Текст книги "Поцелуй, чтобы вспомнить (ЛП)"
Автор книги: Тереза Медейрос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
По обеим сторонам помещения стояло два ящика, и на каждом было по фонарю, которые тускло освещали пространство вокруг себя. На одном из таких же ящиков сидел человек со связанными за спиной руками. Диана чуть было не решила, что он мертв, но он поднял голову, и она не смогла сдержать крика ужаса.
Он смотрел на нее одним, блестящим в узкой щелочке распухших век, глазом, а второй полностью заплыл огромным синяком и не открывался. Несмотря на свежую струйку крови в уголке его рта и яркий синяк на скуле, в его позе не было и следа поражения.
– Лорд Джиллингем, – послышался из-за их спин приятный голос. – Спасибо, что так быстро отозвались на мою просьбу приехать сюда. – М-р Теофелиус Уоткинс появился из темноты, его щеголеватый вид был испорчен пятнами засохшей крови на девственно белой манишке.
Тейн повернулся к нему.
– Что это значит, Уоткинс? Леди наняла вас, чтобы найти своего кузена, а не набрасываться с побоями на какого-то тощего старика.
Тощий старик, несмотря на кляп, что-то пробормотал, и Диана удивленно посмотрела на него.
Улыбка Уоткинса превратилась в насмешку.
– Простите, если я оскорбил ваши тонкие чувства, мой лорд, но он знает, где кузен леди. Но не говорит.
– Не представляю, как он может сделать это с таким мерзким кляпом во рту, – парировал Тейн.
Уоткинс бросил на пленника хищный взгляд.
– У него неприятная манера говорить, когда я не задаю вопросов. Я думал, что, возможно, вам удастся его урезонить, вы ведь джентльмен и все такое. Я сказал ему о вознаграждении, но его это, похоже, не впечатлило.
После недолгих раздумий, Тейн рявкнул:
– Развяжите его.
– Но, мой лорд, я не думаю, что это очень…
– Развяжите его, – повторил Тейн. – И немедленно.
Уоткинс неохотно кивнул своему неповоротливому прихвостню. Мужик вытащил очень зловещего вида нож и присел на корточки за спиной пленника.
Когда кляп и веревки упали на пол, Тейн произнес:
– М-р Уоткинс не лгал Вам, сэр. За информацию, которую мы ищем, действительно назначено существенное вознаграждение.
Потирая стертые запястья, старик насмешливо посмотрел на Тейна.
– И что же это может быть, мой лорд? Тридцать серебряников?
Прежде чем Диана или Тейн сумели отреагировать, Уоткинс с силой пнул его ботинком по ребрам.
– Тебе не повредит проявлять побольше уважения этому джентльмену и его леди, – прорычал он. – Но повредит, если ты этого не сделаешь.
Потрясенная небрежной жестокостью детектива, Диана протиснулась мимо него и опустилась на колени около старика. Она поддерживала его за плечи, пока он пытался отдышаться, а потом взяла его грязную руку своей, совершенно не думая о том, что это испортит дорогие белые перчатки. Она с удивлением ощутила, что у нее на глаза наворачиваются слезы, а потом удивилась еще сильнее, почувствовав на своем плече твердую руку Тейна.
– Прошу вас, сэр, – сказала она. – Мой кузен исчез почти месяц назад, и я вне себя от беспокойства. Если вы хоть что-то знаете о его местонахождении, скажите нам, я прошу вас. – Старик настороженно следил, как она роется в сумочке и вытаскивает миниатюру Стерлинга, заказанную художнику на его восемнадцатилетие. – Она дрожащей рукой протянула ее старику. – Сейчас он на десять лет старше, но все равно очень похож.
Его твердый взгляд медленно перенесся от миниатюры к ее лицу.
– Так кто такой этот ваш кузен, мисс?
– Вы не знаете? – озадаченная Диана обернулась к угрюмому Уоткинсу. – Разве вы не сказали ему?
Детектив неловко откашлялся.
– В таких делах мы стараемся не раскрывать личность нашего клиента, если в этом нет безусловной необходимости.
