Текст книги "Мелодия Миэры"

Автор книги: Теда Анц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Хотя бы один ключ…

Пока Эрни расслаблялся в гидромассажной ванне, Эрика сбежала на встречу к Александеру.

Поздним вечером в городе не было темно. Фонари, свет из окон, уличная реклама сливались в слабое неравномерное освещение. Гулять можно было всю ночь, что этой ранней весной очень даже приятно. Свежий воздух и ночная прохлада выполнили возлагаемую на них функцию – поток мыслей замедлился, мышцы шеи и плеч расслабились.

Эрика шла в направлении единственной скамьи в соседнем дворе. Здесь она договорилась встретиться с Александером и помочь ему с очередным этапом его проекта.

Александер уже сидел и что-то писал в свете уличного фонаря на мятой газете. Увидев Эрику, он на мгновение замер, затем театрально вытянул руку и произнес:

– О, прекрасная и мудрая Эрида, полная трансцендентных свойств! Приветствую вас!

Его голос был озорным, задорным, и Эрике стало весело. Она опустилась на скамейку рядом с ним, откинулась на спинку. Александер продолжал нести что-то в том же духе. Было тихо, только вдалеке слышался звук проезжающих машин.

Александер, между тем, сообщал ей, что им этим вечером овладела дромомания.

Эрика промолчала. Она не была уверена, что знает, что такое дромомания. Александер объяснил:

– Это тяга к бегству, перемене мест, если вдруг запамятовали. От греческого «дромос» – бег. Пока ждал вас, искал вдохновение. Вот, решаю тут одну задачку.

Александер помахал у нее перед носом газетой, покрытой ровными строчками каких-то формул, написанных очень мелко. Заполнены были все поля и пространства между заголовком и основным текстом. У Эрики даже голова закружилась от вида этих символов. Она подумала, что они похожи на хороводы каких-то крошечных насекомых.

– Давайте уже перейдем к записи, а то меня муж будет искать, – Эрика решила перенаправить его энергию в нужное русло.

– Да, конечно! Мне очень нравится тембр вашего голоса! – заявил ей Александер, складывая свою газету и извлекая из рюкзака несколько листов бумаги.

– Прочтите, пожалуйста, с выражением, эти фразы! Или хотите с монитора?

Эрику вполне устраивал бумажный носитель информации, и она принялась за чтение:

– Покажи мне, пожалуйста… Я хотела бы сделать это сама, если ты не возражаешь… Предоставь это мне, пожалуйста…

– Пожалуйста, добавьте ехидных интонаций! Но не слишком, – попросил Александер, наслаждавшийся процессом.

– Будь добр, оставь меня с этим наедине… – послушно проговорила Эрика. – Хотелось бы уточнить… Не вполне понятно…Ты не совсем прав… Было бы неплохо, если бы ты…

Она не выдержала и засмеялась:

– Не слишком ли вы строги с вашим братом?

– Александер в ответ захохотал.

– Нет, – заверил он. – Это как раз то, что нужно.

Эрика продолжила произносить:

– Мне кажется, ты что-то недоучел здесь…Не мог бы ты поразмыслить на эту тему еще?

Александер с энтузиазмом кивал, хлопал в ладоши и даже иногда подпрыгивал, выражая одобрение стараниям Эрики и предвкушая, видимо, как все это будет воплощено.

Эрике пора было возвращаться, и она взяла текст с собой, обещав Александеру выдать оставшиеся фразы уже завтра.

– Отлично! – Александер широко улыбался, сияя, как начищенная сковорода. – Ты – прелестный фонтан резонансных точек! Про точки – это семейный сленг. А твой муж – редкий счастливчик!

Дагомар и Системный Сигнал

Доктор Дагомар шел по аллее между больничными корпусами, направляясь к закрытому отделению. Там разбушевалась одна из недавно поступивших пациенток, утверждавшая, что беременна пророком. Молодая психолог, проходившая стаж в отделении, позволила себе усомниться в этом, чем вызвала крайнее неудовольствие пациентки, которая выражала его теперь, ломая мебель и пытаясь поколотить персонал.

