Текст книги "Проблема для дракона (СИ)"

Автор книги: Татьяна Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 21. Илларион

Император Илларион Гинесский

Илларион устал. От бесконечных интриг, пакостей и настырных девиц. И ладно бы только драконицы… Ото всех воротит! Особенно от эльфиек в кружеве!

Сколько он на троне? Полвека, не больше, а пресыщения на тысячи лет вперед. Неудивительно, что отец предпочел смерть всему этому. И мать с собой прихватил. Единственную умную женщину в окружении. Теперь вот и поговорить не с кем.

– Иллар, долго еще? – Крис стояла, подперев плечом стену и демонстративно разглядывала длинные коготки. Он лишь глаза закатил, продолжая сидеть за столом и изображать активный мыслительный процесс. – Нет, ну мы тебя прибьем когда-нибудь! – не выдержала сестра.

Она вмиг оказалась рядом, выхватывая у него из рук договор.

– Ах ты, плесень белая! – закричала взбешенная девушка, потрясая листами перед лицом брата. – Они перевернуты были! Ты специально тут от нас прячешься, а сам договор вверх ногами читаешь!

– Крис…

– Мы ждем уже час! Час, Иллар! Да за час можно было столько всего сделать. Все лавки обойти, с эльфийками чай попить, в приезжий цирк заглянуть… – она вдруг мечтательно прижала помятый договор к груди и проворковала. – Там, говорят, зоопарк привезли – котики, феньки, единорожки, и даже дакини. Да я душу продать за такое готова, а ты тут сидишь! – Крис обвинительно ткнула в брата пальчиком. – Ты сам запретил нам одним на ярмарку идти. И если через 5 минут не спустишься, мы слух по дворцу пустим, что ты на Лармиэль запал.

– ЧТО? – взревел Илларион, мигом подскакивая с места. Но Крис, хохоча, как бешеная гиена, уже скрылась за дверью.

Только воодушевленной эльфийки ему не хватало. А ведь у этих, которые его сестры, ума хватит растрезвонить. За что Боги и Великий Дракон карают его? Мало того, что родился в правящей семье, так еще и три недоразумения на его шее висят.

Нет, он сестер любил, тут без вариантов. Но три взбалмошные девицы на одного маленького императора, определенно перебор. А впереди еще ярмарка, лавки с платьями, зоопарк с котиками…

Илларион зарычал. Бывало с ним иногда такое, что звериная суть вырывалась и контролировать её становилось крайне сложно. Все-таки дракон – хищник и отпускать его не следовало. Мало ли, поохотиться на людей вздумает.

Кстати, об охоте. При отце развлечение у них было, ведьм ловить. Вот там азарт, накал страстей. Бывало, впятером на одну охотились, гнали, как дичь, а она их вокруг пальца, словно малышей водит, и в головах каждого смеется. Все равно находили, конечно. Но перевелись истинные ведьмы, истребили всех. Те, что сейчас попадаются и не ведьмы вовсе, так одно название. Для острастки в темницу сажали, держали месяцок, и под зад ногой. Потому что силы в них, чтобы на драконов влиять, не имелось.

Илларион, скрепя сердце, пошел к сестрам. Уже выругал себя сотню раз за то, что запретил им самим ехать. Погуляли бы, развеяли свои дурные головы. Но вчера донесли, что над лесом всполох видели, вот и ввели повышенные меры безопасности. Он сегодня туда наведается, сам поглядит. По описанию – на разрыв пространства похоже. Илларион за всю свою жизнь такое всего 1 раз видел, когда ведьма с истинной силой уйти пыталась. Всех накрыло, неделю драконы слух восстанавливали, а от ведьмы только пепел остался. Сама себя перехитрила.

В холле бесновались 3 фурии. Белокурые, красивые, и жутко нервные.

– Хоть одно оскорбление в свой адрес услышу, каждую в комнате запру, – выдал император, предупреждая возможные инсинуации.

Крис заскрежетала зубами, Роза показала ему язык, а Сивилла просто отошла в сторону, демонстрируя брату самый страшный его кошмар – скромно сидящую Лармиэль. Эльфийка нежно покраснела и потупила глазки. Лицемерка. Нашлась тоже скромница, которую он вчера вечером обнаружил в своей кровати. Еле выставил, упиралась и кричала, что он любовь всей её жизни.

