Текст книги "Маленькие прелести (ЛП)"

Автор книги: Тереза Маммерт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5
Аннабель

Я была в состоянии шока. Неужели мои прикосновения ему настолько противны? Я тихо поднялась по лестнице, бросив взгляд на дверь комнаты Колина, из-за которой доносился рев музыки. Войдя в свою комнату, я схватила ноутбук и села на кровать, собираясь поработать над докладом.

Тема физического наказания по отношению к детям непроста, но я была рада чем-нибудь занять свой ум, чтобы хоть немного отвлечься от собственной жизни. Я стучала по клавиатуре и с трудом удерживала свой взгляд на экране, когда услышала, как Колин вышел из своей комнаты, захлопнул дверь и поторопился вниз по ступеням. Следующим звуком был хлопок закрывшейся входной двери, от резкого звука я аж подпрыгнула, вздохнув, я наконец, подняла свой взгляд, отмечая то, что Колин не запер дверь своей комнаты.

Покусывая губу, я ввела другой вопрос в поисковой системе, мой палец слегка постучал по клавише стереть, после чего все же нажал на поиск "Потомки Бога". На экране сразу же высветилось множество ссылок, и я нажала на одну их первых, открывшаяся страница рассказывала о девушке, которая была избита до неузнаваемости. Закрыв окно, я сосредоточилась на первоочередной задаче.

Спустя какое-то время мой доклад был почти готов, увеличившись с нескольких сотен слов до нескольких тысяч, а живот урчал от голода. Взглянув на свои двери, я заметила, что Колин так и не вернулся. Куда, черт возьми, он так спешил?

Я сохранила свою работу и поставила ноутбук на кровать, радуясь, что, по крайней мере, никого не было дома. Покинув свою комнату, я остановилась и взглянула на его дверь, но отругав себя, поспешила вниз на кухню.

Я схватила макаронный салат Грейс и поставила его на столешницу, достав вилку, начала есть прямо из контейнера. Мои глаза наполнились слезами, а горло сжалось от возникшего кома грусти, когда я вспомнила макаронный салат моей матери, который она любила готовить на все мероприятия и праздники. У нас не было лишних денег, но было все необходимое, и потому мы стремились помочь другим всем, чем могли. Моя мама была хорошей женщиной, которая бы сделала все, что угодно для каждого.

Накрыв контейнер пластиковой крышкой, я вернула его в холодильник, мой голод был утолен. Я поднялась по лестнице, остановившись и взглянув на парадную дверь до того, как медленно последовала к комнате Колина. Перед дверью я замялась, сердце выскакивало из груди, словно парень может ворваться в дом в любую секунду. Но вокруг стояла полнейшая тишина, так что схватив за ручку, я повернула ее, мои глаза закрылись в безмолвной молитве о том, чтобы не быть пойманной. Дверь открылась, и я толкнула ее, осматривая его стерильно чистую комнату. Стены были выкрашен в белый цвет, а кровать имела насыщенно синий оттенок, в тон к шторам. Прокравшись на цыпочках по бежевому ковру, я открыла тяжелый деревянный выдвижной ящик тумбочки. Внутри был блокнот и ручка, пустой пузырек прописанного лекарства, начатая коробка презервативов и сломанные часы. Закрыв ее, я обернулась и взглянула на другую мебель. На античном комоде стояло несколько стеклянных графинов и бокалов.

Проскользнув в его ванную, я осмотрелась, к щекам прилил жар от воспоминаний о тех неприличных вещах, которые он здесь с собой проделывал. Я распахнула шкафчик под раковиной, в нем содержались запасные бутылки геля для душа и шампуня. Встав, я вздохнула и позволила дверце шкафчика закрыться. Здесь не было ничего интересного. В этот момент я и услышала хлопок входной двери и звук шагов по ступеням, после чего раздалось женское хихиканье.

Было поздно бежать из комнаты, они бы меня заметили. Оглядевшись, я запаниковала и от этого не могла ясно мыслить. Я распахнула дверь душевой и проскользнула внутрь, закрывая ее за собой, как раз когда они вошли в комнату. В зеркало над раковиной я увидела отражение двух фигур, находящихся в спальне. Колин оглянулся в коридор. Черт. Я забыла закрыть дверь своей комнаты. Но он не пошел в мою комнату, а просто захлопнул дверь своей спальни, и от глухого стука мое сердце забилось еще быстрее.

