Текст книги "Путь к любви (СИ)"
Автор книги: Татьяна Зинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)
«Дневники Марионетки»
Книга 2 "Путь к любви"
Татьяна Зинина
Глава 1. Легенда
Дневники Марионетки
Часть 2. «Путь к любви»
Звёзд раскинулось полотно...
Луны тысячи миражей...
Он стоял и смотрел в окно
С высоты в тридцать этажей.
Он молчал, и молчала ночь,
В темноты заключая плен.
Мысли странные гнал он прочь,
Чтоб с ума не сойти совсем...
Всё игра!? Только не теперь...
Разобраться пора в себе.
В вихре чувств и своих потерь
Проиграл он самой судьбе.
От ошибок былых устал
И в последней игре своей
Привязал её, но не знал,
Что себя привязал сильней.
Но... впервые открыв себя.
В первый раз захотев понять...
В своём сердце тепло губя,
Так не хочется отпускать.
Как же эта мрачна ночь...
Как бессмысленна темнота...
Гонит мысли о ней прочь,
Ведь она для него «не та»...
Глава 1. Легенда
Звёзды...
Опять звёзды... Мне иногда кажется, что думать я начинаю, только глядя на эти странные скопления светящихся объектов на фоне чёрного неба. Смотрю на них, а они невозмутимо взирают на меня... Хотя, зачем им я? Простая девушка с чудесным талантом влипать туда, куда даже заглядывать не стоит.
Ну вот опять потянуло на самоанализ. Даже странно, что с подобными мыслями я до сих пор продолжаю считать себя психически здоровой.
Хотя... может это самообман?
Вдохнув полной грудью свежий ночной воздух, я потянулась и подложила руки под голову. Где-то под дуновением лёгкого летнего ветерка зашуршали верхушки деревьев, откуда-то со стороны леса послышалось уханье совы, но в остальном вокруг были полнейшие тишина и покой.
Кстати Максик теперь часто составлял мне компанию в этих молчаливых вечерах под звёздным небом, полностью разделяя мою любовь к звёздам. Тамира же эта глупая привычка немного настораживала, а у Тарши вообще вызывала приступы смеха.
А началось всё с того, что через пару дней после отъезда Эверио я долго не могла уснуть, и, вытащив на открытую часть балкона большое одеяло, принялась разглядывать звёзды. Кто ж в тот момент предполагал, что Макс тоже решит прогуляться по балкону в столь поздний час. В общем, друг друга мы заметили только когда этот ночной посетитель, споткнувшись через мои ноги, с диким грохотом навернулся прямо на плетёную беседку. Послышался жуткий треск, и я, решив, что это нападение, схватила первое, что попалось под руку. И, по иронии судьбы, этим чем-то оказался обыкновенный веник, неизвестно кем оставленный здесь.
Вероятно, Макс тоже не ожидал такой подставы тёмной ночью в доме Тамира, и быстро сориентировавшись, начал осторожно подкрадываться к предполагаемому врагу, схватив при этом, найденный в беседке садовый савок и прикрываясь табуреткой. И в тот момент, когда выходя из-за угла, мы с ним, наконец, друг друга узрели, держа при этом оружие наготове, на балконе зажёгся свет и перед нами предстали удивлённые Тамир и Тарша. И если учитель в этот момент выглядел, мягко говоря, ошарашено, то его племянница просто дико хохотала. Макс же, осознав, на кого и с каким оружием он тут развёл охоту, тут же присоединился к ней. А мне стало так стыдно, как никогда. Жесть, а не картинка... Настоящие ролевые игры в детском саду!
Кстати, с того самого дня, а точнее с ночи, Тарша и Макс невероятным образом нашли, наконец, общий язык. И теперь общение этих двоих представляло собой настоящую идиллию братско-сестринских отношений. А в доме стал всё чаще слышаться их звонкий смех.
За то ночное происшествие Тарша окрестила меня «Ведьмой», постоянно намекая на то, что на самом деле я просто хотела улететь на венике – современном варианте метлы – а Макс-негодяй меня остановил.
