Текст книги "Опустошенный (СИ)"

Автор книги: Тэр Грэгор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Ха! Возможно и так. Но по легендам, каждая голова отвечает за разные части жизни. За разум. Сердце. И дух.

– А кто отвечает за трехглавую лису?

– Никогда об этом не размышлял, честно признаться. Как думаете вы, дарон Бо?

– Хм…– я задумался над вопросом, который создал мой воспаленный сарказмом мозг. – Думаю, только смерть на это способна.

Тамурэль задумался и замолчал. Его крючковатый длинный нос и длинный подбородок смотрелись неестественно: худое лицо в купе с маленькими черными глазами над острыми скулами, создавали настоящий образ затворника, который видел жизнь через призму книг и свитков. Острые черты лица никак не совпадали с мягким характером Тамурэля. Особенно с его весёлыми и любознательными карими глазами. Все это сильно контрастировала с длинными тонкими губами раскрывающимися в большую добродушную улыбку.

* * *

Тамурэль улыбнулся, вспоминая своё детство. Как воровали с друзьями фрукты у соседей. Как он играл с отцом. Это случалось редко. Да и играми это весьма натянуто считать. Отец старался учить письму, грамоте и математике. Но Тамурэль воспринимал это как забаву. Как возможность побыть с отцом, поговорить и сблизится с ним. Получить от него признания. А сейчас, когда ему столько лет… что он надеется найти здесь?

Что если отец окажется не прав?

Найдет ли он то, что ищет?

Станет ли ему спокойно?

Наверняка знал одно: он не почувствует умиротворения, пока не увидит всё своими глазами. Не уснет мирным сном, пока не доведет до конца дело всей своей жизни и жизни своего отца. Каждую ночь папа рассказывал о нависшей угрозе и необходимости её остановить. В глазах таился мрак. В диких глазах читалась спешка, будто мир вот-вот рухнет. И Тамурэль, после смерти отца, решил бороться за его упокой. Решил остановить зло, убившее его деда и сведшее с ума отца, который не смог уснуть крепким, здоровым и спокойным сном. Тамурэль хотел расселить тот мрак, терзавший душу отца, а от того, и терзавший душу маленького сына. Возможно, отец назвал его своим же именем, потому что верил, что именно родная кровь разрешит судьбу, которую не смог исполнить Тамурэль из рода Индория. Сын самого Гарлийского Героя.

Тамурэль захотел смягчить нависшее молчание. Избавить себя от гнетущих мыслей. И решил рассказать вспомнившуюся загадку.

– Мне отец загадывал часто загадки. Я как раз вспомнил одну. «Я моря и реки без воды. Города и страны без людей. Горы и скалы без камней. Кто Я?»

Тамурэль думал сказать, что подсказку можно было заметить, если Бо был внимателен. Он набирал в легкие воздух, чтобы это сказать, но его опередили:

– Карта. Или Книга, —так же не двинув шеей высказался Бо.

– Верно! Загадка простая, признаю – Тамурэль пытался сгладить углы, чувствуя, что возможно его загадка показалась неуместной. Вспомнив, что в детстве потратил на разгадку целый день и ночь, он ещё и расстроился.

За изгибами, появилась ровная хорошая дорога, прямая как луч солнца ведущая к воротам храма Великих Хронов.

Тамурэль Старший говорил, что храм прозвали «Проклятьем Повешенного». И на то были причины, которые он решил не рассказывать родному сыну, даже будучи на смертном одре. Тамурэль смотрел на Бо, и хотел уловить реакцию. Любую. Но Бо лишь холодно глядел вперед, немного сузив глаза. Тамурэль пытался набраться храбрости, но каждый раз, когда он смотрел на ворота, в его памяти прорисовывался рассказ отца. «Там истинный демона меж деревьев! Дрожь по-твоему телу пронесется холодным касанием. Все внутренности сожмутся в тиски от ужаса. Такого существа не должно быть в этом мире».

Отец часто просыпался от кошмаров, а ещё чаще вовсе не ложился, чтобы избежать ночного ужаса. Пока что всё так, как и рассказывал отец, только Храм оказался более величественным, чем Тамурэль себе представлял в мечтах.