Я наблюдала через затуманенное стекло и тьму, как Колин снял через голову свою коричнево-желтую рубашку. У женщины были светлые волосы , переходившие в каштановый ближе к корням. На ней были одеты тесные джинсы и обтягивающий топик без бретелек, и это точно была не Аманда. Я наблюдала за тем, как он толкнул ее спиной на кровать, и она засмеялась, отползая назад по мере того, как он опускался над ней. Его рот опустился ей на шею, а ее руки скользнули на его плечи, в ответ он резко перехватил их и прижал у нее над головой, захватом удерживая в таком положении всего одной своей рукой. Его другая рука плавно двигалась вниз по ее груди к линии джинсов, затем он расстегнул их и стал стягивать грубую ткань вниз по ее бедрам, от чего девушка дернулась.

Прикрывая руками рот, я старалась не издавать громких вздохов, мои глаза были широко открыты, пока я смотрела на то, как он приказал ей держать руки над головой, пока сам снимал с нее штаны. Не было тихих слов ласки или нежности. Колин смотрел на нее так, будто она – добыча, а он был готов к атаке. Колин медленно расстегнул свои джинсы, пока она смотрела на него снизу-вверх.

– Перевернись, – рявкнул он, и девушка без промедления последовала его указанию, опершись коленями и руками о матрас. Колин даже не удосужился полностью раздеться. Просунув свою руку в темные боксеры он схватил себя в кулак и стал поглаживать под тканью, одновременно с тем глядя на девушку. В моем теле нарастало тепло, пока я наблюдала за всем этим, затаив дыхание.

Освободив себя от ткани трусов и по-прежнему продолжая ласкать свой член, он ухватился за ее бедро и расположил себя так, чтобы войти в нее сзади. Моя рука упала, скользя от губ к моей небольшой груди, сжимая ее ладонью, пока Колин наклонился к девушке и стал ласкать ее грудь, при этом что-то шепча ей на ухо. Она повернула голову и улыбнулась, а он выпрямился и потянулся к прикроватной тумбочке, чтобы схватить презерватив. Прикусив уголок, он разорвал упаковку. В изумлении я наблюдала, как он раскатал тонкий латекс по всей своей длине. Я была потрясена его размерами, равно как и женщина на кровати. Она ахнула, когда он скользнув внутрь нее, и закричала от удовольствия.

Через затуманенное стекло мне трудно было разглядеть детали, потому когда он схватил ее за волосы и потянул ее голову назад, я подошла на шаг ближе к душевой дверце. От моего движения защелка на двери задребезжала, и я отскочила к песчаной плитке, вжимая свое тело в плитку и прячась в тени.

Вздохи его гостьи превратились в стоны, и звуки ударов плоти о плоть наполнили воздух. Я лишь надеялась, что он окажется в достаточной мере джентльменом и проводит ее к двери по окончанию всего этого действа, так чтобы я тогда смогла незаметно вернуться в свою комнату. Мне казалось, что я смотрела на эти огромные плитки целую вечность, ожидая, пока они закончат, мои ладони стали влажными от выступающего нервного пота. Наконец-то раздались рычания и крики удовольствия, после чего в комнате воцарилась тишина.

– Я могу оставить тебе свой номер, – промурлыкала она; казалось, что женщина в это время одевается.

– Не нужно, – ответил он, и я съежилась от такой резкости его слов. После последовали еще пара реплик, но я уже не вслушивалась в них, пока не услышала звук удаляющихся шагов и шум от открытия и закрытия входной двери.

– Ты собираешься выходить, или мне нужно за тобой прийти? – крикнул Колин, и я закрыла глаза, жалея, что не могу, как по волшебству исчезнуть. Я стояла неподвижно, надеясь, что каким-то чудом, он обращался к другой сумасшедшей идиотке, скрывающейся в его комнате. – Малышка... – сказал он нежно, и я застонала, когда он шагнул в ванную и открыл душевую дверцу. Я наклонила свою голову, будучи не в состоянии взглянуть Колину в глаза, и направилась прямиком к двери.

