Текст книги "Иностранка (СИ)"

Автор книги: Татьяна Юрьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Annotation

Гиперборея... Северная страна, равно далёкая и загадочная, прекрасная и неизвестная. Где, если не в Гиперборее, можно жить счастливо и безмятежно... Так, или почти так, рассуждала одна юная очаровательная мадмуазель, отправляясь к жениху своему на далёкий север.

Юрьева Татьяна

Глава 1. Северная страна зимой.

Глава 2. Революционеры и крестьяне.

Глава 3. Мазовецк.

Юрьева Татьяна

Иностранка. Главы 1, 2, 3

Глава 1. Северная страна зимой.

В одной мирной и спокойной стране, такой каких на нашей планете в общем-то очень мало, жила-была одна красивая девушка. Родители молодой особы являлись людьми знатными и довольно состоятельными, а потому их дочь ни в чём никогда не нуждалась. Разговаривала она исключительно по-французски, так как французский был её родным языком. Она спала вдоволь, питалась хорошо, одевалась прекрасно и помимо роскошного гардероба имела ещё и огромную шкатулку с украшениями. Ни одного дня в своей жизни эта девушка не работала и работать не собиралась, да и по дому за неё и её родителей всё делали слуги. Юная же барышня дни и ночи напролёт занималась тем, чем хотела, в своё удовольствие. Итак, она жила беззаботно и была довольно милой и общительной персоной.

Впрочем, время от времени к ней на дом приходили преподаватели, которые обучали её разным наукам, а некоторые из этих преподавателей даже жили в её доме по несколько месяцев. И тем не менее занятиями девушка всё-таки загружена была не слишком сильно. Посему у неё и оставалась каждый день масса лишнего свободного времени, которое она не знала как потратить. И когда ей было уж совершенно нечего делать, она, обыкновенно по вечерам, выходила из своей комнаты на балкон и с горделивым видом выслушивала те серенады, которые пели под окнами влюблённые в неё молодые люди. Однако, слушая серенады, Лау́ра Альбе́ртовна, так звали эту девушку, старалась ни в кого из своих воздыхателей не влюбляться, потому что понимала, что Петрарки отыщут для неё родители.

Так и случилось. Поиск достойного жениха для Лауры не замедлил начаться, едва только девушке исполнилось семнадцать лет. Маменька с папенькой стали подбирать ей достойную пару. А поскольку в то время было модно вступать в браки с иностранцами, то жениха принялись искать прежде всего за границей и, конечно же, нашли. Им оказался молодой человек из хорошей семьи, который был всего на два года старше своей невесты и проживал в далёкой северной стране Гиперборе́е, которой в наши дни на карте нет уже давно, и всем в общем-то понятно почему...

Родители Лауры связались с родителями жениха путём написания последним длинного письма. В письме, предельно понятно, объяснили ситуацию, так мол и так, хотим нашу дочь за вашего сына выдать. Гиперборейцы согласились на брак и написали в ответ, что готовы в любую минуту принять девушку. Лауре было известно обо всех манипуляциях, которые проделывали её папенька и маменька, и она совершенно не противилась их воле; была согласна выходить за кого им угодно и с усердием изучала гиперборейский язык.

Приближалось Лаурино девятнадцатилетие, жених из далёкой страны, вероятно, уже сгорал от нетерпения увидеть свою невесту и от желания поскорее сочетаться с ней узами брака, и поэтому девушку стали собирать для дальней поездки в северную страну. Однако Лаура, мечтавшая всю свою сознательную жизнь уехать куда-нибудь попутешествовать и посмотреть мир, теперь больше всего на свете, хотела остаться дома. Остаться и жить, просто жить в своей комнате, из окон которой видны были недалёкие горы и луна, под утро заходившая за них. На вершинах этих гор круглый год лежал ослепительно белый снег, а ниже по склонам миллиарды ярких душистых цветов пестрели среди шелковистой травы на высокогорных лугах и шумели на ветру деревья. Необыкновенно родными и милыми стали для Лауры вдруг и кусты белых чайных роз в саду, и ветви вишен, свисающие до земли, и лучи яркого близкого, как никогда раньше, солнца, заглядывавшего каждый день в её комнату через старинное венецианское окно. И статуи с картинами в коридорах, и колонны у парадных лестниц, и мост через быструю холодную речку в тенистом парке – всё это стало в одночасье для Лауры таким знакомым и таким любимым.