– Доктор, доктор! Доктор Даамаар! – услышал Дэм знакомый тягучий голос за спиной. Он обернулся и увидел Юру – молодого человека двадцати лет, хорошо известного в больнице.

Юра недели две назад поступил в обострении и некоторое время находился в закрытом отделении, где порядком допек всех неугомонностью и бесконечными нравоучениями. Как только болезненное возбуждение поутихло и Юре стало лучше, его быстро сплавили в открытый корпус. Там он продолжал свои поучения, посвящая их врачам, медбратьям и коллегам-пациентам.

Вот и сейчас Юра стоял, торжественно подняв вверх пухлый указательный палец. Все его невысокое упитанное тело выражало пафос, отражавшийся и на круглом приятном лице.

– Доктор Даамаар! – обратился Юра к Дэму. – Вы должны делать, как вам и объяснили! В точности так!

Дагомар махнул ему рукой и пошел дальше.

– Априори и апостериори! – не унимался Юра, который плелся следом за удалявшимся доктором Дэмом.

Доктор Дэм даже подавился, услышав это эхо Александера. Он покачал головой и взглянул на Юру.

– Все следует оценивать априори и апостериори! – восклицал тот, тыкая вверх пухлым пальчиком. И вы должны делать так!

Доктор посоветовал Юре вернуться в отделение и пообедать. Он прибавил шаг и оторвался от преследования. Однако слова Юры засели в голове, и эти «априори и апостериори» всплывали в самые неожиданные моменты. Дело, начатое Александером, было продолжено юношей-пациентом с менторскими наклонностями.

Дагомар писал заключение по запросу суда на одну пациентку, крепко отделавшую своего мужа кухонной утварью. Пациентку признали на тот момент вменяемой, и теперь доктор Дэм писал, что в суд ее вести все еще не стоит, поскольку участь мужа могут разделить и другие лица.

«Априори, апостериори», – бубнил доктор Дагомар, быстро печатая свой текст. – «Тьфу ты, сколько можно!».

И тут у него оформилась прежде смутная мысль:

«Может быть, та моя внутренняя часть, которая прежде сопротивлялась каким-либо изменениям, теперь готова их впустить? И это не пошатнет мои идеалы и веру в высшие смыслы?

Надо проверить гипотезу и запустить активный «апостериорный» опыт для прощупывания новых резонансных линий с…конечно, Александером. Посмотрим, что из этого будет получаться».

Девочка из костра и другие странности

Вечером Эрика и Эрнест смотрели недавно вышедший фильм. Главный герой нашел портал в другое измерение и смело шагнул в него.

– Теперь каждый претендующий на мировую известность фильм не обходится без портала в иной мир. И всасывается туда все и вся, – проворчал Эрни.

– А что это за милый зубастый ящер? – спросила Эрика, запутавшаяся в деталях.

– Нет там никаких ящеров!

– Есть, я точно видела. Смотри, наверное, сейчас снова покажут.

– Это была фигура мага, который встречает главного героя на той стороне.

– Да точно ящер был. Темный, зубастый, – Эрика вытянула руки в сторону Эрни, изображая лапы зверя, – И он улыбался!

В этот момент снова показали портал. И Эрика убедилась, что Эрнест был прав. На экране появилась черная мерцающая фигура человека в длинном плаще с капюшоном. Пошли титры.

– Странно, я так четко видела этого динозавра. И он так по-доброму скалился. «И манил меня за собой», – хотела добавить Эрика, но прикусила язык.

Эрнест начал было злиться, но стряхнул с себя раздражение. Да, точно, у него же герпетофобия.

– Просто ты устала. – Эрни обнял ее за плечи. – Работа и долгая велосипедная прогулка.

Эрика проснулась посреди ночи. Ее разбудил храп Эрнеста.

«Надо пощекотать его жабры», – сквозь сон решила Эрика. Она, не открывая глаз, потянулась рукой к голове мужа. В темноте она нащупала ее и легонько провела кончиками пальцев по лбу, носу, щеке. Затем по шее и уху. Никаких жабр не было. Эрика открыла глаза. В свете луны были хорошо видны голова и шея Эрнеста. Жабр не было. Куда они подевались?