– Аннабель, – позвал он, и я замерла как раз у его кровати. – Взгляни на меня.

Я медленно подняла свой подбородок и посмотрела на Колина, одетого в одни только джинсы с расстегнутой пуговицей, он лег на кровать и сложил руки за головой. Его вид был довольно расслабленным, а на губах играл намек на улыбку.

– Гм... прости... я просто искала...

Он приподнял бровь, ожидая пока я закончу свою ложь, но я была в недоумении от вида его тела, все еще покрытого тонким слоем пота; гортанные стоны еще звучали у меня в голове.

– Кажется, у тебя это входит в привычку, – заявил он, все еще не выглядя обеспокоенным, но я содрогнулась.

– Прости, – я уже было развернулась, чтобы покинуть его спальню, но остановилась. – Как давно ты понял, что была здесь?

Я взглянула на него через плечо, он широко улыбался, обнажая идеально белые зубы, от чего на его щеках появились ямочки. Десять оттенков красного смешались на моих щеках, когда я вышла из его комнаты и закрыла за собой двери.

Зайдя в свою спальню, я села на кровать и достала ноутбук, после чего стала яростно стучать по клавиатуре просто для того, чтоб избавить себя от мыслей о ранее случившемся.

Я не останавливалась, пока не начала зевать, а глаза утратили фокус на экране. Сохранив документ, я поставила компьютер на подставку возле кровати и развалилась на подушках.

Колин споткнулся в дверях своего домика ,и я поспешила к нему, чтобы помочь. Я обернула руки вокруг его предплечья, но он сердито одернул его.

– Что случилось? – спросил я. Он выглядел больным и был весь в поту.

– Я в порядке.

Он поплелся к своей кровати и лег поперек нее лицом вниз. Из длинных толстых ран на его спине струилась кровь.

– Кто сделал это с тобой?

Подбежав к нему, я замерла, боясь прикоснуться к его свежим травмам. Он застонал, но не ответил. Поспешив в ванную, я смочила махровую салфетку мыльной водой.

– Что ты делаешь? – спросил он, поднимая голову, но его глаза все еще были прикрыты, и казалось, Колин был немного дезориентирован.

– Я собираюсь позаботиться о тебе.

Опустившись на колени на кровать, я взглянула на его раны. Очень осторожно я протерла их полотенцем. Он резко вздрогнул, и его тело напряглось от моих прикосновений.

– Тебе не следует мне помогать, – простонал он, но не отодвинулся, так что я продолжила очищать его спину, пока не стерла всю кровь.

– Каким бы я была человеком, если бы не помогла тебе?

Его глаза на миг приоткрылись.

– Ты была бы похожа на меня.

Я проснулась от звука раздражающего жужжания будильника возле моей головы. Потянувшись за ним, я ощутила что-то под рукой и ахнула от того, что мои пальцы опустились на кого-то еще. Я распахнула глаза как раз тогда, когда жужжание прекратилось, лицо Колина было совсем рядом, и выглядел он крайне недовольным.

– Я его отключаю уже третий чертов раз.

Я застонала и откатилась от него, опуская ноги на пол.

– Почему ты в моей комнате? – спросила я, подавляя зевок.

– Интересно слышать подобный вопрос от тебя, – размышлял он вслух.

– Тебе что-то нужно?

Я посмотрела на него поверх плеча, разглядывая щетину вдоль его челюсти.

– Мне нужно, чтобы ты собралась, мы уезжаем.

– Тогда тебе лучше уйти и предоставить мне немного уединения.

Я закатила глаза и встала с кровати, направляясь к шкафу, при этом ощущая себя абсолютно не выспавшейся. Стянув с вешалки одну из своих форм, я бросила ее на кровать.

– Пять минут, – он повернулся и вышел, при этом оставив дверь широко открытой.

Закрывая ее, я застонала и пробормотала ругательства себе под нос, после чего стащила с себя шорты и топ.

Через десять минут я вышла готовая, Колин стоял у моей двери, скрестив руки на груди. Уже за дверью я закончила застегивать свою рубашку, оставляя ее не заправленной в серую клетчатую юбку. Я завязала высокий хвост, дабы не тратить лишнее время на завивку волос. Мой синяк почти исчез, так что мазок консилера и быстро нанесенный слой туши стали всей косметикой на этот день.

