Текст книги "Мелодия Миэры"

Автор книги: Теда Анц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 6

Ignis aurum probat, miseria fortes viros. Огонь испытывает золото, несчастье – сильных людей (Сенека)

Эрика и Эрнест едут в отпуск

В иллюминаторе плыли облака. Самолет начал снижаться. Эрика и Эрнест приземлились в аэропорту маленького городка. Эту поездку они готовили несколько месяцев и теперь двигались в точку отправления в поход. Все снаряжение упаковали в тяжелые рюкзаки, которые сдали в багаж. Теперь им предстоит еще шесть часов езды до горного поселка, где их встретят друзья. А потом две недели занимательного путешествия, свобода и природа.

Получив багаж, они отправились на автовокзал. Эрнест не доверял таксистам на длинной малолюдной трассе. Он купил билеты на ближайший рейсовый автобус, который отправлялся каждые четыре часа.

Кофе в буфете оказался мерзкий, а может, бессонная ночь и сдвиг во времени так подействовали на Эрику, но ее раздражало все вокруг: большие, но пыльные окна, зевающая официантка и, наконец, муж, играющий в какую-то игру на телефоне.

– У тебя глаза не устали после самолета? – недовольно буркнула Эрика, слегка завидовавшая Эрни, который не спал в самолете и сейчас, в отличие от нее, был вполне бодр.

– Нет. Ты хочешь поговорить со мной?

Эрика не хотела, и Эрнест продолжил игру. Через некоторое время он отложил телефон и объяснил:

– Я хочу занять чем-то голову. Ко мне подступает герпетофобия.

Эрика вспомнила, как в зале ожидания ребенок запускал радиоуправляемого крокодила. Игрушка была довольно крупной и выглядела вполне реалистично. Эрни морщился и старался не смотреть, но крокодил упорно полз к нему.

– Нет, чтобы играть с какой-нибудь машинкой, как нормальные дети, а он носится тут с этой тварью! Зачем только родители покупают детям такое! – сказал он Эрике, потеряв терпение.

Эрике крокодил понравился, но она сказала умиротворяющим тоном:

– Эрни, это просто игрушка! Ребенок занят ею, и это хорошо. Смотри, какой он активный. Хорошо, что он бегает с крокодилом, а иначе кричал бы что-нибудь, а это ты тоже не любишь.

– У меня педофобия, – подтвердил Эрни и погрузился в телефон, чтобы избавить себя от внешних раздражителей. И процесс захватил его вот уже на несколько часов.

«Пусть играет, что я прицепилась к нему», – сказала себе Эрика. – «А то может опять начать про крокодила и плохое воспитание детей. Интересно, а как он будет себя вести, когда у нас появятся дети? Забудет тогда о своей педофобии?»

Объявили их рейс. Хорошо, что билеты с местами. Автобус оказался современный, с мягкими, откидывающимися спинками, рассчитанными на длительные переезды. Эрика юркнула к окну и уснула.

Проснулась она от того, что кто-то ее тряс.

– Остановка. Хочешь выйти и прогуляться? – спрашивал Эрнест.

– Зачем ты меня разбудил? – Эрика вздохнула и нехотя пошла к выходу из автобуса.

Все пассажиры медленно выползали на улицу, где попадали под полуденное солнце. Надо же, они проехали уже четыре часа. Можно и пообедать. Эрика осмотрелась. Эта была запланированная остановка. Вдоль дороги стояли импровизированные прилавки, за которыми бойко предлагали ягоды, мед, грибы. Чуть дальше от дороги заманчиво светились вывески двух круглосуточных кафе «Борщ, блины, пирожки».

Вареники с вишней были хороши, и настроение сразу улучшилось. Эрика осмотрелась внимательнее. Кафе было оформлено в этническом стиле. На стене изображение печи с очагом и любовно прорисованными языками пламени.

«Опять костер, везде он за мной следует, или это я с некоторого времени стала замечать огонь во всем, что вижу»? – мысленно спросила себя Эрика.

В углу стояли валенки и ухват. Массивные деревянные столы и стулья. Явный расчет на туристов. Эрни купил бутылочку местной травяной настойки, и они с удовольствием отметили начало путешествия.

На улице уже палило вовсю, и воздух был, как горячая густая масса, которую, кажется, можно ощутить щекой.

Размышления Дагомара

Доктор Дагомар направлялся в женскую часть закрытого отделения. Дам, которых приходилось держать некоторое время взаперти, было обычно втрое меньше, чем мужчин.