– Когда мой раздувшийся труп всплывет в Темзе, – сказал старик с дружелюбным сарказмом, – будет еще меньше вероятности, что я расскажу тем, кто меня туда сбросил хоть что-нибудь.
На этот раз настала очередь Уоткинса зарычать. Проигнорировав сыщика, Диана мягко сказала:
– Человека, которого мы ищем и которого последний раз видели в Лондоне в четверг, двенадцатого июля – зовут Стерлинг Харлоу, он седьмой герцог Девонбрук.
С изможденного лица старика разом исчезли все краски, отчего синяки на нем рельефно выделились. И хотя его губы полуобморочно приоткрылись, рука сильно, до боли, сжала руку Дианы.
– Тейн! – закричала Диана, встревоженная его реакцией.
Тейн опустился около нее на колени и рукой обхватил старика за плечи.
– О Господи, – прошептал тот, цепляясь за руку Дианы так, словно она была его единственной надеждой. – Вы должны помочь мне! Мы должны остановить ее прежде, чем она продаст душу самому дьяволу!
Глава 15
Как бы я хотела, чтобы она вышла замуж за мужчину – такого как ты – который бы присматривал за ней…
Николас проснулся от птичьего пения и звона колоколов. Он спрыгнул с постели и распахнул окно. Лоскутное одеяло раскинувшихся зеленых лугов, усеянных толстыми, обросшими шерстью овцами, переливалось под потрясающей голубизной неба. Радостный перезвон церковных колоколов, казалось, вызванивал его имя, приглашая принять участие в поразительном праздновании. Опершись руками об подоконник, он высунулся под нагретый солнцем ветерок и вдохнул бессловесную молитву благодарения.
Это был прекрасный летний день.
Это был день его свадьбы.
Он с улыбкой потянулся, разминая затекшие мускулы. Несмотря на то, что уже почти рассвело, когда они с Лаурой проскользнули в дом, стараясь заглушить свои шаги и хихиканье, он не чувствовал никакой усталости. Она в конце концов призналась, почему она бродила по лесу в такое жутковатое время. Ей понадобились лепестки дикой розы, чтобы украсить силлабаб, которым Куки планировала удивить его во время свадебного завтрака. Он покачал головой, поражаясь тому, какой замысловатой и сбивающей с толку может быть женская логика.
Оставив окно приоткрытым, он опустился на стул и натянул брюки, ни разу не взглянув в зеркало на туалетном столике. Он идиот, если думает, что сможет найти себя в этой холодной и полированной поверхности. Его бы вполне устроило, даже если бы он оказался лишь наполовину тем, чье отражение он видел в любящих глазах Лауры. Больше не имело значения, кем он был до того, как потерял память. Все, что имело значение сейчас, это кем он станет сегодня – мужем Лауре и отцом ее детям.
Он потянулся за рубашкой, и маленькая пушистая головка ткнулась ему в лодыжку. Маленькая желтая кошечка обвилась вокруг его ноги, а басовитое мурлыканье делало ее похожей на тигрицу в миниатюре.
Николас сгреб кошечку рукой и прижал к голой груди роскошное тепленькое тельце.
– Ты же знаешь, что я не смогу устоять, ненасытная ты хитрюшка, но должен тебя предупредить, что это последнее утро, когда я полностью твой.
Раздался громкий стук в дверь.
– Входите, Куки, – крикнул он. – Я еще не одет.
Куки просунула голову в дверь, краснея от смущения под своим чепцом.
– Постыдились бы так дразнить пожилую женщину, м-р Ник. Если бы из одежды на вас оказалась только эта ваша улыбочка, боюсь, мое бедное старое сердце могло бы этого не перенести.
– Держу пари, ваше бедное старое сердце гораздо сильнее, чем вы готовы признать. А это что? – спросил он, оглядывая аккуратную стопку предметов одежды в ее руках. – Я ожидал, что это будет поднос с оладушками.
– Я не все свое время проводила с платьем мисс Лауры, знаете ли. – Она протянула ему свое подношение, застенчиво склонив голову.