В общем, жизнь текла своим чередом. Вот только всё чаще мне стало казаться, что она упорно проходит мимо. Вроде бы, всё в порядке, никто не преследует, все счастливы, бояться не чего, а на душе такая дикая пустота, что собственный внутренний мир теперь стал представляться мне заброшенным городом Дикого Запада, по безлюдным улицам которого периодически катается перекати-поле. Вот такая милая картинка...
В чем причина подобного расклада, я не знала. Но, судя по странным взглядам Тамира, у него была на этот счёт парочка собственных версий, и что-то мне упорно подсказывало – они мне вряд ли понравятся. Да и думать об этом сейчас совсем не охота.
Пытаясь в прогнать невесёлые мысли, я легонько тряхнула головой и снова вернулась в свою реальность.
А вокруг была тихая июльская ночь...
Да-да... уже июль, и, несмотря на всю окружающую однообразность, время для меня летело просто с космической скоростью. И самым печальным было то, что при такой непосредственной близости моря, за это лето я даже ни разу не подошла к воде. Где-то глубоко сидела обида на то что все мои знакомые сейчас отрываются на пляжах, вечеринках, гоняют по соседним городам-курортам на мотоциклах и автомобилях, одним словом, развлекаются по полной, а я... А я сижу здесь, в этом идиотском месте, и все мои развлечения заканчиваются рассматриванием звёздного неба!
Нет, Дом Солнца уже давно вошел в мою жизнь, как и осознание того, что я теперь никогда не смогу жить как нормальные люди, но развлечений и разнообразия мне сейчас безумно не хватало.
А ещё просто до изнеможения надоело врать родителям и друзьям. Кстати сейчас они думают, что я отправилась в тур по Европе со своим сокурсниками. Да, хотелось бы мне, чтобы всё это было правдой, но... увы. Ежедневные занятия и тренировки занимали очень много времени, и даже нравились мне, но вот по ночам всё чаще стали всплывать воспоминания о прошлой жизни и в её сравнении с нынешней, вторая безоговорочно проигрывала.
Сейчас, как никогда раньше, я ощущала, что не свободна. Но кто бы знал, как хотелось этой самой свободы! А меня как будто привязали, но не физически... Эти верёвки находились глубоко в душе, и в полной мере ощущать я их стала после возвращения из Америки.
Естественно, Тамир был в курсе моих мучений, но как-то комментировать их не спешил. Да и я и не спрашивала, боясь услышать то, что мне точно не понравиться.
В очередной раз, отмахнувшись от назойливых мыслей, я снова сосредоточилась на звёздах. Тихие, яркие... Сейчас они отчётливо напомнили мне о любимом старом загородном пляже, куда я приезжала всякий раз, когда на душе было не спокойно. Как же мне хотелось сейчас оказаться там... просто тихо сидеть на камнях и смотреть на такое же звёздное небо, медленно бродить по берегу, прислушиваясь к звукам с местных баров и танцполов. А после всего этого, запрыгнуть на своего железного коня и унестись наперегонки с ночным ветром куда-то в неизведанную даль.
От этих мыслей на душе стало как-то совсем тепло, и даже пустота уменьшилась... но это были всего лишь мечты. А реальность оказалась куда более банальной. Я как пленница вынуждена передвигаться только по определённой территории, а без разрешения Тамира мне и слова лишнего сказать нельзя. Отчего-то сейчас я завидовала Максу, который своё обучение должен был начать ещё не скоро, а сейчас был совершенно свободен.
В очередной раз, осознав всю плачевность и никчёмность собственного положения, я подобралась к состоянию обострившейся депрессии, а на глазах стали наворачиваться слёзы. Но самым противным было то, что с каждым днём и с каждым новым приступом меланхолии сдерживать их становилось всё сложнее и сложнее...
Поражаюсь, как я вообще умудрилась докатиться до такой жизни?
Чаще всего, как в общем и сегодня, именно это становилось апогеем дня и, окончательно расклеившись, я спокойно шла спать. И пусть это звучит странно, но с наступлением утра, всё снова становилось на свои места, и от ночных депрессивных мыслей не оставалось ничего, кроме противного осадка в душе и лёгкого покраснения на глазах.
