Текст книги "Ида Премудрая (СИ)"
Автор книги: Тереза Тур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава семнадцатая. Скелеты в домашних шкафах…
Странное чувство, когда выясняется, что о маме и папе ты знаешь не все…
Дом, милый дом!
Стою перед дверью, чувствуя, как сильно колотится сердце. Странно. В любимую квартирку, где все по-моему от мебели до цвета штор, каждая вещь на своем месте, все удобно, комфортно, уютно, тепло и сердцу мило, я… Просто забежала. Бросила чемодан, переоделась.
И все!
Приятно было вернуться, но не более того. Никакого трепета, смятения. А тут, перед родительской дверью. Накрыло! Надо же…
Сколько себя помню – здесь мне было душно. Настолько, что хотелось убежать. Мамины нотации, папино «быть человеком в белом халате», их уклад и, чего греха таить, занудство. «Ты девочка и ты, Ида, должна». Все это вызывало протест. Желание свалить подальше и видеться как можно реже.
Но в последнее время. Все стало… по-другому.
Хорошо ли это? Плохо ли? Не знаю. Мне нравилось. Главное, чтоб мама под это дело опять сватовством не занялась. А она может…
Дверь распахнулась.
– Идочка!
– Мама!
Мы бросились друг другу в объятия, смущенно вытирая слезы. Ну, ладно мама. А я-то? Что со мной? Старею? Мудрею? Осталось только гоняться за всеми моими подругами, дабы выдать, наконец, замуж и, счастливо сложив ручки, умиляться на белое платье, а в перспективе, на выводок маленьких монстриков.
Тьфу! Этого еще не хватало! А впрочем, я и так это делаю… временами. Вспомнить ту же Васю.
Да, мама… не так мы с тобой и не похожи.
– Что с тобой? – взгляд мамы стал озадаченным.
Потом тревожным.
– Все хорошо, – обняла я ее.
– Тогда заходи. Чего мы на пороге толчемся?
Мы пили чай. Я рассказывала про поездку, мама охала. Все-таки идея о том, чтобы нестись через половину земного шара, была ей откровенно не близка. Даже ради слонов. А уж про кайт-серфинг она и слышать ничего не хотела. Это же о-пас-но! И глупости это. И…
Я кивала и улыбалась. Нет. И совсем мы с мамой не похожи.
– А что с твоим… молодым человеком? Как же его…
– Кирилл.
– Ах, да. Кирилл. Он, кажется, друг…
– Васиного мужа. Да.
– И…как?
– Не знаю, мам. Все сложно.
– Он к тебе приезжал?
– Да.
– Ну… Раз человек приехал к тебе так далеко… Видимо, ты…важна для него?
– Видимо. Не знаю. Наверное. Мам… Я запуталась. Совсем…
– Ида. Не ты ли клялась, что отношений под грифом «все сложно» в твоей жизни больше не будет? А будет «все просто и все в радость»? Так, кажется? И речь еще была… пафосная.
Я кивала. Все верно. Не поспоришь. И речь была. И убеждения никуда не делись. И Наташе на острове я отжигала в этом же самом формате. Но…
– Мам. Кроме него мне никто не нужен, понимаешь…
– Ида-Ида…
В мамином голосе слышна была грусть, но не осуждение. Уже хорошо.
– Я с ним счастлива.
Слова хлынули и сдержать их было невозможно. Как морской шторм.
– Мама, это такое счастье… мы совпали с ним настолько, что я отказалась бы верить, если б… Если б сама всего этого не чувствовала! Это просто волшебство какое-то. Слоны… Дыхание в унисон. Так прекрасно, что… страшно. Потому что так не бывает. Настолько хорошо, что впору съесть лимон, чтоб лицо не расплывалось в улыбке от счастья.
Мама только головой покачала.
– Я как-то предпочитаю, чтоб было поспокойнее. Меньше вариантов, что разочаруешься.
– А папа? – вырвалось у меня.
– Папа… это лучшее, что случилось со мной.
Но при этом с таким тяжелым вздохом, что… как-то становилось подозрительно. И тревожно.
– Маааам?
– Нет-нет. Все хорошо. Только…
Мама впала в задумчивость.
– Наверное, если б не твой отец, я бы замуж вообще не вышла.
Во как… живешь-живешь. А потом… Мама, словно бы, говоря сама с собой, продолжала:
– Двигала бы науку вперед. И никогда не была бы счастлива.