Он взял одежду и обнаружил, что она состоит из короткого элегантного фрака темно-синего испанского сукна и пары брюк буйволиного цвета.
– Куки, неужели это сделали вы? – пробормотал он, проводя рукой по ее старательным стежкам. – Кажется, я не видел свадебного костюма красивее, чем этот.
Она отмела его похвалу.
– Просто немного старого полотна, которое я нашла на чердаке. Я хочу, чтобы сегодня моя девочка гордилась вами, когда вы встанете рядом с нею под любопытными взглядами этих деревенских. – Она обеспокоено глянула на его бедра. – Я надеюсь, брюки вам впору. Я ведь только предполагала ваш размер.
Николас медленно поднял голову и, невинно моргая, встретился с ней взглядом.
Вспыхнув, Куки попятилась к двери и погрозила ему пальцем.
– Снова за старое, бесстыдник! Поумерьте свои нечестивые мысли, или я побегу прямо к мисс Лауре и скажу, что вы не можете жениться на ней, поскольку сходите с ума по мне.
Николас откинул голову и громко захохотал.
– А потом Лаура подерется с Довером за его вилы, и мы вернемся как раз туда, откуда начали. – По лицу Куки прошла тень, и он спустился на землю.
– От Довера нет никаких известий?
Она попыталась храбро улыбнуться.
– Не напоминайте о моем старом безбожнике. Он на все способен ради того, чтобы не переступать порога церкви. Вот увидите – он примчится, как только учует запах ветчины со свадебного завтрака.
Лаура наклонила голову и задержала дыхание, пока Лотти украшала ее голову венком из бутонов роз. Потом она выпрямилась, поймав свое отражение в напольном зеркале, которое Джордж притащил с чердака. Несмотря на то, что ее волосы были собраны в свободный пук на затылке, ее лицо обрамляли блестящие локоны, уложенные при помощи обжигающе горячих щипцов для завивки и слезинок нетерпения.
Все уколы булавками, которые она стерпела за последние две недели, явно того стоили. Платье с высокой талией идеально подходило ей по фигуре, рукава с буфами, отороченные брюссельскими кружевами, открывали ее тонкие руки. На ногах у нее были изящные крошечные туфельки с завязками из атласных лент кремового цвета.
Лаура чувствовала себя не невестой. Она чувствовала себя принцессой.
– Лотти, пощипли мне немного щеки, а то они слишком бледные. И проверь, наготове ли нюхательная соль, на случай, если я упаду в обморок во время церемонии. – Лаура обняла себя за плечи, пытаясь успокоить сосание под ложечкой. – Я раньше не представляла, что можно быть такой счастливой и напуганной одновременно.
– У тебя есть все права быть счастливой, – твердо сказала Лотти, сильно ущипнув ее за правую щеку. – Через два дня тебе исполнится двадцать один, и Арден Менор станет твоим навсегда.
Лаура глянула на младшую сестру так, словно у нее выросла вторая голова. Она забыла не только о своем дне рождения, она уже почти запамятовала, по какой причине она притащила Николаса в поместье. С того дня ставки поднялись намного выше. Сейчас она уже понимала, что эта разрушающаяся груда кирпичей, неважно насколько ею любимая, уже не будет для нее домом без Николаса.
Она подыскивала слова, чтобы объяснить это Лотти, когда в дверях появился Джордж с красным от страданий лицом.
– Лаура! Куки перекрахмалила мой воротник, и он колет мне уши!
– Не верти головой, Джордж, – предупредила его Лаура. – А то выколешь себе глаз. – Она повернулась к сестре и коротко, но сильно обняла Лотти. – Думаю, нет необходимости объяснять тебе насчет моего счастья. Когда-нибудь ты сама все поймешь.
– И ты когда-нибудь тоже, – прошептала Лотти, уныло провожая взглядом смеющуюся Лауру, вместе с Джорджем уходящую из комнаты.
На свадьбу Лауры пришел посмотреть весь Арден.