Да только, проснувшись следующим утром, я поняла, что дальше так продолжаться не может, и нужно что-то делать либо с моей жизнью, либо с психикой. И именно с таким решительным настроем направилась на утреннюю тренировку.
Тамир сегодня предпочёл играть роль простого наблюдателя, и я стала замечать на себе его озадаченные взгляды. Вот сто пудов снова копается в моих мыслях. Иногда до противного было обидно, что я даже скрыть от него ничего не могу. Живу как подопытная крыска за стеклом, под наблюдением бдительного ока неугомонного профессора.
Глядя на меня, Тамир слегка улыбнулся, что в очередной раз доказывало, что он и сейчас следит за моими думами. Дико захотелось как-то съязвить и согнать эту довольную ехидную улыбочку с его лица, и я представила первое, что пришло мне в голову – себя несущейся на мотоцикле по улицам Дома Солнца. Всё это сопровождалось дикой тяжёлой музыкой и возмущёнными криками местных жителей.
«Тиана, прекрати!» – раздался в моей голове возмущённый голос учителя. Знала же, что эта картинка его раздражает.
«Тогда и ты прекрати копаться в моих мыслях!» – может я ответила чересчур злобно и агрессивно, но скрывать свои эмоции от Тамира было бы верхом глупости. И только, осознав, что этой фразой могла его обидеть, тут же поспешила оправдаться: «Прости... Просто, с каждым днём я всё сильнее склоняюсь к мысли, что у меня едет крыша!»
Ответом мне была тишина, и только по укоризненному взгляду учителя стало понятно, что его такой расклад вообще не устраивает.
Сердце больно сжалось в груди. Вот так всегда, всего одного грустного взгляда Тамира хватило мне, чтобы прийти в себя, и осознать всю полноту собственной глупости и эгоизма. Опустив голову, я медленно поплелась к лавочке, на которой удобно устроился учитель, и присев прямо на траву, положила голову ему на колени.
– Прости... – очень тихо произнесла я, закрывая глаза. А потом, неожиданно даже для самой себя вдруг спросила: – Тамир, что со мной происходит? Я же знаю, что ты давно в курсе всех этих моих идиотских мыслей. У меня больше нет сил с ними бороться... И если днём всё ещё более ли менее нормально, то ночью становится просто невыносимо... я не знаю, что делать.
Ответа не последовало. А вместо этого я почувствовала, как тёплая рука учителя осторожно легла на моё плечо. Затем всё так же аккуратно он стянул с моих волос резинку, они рассыпались по плечам. У Тамира была одна интересная привычка, он просто обожал вот так сидеть и накручивать на пальцы мои волосы, или странными, но очень аккуратными движениями наводить хаос на месте, где мгновение назад была причёска. От этого я откровенно млела и вполне справедливо стала считать это самым лучшим и действенным способом релаксации.
– Тиа, – тихо проговорил он, когда я уже окончательно успокоилась, – ты же сама прекрасно знаешь, в чём причина всего этого. Но...
– Что «но»? – что именно хотел сказать учитель, было совершенно непонятно, и, подняв голову, я наткнулась на его озадаченный взгляд.
Ответить он мне не успел, так как именно в этот момент на крыльце показалась обманчиво хрупкая фигурка Тарши. Скептически осмотрев открывшуюся её взору картину, она как-то ехидно хмыкнула, и быстрыми шагами направилась к нам.
– А раньше вот так кайфовать было только моей привилегией, да дядя?! – как-то не совсем дружелюбно произнесла она. Может, конечно, мне показалось, но в её голосе сквозила самая настоящая ревность.
– Что ж делать, если вы обе приходите в себя только после таких вот манипуляций, – улыбнулся Тамир.
– Ладно, – с притворной покорностью согласилась девушка, – пора завтракать.
С этими словами она демонстративно развернулась и гордой поступью двинулась в сторону входа.
– Не принимай близко к сердцу, – проговорил Тамир, задумчиво глядя в след племяннице. – Когда она была маленькой, то очень остро переживала смерть родителей, и нервные срывы были довольно частым явлением. А вот такой массаж головы всегда приводил её в норму. Но... знаешь, не появись в её жизни Литсери, я даже не представляю, смогла бы она вообще всё это пережить.
