Текст книги "Маршал Срединной империи(СИ)"

Автор книги: Татьяна Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

 – Да.

 – Вы должны спешить. У вас есть перстень маршала. Никто не знает, что он арестован. Требуйте себе на почтовых станциях тардов из резервного запаса. Вы скачете с предельной скоростью для проверки возможностей транспортировки раненых. По приказу маршала Гаорина. Поняли, моя госпожа?

 – Да! Я поняла. Я все сделаю.

 Акаянарэ проводил ее до повозки с сонными ранеными, запряженной тремя незаметными в темноте дымчато-серыми, полосатыми тардами. Элиза переливчато свистнула, подзывая к себе усура. Зверек, оставленный ею при кухне госпиталя Нархасса, где-то мышковавший ночью, подбежал к ней и вскарабкался по длинной форменной рубашке ей в руки и лизнул язычком пальцы. Тарды зафыркали. Молодой офицер с горечью посмотрел на уходящую вдаль дорогу.

 – И все-таки маршал Гаорин победил, – неожиданно улыбнулась Элиза. – Он рискнул и выиграл, как всегда. И обошелся без боевых магов.

 Ри Акаянарэ тепло улыбнулся ей в ответ.

 – Да, он победил. Часть четвертая.

НАСЛЕДНЫЙ ПРИНЦ.

 А потом была бешеная скачка и днем и ночью. Они успевали только поесть, пока им меняли тардов на почтовых станциях, наскоро ополоснуться. И снова мчались вперед. Перстень с печатью маршала творил чудеса. Задержки не было нигде, даже на тех станциях, где сидели в очереди до десяти человек, желающих воспользоваться почтовой связью. Элиза уже привыкла к собственному холодно командующему облику.

 Наконец, впереди показались золотые в вечернем солнечном свете стены столицы над величаво текущей рекой. На въезд в Эонтевар была очередь. Элиза, скрывая нетерпение, слушала байки одного из легкораненых офицеров, улыбаясь в нужных местах и думая о том, что, несмотря на то, что раненых несколько суток не перевязывали, им явно стало лучше. Методика лечения ран в Империи, использовавшая дренажные жгуты, была неплохой. Медленно, но неуклонно повозка с ранеными подъезжала к воротам в город. И вдруг кто-то подскочил к их подводе, легко перегнулся через край, на руках вытащил Элизу из подводы, только за обочиной дороги поставил на ноги.

 – Не узнаешь? – злобно спросил мужчина.

 Еще пару недель назад Элиза бы испугалась.

 – Не имею чести быть знакомой, – холодно и спокойно ответила жена маршала.

 – Некоторые зовут меня Корсуи Веселый Коршун, – все также злобно сказал ее несостоявшийся убийца, в котором не было ничего даже близкого к веселому. – Ты смеешься и кокетничаешь с офицерами, а твой ...аный муж умирает или уже умер в подвалах Тиккуаси.

 – Почему я должна вам верить? У вас нет причин, мне помогать.

 – Твой ...аный муж, чтоб его ...нуло, сохранил мне жизнь. Меня этот ...ский долг грызет, хуже ...ской собаки. Ночами не сплю. Я сейчас этот долг возвращаю. А как ты мои слова используете, мне наплевать, – он свирепо глядел на нее из-под черных, нависающих бровей. Ишь, как изъело мужика сознание, что он кому-то крупно обязан.

 – А откуда простой наемник может знать, куда посадили маршала? – все так же спокойно спросила Элиза.

 – Простой наемник?! Ты ...аная дура! Я давным-давно выполняю задания самого принца. Я провожал твоего ...того маршала в Тиккуаси.

 Бросив на нее последний злобный взгляд, Веселый Коршун исчез в придорожных кустах.

 Потеряв разом всю свою выдержку, Элиза еле слышно застонала.

 – Еще не все потеряно, – тихо сказал Итаро, оказавшийся рядом. – Вам придется немедленно скакать, чтобы пробиться к императору. Я видел, на что вы способны. Вы сейчас единственная, кто сможет к нему попасть.