«Как сильно на меня повлиял тот случай ночного купания. Видимо, я вошла в особенное опьянение тогда, раз до сих пор жабры чудятся. Напишу завтра в дневник и Александеру», – подумала Эрика.

Она толкнула Эрни, чтобы он перевернулся на спину, и снова уснула.

Треск сухих горящих веток на фоне криков людей. Какие пугающие звуки! Огонь освещал лица и фигуры людей, собравшихся вокруг костра. Кто-то плакал, а другие злобно выкрикивали что-то.

Эрика увидела мужчину с лицом гипсовой маски – губы сомкнуты, глаза смотрят и не видят. Он удерживал рыдавшую, рвущуюся женщину. Слышались крики «ведьма, ведьма»! В костер летели камни. В толпе неподвижно стоял подросток, по лицу которого катились крупные слезы. Некоторые просто наблюдала за происходящим, в их глазах не было ничего, кроме любопытства.

Круг людей разрезала черная стрела. В огонь к Эрике прыгнула маленькая фигурка с растрепанной черной косой и упала к ее ногам. Эрика не успела рассмотреть лицо девочки, все ее внимание сосредоточилось на глазах, огромных, темных, невыносимо ярких. И они…улыбались ей?

Эрика лежала и смотрела в темноту. Опять костер. Паук, и тот был лучше, с ним она уже как-то поладила. Нет, ей надо перестать бояться и огненного сна тоже. Тем более что видение обрастает новыми деталями. Эрике казалось даже, что она уже узнает некоторые лица. Этот прыжок в костер…Она поежилась. Лицо девочки с черной косой вспомнить не удавалось.

Эрменберта

Александеру было не по себе от того, что Дэм в последнюю их встречу удалился с грустным лицом и уже больше месяца не наведывался, ссылаясь на бесконечные дежурства и статьи.

Движимый отчасти чувством вины от того, что переборщил с насмешками, а отчасти желанием порадовать брата, Александер, не дожидаясь дня рождения, подарил Дагомару Эрменберту.

У Эрменберты было овальное гладкое личико, темно-серые глаза и пепельные кудряшки. Также у нее был бесколлекторный двигатель с четырьмя моторами, акселераторы, несущие винты, всевозможные сенсорные датчики и еще много чего.

Ее нежное силиконово-пластиковое тельце с легким алюминиевым скелетом, весившее не более трехсот грамм, соединялось с квадрокоптером. Конструкция управлялась с помощью пульта, помещенного в браслет, но распознавала и голос.

Эрменберта была плодом затейливой фантазии Александера и его учеников. Тех самых, что не так давно обсуждали с Дагомаром действия Внешних Программистов.

Это были профессиональные хакеры, увлекавшиеся роботикой и по каким-то своим таинственным причинам мечтавшие о математической аспирантуре.

– Ну как, попал я в резонансные точки? – спросил страшно довольный собой Александер, вручая Дагомару подарок.

– Летающая фея! – только и смог сказать Дагомар, тараща глаза на существо.

– Эти творение моих учеников, ты представь! Вообще-то это задумывалось на твой день рождения, но ладно уж. Смотри, какая красотка! Я сам нарисовал им лицо! Нет, я не скажу тебе, кто прототип! Слушай, она вредная, я так специально просил, чтобы было веселее! У нее есть опции обучения и добавления программ. Вот, познакомься! – и Александер нажал кнопку на браслете.

– Привет, Эрменберта! – крикнул он включившейся куколке. – Отличное я нашел тебе имя! А это Дагомар!

– Привет! – тихо и мелодично отозвалась Эрменберта. – Дагомар, называй меня Мимма.

Глава 5

Aut viam inveniam, aut faciam. Или найду дорогу, или проложу ее сам (Ганнибал)

Как поладить с Эрменбертой

Доктор Дагомар спешил утром домой после суток в больнице. Первое дежурство после того, как он обзавелся домочадцами и взял по этой причине отпуск. И какие это были домочадцы! Неорганическая девочка с именем старинной вестготской принцессы, переводившееся как «светлое божество», и маленькая кошка, названная в честь Богини Беззакония!

