Текст книги "Клуб победителей (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лисицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 53

Щербаков мерил шагами комнату. Галинка, стоя у окна, следила взглядом за его бестолковым мотанием. Только что между ними произошел серьезный разговор, после которого, обычно тихая и покорная половинка категорически заявила, что никуда его не отпустит. Хочет уезжать – пусть берет ее с собой. Или остается. Андрей взъерошил челочку, думая о том, что взять Галинку в Москву слишком опасно. Полная неизвестность изматывала. Никакой информации в прессе о разоблачении торговцев чужими воспоминаниями или поданных исков о лишении собственности от несложившихся победителей не появлялось. Ничего! Он даже как-то набрал номер телефона «Дотянись до успеха», но там никто не ответил. Куда делся Караев? Что произошло с Лычкиным, Эвелиной и прочими? Вопросы превращались в кошмары по ночам. Недавно обнаружил у себя в сумке диск с памятью Лычкина и долго вертел в руках. Надо бы найти его и вернуть. Хотя зачем, если стирательная машина больше не существует? И все же диск жег руки. Галинка, прижав руку к животу, присела на диван. Андрей ощутил, как злость отступила перед таким беззащитным жестом.

– У тебя что-нибудь болит?

– Нет. Малыш шевельнулся.

Андрей сел рядом и обнял жену. Если бы не сжигающие изнутри чувства, он бы радовался, что Галинке удалось забеременеть. Есть, конечно, небольшая угроза выкидыша, что дало доктору повод ограничить ее перемещения, но прогноз благоприятный.

– Милая, ты сама видишь, что не можешь поехать. А мне надо дела решать. Ты же знаешь кредиты, в которые я влез, надо выплачивать. Машину продать. Найти арендаторов на квартиру. Да и на работу мне надо устраиваться. На что мы жить будем?

– Не отпущу!

– Ты как ребенок. Тетя о тебе позаботится. Я буду приезжать на выходные.

Жена посмотрела волчонком:

– Врач сказал, что мне нельзя нервничать, а ты меня нервируешь. Вот и малыш разволновался, – она погладила животик. – Как тебе не стыдно?

Андрей вздохнул. Если бы он мог ей все рассказать. Насколько ему стало бы легче. Ладно, он уступит. Останется. Скрепя сердце, позвонил отцу, у которого были ключи от их квартиры и попросил найти арендатора, чтобы хоть как-то покрыть платежи и выставить квартиру на продажу. Обидно, конечно. Но что делать? Посмотрел на жену, она повеселела, успокоилась.

– Не жалко наш дом?

Помотала головой.

– Я тебя там совсем не видела, а здесь ты со мной.

– Но мне все равно придется работать.

– Но это будет другая работа! – посмотрела с вызовом, словно догадывалась, чем он занимался.

– Ты думаешь, что работать официантом в шашлычной будет лучше?

Уверенно так кивнула. Андрей поморщился.

– Это ненадолго. Тетя сказала, что собирается кого-то там выгонять, и если она убедится, что ты хорошо работаешь, место твое. Ты здесь совсем другой, чем в Москве. И здесь воздух полезный для малыша.

Ладно, хорошо. Он будет работать под началом ее тети и разносить шашлыки. Что только не сделаешь для любимой жены.

Внезапно вспомнил, что тетя в Москву собиралась. Можно попросить ее передать Карине диск с Жениной памятью. Это единственное, что он может сделать. Вот уж встретятся ли они – ведь сам Лычкин Карину не помнит – или нет, дело не его. Но почему-то ему казалось, что фигуристка его найдет. Решительности ей не занимать, а уж в любви ее к этому лоху сомневаться не приходилось.

Андрей с нежностью посмотрел на Галинку. Взлохмаченная, с распущенными волосами, в просторных трикотажных брючках и его белой футболке, обтягивающей животик, она казалась уютной и домашней. Особенно его умиляли отросшие корни темных волос, которые она, опасаясь повредить малышу, не красила. Он уже вырвал у нее обещание вернуть родной цвет волос. Вот и сейчас поцеловал ее в макушку, вдыхая ее запах. Темные волосы иначе пахли и были мягче.

