Текст книги "Величайшая в мире ложь или Никому не отдам (СИ)"

Автор книги: Теодора Игнатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Нестеров, ты пьяная скотина, – вырвалось у меня до того, как успела зажать рот ладонью.

– Так, так, не ругаться! А то отшлёпаю.

– Да тише ты, – зашипела в страхе оборачиваясь на дверь.

– Иди сюда.

– Зачем? – попятилась от него.

Что творится, Нестеров тайно у меня в комнате. Меня мама убьёт, обоих убьёт! А папа. Боже мой! Сердце несётся, как сумасшедшее, тело сотрясает дрожь.

– Алиса-а-а…

– Да пожалуйста, тише ты. У меня даже дверь не запирается… ты понимаешь, что наделал ненормальный.

– Да-а-а, я с тобой стал совсем ненормальный. Во всём ты виновата со своей девственностью. Ну иди ко мне, пока я совсем не сошёл с ума.

Как только подхожу, неуклюже садится, сгребает меня в охапку обнимая за ноги и целуя куда-то в бок. Руки смело ползут по ногам вверх, под короткую сорочку, крепко сжимая ягодицы. Вздрагиваю от ощущений, а то, что он тайно в моей комнате, ещё острее красного перца. Господи, Димка в моей комнате… Дрожу от всего и сразу.

– Ну наконец-то, – выдохнул. – Алис, я уже говорил: у тебя самая красивая попа, что я видел за свои двадцать лет.

Вот совсем сейчас не до обсуждения моей прекрасной попы. Трясёт от страха, диких мыслей, как могут развернуться события, если войдёт мама. А скоро должен приехать папа… А мама наверное ещё не спит, потому, что папы нет дома. Опускаюсь к нему на пол. Димка сразу же притягивает к себе, потянувшись к губам. Успел только чмокнуть, хватаю его обеими ладонями за лицо.

– Димочка, пожалуйста, не надо, пожалуйста тише… Ты смерти моей хочешь? Нас мама услышит.

– Алис, я всё понимаю, только один поцелуй и скажи, что ты моя.

Смотрю и молчу. Язык не поворачивается сказать такое простое твоя. Ночью тогда могла, а сейчас не могу. Мне кажется прозвучит, как клятва. Я не готова пока, не уверена. Наверное…

– Молчишь? Значит молчишь, – смотрит в упор серьёзно.

– Дим… – слушает, а я не знаю, что сказать, у меня нет слов описать то, что я пережила за эти дни. И как соскучилась, что даже готова наплевав на всё, сейчас же бежать с ним из дома. И пусть потом будет, что будет, я готова, но не готова сказать всего этого вслух.

– Я тебе вообще нужен? Я не давал поводу не доверять. Постоянно говорю, что ты мне очень нравишься, я хочу с тобой быть. Алис, а ты молчишь. Убегаешь, так будто не хочешь. Молчишь. Постоянно молчишь… – повышает голос и я прижимаю ему ладонь к губам.

Резко выворачивается, свирепо смотрит.

– Неужели так сложно было меня выслушать. Как идиот бегаю за тобой. Надо мной уже скоро ржать будут, да уже наверное ржут. Алис, я хочу взаимности… Не могу в одни ворота.

Бросаюсь ему на шею, обнимая крепко-крепко, он сжимает в объятии прижимая к себе вздыхает. Стою перед ним на коленях и обнимаю так будто его хотят отобрать. Вспомнились мамины слова о взаимности, шаг на встречу. Пусть он почувствует, что это и есть тот самый шаг. Не могу сказать, но могу показать, как сильно нужен. Сидим на полу, как дураки и обнимаемся. И тут я слышу, как к дому подъезжает машина, окно до сих пор открыто, слышимость отличная. Господи папа! Понимаю весь ужас происходящего. Я в сорочке, которая чуть прикрывает попу, в комнате Димка, влезший через окно, и приехал папа. А у меня даже дверь не запирается, и спрятать его некуда. Вскакиваю заметавшись по комнате, он поднимается следом пытаясь меня поймать. Вот сейчас испытываю такой страх, панику, да просто ужас. Шипим друг на друга, я не даю ему ничего сказать, он пытается мне что-то возразить. Ворота открываются скрепя железом, слышу папа заехал во двор и тут дверь комнаты распахивается…. Оборачиваюсь…