Но несмотря ни на какую любовь день отъезда всё-таки настал. Девушку к этому времени уже научили сносно говорить по-гиперборейски, однако при этом посоветовали ещё попрактиковаться в дороге, правда, не объяснили каким именно образом, она должна будет это сделать. Разодели её, как принцессу, украшения нацепили, коробок, мешков и чемоданов с вещами, приданным и провизией в экипаж накидали и денег на два года вперёд дали. Выделили для поездки одного из нескольких кучеров – дядьку Жо́ржа, сорокалетнего холостяка. А в сопровождающие определили горничную Мише́ль, ровесницу Лауры, очень привязанную к своей госпоже, а также старшего брата Мишель – молодого человека по имени Ро́джер, работавшего лакеем. Причём и Мишель, и Роджера, и Жоржа – всех троих также, как и Лауру, обучали перед выездом говорить по-гиперборейски.

Итак, девушки уселись вовнутрь экипажа, а кучер и лакей на козлы. Распрощались со всеми провожающими, пустили пару гнедых коней, запряжённых в экипаж, рысцой и покатили.

Дорога была долгой. Так как добиралась до северной Гипербореи Лаура со спутниками не по кратчайшему маршруту, а в объезд некоторых стран, в которых на тот момент шла война. Ехали они мимо городов и через города, мимо полей и деревень. Несколько раз видели издали горы с сияющими снежными вершинами. Иногда проезжали мимо лазурных заливов, со сбегающими к ним по берегам виноградниками, а однажды даже оказались вблизи от дымящейся горы. Умная Лаура объяснила, что такая гора называется вулкан и что через несколько дней, а, может быть, и раньше начнётся извержение вулкана. Это уникальное природное явление, сопровождающееся излиянием жидкого огня лавы из глубин горы, спутники Лауры, бывшие не столь образованными, как молодая барышня, наблюдать почему-то не пожелали и поспешили убраться из тех мест, как можно скорее.

Путешествие продолжалось без каких-либо происшествий. Один раз уже под конец осени, а ведь выехали они ещё в начале сентября, молодые люди со своим кучером остановились в небольшом провинциальном городке на окраине маленькой бедненькой страны. Нужно заметить, что тогда от пункта своего прямого назначения, то бишь от границы Гипербореи, они были ещё не очень близко, а потому Лаура сильно удивилась, услышав вдруг в общем коридоре одной из придорожных гостиниц чистую гиперборейскую речь. И хотя горничная Мишель настоятельно рекомендовала своей госпоже с незнакомцами не знакомиться, Лаура, стремясь исполнить поручение родителей, касавшееся практики общения на гипреборейском языке, всё-таки подошла к человеку говорившему по-гиперборейски. Знатоком языка оказался представительный мужчина с пышной чёрной бородой лет пятидесяти на вид. Обладатель бороды, судя по всему, не ожидал в тот вечер никаких встреч ни с какими молодыми девушками, а потому он долго смотрел на Лауру в полнейшем непонимании, прежде чем у них завязалась беседа. Мужчина оказался гиперборейцем, перебравшимся около пяти лет тому назад за границу и уже успевшим затосковать по родной стране. Бородач был крайне разговорчивым и сентиментальным, за довольно непродолжительный отрезок времени успел поведать девушке и об актрисах столичного театра, и о дождливых осенних днях, которые он проводил за чтением газет и питиём кофия, и, наконец, о каком-то своём приятеле, получившем инвестиционный пай на фабрике по производству каких-то запчастей. А узнав от Лаура, что та направляется в Гиперборею для того, чтобы выйти замуж, чернобородый сказал как-то задумчиво, словно бы сам себе: "И вот уже сколько прошло столетий, а к нам всё ездят да ездят юные прелестные особы на поиски своей судьбы..." Данная фраза Лауре показалась весьма подозрительной и категорически ей не понравилась, а потому девушка поспешила удалиться под благовидным предлогом, и необычное знакомство на этом окончилось. Более ни с кем, по крайней мере, до пересечения гипреборейской границы, Лаура Альбертовна решила не знакомиться и не заговаривать.