– Собирайся, пойдем тебя с малышком прогуляем, – сказал он Галинке.

Переваливаясь, она подошла к зеркалу.

– Ну и чучело. Тебе не стыдно со мной рядом ходить?

Улыбаясь, Андрей встал у нее за спиной, чтобы видеть ее отражение в зеркале и положил ей руки на плечи.

– Вы, женщины, ничего не понимаете в красоте.

* * *

Карина вытащила из ящика уведомление, что на ее имя пришла бандероль. Никаких родных или друзей в других городах у нее не было. Белый листочек обжигал пальцы надеждой. Ждать следующего дня не хотелось. Карина быстро опустила взгляд на сынишку.

– Сашок, а если мы еще чуть-чуть погуляем? Надо на почту зайти.

– А ты повезешь меня на санках? Я не накатался.

Сегодня первый по-настоящему зимний день. За ночь намело много снега. И от этого света, исходящего от белых сугробов, полегчало на душе. Словно скоро уже кончится ее мука, и она снова будет, если уж не счастлива, так хотя бы спокойна.

– Конечно, повезу, милый.

Сашенька устроился на санках, и Карина, взяв в руки веревку, побежала к почте. Пока стояли в очереди, уговаривала себя не волноваться, но сердце так и выпрыгивало, а мысли все о нем, о Жене. Ну вот, наконец, и ее очередь. Расписалась, взяла маленький пакет. Нервно разорвала, из него выпал коричневый кружок. Развернула тетрадный листок, на котором печатными буквами написано: память Лычкина.

– Мам, что это? – Саша держал на ладошке коричневый диск. Она присела перед ним на корточки.

– Дай сюда. Это очень важная вещь.

Диск холодил ладонь, она долго его рассматривала, удивляясь, как на такой маленькой штуковине могли поместиться годы его жизни и… их любовь. Неужели у них еще есть шанс?

– Мам, пойдем домой, – тянул за руку Саша.

Бережно убрала диск в маленький кармашек кошелька на молнии. Интересно, кто его прислал? И сама ответила: тот, кто знал об их отношениях и думает, что они вместе. Да только вот она тоже не знает, где искать Женю. И Максим не знает, и даже эта его Эвелина. Когда Антон продиктовал домашний номер депутата, Карина два дня не решалась позвонить. Снимет трубку, наберет три цифры, бросит телефон в угол дивана. А ну вдруг сейчас сам Женя подойдет, она же тогда сразу умрет от горя. Но потом, измучившись от неизвестности, все-таки набрала семь цифр. Эвелина отвечала отстраненно и холодно, но все же на случай, если Женя появится, телефон Карины записала и обещала передать.

Разговор с соперницей подарил надежду, что Женя один и сейчас как никогда нуждается в ее любви и утешении.

Глава 54

Сегодня утром Евгений проснулся в приподнятом настроении. Ему снова приснилась та, которую он называл девушкой в красном платье. Обычно она исчезала так же внезапно, как и появлялась, и он ничего не помнил, кроме удивительного ощущения радости от ее присутствия. Но на этот раз они вместе шли по берегу залитого солнцем озера. Сон растаял, но предвосхищение чего-то прекрасного, словно в детстве перед Новым годом, осталось. Солнечный луч скользнул по желтым обоям и остановился на лице. Евгений не закрывал штор, ему нравилось, когда его будил свет, наполняющий комнату. Подошел к окну и замер от восхищения. Вчера еще была оттепель, а сегодня все замерзло. Тополя перед окнами стояли окутанные сияющим хрусталем. Даже невозможно представить, какая красота ожидала его в лесу. Наскоро позавтракав, отправился на прогулку. Так торопился, что забыл прихватить хлеба для уток. Навстречу ему попалась парочка. Шаловливо толкая друг друга, они катались на ногах по обледеневшей тропинке, радостные как дети. Глядя на них, Женя вдруг пожалел, что один. Вспомнилась девушка в красном платье, которая шла с ним по берегу озера. Пришло вдруг понимание, что одиночества, казавшегося ему столь необходимым и приятным, вовсе недостаточно, чтобы ощутить всю полноту радости от хрустального леса, нужна еще одна пара глаз.