* * *

Мы двигались все ближе, а железный забор окружающий строение становился всё чётче. Ветки обвили металлические прутья своими деревянными когтями и будто вот-вот потянут землю, в самое пекло мада. В центре тропы нависали две каменные колонны высотой три-четыре метра, которые отчетливо указывали на вход. Я заметил, как на колоннах связаны края, крест на крест. Напоминая букву «Х». Погода была спокойной, безветренной, я отчетливо видел, как это конструкция задергалась и двигалась словно там привязанное животное. На мгновение, лишь на одно мгновение, мне померещилось, что в центре человек, вниз головой. Он дергался и извивался в агонии. В ушах прозвучал пронзительный крик боли и отчаяния. Я моргнул и видение пропало. Стояли голые две колонны. И больше ни души, ни веревок, ни тела.

– Иззи? Что с тобой? – Колколн начал разговаривать со своей собакой. Только этого мне не хватало.

Остановившись, Иззи гавкала и прижав хвост. Колколн слез с лошади и хотел потащить за ошейник, но она не унималась. Ловка уворачиваясь, собака отбегала и просто садилась на задние лапы. Принюхиваясь и высунув свой язык Иззира похожа больше на лису, нежели собаку. Только черную с белой полоской от нижней челюсти, по животу и до кончика пушистого хвоста.

Сам храм смотрелся не как нечто построенное человеком, а становилось частью природы. Лишь острые углы, и местами сохранившийся цвет белого камня, ещё напоминало о былом величии.

«Я слаб, но я всё ещё жив» – твердил Храм своим холодным мертвым голосом.

Я подумал, что это чем-то похоже на спящего медведя. Казалось, он не представляет опасности и просто спит. Но ты чувствуешь его мощь.

Слева в кустах лежало что-то неестественное. Как кусок березовой кары, но цвет светлее и словно отполированная. Я остановил Ромашку и слез с неё. Она фыркнула, не желая оставлять меня или оставаться одна. Я погладил её по шее.

– Тише девочка. Я скоро.

Убрав листья, я понял, что это кости. Стопа. Лет тридцать. Дальше ничего. Я сделал ещё шаг. Чуть дальше лежал кусок ржавого железа. Я поднял его, и не смог понять, какую часть тела он мог защитить. Но металл оказался хороший, дорогой. Можно продать кузнецу, возможно даже сэкономим на подковы. На следящей остановке надо будет почистить копыта.

– Что там? – спросил Тамурэль. Я решил, что ему будет неинтересно, а возможно и слишком волнительно, если он узнает про кости человека.

– Кусок металла. Может пригодится. Поехали дальше.

Чем ближе мы подъезжали, тем меньше стали слышны разговоров за спиной. Я остановил наш отряд, оглянулся и показал Нори свойственное круговое движение. Он ответил кивком и слез с лошади. Покопавшись в седельных сумках, достал пращу и заранее заготовленные камни. На стоянках он часто собирал свои снаряды, а в свободное время осваивал это необычное метательное орудие. В отличии от лука, направление стрел, которые более управляемое, в зависимости от опыта конечно, праща зависела от формы снаряда. Идеальных круглых камней не найти, единственный выход только изготовить из глины, что уменьшало её вес, и соответственно, и силу удара, но зато, при одинаковых формах, позволяла целится точнее. Как говорит Зур: «лучше один точный удар, чем десять неточных».

Выбрав пару самых кривых снарядов, Нори двинулся в авангард и пустил камень в каменную стену храма. Прождав мгновение, пустил ещё один. Птицы взмыли вверх. Не могу сказать, что именно это за птицы, но кричали они громко. После повисла полная тишина.

– А зачем это, дарон Бо? – шепнул мне Тамурэль – А если там разбойники? Вы их так только предупредите.

– Не думаю, что здесь будут разбойники. Они слишком суеверны для такого кощунства. А вот звери, хищники, волки или может даже медведь, может там оказаться. И услышав стук стрел, скорее всего зашевелится или зарычит. На крайний случай, если там люди, бандиты, то мы их предупредили, и они знают, что мы вооружены. Для них мы не будем неожиданностью, а следовательно, и опасностью. Человек способен на глупости, когда не ожидает. И я считаю, что всегда можно договориться.