 – К императору? – глухо переспросила Элиза – Именно по его приказу арестован Эллар Гаорин.

 – Поверьте мне, – Итаро пристально смотрел ей в глаза из-под просмоленных бинтов. Теперь он не казался страшным, несмотря на уродовавшие его шрамы. – По въезде в столицу вы должны немедленно скакать к императору, пробиться к нему этим вечером и сказать лично ему, что маршал арестован за защиту Сарсайской долины. Это очень важно. Обязательно успейте сказать ему в начале разговора о Сарсайской долине. Пожалуй, это ваш единственный шанс, спасти маршала. Из подвалов Тиккуаси живыми выходят редко.

 Пока разворачивались эти события, подвода с оставшимися ранеными достигла ворот Эонтевара. Они въехали в столицу и остановились на ближайшей почтовой станции. Элиза быстро распрощалась с молодыми ранеными офицерами, объявив, что спешит встретиться с маршалом, и, приобретя вид властной госпожи, без труда добилась, чтобы ей вывели двух верховых тардов.

 – На одном я поскачу во дворец, – сказала она, внутренне радуясь тому, что Фиата Акаянарэ лично постаралась, чтобы форменная одежда военных сестер была не только практичной, но и женственно-изящной. Потому вполне пригодной для визита к императору. – Второй тард для вас, господин Менорэ и господин Итаро. Я думаю, господин Итаро, вы знаете, где находится особняк Гаоринов. От имени супруга предлагаю вам наше гостеприимство.

 Господин Итаро кивнул. Элиза медленно подошла к своему тарду и взялась рукой за одну из нижних ступенек. И снова вспыхнуло золотое сияние. На грани реальности возникло всевидящее Золотое Колесо.

 "Скачи, все будет хорошо".

 – Кто это? – потрясено спросил Эйдо Менорэ? Он видел ее Духа. Он первым среди жителей этого мира увидел Его.

 – Дух Хранитель. О Нем надо молчать, – тихо ответила Элиза. Встрепенулась, вспомнив, что ее Дух хотел установить связь с жителями этого мира, но те были от него закрыты. – Когда я вернусь, я расскажу. Но вы можете попробовать мысленно позвать Его, если хотите. Он может вам все объяснить Сам, если сочтет нужным.

 Она взобралась на тарда и пустила его вскачь.

 Во дворце, то используя перстень-печать маршала со словами "по тайному срочному делу", чтобы узнать, куда нужно идти, то проходя сквозь иллюзии со своим зверьком на цепочке-поводке, Элиза прорвалась в личные покои императора. Седой больной мужчина в свободном легком одеянии сидел, казалось бы, один возле невысокого столика. Она сразу упала на пол в земном поклоне, вытянув руки перед собой. Император Моритар Каормин над ее головой движением руки остановил стражника, шагнувшего вперед из-за излома стен опочивальни.

 – Зачем вы здесь, госпожа Гаорин?

 Элиза осторожно подняла голову. Темноволосый воин целился в нее из пистолета. У нее чуть поплыло сознание от нахлынувших ассоциаций.

 "Ты справишься, Элиза".

 Император, перехватив ее полуобморочный взгляд, сделал еще раз знак своему телохранителю.

 – Госпожа Гаорин нам не опасна. Отойди в сторону. Говорите, госпожа Гаорин.

 – Я прошу вас сохранить жизнь моему мужу.

 Во взгляде императора проскользнуло неподдельное изумление.

 – Он был арестован за нарушение вашего приказа. Он дал бой на перевале. У него не было другого выхода. Содзоварцы собирались проникнуть в Империю через Сарсайскую долину.

 Император резко встал. В его опочивальне повисло молчание.

 – Мне сообщили, что он находится в подвалах Тиккуаси.

