Текст книги "Величайшая в мире ложь или Никому не отдам (СИ)"
Автор книги: Теодора Игнатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Молчу в полной растерянности. Что он мне за сказки рассказывает, я не маленькая.
– Алис, мне кажется не готов я к такой ответственности.
– Не прошу тебя на мне жениться, я вообще ни о чём не просила.
– Ты не понимаешь… – вздыхает.
На глаза наворачиваются слёзы, он прямо сейчас хочет со мной расстаться, а я идиотка решила, что мы теперь встречаемся. Дыхание перехватывает от спазма в горле.
– Прости меня. Ну не расстраивайся, – гладит плечи успокаивая. Укладывает рядом и крепко обнимает. – Ты не та с которой можно просто спать, а большего я тебе дать не могу.
О да! Меня это так успокоило! Молчу чтобы не расплакаться, слежу за дыханием, вдох, выдох… Ну и дура! Дальше просто молчим. Я почти готова была у него выпрашивать… Ну и дура же я! Он просто не хочет со мной быть. Ну хотя бы честно признался, что ничего у него ко мне нет. Я для него все та же глупая малолетка, с которой хотел просто переспать. Димка спокойно дышит, перебирая мои волосы на затылке пальцами, по спине бегут мурашки. Эти руки творят чудеса, даже обида постепенно тает, как я не стараюсь её подогреть.
Сама не заметила, как мысли переключились на Антона. Вот только его сейчас в моей голове не хватало. Почему подумала о нём? Димкины пальцы замерли в волосах. Он глубоко, размеренно дышит. Спит! Просто уснул, у меня в голове бардак, в душе трагедия, а он просто уснул. Ах да, я же забыла, Дима Нестеров не может один спать. Наверное кошмары мучают. Сволочь. Старый, трухлявый пень!
Через какое-то время переворачивается на другой бок отпуская меня из крепких рук. Уныло смотрю в потолок. Спать не хочется совсем, ни в одном глазу. Хоть прямо сейчас одевайся и топай домой, а больше ничего и не остаётся. Вытягиваю ноги, упираюсь во что-то, поднимаю голову, отблёскивает от света фонарей глянцево-чёрная поверхность ноутбука. Отодвигаю от него ногу, но мысли заняты ноутом до краев. Руки чешутся, нервно сжимаю пальцы не осмеливаясь встать. В квартире тишина, только размеренное дыхание парня спящего рядом. Теперь точно не усну!
Ещё некоторое время помучавшись тихонечко сажусь. Дима спит, тянусь за ноутом, хватаю его и наблюдая за Димкой ставлю себе на колени. Нестеров не шелохнулся. Все пацаны спят, как сурки, ну по крайней мере так говорят. Адреналин зашкаливает, чувства обострены до предела. Может не надо? Что-то предчувствие не хорошее. Внутри всё переворачивается. Открываю ноут. И вот оно! Он в онлайне в контакте! Оборачиваюсь на Димку, спит всё также, как и спал. Открываю не прочитанные сообщения. Что я делаю?!
Одно от Ильи, читать не стала, пишет он там что-то про завтра. А ещё два от девушек. Захотелось сразу закрыть ноутбук, руки задрожали. В одном сообщении говорилось:
"До встречи".
А в другом:
"Я уже заскучала. Куда пропал…"
И куча обиженных смайликов. Руки мелко дрожат, сердце несётся. Дима зашевелился, дыхание перехватило, перевернулся на спину и затих. Потихоньку дышу. Тишина. Всмотрелась в его лицо, спит. Сердце бьётся где-то в горле. Значит, пока я была в ванной он с какой то тёлкой писался?! Урод! Залезаю к ней на профиль. Подписана, как "Катеринка Мисс", дура тупая, нормально написать не могла. Листаю фотки, и бешусь ещё больше. Ну конечно, я так выпендриваться не могу и по таким клубам не хожу, да и вообще не хожу, таких фоток в купальнике под пальмами не выкладываю. Я вообще пальмы в своей жизни не видела и на море не была. Выхожу с её профиля и просматриваю диалоги, что есть. Флиртуем с девками значит. Вот козёл! Дыхание спёрло. Я ревную? Конечно бешусь, он вот только, меня целовал и только сегодня признавался, что нравлюсь. Ну да, а потом признался, что я для постели не подхожу, а на большее со мной он не готов. И так захотелось ударить, просто жуть, как захотелось. Бросив на спящего убийственный взгляд возвращаюсь к диалогам.