Мама? Наука? Мда… просто сеанс разоблачения темных сил.
– Но… твой отец поставил цель. Он хотел жену. В классическом понимании. Ну, чтоб дома, чтоб ждала. А он… как ты. Всегда добивается того, чего хочет.
– И ты? Мам?
Нет, мир рухнет, если мама сейчас произнесет роковые слова о том, что всю жизнь мечтала о другом, но бросила все на жертвенный алтарь семьи. Боюсь, я этого просто не переживу.
– Я? – мама словно очнулась. – Семья, доченька… Это самое главное, что может быть у человека. Так что если ты и правда счастлива с кем-то, когда он рядом, то… Нет, конечно, все сложно, но… За это стоит бороться. Понимаешь?
Разговор с мамой оставил тягостный след в душе. Чем больше она улыбалась и уверяла, что ее жизнь сложилась именно так, как хотелось, тем больше меня грыз изнутри злой червячок.
Наука – и бламанже. Наука – и толпа неблагодарных знакомых, которым вечно что-то надо и которым мама никогда не умела сказать «нет». Ее сосредоточенность на мне и отце… Нет, она нас искренне любила, и скорее всего действительно была счастлива, но… Что если она все это время страдала? Даже на секунду представить себе такое было больно.
Жена и мать, стремление раствориться в нас с отцом. Уборка. Десерты…
Хорошо ли это? Плохо ли?
Не знаю, но… мне почему-то кажется, что мама могла добиться большего. Она ведь такая талантливая. Отец всегда с гордостью рассказывал, что она была лучшей на курсе. Не захотела? Не смогла? Побоялась? Потому что одно дело – иметь талант и даже работоспособность. А другое – решиться, заставить себя карабкаться…
Или нет? Что, если все дело в отце? В том, что когда-то она просто уступила его амбициям? Испугалась стать выше и тем самым…задеть? Побоялась потерять брак? Любовь? Но разве когда любят, не радуются за успехи того, кто рядом?
Столько вопросов. И ни одного ответа. Ни одного…
Я подъехала к работе, вышла из машины. Темно-синий купер мне дали временно, на подмену. Вздохнула. Алый цвет любимой машины решительно не желал подбираться. Менеджер мне сочувствовал, но ситуация от этого увы, не менялась. Он, похоже, ждал, что в один прекрасный день я и правда заберу тот креатив, что они сваяли, перестав, наконец, капризничать.
Ну-ну…
Завтра позвоню и сообщу, что до срока, прописанного в договоре, по которому они обязаны отдать мне готовую машину, осталась неделя. А потом – до встречи в суде. Вот это, скорее всего, подействует.
Я поднялась к себе, в студию йоги. Девочки, радостно приветствуя, тут же окружили со всех сторон! Как хорошо вернуться домой. Я подарила всем по розовой ракушке и поприветствовала нового сотрудника. Мои волчицы все-таки нашли девочку – надо будет присмотреться, конечно, но скорее всего все хорошо, своим я доверяю.
– Ирочка! – обратилась я к администратору, которая в честь моего прибытия приглушила звук телевизора. – Мне нужна ваша помощь.
– Да, Ида Викторовна.
– Я хочу устроить в зале чаепитие.
Сама сказала – сама рассмеялась. Настолько по-детски это прозвучало. Ну, просто садик «Колобок», старшая группа.
– А как сказать по-другому? Корпоратив? – озадачилась Ирочка, правильно истолковав мою реакцию.
– Можно и так сказать, только… Я и посетительниц хотела бы пригласить.
– Понятно.
– Надо повесить объявление.
Решили, что вечер субботы подойдет. Как раз остается три дня, чтобы подготовиться.
– Сделаю, Ида Викторовна.
– И… сообщи по секрету, но всем – я заказала десерты от Нины. Низкокалорийные.
Лицо у администратора приобрело оттенок неземного блаженства.
– Оооооо! – только и проговорила она.
Я кивнула ей с видом заправского заговорщика – и отправилась инспектировать залы. В первом же зале мое внимание привлекла мощная мужская фигура. Смутно знакомая. Кажется…
Мужчина выглядел среди девочек из группы для начинающих, как Шварцнеггер среди балерин. Барышни украдкой (но с явным вожделением) посматривали на мужскую особь, что изо всех сил стараясь, пытался изобразить ассану.
