться в душе. Ночь прошла – мы очнулись.
Волшебное шоколадное платье измятой лужицей растеклось на полу, а Кирилл из чувственного принца с болью в трепещущем сердце превратился в чопорного, прагматичного мужчину в дорогом костюме с часами баснословной стоимости. Тоже мне… Ричард Гир! Лицемер… Двуличный… кобель! И надо было корчить из себя Ромео, разыгрывая шекспировские страсти?!
– Ах…Ида! Я не могу… Ах, почему?! Ох, зачем?! Я тебя как увидел, как представил, что тебя кто-то коснется…
Собственник… Получил свое, и теперь – полюбуйтесь! Галстук он завязывает. В полном безмолвии с каменным лицом. Идеально… Даже не глядя на себя в зеркало. И… как? Как у него это получается?! Тренируется он, что ли… Пижон!
Захотелось развернуть его к себе спиной и пройтись щеткой по брюкам. Он же сидел вчера на ступеньках, должно быть, испачкался. Ай-яй-яй… Такой мужчина, и… с грязной пятой точкой. Непорядок.
Но господин Галицкий был сегодня неприступен. По крайней мере, спереди. Так что приставать к нему, с требованием показать мне свой тыл, я не решилась. Еще поймет неправильно.
Я варила кофе. И тоже молчала. Варила, молчала и наблюдала за ним.
Он поджимал губы, что-то беззвучно проговаривал. Хмурился. Видно, что-то в построении его аргументов не билось. И он от этого злился.
Какая прелесть.
Я старательно варила кофе. Если мужчина ушел в себя и явно вернется не скоро – зачем же ему мешать?
Мне-то что… Стою, варю кофе. А он не закипает. Потому что пока на него внимательно смотришь, и караулишь, эта сволочь не закипит ни за что! Вот как только отвлечешься – он сразу зальет плиту. Потому что кофе – это он! Вредный, как весь мужской род…
Шипение… Недовольное, потому что я успеваю. Ароматная, бодрящая, вкусная черная жидкость бежит в белоснежную чашечку из турки. Сколько раз это делаю – столько раз меня это зрелище очаровывает… Главное, чтобы чашечка беленькая была!
Жаль только кормить мужчину (ах, как бы хотелось добавить – моего) нечем.
Совсем.
Я на завтрак запариваю хлопья, добавляю полчайной ложечки меда и несколько орешков. Но даже в моем понимании мужчину подобным не кормят…. Ни ветчины, ни сыра в моем холодильнике нет – чтоб не соблазняться.
Но! Есть вчерашняя пицца!
Я осторожно приоткрыла коробку. Мда… Картина та еще. Руккола подвяла, креветки тоже какие-то грустные.
Блин! Да что ж ему выдать к кофе-то? С сомнением покосилась на отваренную куриную грудку. Вспомнила, что у меня есть пачка диетических хлебцев. И быстро сообразила несколько бутербродов. Украсила листиками салата и поставила все это великолепие на стол.
Кушайте, не обляпайтесь!
Кирилл тяжело вздохнул.
Я начала злиться. Чем он так не доволен? Завтраком? А меня никто не предупреждал, что будут гости. Страдает от любви? А я?! Я что – не страдаю, что ли?!
– Ида, – раздался его голос.
Это было… Так неожиданно – я даже вздрогнула.
– Иди ко мне.
Он протянул руку и привлек меня к себе.
– Ида, – пробормотал он. – Ида…
Вдруг легко поднял, посадил на стол, осторожно взял мои руки в свои.
– Ида. Я тебя прошу, выслушай меня очень внимательно!
Бог мой! И вот эти оригинальные слова он все утро репетировал? Завязывая галстук и бурча себе под нос?
Кивнула. Ну, не разочаровывать же…
– Мне нужно семь месяцев. – Кирилл гордо, как-то даже торжественно уставился на меня.
– Зачем? – спросила осторожно.
– Я не могу сказать.
– О как… Семь месяцев – и мы будем вместе? Жить долго и счастливо?
– Да.
Вообще супер. Класс! Так мне мозги еще никто не пудрил… Я даже… Даже не знаю, к какой классификации подобное поведение отнести.