Драконий трон – любовь всей её жизни. Седьмой дочери эльфийского правителя устроиться в жизни вообще сложно. Вроде бы и королевской крови, да только где ж на всех принцев найти! Вон у него три таких, на выданье, жаль пристроить некуда.

– Лармиэль тоже хочет посмотреть котиков, – проворковала Сивилла, ласково поглаживая его рукав и ехидненко улыбаясь.

После ярмарки он сестер определенно выпорет. А потом на неделю по комнатам запрет и полог тишины навесит. Вот это будет жизнь! Вот это перспективы!

Дорогие читатели. Очень мне хотелось этой продой передать характер дракона. Вот такой он – вредный, пресыщенный, усталый, но не злой. И сестер очень любит, но они его достали, как могут достать 3 младшие сестры старшего брата за много-много лет совместной жизни))

И сделала коллаж, как я вижу зоопарк, на который так хотели посмотреть Крис, Роза и Сивилла. Волшебные животные, славные, добрые. Себе сразу захотелось много котиков)))

Глава 21.2

Илларион закрылся в своем кабинете на ключ. А потом еще и заклинание добавил. Так, на всякий случай. Потому что его сестрицы от избытка нежных чувств могут и дверь с петель вынести.

Его дворец превращается в зоопарк. Мысль эта стучала в голове глухо, но достаточно болезненно. Потому что, он это всё вроде бы и принял, но смириться не получалось.

Зоопарк…

Роза вцепилась в единорога. Потом вместе с ним висела на шее брата, умоляя. Он, конечно, не устоял. Тем более что Роза – единственная, кто не сватает ему эльфийку.

Потом подоспела Сивилла. У той на каждом плече восседало по котику. Вот с Сивиллой он церемониться не собирался, решив отомстить за присутствие Лармиэль в их компании. Но она как с цепи сорвалась. Даже заклинание принуждения попыталась на нем опробовать. На императоре!

– Я тебя в измене обвиню, поняла? – зло прошипел Илларион на ухо сестры. Но Сивилла была редкостной занозой и ответила ему тем же.

– А я тебя в нарушении обещания, данного папе с мамой. Ты клялся заботиться, а сам дерешься и ущемляешь наши права. Раз купил единорога Розе, будь добр купить кого-то и нам с Крис, – Сивилла опасно сузила глаза. – Ты меня знаешь, я злопамятная.

Конечно, знает. Поэтому и купил, от неприятностей подальше. Только вот, когда расплачивался, выяснилось, что при покупке двух зверей, третий в подарок. Да и негоже семью котиков разлучать.

Великий Дракон, должно быть, сейчас смеется, наблюдая эту сцену с вершины горы. Устроил своему потомку веселую жизнь. А уж местные Боги давно испытывают императора на прочность.

Крис выбрала синего фенька. У него уши были больше головы, и смотрелось это забавно, тут не поспоришь.

– Лармиэль, ты кого-то выбрала? – смилостивился, наблюдая, какими глазами эльфийка смотрит на зверят в руках своих подруг.

Конечно, Лармиэль выбрала, и они снова попали под «величайшую щедрость» владельца зоопарка. Даже закралась мысль, что он хочет избавиться от животных не просто так. Но как бы то ни было, уходили они не с 3-мя питомцами, а с 6-ю. Одна надежда на Лармиэль, что уедет скоро и заберет с собой хотя бы одного.

Илларион открыл потайной ящик стола, доставая артефакт их рода. Древний, мощнейший, очень действенный. Это не обычный отвод глаз, и даже не мудреный артефакт невидимости. У него в руках абсолютная маскировка, даже волк, пройдя мимо, не почует, а о других и говорить нечего. Отец любил с этим артефактом ходить по дворцу и подслушивать. Такого иногда о себе узнавал, что лучше бы не пользовался им вовсе.

Илларион отправился в лес – бесшумная поступь, отсутствие облика и запаха. Вокруг все жило своей жизнью. Одно это, уже странно. Потому что со смертью ведьмы, лес будто впадал в спячку. Замедлялись естественные процессы, переставало активничать зверье. Значит, прав он был, заявившись сюда – пришла истинная ведьма, правда еще не хозяйка. Если бы вступила в свои права, лес чужака не пустил, какая бы идеальная маскировка на нем ни была. Тут задействованы иные материи, и важна внутренняя суть, а не внешний облик.