Итак, Лаура, Мишель, Роджер и Жорж снова ехали дальше. И чем ближе подъезжали они к северной стране, тем холоднее становилось. Зима уже давно взяла верх над теплом и солнцем. Повсюду был снег. Он падал с неба пушистыми мокрыми хлопьями, ложился на крышу экипажа, на кучера Жоржа и лакея Роджера, на дорогу, протянувшуюся до самого горизонта, на лошадей и на поля, лежащие вокруг без конца и края. Страна, через которую Лаура и её спутники ехали теперь, называлась Премуслóвсией и с востока граничила с Гипербореей. Кончался декабрь и приближался Новый год – любимый всеми и во все времена праздник. И путешественникам очень хотелось вернуться домой, сесть у камина в кругу семьи со своими родными и близкими и насладиться праздничным ужином. Но Лаура была невестой гиперборейца, и её спутники понимали, что жених ждёт её, а они были выбраны из всей прислуги для того, чтобы поехать вместе с ней, а значит они должны ехать.

Уже в самом конце месяца, двадцать девятого числа, за несколько дней до Нового года четверо спутников на своём экипаже приехали на небольшую заставу. Слева от дороги стоял двухэтажный трактир, рядом с которым росла украшенная к празднику ёлка, а справа располагалось несколько маленьких бревенчатых обветшалых домиков, и выглядело всё это совершенно нереспектабельно. Впереди, метрах в двадцати ото всех построек, стояли по обеим сторонам от дороги друг напротив друга два деревянных выкрашенных синей краской столба, между которыми находился шлагбаум. Столбы были врыты в землю и в каждый из них сверху была воткнута длинная железная палка, а на каждой из палок развевалось по синему с какими-то пёстрыми вставками флагу. Вот эти-то столбы, с флагами над ними и обозначали собой границу страны, той страны, в которой Лауре предстояло прожить всю оставшуюся жизнь.

И когда Лаура увидела, что представляет собой гиперборейская граница, у неё появилось подозрение, что Гиперборея может оказаться вовсе не такой прекрасной страной, каковой она представлялась девушке до этого. Однако Лаура быстро прогнала от себя это совершенно беспочвенное подозрение и, так как солнце уже садилось и близился вечер, решила вместе со своими спутниками заночевать на заставе.

Заставу охраняла довольно большая группа солдат-пограничников, состоявшая примерно из сотни человек. Лаура даже подивилась тому, как их много. И все эти пограничники собственно и проживали в тех самых обветшалых домиках у дороги. И богатая девушка, не придумав ничего лучше, заплатила европейскими деньгами немалую сумму начальнику погранзаставы за то, чтобы он пустил переночевать её и её слуг-спутников. Пограничник, порадовавшись деньгам, тотчас выделил молодой барышне, горничной, лакею и кучеру две комнаты в одном из домиков. В выделенных комнатах стояли какие-то столы и длинные лавки, но только в одной из комнат была кровать, широкая и скрипучая. Лаура, естественно, сразу заняла всю эту кровать и вдобавок за дополнительную плату потребовала у пограничника, чтобы ей постелили чистое бельё. Мишель было постелено рядом с кроватью на лавке, а Роджер с Жоржем отправились спать в соседнюю комнату.