Тамурэль посмотрел на собаку и понял, что животное что-то чует.

Мы приблизились к железному забору храма, которые были ненамного ниже колонн. Я остановил лошадь и привязал Ромашку к дереву. Слева от меня подъехал Эдди, справа Тамурэль, ещё правее подъехал Зур. Это самый старший воин, с широкими плечами и с небольшим животом. В Кроулисе, из-за поредевших волос, он побрил голову налысо. В купе с густой черной боровой, с белыми островками седины, его взгляд, тёмно-карих глаз, из-под густых бровей стал выглядеть грознее.

Нори самый молодой член отряда, ему не так давно исполнилось двадцать мав. Каштановые взъерошенные волосы словно намекали на его рассеянный и не собранный характер. Лицо ещё излучало подростковую наивность, но со строгими чертами: маленький нос, впавшие щеки, острые скулы и лёгкая щетина. Круглые зелёно-карие глаза были маленькими и создавали впечатление, словно он задумал какую-то пакость. Однако доброта его не знала границ.

Рэск остановил телегу прямо по среди дороги. Он отпустил поводья и проснувшись выпрямил свою могучую спину. Настоящий силач, с круглым лицом, с выпирающим подбородком и крепким, большим телом, два метра ростом. Он не был толстым, но большим, словно арэлийский тяжеловес. Я лично видел, как он вытащил телегу из трясины, с которой не справились два крепких мерина.

– Магна… – вздохнул Нори. – Посмотрите на заборы!

– Бесконечная ночь…– прошептал Тамурэль.

Я был поглощен мыслями о том, что внутри и чего ожидать в здании настолько, что не обратил внимания на железный забор. Они были окутаны всякого рода растениями и ветками. Среди них виднелись странные белые ветки, и круглые… Черепа. Скелеты. И справа и слева вдоль забора висели скелеты. Окутанные листьями, ветками и цветущими побегами, на которых росли белые узорчатые цветочки.

– Хойя многоцветковая– пробормотал Тамурэль, глядя на цветок.

Слева скелет, точнее череп, будто смотрел вперед, вытянув шею. Через одну глазницу ветка вышла и поднялась по черепной коробке.

У этого мертвеца отсутствовала нога.

Голова слева перевёрнута к нам верх головой. Толстая ветка закрывала ему рот, точнее голые зубы. Справа скелет отделен от черепа. Ветки унесли голову наверх перевернув глазницами вправо. И так продолжалось по всей длине ограждения. Тел, точнее костей, я посчитал не менее двадцати.

Ворот в центре не оказалось. Они валялись внутри двора, знатно поржавевшие и местами погрузились в землю. Мы все смотрели как заворожённые на эти костяные куклы. Нельзя было узнать, людей повесили до того, как они умерли или они нашли конец на воротах.

Я с облегчением не нашел ни веревок, не каких-либо ещё доказательств того, что здесь был повешен человек. За руки и за ноги вниз головой. Не оказалось ни костей, ни веревок, которые мне мерещились. За воротами мы увидели просторный двор, а в сорока шагах вход в сам храм Хронов. Внутри храма из окон, падали лучи солнца. Свет справа, немного освещал внутренность храма. Ветер, своим дыханием, занес много пожелтевших листьев внутрь

– У меня мороз по коже от этого места – пробормотал Зур. Из-за акцента он все ещё проглатывал некоторые согласные.

– Боишься больших призрачных причиндал? – не упустил возможности сказать Эдди улыбнувшись в свою золотую заросшую щетину. Сверкнув своими синими глазами он посмотрел на шпиль храма.

Я улыбнулся, сдерживая ход своих мыслей, чтобы это не представлять и переместил свой взгляд тоже наверх. Не получилось.

Тамурэль ничего не слышал и не слушал. Только смотрел, не отрывая взгляд от входа и забора. Не шевелясь. В нем боролись страх с интересом. Пока что страх брал верх.

Я подошел к Тамурэлю, который двумя руками держал бумаги прижатыми к груди. Заметив, как бумаги немного трясутся, я испытал странное чувство по отношению к нему. Непривычно наблюдать как многословный, общительный, эмоциональный человек-молчит, с не проницаемой взглядом и мимикой. Две крайности его личности. Но все же, страх сильно меняет людей, мне ли не знать.