Значит, нужно уничтожить ведьму, пока она Хранительницей не сделалась. Руки Иллариона приятно закололо магией, а душу наполнило предвкушение охоты. Зверь внутри нетерпеливо рыкнул, готовый хоть сейчас начать слежку. Илларион подмечал всё – примятую траву, сломанные ветки, даже длинные прядки волос, оставшиеся на коре. Ведьма бежала, торопилась, совсем не заботясь об оставленном следе.

А когда закончился лес, перед ним предстала лачуга, которую хотелось обойти стороной. Мох на худой крыше, плесень, разрастающаяся по подоконнику, покосившаяся дверь, открывающая черное нутро.

Илларион повернул обратно, тут ему явно не место, да и никому не место… Он даже прошел пару метров по лесу, когда в голове промелькнуло смутное подозрение. А чем это ему мох не понравился? Мох как мох, черный правда, необычный, но ведь ничего отталкивающего. А плесень… С каких пор император фиалкой нежной заделался, которую от обычной плесени воротит?

Он снова пошел к избе. Буквально продираясь через навязчивое желание сбежать отсюда подальше. Скорее всего отвод установлен, да еще и с преломлением чужой воли. А вот пройти через калитку Илларион не смог, как бы не старался.

Даже представить нельзя заслон, способный устоять перед натиском дракона, тем более из правящей династии. Магия совершенно иного уровня, а, значит, ведьма уже вошла в дом.

Он принялся ждать. Должно же защитное поле дать трещину, если его беспрестанно рушить. Каких только заклинаний Илларион сейчас не применил. Вспомнил даже давно забытое и очень затратное. Но эффекта добился странного, и вместо снятия морока, ему послышался голос – нежный, девичий. Такой, что мурашки по спине пробежали и он невольно потянулся навстречу.

Это было неправильно! Чтобы дракон, как щенок на голос шел?! Но его позвали вновь, и зверь, что все это время тихо сидел внутри, рванулся наружу. Илларион едва успел поставить блок и поспешил уйти.

Слушаться нужно было, когда его отсюда отворачивало, а он полез любопытничать. Если зверь вырвется, что делать? Как обратно запереть? Не дай Боги, узнает кто-то, что император своего дракона не контролирует, мигом переворот устроят и за трон междоусобицу. Нельзя допускать этого.

Илларион вышел из лесу, еще раз обернувшись, и поплатился за это. Его ослепила яркая золотая вспышка. Он взвыл, падая, а зверь, воспользовавшись потерей контроля, тут же запустил цепочку оборота.

Сначала накатывает слабость, безволие, как при болезни, чтобы обмякли мышцы. Потом огонь, что горит внутри, перекидывается на тело, опаляет кожу, готовит зверя к обороту. Человек слабеет, дракон обретает мощь. Так было испокон веков, так будет до гибели мира.

Илларион теперь ощущал себя песчинкой в теле хищника, неспособной повлиять даже на скорость полета. Дракон взмыл в воздух, переворачиваясь и кружась. Он истосковался по свободе, большую часть времени запертый в человеческом теле, и сейчас заунывные стенания Иллариона слушать не желал. Ему хотелось резвиться, как в детстве. Или хотя бы поиграть в догонялки вон с той метлой.

Дракон ринулся наперерез, в стремлении перехватить. Но метла сдаваться не желала. А уж как вопила девчонка, что сидела на ней наподобие всадницы. Смех, да и только!

Дракон открыл пасть, но оттуда вырвался лишь рык, да огонь. Метла загорелась, а девчонка завопила громче. Такая игра понравилась зверю еще больше, и огонь из пасти полыхнул еще раз.

Илларион внутри дракона выругался и приготовился к худшему, сразу сформировав усыпляющее заклинание. Он-то сразу понял, что это за девушка и отчего так мастерски летает на метле. Новая ведьма. Лишь бы снова заговорить с ним не вздумала.

– Получи, чешуйчатый, – раздался чарующий голос, который вмиг лишил и его и дракона координации. А потом сознание окутала золотая дымка и заклинание, что Илларион вертел на языке, сорвалось.

Громадная драконья туша камнем рухнула вниз. А император вмиг перестал чувствовать себя песчинкой. Илларион понял, что это конец, который он организовал лично, потому что усыпляющее заклинание не ушло в сторону ведьмы, а ударило по его дракону.

Он рванулся наружу, пользуясь тем, что зверь не может сопротивляться, мгновенно принимая человеческую форму. Но земля была уже слишком близко, чтобы активировать защиту или применить заклинание левитации.

Глава 22

Мила

– За ним, – крикнула глупая жалостливая ведьма метле, срываясь вслед за драконом.