– Тарша сильная, – отозвалась я. – И, по иронии судьбы, сейчас её слабое место именно Лит.
Кстати, я была дико удивлена, что они так и не помирились.
В тот день, а точнее, в ту ночь, когда притащив в дом Тамира полутруп Эверио, и убедившись, что он выживет, я благополучно потеряла сознание, мой учитель всё-таки отправился на другую сторону моста...
...Литсери сидел над обрывом и с какой-то грустью наблюдал за восхождением солнца. Весь его вид говорил о дикой усталости, но не физической, нет, в этом смысле сил парню хватило бы ещё на много дней. А вот морально он был полностью истощён. И почему то именно здесь, он всё-таки понял, что в конец заигрался.
Да, Лит прекрасно умел манипулировать жизнями других, и был в этом настоящим талантом. Но... в своих диких играх он как-то даже не заметил, что за всеми ролями и масками почти потерял самого себя. И почти уже не помнил, каким является на самом деле.
– Значит, дошло, наконец... – раздавшийся в полной тишине спокойный голос Тамира, быстро вывел Лита из задумчивости. И, повернув голову, он всё-таки увидел негласного хозяина Дома Солнца. Тот стоял, вальяжно облокотившись на ствол ближайшего дерева, и как-то странно улыбался. В его глазах отражались рассветные лучи, и это никак не давало прочитать, что же у него на уме.
Лит подсознательно боялся этого разговора, но откладывать его дальше казалось просто бессмысленно. Говорить с Тамиром всегда было очень легко и, в то же время слишком сложно. Здесь не имело смысла кого-то из себя изображать или что-то придумывать. Этот зеленоглазый блондин умел видеть собеседника насквозь и влезать даже в такие потаённые уголки души, что становилось страшно.
– Не думал, что придёшь, – только и смог сказать Литсери, снова поворачиваясь в сторону восходящего солнца.
– Конечно, и именно поэтому всю ночь меня здесь прождал, – как-то наигранно безразлично произнёс Тамир, присаживаясь на траву рядом с Литом.
Они молчали, наблюдая, как ярко-оранжевый солнечный диск медленно выплывает из-за гор.
– Тамир, я запутался в себе и собственной жизни... – нарушил тишину какой-то неловкий голос парня. Вообще он всегда говорил очень уверенно, но... видимо в этот момент в его душе окончательно что-то сломалось. – Единственное что я сейчас отчётливо осознаю это то, что без Тарши моя жизнь абсолютно бессмысленна.
– Только представь... Тебе понадобилось больше двадцати трёх лет, чтобы это понять! – ответил Тамир, грубым насмешливым тоном. – Да, я смотрю, ты и впрямь проявляешь чудеса сообразительности, мой мегаумный друг.
Глубоко вздохнув, Лит промолчал, проглотив все издевательские слова в свой адрес. Да и не зачем было что-то говорить, если он и сам прекрасно понимал, что вёл себя как настоящий упёртый идиот. И только сейчас, глядя на свою жизнь, осознал, во что превратил её собственными руками.
Стало просто невыносимо больно. Ведь даже при самом оптимистичном раскладе вернуть Таршу и заслужить её прощение будет совсем не просто. Да что там говорить, практически невозможно.
Опустив голову на колени, Литсери устало прикрыл глаза.
– И долго ты планируешь убиваться?! – всё тем же издевательским тоном проговорил Тамир. – Мне, конечно, безумно приятно наблюдать за твоими угрызениями совести, но вряд ли это выход..
– Да знаю я, – грубо рявкнул парень, но Тамир понимал, что вся его злость обращена сейчас только на себя.
– Она любит тебя, но... обида слишком сильна, – голосом опытного гуру психологии сказал Тамир. – Готовься, теперь тебе придётся в буквальном смысле завоёвывать её доверие.
Приподняв голову, Лит задумчиво посмотрел в глаза своего собеседника.
– Ты хочешь сказать, что позволишь мне это сделать?! – удивлённо спросил он.