– Заходим? – вывел я его из размышлений.

– А? Что? Вот так? А если… если ну…– Тамурэль растерялся.

– Мы зайдём первыми. Проверим. Потом вы. – я решил, что его стоит успокоить, ведь для этого мы здесь. Не люблю людей, которые издеваются над другими в их самый слабый момент. Даже шутя.

– Вы не боитесь? – кажется он был очень этому удивлен.

– А есть чего бояться? – переспросил я и снова вспомнил слова Эдди. Так же он часто любил отвечать по-своему. Сейчас бы он сказал: " Это страх боится меня."

Он сглотнул и посмотрел снова на здание.

– Вы не верите в проклятье? В… ну…в духов.

– Нет. Эдди? Составишь компанию?

– Легендарный рыцарь к вашим легендарным услугам! – с чувством ответил Эдди и стал поправлять меч на поясе. Гарда в виде крыльев птицы хранила в себе частичку мастера, который смог создать эту изумительную работу. И частичку девушки, по имени Ялирия.

– Господни Бо? Может возьмёте змеиной соли немного? Или хотя бы волчий ремень?

– Нет. Спасибо. – андрийцы такие суеверные. Все эти боги, волшебные камни дают им ложную надежду на спасение. Конечно, легче сказать, что это судьба, чем признать, что вся твоя жизнь на самом деле в твоей власти. Если я и верю в какую-либо силу, то только в силу предков. И в силу своего рода, от которого меня отринули. Ну ладно, пора браться за ремесло.

Мы перешагнули между колонн и наступили на бывшие металлические ворота, которые жалобно и тоскливо поскрипели под сапогами. Эдди ринулся в авангард не обращая внимания на все предрассудки и взгляды Тамурэля. Вроде такой образованный человек, но верит, что какой-то ремешок на руке сможет спасти от неестественных сил? Не понимаю этого. Себя спасти можешь лишь ты сам. Надеется надо на свои силы. Всегда.

– Эх, здесь бы кинжал или кортик…—вздохнул Эндгур.

– Держи мой. Я возьму охотничий – тихо произнес я на его немой вопрос; «а как же ты?».

Эдди был прав. Если мы наткнемся на кого-нибудь, то маленькое оружие будет быстрее и эффективнее. Особенно если комнаты будут узкими или решение будут решаться на мгновения.

Перед тем как переступить порог, мы остановились перед аркой ведущей внутрь. С двух сторон на нас смотрели статуи в балахонах, скрывающие черты лица и тела. Скульптор был талантлив: из-под капюшона виднелся только край носа и подбородка так, как будто остальное лицо спрятано в тени. В вытянутых вперед руках, правая статуя правую, а левая левую, они держали кадило на цепях. Их использовали ночью для розжига огня, освещающая вход. В другой руке они держали цветы. Похоже, это были пионы.

Я посмотрел в храм и не мог понять, что меня смущало во всем этом месте. Это не страх или ощущение опасности, как это бывает обычно. Не тревога, но ощущение, будто камень застрял в сапоге, или хлеб в горле. Как капля дождя, упавшая за шиворот одежды. Не могу сказать, что чувствовал покорность или благоговение перед этим храмом и статуями. Но тогда, что за странное ощущение?

Я шагнул внутрь и Эдди последовал за мной. Мы шли по небольшому и низкому коридору: до потолка можно коснуться, вытянув руку. Такое приветствие гостей будто давал нам понять, что мы всего лишь грызуны, которые хотят спрятаться в подвале у хозяина. Все отделано из темно-коричного камня из-за чего помещение казалось меньше, чем оно есть на самом деле и контрастировало с внешней белой отделкой. Стены были плоскими, без каких-либо деталей и рисунков. Я присмотрелся: чистый гранит. Дорого, однако.

Пройдя коридор, нам открылся огромный зал, который показался просто гигантским после давящего вестибюля. Но если там, нас давили маленьким размером, то зал давил своей величиной, заставляя тебя чувствовать муравьев. Потолки самого зала были сделаны из белого гранита.