Полет был подобен американским гонкам. Хотя я такого взрыва адреналина даже там не испытывала. Глаза закрыла, ибо в темноте падать вниз было особенно страшно.

– Милка, не дури, – крикнул ворон, который, оказывается, тоже решил потрепать себе нервы. – Пускай падает, драконом меньше, ведьме дышится свежее. Тем более, он тебя явно раскусил. Схарчит и не подавится.

– Я спать не смогу, если он разобьется, – выговорила упрямо, даже не пытаясь перекричать завывания ветра.

Вспышка резанула по глазам, и я попросила метлу ускориться. Она, хоть и вредная, но ведьму свою послушалась.

– Ло-о-ови-и-и, – закричала, поняв, что падает уже не дракон, а человек. И так страшно стало, от самой себя мерзко, что поняла – не спасу сейчас его, всю жизнь корить себя буду, убийцей считая.

Метла исхитрилась, поймав огромное мужское тело уже у самой земли. Он висел, перехваченный поперек туловища, и так и норовил соскользнуть. Я вцепилась в крепкую спину, кое-как подтащив поближе.

– Прош, куда теперь? – закричала в никуда, зная, однако, что ворон где-то рядом и обязательно услышит.

– В избушку понесли, туда где прошлая ведьма людей лечила. Авось и выходим, – высказал Прохор, тут же задавая новое направление полета. – Хотя лучше бы сбросить, – пробурчал напоследок, уже смирившись с текущим положением дел.

В этот раз летели мы медленно, я бы даже сказала, натужно. Да и над землей низко очень. Метла явно маршрут знала и в направлении не нуждалась. А вот когда начались петляния на местности, я едва не взвыла, потому что еле удерживала тяжелую тушу недодракона.

– Сюда давай его, – крикнул Прохор, предусмотрительно перекинувшись в человека. Он придерживал для нас дверь в высокий терем. А уж как меня порадовала скатерть, повязанная вокруг его пояса… Ибо хватит с меня голых на сегодня, вон дракон белым задом и широкой спиной сверкает.

Метла в дверной проем влетела четко по центру и предельно аккуратно зависла над дощатым полом.

– Кхе-кхе, – кряхтя начала я слезать. Хотела ногу перекинуть, а перекинула всех, благо невысоко было. Но дракон ожидаемо придавил меня сверху.

– Прош, сними его, пожалуйста-а, – заканючила я, когда несколько попыток отпихнуть его провалились. Да и приятного мало, быть распластанной под незнакомым голым мужиком.

– А что мне за это будет? – раздался сверху наглый голосок моего подчиненного.

– В живых оставлю, так и быть, – я оскалилась поклыкастее, но выглянуть нормально из-за дракона не получилось, так что весь эффект коту под хвост. – Ну Прош…

Туша тут же приподнялась, открывая мне идеальный обзор на мужчину.

– Ты специально, да? – спросила у Прохора, чувствуя, как полыхают огнем щеки. Но глаза не закрыла, уже прогресс. – Чего я там не видела, собственно? У нас в детском доме мальчишки частенько душевые «путали».

– То мальчишки, а то вон, какой образец мужской красоты, – продолжал издеваться Прохор, пока я ползла на коленках от них с драконом подальше.

– Какой-какой. Самый обыкновенный. Руки, ноги, хвост, спина накаченная… – буркнула, оглядывая дом и намеренно не смотря на то, как ворон дракона на лавку укладывает.

Мне ответом был взрыв дикого гогота с подхрюкиванием.

– Хвост… Ой, Милка, ой, наивное дитя природы, – Прохор даже за бока схватился, но смеяться не перестал.

– Сам ты наивный. Я просто выражаться не приучена. Вон дракона заколдовала, сейчас и на тебя наведу чар, будешь гоготать, гусем заделаю.

– Каких чар, тоже мне, ведьма великая. Я хозяйскую магию за версту чую и различить могу. Нет на драконе твоего колдовства. Так, легкая позолота ауры, явно твоего оттенка, но не полноценное заклинание!

Я в замешательстве посмотрела на Прохора. Но он не врал, это точно.

– Чего же тогда он падать стал, как я в себя заглянула?

– А кто ж его знает, может испугался бешеной ведьмы, побоялся что заразишь чем, – в глазах парня вновь зажглись смешливые огоньки. – Ведьминским бешенством, во!

Но мне было совсем несмешно. Ведь если собственные чары можно было и снять легко, то как лечить от неизвестного недуга?