Мама вздрогнув заметно, прикрывает рот ладонью и даже чуть пятится назад, но тут же берёт себя в руки и сверкнув глазами шипит:

– Быстро притихли, – выскакивает из комнаты, поспешно закрыв дверь.

– Алиса, что ль ещё не спит? – раздаётся папин голос.

Сердце падает в желудок, а Нестеров крепче сжимает в объятиях, зажмуриваю глаза.

– Спит, окно не закрыла. Есть хочешь?

– Нет. Спина разболелась, намажь мазью там этой, которой в прошлый раз мазала.

– Намажу, намажу, иди мойся.

И тишина. Молчим смотря друг на друга. Что сейчас будет? Когда мама вернётся? Лицо пылает от стыда, я самая ужасная дочь в мире, за последний месяц столько раз разочаровала родителей… Дима порывисто обнимает, когда начинаю всхлипывать. Стыд жжёт и снаружи и внутри. Хочется ударить его, это всё он, это он меня в это втянул, это он пришёл ко мне. Это он… Дима крепко сжимает до боли в костях, чувствует, что со мной творится, гладит по спине. Оттолкнуть не могу, так злюсь на него, что не могу и обнимать. Прижимает мое лицо к своей груди, слышу, как громко и быстро бьётся его сердце.

За дверью еле различим шум воды. Начинаю лихорадочно соображать, как выкрутиться. Может Диме лучше уйти, пока мама папу спать укладывает. Вырываюсь и бегу к окну, стараясь не шуметь закрываю. Дима нервно трёт лицо ладонями, мне даже кажется он протрезвел, ну немного это точно. Подхожу к нему в упор, тяну за шею наклониться и шепчу в ухо:

– Тебе надо уходить…

– Нет… – шепчет в ответ. – Я виноват и тебя одну не брошу.

– Так будет лучше… Пожалуйста…

– Нет. Сказал не брошу, – шипит в самое ухо, касаясь губами.

Ну всё, я обречена, не смогу смотреть маме в глаза. Напяливаю халат и крепко завязываю пояс, в руках мандраж, не могу найти себе места, а он сидит на моей кровати и спокойно ждёт своей участи. Если узнает папа, убьёт обоих. Это точно. Рассматриваю Димку: одет в футболку чёрную, синие джинсы, поверх кожаная куртка, которую он так и не снял. К нему не подхожу, ещё полезет обниматься, точно зрелище не для мамы. Сажусь, от него через стол, на окно. Натыкаюсь на свирепый взгляд, брови сдвинуты образуя морщинку. Но не подходит. Молчим, время идёт.

– Али-и-с-с…

Шикнув прижимаю палец к губам, призывая к тишине. Он не перестаёт хмуриться. Минуты летят. Поднимается с кровати, а я дёргаюсь вся. Подходит и садится рядом на небольшое пространство подоконника. Сидим впритык. Идиоты, мы два идиота, что и озвучиваю шёпотом.

– Вот тут я не согласен… – тут же возмущается в ответ громким шёпотом.

Показываю кулак, он целует в него улыбаясь, заразив неотразимой улыбкой. На этом и застаёт нас мама. Бесшумно влетев в комнату и закрыв дверь, быстро оборачивается на нас. Вжимаю голову в плечи, Димка наоборот выпрямляется. Она угрожающе скрещивает руки на груди, с непонятными эмоциями на лице смотрит на нас поочередно. Потом садится на стул у двери и закрыв лицо ладонями, качает головой.

– Лариса Александровна, простите нас… – шепчет громко Димка.