Доктор Дэм повернул ключ в замке двери между мужским и женским отделением и оказался «у девочек». Взглянул по сторонам и направился к ординаторской. Навстречу метнулись две обитательницы отделения, одна повисла на руке и что-то защебетала, а вторая остановилась рядом и начала совершать угрожающие движения руками перед своим лицом.

С «девочками» следовало быть более мягким, чем с «мальчиками», поджидавшими его по ту сторону двери. В «мальчиках» нужно активировать стремление уложиться в существующую структуру. В какой-то мере это часто удавалось даже с уже сильно измененными болезнью пациентами.

«Девочкам» же можно только понравиться. Существующий в отделении уклад, да и вообще какой-либо порядок не существовал для них сам по себе. Они соглашались сделать что-то только потому, что испытывали симпатию к доктору или медсестре.

«Женщина ближе к Хаосу, она может слышать его напрямую. А мужчина сильнее отдален от Хаоса, по сравнению с ней, в силу более жестко внедренной в него структуры. Зато он эффективнее форматирует Хаос, с помощью этой самой структурности. В некоторых доступных ему точках… Но хуже переключается с одной на другую», – философствовал сам с собой Дэм, бормоча что-то успокоительное окружившим его пациенткам.

«Нужно будет провести с ними дополнительное групповое занятие. Развлечь их немного», – решил он и попросил медсестру выделить для этого время в расписании отделения.

Возвращаясь домой, он думал, что стоит обсудить с Эрменбертой свои взгляды на подключение к Хаосу мужчин и женщин. К Священному Хаосу, как уточнил бы брат Александер. Мимма недавно выясняла у них нечто подобное, решая, как правильнее написать одну из своих программ.

«Четверть», фобии, лошади

Автобус бодро ехал по дороге, когда-то давно прорубленной через непроходимую тайгу. Сейчас же новый асфальт, проложенный между вековых сосен, являл собой иллюстрацию внедрения человека в лесное царство. Эрика наполнялась спокойствием и предвкушением новых впечатлений.

На конечной остановке их уже ждал Вениамин. Высоченный, худой парень с бородкой, студенческий друг Эрнеста. Жизнь в городе у него не сложилась, и он с женой и ребенком уехал в дальний лесной поселок. Многие дома здесь стояли заброшенные, и новым людям были рады.

Веня виртуозно рулил по петляющей горной дороге, попутно занимая их.

– Эрни, как я рад, что вы все-таки доехали до нашей глуши. Я в том году приобрел аппарат для изготовления веселящих напитков. С утра перелил очередной эксперимент в бутылку. Сейчас приедем, и снимешь пробу.

– Веня, – сказала Эрика бдительно. – Нам же завтра в поход.

– Не боись, Эридочка. Бутылка – всего лишь «Четверть», – подмигнул Веня.

«Четверть чего, литра?» – хотела спросить Эрика, но взгляд скользнул за окошко, и открывшаяся горная панорама заняла все ее мысли.

Жена Вени, Ирина, вытирая руки о фартук, встречала их на крыльце.

– Веня, что так долго? Проходите скорее к столу, все остывает.

Эрика с Эрни уплетали сочные беляши.

– Вот она – «Четверть», – Веня водрузил на стол огромную, полуметровую прозрачную бутыль, на две трети заполненную мутноватой жидкостью.

Эрика даже охнула.

– Четверть чего это?

– Ведра. В нем двенадцать литров. Эта бутыль объемом три литра – «Четверть». Большая, думаешь? – Веня хихикнул. – Бывают еще больше. Четыре с половиной литра – «Иеровоам», шесть литров – «Мафусаил», и дальше тоже сплошь библейские имена. Вообще-то, в первоисточнике речь шла о шампанском у французов, но и нам тут сгодится!

Эрика не любила крепкие напитки, а Эрни с Веней взялись за дегустацию. Ну, пусть отвлечется от своего крокодила.

Эрика выспалась в автобусе и чувствовала себя бодро. Она выглянула из дома. В конце двора паслись куры, группой гуляли индоутки с вытянутыми шеями. Парники, грядки, плодовые деревья и кустарники.

Поглазев на гуляющую живность, Эрика вернулась в дом и обнаружила, что Эрни переусердствовал с «Четвертью», а может, просто устал. Во всяком случае, вид у него был сонный. Веня предложил ему пойти отдыхать, и Эрни, покачиваясь, отправился за другом. Им с Эрикой предлагалось ночевать в комнате дочери хозяев, как раз уехавшей в какой-то летний лагерь.