Я стояла и любовалась. С определенной долей злорадства. Это тебе, милый, не кирпичи крошить и не штангу поднимать. Тут гибкость нужна. Не так это просто, как кажется на первый взгляд.
Охранник Кирилла, тот самый, что как-то вез меня домой, а потом встречал в аэропорту, издал выразительный стон.
И что ж ты тут у меня забыл, родной?
Мужчина поднял голову, увидел меня. И… покраснел. С учетом того, что он и так был красный от старания, цвет получился прекрасный. Свекольный. Как капот моего бедного алого купера.
Тренер, как раз новенькая, подошла к нему и стала что-то объяснять. Тихонечко, с улыбкой, подбадривая и стараясь не мешать другим. А девочка ничего. Молодец. Хотя, после Леночки, мне уже все нравятся. В особенности, если не орут на клиенток, как паровозная сирена.
Охранник Кирилла отрицательно покачал головой и тихонько ей что-то ответил. Девушка смутилась и кивнула – разрешила. Мужчина поднялся и направился к выходу.
И тут я заметила одну занимательную деталь. Стоило мужчине повернуться к дамам спиной, они… сразу перестали стараться. Нет, все по-прежнему выполняли упражнения за тренером, но… Огонь в глазах погас, попы обвисли, носочки перестали тянуться, а тела напрягаться, чтобы принять соблазнительную позу.
Любопытно…
Вот она – сила искусства. В смысле – присутствие противоположного пола!
Мужчина подошел ко мне. И я… с ужасом поняла, что не помню, как его зовут.
– Я – Михаил, – правильно понял он мою заминку. И тут же добавил, молитвенно сложив руки. – Только не говорите Кириллу Андреевичу. Пожалуйста…
– Почему? У вас будут неприятности? – удивилась я, а про себя подумала – хорошо, что не Кирилл прислал его следить за мной.
Хоть это можно исключить – уже хорошо.
– Нет. Неприятностей у меня, конечно, не будет. Но…
– Что – «но»?
– Засмеют.
Тааак. А вот это уже интересно.
– Почему? Вы считаете, что у нас легче, чем в этой вашей качалке?
– Нет, – улыбнулся он. – Честно говоря, со штангой проще. И на ковре. Ну, в спарринге.
– Так что ж вы…?
Проглотила «приперлись» – все-таки я девочка из хорошей семьи, не будем об этом забывать.
– Понимаете, мне девушка понравилась. Вот я и решил, – тихо проговорил Михаил. – Так сказать…втянуться. Понимаете? Быть ближе.
– А… Ну… Что ж. Похвально, конечно. А…
– Вы думаете? Я так рад! – Михаил зачем-то схватил меня за руку и стал трясти ее изо всех сил. – Я подумал, если уж ваш программист смог…
– Какой программист, – меня как холодной водой облили – не жизнь, а шоу «за стеклом» просто.
– Ну, Лев ваш…
– Лев? И как? Удачно?
Михаил выглядел настолько смущенно, что я еле сдержала улыбку. Ну и дела тут у меня…
– Разрешите идти? – спросил он.
– Идите.
Он уже развернулся, как от входа раздалось истошное:
– Идаааааа!
Михаил схватила меня в охапку и загородил собой.
Я женщина храбрая и решительная. Поэтому я храбро и решительно спряталась за широкую и надежную спину Михаила. Что я там говорила плохое про штангу и хорошее только про мою любимую йогу? Беру свои слова обратно. Не знаю как, но для охранника комплекс всего, что ему нравится, я организую. Пусть и сотоварищей-богатырей приводит. А мы будем укреплять их боевую мощь и в случае чего за эту же боевую мощь прятаться. Вот как сейчас. А то мало ли…
– Идааааа!!!
Вновь взревел чей-то голос. И, кажется, этот кто-то хотел не просто меня. А моей крови. Может, драконы устроили налет на Землю? Только когда и где я успела прогневить дракона?
– Там, за залом – черная лестница в подсобки. Отступаем, Ида Викторовна? – быстро предложил охранник.
Бегство – это хорошо. Это мудро. И рационально. Можно потом говорить всем – и себе в том числе, что мы отправились за подмогой. Ну, надо же спасать девчонок и центр йоги! Хотя… С такими приключениями проще, наверно, переехать.