Обалдев вскидываю лицо на него, потом на маму, она сделала тоже самое, а во мне уже кипит.

– Меня то что, я не виновата.

Нестеров снова хмурится, одарив не добрым взглядом.

– Значит я один заварил эту кашу, – шипит на меня.

– А я что ли…

Мама вскочив подлетает к нам в ужасе.

– Замолчите, – рыкнула она и мы замолчали и дальше шёпотом, – вы совсем обнаглели, я даже не знаю, что сказать, а они сидят и препираются кто виноват…

Моя голова сама собой виновато опускается. Лицо обжигает стыд. Да чтоб мне провалиться сквозь землю!

– Алиса… о чём ты думаешь, когда такое вытворяешь?

– Лариса Александровна, пожалуйста, выслушайте меня, Алиса не захотела слушать и вот всех поставила в неловкое положение.

Вот же гад, это значит я во всём виновата?! Хочется ударить прямо по лицу, это значит я его бросила… Мама свирепо на него смотрит, давно её такой не видела. А я молюсь чтобы этот балбес перестал умничать и заткнулся. Чуть наклонившись к нему ближе, она принюхивается.

– Ещё и пьяный, – шипит злобно.

Мама терпеть не может пьяных, даже папа боится, если выпьет. Ну всё, теперь нам точно крышка!

– Так, сейчас оба спать, – посмотрев на нас поочерёдно, добавляет, – по отдельности.

– Мам…

– Что мам?! Вы уже натворили, – рычит, оборачиваясь на дверь.

Дима пытается что-то сказать, но мама грозно глянув продолжает:

– Молча, шёпотом спать, а завтра мы поговорим, когда отец уедет на работу. Алис, достань одеяло своему Ромео, он спит на полу, – мама смотрит только на меня, пригвоздив к подоконнику.

Торопится к двери и передумав открывать, уже смотря на Диму говорит:

– Надеюсь проверять не надо?

Нестеров мотает головой молча. И мама выходит торопливо, прикрыв тихонечко дверь.

Избегая смотреть на него лезу в шкаф за одеялом, он со вздохом снимает куртку. Постелив ему прямо у кровати, подаю в руки плед. Сама поспешно залезаю под одеяло и чуть дрожа укладываюсь, изображая спокойствие. Стараюсь не думать, что завтра буду говорить маме. Димка ложится не укрываясь. Всё это время молчим, а так хочется знать, где же он был. Сама спросить не решаюсь. Тишина звенит и давит.

– Жестко? – не выдержав молчания спрашиваю.

– Нет, замечательно.

Слышу, как лыбится, чему блин радуется. Снова молчим, сна ни в одном глазу. Не смогу уснуть, когда он вот тут рядом, у моей кровати, дышит одним со мной воздухом.

– Не холодно?

– Алис, мне так приятно, что ты обо мне заботишься.

– Вот ещё, – шиплю скрывая улыбку. – Просто спросить нечего, сказать нечего.

– Вредная девчонка, – не успеваю ответить, сдергивает меня за ногу с кровати, поймав снизу.

И вот я уже в его руках на полу, сердце замирает на секунду, смотрю в глаза скрытые полутьмой. Обхватывает за лицо и тянет к себе. Понимаю нельзя, но не могу отказать, даже не ему, себе не могу отказать. Трепет момента разрывает изнутри, переполняя эмоциями. Неторопливо касаясь целует, не выдержав подаюсь к нему, ухватив зубами за нижнюю губу. Тишину нарушает глухой стон, с нажимом скользит ладонью вдоль тела. Углубляет поцелуй, одарив лёгким головокружением. Дыхание перехватывает, отзываясь гулким стоном внутри. Неожиданно отрывает меня от себя и шипит:

– А ну быстро иди отсюда…

Кожу обдало словно кипятком, отпихиваю его, не удерживает. На глаза набегают слёзы и ещё чуть-чуть и я пну ногой. Тяжело дышу, неуклюже поднимаясь с пола. Совсем попутал! Издевается! Кидаюсь к кровати, а он хватает за ногу пытаясь стащить, развернувшись пинаю его другой ногой со злостью, попадаю прямо по подбородку. Димка охнув отпускает и садится. Отползаю к стене, шумно дыша.