Храм отвечал эхом каждому нашему движению и, казалось, даже дыханию. Будто сам храм вздыхает с нами в унисон, как живое существо. Я посмотрел на каменные плиты под ногами: пыль была нетронутой, никто не заходил сюда очень давно. Наши следы была отчетливыми, будто мы прошлись по свежему снегу.

Прямо по середине храма возвышалась огромная статуя из черно-красного камня. С четырех сторон к алтарю вели лестницы. Это существо походило на птицу: тело человека, голова ворона. Огромные крылья за спиной нагнетали своими размерами. Словно судья на трибуне, божество смотрело вниз. Мертвый, холодный и бесстрастный взгляд выделялся настолько отчетливо, что ты ощущал как это статуя вглядывается в душу. Отсутствующие зрачки придавали зловещие оттенки. Приглядевшись в белые круги, я заметил черные прожилки, напоминающие паутину на глазах. Как бы кто ни относился к этому существу, божеству или кто это еще может быть, но работа очень хорошая и мадски дорогая. Очень не хотелось бы, чтобы такие существа ходили по земле и вообще существовали. Если так выглядит бог, то мир действительно должен окунуться в Бесконечную ночь и сгинуть в темноте.

– Лууууаааааа! – закричал Эдди.

Я резко обернулся и вопросительно на него посмотрел.

– Прости. Не удержался. Так звали мою… она любила звук эхо. Ну и место зловещие как и она. Но красивое. – он сделал глубокий вдох, что я расценил как воспоминания, – Какие гигантские перья. В рост двух человек.

– Думаю, тут действительно никого нет. Но в подвалах и в комнатах могут быть дикие животные. Не думаю, что встретим медведя, он был дал знать. Но…

– Пойду приглашу дарона Тамурэля на бал. Мы тут из-за него как никак. Возьми мне бокал с того алтаря для жертвоприношений.

Хоть и статуя оставила свой черный след в моей душе, я не мог не улыбнуться его шуткам. Даже когда они были глупыми. Или, возможно, как раз, потому что они ими являлись.

Я, оглядываясь, заметил под ногами «Ворона» алтарь. Скорее всего туда приносили подарки и подношение божеству. Храм разделяли четыре входа на все четыре стороны света. Мы зашли с западного.

Подул ветер, что отдалось громким эхом во всём храме. Среди всего выделился скрип, словно кто-то двигался по потолку царапая его когтями. Затем с крвги прямиком на центр алтаря упала отделка, отдавшая громким эхом по всему храму. Шутка про жертвоприношения начало обретать новый оттенок.

Внутрь зашли Нори, Зур и Эдди. Тамурэля почему-то не спешил присоединиться.

– А где «Плащ»?

– Он сказал, что ему надо ещё кое-что сделать. Наверное, ищет свою храбрость в кустах – сказал Эдди с непроницаемым лицом, как будто это была чистая правда и Тамурэль сейчас действительно роется в траве.

– Осмотритесь. – я посмотрел на вестибюль и на возможные уши– Ценное забираем. Потом разберёмся. Ищите только монеты или оружие. Реликвии могут вызвать нежелательный интерес. Любое золото переплавим – все дружно кивнули.

Я вышел к железным воротам, где стоял Тамурэль. Он не двигаясь смотрел на статуи с широко открытыми глазами. Сглотнув, он переместил взгляд на меня. Его страх отчасти передался и мне, от чего мне почудилось как за спиной кто-то есть. Я с трудом удержался чтобы не обернуться. Чего он так боится?

– Дарон Тамурэль? – окликнул я его.

– Д… дааа… я сейчас. – заморгал он мне в ответ. Он прижал к груди какой-то небольшой свиток. Сжимал к себе двумя руками.

Я не хотел заставлять его, но никогда не любил ждать без дела. Ещё и в таком месте.

– Мы проделали такой путь и думаю если вы сейчас не сделайте, что собирались, то будете очень жалеть на обратном пути. Разве не так?

– Вы правы. Но…

– Два раза ещё никто не умирал. Это случается лишь один раз. Бояться события, которая случается лишь один раз-пустая трата времени. Мы так же все проверили. Но можем быстро собраться в обратный путь. Мои люди будут рады такой пустяковой и прибыльной рабо…

– Всё! Я вас понял! – он набрал в грудь воздуха и будто собирался идти в атаку. Напролом, как кавалерист.