Пока Бетси и Алиса Богворт изящно прикладывали к глазам платочки, отвергнутые Лаурой потенциальные женихи звучно сморкались в свои. Прошел слух, что Том Дилмор даже помылся по такому случаю, хотя пожилая вдова, сидящая рядом с ним, все равно зажимала нос. Прихожане ахнули, когда появился Уэсли Трамбл, он был чисто выбрит, за исключением пучков волос, которые торчали у него из ушей. И хотя была только половина десятого утра, пьяный Абель Грантем уже рассказал всем, кто хотел слушать, как он спрыгнул со своего осла, чтобы спасти маленькую Лауру, когда она упала в ясли во время самодеятельного рождественского спектакля. Его сын Тули успел заснуть еще до начала церемонии и сейчас похрапывал, сложив руки на своем необъятном животе, без сомнения приберегая силы для свадебного завтрака, который должен был быть устроен после бракосочетания.
Куки сидела на своем месте на церковной скамье в полном одиночестве. Ее красивая шляпка была утыкана перьями, выдернутыми у одного из цыплят, которых она зарезала сегодня утром. Джордж стоял рядом с Николасом, вытянувшись в струнку, с пышным шейным платком и стоячим накрахмаленным воротником он выглядел на все четырнадцать. Лотти стояла около Лауры и до побеления пальцев сжимала в руках букет дельфиниумов и лилий.
Но Лаура смотрела только на Николаса. И хотя они оба стояли лицом к алтарю, она искоса поглядывала на него из-под полуопущенных ресниц, обращая внимание на то, чего раньше никогда не замечала – небольшие морщинки по обеим сторонам рта, которые были заметны, даже когда он не улыбался; то, какими упрямыми волнами ложатся сзади его волосы, крошечный порез на шее, там, где он порезался при бритье. Прошлой ночью она касалась его шеи своим ртом и пробовала на вкус податливую кожу, пока его красивые ловкие пальцы трогали ее в тех местах, где она даже сама не смела к себе прикасаться. И все равно, сегодня он выглядел для нее незнакомцем больше, чем когда-либо.
Преподобный Тилсбури бубнил под нос молитвы из требника, его голос едва доходил до нее сквозь церковный гул.
Пока этот голос внезапно не стал глубоким, привлекая внимание к каждому слову.
– Я прошу и требую от вас обоих (как в страшный день суда, когда все тайны сердца будут открыты): если кому-либо из вас известны препятствия, из-за которых вы не можете сочетаться законным браком, чтобы вы признались нам.
Лотти громко втянула в себя воздух. Джордж двумя пальцами оттянул воротник.
Вокруг Лауры, казалось, вспухло облако тишины, высасывая весь воздух у нее из легких. Она бросила испуганный взгляд на Николаса. Тот подмигнул ей, его губы сложились в ободряющую улыбку. Лаура вдруг ощутила, что снова может дышать.
Он больше не был для нее незнакомцем. Он был мужчиной, которого она любила. И если ей когда-нибудь, после окончания их земного пути, придется предстать перед Господом за содеянное, она это сделает. Потому что он был единственным секретом, сохранение которого она сочла бы того стоящим.
Лаура придержала язык, потому что пришло время ей брать его в мужья. Она сделала это без колебаний, ее голос чисто зазвучал в залитом солнцем нефе, когда она давала обет любить, лелеять и повиноваться ему в болезни и здравии, богатстве и бедности, и пока смерть не разлучит их.
Священник положил на вытянутую руку молитвенник и выжидающе откашлялся. Лаура вдруг с ужасом поняла, что у Николаса нет кольца, чтобы надеть ей. Или она думала, что нет, пока он не вытащил из кармана своего жилета узкий золотой кружок и мягко опустил его на книгу.
Священник вернул ему кольцо, и Николас надел его Лауре на палец.
– Я нашел его в шкатулке с драгоценностями леди Элеоноры, – прошептал он. – Если она была такой щедрой, как ты говорила, думаю, она не стала бы возражать.
Лаура опустила глаза на блестящий гранат, когда-то принадлежавший бабушке леди Элеоноры, и улыбнулась Николасу сквозь завесу слез.