И тут вдруг день как-то померк, зимнее солнце скрылось, по небу поплыли тучи. Евгений накинул капюшон и заспешил к озеру, надеясь, что любимое место вернет утраченную гармонию. На открытом пространстве задул ветер, в лицо посыпался колючий снег. Возникла мысль спрятаться в лесу, он даже повернулся было спиной, но ангел, вцепившись в плечо, неумолимо подталкивал к мосткам, где не замерзала вода и обитали зимой утки.

* * *

Сегодня Карина не знала, куда пойдет. Вот уже несколько раз она играла в эту игру: идти, куда ведут ноги. В прошлый раз забрела в какой-то незнакомый район, даже дорогу пришлось спрашивать. На этот раз ноги привели к станции метро. Не споря с внутренним голосом, села и открыла журнал «Лед», который купила по дороге в киоске. За названиями станций не следила. Где-то в центре сделала пересадку, не утруждая себя взглядом на указатели. Что-то внутри подсказывало: все идет так, как надо. Сиди, читай и ни о чем не думай. Она уже дочитала статью об Алексее Ягудине, мастерство которого ставила в пример своим ученикам. Многие из них ходили на ледовые шоу. Карина подняла голову, народу в вагоне было полно, но она уютно устроилась в уголке. Да где же я? Поезд плавно затормозил, люди, толкая друг друга, устремились к дверям. «Станция Кузьминки», – объявил диктор. Карина вскочила с места, толпа вынесла ее из вагона. Молодая женщина прижалась к мраморному столбу. Как она здесь оказалась? Вот ведь зачиталась. Потом вспомнила, что рядом с метро есть парк, где можно погулять и решила выйти. В киоске продавали свежий хлеб, и она купила батон. Пока шла, пощипывала оказавшийся на удивление вкусный хлеб. К дому Жени подходить не стала, отправилась прямо в лес и, восхищаясь хрустальным волшебством и поскальзываясь на ледяных дорожках, пошла к озеру. Внимание Евгения привлекла маленькая женская фигурка в коричневом полушубке и коротких сапожках, кормившая уток. Стараясь не поскользнуться, Лычкин спустился вниз. Услышав его шаги, она повернулась. Евгений забыл, о чем хотел сказать. Сколько раз во сне он видел это лицо с карими раскосыми глазами. Девушка в красном платье существовала наяву. И она назвала его по имени, а потом обняла за шею. И он узнал холод ее щек и мягкие губы. А когда они, рука об руку, пошли по берегу озера, в просвете между туч показалось солнце, и хрустальный лес засверкал огнями.

Глава 55

Замерзнув, Евгений и Карина зашли в кафе у озера и с жадностью набросились на еду. Пересоленные и немного переваренные пельмени показались им самым изысканным лакомством на свете, потому что они ели их вдвоем. Говорили мало, в основном смотрели друг на друга, да иногда Евгений протягивал руку, чтобы коснуться руки любимой. Внезапно, охнув, Карина отодвинула тарелку и полезла в маленькую коричневую сумочку с бахромой. Достала оттуда крошечный диск, завернутый в бумагу, и положила перед Лычкиным.

– Теперь ты можешь вернуть все свои воспоминания.

Евгений порывисто развернул бумажный листок и долго смотрел на коричневый кружок. Потом медленно завернул его в бумагу и положил в карман.

– Откуда он у тебя?

– Кто-то прислал мне его по почте. Мне кажется, что это Щербакова, наконец, замучила совесть. Я понимаю, что это сложно, и профессор живет в Германии. Но, может быть, удастся уговорить его приехать и провести тебе эту процедуру.