– А на протяжении этих семи месяцев мы видеться будем?
Таак. Интересно А в глаза мне смотреть уже не хочет.
– Ида. Я понимаю, что все это странно звучит.
– Понимаешь? Уже хорошо.
– Пожалуйста. Дослушай до конца. Мне необходимо… Я не хочу тебя терять, но… Мне нужно, чтобы эти семь месяцев ты не светилась, не истерила, не…
– Не мешала тебе, – закончила я за него.
– Да, – сорвалось у него с языка.
– Замечательно. Может, просто предложишь мне побыть твоей любовницей эти семь месяцев? И не будем играть в шпионов? Я ведь… Я ведь просто могу на это согласиться. Ты об этом не думал?
– Ты…ты…. Адская кошка, Ида! – сказал он. И ушел.
Нет, ну в каждом человеке должна быть загадка, конечно… Эдакая такая перчинка… Изюминка. Для оживляжу.
Вот только Кирилл это… ЗАГАДИЩЕ!
Вот как, скажите, мне воспринимать заявление о семи месяцах ожидания? Ожидания чего? И почему семь месяцев? Нет, конечно, жены мужей подводников, космонавтов, капитанов дальнего плавания и летчиков – ждут. А декабристки те вообще бросились следом и испоганили страдальцам всю каторгу! Ну, так это ж мужья! Законные! Это значит, что все уже было – свадьба, кольца, белая фата…
Васька-Васька… Разбередила ты мне душу свадьбой этой своей. Хотя… Это ж я все затеяла. Вот сама и виновата. Сама раскисла, сама очаровалась.
Так. ВСЕ! ХВАТИТ! Работа над собой, работа над ошибками. Ида, ты – сильная!
Загоны сэра Генри пусть грозят бедой только сэру Генри! А у меня есть… работа у меня есть. Центры йоги без присмотра, а я то подругу замуж выдаю, то ром пью, как заправский капитан Джек Воробей, то на свидания бегаю в умопомрачительных платьях из последних коллекций! А сотрудника, между прочим, так и не наняли.
Так, ладно. В страну Восходящего солнца и Кирилла, и невесту его. Человек либо хочет быть с тобой, либо нет. Все остальное – отговорки и ложь!
В дверь зазвонили.
– Кирилл! – я летела к входной двери, разом забыв все, что только что для себя решила.
"Вернулся-вернулся-вернулся!" – бешено колотилось сердце.
– Ки…
– А это я! – улыбнулся мне Левоник, прижимая к груди что-то устрашающе-колючее. – А это… Это – тебе!
И он сунул мне в руки керамический горшок с кактусом. Такого урода я в жизни не видела! Огромные коричневатые колючищи загибались, как… когти старой ведьмы….
– Лучшей девушке на свете, после лучшего свидания! – сиял этот… Господи!
За что… За что мне все это?!
– Свидание… – рассмеялась, и… слезы градом брызнули из глаз.
Другой человек на лестничной площадке! Другой!
Я размахнулась и швырнула этот проклятый кактус в Леву. Пусть катятся оба… И плевать мне на маму, да на все плевать! Я устала от неустроенности в своей жизни, я хочу нормального, надежного мужчину, я… Кирилла. Кирилла я хочу! Пусть через семь месяцев, пусть через год, пусть высокородный кобель, пусть врет, пусть невеста – я хочу, чтобы он пришел! Сейчас же!
– АУСТРОКАКТУС! Неееееееет!
Крик Левы меня отрезвил. Как в замедленной съемке грузный, неповоротливый Лева ласточкой бросился вперед, поймал горшок и нежно прижал к груди…
– Гоша… Гошенька, как ты? Не бойся. Я с тобой…
– Прости, – я замерла, тяжело дыша. Провела по щеке ладонью – и зашипела, Гоша, пока я его роняла, успел меня цапнуть.
Да что со мной? Разве можно так?
Лева в обнимку с кактусом, уже занес ногу, чтобы спускаться с лестницы. Его спина была такой несчастной, такой… одинокой и неустроенной, что мне стало невозможно стыдно.