– Думаю, она была бы только довольна.
Лучащийся улыбкой преподобный Тилсбури соединил их правые руки. Подняв их в воздух, он произнес голосом, который донесся до самых дальних уголков церкви.
– Кого Господь соединил вместе, человек не может разъединить.
– От всего сердца аминь! – крикнула Куки, а остальные прихожане взорвались громом аплодисментов.
Джордж вынырнул из церкви, за ним поплелась Лотти. Пока Лаура и Николас получали свое первое Святое причастие в качестве мужа и жены, брат и сестра присоединились к остальным, ждущим на церковном дворе своей очереди поздравить новобрачных.
Медленно шествуя к густой тени дуба, Джордж привычным движением отряхнул гофрированные манжеты, как много раз делал его новый шурин.
– Знаешь, Лотти, я думаю, что, возможно, мы все это время ошибались насчет Николаса. В конце концов, он может оказаться неплохим парнем.
На его слова встретили только мрачное молчание.
Джордж вздохнул.
– Я знаю, что ты сегодня встала не с той ноги, но если ты хоть на пять минут перестанешь дуться, то может быть, наконец, заметишь …. – Он повернулся и понял, что обращается к пустоте. Его сестра исчезла.
– Лотти? – Он оглядел толпу, слоняющуюся по церковному двору, но ее подпрыгивающих золотых локонов нигде не было видно.
Николас и Лаура вышли из дверей церкви, они сияли так, что озаряли все вокруг подобно восходу солнца. Им удалось сделать всего шаг, как их окружила говорливая толпа из желающих поздравить. Джордж стал протискиваться сквозь нее, и когда он, наконец, появился рядом с Лаурой, его волосы уже были в полном беспорядке, а шейный платок скособочился.
Он дернул ее за рукав.
– Лаура! Вы не видела Лотти?
Не отпуская руку Николаса, Лаура посмотрела на него, ошеломленная и сияющая от счастья.
– Что? Лотти? Да, конечно, я видела ее. Ей так шло новое розовое платье, не правда ли?
И прежде чем он успел ей еще хоть что-то объяснить, она отвернулась, чтобы поздороваться с кем-то из гостей. Поняв, что ждать от нее помощи не приходится, Джордж расстроено отошел назад. Вместе с женщинами из деревни, которых она наняла себе в помощь, Куки забралась в маленькую тележку, запряженную лошадьми, собираясь вернуться в поместье и приготовить свадебный завтрак.
Когда она тронулась в путь, Джордж побежал рядом с тележкой.
– Лотти пропала, Куки. Ты не видела ее?
Куки добродушно рассмеялась.
– Думаешь, ты сможешь найти свою сестру, пока есть работа, которая должна быть сделана? Насколько я знаю свою Лотти, она не появится, пока стол не будет уставлен ее любимыми сладостями.
Она сильно дернула за поводья, а Джордж рывком развернулся и обезумевшим взглядом метнулся по церковному двору. Лотти нигде не было видно, но он слышал ее голос так ясно, словно она шептала ему на ухо.
"В романах мисс Рэдклиф злодей, который стремится скомпрометировать героиню, всегда встречает свою безвременную кончину, прежде чем ему удается совершить задуманное".
После недавней беды с ядом он предположил, что она отказалась от своих диких планов. Но что, если он ошибся?
Он всматривался в затененное пространство под дубом, как вдруг заметил золотую вспышку на самой вершине колокольни. Каменный ангел стоял на выступающем парапете башенки, его распростертые крылья стремились в небо. А прямо под ним, на ступеньках церкви, стояли Лаура и Николас, и толпа вокруг них, наконец, начала редеть.
"А что ты будешь делать, если ни один из твоих экспериментов не приведет к результатам, на которые ты надеешься?" – спросил он у Лотти, когда они сидели как раз на самом том месте, где сейчас стояли Лаура и Николас.
Она тогда посмотрела вверх на ангела и улыбнулась одной из своих таинственных улыбок.
"Тогда нам просто придется обратиться к небесам в поисках божественного вдохновения".