– К Эвелине вернулась только часть памяти, и она так изменилась после этого, – брови Евгения сдвинулись в одну полоску, лоб сморщился. По причудливости судьбы диск появился именно тогда, когда он перестал быть острой необходимостью. Провал в памяти перестал причинять Евгению беспокойство.

Его размышления прервала мелодия мобильного телефона Карины. Услышав голос, женщина бросила виноватый взгляд на Женю и вышла в коридор. Ее так долго не было, что их встреча стала казаться Лычкину сном, пока она не вернулась и не села напротив.

– Только не говори, что ты замужем, – тихо сказал он.

– Так ты помнишь?

Евгений покачал головой.

– Это просто предположение. Я боялся спросить.

– Мы расстались, – быстро сказала Карина. – И сейчас дело не в этом. Звонил Максим. Он сейчас приведет сюда Асю.

– Асю?

Карина кивнула.

– Мою дочь?

Карина снова кивнула, потому что боялась расплакаться, но слеза все-таки потекла по щеке, и он легонько стер ее.

– Что делает Ася в Москве?

Молодая женщина отпила воды и ласково посмотрела на Евгения.

– Думаю, что приехала к Максиму. Они встречаются. И, как мне кажется, это серьезно. Во всяком случае для него.

– Но ей же всего четырнадцать. Она – ребенок.

– Ей пятнадцать, – Карина опять улыбнулась, – мне было на год больше, когда нас поставили в пару.

– Но он старше ее и еще неизвестно, что у него за мысли…

– Тебе придется привыкнуть, что у тебя взрослая дочь, – Карина погладила его по руке.

– Да уж, с таким папашей ей пришлось рано повзрослеть. – лицо Евгения скривилось. – Как ты думаешь, она когда-нибудь простит меня?

– Если бы не простила, не захотела бы встретиться.

– Может, наоборот, хочет сказать мне в лицо, какое я ничтожество.

– Перестань.

Так уж получилось, что в кафе заходили и уходили разные девушки, но когда появилась Ася, Лычкин встал и, неловко задев стол, пошел к ней навстречу. Они долго стояли обнявшись посередине залы, и им не было дела до других посетителей. Карина, схватив шубку, проскочила мимо них на улицу. Потом счастливый отец, все еще не отпуская руки дочери, боясь, что она снова исчезнет, усадил ее за столик. Тактичный официант оставил их в покое. Взволнованные до предела, они не могли разговаривать, только смотрели друг на друга. И какой же Лычкину Ася казалась красавицей. Он вглядывался в ее карие живые глаза, темные брови и румяные с мороза щеки. Волосы у нее были уложены совсем по-взрослому: высоко поднятые надо лбом, спускались вниз локонами. Он с нежностью подумал, что надо заставить ее носить шапку, на улице холодно, а она прическу бережет.

Ася улыбнулась, и уголок верхней губы, совсем как у него, съехал набок.

– Пап, ты совсем не изменился. Только похудел, но мне так больше нравится.

Евгений смущенно кивнул, с горечью подумав, что ему-то не с чем сравнивать, он не помнит, какая она была. Сжал пальцами в кармане диск. Может, все-таки стоит обратиться к профессору?

– Пить хочется, может, ты мне колу закажешь?

– Конечно, – Евгений оглянулся и кивнул официанту.

Улыбка Аси стала шире.

– А себе пива закажи.

– Пива? – удивился Лычкин.

– Раньше, когда мы гуляли с тобой в парке, ты покупал себе банку пива, а мне колу. Пусть будет все, как тогда, ладно?

Евгений сглотнул, борясь со слезами. Простила. Простила, лапушка. Официант остановился у стола, а Евгения так сдавило горло, что он не может ни слова вымолвить.

– Стакан колы и кружку «Балтики». Разливного, – услышал он уверенный голосок дочери.

Узоры на скатерти расплывались под выступившими слезами. Напротив раздалось приглушенное всхлипывание. Евгений поднял глаза. Ася усиленно моргала.

– Пап, ты не плачь, ладно? А то я тоже расплачусь, и у меня косметика потечет.

Евгений улыбнулся сквозь слезы.