– Скажем так, я не стану препятствовать, но и на мою помощь можешь не рассчитывать. Свои проблемы тебе предстоит решать самому, – Тамир встал, но, сделав пару шагов, остановился. – Запомни только одно, мой дорогой Лит, если по твоей вине моя племянница ещё хоть раз проронит хотя бы одну слезу... я забуду, что ты ученик Эверио.
Сказав это, он отправился к мосту...
К мосту?! Наверно, только сейчас Литсери осознал, что наличие и горы, и моста говорит о том, что он прощён Тамиром и, мигом поднявшись на ноги, направился вслед за своим собеседником. Теперь у него был шанс, и он не собирался его упускать.
Всю дорогу до дома они преодолели молча. Тамир шёл быстрым, но каким-то ленивым шагом, Литсери же хотелось бежать, но приходилось плестись следом. Он не представлял, что скажет Тарше, но понимал, что если сейчас не увидит её, то просто погибнет.
Перед входом в дом, Тамир остановился, пропуская своего непутёвого гостя вперёд, тем самым выказывая ему своё доверие. Войдя внутрь, Лит на минуту замер, обдумывая свои дальнейшие действия, но, так ничего и не решив, просто направился в комнату своей возлюбленной.
Глядя ему вслед, Тамир прекрасно понимал, куда и зачем идёт его гость, но не стал ничего предпринимать, а медленно пошёл в сторону своего кабинета. Пусть делают что хотят... В конце концов, это их жизнь.
На минуту замерев возле знакомой розовой двери нужной комнаты, Литсери аккуратно нажал на ручку и практически бесшумно вошёл внутрь. Тарша спокойно спала, сжавшись комочком почти на самом краю огромной кровати. Большое красное одеяло мирно валялось где-то на полу, грубо скинутое спящей хозяйкой. Подобрав, сей важный предмет, Лит заботливо вернул его на место, сам же аккуратно присел на край кровати.
Мягкий солнечный свет медленно заполнял комнату, играя причудливыми переливами в светлых волосах спящей девушки. Её густые ресницы немного подрагивали, а красивое и такое родное лицо сейчас выглядело абсолютно безмятежным, и парень не смог удержаться и медленно провёл рукой по её щеке. Сейчас его любовь была совсем близко, но в то же время оставалась очень далеко. Лит понимал, что его вина перед Таршей просто безмерна, но отступать не собирался. Хотя и осознавал, просто так она его не простит. Он должен был заслужить её доверие, заслужить её саму...
– Любимая, я клянусь, что найду способ быть с тобой... – едва слышно прошептал Лит. – Я очень тебя люблю... и... сделаю всё, чтобы стать достойным тебя.
Очень нежно, стараясь не разбудить девушку, он коснулся губами её слегка приоткрытых губ, а затем встал и направился к выходу. Но уже возле самой двери обернулся, и, взглянув на ту, кого любил больше жизни, на мгновение замер.
– Если бы ты только знала, как я хочу остаться... – прошептал он на секунду прикрыв глаза. – Но... не могу. Спи моя принцесса, а я обещаю, что скоро мы будем вместе. И я больше никогда тебя не отпущу.
Как только за ним закрылась дверь, Тарша резко открыла глаза. Сев на кровати, она с дикой нежностью смотрела на то место, где ещё несколько секунд назад стоял её любимый человек. Больше всего сейчас она хотела догнать его и растаять в таких родных объятиях. Снова ощутить вкус любимых губ и теплоту тела, но... Даже сейчас, в состоянии полусна, она понимала, что должна дать шанс Литсери реабилитироваться в её глазах. Она осознавала, что это нужно в первую очередь ему. Сама же девушка давно поняла, что если когда-то и будет по настоящему счастлива, то только рядом со своим Литом.
***
Если для меня семейные посиделки за столом являлись вполне обычным делом, то Макс от таких простеньких традиций оказывался на седьмом небе от восторга. Судя по всему, он и сам раньше не представлял насколько был одиноким. Наверно, заметив это, Тамир и предложил ему пожить здесь после отъезда Эверио. Да и вообще, сказал, что парень может оставаться в его доме столько, сколько пожелает.