– Нет, – прошептал Джордж, медленно скользя перепуганным взглядом по ангельскому лику статуи. – О Боже, пожалуйста! Только не это.
Никто даже не узнает. Если ему удастся добраться до Лотти, прежде чем она сделает какую-нибудь глупость, никто ни о чем не узнает.
Эта мысль рефреном звучала в мозгу Джорджа, когда он отпихнул в сторону старика Хелфорда Томбоба и ринулся к двери, ведущей на колокольню.
Старик погрозил ему своей тростью.
– В мое время у щенков вроде тебя было гораздо больше манер!
У него не было времени извиняться и даже не было времени дать глазам возможность приспособиться к темноте в башне. Спотыкаясь о колокольные языки, Джордж поднялся к винтовой лестнице и взлетел по ступенькам с такой скоростью, что сердце едва не выскакивало у него из груди.
Но когда он ворвался в башню, его сердце едва не остановилось.
На каменном выступе за спиной ангела сидела Лотти и скалывала железным долотом цемент вокруг его подставки.
Джордж замер на месте, боясь сделать хоть один шаг.
Маленькое личико Лотти было необычно спокойным. Она даже не оторвалась от работы, чтобы посмотреть на него.
– Не пытайся остановить меня. Я слишком много трудилась ради этого. Я приходила сюда расковыривать этот проклятый камень день за днем, пока ты тренировался завязывать перед зеркалом свой шейный платок, чтобы не опозорить перед алтарем его светлость. Если хочешь, наконец, помочь, вернись вниз и попробуй увести Лауру со ступеней.
– Положи долото, Лотти. Ты ведь не хочешь, чтобы это произошло.
– А почему нет? Ты должен признать, что это блестящий план, сравнимый с любым, даже самым сенсационным, готическим заговором. Все подумают, что произошел просто трагический несчастный случай. Лаура сможет получить Арден Менор и останется с нами. И все будет так, как было до его появления.
Джордж покачал головой.
– Нет, не будет. Жизнь никогда уже не станет прежней, потому что ты разобьешь Лауре сердце.
– Она простит меня со временем, – заспорила Лотти, откалывая большой кусок цемента. – Она никогда не могла злиться на меня больше часа. Помнишь, как я позволила мисс Пушистой родить котят на ее любимой шали, и она обозвала меня ужасным и эгоистичным созданием? Я так плакала, что мне стало трудно дышать, и она потом извинилась, что я посинела от плача из-за нее.
– На этот раз слез будет недостаточно. – Джордж сделал шаг по направлению к сестре и мягко сказал: – Лотти, она любит его.
Лотти затихла, долото выскользнуло у нее из руки и со звоном упало на каменный пол. В конце концов она подняла на Джорджа огромные голубые глаза, в которых блестели слезы.
– Я знаю. Я тоже.
Джордж едва успел подскочить, чтобы не дать ей упасть, когда у нее подогнулись коленки. Она вцепилась в него и зарыдала, как обычная маленькая девочка, а не утонченная юная леди. Прижавшись к его плечу, она прерывисто всхлипывала и бормотала.
– Он назвал меня Златовлаской! Он взлохматил мне волосы и назвал меня Златовлаской, как делал наш папа!
Джордж неловко погладил ее по волосам. Но его утешающие слова потонули в оглушающем колокольном звоне.
Все его тело начало сотрясаться.
– Колокола! – понял он, сжимая зубы от звуковой волны. Дьячок должен был позвонить в колокола, чтобы сообщить всей деревне радостную новость о свадьбе Лауры и Николаса. Этот небесный звон создавал на колокольне адскую какофонию.
Лотти с беззвучным воплем вывернулась у него из рук и зажала уши. И прежде чем он успел схватить ее, она пошатнулась, отступая назад, и споткнулась об каменного ангела.
Статуя закачалась. Последний кусок цемента, удерживавший ее на парапете, развалился, и статуя стала клониться в сторону улицы. Джордж бросился к ней, но опоздал. Им с Лотти оставалось только в ужасе смотреть, как ангел летит вниз, стремительно приближаясь к церковным ступеням.