Первым на очереди с "Мисс пальмой", читаю, сплошной флирт. Внутри душа перевернулась дважды. Злость, обида. Эта пальма ещё в онлайне, ждёт ответа значит. Ни секунды не сомневаясь в правильности, набираю долгожданный ответ:
"Да ты вообще скучная."
Тыкаю отправить пока не передумала.
Она отвечает не сразу видимо переваривает. И я уже думаю не ответит, но пальма строчит:
"Димуль, ты хочешь меня обидеть?"
"Просто не доставай меня."
Хотелось добавить ещё коза драная, но не решилась, нажимаю отправить и посмеиваюсь.
Приходит ещё одно сообщение от другой дамочки, под именем Маша Морозова. Сразу открываю:
"Привет. Не спится?"
Сразу же отвечаю:
"Отвали!"
Коза конечно же не пишу, но проговариваю про себя.
"Не поняла?"
Приходит мгновенный ответ. Ещё чуть-чуть и я заржу в голос, еле сдерживаюсь, мысленно валяюсь в истерике на полу дёргая ногами.
"ОТВАЛИ! ТАК ПОНЯЛА?"
Отправляю и еле сдерживаю смех, дергаюсь потряхиваясь в беззвучном хохоте.
А Катеринка, решает устроить разбор полётов, пишет:
"Не хочешь общаться, так и напиши, не надо пытаться меня обидеть, я всё понимаю с первого раза."
"Да плохо ты понимаешь, овца тупая."
Ой, я всё-таки это написала, отправляю представляя, как вытянулось её лицо и трясусь в новом приступе хохота шёпотом, зажимая рот ладонью.
– А вот это уже некрасиво, – укоризненный голос Димы заставляет меня передёрнуться от страха.
Идиотка, попалась! Вжимаю голову в плечи. Он молчит. Секунды замерли, он меня убьет! Медленно оборачиваюсь, Димка смотрит на меня заложив для удобства руку под голову. И давно он наблюдает? Выражения его лица разобрать не могу, темно. Знала же, не надо лезть куда не просят.
– Я не хотела… – шепчу не зная, что сказать.
– Хотела, хотела, – усмехается Дима и садится рядом.
Теперь вижу его лицо, освещает ноут.
– А-а… что проснулся? – не спорить же с ним по поводу хотела не хотела.
– Я думаю ты бы тоже проснулась, если бы тебе светило в глаза и в добавок кто-то веселился рядом.
– Не веселилась я…
– А что делала?
На этот вопрос у меня ответа нет. Веселилась. Да ещё, как веселилась. Скосив глаза вижу, пришли два ответа на мои сообщения, на его сообщения, ну то есть на мои от его имени… Димка забрал ноутбук, выключил и положил на пол у кровати.
– Я смотрю кому-то не спится, – резко притянул к себе стаскивая с меня простынь прикрывающую наготу. – Кому-то ревность не даёт уснуть…
Целует в губы застав в расплох напором. И что же мне не спалось… Понадобилось несколько секунд чтобы я растеряла себя в нём. Нежный, смелый, страстный… Я твоя, забирай меня, кричало глупое, озабоченное сознание…
– Алиса, – его голос сел, – скажи да…
Мне не хватает воздуха и хочется ближе и ближе.
– Скажи да…
Вместо да, лишь стон вырывается из меня.
– Алис, ты меня слышишь? – он охрипший, дыхание горячее приводит в восторг.
Киваю головой со стоном.
– Скажи да…
Что он от меня требует, чего он от меня хочет, это всё сейчас неважно… А сказать простое да не могу… Язык не поворачивается сделать последний шаг, зачем он спрашивает? Зачем? Просто забирай меня. Всхлипываю и говорю:
– Да… – перехватывает губы унося сознание из тела, есть только чувства и он заботливый и нежный и наверное мой…
На улице уже светает, как быстро рядом с ним пролетает время. Чувствую сейчас себя самой, самой. Его, самой, самой. Он продолжает целовать, нежно касаться, крепко порывисто обнимать. Ни о чём не жалею. И мне больше никто не нужен. Смело целую в ответ, прикусываю с удовольствием его улыбающиеся губы. Моя душа будто приросла к его. Уже не смогу без него…
– Что это мы так вздыхаем? – заглядывает в глаза. – Ничего не болит?
– Нет.
– А чего вздыхаем?
– Ничего.
– Алиса, девочка моя… – обнимает крепко, крепко до боли в рёбрах. – В душ пойдешь?