Это известие обрадовало всю нашу компашку. Но особенно довольной была Тарша. Возможно, она тайно от всех всю жизнь мечтала о младшем брате, а может, здесь было что-то другое, но теперь она везде таскала за собой немного ошалевшего от такого отношения паренька. Изредка, правда, она называла его Рио, и как-то даже в шутку выразилась, что Макс это его доработанный вариант, в котором странным образом появилась рассудительность и здравый смысл, что в первой версии отсутствовали напрочь.
Макса же подобные сравнения искренне бесили, и в такие моменты он становился просто безумно похожим на своего прототипа. Тарша же, как будто только этого и ждала, стараясь вывести бедного парня из себя всеми возможными и невозможными способами. Он поначалу обижался, но потом понял, что так даже веселее. И вот с тех самых пор, атмосфера в доме сменилась на ржачно-ироничную, другими словами её просто не назовёшь.
– Вчера вечером звонил Эви, – проговорил Макс, раскладывая по тарелкам какую-то жутко выглядящую, но очень аппетитно пахнущую гадость, которой сегодня предстояло стать нашим завтраком. Не знаю как такое могло произойти, но после того как Максик стал полноправным жителем этого дома, то решил что теперь просто обязан освоить кулинарию. Отговорить его от этой идеи оказалось совершенно невозможно, так что пришлось смириться. Правда, если поначалу от его стряпни сводило желудок, то сейчас всё кардинально изменилось. Приготовленная им еда хоть и выглядела отвратительно, но на вкус чаще всего оказывалась просто замечательной.
– Да?! – Тамир удивлённо взглянул на парня, брезгливо ковыряя зеленовато-красное содержимое своей тарелки. – И что же поведал тебе наш неугомонный Рио?
– Да ничего особенного, – отозвался парень, присаживаясь за стол, и обводя любопытным взглядом лица присутствующих. Кстати теперь все смотрели на него с диким интересом, и даже Тамир упорно изображал, что восхищён его кулинарными талантами. Это преображение лиц неизменно вызывало у меня приступы хохота, и каждый раз приходилось прилагать огромные усилия, чтобы сдержаться. – Говорил, что вроде они всё закончили в Штатах, и скоро должны вернуться в Россию.
– Надеюсь, он почтит наш дом своим присутствием? – галантным тоном проговорил Тамир. В последнее время он всё чаще предпочитал общаться с нами именно в такой чудаковато-джентльменской манере, что изрядно веселило меня и пугало Макса.
– Этого он мне не сказал, намекнув что-то про какие-то ошибки и косяки... за которые теперь ему предстоит расплачиваться. Объяснять что-то он, естественно, не стал, – сказал Макс, пережёвывая своё кулинарное творение. Тамир же всё ещё с недоверием разглядывал еду, видимо набираясь смелости, чтобы, наконец, попробовать.
– Хватит гипнотизировать тарелку, дядюшка, – очень деликатно проговорила Тарша, хотя я чувствовала, что она едва сдерживает смех.
– Тамир, это, правда, съедобно, – притворно обидевшись, сказал Макс. Мне иногда казалось, что он специально доводит еду до такого непрезентабельного внешнего вида, чтобы поиздеваться над нами.
Пришлось моему учителю набрать из своей тарелки полную ложку этой жуткой жижи и с достойным видом переместить её в рот. Пока он проделывал эти нехитрые манипуляции, мы втроём не сводили с него глаз. Нет, еда была абсолютно нормальной, просто Тамир, как истинный эстет, не мог есть то, что плохо выглядело.
– Знаешь, Максик, – вкрадчивым голосом обратился к нему Тамир. – Если на лыжах ты катаешься так же как готовишь, то я вообще удивлён, как ты до сих пор себе ничего не сломал...
– Тебе не понравилась еда, дорогой дядя? – удивлённо спросила Тарша, состроив выражение лица благочестивой девочки пай, и даже пару раз наивно хлопнув длинными ресницами.
– Нет, что ты... – поспешил оправдаться Тамир, и только сейчас понял, что она откровенно над ним издевается. – Так, ладно, дорогие мои, шутки шутками, но может хватит играть на моём терпении?!