Горничная Мишель, сидя на чемодане у стены, недовольно взирала на застилание Лауриной кровати молодой женой пограничника, которую Лаура наняла на одну ночь себе в слуги. А после, как только женщина вышел из комнаты, Мишель безапелляционно заявила, что каждому человеку, а уж богатой и знатной Лауре Альбертовне и подавно, полагается иметь личное пространство и спать в отдельном помещении. Лаура, хотя она и сама была не в восторге от сложившейся ситуации, попросила свою горничную не морочить ей голову и спать там, где предложили. Однако Мишель, которая вообще любила настоять на своём, барышню не послушала и стала упрямо твердить своей госпоже, что та просто обязана ночевать в отдельных апартаментах. И в конце концов, дабы претворить свои слова в жизнь, Мишель попыталась демонстративно вытащить застеленную для неё лавку в коридор. Тогда Лаура попыталась силой втащить свою служанку вместе с лавкой обратно в комнату, а затем объявила горничной, что если та немедленно не успокоится, она перестанет с ней разговаривать навсегда. Услышав что с ней не будут разговаривать, Мишель стала ныть, а Лаура начала злиться. "Послушай меня, дорогая моя, если ты сейчас же не закончишь проявлять свой характер и не втащишь лавку обратно, то, обещаю тебе, ты отправишься к брату и будешь спать с кучером", – пообещала она горничной. Перспектива провести ночь вместе с кучером Мишель явно не прельстила, и она нехотя, что-то бормоча себе под нос, возвратила своё спальное место в исходное местоположение. "Вот так-то лучше", – тотчас обрадовано заключила Лаура.

Через пару минут после этого девушки потушили свет и легли спать. Однако заснуть они не могли и некоторое время лежали в полной темноте и тишине, пока, наконец, Мишель не спросила шёпотом:

–Скажите, мисс, а куда мы с Вами собственно едем?

–Мишель, я твоим вопросам иногда поражаюсь. Ты забыла что ли? Я замуж выходить еду, – также шёпотом отвечала ей из-под одеяла Лаура.

–Нет, это понятно, конечно, что замуж, – Мишель заёрзала на лавке и в итоге повернулась так, чтобы видеть Лауру. – Но... в общем, я забыла имя Вашего жениха да и Вы, так мало про него рассказывали...

–Зачем тебе его имя? Замуж, кажется выхожу я, а не ты?

–Эм... – Мишель мило и по-дурацки улыбнулась.

–Что ж, – высунувшись из-под одеяла, проговорила барышня несколько возмущённым тоном. – Раз уж ты интересуешься, я скажу тебе, что знаю. Потому что, на самом деле, я сама о своём женихе не знаю практически ничего. Мне известно только, что зовут его Андрей Петрович Овру́цкий, у него богатая и достойная семья. Он служит майором в Ивановском полку в городе Корва́ке и планирует в дальнейшем выдвинуться в генералы, он высокий и, по-моему, брюнет. Этих сведений тебе, я надеюсь, достаточно?

–Корвак – это столица, да? – горничная широко зевнула.

–Нет, – Лауре очень не хотелось отвечать, но она понимала, что горничная от неё всё равно не отстанет, и поэтому решилась на пояснения. – Это второй по значимости город в Гиперборейской империи. А столица Гипербореи называется Ландскро́на. Через Ландскрону протекает река Тосна́мга, Тоснамга часто разливается и в городе порой случаются паводки и даже наводнения. А впадает Тоснамга в Суоменлати́йский залив, и с залива на город дует холодный ветер и приходят дожди...

–Зачем же гиперборейцы устроили столицу в таком отвратительном климате? Её ведь можно было бы перенести куда-нибудь.

–Кого перенести? – не поняла Лаура.

–Столицу, – переворачиваясь на другой бок и зарываясь поглубже под одеяло, заметила служанка.

–Я не знаю, – сказала барышня, которой идея её горничной показалась довольно разумной. – Но может, – предположила она, – гиперборейцы Солитю́д двигать не хотят?

–Чего?

–Ну, Солитюд – императорский дворец, в нём живёт император и...

–Вам про это про всё родители рассказывали, да? – поинтересовалась Мишель у своей госпожи.

–Учитель гиперборейского, – отозвалась та.

–Что неудивительно, – зевнув ещё раз, Мишель уткнулась лицом в подушку.

Минут пять было тихо, а затем в абсолютной тишине вдруг раздался голос горничной:

–Мисс... Ми-исс...