– Что мне делать теперь? – я с надеждой посмотрела сначала на Прохора, потом на метлу. Они дружно сделали шаг назад.

– Это ты сама давай. Загляни внутрь, прочувствуй магию свою. А я уж прослежу, чтобы опять вот этого: «Милорадой зови меня, ворон», не случилось. Вообще, знания должны были хлынуть вместе с магией, но ты какая-то неправильная.

Я на него рукой махнула, опускаясь на лавку, застеленную цветастым половиком, явно ручного производства.

Заглянуть в себя очень легко, а вот вынырнуть оттуда другой – страшно. Это ведь не я там была, после того как сила в меня хлынула, а будто бы кто-то могущественный, желающий вытолкнуть душу и получить только тело. Пусть ненадолго, а лишь на какие-то доли минуты, но это было. Не знаю, как удалось справиться, но повторения я не желала. Поэтому сейчас сжала в руке подобранную на полу щепку. Она острая, и если вонзить такую в ладонь, очнусь от боли мгновенно.

Глава 23

Закрыла глаза, успокаиваясь. Медитации для меня были сверхуровнем в йоге, но принцип я знала. Мышцы расслаблены, мысли путешествуют по просторам вселенной.

– Эй, Мил, ты чего это? – шепотом спросил Прохор, и я злорадно ухмыльнулась. Пусть тоже чуток понервничает, а то и не как помощник себя ведет, а властелин мира, у которого ведьма на посылках.

– Уйди с глаз моих, ворон! – вывела протяжно, устраиваясь в позе лотоса поудобнее, еще и руки подняла, и пальцы скрестила как положено. – Сейчас магию творить буду!

Прохор затих, а я одним глазком подсмотрела, что делается. Чуть не рассмеялась, честное слово, потому что они с метлой вытаскивали из-под лавки ящик, причём практически бесшумно, чтобы меня не потревожить. А вот когда из ящика потянулись мотки веревок, я напряглась.

– Пошутила я, Прош, – постаралась исправить ситуацию. А то ведь и правда свяжут, потом не докажешь, что вменяемая.

– Ага, – отозвался ворон, продолжая мотать на руку веревку.

– Я медитирую так, понятно? Это по-вашему, как в себя заглянуть, – встать бы нужно, отогнать заговорщиков от ящика, но, боюсь, в ту же позу заново не загнусь.

– Понятно, – Прохор, наконец, удосужился посмотреть на меня, но веревку так и не бросил. – Как понятно и то, что закончиться это может новым приступом зазнайства. Так что, ты мелитрируй, а мы уж сами с метлой разберемся.

Метла сразу подпрыгнула, будто бы соглашаясь. Одни предатели вокруг, как жить дальше с ними?

У меня внутри было темно и беспросветно, даже вздремнуть захотелось, но усилием воли удалось удержаться на плаву. Раз ведьма я, волею судьбы в этот мир заброшенная, то и принимать нужно свою суть и магию с благодарностью. Пустить силу свою во благо и помощь. Вон дракон там страдает лежит, а спасу я его, он гладишь и исправится, перестанет ведьм, как исчадие Ада воспринимать. Или что тут у них вместо гиены огненной.

Темноту постепенно начали прорезать золотые всполохи. Сначала неохотно, робкими лучами, а потом поувереннее, ярким заревом. Я всматривалась внимательно, старалась не просто цвет разобрать, а уловить их структуру. Теплые, ласковые, родные.

Когда открыла глаза, четко знала, что нужно делать – Прохору подзатыльник дать, метле – твердую руку продемонстрировать, над куколкой обряд провести, чтобы ауры наши слившиеся, разъединить. И переименовала я её совершенно правильно, сделав первый шаг к разделению.

А еще, я поняла, что общие знания мне действительно выдали, а вот конкретные слова заговоров, обрядов и ритуалов должно самой изучить. Потому что дармовые знания лишь во вред всегда идут, мозг расслабляется, ведьма лениться начинает. А то, что добывается с трудом, оседает на подкорке надолго, тяга появляется новое поскорее узнать.

Книг тут много, язык теперь, как родной понимаю, так что везде мне зеленый свет. Сила сама потоком нужным хлынет, стоит только чистосердечно захотеть. Я многое очень могу, оказывается – и лес к рукам прибрать, на путь истинный всех направив, и лечить, если так душеньке хочется. Даже силу на военные цели пустить, если такая необходимость встанет.