– Прости, – прошептала я. – Прости, пожалуйста.
– Я успел его поймать, – улыбнулся Левоник. – Это замечательный экземпляр! Очень редко встречается в коллекциях! И я…
Тут до меня дошло. Этот человек принес самое дорогое, что у него было. Жемчужину своей коллекции. Цветок. Кактус… Для меня.
Я опустила голову.
– Тебя тоже мама с этими свиданиями замучила? – вдруг раздался вопрос.
Кивнула. Мда. И мама… И не только она. Но это еще не повод кидаться на людей и ни в чем не повинные кактусы.
– Мама переживает, – доверительно сообщили мне. – Постоянно организовывает мне свидания. У нее столько знакомых…
– Ну да. Чудесные, исключительно интеллигентные люди, и у них есть очень, очень хорошая девочка!
– Точно! – голубые глаза сверкнули за линзами толстых очков.
– Наши еврейские мааамыыы! – рассмеялись мы уже хором.
– Ида… Скажи честно – у нас с тобой…
– Нет, Лева. Нет.
– Ну… Я и не надеялся. Я так и подумал. Зачем же ты пошла? На свидание?
– Все сложно, – тихо проговорила я. – И потом… ты пробовал отказать своей маме? Если уж она чего решила?
Рассмеялись.
– Хочешь чаю?
– Зеленого? – развеселился он.
– Можно и зеленого. Есть еще пицца. Вчерашняя, правда. А я заварю себе кашу.
– Овсяную? – мечтательно спросил Лева. – С орешками?
– Да, – я с подозрением посмотрела на него. Может, издевается? Но увидела в глазах только детский восторг.
– Слушай, – Лева ел с таким аппетитом, будто тетя Фая ему в жизни хлеба черного вволю не давала. – А вот скажи. Где знакомятся люди? Ну, чтобы попался кто-то нормальный?
– А черт его знает.
– Ну, вот ты. К примеру.
– Я? И кто-то нормальный?
Должно быть, в моем лице что-то такое отразилось, что Лева отложил кашу. И тихо попросил:
– Только не плачь. Не надо…
– Не буду.
– То есть ты считаешь, что встретить кого-то – попросту невозможно? – вдруг еле слышно спросил он.
– Тебе очень одиноко – да?
– Не знаю. Скорее нет, чем да. Просто мама… она переживает…
– Мама или ты?
– Мама.
– Лев… Это вообще-то ТВОЯ жизнь.
– Ага… Ты это маме скажи!
– Понятно… А ты эти, – я попыталась сменить тему, – кактусы? У компьютера ставишь? Говорят, они…
– Глупости! И потом… это же вредно! Им потом плохо. За ними уход нужен! Любовь. Забота…
– Ну да, да… конечно. Я понимаю.
– Ида. Как ты думаешь – я могу кому-то понравиться? – Левоник упрямо гнул свою линию.
То ли мама его так достала, то ли мальчик и вправду хочет любви. Хотя по-моему, он любит только свои кактусы. И если Ваську я замуж выдала, то тут я, наверно, пас. Прости, Левоник. Хотя… Один совет я все-таки дам… На будущее.
– Конечно, можешь. Только знаешь… Если ты спрятался за колонной, чтобы смыться если вдруг претендентка не оправдает твоих ожиданий – не надо ей потом об этом говорить. Хорошо?
Глава девятая. Я не сказала «да», милорд. Вы не сказали «нет»!
Как ощутить себя королевой
– Идка! Ну? Как?!
Пока я закрывала дверь в квартиру – позвонила Дашка. Конечно, ей хотелось узнать, как кавалер отреагировал на платье-бомбу. Она столько для этого сделала… От любопытства у подруги даже голос подрагивал.
И вот как ее разочаровать? Как сказать, что весь этот сногсшибательный лук был потрачен на Левоника?! Нет. Так с близким человеком я поступить не могу! А потому – без подробностей. Без комментариев, как говорится.
Я оглядела лестничную площадку, что повидала за эти сутки больше, чем за все время моего пребывания здесь. И Кирилла в засаде с телефоном, и Леву с кактусом…
Вздохнула и проговорила:
– Знаешь… замысловато. Как-то так.