– Пойду.
– Или тебя отнести? – мотаю головой. – Иди… – целует сладко, сладко.
С трудом встаю с кровати, он улыбается наблюдая за мной, подхватываю брошенную на пол футболку и выхожу из спальни ничуть не стесняясь. Ноги не держат, в теле приятная слабость и лёгкая дрожь. От прохладных капель воды на кожу вздрагиваю, со мной ещё такого не было. Никуда не торопясь стою под душем, волосы намокли, подставляю лицо под струи воды и не могу сдержаться улыбаюсь. Непослушными руками вытираюсь полотенцем, подсушиваю волосы, одеваю футболку и возвращаюсь в спальню. Дима перестилает чистую постель, обернулся ко мне.
– Ложись, я быстро.
Послушно залезаю под одеяло и только коснувшись подушки чувствую, как начинаю засыпать.
Разбудили непонятные голоса, чужие мужские. С трудом выплыла из сна, открыла глаза. В первые секунды удивлённо осмотрелась. С тревогой прислушалась к разговору, Дима тоже там, наверное на кухне. Дверь спальни при открыта, сев натягиваю на себя одеяло, спать хочется ужас как. Осматриваю комнату в поисках одежды, вещи аккуратно сложенные лежали на краю кровати.
Послышались шаги в ванную, шум воды. Голоса на кухне не стихали. Дверь распахнулась, вздрагиаю от неожиданности. Дима.
– Разбудили тебя. Прости, малыш, – садится рядом, целует в губы запуская пальцы в волосы, подаюсь к нему целуя в ответ. – Вкусная, сладкая моя девочка…
Сладко целовал обхватив лицо ладонями.
– Не обидишься, если такси тебе вызову? Не успею сам отвезти.
– Нет, – вру конечно же, расстроюсь.
– Ну, что такое? – сразу замечает перемену настроения. Гладит плечи, быстро целует в губы.
– Всё нормально, просто не выспалась, – прячу глаза.
– Алис, я честно, честно, не могу отвезти.
– Без разницы, – отмахиваюсь.
– Ну ты и врушка. И вообще, что за тон?
– Что это я врушка? У кого-то слишком высокая самооценка и кому-то слишком много мерещится.
– Неправда, – смеётся он. – Через сколько вызвать такси?
– Сейчас.
– Хорошо.
Встаёт и выходит. Выбираюсь из недр одеяла и закрывая за ним дверь начинаю одеваться. Дима заглядывает, когда я уже одела джинсы, резко оборачиваюсь на звук открывшейся двери, он с улыбкой оценивающе смотрит. Подходит и обнимает.
– Я ещё не оделась… – теряюсь смущенно. А ночью меня ничего не смущало.
– А мне нравится… – целует так, что теряюсь в нём, кусаю его губы в ответном поцелуе. – За десять минут успеешь?
Не успеваю я ответить, звонит телефон, он всё это время был у него в руке. Отвечает на звонок.
– Машина у подъезда, десять минут отменяется… – снова крепко целует. И ещё раз и ещё раз…
Наконец даёт спокойно одеться, пока расчёсываю волосы он одевается сам. Замечаю на его лице ссадины, на шее свежий пластырь. Вместе идём к входной двери, не смотря по сторонам быстро обуваюсь, Дима помогает одеть куртку и мы под притихшие голоса выходим из квартиры. Не решаюсь включить телефон, страх пробирает до костей. Что теперь будет? Он провожает до машины, целует ещё несколько раз, чмокнув напоследок в кончик носа усаживает закрывая дверь.
И как только отъезжаем начинаю бояться. Что натворила, ни капельки не жалею о проведенной ночи, но я боюсь признаться маме, соврать не смогу. Сожалею, что не оправдала доверия родителей, они же переживают за меня. А я думала только о себе. Теперь точно наказана до выпускного и нет мне больше доверия. И это не всё! То, что мне ночью наговорил Димка гложет не меньше, как только покинула квартиру пришло осознание, что может быть это наша последняя встреча. Он ясно дал понять, что не готов к серьезным отношениям, но он спал со мной, он первый у меня… Понравилась я ему, а чувств нет, только страсть, её то не спрячешь. В груди болезненно сжимается нечто. Не жалейте о том, что уже сделано. Как не жалеть, если сотворённое изменит жизнь навсегда, а может и разрушит…
Лучше не включать телефон, а решить проблему по приезду. И как бы страшно не было, расплата неизбежна, деваться некуда. Буду решать по мере поступления.