– С ума сошла? – взвыл Димка приглушённо.

А я в таком бешенстве, что не могу и слова произнести, тело колотит дрожь.

– Алис, хорошие девочки не дерутся. Что на тебя нашло?

– А на тебя? – выдавливаю через силу.

– Да, что опять я сделал? – придвигается ближе.

Молчу, вот это предъявить не могу, как сказать: ты меня прогнал и я психанула. Снимает футболку, чётким броском попав на стол. Тяжело сглотнув пялюсь на обнажённый торс, а он на меня.

– Алис, не надо на меня так смотреть… Не надо, я не железный.

– Да пошёл ты… – шиплю обиженно сквозь зубы, не сдержалась, вырвалось.

Не успеваю сообразить, как Димка оказывается рядом и ухватив за лицо рычит:

– Ещё одна такая выходка и я тебя ошлёпаю. Слышишь, не смей так со мной разговаривать. Я тебе не мальчишка, чтобы пропускать твои хамства. Поняла?

Пытаюсь вырваться из захвата, но в ответ только сжимает сильнее. От боли морщусь и он тут же отпускает. И чуть не касаясь своим носом моего, повторяет вопрос:

– Ты поняла?

– Поняла, – чувствую, как трясёт всем телом.

Я себя не узнаю, совсем не узнаю, во мне плещут желания вцепиться в лицо ногтями, бить его изо всех сил с такой силой, чтобы ему было больно. Что он со мной сделал? Что? В жизни не была агрессивной, ни с кем не дралась и уж тем более никогда никого не била. Что он со мной сделал, я будто сошла с ума… Свихнулась окончательно! Мотаю обречённо головой, не могу справиться с эмоциями.

– Алис, да, что с тобой? Объясни, слышишь, малыш, – шепчет нежно, обнимает прижав бережно к себе. – Ты сводишь меня с ума.

Перевожу дыхание, собираюсь с мыслями, только бы не наговорить гадостей. Приподняв за подбородок заглядывает в глаза. Нежно касаясь убирает с лица волосы, а у меня перехватывает дыхание. Знаю, он это слышит, но делает вид, будто не замечает.

– Ну, что ты молчишь?

– Боюсь наговорить плохого. Боюсь не сдержаться.

– Ну, где моя милая, смешная, весёлая девочка? Где моя прелестная улыбка? Просто скажи, как есть, я пойму. Только не молчи.

Не сдержав вздоха отодвигаюсь от него, не удерживает. Сижу поперек кровати, Димка рядом, как и я опирается о стену спиной. Чувствую, ждёт. Вздрагиваю, когда тёплые пальцы сжимают мои, переплетаясь накрепко. Устав от ожидания вздыхает и укладывается, пристроив голову у меня на коленях. Моими ладонями проводит по своим колючим щекам, целует ладошку вырвав вздох.

– Жалей меня.

Сначала робко провожу по лицу, но осмелев касаюсь шеи, ворошу волосы. Он закрыв глаза еле заметно улыбается.

– Я уже долго жду. Как тяжело с тобой. Объясняй, что на тебя нашло или будем, как всегда наводящими вопросами.

– Ты сказал, быстро иди отсюда. Ты меня прогонял, так будто это я к тебе пристала. Постоянно выкручиваешь ситуацию так, будто всегда я за тобой… Или я сама к тебе пристаю…

– Че-его-о… – открыл глаза. – Что за глупости. Я значит бегаю за ней изо дня в день, выпрашиваю милости, а она мне предъявляет. Да ну нафиг, Алис. Откуда ты это взяла? Так боишься со стороны покажется будто ты бегаешь за мной?