– Понятно. Значит, на душе скребли кошки. Опять незнакомец со свадьбы?
Снова тяжелый вздох. Мда, господин Галицкий умеет произвести впечатление. Семь месяцев. Вот кой черт такие сложности?
И… что ответить на его предложение? Пока я, ошарашенная, молчала, этот… Бонд поднялся и исчез.
То ли разгневавшись, что я не бросилась ему на шею, повизгивая от счастья, то ли дав мне время подумать. Кто ж поймет загадочную, страдающую изумительной фигней душу…
– Идка? Ты здесь? Я уже начинаю за тебя переживать, – проговорила Даша. – Может, приехать?
– Да нет, Даш. Спасибо. Не надо. У меня, скорее, все хорошо, нежели чем все плохо. Просто… долго рассказывать.
– Ты уверена?
Попытавшись включить жизнерадостность на полную, я стала заверять, что да – раззудись, как все океисто! Сама себе завидую.
– Ну что ж… Ладно, – после недолгого молчания сказала подруга. – Поверю. Но ты переигрываешь.
– Я вообще-то стараюсь! Так что сейчас, Дашенька, было обидно!
– Ну вот. Уже лучше. Узнаю Иду!
Пообещав, что расскажу все при встрече (если, конечно, сама пойму, что происходит) я распрощалась.
Итак. Кирилл Андреевич Галицкий. Что же мне делать? Какой ответ мне тебе дать? Что вообще происходит между нами?
Перед тем, как открыть дверь на улицу, я решила: до тех пор, пока я не буду точно понимать, кто я для него, а он – для меня – никаких решений.
На этой здравой мысли я направилась к алому мистеру Куперу. Верному, надежному, мощному мужчине. Молчит. Везет. И никогда не подводит.
– Что вы можете сказать о своих отношениях с Кириллом Галицким?
В первый момент я даже подпрыгнула. И где эти оглашенные с камерой, микрофоном прятались? Что им от меня надо? И… как себя вести, чтобы не навредить Кириллу? Почему-то именно этот момент волновал меня больше всего.
– Вы вообще – кто? – пытаясь понять, что происходит, спросила я.
Девчонка, откуда-то смутно знакомая, совала в лицо микрофон.
– Как вы познакомились с господином Галицким?
Тьфу! Это же барышня с одного из телеканалов. Его все время смотрит наша администратор. Там еще все время сплетни: кто с кем и в какой позе.
Господи, вот кому это все надо?
Я вспомнила горящие глаза девчонок из студии, которые каждую свободную минутку на все это пялились. И поняла, что… многим. Многим оно надо.
– Как вы относитесь к тому, что у господина Галицкого есть невеста?
Девчонка выдавала вопросы со скоростью автоматной очереди.
Оператор надежно перекрывал мне проход к машине. И никто не спешил мне на помощь. Ни Кирилл, ни охрана.
"Скандала не хотят", – поняла я.
Странно, но мысль о том, что я могу надеяться лишь на себя, привела в чувство.
Я распрямилась. Мысленно порадовалась, что на мне удачный макияж и одета я вполне прилично. Вспомнила какой-то сериал и попыталась изобразить нечто похожее:
– Без комментариев!
Девчонку это лишь раззадорило.
– Как давно вы знакомы с господином Галицким?
– Без комментариев.
Я не пыталась бежать, не пыталась что-то доказывать про то, что они не имеют права столь бесцеремонно вторгаться в мое личностное пространство. Я стояла, улыбалась, доброжелательно кивала, раз за разом произнося:
– Без комментариев!
Это было не просто. В том, что в тебя тычут микрофоном, а камера агрессивно мигает алым глазком, было что-то…жуткое.
Но…
Улыбка. И…
– Без комментариев.
– Слушайте, – девчонка отступила, сделала знак оператору, и тот нажал на кнопку, выключая камеру.
– Вы же понимаете, сколько будет просмотров? На "Светской хронике" этот материал с руками оторвут. Давайте откровенно: сколько вы хотите за интервью с пикантными подробностями?