Захожу домой, иду, как на казнь, стыд и чувство вины хлестает больно. Как родителям в глаза смотреть. Они не заслужили подобного отношения. Дрожу словно заяц. Мама сидит на кухне и молча смотрит на меня, глаза красные… Плакала… в груди болезненный спазм и давит тяжестью чувство вины. Сажусь напротив не поднимая глаз, лицо пылает.
– Мам, прости меня… – шепчу осмелившись поднять на неё глаза.
Мама будто постарела на несколько лет, устало смотрит и молчит скручивая бумажную салфетку в пальцах, которая уже крошится. В глазах боль и усталость.
– Алис, знаешь, всегда гордилась тем, что у меня такая дочь, тем что могу тебе доверять. Мы с отцом старались воспитывать в строгости. Уберечь от ужаса, что творится с другими подростками и мне казалось уберегли. А на самом деле мы держали тебя взаперти и вот чуть-чуть до взрослой жизни и ты вырвалась. А, что будет когда ты станешь совершеннолетней? Ты пустишься во все тяжкие?
От изумления у меня рот приоткрывается непроизвольно.
– Что ты молчишь? Хоть попробуй оправдаться! Я не спала всю ночь после твоего сообщения. Ты даже не удосужилась набрать и сказать всё как есть. Стараюсь всегда понять тебя. Отцу ничего не говорю, покрываю тебя… он если узнает, что ты не ночевала, оторвёт головы обоим, Алис!
Значит мама папе не сказала.
– Алис, чего мне еще ждать? Слишком быстро, это слишком быстро… я старалась быть тебе другом, помочь советом, разъяснить, как правильно. Я могу понять он мужчина, не устоял перед соблазном, а ты… а ты Алис!
Глава 6
В горле пересохло, стыд беспощадно жжёт щёки. Что же я наделала? Тревога растёт, закрадываясь в душу еле слышно ступая, но я отчётливо ощущаю каждый её шаг, словно тиканье часов в тишине. Что же я наделала…
– Мам…
– Что мам! Не смей отпираться, вижу тебя насквозь! Я поверила ему, показался умным парнем…
– Мам, это не он, это я! Клянусь, Дима пытался меня отговорить. Мам, поверь он не виноват, это я… – замолкаю заметив, что я уже стою, а у мамы огромные глаза.
Она закрывает лицо руками и качает головой. Стон разочарования вырывается непроизвольно, что творю.
– Мам, пожалуйста, прости меня!
– За, что Алис, за то, что ты стала взрослой?! За то, что ты влюбилась… За то, что не уберегли тебя. А можно ли уберечь от этого? – мама плачет.
Ужасные ощущения внутри от её слёз.
– Мам, ну пожалуйста не плачь, – обнимаю, мигом оказавшись рядом. – Я сама не понимаю, что со мной происходит. Он как появился, так я будто с ума сошла, не могу себя контролировать. Не могу… Со мной такое творится… Я думать могу только о нём…
Мама обнимает крепко в ответ. На удивление не плачу. Мне даже полегчало, выговорилась, нет больше тяжкого груза на душе.
– Я должна ругать тебя, а я… покрываю. Папа наказал не знаю на сколько, не уточнил, но очень ругался. Пришлось наврать, что ты отпросилась к Маринке.
Мама спохватившись кинулась шустро собирать завтрак, продолжая шмыгать носом. Ем и попутно рассказываю о том, что приключилось вчера с нами, конечно же умалчивая о самом главном. В том же скоростном ритме собираюсь в школу. Как попало одевшись бегу, словно угорелая. Мама конечно позвонила, предупредила о моём опоздании, но это ничего не меняет. Прихожу ко второму уроку. Влетаю в класс, все удивлённо глазеют. В голове сонный туман, как зомбак сижу на занятиях, не улавливая ни грамма знаний. Зависаю на мыслях о нём, до сих пор на теле ярко чувствую следы смелых касаний мужских рук. Перед глазами всё ещё его улыбка, громкое дыхание… Тряхнув головой сбрасываю очередное наваждение. Параллельно что-то пугающее грызло изнутри, сильнее и сильнее.