Только с драконом затык. Другие они по природе своей, лечению не поддаются. Да и не положено ведьме помощь чешуйчатым оказывать, а вот добить – оно завсегда правильно. И даже заклинание нужное сразу в памяти всплыло.

– Всё! – я вскочила на ноги, испугав в очередной раз Прохора. – Раз хочется мне дракона лечить, то и вылечу!

Сказала в никуда, но в сознании тут же всплыло заклинание недержания, а следом – лишения мужской силы, а потом ещё и ещё, и все в том же духе.

– Вот вылечу сначала, а потом можно и намагичить всякого, – решила я пойти на мировую со своей ведьминской сутью, и заклинания в разуме тут же померкли. Все, кроме чесотки. – Прохор, ты тут как самый старый и всё знающий, покажи где книги древние стоят, желательно такие, чтобы давно ими не пользовались.

Прохор пошел искать, хоть и косился опасливо. А метла в угол вжалась, будто бы всегда там и стояла, да и вообще – самое обычное помело, ни капли не магическое.

– Вот, – Прохор свалил передо мной книг десять. Все рукописные, с толстыми кожаными переплетами. На какой золотая кайма, на какой узоры камнями выложены. И только одна выделялась своей простотой, маня меня выбрать именно её. Ну так я и выбрала. А как открыла, едва не бросила на пол. Потому что это сверху она была простая, а внутри выделана драконьей кожей.

И если бы у меня в сознании драконы оставались большими ящерицами, это ничего, взяла и прочитала. А так – ощущение, что книга человеческой кожей выделана.

– Прош? – протянула жалостливо.

– Ага, как нужно чего, так – «Проша», а как безобразничать, так – «Уйди с глаз, ворон», – выдал он обиженно.

– Я не буду больше, – сделала глазки, как у кота из «Шрека». – Давай ты странички мне будешь переворачивать.

– Ты чего это? Драконьей кожи испугалась? – Прохор действительно не понимал моей брезгливости. – У них поди полбиблиотеки книгами из ведьминской кожи заставлено, а ты от одной шарахаешься.

– Не могу я. Честное слово. Гадливость такая, аж дурно становится.

Прохор на меня взглянул подозрительно, но книгу в руки взял, рядом со мной на пол сел и листать начал.

– На вот, тут про обустройство драконьего организма.

– Живут по несколько тысяч лет? – я даже присвистнула. – Даже и не знаю, позавидовать им или сочувствие проявить. Потому что тысяча хорошо, но несколько тысяч, уже перебор. Неудивительно, что они друг другу успевают надоесть.

– Читай дальше, не отвлекайся. А то дракона твоего не лечить будем, а закапывать на заднем дворе, – буркнул Прохор, переворачивая страницу.

– Тьфу на тебя, я слабая женщина, лопату в руках держать не умею, да и копать не приучена.

– Ничего, научишься. А то собратья его явятся, а у нас труп…

Я бы этому ворону в рот кляп запихала, да разобидится еще, помогать откажется.

– О, вот, смотри, устойчивы к любому виду магии. А ты говоришь, на его ауре легкая позолота имеется. Значит, мой посыл не прошел бесследно. И ведьм они уничтожают не зря… – я задумалась. – Прош, а ты повреждения на нем какие заметил?

– Нет. Но даже если и были, у них регенерация как у оборотней. Так что, затянулось всё.

– То есть, он просто спит, или в коме. Давай листай до проблем головного мозга.

Нужную страницу я несколько раз перечитала, но ничего такого не нашла. Будто бы драконы не только жили долго, но и здоровье у них в коррективах никогда не нуждалось.

– Не знаю тогда, но раз спит, нужно разбудить.

Я набралась храбрости и прошла к лавке. Красивый, черт! То есть, дракон. Волосы до плеч, слегка вьющиеся, темно-русые, брови темные, широкие, что даже провести пальцем по ним захотелось. Губы хорошо очерченные, мужские, хоть и пухлые на первый взгляд. Я вдруг четко представила, как он сжимает их в порыве гнева.

Нет, ну красивый. И что, я красивых мужиков никогда не видела? Коробцов живой пример того, что внешность – не отражение души.

Подумала правильно, но до бровей всё же дотронулась, провела кончиками пальцев вниз по скуле. Он перехватил мою руку мгновенно, крепко сжимая запястье.

– Ведь…ма, – прохрипел дракон, а потом и потянул на себя, не собираясь дожидаться ответа.