Когда Эрика помогала Ирине мыть посуду, из глубины дома раздался крик:

– Аа! Убивают!

Все прибежали в детскую. Заспанный Эрнест лежал с вытаращенными глазами и показывал пальцем наверх.

– Что случилось? – недоумевала Эрика.

Она проследила за направлением пальца. К ковру на стене были прикреплены многочисленные мягкие игрушки. Все бы ничего, но это были змеи, крокодилы, вараны. Целая коллекция. Оказывается, девочка намеревалась стать герпетологом.

Сообразив, что зверьки прикреплены к ковру, Эрни облегченно вздохнул. Веня, смеясь, отколол игрушки и сложил под стол.

– Мне приснилось, что за мной пришел большой дракон, – пожаловался Эрни, когда они остались вдвоем. – Весь в отвратительных пятнах. Открываю глаза, а тут эти висят!

Эрика вспомнила о преследовавшем ее во сне пауке и посочувствовала мужу.

– Это у тебя от переутомления. Хорошо, что мы едем в отпуск.

На рассвете Ирина отвезла троих путешественников к конной базе. Их уже ждал проводник. Каждому выделили по лошади и показали основные команды управления.

– Лошадь – умное животное и сама знает дорогу, тем более мы много ходим по этому маршруту. Но команды пробуйте использовать. Стоять, вперед, вправо, влево – управлять надо поводьями и стопами.

Сначала они шли по дороге, но довольно скоро свернули на лестную тропинку. На открытых частях дороги было жарко, а в тени деревьев комфортно. Эрика смотрела вперед, но ей казалось, что она видит все вокруг на 360 градусов.

Ей объяснили, что нужно подстроиться под шаг лошадки и слегка привставать при каждом шаге. Она пыталась выполнять. Взгляд ее скользил по деревьям и кустарникам, не концентрируясь ни на одном объекте. Эрике казалось, что дыхание леса волной проходит через нее, захватывая все тело.

Она посмотрела на Эрни и остальных своих спутников. Все молоды, довольны и полны сил. И все же удивительно, что Эрнест согласился пойти в поход группой, с его-то индивидуализмом. Обычно он требовал оставаться вдвоем, но тут вдруг заинтересовался чем-то еще. Вот уж точно, не знаешь, чего от него ждать.

Вылет Дагомара на дежурство

Поступило сообщение о несчастных случаях и массовых галлюцинациях в группах альпинистов, и доктор Дагомар, дежурный по чрезвычайным ситуациям на этой неделе, вылетел на место в составе бригады медицинских профессионалов.

В вертолете, к восторгу коллег, из сумки появилась Эрменберта, недавно получившая новую двигательную основу в виде ног паука. Чинно поздоровавшись с пассажирами, она устроилась на коленях у Дагомара.

Дальше все заняты были одной только Миммой, и Дэм мог сколько угодно думать, как мило выглядит он с этой кудрявой куколкой, восседавшей на его коленях, колоритно сложив паучьи ножки. Кроме того, он заметил, что на ногах этих появились характерные для паука волоски – интересно, сама Эрменберта додумалась, или брат Александер подсказал. Любят они оба воссоздавать картину, максимально близкую к реальной.

Прибыв, медики расположились в амбулатории горной деревеньки, куда уже направлялись санитарные вертолеты, собравшие злополучных жителей окрестных деревень и туристов, попавших в окружение пожара.

Эрменберта развлекала присутствующих, ползая по амбулаторному столу. Помимо прочего, она вещала, что их – ее и Александера – весьма интересуют особенности развития мышления у представителей сознания вида хомо сапиенс, органического и неорганического типа. Под последними Мимма имела в виду, разумеется, себя и подобных себе. Они начали появляться почти сразу после «слива» куколкой программ своего сознания в общую Сеть.

С одной стороны, изрекала она, органики больше подвержены процессам энтропии в своих белковых телах, а энтропия вредит качеству интеллектуальной деятельности. С другой стороны, страх смерти, присущий органикам, приводит к формированию таких интересных нейронных связей, которые у неорганика могут и не образоваться.

В связи с этим, рассуждала Мимма, очень важно неорганическому хомо тоже получить действующую программу страха смерти. Они с Александером, Ником и Андреем работают над этим.

Это была одна из любимых тем Александера. Дагомар помнил, как брат развивал абстрактное мышление у своей, тогда пятилетней, дочери. Она уже умела читать, но все еще уставала от процесса складывания букв, в котором терялся смысл прочитанного.