Оказывается, если настырным людям говорить одну и ту же фразу, не показывая паники, злости или жажды раздолбать об их голову камеру, то они отстают. Не сразу, конечно, но…
И как результат, мы с Купером едем на работу! Пора ощутить себя бессмертным пони. А то как-то все затянулось со всей этой историей. Ни тебе спокойных тренировок, ни здорового крепкого сна, ни правильного питания.
Я включила радио, чтобы бессмысленные песенки о бессмысленной любви меня отвлекли. От бессмысленной же любви и отвлекли…
Но тут раздался звонок. Номер незнакомый. Выходя из машины, схватила телефон.
– Ида Викторовна?
– Да, я…
– Вас беспокоит Лаврецкий Денис Иванович, начальник отдела по связям с общественностью "Будущее Курил и Сахалина".
– Светлое, надеюсь? – проворчала я.
– Что вы говорите? – мужчина то ли не расслышал, то ли не счел нужным расслышать, на что, собственно, вполне себе имел право, наверное.
– Добрый день. Слушаю вас.
– Ида Викторовна.
Голос был неприятный, вежливо-отстраненный.
– Я бы хотел обратиться к вам с просьбой: если кто-то предложит вам дать интервью о… вас и господине Галицком, вам необходимо отказаться. В любом случае мы вам заплатим вдвое больше.
– Что?!
– В связи с данной ситуацией возникла необходимость дать информацию от нас. Правильную.
– Какую еще информацию? Что вы имеете в виду?
– Вы отправитесь на ток-шоу. Туда же придет Кирилл Андреевич. Скажете, что он ваш давний друг, прекрасный человек, заботящийся о регионе. Регулярно приезжает к вам, чтобы заняться йогой, потому что готовится к свадьбе и хочет быть в форме. Что и вас, и его очень волнует вся эта шумиха.
– Вы с ума сошли?
– Ида Викторовна, поймите, это – бизнес. Вы ведь тоже человек бизнеса, насколько нам известно…
– Я так понимаю, вам обо мне все уже известно?
– Правильно понимаете. От того, чем завершится эта история в глазах общественности, зависит многое. Сейчас не в моде… подобные демарши. Ида Викторовна. В ваших же интересах с нами сотрудничать.
– А… поговорить со мной распорядился господин Галицкий?
– Вы, боюсь, плохо понимаете…
– Послушайте, – перебила я. – Мне надо знать. Вы выполняете прямое распоряжение Кирилла? Или приняли решение самостоятельно? Мне… важно это знать.
– Единственное, что распорядился передать вам лично господин Галицкий – это то, что по определенным причинам ему пришлось отозвать охрану. Он просил вести себя осторожней в связи с этим. Остальное… спросите у него сами при встрече. Я очень надеюсь, Ида Викторовна, что мы с вами договорились. Удачного дня.
И этот… начальник по связям с общественностью отбил звонок. Я выругалась. Сильно. Крепко выругалась…
Как ни крути, но песенка из мушкетеров "Я не сказала "да" милорд, я не сказала "нет" – произведение гениальное. Шедевр! И девиз моей жизни.
Что еще я любила во времена ранней юности? Мультик про Фока, Паспорту и Фикса я любила. Итак, «есть ли у вас план, мистер Фикс? Есть ли у меня план, есть ли у меня план… У меня всегда есть план! Ха!»
Неплохо было бы поговорить с Федором. Хоть какой-то информацией о Кирилле Андреевиче Бонде разжиться. А то как-то обидно получается. Он – мужчина-загадка. А я? Что-то мне подсказывает, что всю инфу обо мне, включая любимый цвет и размер, уже слили. Или – вон этот… начальник службы раскопал. Или не раскопал, поэтому и злится.
Хотя… зачем ему этот… Лаврецкий? У него же есть… тетя Лена! Да и у меня она есть… Так чего я туплю?
Похоже, до работы я сегодня не доберусь.
Вздохнула и набрала номер своей сообщницы по организации знакомства Федора и Василисы.
– Здравствуй, Идочка!
– Тетя Лена, а что вы знаете о Кирилле Галицком?
– Кирюша… Он хороший мальчик.