– Эта униформа должна быть признана противозаконной, – пробормотал Колин, следуя за мной вниз по лестнице. На нем были одеты белая футболка и выцветшие джинсы. Он распахнул входную дверь, забирая у меня из рук сумку с моими книгами, и подождал, пока я выйду. Я замедлила шаг, позволяя ему обогнать меня и открыть пассажирскую дверь S300. Осторожно я проскользнула внутрь, стараясь чтоб моя юбка, которую я подвернула пару раз на талии, укорачивая, не задралась. Колин покачал головой, закрывая за мной дверь, но от чего-то на этот раз он не стал ругать меня за это модное нововведение.

Глава 6
Колин

Потребовалось все мое самообладание, чтобы не заставить ее расправить свою чертову униформу, у меня попросту не было времени на споры с ней. Мы опаздывали, а мне нужно было время, чтобы добраться до работы и заняться делами Коннора, подготовить и завершить их к его возвращению.

С его состоянием здоровья, он едва ли смог бы вести бизнес без моей помощи.

– Ты закончила свое задание?

– Ага, – ответила она, но не стала вдаваться в детали.

– Мне любопытно, к какому выводу ты пришла.

– Что я думаю о телесном наказании? – Энни взглянула на меня, и по ее взгляду я знал, что она думает о моих шрамах. – Думаю, это ужасно.

Я повернул вниз по улице Уитакера, направляясь к городу.

– Не всегда это так уж и плохо. Я знаю, почему ты так думаешь, но иногда это может приносить... удовольствие.

Я бросил на нее быстрый взгляд, ее руки были сложены на коленях, а пальцы переплетены.

– Не понимаю, как ты можешь говорить такое после всего, что с тобой сделали.

Я постарался не улыбнуться. Она что, реально не понимает насколько повернутым и испорченным я был? Сможет ли она, когда все будет сказано и сделано, выбраться из всего дерьма невредимой?

– Я рад, что ты не понимаешь.

Я въехал на Капелан Драйв и повернул на стоянку возле ее школы. Парковка была практически пустой. Энни открыла дверь и поспешила к школе.

– Аннабель, – позвал я, она обернулась, и наклонив голову, взглянула на меня. – Твоя сумка.

Я схватил ремень ее наплечной сумки и протянул ей.

– Спасибо.

Она улыбнулась и закрыла дверь. Барабаня пальцами по рулю, я подождал, пока она пересечет лужайку и войдет в здание школы.

После чего я поехал в центр города к офису Коннора, чтоб захватить там несколько папок. Войдя, я подмигнул девушке администратору, которая в этот момент была занята, говоря по телефону.

– Бэнтли Лоу, – ответила она, но прикрыв рукой микрофон телефонной трубки, прошептала мне, – с возвращением, мистер Бэнтли.

Офис напоминал мне дом, здесь присутствовало много огромной мебели из витиеватого резного красного дерева, а стены и пол были покрыты натуральным камнем. Я схватил стопку папок со стола Коннора, замерев, когда заметил стикер с буквами "П.Б." на одной из них. Потомки Бога. Я взял папку, и оглянувшись, открыл ее. После чего быстро сунул под кипу документов, которую держал в руках, решив взять ее домой и там детально изучить, не привлекая лишнего внимания.

– Рэйчел, не могла бы ты перенаправлять все, адресованные мне звонки, ко мне домой? – спросил я, вернувшись в лобби. Она улыбнулась, один раз кивнув, и продолжила говорить по телефону.

Я бросил папки на пассажирское сидение и поспешил домой, мое любопытство подгоняло меня. Вытащив мобильный, я нажал на быстром наборе кнопку вызова Коннора.

– Ты звонишь потому что что-то не так? – спросила Грейс, даже не поздоровавшись. Следом за своим же вопросом, она хорошенько рассмеялась.

– Всегда, – ответил я, останавливаясь на светофоре. – Как себя чувствует Коннор?

– Он все еще в постели. Кашель докучал ему большую часть ночи.