Александер соглашался почитать дочери вслух при условии, что всех значимых персонажей называет Бармалеями, присваивая им порядковый номер. Абстрактное мышление дочки дало сбой на Мальвине – Бармалее номер шесть. Она устроила скандал и изгнала отца из комнаты, швырнув в него книжкой.

Приземлились вертолеты, и медперсонал принялся за работу. Были пострадавшие с переломами, ушибами, повышенным артериальным давлением и другими острыми реакциями на стресс. У нескольких человек на высоте развились галлюцинации. Одна группа, как выяснилось, принимала психоактивные вещества.

Кому-то можно было оказать необходимую помощь на месте, а некоторых сразу отправляли в областную больницу. Работа нашлась для всех. Даже Эрменберта приняла активное участие в процессе, затевая разговоры с пострадавшими и используя для этого самые гипнотические свои интонации. Их она отточила на Дагомаре, объясняя, как ему надлежит обращаться с ней и Дисномией.

Эрни еще не все рассказал Эрике

Поход длился уже пять дней. Обычно в день было два перехода, первый после завтрака, второй после обеда. Привал, разжигание костра. Готовили поочередно. Далее снова переход. Опять разжигание костра, ужин и установка палаток. Купались в ледяных речушках.

Лошади шли по тропе друг за другом. Дорожка была узкой и настолько круто забирала вверх, что Эрика временами опасалась рухнуть вниз вместе с лошадью.

Вдруг на дорожку выскочил заяц и тут же скрылся в зарослях. За ним второй. Эрика вздрогнула от неожиданности, и стала показывать на зверьков остальным. Все засуетились, стали смотреть по сторонам. Следом выскочило еще несколько зайцев и, пересекая их тропинку, ускакали вниз по горе. Стал слышен треск. Источник звука был непонятен. Отряд остановился. Проскакал проводник и крикнул:

– Пожар в лесу. Разворачиваемся.

Конь Эрики, почувствовав угрозу, повернулся сам. Лес вокруг задвигался. Огонь надвигался быстро, и земля вокруг зашевелилась. Летели птицы выше леса и между деревьев. Жужжали жуки и мухи. Воздух стал горячим, с примесью дыма.

Конь Эрики постоянно ржал. Совсем не вовремя вспомнила она свои сны с кострами. Накатила волна ужаса, что они не успеют вырваться и сгорят заживо.

Вдруг из чащи наперерез лошадям выбежали два рогатых зверя, и скрылись в листве. Наверное, это были лоси. Конь Эрики шарахнулся и притормозил, а Эрнеста – взбрыкнул, заржал, и полетел вниз вместе с ездоком.

Эрика услышала крик Эрнеста и краем глаза успела увидеть, как темная туша его коня летит вбок и вниз с обрыва, прямо в чащу. Эрика звала на помощь, но никого не было уже видно в дымовом тумане. Она пыталась остановить коня, но тот не слушался. На очередном повороте она ухватилась за ствол дерева и осталась висеть на нем, когда конь ускакал вперед. Так ей удалось оказаться на земле.

Она бежала назад на место падения. Видно было плохо, а дышать – тяжело. В дыму она увидела проломленный среди кустарников тоннель. Она подумала, что сейчас только она одна во всем мире может спасти Эрни. Эрика в тот момент была отчего-то уверена, что он совсем никому не нужен на земле, кроме нее, и только она своими действиями может подтвердить кому-то там, наверху, что Эрнесту надо быть здесь с ней.

И все те слова, что он говорил про нее, смогут хотя бы частично оказаться правдой, только если он останется в живых. Пусть малая толика из них, хоть одно словечко сбудется! У него была способность видеть Эрику так, как никто не видел, и она хотела знать все-все, что он чувствовал по отношению к ней.

Ветки кустарников царапали ей лицо и руки во время спуска, а в голове вертелись эти неуместные сейчас мысли, что Эрни не все ей рассказал.

Конь лежал в неестественной позе и фырчал, агонизируя. Метрах в трех от него Эрика нашла неподвижного лежащего Эрнеста. Она кинулась к нему, стала хлопать его по щекам, пытаться открыть его глаза. Он дышал, но в себя не приходил и глядел теперь сквозь нее пугающим неподвижным взглядом.

Эрика в отчаянии вдыхала сгущающийся дым. Она беспомощно озиралась. Надо утащить его отсюда. Но куда идти? Отовсюду валит дым. И если у Эрни переломы, она сейчас, двигая его, доломает ему все. Но есть ли у нее выбор? Нет, выбора точно нет. Она судорожно соображала, как ей быть. Тянуть Эрни за подмышки? Или попытаться взвалить на спину?