Мысли неслись в голове бешеной белкой. Из «Ледникового периода». Когда она орешек не знала, куда спрятать… Михаил уже схватил меня за руку, собираясь вывести с предполагаемого поля битвы. Но тут снова раздалось:
– Идааааааа!
И вдруг я услышала робкий сдавленный то ли хрюк, то ли тявк.
– Зяма, – прошептала я. – Убью!
На меня медленно обрушилась волна ярости. В глазах побелело.
– Ида Викторовна, – робко проговорил охранник (видимо, почувствовал мою ярость). – Не надо никого убивать… Вас потом из ментовки доставать… Тяжко придется.
Но я уже не слышала. Я шла вперед. К тете Фае.
Мама Левы стояла около стойки администратора и время от времени издавала трубные вопли. Ирочка держала трубку и все никак не могла решиться вызвать охрану. Я ее, конечно, понимала. Девушка оказалась в очень непростой ситуации. Ирочка знала, что тетя Фая моя знакомая и знакомая моей мамы… А так как Ирочка меня и мою семью знает давно… Ох!
Сама себе бы не позавидовала, окажись я на месте моей несчастной подчиненной.
– Ирочка, а что у нас происходит, – не обращая внимания на угрожающе двинувшуюся в мою сторону даму, полюбопытствовала я.
– Ида! Мерзавка!
– Я бы попросила в следующий раз, когда к нам заявятся хулиганы, вызывать охрану сразу.
– Что? – заломила руки тетя Фая.
Зяма, пользуясь моментом, выскользнул из удушающих объятий на пол. Все, кто находился у нас в холле, перевели взгляд на мопса, жадно, со всхлипами глотающего воздух. Почувствовав себя в центре внимания, песик смутился и юркнул за ноги хозяйки. Ну, как «юркнул»… Наверное, в его представлении это было робко, мило и изящно. А вот тетя Фая на миг покачнулась. И мы все зажмурились. Потому что если она грохнет на пол…
Михаил, реагируя молниеносно, как и подобает профессионалу, кинулся вперед. Он спас не только всех нас, он спас клуб, потому что если бы тетя Фая, обрушилась, то и конструкция здания вряд ли бы устояла.
Зяма испугался и метнулся прочь с душераздирающим хрюко-пуком. А Михаил – будет ему штанга, славься она во веки веков! Удержал! Смог! Мужчина, покраснев от натуги, удержал-таки маму Левончика.
– Тетя Фая, – строго посмотрела я на нарушительницу покоя. – Вы сейчас же идете со мной. И ни в коем случае не беспокоите моих гостей! Ясно?
В ответ тетя Фая лишь сильнее оперлась о Михаила… Эта экспозиция хорошо бы смотрелась под песню: «Атланты держат небо на каменных руках…». А что? Все вполне себе по тексту. Спина у бедного охранника напряжена, колени сведены, как пели барды. Лицо же тети Фаи приняло самое блаженное выражение. Зяма обиженно подвывал из-под стойки администратора, куда удрал от всего этого безобразия.
Бедный Миша. Пришел к приличным женщинам, мечтая избавиться от одиночества. Романтично у нас тут сегодня. Ничего не скажешь…
– Хорошо тут у вас, – осторожно проговорил кто-то из зала. – Занятия. Мужчины. Развлечения…
Миша и Зяма смущенно переглянулись.
– Тетя Фая, пойдемте в мой кабинет. Ирочка, – хмуро посмотрела я на администратора. – Надеюсь, вы меня услышали.
– Да, Ида Викторовна, – и девушка с облегчением положила трубку.
Мы прошествовали в мой кабинет. Спустя какое-то время к нам присоединился Зяма. Неловко перекатываясь, задыхаясь и вываливая язык, мопс шел за хозяйкой. Пропуская нарушителей спокойствия в кабинет, я краем глаза заметила, как новенькая оказывала первую помощь Михаилу. На глазах остальных дам она протягивала ему стакан воды.
Интересно, остальные барышни ее за это не растерзают? На сердце охранника охотниц много. С другой стороны, Михаил, кажется, вполне счастлив от того, что именно инструктор проявляет о нем столь трогательную заботу. Стало быть, если что он ее спасет. В любом случае – разберутся. У меня вот и без них забот хватает.
– Чем обязана, – недобро посмотрела я на тетю Фаю.