Страх перед потеряй денег был выше страха смерти.

Я смотрел как с каждым шагом он становился все менее увереннее и каждый последующий шаг давался с трудом. Решительность окончательно иссякла перед статуями. Затаив дыхание, задержавшись на мгновение, Тамурэль перешагнул порог под надзором у статуй. Я усмехнулся и зашагал за ним в утробу храма.

Он достал снова свои бумаги. Мне показалось, что руки у него стали дрожать ещё сильнее. На свитках были квадраты и прямоугольники. Я не особо ученый во всем этом, но, по-моему, это похоже на то, как мы рисуем тактический план на земле. Значит, это план храма и его этажей. Тамурэль поднял голову и только сейчас заметил черную статую. Его глаза расширились, словно он увидел дикого зверя, скалившего на него.

– Рас’зак…—прошептал он и опустив голову в поклоне. Поднес свою правую руку к лицу и прижал тыльную сторону ладони ко лбу. Со стороны, направленные вперед пальцы будто продолжали нос, превращая в подобие клюва. Больше он ничего не сказал, но его чувство благоговения и послушания ощущалось, словно его можно было потрогать.

– Здесь есть и нижние этажи, нам надо в один из них. Мы вот тут. Около западного входа. Нам вот в этот. Вход там – и он указал на правую стену, с восточной стороны, затем снова посмотрел на статую.

– Подвалы. – поправил я.

– Тут написано нижние этажи.

– Ну как скажите. – я не стал спорить, но от воспоминаний так легко отделаться не получилось. Во время войны мы были в подобных местах. Подвалы, обычно, использовалась как тюрьма. Иногда в заброшенных местах укрывались и солдаты. Порой дезертиры с обеих сторон конфликта. Война сближает людей. Хотя ещё больше и разобщает.

Мы прошли к противоположной стороне храма, Тамурэль направился к правой стене. Там очень аккуратно скрыт вход в подвал. Тень всегда его закрывала, не смотря на взгляд Соллэса. Лестница из такого же гранита сливалась со стенами в одном цвете. Дверей не было, но я заметил, что петли и впадины для этого были. Кто-то либо сломал, либо унес его. Возможно его пустили на костер холодной зимой.

– Нам сюда!

– Там темно. Нори! – закричал я– Нори! Принеси факел!

Мы с Тамурэлем спускались по лестнице, под трескучий звук горящего факела и эхом наших шагов. Кромешная тьма окутала нас. Перед взором отчетливая, громадная тень дарона Тамурэля дёргалась под желание и танец языков пламени. В нос вонзился резкий запах плесени, сырости и старых древесины.

Из тьмы появилось очертания древка. Тамурэль замер. Я не стал его беспокоить и поэтому положив руку ему на плечо и сделав шаг вперед. В свет огня попала нечто непонятное. Я остановился и прищурился. Из-за громкого дыхания за спиной я ничего не услышал, что могло предвещать о опасности. Я даже услышал, как он сглотнул. Приблизившись и приблизив факел, я увидел, как от каменного пола, древко уходило в верх. Сделав ещё шаг, я увидел, точнее сначала услышал сдержанный вдох Тамурэля за спиной, когда он увидел скелета. Он лежал на боку раскинутыми над головой руками. Скорее всего его пронзили насквозь, и он так и остался на стене. Постепенно, с исчезновением тканей, мышц и кожи, тело упало бок.

– Магна… – прошептал дарон Тамурэль.

Я промолчал и пытался понять: кто обладал такой силой, чтобы воткнуть копье в гранит так глубоко. Даже Рэск не смог бы. По земле был плотный ковер из пыли, из чего мы делаем вывода, что сюда не заходили очень, очень давно. Но что-то меня смущало. Что-то не так, но я никак не мог понять, что именно. В призраков или любую подобную чушь в не верю. Но все чувства были на пределе, ожидая опасности.

Мы медленно проследили дальше по коридору налево, внимательно следя, куда именно мы наступаем. Факел хрипел и немного согревал правую часть лица и руку. Чем дальше мы шли, тем холоднее становилось, и тем более я был благодарен согревающему огню. Через примерно сорок шагов, мы увидели скелет снова. Точнее верхнюю часть туловища, через пять шагов мы нашли оставшиеся половину.