– Передашь ему просьбу позвонить мне, когда он проснется? У меня есть несколько вопросов по делу.

– Будет сделано. Дом все еще невредим?

– Конечно.

– А Энни?

– Энни тоже не рассыпалась на части, – рассмеялся я, поворачивая на подъездную дорогу.

Мы попрощались, и я нажал отбой. Схватив материалы по работе, я направился прямиком на третий этаж дома. Следующие несколько часов пролетели незаметно, так как я был погружен в дела.

До того как я осознал это, настало время забирать Энни из школы, а я еще даже не выехал. Домчав до школы, я вышел из машины и прислонился к дверце, впитывая тепло солнца Миссисипи и ожидая, пока Энни выйдет из главного здания. Группа девушек спускалась по ступеням от главного входа, и я усмехнулся в ответ на их хихиканье и взгляды в мою сторону. Мой взгляд метнулся к Аннабель, когда она вышла из здания школы и в одиночестве спускалась вниз по ступеням. Ее лицо просветлело, когда она меня заметила, но услышав, как парень позвал ее по имени, обернулась. Я сделал шаг от машины, сомневаясь, не докучает ли он ей. Она засмеялась, ее рука потянулась к его груди, и я едва сдерживался, чтоб не броситься к ним.

Она снова двинулась в моем направлении, от ходьбы ее хвост раскачивался из стороны в сторону. С застывшей на лице фальшивой улыбкой, я направился к пассажирской двери и открыл ее для Энни. Все это время мой взгляд был прикован к парню, который только что говорил с ней. Мгновение он смотрел на меня в ответ, после чего опустил взгляд в землю. Сучёнок. Довольный его уступчивой реакцией, я обошел машину спереди и сел возле девушки.

– Как прошел твой день? – спросил я, исследуя ее лицо.

– В школе.

Она закатила глаза и потянулась к радио. Но я успел перехватить ее руку до того, как она смогла бы сменить станцию. Она прикусила свою нижнюю губу, пока я удерживал ее немного дольше необходимого.

– Это хороша песня.

Я прибавил громкости, чтобы Hinder зазвучал громче.

– Мне не терпится получить свою собственную машину.

– А мне нравится тебя подвозить. Так легче не упускать тебя из виду.

– Я не нуждаюсь в том, чтобы ты следил за каждым моим шагом, – она закатила глаза.

– А мне нравится наблюдать за тобой.

Я видел, как отвернувшись к окну, она борется, чтобы не засмеяться.

– Ты мог бы по крайней мере дать мне порулить.

– Я водитель, а не пассажир.

Глава 7
Джейкоб

Я начал терять рассудок. Растянувшись на своей кровати, я бросал теннисным мячиком о стену.

Мой живот заурчал, но я отказывался выходить из комнаты, пока он не уйдет. Мне не нужна была очередная лекция о том, какой я для него позор. То, что я покуривал немного марихуаны – не такое уж и большое дело. Все, что ему нужно было сделать, чтобы все мои проблемы исчезли, так это снять и спрятать в карман свой глупый полицейский значок. Потому что то, что он придирался ко мне лишь, увеличивало мою к нему ненависть. Почему бы ему просто не подмести бычки и пепел под ковер и сделать вид, что ничего не заметил?

Я несильно бросил мяч, и он отскочил к другой стене, ударяясь о комод, перед тем как покатиться под кровать. Мне не терпелось выбраться их этой чертовой дыры.

– К черту, – пробормотал я, застонал и сел, ухватившись руками за край матраса. Я взглянул в огромное зеркало во весь рост. Моя кожа была бледной, так как за последний месяц я почти не выходил из дома. Без рубашки я все еще был мускулистым и худым, но уже не выглядел таким здоровым, как раньше. Темные круги омрачали мои налитые кровью глаза. Потянув за козырек темно-бордовой бейсболки, я прикрыл их.

Глядя в отражение зеркала, я обратил свой взор на уголок окна, находившегося за мной спиной. Было видно деревья, что росли вдали. Я покачал головой и провел ладонями по лицу.