– Что же ты натворила, Ида! Как?! Как ты могла? Мы с твоей матерью знакомы столько лет… Столько лет… Такая… Такая приличная, интеллигентная семья! И ты, Ида!
Я тяжело вздохнула. Что-то меня этот цирк на выезде стал утомлять.
– И чем это я опозорила свою семью, позвольте полюбопытствовать?
– Ты сбила моего мальчика с пути! Подсунула ему эту страшную женщину! Левончик теперь огорчает свою маму. И… И…
Зяма издал душераздирающий всхлип, поддерживающий и сочувствующий…
– Мой бедный сын! Мальчик не кушает!
Мы помолчали. Тихо постанывала тетя Фая, Зяма издавал странные звуки – надеюсь, с ним все в порядке… Я же… глотала про себя неприличные слова. И думала, что я скажу маме, когда она начнет звонить с упреками. Потому что явно начнет – ибо я сейчас эту страдалицу просто выставлю!
– А при чем здесь я?
– Как? – снова заломила руки тетя Фая, но, не увидев ничего в моих глазах, кроме раздражения, сникла: – Левончик очень изменился. Он стал тратить деньги. И говорит мне про правильное питание! Ида, но мальчик должен кушать хорошо, а не правильно! И эта женщина… Она…
– Что с ней не так?
– Когда Левончик привел ее ко мне знакомиться, я… я ее выставила.
– Зачем? – я с трудом запихнула назад ругательство. Мама, гордись! Мне это удалось. – Вы же ничего о ней не знаете?
– Но она мне уже не нравилась.
– Гениально!
– И… Левончик.
– Что он?
– Он теперь не общается со мной.
И тетя Фая расплакалась.
Глава восемнадцатая. О любви
Добрыми намерениями…
Уфффф…!
Зашла домой, скинула туфли, бухнулась на диван и счастливо пошевелила пальцами. День получился… насыщенный. С трудом выпроводив тетю Фаю, провела несколько тренировок. Нагрузка, конечно, получилась та еще, но как же, черт возьми, приятно вернуться! Я соскучилась по любимой работе, где все получается и все понятно.
После зала зависла в своем кабинете, расписывая планы по захвату Вселенной… Не… Что-то не то. Зачеркнуть. По продвижению своих студий йоги. Вот проведу праздник у себя на основной базе – и надо мотаться по остальным, смотреть, что да как. Активизировать рекламную поддержку в Интернете. Надо только ее как следует просчитать.
За всеми этими полезными и приятными вещами я забыла, что собиралась позвонить Леве и сообщить ему, что он мне должен, как земля – колхозу. А если на территории моего бизнеса подобный скандал произойдет еще раз, то по гроб жизни. Причем я не уверена, что долгой и счастливой.
Ладно. Пусть эту ночь спит спокойно. Физическая нагрузка, день правильного питания и зеленого чая настроили меня на благодушный лад. Сейчас приму душ. И лягу спать пораньше. Силы восстанавливаются и красота возвращается, если спать ложиться раньше полуночи. Главное, не перепутать режим сна с режимом питания! Есть надо прекращать намного раньше.
Заходя в комнату, споткнулась о свой чемодан. Не разобранный. Как приехала, так и поставила у порога. И все на этом. Ох, мамы на меня нет…
Улыбнулась, вспоминая поездку в Тай. Слоны. Кайт. Приезд Кирилла. Наверное, в этом порядке. Главное, самому совершенству не проболтаться случайно, что он на почетном, но третьем месте.
Мое внимание привлекла надпись. Черные жучки-паучки… Иероглифы. Все-таки интересно, что они обозначают? Что здесь написано, на чемодане? Надеюсь, не что-то неприличное. А то поеду к тем, для кого японский знаком и опозорюсь. Хотя… Кирилл же ничего не сказал, хотя чемодан видел. Он же его знает! Японский. Наверняка бы сказал. Можно, конечно, в интернете посмотреть. Только это долго. Лень. Не хочу. Если вспомню – спрошу у Кирилла.
– Треньк! – требовательно позвал меня телефон.
О! Как раз к ночи. Призвала – появился.
«Не могу заснуть, скучаю». И фото. Лица у людей, которые сами себя фотографируют, самые что ни на есть специфичные. Только не у него. Он какой-то… идеальный. Во всем. Даже селфи и то – шикарное! Ехидное только очень.