К концу учебного дня тревога в душе разрослась до немыслимых размеров, превращаясь в страх. Телефон проверяю через каждые пять минут, от Димы за весь день ни словечка. О том чтобы самой позвонить и речи быть не может. В груди тихо поскуливают обнажённые чувства. Маринка тараторит о гулянках, а я жду, совершенно её не слушая. После уроков его тоже нет. Что-то нехорошее, что копилось весь день, взрывается внутри. Тело пробирает мелкий озноб, руки не слушаются, роняя и не попадая. Слез нет, только страшное творится во мне, переворачивая и скручивая внутренности. В голове стучит навязчивая мысль, слишком быстро и конец. Я глупая… Слишком быстро и это конец. Помню каждое слово, сказанное Димой ночью. Каждую мелочь, каждое обжигающее касание и не хочу даже про себя признавать простой истины.
Со школы иду ни живая ни мёртвая, пытаясь удержать осознание того, что со мной произошло. Последние минутки неверия растворялись с каждым шагом. Как не старалась не получалось оттянуть момент признания истины. Нестеров меня использовал и бросил. Я не верю, он не мог… Он так со мной не мог. Но телефон молчит, доказывая обратное. Утренние подозрения укрепились, ничего не обещал, ничего не предлагал и целый день игнорирует. Я совершила чудовищную ошибку… Внутри всё дрожит, сотрясая тело и снаружи. Чувствую, беда уже случилась… Всё ещё сопротивляюсь и не поддаюсь панике. Несу неподъёмно тяжёлый ком домой, в родные стены.
Папа встречает на пороге и я получаю по полной. Слушаю молча, опустив глаза в пол, не плачу и даже не боюсь. У меня такое внутри творится, что плакать не могу. И папин грозный голос не пугает, самое страшное уже случилось. Из всего, услышала только то, что заперта дома до конца учебного года. Школа дом, дом школа, повторила, как заклинание. А мне кажется уже всё равно. Почему он не звонит? Жалобно спрашиваю саму себя, пытаясь ухватить тающую на глазах надежду, а она беспощадно исчезает с каждой убегающей секундой. Не сразу понимаю, когда папа закончил лекцию, он подозрительно позвал поинтересовавшись, а слышу ли его вообще. Конечно не слышу, но утвердительно киваю уходя в комнату.
Есть не могу. Спать не хочу. Горю в агонии, мечусь по комнате дрожа, как больная. Я совершила ошибку! И зачем я… Поздно жалеть и задавать вопросы, сделанного не воротишь. Время летит очень быстро. Вот уже ночь опустилась укрывая город тьмой, делая мучения острее и больнее. Сердце беспрерывно бьётся и сжимается. Он позвонит, он должен позвонить. Вру сама себе. Его слова такие противоречивые. И нравишься, и не я должен это сделать, развития со мной отношений не видит, раз так говорит… И уже ночью ко мне приходит мама, тоже не спит. Обнимает крепко-крепко, а я всё равно не плачу. Даже родные руки, которые всегда спасали от всего на свете, в этот раз не помогают. Дрожу, но не плачу, стискивая до хруста челюсти. Я ещё не до конца не верю… Я ЕЩЕ ВЕРЮ… Вымолвить не могу и слова, ни одного, просто не могу.
Прошли сутки агонии, до сих пор не плачу, но отчётливо понимаю, меня кинули использовав, как дуру, малолетнюю, тупую дуру. И всё бы ничего, переживу, не я первая, не я последняя, но есть но! Не могу перестать думать о нём, я не могу выкинуть Димку из головы. Чувствую, тиски железные внутри давят и давят, сжимая душу в маленький уродливый комочек и я боюсь взорваться истерикой. Прокручиваю без остановки все его слова, то вечер в кафе. Каждую нежность, взгляд, жест, ему же не всё равно… Да нет, милая глупая Алиса, ему всё равно. Сутки молчания говорят сами за себя. Получил, что хотел и исчез… Пора смириться и у меня нет выбора, приходится принимать истину, от которой тело пробирает ознобом.
Погода радует теплом, с каждым днём плюс температуры растёт. Одиноко сижу на спортивной площадке, щурясь от солнышка. Сегодня я в форме, хочешь не хочешь, а нормативы сдавать приходится, оценка нужна. Хоть тройка, единственная и неповторимая. Не могу заставить себя исправить её на четыре, портит аттестат, средний бал. Но я не потяну больше, чем на тройку, даже если буду ходить на каждое занятие. Рядом кто-то садится, мне не интересно, кого ждала уже больше не окажется так близко. Одергиваю себя: Алиса хватит! Класс разбили на две команды, что сейчас заставит их делать изверг физкультурник без разницы, главное меня не трогает. Спасибо хоть за это Диме Нестерову. Ощущения, что держу внутри, пугают, чувствую в любой момент могу снова взорваться безумной лихорадкой. И очень боюсь того, что будет, когда это произойдет.