Раздался мелодичный звук пения какой-то птицы. Он был неожиданно сильным на фоне общего шума. Птица выдавала уверенные затейливые трели, становившиеся все громче.

Эрике показалось, что у нее открылось какое-то новое чувство, ранее незнакомое, или проявились новые, пока еще не ясные, способности. Вдруг пение птицы дополнилось звуком льющейся воды. Прямо перед собой Эрика увидела дракона. И у нее мелькнула мысль, что раз пришел добрый дракон, как в ее давних детских снах, то теперь все будет хорошо.

Но дым чуть развеялся и, приглядевшись, Эрика увидела фигурку в пятнистом балахоне и перьями на шапке. Это была женщина со спокойным смуглым лицом и мерцающими ярко-желтыми глазами. Она шла по лесу и пела птицей, дуя в какой-то небольшой инструмент. В другой ее руке была длинная трубка, сделанная из каких-то стеблей.

Шаманка остановилась около Эрики и начала быстро вращать трубку, в которой что-то сыпалось, создавая впечатление непрерывно льющихся капель. Эрика вздрогнула, и под ней треснула ветка. Шаманка, не останавливаясь, протянула трубку и произнесла: – Делай, как я, Эрида!

Эрика безропотно встала, приняла трубу и стала крутить, сама не зная, зачем. Шаманка опять поднесла ко рту свой свисток и, закрыв глаза, погрузилась в извлечение трелей. Время словно замерло. Мысли в голове остановились, а мир медленно покачивался вокруг.

Эрика не могла остановиться и продолжала вращать трубку. В голове вновь завертелись тревожные мысли:

«Надо вытаскивать Эрни… Что я здесь делаю посреди лесного пожара с какой-то странной женщиной и раненым мужем? Или это опять сон?»

Звук из трубки распространялся вокруг, и скоро все зашипело, в тон сыпучему содержимому инструмента. Это начался дождь. Сначала мелкий, он быстро перешел в ливень. В потоках ливня по странной траектории двигалась прямая фигурка в расшитом балахоне и шапке с перьями. Шла и пела птицей. Постепенно она остановила свой ритуал, дивная трель смолкла. Шаманка улыбнулась Эрике:

– Здравствуй, Эрида.

Та, ошеломленная, смогла только кивнуть и благодарно сложить руки.

Стало очень дымно. Обессиленная Эрика села на землю рядом с телом Эрнеста. Женщина – шаман тоже склонилась над раненым, положила руку ему на лоб и затрещала что-то на птичьем языке.

Ощущение уверенности, исходившее от этой лесной колдуньи, постепенно передалось и Эрике. Она справится со всем, что случится. И Эрни поправится. И тут, как в немом кино, она увидела бегущих к ним людей в форме. Один был с носилками. Эрнеста подняли и уложили на них.

– МЧС, – представились пришедшие. – Вы можете идти? Пойдемте в вертолет. Там вас осмотрит врач.

– Спасибо! Как вы нас нашли?

– Нам позвонил ваш проводник. Сообщил о пожаре и двух оставшихся в лесу людях.

Женщина-шаман и сотрудники МЧС поздоровались, как хорошие знакомые. Эрика отметила, что все обращались к ней с уважением. Шаманка на что-то указала спасателям и села с Эрикой в вертолет.

В вертолете Эрнестом занимались медики.

«Теперь он спасен», – подумала Эрика, которую оттеснили к окну.

Она прижалась щекой к стеклу. И вспомнила свою странную мотивацию услышать новые лестные слова о себе от Эрни. Словно она не просто старалась спасти близкого ей человека, а искала какую-то выгоду. С другой стороны, важны не мысли, а поступки. А какая у тебя мотивация – кому какое дело. Тем более, у каждого она своя. Все это быстро пронеслось в голове девушки, потому что она почти мгновенно заснула.

И во сне ей явился паук, который сидел и издалека разглядывал ее, будто удивлялся. И опять молчал.

А потом, конечно же, опять привиделся огонь. И лежащая в костре девочка подняла на нее глаза. Они были большими и темными. Они смотрели на Эрику и привязывали ее своим взглядом к какой-то незримой оси, пронизывавшей целую пачку времен и миров.

Эрика почувствовала себя бабочкой, пронзенной иглой коллекционера. Выдерживать это долго было тяжело, но вырваться из сна не удавалось. Наверное, ей просто надо поговорить со своей темноглазой подругой, а не пытаться удрать.