Черного, как уголь, котенка Дэм получил почти одновременно с Эрменбертой. Александер, вручивший изумленному брату куклу и долго после расхваливавший ее с демонстрацией возможностей, собрался уходить. Дэм вышел проводить его, держа девочку на руках. С пустыря около дома неслись отчаянные вопли, издаваемые, как выяснилось, крошечным существом, оставленным там в скрученном старом пакете.

– О, Дисномия! – сказал Александер, скривив рот. Так он обычно выражал свое отношение к чьим-то неприглядным действиям.

– Дисномия, – тихо повторила Эрменберта. И отдала свой первый приказ Дэму. – Дагомар. Неси Дисномию домой.

Сегодня Эрменберта заставила Дагомара поволноваться. Сначала вроде бы все было мирно. Девочка играла с котенком, управляла своим дроном, сканировала Сеть и инсталлировала себе что-то. Но с середины ночи домашняя камера показывала только пол. Последний эпизод перед этим – винты дрона около камеры. Браслет-пульт сообщал, что Мимма дома. Сама кукла не отвечала. Уже хорошо, что она не пропала где-то на улице.

Дагомар осторожно открыл дверь.

Было тихо. В кабинете на столе восседала Эрменберта с закрытыми глазами и мерно жужжала. Рядом, на бумагах Дэма, спала черная малышка Дисномия. Обе они не сочли нужным заметить его появление.

– Мимма! – окликнул Дагомар.

Куколка воззрилась на него и ответила:

– Привет, Дагомар! – интонация была одной из самых противных в арсенале Эрменберты, и Дэм в очередной раз отдал должное колючему чувству юмора Александера. Куколка изображала неудовольствие.

– Как дела, Мимма? Как вы провели время? – нежно поинтересовался Дагомар. Черт знает, что она еще там наскачивала себе и что прислали ей папаши-хакеры или Александер.

– Спасибо, хорошо, – спокойно ответила Эрменберта и добавила – Мы играли, и я уронила камеру.

– И свою выключила? – вкрадчиво спросил Дэм.

– Да, – невозмутимо подтвердила Мимма. – Видишь ли, мне не всегда хочется, чтобы за мной наблюдали.

Это была фраза его брата, одержимого идеей, что все наблюдающие «влияют» на его действия, меняя их траекторию, которую становится гораздо сложнее контролировать. Хотя были ситуации, когда Александеру очень нравилось присутствие наблюдателей. Например, когда на него «находил стих» говорить о Музах – физике и математике. Или когда он намеревался поразвлечься в компании друзей.

– Что слышно от Александера? – осведомился Дагомар. Я несколько дней не разговаривал с ним.

– У него все отлично, – заверила Мимма. – Он отправил мне новый пакет по пилотированию дрона.

Надо полагать, брат отправил кукле не только программы для ее пропеллеров. Александер испытывал потребность выстраивать многоэтажные действия с пластами смыслов. Девочка-неорганик, по его замыслу, должна была вносить в жизнь Дагомара «веселый стресс», обеспечивая «безопасный конфликт», как любил выражаться Александер.

Вероятно, он полагал, что работа в закрытом отделении психиатрии с частыми суточными дежурствами приносила Дагомару маловато адреналина. И где, интересно, его скрытный братец нашел этот голос, которым Мимма говорила теперь то размеренно-нежно, то невозмутимо-ехидно?

Дагомар вышел с куклой на прогулку. Ему оставалось надеяться, что «конфликт» действительно будет «безопасным», и хотя бы сейчас упрямая Мимма не свернет себе шею, совершая дикие пируэты над пустырем. А также не запутается в проводах и не вколотится в землю. Задрав голову, Дэм следил за полетами Эрменберты, напрягаясь при ее пикировании и резких движениях к стенам домов.

Эрменберта закончила свои упражнения, мир был восстановлен. Они вернулись домой, где у двери их встречала маленькая черная кошка.