–Что?! – полушёпотом прикрикнула на девушку Лаура, она уже начала засыпать и потому была крайне не рада тому, что её пытаются разбудить.

–Мисс, Лаура Альбертовна, это плохая, очень плохая затея, – приподняв голову и подперев её рукой, сказала Мишель серьёзно. – Вышли бы Вы за одного из тех красавцев, что у Вас под окнами глотки себе драли каждую ночь. И всего делов-то. Так нет же, вздумали ехать в зиму, в такую даль и чёрт знает за кем. Кошмар! – горничная даже фыркнула от раздражения и крутанулась на лавке так, что та угрожающе заскрипела: никогда в жизни Мишель не доводилось спать ни на чём жёстком, и поэтому лежать теперь на лавке, даже покрытой периной, ей было довольно неудобно.

Лаура что-то буркнула во сне, кажется, она сообщила своей служанке, что Гиперборея, хоть и расположена далеко от их Родины, тем не менее, на первый взгляд всё-таки производит относительно благоприятное впечатление и, судя по всему, пригодна для проживания.

–Конечно, Гиперборея замечательная! – со значительной долей сарказма заметила Мишель, она уже подумывала о том, чтобы улечься спать на полу. – Но вот только там, где всё так прекрасно и хорошо, обязательно должно произойти что-нибудь ужасное, так во французских романах пишут. И вот помяните моё слово, что и в этой стране обязательно случится что-нибудь нехорошее.

Но Лаура уже не слышала слов своей горничной и спокойно спала, укутавшись в одеяло.

А наутро, позавтракав, дав сена лошадям и предъявив документы пограничникам, Лаура, Мишель, Роджер и Жорж сели в свой экипаж, пересекли границу Гипербореи и поехали дальше по дороге, которая шла на северо-восток.

Была дорога и был снег под колёсами. И они ехали в неизвестность, в страну, о которой почти ничего не знали. Точнее они уже были на территории Гипербореи, но пока им не повстречалось ни единого города, ни деревни, ни села, ни хутора, ни одного проезжего человека. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулись только занесённые сероватым снегом поля под низким и влажным металлическим небом. Эти поля изредка рассекали вертикальные столбы деревьев с голыми ветвями, и бывало ещё поблескивала тускло и печально среди бескрайних снегов зеркально-свинцовая гладь замёрзших озёр. И бесконечная дорога уходила за горизонт...

Первый день нового года путешественники не смогли даже как следует отпраздновать. А если учесть, что две ночи, прошедшие с ночёвки на заставе, им приходилось спать в своём экипаже, где было холодно и очень тесно, то, разумеется, можно понять, как они обрадовались, неожиданно увидев под вечер этого первого дня января впереди слева над полем сизый дымок. Дядька Жорж, как самый старший из всей компании и умудрённый жизненным опытом человек, тут же объявил, что там, откуда поднимается дымок, находится чей-то дом, а возможно и целая деревня. А потому он предложил немедленно сворачивать с дороги и держать курс прямо на эту деревню. Остальные же, видимо, были не настолько умны как он, и съезжать с дороги в сугробы категорически отказались.

Однако попасть в деревню всем четверым, конечно же, хотелось. А потому путешественники остановились, вышли из экипажа и принялись думать, что же им делать дальше. Правда, ничего путного они так и не придумали. И тогда Роджер заявил, что пройдёт через поле пешком, дойдёт до источника дыма, разузнает что да как, а после вернётся обратно. Лаура и Мишель стали кричать наперебой, что этого делать вовсе не надо и даже нельзя. Но Роджер упёрся и, совершенно не слушая разумных доводов своей госпожи и сестры, полез в снег. Мишель, решив, что брат обязательно пропадёт один в поле, зарыдала, Лаура и Жорж стали её успокаивать, а Роджер тем временем убежал. Какое-то время его тёмный силуэт ещё виднелся на белом снегу, но догнать парня было уже невозможно, да впрочем, здраво оценивавшие ситуацию путешественники и не пытались этого сделать. Роджер же вскоре и вовсе ушёл так далеко, что пропал из виду, будто затерявшись где-то в заснеженных просторах этой холодной страны.