– Нет. Звучало грубо, обидно, ты меня прогонял…

– Блин, извини, не хотел грубо, но ты, мне кажется, должна была понять, почему я это сказал. Ну может неправильно выразился. Не надо так реагировать на любое мое слово, ты ищешь постоянно подвоха в интонации, в моих словах. Хватит Алис, уже пора поверить мне. Наверное я заслуживаю доверия.

Проще сказать, чем сделать. Мне нужно время, доказательства.

– Ударила-то за что?

А вот это не знаю как объяснить, не признаваться же, что свёл с ума совсем он меня. И я полный неадекват.

– Обещал понять, признавайся. Девочка уже большая, пора научиться говорить, а не только молчать.

– Я не знаю, что сказать.

– Как есть.

Да будь, что будет. Пока случился прилив смелости говорю:

– Я не нарочно, не хотела… Ну не специально. Я вообще никогда не дерусь, да и не умею. Честное слово случайно. Последнее время на меня часто находит такая злость, что я готова вцепиться в любого, разорвать на части и раскидать по округе. И мне даже кажется, я реально могу это сделать.

– А мне кажется, я знаю причину твоих всплесков агрессии.

Фыркнув провожу по его груди ногтями, он вздрогнув вздохнул, прижав мою ладонь к себе крепче.

– И кажется я прав, завтра и проверим. Гормоны плещут у моей девочки.

Нежно касаясь вывожу круги на крепкой груди, ощущая шелковистость кожи, мышцы под пальцами периодически реагируют на касания, а порою кожа мило покрывается мурашками. Крадусь пальцами по красивому прессу, ощупывая кончиками, спускаюсь к низу живота.

– Ниже не надо, – замечаю, что не дышит.

Отдёрнув руку возвращаю к лицу, растрепав волосы смотрю в глаза.

– Успокоилась? Готова выслушать меня. Или тебе не интересно, где я пропадал?

– Готова.

– Алис, ты хоть скучала?

– Скучала, – еле слышным шёпотом.

Тихим голосом, Дима рассказывает о своих приключениях после той памятной ночи. Разъясняет о давней войне с Димой Романец и я понимаю какого ему было увидеть меня рядом со своим врагом. Но с другой стороны, именно это и дало толчок нашим отношениям, а так может быть продолжал бы изображать охранника редкого вида.

Пока Димка рассказывал о своих приключениях и о том, как страдал отсиживая трое суток задержанный за хулиганство, я тихонечко клевала носом. Очень не хотелось усыпать, из последних сил скользя ладошкой по его груди, ощущала дыхание и понимала, что дышу в такт. Даже не заметила в какой момент оказалась в его руках, но было всё равно, уткнулась носом ему в шею, вдыхая уже знакомый запах и улыбнулась. Он рядом и больше ничего не надо.

– Так и знала! – слышу мамин голос совсем рядом. И столько укора в тоне, что становится не по себе.

Ой! Вскакиваю, вернее пытаюсь, но Димкины руки не дают, лишь крепче сжимая и ещё что-то бурчит недовольно.

Мама стоит над нами, сложив руки на груди и сверлит меня злющими глазами. Я воюю с Димкой, краснея и одёргивая задравшуюся сорочку вместе с халатом, а Нестеров наглой лапищей ползёт рукой по бедру к оголенному причинному месту.

– Нестеров! – рявкаю громко.

Димка дёрнувшись, открывает глаза и тут же отпускает меня. Поспешно садится, озираясь по комнате. Мама отходит к двери и оттуда рычит сквозь зубы:

– Через пять минут на кухне оба!

Нестеров вскакивает, абы, как натягивая футболку найденную на столе. За мамой хлопает дверь, Нестеров обернувшись ко мне перекосив лицо:

– Бли-и-и-н…

Поправляю на себе халат и тут до меня доходит, как я выгляжу со сна. Мама дорогая, да Димку инфарк хватит от моего вида. Открываю шкаф и пытаюсь пригладить волосы, лицо помято, глаза красные. Чудище лесное и никак иначе. А он обнимает со спины, чмокнув в макушку.