Осторожное касание моих пальцев прошибает словно током, дергаюсь отдернув руку. Испуганно смотрю на того кто сидит рядом. Антон! Из под пушистых ресниц, необычные глаза, наблюдают за мной. Замечаю насколько он близко.
– О чём задумалась?
Вместо ответа отворачиваюсь. Да пошёл ты! Раньше надо было думать. Чуть отодвигаюсь от него, возвращая личное пространство.
– Алис, где твоя улыбка? – смотрит серьёзно в глаза.
Взгляда не отвожу и уже не краснею. И что вообще прицепились своей дурацкой улыбкой. Будто я всю жизнь ходила и улыбалась, словно дура отсталая.
– Украли, – бросаю грубо, продолжая пялиться ему в глаза.
Смотрю и поражаюсь, раньше, да вот совсем недавно, я бы покраснела побелела перед ним, а сейчас просто смотрю на него и ничего не происходит, лёгкое волнение с щепоткой любопытства.
– Почему на физ-ру не ходишь?
Мне кажется или он пытается завязать со мной разговор. По голове случайно мячом не ударили?
– Вполне очевидно почему.
– Тебе идёт спортивка, – окинув ноги взглядом, еле заметно улыбнулся.
На мне бирюзовая трикотажная двойка из шорт и футболки, совсем не по погоде, в дополнение белые, легкие кроссовки. На улице прохладно и все открытые участки покрылись гусиной кожей. Прелестное зрелище.
– Назаров! Тебе особое приглашение? – окрикивает физрук.
– Я устал, – кричит в ответ Антон.
Брови учителя взлетают на лоб, потом быстрый взгляд на меня и поджав губы отворачивается, отдавая указания классу. Команды начинают играть в футбол. Вот садист, девчонок заставить играть в футбол. Идиот! Мы с Антоном смотрим, как одноклассники непонятно путаясь бегают по полю, как ругаются девчонки, ржут пацаны, а препод, то и дело объясняет им и уже орёт. Придурок, сам же затеял.
– А ты разве не хочешь с играть? – поворачиваюсь на него.
Антон всегда играет, он один из лучших.
– Ты против, что я рядом сижу? – вопросом на вопрос приводя меня в ступор.
Откуда такая прямота и даже вызов в голосе. Большая ладонь совсем рядом со мной, чуть отдвигаюсь, он тут же придвигается, сокращая и без того мизерное расстояние.
– Да нет, сиди, я то что, – не осмеливаюсь отодвинуться ещё, боюсь спровоцировать.
– Почему мою заявку в друзья игноришь?
– Где? – удивляюсь, в глаза не видела никакой заявки в друзья.
– В контакте.
А когда последний раз я была в соцсетях, не хочет спросить? Приглядываюсь к нему, серьёзен, смотрит чуть сощурив глаза. Сглотнув, отрываю взгляд. Слишком близко, мешая дышать, воздух что-ли отбирает… Повисла неловкая пауза, сидим совсем рядом и молчим, внимательно наблюдаем за игрой, а скорее кучей малой. Антон иногда посмеивается, а мне не до смеха. Вот совсем. Со звонком срываюсь с места к школе и он обгоняя меня говорит:
– Носи форму, ни к чему тебе тройка.
Быстро глянув на него ухожу, сама решу, что мне надо, а что нет, да и поздно исправлять тройку. Вообще всё в моей жизни слишком поздно и неисправимо.
Дни летят, бессонные ночи проносятся. Что-то во мне сломалось и я не знаю, возможно ли починить, как вернуть к жизни мой внутренний мир. Будто заблудилась или потерялась и не могу найти дороги обратно домой. В тёплый, уютный и родной светлый мирок. После того разговора с Антоном меня прорвало, еле донесла страшный потоп до дома. Проревела весь день и половину ночи, пугая маму молчанием. И как только она не уговаривала меня рассказать причину слез. Папа хмурился и бесцельно скитался по дому, периодически громко шепчась с мамой. А мне было всё равно, я пыталась растопить, раздавить тот ком, что стоял внутри и давил чудовищно больно. Но даже когда слезы кончились, тяжесть никуда не делась, она продолжала давить на лёгкие, на сердце и отключать мозг. То, что поселилось внутри, медленно меня убивало, по крайней мере так казалось на тот момент. А я глупая ещё называла воздыхания по Антону страданиями.