Оставалось только ждать его возвращения. Лаура зашла вовнутрь экипажа и села на мягкое сиденье, Мишель уселась напротив неё, а рядом с горничной примостился кучер Жорж. Так они втроём и сидели около получаса, не разговаривая и с тревогой ожидая ушедшего невесть куда Роджера. А снаружи, тем временем, пошёл снег. Мягкие и пушистые снежинки, плавно кружась воздухе, опускались с низкого неба и ложились на землю, делая дорогу и поля ещё более белыми, чем они были до этого. Но снегопад этот был недолгим и скоро прекратился, и тогда спутники увидели как сильно вытянулась тень экипажа и как потемнело вечернее небо. И в этой вечерней полумгле всё вокруг приобрело какой-то странный и почему-то тёплый оттенок.

–Что это там на горизонте, впереди?! – вдруг воскликнула Лаура, прервав своим возгласом длительное общее молчание.

–Где? – поинтересовался Жорж. Он повернулся, изогнулся, так как сидел спиной по ходу движения экипажа, и, посмотрев туда, куда указывала рукой Лаура, закричал. – Катится! Там ведь верно, госпожа, что-то катится. Это, кажется, телега, сюда едет.

–Ну-ну, где же, где? – засуетилась горничная, тоже обернувшись и тщетно пытаясь разглядеть что-либо за широкой спиной кучера.

Между тем, непонятная телега всё приближалась. Лаура вышла из экипажа и стала вглядываться в этот странный объект.

–Почему это она вся жёлтая? – как следует присмотревшись к телеге, удивлённо произнесла девушка.

–Разве жёлтая? – нахмурившись заметил Жорж.

–Да, прямо ярко-жёлтая. Посмотри, вот.

Дядька Жорж прищурился, а Мишель заметила:

–Ага, она и впрямь жёлтая, Лаура Альбертовна. Ровно как желток в яйце. Да, а что из того? Почём знать, может, они все в Гиперборее такие. И что ж?

–Может и все, – согласилась барышня.

К тому времени как телега подъехала к путешественникам, они уже все втроём стояли посреди дороги и с нетерпением ожидали встречи с гиперборейцами. И вот какой-то старичок в рваненьком тулупчике, правивший телегой, запрокинув голову, дёрнул поводья, и костлявая кобылка, запряжённая в данное средство передвижения, поравнявшись с экипажем Лауры Альбертовны, остановилась. Из телеги, которая действительной оказалась жёлтого цвета, на землю тут же выпрыгнул Роджер, а вместе с ним четыре небритых мужика и толстая баба, у которой на голове был цветастый шерстяной платок.

–Вот и мои спутники, – дружелюбно сказал по-гиперборейски Роджер, как бы представив то ли своих сограждан местному населению, то ли наоборот, и прибавил. – В том месте, откуда поднимается дым, Лаура Альбертовна, находится деревня. И сейчас мы все вместе в эту деревню и поедем.

Местное население согласно закивало головами и объявило, что иностранцев надо сажать в телегу, а в экипаже гиперборейцы поедут сами. Лаура попыталась было оспорить данное решение, но не успела открыть и рта, как её окружили гиперборейцы, а оказавшийся рядом Роджер, подложив барышне под ноги чемодан кучера в качестве подножки и подав руку, усадил девушку на телегу. Следом вскарабкалась Мишель, за ней её брат, а за ним и дядька Жорж. Последней плюхнулась толстая баба, и телега при этом жалобно заскрипела.

А четыре небритых мужика, в это время, с совершенно наглым видом влезли внутрь экипажа. Правда поехали все не сразу, так как мужики в экипаже начали орать и ругаться друг с другом.

–Что у них там происходит? – испуганно спросила по-гиперборейски Лаура у сидевшей рядом бабы.

–Да не переживай, ты, милушка, – ответила ей баба подозрительно ласковым голосом. – Пусть мужичьё сщас подерётся, но зато к ночи успокоица.