– М… мы близко. Следующая дверь насколько мне позволяет память – шептал Тамурэль пытаясь придать голосу спокойствие. Чем сильнее он пытался, тем заметнее это ощущалось.

Перешагнув ещё одну кучу костей, мы увидели темный проем в комнату. Там были лишь обломки мебели, скрученные свитки. В дальней части–железная клетка, с раскрытой дверью, которая висела на нижней петле. Тамурэль забыв о страхе влетел в комнату.

– Подойдите! Ближе! Мне надо рассмотреть!

Он упал не колени и судорожно исследовал свиток за свитком, бумагу за бумагой, раскрывая и затем складывая за спиной.

– Поближе! Мне нужен свет! Только осторожно, чтобы не повредить бумаги! —так быстро затараторил ученый, что некоторые слова сложно было разобрать.

Так продолжалось до тех пор, пока он не нашел свиток, на которой была карта. На ней были ближайшие земли и отмеченные красные точки. Он держал его в руках затаив дыхание. В этот момент мне показалось, что кто-то тянет меня за сапог. Ах вот что меня смущало. Крысы! До сих пор я не заметил крыс. Они всегда прячутся в таких подвалах, и тут, вот, один смельчак пытается погрызть мне сапог. Я направил факел к ноге, но никого там не увидел… Мог поклясться, что почувствовал прикосновение. Убежала видимо.

– Пламя дарон Бо! Я нашел! Мы нашли! Все получится, отец… – прошептал он себе под нос. В этот момент я снова почувствовал, как кто-то коснулся моей правой ноги и среагировал моментально. Но никого не застал врасплох. Даже пыль была нетронута, только наши сделанные шаги. Я продолжал смотреть на свою ногу, пока не увидел, как на штанине сжимается ткань. Словно это маленькая ладошка.

– Уходим отсюда. Нам больше ничего не надо. Остальное хлам – с эти словами Тамурэль поднялся на ноги и вышел из комнаты. Я с радостью последовал за ним, стараясь не оборачиваться, но мной завладевала паника с каждым шагом, с каждым биением сердца. Мурашки бежали по всему телу сигнализируя о опасности. Я не помню, когда я последний раз испытывал подобный страх. Впереди меня виднелся свет огня из-за поворота-там стоял Зур с факелом.

– Уходим. Тут больше ничего нет. – Тамурэль побежал вперед и исчез на повороте оставив меня одного.

Остановившись, я решил посмотреть страху в глаза. Не так давно я сам читал нотации Тамурэлю, а тут струсил. Обернувшись, я направил факел в темноту. Ничего не разглядеть. Лишь бесконечную кромешную тьму. Пока не услышал топот босых ног. И детский плач… очень далекий, эхом прошедший по коридору. В этот момент появились очертания. Из темноты приближалась белая фигура. Совершенно неподвижно она продвигалась… хм…нет. Словно плыла по воздуху. Похожа на женщину, об этом говорили длинные волосы и грушевидная фигура. На фоне исхудавшего лица, глаза казались огромными. Зелёные, без радужки. Она остановилась в двадцати шагах от меня. Я не знал, что мне делать. Никогда не сталкивался с подобным. Звать на помощь? А если я подвергну их опасности? А сражаясь, умру хотя бы только я.

Предупредить их! Пусть бегут. Убегают с этого проклятого места! Не думал, что погибну вот так. Я медленно потянулся к мечу. Ну что же? Если моё время пришло—умру с оружием в руках. Со своим мечом.

Призрак, или кто бы она не была, медленно потянулась руками к земле. Ласково, нежно, подняла с каменного пола невидимое существо, держа его будто ребёнка. Я услышал, хныканье малыша и её приглушенный голос; мои глаза видели как в руках призрак держала лишь пустоту. Она стала шептать непонятные моему разуму слова.

Что она говорит и на одном ли со мной языке?