– И я, – отвечаю, шлю смайлик со слезинкой.
«А фото?» – огорченно пискнул телефон.
– Вот буду красивой, как тогда, в шоколадном платье – тогда и только тогда.
«Идаааа. Ты…»
– Что? Твоя любовь?
– ДА.
Не задумываясь, не колеблясь.
Я вздохнула. Не знаю, что почувствовала. Слишком много всего. Но… почему-то и досаду тоже. До слез захотелось, чтобы этот мужчина был моим. И только моим. Ни с кем не делить. Ждать с работы. Спать в одной постели. Молчать, обнявшись. Я… ребенка от него хочу!
Дожила…
Телефон тоже молчал. На том конце провода задумались. Или заснули? Сознание потеряли от счастья? Ждут в ответ признаний от меня?
Может, стоило это все написать? Включить запись и прокричать? Потому что буквами все это выразить невозможно.
Я помедитировала над телефоном, не понимая, что мне делать. И написала:
«Я тебя люблю».
Молчание… Заснул? Обрадовался? Огорчился?
Да черт с ним, в конце-то концов! Нравится – не нравится, доволен-не доволен. Чему я там учила девочку на острове Пхукет? Главное, чтобы тебя все устраивало. И именно ты сама была счастлива, потому что ты – главное счастье, что у тебя есть! И другого не будет…
И снова к вопросу о том, что советы гораздо легче давать, нежели воплощать в жизнь.
Особенно такие, как «Будь счастлив», «не переживай». «Прекрати жрать на ночь; иди в спортзал; иди в бассейн; бросай курить – вставай на лыжи». Хорошо хоть у меня с этим проблем нет. Я вздохнула. Так. Ида! Соберись.
О, вот и еще один повод. Телефон забулькал, как мопс тети Фаи. И к чему бы это?
К звонку от мамы.
– Да, – осторожно проговорила я.
– Ида! – торжественно начала мама.
Как присягу зачитывала, честное слово! Такой серьезный настрой откровенно и пугал. Ну как минимум – сильно настораживал…
– Даааа, мам?
– Я ей все сказала.
– Кому?
– Фае.
Упппс.
– Я сказала ей, чтобы она не смела приходить к тебе на работу и отвлекать. Потому что это – бизнес. Это – репутация. И твоим клиентам совершенно нет необходимость быть посвященными в наши дела.
Бог мой! Мама – и праведный гнев. Да еще и не на меня…
– Маам…
– Что, доченька?
Вот, честно говоря, я планировала сказать, что я ее люблю. И очень благодарна за поддержку. Но получилось следующее:
– Мам, мне так нужна твоя помощь. Ты можешь поработать у меня?
Я ворочалась и ругала себя. Конечно, потом я ругала себя за то, что себя ругала. Потому что себя надо хвалить, холить и лелеять. Не поручать же такое важное дело посторонним. Нельзя себя ругать. Нельзя…
Вот кто меня за язык тянул? Что мне теперь с мамой делать? Чем я думала? А? Где она и где диета? Здоровый образ жизни в целом и йога в частности? Как сейчас вижу: ой, вы ж мои девочки! Как исхудали! Идочка, а почему пустой зеленый чай? Хотя бы печенье? И такое скорбное лицо с заламыванием весьма далеких от худобы рук.
Я вздохнула…
Если б до трясины собаки Баскервиллей стон души моей долетел – загнулся бы бедный пес от зависти.
Ночь уже. Завтра бегать и бегать. А никак не уговорить себя заснуть…
Утром меня настиг еще один кошмар тех, кто плохо спит – невозможность проснуться. После некоторых переговоров с будильником – он упрямый и если его обзывать, то звонит звонче и настырнее, я поднялась. И… зазвонил телефон.
Кто так невовремя?
– Слава? – удивилась я, услышав голос тренера по кайт-серфингу.
– Привет, Ида.
Поморщилась. Как можно быть настолько возмутительно-жизнерадостным в такую рань. Улыбается – и это прямо слышно, несмотря на тысячи и тысячи километров. Голос бодрый и наполнен энергией, как шампанское пузырьками. Вот просто – ФУ!!!
И ничего я не завидую. И ничего у меня голос по утрам не такой же, пусть там Вася и Дашка что хотят говорят!
– Ида?
Вот он говорит и улыбается. Ужасный человек.
– Да, – отвечаю я наконец.