– Да ладно тебе, – улыбнулась его племянница. – Видел бы ты своё выражение лица, сам бы не смог удержаться от таких невинных шуток.
– Думаешь, мне весело от того, что мой желудок готов с удовольствием сожрать сам себя, лишь бы не есть это?! – произнёс Тамир с диким раздражением.
– Слушай, но ты же сам говорил – нужно всегда работать над собой, вот мы и решили, что пора научить тебя не обращать внимания на внешний вид еды... – с невинным видом, проговорил Макс.
– Спасибо, дорогие детки, – проворчал Тамир. – Вот уж не ожидал от вас подобной подставы.
Всё, моё терпение закончилось, и сдерживаться дальше было гораздо выше моих сил. Я рассмеялась, да так искренне заливисто, что ещё долго не могла успокоиться. Правда тут же моему примеру последовали и Макс с Таршей. И только один Тамир продолжал упорно делать вид, что жутко огорчён и расстроен. Хотя, всего через полминуты тоже присоединился к нам.
– Знаете, дорогие, – в голосе учителя звучала наигранная злость и неприкрытая весёлость. – Я даже абсолютно серьёзно подумал, чтобы прекратить весь этот ваш балаган, просто отправив Макса и Тиану домой, но... боюсь, что без всего этого мы с Таршей здесь просто умрём со скуки.
– Ты ещё предложи отправить нас на воспитание к Эверио, – хмыкнула Тарша, улыбаясь своему предположению.
– Да уж, чтобы вы окончательно сорвались с катушек?! – от возмущения учитель даже сам не заметил, как запихнул себе в рот, вторую ложку жуткого варева Максима. – Да ни за что! И если ты думаешь, что Рио будет вот так спокойно мириться с вашими шуточками, то ты дико заблуждаешься. Он скорее, не особо церемонясь, просто сошлёт Макса к матери, Таршу к Литу, а тебя Тиана... – но тут он как-то резко замолчал.
– И какая же участь ожидает в таком случае, вашу покорную слугу? – этот вопрос интересовал меня не ради шутки, и даже не из простого любопытства. Можно сказать, что это было главной темой моих раздумий всех последних месяцев. Видимо Тамир понял, какую глупость сморозил, и теперь лихорадочно думал, как выкрутиться.
– Кстати, – наконец, проговорил учитель, – мне сегодня нужно съездить к Мэй. Тиана, может, составишь мне компанию?
– Видишь, Максик, а нас он с тобой даже не приглашают... – обижено фыркнула Тарша.
– Нет, дело не в этом, он просто хочет перевести разговор в другое русло, – голосом опытного психолога, подвёл итог обладатель разноцветных волос.
– Да ладно вам, все всё прекрасно поняли... – сказала я, стараясь скрыть тоску в голосе, и повернувшись к Тамиру, продолжила: – Я с удовольствием прокачусь с тобой, только если ты пообещаешь доехать до моря.
– Конечно, – ответил учитель. – Как тебе будет угодно... – потом он перевёл строгий взгляд на Таршу, и продолжил: – Хватит строить из себя бедную Золушку перед балом, вы, в отличие от Тианы, можете свободно передвигаться по территории города. Так что, имейте совесть.
– Да, понимаю я. Обучение это та ещё жесть... – сказала Тарша, а потом медленно повернулась к Максу и, растрепав его немного отросшие волосы с большим количеством разноцветных прядей, продолжила, издевательским тоном: – А тебе, мой Максик, это всё только предстоит...
И, рассмеявшись, как коварный злодей из фильма, медленно встала из-за стола.
Максим проводил её удивлённым взглядом, но от комментариев предпочёл воздержаться.
– Рио не говорил, когда именно собирается наведаться к нам? – вдруг серьёзным голосом, спросил учитель.
– Сказал, что вроде как на следующей неделе, но он пока не уверен, – ответил Макс. – Честно говоря, я уже успел соскучиться и по нему и по всей его шайке.
Судя по всему, ответ парня немного озадачил Тамира, хотя мне могло показаться. Но, чует моё сердце, что-то здесь не чисто.