–Как?! Они что там ещё и драться будут! – в возмущении воскликнула Лаура.

И буквально через секунду, словно иллюстрируя её слова, внутри экипажа раздался громкий звук удар и треск. Кто-то охнул, кто-то другой заорал: "Тебе того и надо!" Стенки, дверцы и окошки экипажа зашатались, а запряжённые в него лошади фыркнули и затопали ногами.

–Et vous, n'effrayez pas les animaux! – крикнул дядька Жорж.

Гиперборейцы: баба и старичок, правивший телегой, – посмотрели на кучера с ужасом, они вообще никогда раньше не слышали слов ни на французском, ни на других иностранных языках.

–Он просит только, чтобы с нашими лошадьми ничего плохого не сделали, – объяснил Роджер реплику Жоржа.

–Да, чего ты боисься, сщас всё сладим, – незамедлительно заверила лакея баба в платке.

И сказав это, она вложила в рот два пальца и свистнула так громко, что у горничной и у её госпожи с непривычки заложило уши.

–Эй! Дармоеды! Вы, да, вы! – свистнув, заорала баба. – Коль сщазже не порешите, кому на козлах сидеть, и не тронетесь, то можете ввечеру наливки не ждать!

Драка в экипаже в сию же секунду прекратилась. И два гиперборейца тотчас ринулись на место кучера. Один из них, видимо более проворный, схватился за вожжи, а другой встал рядом с первым, выпрямился, взялся рукою за какой-то выступ под крышей экипажа и крикнул что-то невразумительное. Два же других мужика моментально оказались на ступеньках и крепко ухватились обеими руками за дверцы транспортного средства. И тогда старичок в рваненьком тулупчике, правивший телегой, легонько подстегнул свою кобылку, и та, медленно развернувшись, двинулась в сторону деревни, еле-еле переставляя ноги, кряхтя и фыркая. Минуту спустя, позади телеги нечто засвистело, зашумело и загрохотало, и оторопевшие путешественники с ужасом увидели, как мимо них на совершенно невероятной скорости проносится их экипаж. На вполне уместный вопрос Лауры: "Куда эти господа так быстро поехали?" баба в платке ответила, что переживать за мужиков не стоит, что уже через пять минут они точно окажутся в деревне, и что телега в общем-то едет туда же.

Примерно через полчаса, когда уже совсем стемнело, телега, наконец, въехала в деревню. Деревня эта была небольшая и состояла всего из двух десятков бревенчатых одноэтажных домишек, над которыми дрожа растекался в небе печной дым. И молодой месяц, проглядывая то и дело сквозь облака, загадочно поблёскивал в вышине.

На окраине деревни стояло, странно возвышаясь на общем фоне, двухэтажное каменное здание. Лаура, естественно, решила выяснить у гиперборейской бабы какова принадлежность данной постройки. И гиперборейка объяснила ей, что каменный дом этот, дескать, был жилищем какого-то богатого чиновника, который проживал в деревне одно время. Но вот лет семь тому назад чиновник уехал в неизвестном направлении и не вернулся, а дом после него так остался. И теперь в нём обитает Главный.

–Что значит "главный"? Над кем он главенствует? И кто он такой? – на бабу в платке посыпалась целая череда Лауриных вопросов.

–Да, сама ты скоро узнаешь всё, милушка, сама, – с раздражением ответила баба, которой уже, мягко говоря, слегка поднадоели вопросы непонятливой приезжей девушки.

И в этот момент как раз телега остановилась прямо перед домом Главного. Возле крыльца этого дома уже стоял экипаж Лауры Альбертовны, что сильно обрадовало путешественников. А вдоль по деревенской улице бежал и громко звал Дуньку какой-то паренёк. Заслышав его боевой клич, баба, сидевшая рядом с Лаурой, выпрыгнула из телеги, скинула с головы свой цветастый платок и, размахивая им в воздухе словно флагом, бросилась куда-то сломя голову.