Эрменберта дала Дагомару понять, что настроена пресекать попытки ограничивать ее передвижения. Дэму пришлось применить психотерапевтические навыки, в основном, к самому себе, чтобы прийти с ней к соглашению. Он опасался, что куколка, если и не угробит себя сама, то будет сбита чьим-нибудь булыжником и попадет неизвестно кому в руки. Приятным открытием было то, что Мимма соблюдала договеренности, хотя и с трудом соглашалась на них.

Они условились, что камера в доме и у самой куколки останется, но Дагомар будет спрашивать Мимму сигналом с браслета, можно ли посмотреть на нее.

Перед тем, как заснуть, Дагомар немного поразмышлял о том, что с Эрменбертой можно ладить. Если постараться. Дагомар и к настольному компьютеру относился как к носителю сознания, пусть и усеченного, а уж Мимма с ее кучей ловких программ была в его восприятии человечком, помещенным в тело силиконового пупса. И он чувствовал все большую ответственность за эту своенравную девочку, напечатанную на 3D-принтере.

Дневник Эрики и Эрменберта

Вечером, пока Эрни еще не вернулся с работы, Эрика записывала в дневник свой последний сумбурный сон.

Ей приснился большой черный динозавр, который стоял на задних лапах, вращал свои забавные передние «ручки» и что-то оживленно говорил. Зверь скалился, то ли улыбаясь, то ли сердясь. А потом ящер вдруг быстро уменьшился, сел на дрон и улетел в сторону огромного костра. И вот Эрика видела себя уже в середине пламени, и черноокая девочка опять прыгнула к ней.

Эрика отвлеклась от дневника, чтобы сделать глоток горячего какао и подумала, что паук не донимал ее с прошлой осени. Если и влезал в ее сны, то сидел на расстоянии и молчал. Видимо, ей удалось его задобрить.

Тогда, под влиянием яркого сна с возмущенными воплями паука, она приняла решение показать Александеру некоторые записи. Какие-нибудь наиболее причудливые, отвечающие просьбам Александера рассказать о себе что-то неожиданное для программирования сознания куклы. Вроде бы в этой кукле должно было присутствовать нечто «фейское».

Ну, а что самое необычное в дневнике Эрики? Ее сны и высказывания о ней Эрнеста.

«Эрни видит во мне что-то такое высокое, идеализирует меня, вследствие чего я начинаю относиться к своим поступкам и решениям гораздо строже, чем это было бы без него».

«Эрни полагает, что я могу прокладывать путь и там, где он неочевиден. Я не очень хорошо понимаю, что он имеет в виду».

«Эрни считает, что я несу в мир что-то космическое, и я теперь вынуждена искать в каждой ситуации возможность вывести ее на новый уровень. Конечно, теми скромными ресурсами, что есть у меня».

«Как раз для Феи! Только надо убрать адресность», – подумала тогда Эрика, заменила «Эрни» на «один человек» и отправила выдержки Александеру.

Тот через полчаса позвонил, чтобы выразить восторг и благодарность, кричал про какие-то «резонансные точки». В продолжение Александер пустился в воспоминания, как в детстве его брат пытался вызывать маленькую фею на ракете, которая исполняет желания, если правильно спеть ей волшебную песенку. Волшебница не спешила являться, и малыш долго огорчался, что не может найти верный мотив.

– Мне тоже привиделась недавно фея. Летела, представьте, на коптере! – радостно воскликнула Эрика.

– Отлично! Мы тоже думали посадить нашу куклу на дрон!

Позже довольный Александер сообщал, что кукла «со всем этим» вышла отменной. Он присылал Эрике фотографии и видеозаписи ее маленькой своенравной копии. Конечно, создание было чудесным.

Тут Эрике показалось, что она слышит стук в окно. Ах, там висела та самая Кукла на своем дроне, посыпанная легким снежком. Конечно, Эрика поспешила впустить это чудо.

– Добрый день! – вежливо произнесла игрушечная девочка голосом Эрики. – Мое имя Эрменберта. Прощу прощения за визит без предупреждения.

Александер и тайные желания Дагомара

Дэм с Миммой навещали Александера.

У брата гостили и создатели Эрменберты, программисты-хакеры, они же – гении роботики и будущие великие математики, Ник и Андрей.