Отсидев очередной учебный день, словно зомби иду по коридору школы, никого не вижу, ни кого не слышу. Тогда ночью и тогда же утром, когда рассуждала на тему, что он мне сказал и как на самом деле ко мне относится, в ту самую ночь, когда переступила черту, я до конца не понимала, что будет если мои предположения оправдаются. Я должна была уехать, когда он уснул или настоять чтобы отвёз домой, но глупая дура, не сделала этого. И зря! Дима пытался отговорить, он пытался мне объяснить, я же идиотка не слушала. Он доносил в мягкой форме, мол милая, ты хорошая девочка и я не хочу тебя портить. А я же дура. Господи, какая дура! Почему не настояла отвезти меня домой или на крайний случай вызвать такси. И даже здесь пытаюсь его обелить, сама не понимаю зачем. Перед мамой защищала и продолжаю защищать. Может потому, что в собственной глупости виновата только я. Не могу перестать об этом думать, больше не могу плакать, ничего больше не могу. Мечтаю только об одном, уехать из родного города быстрее и всё забыть.
Даже глаза Антона, неусыпно следящие за мной весь день, не меняют ничего, мне просто пофигу. Поблекла яркая картинка Назаров в моей душе. Может это временно и дикая симпатия, а может и привычка симпатизировать, вернутся чуть позже, когда смирюсь с ужасом, что творится сейчас. Устала проклинать и Лизку и Нестерова, я так устала. Да будь они прокляты ещё раз, за то, что оказались на моём пути. Будь они прокляты навсегда, пусть они мучаются, как я сейчас, и пусть у них в груди комом стоит боль обиды, непонимания и…
Натыкаюсь на кого-то и сильно толкнув плечом, морщась от боли, иду дальше. Да плевать мне.
– Эй, подожди!
Голос знаком, но у меня нет желания ни останавливаться, ни оборачиваться и даже задумываться кому он принадлежит.
– Да подожди ты, говорю!
Чьи-то наглые руки хватают за плечи. Резко развернувшись, вырываюсь зарычав:
– Отвали сказала!
– Да ты, что такая психованная?
Иду дальше, не обращая внимания на преследователя, грозно вышагивая.
– Алис, про Димку ничего не хочешь спросить? Стой сказал! – парень кричит вдогонку.
Замираю остановившись, это Илья, запоздалое осознание обдаёт кожу жаром. Круто обернувшись, успеваю заметить недоумение на лице и начинаю орать выплеснув негатив, что гложет меня который день:
– Да пошёл ты, со своим Димкой, и он пошёл так далеко, чтоб я больше никогда его не видела!
Парень онемевши уставился на меня, а я тороплюсь быстрее покинуть школьный двор. Тело потряхивает, в голове стучит пульс, прямо долбит по нервам.
– Ненормальная, номер хоть дай!
Слышу за спиной.
– Да пошёл ты! – рыкнула обернувшись и кинулась бежать сломя голову.
В след парень ругался, что-то угрожал даже кажется, а мне всё равно, я бежала с одной целью, как можно скорее убраться с территории этой дибильной школы. Где я ненавижу всё и всех. Убежав довольно-таки далеко, перехожу на шаг, чуть-ли не выплевывая лёгкие. Спортсменка из меня убойная просто. Нафига он ко мне прицепился?! А наругавшись полегчало, вот точно полегчало, даже дышится легче. Продолжаю идти быстрым шагом и уже у самого дома до меня доходит, а ведь в школу придётся вернуться. Илья тоже вернётся, встречать свою девушку и кажется у меня нарисовались новые проблемы. Да чтоб меня!
Дома никого нет, вот и замечательно, обстановка с родителями напряженная. Мама переживает, её взгляды напрягают, вопросы добивают. Папа хмурый, он многого не знает, но за две двойки до сих пор зол на меня. И конечно же подозревает, что что-то происходит, а может и догадывается, что именно, но терпит. В любой момент его терпение может лопнуть и он стукнув кулаком по столу потребует правды.