–Фух, баба с воза кобыле легче, – с облегчением заметил правивший телегой старичок и добавил, обращаясь к путешественникам. – А вы чего ж расселись. У вас-то вона и своя повозка есть. Вылазьте, давайте!

Молодая барышня и её спутники спустились на землю, не забыв при этом, на всякий случай, поинтересоваться, сколько они должны за поездку, однако старичок почему-то не стал им ничего отвечать да и вообще, махнув рукой, укатил куда-то на своей телеге. А Лаура, Мишель, Роджер и Жорж остались у входа в незнакомый им дом. Правда, на крыльце этого дома сидели какие-то мужики с несколькими бутылками вероятно наливки, и обстановка в их компании была весьма раскрепощённая. Увидев этих мужиков, дядька Жорж сообщил Лауре Альбертовне, что в нём неожиданно пробудилась жажда общения, подошёл к гиперборейцам, сидевшим с наливкой, и... О чудо, как выпивка сближает людей! Он, кучер, не слишком хорошо знавший гиперборейский язык, и они, простые крестьяне, никогда не слышавшие французского, поняли друг друга сразу же и наладили взаимодействие меньше чем за две минуты. Однако Роджер, Мишель и Лаура, тем временем, всё ещё стояли посреди дороги, размышляя над тем, что бы им предпринять. И тут дверь каменного дома распахнулась и на крыльцо из темноты вышел пренеприятнейшей внешности старик с метлой.

–Кто тут из вас сударыня богатая? – пропитым голосом громко вопросил он.

А когда Лаура отозвалась, данный субъект объявил ей, что её зовёт к себе Главный. Лаура была совсем не прочь поговорить с Главным, тем более что ей хотелось понять, кто он такой. Потому она решительно направилась ко входу в дом, а Мишель и Роджер, разумеется, поспешили следом за ней. Но на самом пороге, брат с сестрой были остановлены стариком, который завредничал, заявил, что остальным идти нельзя и даже замахнулся метлой на горничную и лакея. Поняв, что ей нужно идти к Главному одной, Лаура сперва сделала замечание пожилому гиперборейцу относительно его поведения и размахивания предназначенным для подметания полов предметом. А затем заверила своих слуг, что с ней всё будет хорошо и после этого зашла внутрь дома.

Она оказалась на первом этаже каменного строения, где было темно, душно и пахло подгоревшей едой. В общем девушке там совсем не понравилось. Старик однако тут же указал ей на лестницу и объяснил, что её ждут наверху. Лаура была очень этим довольна и быстро поднялась на второй этаж. Поднявшись же, она сначала немного растерялась, так как оказалась одна в длинном, тёмном и мрачном коридоре, но старик снизу крикнул ей: "Заходьте туды, где из-под двери свет горит! Там-то Главный и сидит!" Девушка так и сделала, подошла к нужной двери и вежливо постучалась.

Но из комнаты никто не отозвался. Тогда Лаура, а ведь она была воспитанная девушка, выждав минутку, постучала ещё раз, но уже понастойчивее. За дверью кто-то недовольно произнёс: "Да, входите уже!" И Лаура, осторожно приоткрыв дверь, вошла. Войдя, она оказалась в маленькой комнатке, освещаемой одной лишь оплавившейся свечой. Посреди данного помещения стоял стол, а за столом спиной к Лауре на простом деревянном стуле сидел молодой человек.

–Добрый вечер, месьё! – заговорила по-гиперборейски Лаура. – Простите, если я побеспокоила Вас в столь поздний час или помешала чем-то, но... – молодой человек резко повернулся к ней лицом, прищурился, внимательно поглядел на неё и усмехнулся не то приветливо, не то самодовольно. – Так могу ли я пройти? – улыбнувшись, поинтересовалась девушка и взглядом указала на свободный стул, также стоявший возле стола.

–Ах, да, конечно! – спохватившись, воскликнул засмотревшийся было на неё гипербореец. – Проходите и присаживайтесь. Знаете ли, Вы такая замечательная!

–Мерси, то есть спасибо, – продолжая несколько неестественно улыбаться, промурлыкала девушка и грациозно опустилась на стул напротив молодого человека.