– Всё сваливай на меня. Поняла?

Разворачиваюсь к нему, не успеваю и слова возразить, как целует, да так, что голова кружится. В глазах потемнело, да что со мной, так не бывает… Проморгав помутнения разума, фокусирую взгляд на сонном небритом лице. Он несколько секунд смотрит на меня, а потом отступив командует:

– Веди на кухню, пора сдаваться.

А я не могу и шагу сделать, сердце несётся. Что маме говорить, как объяснять? Идти все равно придётся, страшно, не страшно, а неизбежно. И лучше не заставлять ждать, а то только хуже будет.

Нестеров оценив мой вид, бесцеремонно подталкивает в спину направляя к двери. Бесстрашный совсем что ли, ничего не боится и даже моей мамы.

– Алис, пора сдаваться, пора отвечать за свои поступки, – приговаривает паразит.

– Это мне-то?! – оборачиваюсь резко у самой двери. – Я то, что сделала?! Это всё…

– Да, Алисочка, правильно, это всё я, – снова подталкивает к выходу.

Да просто слов нет, как он меня бесит своей манерой стебать и одновременно делать так, как ему надо. Сжимаю кулаки чуть ли не рыча на него, а этот паразит чмокнув в нос открывает дверь.

А там мама грозно смотрит.

– Я долго ждать буду?

Мы молча топаем мимо неё на кухню. Садимся за накрытый к завтраку стол. Чай, бутерброды, печенье, я смотрю куда угодно, только не на маму и не на Нестерова, что сидит напротив. Мама заняла папино место во главе стола. Затянувшееся молчание буквально взрывает мозг. Из подлобья поднимаю глаза на Димку, а ему пофиг, с интересом озирается по сторонам. Мама нетерпеливо начинает постукивать ногтями по столу.

– Лариса Александровна, простите меня, это всё я. Снова я виноват, почти.

Мгновенно забываю о стыде. Опять сейчас выставит меня непойми кем. Успеваю только раскрыть рот, как взрывается мама.

– Я не готова к такому, я морально не готова к такому! А, что скажет отец? – мама замолкает, слова не идут.

А у меня успевают пронестись в голове слова из мультика: а, что скажет папа… Спокойствие, только спокойствие, одёргиваю себя на пугающей мысли о папе. Быстро глянув на Карлсона, ой, то есть на Нестерова, он же паразит и есть тот самый Карлсон, из-за которого я постоянно получаю, но не могу ему отказать. Хитрый, умный, обаятельный… Чёрт! Вот, снова. Прячу глаза закрыв лицо руками.

– Вы спите… – у мамы язык не поворачивается чтобы выразить мысль.

– Клянусь не спали! – вырвалось у Димки. Мама округляет глаза. – То есть спали, но сегодня просто спали. А вообще да, признаю спали… Но сегодня не спали.

Потёр лицо ладонью, что-то тихонько чертыхнулся и тоже замолк. Видать и у него запал закончился. Ну всё, мы в тупике. Может тогда и не надо ни о чём разговаривать, мы все трое друг друга прекрасно понимаем молча.

– Не представляю, как правильно и с кем надо разговаривать в таких ситуациях и на такие темы. Может и к лучшему, что вы оба здесь. Пусть будет, как получится. Меня пугает выбор Алисы, не потому, что ты мне не нравишься, наоборот, вызываешь только симпатию, за исключением пьянства. Об этом чуть позже. Пугает разница в возрасте. Спокойнее было, пока Алисе нравился Антон Назаров, – мама глянула на меня и не только она.

Я готова залезть под стол. Лицо вспыхнуло, как подожжённый факел. А мама продолжает:

– Хотя, я так полагаю ты должен быть ответственнее, чем тот же Антон… – мама вздыхает. – Пожалуйста, предохраняйтесь. Я не готова к внукам. Не знаю, как правильно это донести, сказала, как смогла. И много чего хотелось наговорить ещё буквально пять минут назад, но разом мысли вылетели из головы.