– Медведь Смоки(Smokey the Bear – талисман службы леса США, созданный для того, чтобы просветить общество об опасности лесных пожаров – прим.пер.), – усмехнулся я про себя, вытягивая из кармана джинс под завязку полный пакетик и доставая траву. Встав с кровати, я тихонечко пересек свою комнату и прислушался к признакам движения за дверью. В доме царила тишина. Так что я надел кроссовки, но не стал заморачиваться с рубашкой. В течение нескольких дней она была влажной, и я мог бы вывесить ее ненадолго на солнце. Я сунул пакет с планом назад в карман, нащупав свои зажигалку и сигареты, прежде чем спуститься по ступеням на крыльцо. Вытянув руки над головой, я ухватился пальцами за край крыши.

Но услышав женский голос, повернулся и усмехнулся, на соседнее крыльцо вышла Натали с прижатым к уху телефоном.

– Нат, – позвал я ее. Мой голос был глубоким с звучащим в нем намеком. Она остановилась, испугавшись от неожиданности, но покачав головой, вернулась к разговору по мобильному. Я не смог сдержать усмешку. Она втюрилась в меня, но делала вид, что ненавидит. Ну, до того момента, пока мы не оставались одни. В такие моменты она не могла от меня оторваться.

– Что ты хочешь, Джей? – спросила она, подходя ближе, скрестив руки на груди и искривив лицо в притворном гневе.

– Где ты порхала все это время, маленькая Нат?

Я вытащил сигареты из кармана, стуча по пачке свободной рукой. Вставив одну между губами и щурясь от солнца, я потянулся за зажигалкой.

– Хватит называть меня так. Если я так сильно достаю тебя, то почему ты зовешь меня так? – она перебросила свои каштановые волосы через плечо и взглянула на меня снизу-вверх.

Глубоко затянувшись, я ткнул зажигалку назад в карман и медленно выдохнул дым прямо девушке в лицо. От чего она закашляла и начала махать перед собой рукой. Пока она отвлеклась, я незаметно взглянул на ее длинные загорелые ноги.

– Это не так, дорогая, – я стряхнул пепел и поправил шляпу.

– Неважно. Ты дурак, – она закатила глаза и перенесла вес с ноги на ногу, словно собиралась уйти. Я знал, что она ожидает, что я ее остановлю или извинюсь, но мне нравилось раздражать ее. Ей так чертовски шел румянец на щеках и сморщенный в отвращении носик.

Мой желудок заурчал, и я положил на него руку, гадая, был ли в доме отец, и можно ли пойти поесть. Наблюдая за тем, как взгляд Нат остановился на моих пальцах, я сдвинул их немного ниже к поясу своих боксеров. На мгновение остановившись, я смотрел на нее. Через секунду, она осознала, что тупо уставилась на меня, и ее взгляд рванул вверх, встречаясь с моим. Ее глаза широко открылись от смущения. Глядя на выражение ее лица, я не смог удержаться от смеха.

– Почему ты не носишь одежду?

Ее голова склонилась в сторону, и она повела бедром. Мне нравилось, что когда она злилась, ее провинциальный акцент проявлялся сильнее. Нат жила рядом с нами всего несколько недель. После того, как ее отца уволили из какой-то фабрики в Арканзасе, вся ее семья переехала к ее тетке, от чего стало довольно трудно скрывать мои незаконные привычки.

– И лишить тебя возможности пускать слюни? – я подмигнул ей и выпустил еще одну струйку дыма.

– Ты собираешься на вечеринку Блэйкли в среду?

– Что за вечеринка?

Она пожала плечами.

– День рождения Аннабель Блейэкли. Должно быть круто. Я подумываю зайти. Тебе следует пойти со мной.

– Хочешь болтаться вместе с теми пафосными мудаками?

– Ее братец горячий, – сказала она с ухмылкой, и я закатил глаза. Нат считала всех и каждого горячими. – Тебе не следует курить.

– Почему это?

Я прочистил горло и повернулся к пшеничному полю, пытаясь представить, что Энни делает прямо сейчас, и размышляя, почему я последним узнаю о ее вечеринке. Прошло уже три дня с нашей последней встречи, и я начинал беспокоиться. Мы никогда не расставались больше, чем на день или два. Может быть, мы не так близки, как мне казалось.

– Это убьет тебя.