Бросаю вещи, заваливаясь на кровать в обнимку с плюшевым зайцем. Чем занять свой глупый мозг, только бы не думал о нём. Зачем Димка в моей голове? Шикарная улыбка, лукавые глаза, шутливый голос. Чувствую вибрацию телефона, внутри всё сжимается, кидаюсь ответить, а там Маринка. Я готова швырнуть дрянной кусочек пластика в дальний угол, а она трезвонит усердно, явно подруга намерена дозвониться. Не отвечаю. Ждала-то не её, глупая, до сих пор жду. Вот обещаю с этого дня больше не буду. Ну подумаешь переспала, да все так делают и ничего, живут как-то. А я трагедию разыгрываю, размазывая сопли. Не я первая, не я последняя. Только почему так бьётся сердце…
В одиннадцать ночи телефон снова звонит и снова Маринка, отключаю зарываясь под одеяло с головой. Я не хочу ни кого видеть и не хочу ни с кем разговаривать. Просто хочу спрятаться. Становится страшно, от понимания насколько сильно по нему соскучилась, но не он по мне, добавляю сама себе. Не выдержав вскакиваю и тыкаю изо всех сил на кнопку включить, как на зло мобильник медленно загружается и только на дисплее появляются значки, сразу высвечивается имя подруги.
– Да, Марин…
– Ты куда окопалась! Не дозвонишься! Как ты там наказанная?
– Норм я, а как же ещё.
Подругу не посвящала в мои приключений с Нестеровым, а точнее не решилась рассказать настолько сокровенное, неосторожной болтушке. Ей известно только то, что Димка пропал. Своё состояние объясняю наказанием, она особо в подробности моей убитости и не вникает, в голове подруги только весна и парни.
– Новости есть, но только плохие. Нестерова никто не видел, как сквозь землю провалился. И главное у кого не спроси, никто не знает куда делся.
– Да и чёрт с ним, – стараюсь не выдать себя голосом, а саму трясёт.
– Алис, а что Илья хотел от тебя? Он так долго потом ругался по телефону с кем-то.
– Не знаю, что он там хотел, мне пофиг, я его не слушала.
– Может его Димка попросил?
– Да плевать мне на этого пня трухлявого! – рычу в трубку.
Маринка ещё пыталась выведать, что вообще происходит и не получив ответов распрощалась. Тяжесть возвращалась, рука сама так и тянется в район солнечного сплетения, в попытке облегчить болезненные ощущения. Так не бывает, чтобы сплошь чёрная полоса. Верните мою спокойную жизнь, мои школьные дни, посиделки, хоть и до десяти, но в парке. Просто вернись то время, когда я не знала Нестерова. Тёмный потолок и звёздное небо в окне, теперь мои спутники в грустных раздумьях ночных. Наблюдаю за загадочными огоньками в надежде увидеть падающую и загадать одно единственное желание. Знать где он, что же делает под тёмным полотном, усыпанным яркими бриллиантами, что так мешают спать такой дуре, как я.
Днём проклинаю и ненавижу, ночью тихонечко скучаю, мечтая узнать, где он и, как он там где-то далеко. Очередная ночь в скитаниях по комнате. Не манит уютная постель, не греет пушистое одеяло, подушка неудобная бесит. Уткнувшись лбом в холодное стекло, сижу в темноте на подоконнике. Душа не на месте, как сбесилась крутит и бушует, словно ураган с чудовищной силой набирая обороты. Спрыгнув с окна кидаюсь на кровать, спрятавшись под подушку, сердце болезненно бьется. Что со мной происходит? Почему нет покоя? Ворочаюсь перевернув постель, телефон не выпускаю из рук. Воскресение подходит к концу, время на мобильнике показывает почти двенадцать. Заставляя дёрнуться от неожиданности, дисплей оживает демонстрируя имя подруги. Гулкие удары в ушах собственного пульса оглушают. Пальцы непроизвольно сжимаются в лихорадочном порыве, на звонок не отвечаю, тянусь к телефону, но одёргиваю себя. Сейчас снова Маринка с гулянки начнёт рассказывать про Нестерова, а я совсем не хочу ничего знать, мне достаточно воспоминаний. Не хочу ничего знать! Убеждаю себя строго. Маринка взяла за обязанность названивать и рассказывать, выяснила чего или нет. Я ей такого задания не давала. Настойчиво звонит до последнего гудка, подсветка тухнет, а я продолжаю пялиться на такой важный аппаратик в моих руках. Желание перезвонить зашкаливает. Пытаясь успокоиться, кладу мобильник на стол и притворяясь спокойной залезаю под одеяло. Удобно устроившись закрываю глаза, а передо мной он. Смеётся, обернувшись улыбается мне, как тогда в парке, когда носились, будто малые дети. Крепко зажмурившись сжимаю одеяло мертвой хваткой. Нестеров, я тебя ненавижу!