 – Ридо, разберись, – правитель Империи посмотрел на человека, кажется, бывшего чем-то большим, чем просто телохранитель. – Если Эллар действительно в Тиккуаси, и если он жив, то он должен выжить. Но пока я все не выясню, больше ничего не меняй. Жизнь Гаорина и тщательный контроль за всем происходящим.

 Тот, кого он назвал Ридо, скрылся за одной из граней опочивальни.

 – Госпожа Гаорин, я не приказывал арестовывать маршала. У него есть полномочия, в непредсказуемых ситуациях поступать по своему усмотрению. Таким образом, он не нарушил моего приказа. Только совсем выживший из ума идиот способен заподозрить рэн Гаорина в измене Мне и Империи. Я таковым, по счастью, не являюсь. Теперь я жду от вас подробного отчета о произошедшем.

 Император снова опустился в треугольное со множеством подушечек кресло и смотрел на стоящую на коленях Элизу, барабаня пальцами по столику.

 – Для начала, встаньте, госпожа Гаорин. Встаньте и сядьте вон в то кресло. Не стоит раздражать мою охрану вашей излишней близостью.

 Элиза подчинилась. Кресло было невероятно удобным.

 – Говорите! – он пристально смотрел на нее узкими из-за набрякших век глазами.

 – Я сопровождала по приказу маршала подводы с ранеными в день боя, потому что умею проходить вместе с тардами сквозь иллюзии.

 Император снова принялся нетерпеливо барабанить пальцами по столику, не отрывая от нее взгляда. Элиза решила придерживаться версии Ри Акаянарэ.

 – Обозы шли через Сарсайскую долину вдоль русла реки Сарсай. Слева на холме была усадьба. Ее взорвали как раз во время нашего прохождения через долину.

 Повелитель Империи медленно встал.

 – Кто-нибудь выжил? – севшим голосом спросил он.

 Элиза уже собралась сказать, что точно не знает, и уже даже открыла рот.

 – Только правду! Глупая девчонка. Неужели ты до сих пор не поняла, что жители долины так же мне дороги, как тебе твой Эллар?

 Он сделал шаг к ней.

 – Да. Выжили воин со шрамами на лице по имени Итаро, и его воспитанник, назвавшийся Эйдо Минорэ.

 Элиза вжалась в подушечку на спинке сидения. Император, тяжело дыша, отступил назад и обессилено опустился в свое кресло.

 – Где они?

 – Я привезла их в столицу. У ворот мы расстались. Я должна была скакать во дворец. Они должны были отправиться в особняк Гаоринов. Вряд ли с ними что-нибудь случится. Они так забинтованы, родная мать подумает, прежде чем узнать.

 В опочивальне вновь повисло молчание.

 – Ридо, принеси нам с госпожой Гаорин чего-нибудь выпить.

 – Вам нельзя, – мрачный темноволосый телохранитель с суровыми серыми глазами под почти сросшимися бровями снова появился в поле зрения Элизы.

 – А ты принеси, что можно. Я согласен даже на ромашковый отвар. Замучили старика.

 – Ваше Величество, вас поджидает в приемной господин Сараоттэ. Он изволил сообщить, – в голосе Ридо явственно прозвучала ирония, – что не покинет пределов приемной, пока вы его не примете. И если мне с моими ребятами хочется испробовать на себе зубки тайной службы, то я могу его выволочь оттуда.

 – Вот наглые щенята, – восхитился император. – Зови сюда. По тому же делу, готов биться об заклад.

 Повелителю принесли вытребованное им питье. Налили и Элизе. Та осторожно пригубила, опасаясь, что в кубке и вправду окажется ромашковый отвар. Тонкие губы наблюдавшего за ней Моритара Каормина изогнулись в улыбке. В бокале оказалось слабое вино темного цвета с горьким ароматом лекарственных трав, очень неплохое на вкус.

 – Да. Госпожа Гаорин, отзовите вашего зверька проводника. Он нервирует моих охранников. Они боятся, что вдруг он укусит меня, а зубки у него отравлены. Держат на прицеле. Все извелись уже. Как бы не выстрелили.