Ее голос прервал мои мысли, и я сжал свои челюсти, сдерживая грубую ответную реплику. Дедушка Нат умер от рака легких несколько месяцев назад. Даже я был не настолько жесток, чтобы теребить столь свежую рану. Потому я бросил сигарету на старую грунтовую дорогу, недавно покрытую свежим гравием.

– Ладно, это было бы весело... и слегка удручающе. Мне надо бежать.

Спустившись по ступеням, я намерено задел ее плечо своим.

– Куда ты направляешься? – крикнула она мне вслед, когда я уже входил на поле. Я не стал оборачиваться, просто поднял руку вверх и махнул.

– Охотиться на медведя, – улыбнулся я про себя, одновременно с тем закатив глаза и разочаровано покачав головой.

Я мог бы пригласить ее пойти со мной. Было бы хорошо побыть в чьей-то компании, но казалось неправильным брать кого-то туда. Это место было секретом, обещанием, которое я держал перед Энни.

От палящего летнего солнца пот покрыл мое тело во мгновение ока. И чем ближе я подходил к линии деревьев, тем сильнее билось мое сердце. Мне нужно было ее увидеть сегодня.

Я шел по проторенной дорожке к нашему дереву; из-за отсутствующей ветки и лукообразного ствола оно было похоже на сидящего медведя. Усевшись на траву, я прислонился к коре, позволяя ее неровностям воткнуться мне в спину. Вытащив из кармана пакетик травы, я сделал косяк. Дым наполнил мои легкие, и я прикрыл глаза, не выдыхая до тех пор, пока легкие не начали гореть от недостатка кислорода. Я кашлянул, задыхаясь от свежего воздуха, что еще сильнее обостряло мой кайф. Я стряхнул пепел в траву, позволяя своему взгляду затуманиться, и представил Энни, просовывающуюся через забор и одетую в одно из своих коротких платьиц.

Пока я ждал, мои пальцы барабанили по ноге в такт песне, название которой я не помнил. Я боролся с желанием выкурить сигарету, зная, что Энни ненавидит запах дыма, но вскоре мое нетерпение все же победило, и я вытащил пачку из кармана. Почему бы ей не пригласить меня на свою вечеринку? Почему она была так непреклонна в вопросе знакомства меня со своей семьей? Я всегда думал, что она стыдиться меня, но сейчас мучительное предчувствие того, что Энни может думать, что у меня есть еще кто-то закралось в мой разум. Мы встречались уже несколько месяцев. Сколько же времени понадобится, чтобы она осознала, что я никуда от нее не денусь?

Я зажег сигарету и успел сделать всего одну затяжку, прежде чем доска в заборе отодвинулась. Вскочив на ноги и немного спотыкаясь, я держал сигарету одними губами. Затем схватил доску и отодвинул ее в сторону. Энни улыбалась, и я взял ее за руку, помогая перелезть через дыру. Ее волосы были светлее, чем обычно, вероятно, из-за того, что выгорели на летнем солнце. Они были сплетены на одну сторону и отброшены на плечо. Бросив сигарету, я быстро наступил на нее и обнял Энни, не переживая о том, что ее дизайнерская одежда провоняет запахом дыма.

– Я волновался, – сказал я, сильнее сжимая ее в объятиях, тогда как она обернула руки вокруг моей шеи.

– Я говорила тебе, что мы не сможем увидеться несколько дней, и тебе известно, что сегодня утром я была в церкви.

Она немного отстранилась, чтобы взглянуть на меня, ее глаза сузились, и я заметил, что они были воспалены.

– Я забыл, – рассмеялся я, поднимая ее косичку и дергая за нее. Сделав шаг назад, она сложила свои руки на груди и приподняла брови.

– Ты забыл обо мне?

– Не о тебе. О тебе я никогда не забываю, – усмехнулся я криво, но она даже не

– Ладно, возможно, если бы ты принял в свое сердце Господа, то не был бы таким язычником, – подразнила она.

– По одному воображаемому другу за раз. А я все еще не уверен, что ты реальна, – подмигнул я, и ее щеки порозовели от смущения.

– Иногда я тебя не понимаю, – она покачала головой, из-за чего несколько прядей выбились из ее косы и упали, обрамляя лицо.