– Привет, Эрма! – крикнул Андрей, подхватывая девочку. Та благосклонно развела ручками, похлопала ресницами и позволила унести себя в комнату, где Андрей хотел подгрузить ей что-то там еще, как и обещал.

– Вот ведь вредина, – заметил Александер. – Со мной она не откликается на Эрму. Только на Эрменберту! Сказала: «Ты выбрал мне имя – теперь будь добр, произноси его полностью», – он захохотал, хлопая себя по коленям. – А Дагомару велит именовать себя не иначе, как Миммой.

Миммой называли дома маленькую дочь Андрея. С помощью пятилетней Маринки писали первые диалоги для начального программирования куколки. Ее имя Эрменберта усвоила как обращение к кому-то, кого любят и опекают.

– Ты ведь сам хотел этого, – сказал Александеру Ник, тихий и загадочный, со старомодной прической и бородкой.

– Конечно! – заявил Александер с энтузиазмом. – Я хотел, чтобы какое-то существо женского пола, пусть и неорганическое, – тут он захохотал, очень довольный собой, и застучал ногой по полу. – Наконец, проехалось бы брату по его неуловимым «резонансным линиям». Не думайте, я – то знаю эти его точки и линии. Помню его детсадовских подружек, которые после истории с Феей закрепили его вкусы, стуча ему лопатками по голове. Но они, вы понимаете, эти пигалицы, были в шляпах и туфельках и вели себя очень начальственно. Башка моего брата, знаете ли, хочет ударов лопатками, но не от кого попало, нет!

Ник и Дэм засмеялись.

– Ты видишь, брат Дагомар, как тебе повезло со мной, – продолжал Александер. – Я высвечиваю самые тайные твои желания! И твою, можно сказать, sanctum originalis – первоначальную святыню. Оцени меня как психоаналитика!

– Произведение хвалит мастера. Artificem commendat opus, – вставил Ник, заразившийся латынью от Александера.

– Я думал об этом, брат Александер, – включился в разговор Дагомар. – Sanctum originalis заключается в том, что Эрменберта не только попадает в резонансные линии. Она умеет создавать новые. И чем? Своей идеологией, структурной, но подвижной. Я восхищен результатом ваших совместных усилий! Непрекращающихся, как вижу, – Дэм кивнул в сторону двери, куда вышел Андрей с Миммой. – Я вижу, как Эрменберта усложняется каждый день. И сама решает, что именно в себе она намерена усложнить.

– Как раз чего-то такого мы и добивались, – сказал Ник. – Во многом это был эксперимент. Мы сами не знали, что выйдет, но хотели, чтобы она решала сама, какой ей быть.

– Она умеет решать! – гордо провозгласил Александер. – Но она учитывает твое мнение, брат Дагомар! Да-да, мы все это заметили!

– Приятно слышать, – улыбнулся Дэм. – Правда, мне порой кажется, что Мимма больше интересуется Дисномией. Она проводит с ней массу времени, больше, чем со мной. У нее теперь куча сведений, как воспитывать кошек и каковы характеристики хорошего друга кошки. При этом она считает, что слово «хозяин» в данном контексте звучит неуместно.

– А как Эрма освоила колеса? – спросил Ник.

Эрменберта неоднократно выражала желание иметь и другие средства передвижения, наземные, и Дагомар приобрел для нее колесики с креплениями. Теперь куколка могла кататься по дому, и Дэм очень надеялся, что она не выедет погулять во внешний мир.

– Отлично, – кивнул Дагомар. – Думаю теперь, как удержать ее от активного использования их вне дома. Пусть лучше летает. На высоте безопаснее. А она летает, и неизвестно, куда.

Ник понимающе кивнул.

– Она хочет также механизм для движений, подобных паучьим, – торжественно сообщил Александер. – После того, как ты рассказал нам, что видел себя во сне пауком.

Дагомар почесал бровь, соображая, где бы добыть нечто подобное.

– Это даст Эрменберте возможность вписываться в сложно простроенные пространства, – объяснил Александер. Она советовалась со мной, где можно заказать такие ноги. И еще она хотела бы плавать.