Ох. Я чего-то не к месту вспомнила, что этот "хороший" мальчик умеет творить и вытворять. Его алчную ненасытность, нашу неуемную страсть… Жаром полыхнули щеки. Хорошо, что меня никто не видит. Взгляд наверняка чумной совсем.
– Знаешь, что Идочка, приезжай, – услышала я то, на что надеялась. – Поговорим.
Ураааа!
* * *
– Они с Федором, Идочка, друзья со школы. Но ты, наверное, знаешь?
– Нет, – я приняла чашечку чаю и покосилась на тортик.
Ехать с пустыми руками было неловко, а купить то, что не люблю… Рука не поднялась. И вот на столе – йогуртовый тортик. С малиновым желе. Ладно. Из всего, что было он – самый низкокалорийный. Один кусочек. Все равно тетя Лена пока не накормит – не выпустит.
– Отец Кирюши – высокопоставленный военный. Сейчас в министерстве. А Кирилл МГИМО окончил. Восточные языки и всякое такое. Думали, по дипломатической службе пойдет, но… не знаю. Не прижился. А вот карьеру как экономист – сделал. Блестящую.
– А что с…
Почему-то при тете Лене просто невозможно было произнести "с японской невестой". Но… За что обожаю тетю Лену – за умение читать по глазам и между строк… Удивительная она все-таки женщина!
– Не знаю, Идочка. Правда, не знаю.
Видеть сочувствие в глазах было невыносимо. Зря я приехала, наверное.
– Я тебе больше скажу. И Федор наверняка не знал, потому что тогда дал твои координаты…
– Все-таки Федор.
Внезапно у меня задрожали руки. И я вынуждена была отставить чашку.
– Идочка. Не надо… Кирилл – хороший мальчик. И он не стал бы… вот так.
* * *
– Ида Викторовна!
– Да, Ирочка?
– А вы… далеко? Тут… у нас… такое!
SOS администратора был полон ярких эмоций: раздражение, паника, с трудом сдерживаемый мат… Немного обнадеживало, правда, то, что в голосе Ирочки не было страха – следовательно, отморозки, они же друзья хорошей девочки Леночки на центр йоги не напали. Налет зомби и вариант апокалипсиса, думаю, тоже можно отменить. Остальное – переживем. Вперед!
Когда я влетела в наши уютные помещения, то поняла, что с оптимистическим настроем сильно погорячилась.
Уж лучше бы зомби… Ну, или апокалипсис. Да впрочем, и отморозки не так уж страшно, наверное. Вызвали бы охрану и дело с концом. Все лучше чем…
– Ррррррррррррр! – толстое существо в складочку с выпученными глазками пиявкой извивалось на руках пожилой, тучной, смутно знакомой дамы.
– Идочка! Девочка! – возопила гостья, стараясь удержать это чудище на руках. – Зяма! Плохой, невоспитанный мальчик! Зяма, как тебе не стыдно? Как ты себя ведешь?
– Добрый день, – осторожно поздоровалась я.
– Идочка! Девочка, ты всех распустила! Этот… хлам необходимо выбросить! Он занимает много места. Может быть, это можно продать?
Хозяйка мерзкого мопса, что ни на секунду не переставал фыркать, скулить, рычать и лаять (всех клиентов разгонит, паразит!) тыкнула пухлым пальчиком со следами ярко-алого лака в кладовку, где были сложены коврики для йоги и подушки для беременных. Очень, к слову, не дешевый инвентарь. Конечно, можно продать! Любой центр купит, вот только все это нужно нам самим!
– Понятно, ты девочка молодая, неопытная. Не переживай. Я помогу. – Меня попытались потрепать по плечу, но я вовремя увернулась.
Вздохнула, в панике соображая, что же делать, ибо я уже, конечно, догадалась, кто к нам пожаловал с визитом.
– Здравствуйте, тетя Фая, – поприветствовала я мамину подругу, которую сто лет не видела и еще сто раз по столько же с удовольствием не видела бы еще!
– Доченька! Левончик как сказал, что вы! О… Какая прелесть, Идочка! Мы и не думали… Какой… удивительный, непредсказуемый финал! Поворот судьбы…
О да, да… Удивительный! Главное – неожиданный какой!