– У тебя там все хорошо? Просто голос какой-то нерадостный.
– Зато у тебя – за двоих, – не выдержала я.
– Да, – довольно проговорил он. – У меня племянница родилась. Я подумал-подумал – и махнул домой на несколько дней.
– А…
Как-то ловелас Слава плохо ассоциировался с человеком, который мог «махнуть» через половину земного шара только потому, что кто-то там родился. Как же мы мало знаем о людях…
– Я вот что думаю. У меня пересадка в Москве, я болтаться буду полдня. Составишь мне компанию?
– Слава… – начала я недобро.
– Ида. Я понимаю. И не претендую на твое несговорчивое тело. Хотя ты зря…
И снова вижу улыбку: широкую, ясную, ну, просто Гагарин! Рычу. Ну, привет, собака Баскервилей. Вот как еще по-другому общаться с этим зоопарком? Улучшенный породистый кобель! Никак не переживет, что отказали…
– Я умею слышать «нет», Ида, – сказал Слава, выключив режим «мачо». – Покажешь мне Москву?
И мне вдруг становится интересно. Кто там, за личиной? Кто-то же там есть? Прячется за чередой масок. Кто? Такой же человек, как и я?
Наверное. И я смеюсь ему в ответ:
– Скажи еще, что Красной площади не видел.
– И в Кремле из Царь-пушки не стрелял, – хохочет он.
– Договорились. Прогуляемся, выпьем чая.
Он назначает время, отбивает. А телефон начинает звонить опять. Истошно и истерично.
Тааак. И что тут у нас?
Левончик… Ты ж мой царь зверей. Сам позвонил. Сам. Ну, держись.
– Да… – только и успеваю сказать, потому что дальше меня просто сносит. Лева сегодня фонтанирует.
– Погоди… Да успокойся ты! Лева? Ты меня слышишь?
Безуспешно пытаюсь остановить поток эмоций – Лева безутешен. Жаждет искупить. Придумал, каким образом это сделать.
– А просто сделать так, чтобы тетя Фая не ходила ко мне на работу – не вариант?
Боже, в какой-то момент мне удается вклиниться в его монолог. Я, правда, не совсем уверена, что он меня услышал, но! Я сказала.
Замолчал. Услышал. И тихо проговорил:
– Ида, я должен искупить.
– Еще скажи, что кровью, – ворчу я.
– Она твоя. Вся!
– То есть, добиться того, чтобы твоя мама просто не ходила ко мне, ты не можешь?
Тишина.
Тоже мне, трусливый лев, а…
Значит, он будет «искупать» – а мне общаться с его мамой? Нет, ну хорошо придумал.
– Я просил ее, – вдруг раздается тихое. – И она мне обещала. Но я – реалист.
Вздохнули оба.
– Ладно, рассказывай, что ты там придумал.
– Я подъеду на тренировку и поговорим.
– Хорошо.
Похоже, я пользуюсь популярностью. Даже удивительно, что смогла таки позавтракать, прежде чем телефон зазвонил в следующий раз.
– Идка, ты – змея подколодная! – закричала Даша.
Да что ж ты будешь делать. И эта радостная с утра. Пожалуй, только мы с Левой понимаем друг друга. Остальные просто извращенцы какие-то!
Любопытно, а какой Кирилл этим утром? Когда я с ним рядом, он просыпается с…
– Идка?! Ну, где ты там?!
Отвечаю, морщась:
– Я? Конечно, змея. А что случилось?
– Ты когда в Москву прилетела?
– Ой!
– Чего не звонишь?
– Забегалась.
– Вася возвращается.
– Месяц прошел…
Надо же – только месяц с их свадьбы, а сколько всего… Как будто на санках с крутой горы…
– Надо чаще встречаться.
Я уже садилась в синий-не-мой купер, как телефон зазвонил еще раз.
– Буду послезавтра, – сообщил мне Кирилл. – Ты сможешь приехать ко мне?
– Да, – ответила тихо.
Громко не получилось – сердце пустилось вскачь, сбив дыхание.
– Знаешь, у меня появилась мечта.
– Эротическая?
– Круче.
– И какая же, – улыбаюсь и думаю – интересно, там, среди своих командировок, перелетов и переговоров, он слышит, как я улыбаюсь, стоит мне услышать его голос?
– Я мечтаю о том, чтобы ты ждала меня в нашем доме.