От ее заявления я постарался не хмуриться.

– Ты единственный человек, который понимает меня, Энни.

– О, не будь таким драматичным. Ты знаешь, что я не это имела в виду.

– Сейчас я драматичен? – я положил руку на сердце, споткнувшись, отходя в сторону. – Я ждал несколько дней, чтобы увидеть тебя. Прямо здесь, – я указал на дерево, выглядящее, подобно старый гризли. – Я сидел на коленях у медведя.

Она хихикнула, склоняя голову в сторону.

– Лжец.

– Ладно. Я жду тебя здесь, – я похлопал по груди, прямо над сердцем. – Всегда.

Ее румянец усилился, пока она заправляла выбившиеся волосы за ухо, а ее взгляд опустился на землю между нами.

– Я ведь всегда должен ждать тебя, верно? – я сделал шаг к ней, сокращая расстояние между нами. Она быстро втянула воздух, когда ее взгляд встретился с моим.

– И что это должно означать? – ее глаза сузились.

Я сделал еще шаг, и она покачала головой.

– Почему ты не рассказала мне в своей вечеринке?

– Я не знала о ней.

– Уверена, что поэтому, или может ты просто не хотела, чтобы я смущал тебя?

– Откуда ты это взял? Я не такая же, как ты. Я не знаю, как подобные штучки должны работать.

Ее слова словно поранили меня, если бы это было возможно, то мое сердце распалось бы прямо внутри грудной клетки, оставляя от меня лишь пустое место. И скажу вам, это было бы проще, чем стоять вот так, пытаясь скрыть боль, которую она только что мне причинила.

– Ты права, – язвительно рассмеялся я, отступая на шаг. – Ты абсолютно права.

– Джейкоб, пожалуйста, не расстраивайся из-за меня. Это не то, что я имела в виду.

– Так объясни мне, что ты на самом деле имела в виду, Энни, – мой голос повысился, и преследующая меня, словно тень, злость, вырвалась наружу. От того, что наши отношения с Энни стали слишком комфортными, я решил, что могу взвалить на нее тяжесть моего гнева. У меня не было больше никого.

– Моя жизнь очень отличается от твоей, – ее голос был настолько тихим, что я едва расслышал эти слова.

– Ага, она не такая дерьмовая. Почему ты вообще водишься с таким, как я? Хочешь меня спасти? – я не помню, чтобы подходил к ней ближе, но всего через секунду был прямо возле ее лица, глядя вниз на ее полные слез глаза. – Ты молишься обо мне? Не так ли? Я твой хороший поступок, чтобы попасть на небеса?

– Пожалуйста, не смейся надо мною, – она провела пальцам по щеке, вытирая упавшую слезу.

– Не упрощай все, – крикнул я сквозь стиснутые зубы, краем шляпы касаясь ее лба.

Развернувшись, я стал уходить между деревьями, мне нужно было оказаться на расстоянии от единственного человека, который мог бы унять мою боль.

– Джейкоб, – позвала она мне вслед. Мои ноги все еще двигались, но сердце остановилось. – Пожалуйста, не уходи таким образом.

Я закрыл глаза, пытаясь игнорировать боль от ее слов. Меня убивало то, что я принял боль Энни, но гордость не позволяла вернуться.

– Множество девушек были бы не прочь пройтись со мной под руку в городе.

– Вот чего ты хочешь? Хочешь быть моим парнем?

– Нет. Не так, – я был жесток, но меня наполняла озлобленность на отца, а Энни была единственным человеком, кроме него, кто у меня вообще был, так что она стала и той единственной, на которую я мог излить свою злость. Мысль о ком-то столь особенном для меня слишком смущала, чтобы признать ее и не разрушить себя изнутри. – Только при этом условии мы и можем быть вместе, – я не обернулся, потому что знал, что если увижу ее лицо, то не смогу уйти. – Хорошей тебе жизни.

Двинувшись, я попросту отключился, блокирую все свои чувства и эмоции, и направился из чащи деревьев через поле. Вытащив сигарету из пачки, я зажег ее. Я не был честен. Я не мог ожидать от нее понимания относительно моего происхождения. И это было частью проблемы. Жизнь Энни была настолько простой и легкой.