Мои опасения и догадки подтвердились, когда вечером того же дня, мы с учителем медленно прогуливались по местному пляжу.
Солнце уже начало клониться к закату, а с моря дул лёгкий свежий ветерок. Спокойный шум волн настраивал мысли на философский лад, и настойчиво уговаривал искупаться.
– Иди уже, – послышался голос учителя над ухом. – Я же вижу, что тебя просто распирает от рвения...
Взглянув в его глаза, которые при свете яркого солнца казались просто невероятно зелёными, и увидев в них молчаливое одобрение, я как резво рванула к воде, на ходу стягивая с себя одежду. И, оставшись в одном купальнике, который предусмотрительно нацепила перед отъездом, разбежалась и нырнула в накатившую волну.
Трудно передать, что чувствуешь когда, наконец, добираешься до того, о чём грезила несколько долгих месяцев. Прохладная вода окутала тело со всех сторон и теперь мягко стекала по волосам. Мысли затуманило дикое чувство свободы, которое испытываешь стремительно гребя вдаль к горизонту. Это чувство можно сравнить с полётом... то же ощущение невесомости и странной лёгкости. Я то и дело ныряла в глубину, а потом с яркими брызгами выныривала на поверхность. И только, вконец наигравшись, легла на спину и, подложив руки под голову, позволила морю медленно качать меня на волнах. Не знаю, сколько времени я вот так проболталась, но когда снова открыла глаза, оказалось, что моё тело уже почти прибило к берегу, причём в непосредственной близости от Тамира.
– Наплавалась, рыбка? – он окинул меня насмешливым взглядом и улыбнулся.
– Ещё как, – хмыкнула я, падая на полотенце, рядом с ним. – Знаешь, по части прочистки мыслей плавание в моём личном рейтинге занимает почётное второе место...
– А что же на первом? – удивился Тамир.
– А на первом, дорогой учитель, мой любимый мотоцикл! – ответила, с абсолютно счастливой улыбочкой на мокром лице.
Откинувшись на камни, я уставилась на проплывающие мимо облака причудливых форм, наслаждаясь тем, как ветерок приятно щекочет ноги.
– Море бьется об острые скалы, брызги волн, разметая кругом... Сердце режет, как будто металлом, его тихий раскатистый стон... – задумавшись над чем-то, проговорил Тамир.
– Это ты к чему? – я удивлённо взглянула на учителя. Он же продолжал рассматривать горизонт, не обращая на меня никакого внимания.
– Может смыть города, континенты, может древние замки снести. Изменить очертанье планеты, всё в пучину свою унести... – продолжил он.
– Тамир... Ты в порядке? – я помахала перед глазами учителя рукой, стараясь вернуть его на Землю. – Вроде много ныряла сегодня я, а непонятными стихами выражаешься ты...
– Просто вспомнилась одна песенка Тарши, – он повернулся ко мне, и то, что я увидела в его лице, меня насторожило, и даже немного напугало. Это была вина... Но в чём же виноват Тамир? И перед кем?
– Если ты не объяснишь мне, что с тобой происходит, я могу окончательно потеряться в догадках.
Он одарил меня задумчивым взглядом, и, улёгшись на камни, прикрыл глаза.
– Знаешь, Тиа, – медленно и как бы растягивая слова, сказал учитель. – Есть одна древняя толи притча, толи легенда. Правда существует несколько её версий, но я расскажу тебе ту, что услышал первой...
... В одной старой деревне на берегу прекрасного синего моря жил один рыбак. И была у него единственная дочь, по имени Дымка. Выросла она красавицей и умницей, всё время тянулась к знаниям и очень много читала. Но не было у Дымки мечты. Так и жила она спокойно, содержала избу в чистоте, готовила отцу еду. Но вот в один солнечный день рыбак в очередной раз вышел в море, а его дочь отправилась на обрыв, посмотреть, как в лёгких волнах отражается закат. И в этот момент небо вдруг затянуло странными серыми облаками, и поднялся дикий ветер, а перед девушкой словно неоткуда возник молодой парень удивительной красоты.