Она, не оборачиваясь, уплывала в черную пустоту, пока совсем не потерялась из виду, забрав с собой и мой слух. Я посмотрел на факел; он горел, но треска пламени не слышал. Стукнул мечом о камень: и снова ничего не услышал. Когда я был на грани, чтобы потерять самообладание, ко мне вернулся слух, тяжким грузом упавший на мой разум.

Последнее, что прозвучало в моей голове, это– «Скоро придет Повелитель. Освободить…»

– Бо! Ты чего там застрял! Призрака увидел, что ли? – кричал мне Эдди.

Я тяжело дышал. Руки вспотели. Во рту пересохло.

Последний раз кинув взгляд в темноту я помчался прочь. Поскорее убираемся отсюда.

Глава 2

Мечта

Мы живем в очень странное время, которое не менее странным будет являться и любому жителю будущего, и любому жителю прошлого. Возможно, каждый живя в своем настоящем, считает именно свое время подверженным неправильным и непонятным изменениям. Могу лишь сказать, что контекст меняются в зависимости от желаемого понятия: война-ради мира, ложь-ради истины, смерть-ради любви. Я либо человек другой эпохи, либо я просто на просто глупец…

Ганс Авэл

Я ехал рядом с дароном Тамурэлем погруженный в свои мысли. Никогда прежде мне не встречались призраки, духи, или что ещё за существо это могло быть. Моя интуиция подсказывала, что об этом лучше никому не рассказывать. Разум говорил, что паника и тревога в группе не помогут делу. А вот потеря авторитета перед своей дружиной может оказать пагубное влияние. Никто бы не скажет этого вслух, но у каждого зароется семечко сомнения насчет адекватности лидера, а соответственно, и уверенности в нём. А это начало конца. Даже если они поверят в духов-страх не менее опасные пасмурные облака для разума. Может мне померещилось? Возможно, в подвалах хранилась алхимия. Запах там нельзя было назвать свежим. Я слышал, как даже от пролитой капли хитроумной дряни, можно за мгновение убить человека.

Перед собой то вздымалась то опускалась грива моей чёрной красавицы. Ей скоро исполнится двенадцать. Обычно все предпочитали меринов, так как кобылки привлекали внимание диких лошадей, но Ромашка тянулась ко мне. Фыркала каждый раз когда слышала мой голос. Эдди выбрал себе молодую, пятилетнюю черно-белую пегую кобылу, дав ей имя Леди Миледи. Он говорил:

«Потому что она ведет себя как принцесса. Это гордая лошадь. В ней две натуры, как и цвета. И она любит только меня».

Серое утро нагнетало тоску, но вокруг пестрел весенний лес, который становился с каждым днем все зеленее и ярче, создавая красивый коридор на тропах между городом Кроулис до деревни Дайвич. После того, как нашли карту в храме Повешенного, Тамурэль направил нас по новому маршруту. Я, будучи совершенно в другом расположении мыслей и чувств, особо не рассмотрел найденную карту, а показывать ещё раз Тамурэль не захотел. Сказал лишь, что держим путь до деревни Дайвич. Я успел заметить отмеченные красные точки и цифры над ними-одна из них была правее нашего пути. В дальнейшем путешествии он никак не упоминал ни карту, ни цель путешествия. Интересоваться мне не хотелось, ведь какая нам разница? Мы наёмники. Цель защищать, сопровождать и только.

Наша небольшая компания насчитывала пять наёмников, меня в том числе. Также дарон Тамурэль, дарон Колколн с собакой и Дэви. Мы так и не поняли кто он и зачем в компании Тамурэля. Дэви казался странным, но молодое лицо излучало некую наивную доброту и искренность. Вот от кого, а от него я никак не ожидал никакого подвоха, однако, мало кто может вызвать у меня доверие. Мне нравилось, что он всегда с чувством помогал при необходимости. Сильнее всего он подружился с Эдди и Нори. Впрочем, это неудивительно. Частенько Дэви доставал бумаги и что-то писал. Как-то я заметил, что он рисует Ромашку. У него были темные волосы и маленькие проницательные глаза, которые всегда смотрели на все происходящее, как будто оценивая и предвкушая какое-то событие. Складывалась впечатление, что он это видит в первый раз. По происхождению он был достойного, разговаривал учтиво и грамотно, держал осанку, а при диалоге, складывалось чувство, как будто он ведет переговоры.