– Я сразу побежала к твоей маме, – продолжала тетя Фая, дела вид, что не замечает моего скептического выражения лица (а я, между прочим, стараюсь!) – И решила тебя навестить. Счастье какое… Идочка!
"Я убью Леву. Сначала у него на глазах уничтожу его любимые кактусы. Топором! А потом убью".
– Тетя Фая, – осторожно проговорила я. – Вы, боюсь, не совсем все правильно поняли…
– О! Скромность! Это настоящее украшение девушки. Но, Идочка, что же я вижу?!
– Где?
Захотелось посмотреться в зеркало – все ли со мной в порядке – столько ужаса было в глазах этой женщины.
– У тебя. Посмотри!
Тетя Фая, одной рукой прижимая Зяму к себе (несчастному уже нечем было дышать – он хрипел, вперившись в хозяйку умоляющим взглядом), другой скорбно окинула наш гостеприимный холл.
Мне порядком надоел этот цирк.
– Простите, мы могли бы поговорить не при клиентах и служащих? Тетя Фая?
– О, да! Конечно-конечно… Идочка! Я понимаю.
И она пошла за мной. А я в ту самую раздевалку для тренеров, где…
Вот же черт. Похоже, придется-таки подыскивать другое помещение.
– Идочка! У тебя везде разболтанность и безалаберность. Ты знаешь, сколько стоит компьютер на столе у администратора?!
– Конечно, знаю. Я сама его покупала.
– Но это же очень дорого!
– Конечно.
Тетя Фая уставилась на меня.
– Но это же… какие деньги! Их можно было бы отложить.
– Можно. Но это мой бизнес, и я предпочитаю их вкладывать.
– Но Левончик…
– Подпишет брачный контракт. Согласно которому, на основании юридически подтвержденного договора между будущими супругами, я – не буду претендовать на его деньги, заработанные до брака, а он – на мои.
– Как это?
Восторг внезапно исчез из глаз потенциальной (тьфу-тьфу-тьфу! Чур! Чур меня, чур!) свекрови.
– Все, нажитые до брака активы – мои и только мои.
– Но…
– Но я не покушаюсь на собственность вашего сына.
– Это само собой! Но деньгами должен распоряжаться муж! Как глава семьи!
– Хррррррррррр… Аххххрррррррррр…. Тяфф! Тяффф! Ррррррррррыыыыххххрррр! – поддержал хозяйку Зяма.
"Ой ли, – рассмеялась я про себя, посмотрев на тетю Фаю. – Ой ли! И ты, мопсик, притормози! А то разогнались оба…"
– Я склоняюсь к мысли, что Левочка погорячился, – трагично закатила глаза тетя Фая.
Мне оставалось только не захохотать в голос и скорбно кивнуть. Не знаю, получилось ли, но я старалась. Очень!
Я проводила тетю Фаю и с облегчением посмотрела на календарь. Обведу красным – и буду отмечать как национальный праздник. Гулянием и салютом.
– Отбой, девочки! – поспешила я успокоить администратора и инструкторов. – Мы победили. Ура!
Опять завибрировал телефон.
О! А вот и мой герой.
– Лева, я тебя убью!
– Прости-прости-прости. Я сам только что узнал, куда поехала мама! Ида… Ну… Вот… Все! Все, что захочешь! Только прости…
– Убью! Убью и пущу на удобрения твоим кактусам.
– Для них мне ничего не жалко, – смиренно проговорил Лева. – Но, может быть, ты меня простишь? А?
– Хорошо. Но только…
Я сегодня была зла и коварна. Левончик заслужил! Это – во-первых. А во-вторых… В конце концов – для его же блага, кстати.
– Только…? – правильно расслышал он интонации в моем голосе.
– При одном условии.
– Я же сказал – все, что захочешь! В кафе? За мой счет!
– Ты приедешь в мой центр. – Я продиктовала адрес. – Купишь абонемент на год. И будешь заниматься, не пропуская ни одного занятия!
– Купить?!!! – возопил Лева.
– А то!
Страшная месть свершилась. Ну, начала свершаться…