– Понимаю ваши опасения и я обещаю думать в первую очередь головой. Я так же, как и вы, как и Алиса не готов к такому, не готов к ответственности, да и жениться пока не собираюсь.

И тут меня окатывает волна злобы. Кто здесь решает к чему готова я?! Спать значит со мной готов! А жениться нет. Дыхание учащается, на меня накатывает. Прекрасно помню его слова, когда соберётся жениться найдет себе девственницу.

– Я бы и не вышла за тебя по залёту, – рычу сквозь зубы.

– Кто бы тебя спрашивал, – отвечает он мне нагло.

Ой и кажется мне, что этот разговор закончится новой потасовкой.

– Я не девочка вашей мечты, о Дима Нестеров!

– Откуда тебе знать мои мечты?

– От верблюда! Сам сказал, как буду готов, найду девственицу и женюсь. Так, что из жалости по залёту ни за какие!

– Алиса, что ты там себе придумала? Хотя мне уже не привыкать, – фыркает злобно. – Мой ребёнок будет воспитываться в моей семье! Запомни это!

– Хватит! – рявкает мама, а у самой глаза перепуганные до ужасу. – Я чего-то не знаю?

А у самой даже голос сел.

– Нет мам! Ты всё знаешь.

Она поднимает ладони вверх.

– Тогда хватит, замолчите! – потирает виски и морщится. – Вы меня пугаете. По сути вообще должна запретить вам… подобные отношения. Но понимаю, скорее всего это ничего не изменит. Ну вы могли потерпеть хотя бы до восемнадцати!?

У мамы на щеках выступает румянец.

Наблюдаю, как этот пень Нестеров виновато опускает глаза. Вот блин! Вообще бесстыжая, с мамой сидим на кухне и обсуждаем интимную жизнь. Божеж мой… Закрываю поспешно лицо ладонями. Что она теперь будет думать каждый раз, как я прихожу из школы.

Молчание длилось не долго, мама собравшись с мыслями выговаривает нам обоим за ночную выходку. За Димкино пьянство и маму не смущает, что он взрослый и у него есть свои родители. Строго оповещает о моём наказании до выпускного. Не забывает подчеркнуть, наказал папа, а получить от него амнистию не так просто. И пока наши встречи и свидания невозможны. Напоминает о экзаменах, аттестате. Попутно подгоняет нас в завтраке.

Димка вызывает такси и меня везут в школу. Не смотря на все суточные напасти, за стыд, что натерпелась с утра, и несмотря на затаенную обиду на Димку о женитьбе, я всё помню, каждое сказанное им слово в гостинице. Но сейчас мне плевать, он крепко переплетает наши пальцы, сжимает их порывисто и я самая счастливая на свете. Кажется я хочу повернуться к нему и сказать: я люблю тебя Дима Нестеров. Быстро глянув на него, не успеваю отвернуться, он ловит взгляд и по спине бегут мурашки, даже вздрагиваю непроизвольно. Я люблю тебя Дима Нестеров… Всё таки проговариваю про себя. А он будто слышит сжимает пальцы сильнее в ответ.

Забыв о водителе, неторопясь целует в машине, как хорошо, что такси тонировано. Заправляет волосы мне за уши, смотрит в глаза. Вот зачем он так делает, в груди сжимается сердце.

– Дыши, Алиса, дыши… – да с таким предыханием, что я мгновенно очухиваюсь.

Грозно глянув на него вылезаю из машина, надеясь, что никто не заметит. В школу на такси, будет фурор и уйма сплетен. Счастливая, ещё раз обернувшись на уезжающую жёлтую машину тороплюсь к школьному двору. Димочка, пожалуйста, только ничего не испорть, я тебя очень прошу. Сердце пугливо пропускает удар.