– Какая же ты смешная.

– Прости меня за то, что я тебя лузером назвала. Ладно? Ведь ты после той нашей ссоры туда пошел?

Лычкин вздохнул.

– Это уже неважно. А потом, ты права. Я и есть лузер. Еще и без квартиры тебя оставил. – он усмехнулся. – А себя без памяти.

– А ты что, совсем ничего не помнишь?

Евгений покачал головой. Ася пожала плечами.

– Может, и хорошо. А с квартирой мы с Максом решим. У его матери какой-то адвокат есть хороший. Так что ты не волнуйся. Признают сделку недействительной, никуда не денутся. Переедем с тобой обратно.

Евгений вскинулся. Неужели Ася хочет, чтобы он вернулся к Майе, и все было, как раньше. Он же на это никогда не сможет пойти.

– Я уже все продумала, – затараторила Ася. – Пока все останется по-прежнему. Тебе же ведь есть где жить? – Евгений быстро кивнул. – Ну, вот и я десятый класс закончу. А когда квартиру отдадут, мы с тобой обратно переедем, а мама к дяде Сереже. – Ася вдруг зажала себе рот рукой. – Ой, проболталась. Но ведь ты не ревнуешь, нет? – Евгений с таким облегчением затряс головой, что Ася расплылась в улыбке. – Ну и хорошо. У тебя же это, вроде Карина есть. Пап, ты не обижайся, но я рада за маму. Вы с ней совсем друг другу не подходили. Так что все к лучшему. – остренькое личико Аси вдруг стало любопытным. – Пап, а у тебя с Кариной серьезно? Я тут ее соревнования смотрела в записи. Может, она и меня кататься научит? Сейчас так модно на коньках. Макс умеет, а я нет.

– Может и научит. Все хотел спросить: а какие отношения у тебя с Максимом?

– Макс меня очень любит. Очень. Он же из-за меня в этот чертов клуб пошел. Так что отношения у нас – самые серьезные.

– Рановато тебе еще серьезные отношения заводить.

– Да ты не волнуйся, мы предохраняемся.

Евгений поперхнулся пивом и закашлялся. Господи! Ей же всего пятнадцать. Сегодня предохраняются, а завтра забыли.

– Пап, да ты чего? У нас все девчонки в классе уже с парнями. Смеялись над моей девственностью. Ну вот, наконец, избавилась. Кстати, не знаешь, где Макс с Кариной? – она быстро оглядела зал и заметила их скромно сидящих в уголке. – А, вон они. – девушка послала парню воздушный поцелуй. – Я замуж пока не хочу. Так что мы с тобой будем жить, когда квартиру вернем. Или вы с Кариной поженитесь?

– Не знаю, – смутился Евгений. Они только сегодня нашли друг друга и еще не успели обсудить будущее. Одно он знал наверняка: эту девушку в красном платье он никуда не отпустит.

– Значит, не спеши, – серьезно заметила Ася. – Надо проверить, подходите ли вы друг другу. С мамой-то вон как вышло. Права на ошибку у тебя больше нет.

Евгений рассмеялся. Поставить Асю на место можно и позже, а сегодня пусть думает, что если он не помнит своей прошлой жизни, то над ним нужно взять шефство.

* * *

А потом они парами – Ася с отцом впереди, а Карина с Максимом немного сзади – шли через лес и разговаривали. Слушая, как дочка вспоминает забавные случаи из их жизни, Евгений нащупал в кармане диск со своей памятью. Может, все-таки стоит позвонить профессору? Тогда бы он мог участвовать в разговоре. Легкий толчок в плечо. Точно такой же, как сегодня, когда испугавшись ветра, он не хотел идти к озеру. Лычкин улыбнулся и, вытащив диск, размахнулся и выбросил его в снег. Все правильно. Есть только настоящее, и он никогда не рискнет потерять это снова, так же как не рискнет потерять вновь обретенного себя. И ангела на плече. Он крепче сжал руку дочери и, оглянувшись на Карину, улыбнулся.