 Точно. Влетев в опочивальню и падая на колени, Элиза выпустила из рук поводок с усуром. И он теперь, сопя, обнюхивал императорские покои, еле слышно шевеля поводком, волочившимся по полу. Чуть успокоившись, Элиза его и услышала и увидела. Она щелкнула пальцами. Усуренок сразу бросился к ней, вскарабкался на колени и успокаивающе ткнулся носиком в ладонь. Элиза, даже не задумавшись, взяла с подноса на императорском столике орешек в шоколаде и скормила зверьку.

 В этот момент в покои императора вошел внешне невозмутимый господин Сараоттэ.

 – Говори, Раотар, – вяло сказал повелитель, делая глоток из своего бокала.

 – Ваше Императорское Величество, – не спеша начал начальник тайной службы. – Мне доложили, что маршал рэн Гаорин был арестован людьми принца якобы по вашему приказу на Нархасском перевале сразу после выигранного маршалом боя. Где он находится теперь – неизвестно.

 – Это тебе неизвестно, Раотар, – с довольным видом проворчал Его Величество. – А мне доложили, что он – в подвалах Тиккуаси. Ридо отправил туда своих людей, по-тихому проверить эти сведения, подменить людей принца и сохранить Эллару жизнь. Если что можешь сделать еще – приступай.

 Сараоттэ с обычным рассеянным видом задумался.

 – Нет, – прошептал он скорее сам себе, чем императору. – Слишком много – тоже плохо. Подождем результатов работы Ридо.

 – Рад, что ты в таком деле все же доверяешь моим личным дознавателям.

 Раотар Сараоттэ в ответ молча низко поклонился.

 – Садись, Раотар. Я пытаюсь разговорить запуганную госпожу Гаорин. Присоединяйся. Расскажите нам, госпожа Гаорин, о ходе боя.

 Элиза, как смогла, рассказала о перевооружении крепости на перевале, о нахождении входа в Сарсайскую долину, о засаде в этой долине в тылу противника, о том, как удалось согнать содзоварцев с перевала обратно на их сторону по боковой дороге, забрав в свою пользу всю артиллерию противника.

 – Раотар, Наше возмущение нападением Содзовара ты давно отправил?

 – Последнее – недавно. Самое первое – когда мне доложили об активизации противника вблизи Нархасского перевала. Ответа нет до сих пор.

 – Ясно. Продолжайте, госпожа Гаорин.

 – Прошу прощения, Ваше Величество, не будет ли мне позволено просить вас, называть меня Элизой.

 – Продолжайте, Элиза.

 – На пути в долину нас ожидала еще и огненная иллюзия. Мне пришлось проводить сквозь нее подводы с усыпленными ранеными. Прошло довольно много времени с того момента, когда первая подвода попала в долину, до того, как я попала туда сама с последней подводой. С высоты своего тарда я увидела подожженную, но не загоревшуюся усадьбу и поскакала туда. Я не заметила, что следом за мной туда же отправился лейтенант Ри Акаянарэ, сопровождавший раненых по приказу маршала.

 – Отлично излагаете, Элиза. Продолжайте.

 – Возле усадьбы незнакомый мне молодой человек расправился сразу с троими противниками. Его воспитатель ему помочь уже не мог. Он был серьезно ранен. В одном из нападавших я узнала начальника крепости на перевале, некоего Годзурэ, который попал в наш обоз, притворившись контуженным. В избиении домочадцев усадьбы принимали участие его подчиненные. Умирая, Годзурэ признался, что сделал все по приказу Его Высочества. Он должен был проникнуть в долину и уничтожить ее обитателей даже в случае, если содзоварцы проникнут в долину. Для того, чтобы войти в доверие к содзоварцам, Годзурэ докладывал им о наших перемещениях. Он был уверен, что должен уничтожить опасных преступников. После этого признания мы заметили лейтенанта Акаянарэ. Он так же слышал признание умирающего Годзурэ.

 – С этого момента подробнее. Вспомните все.

 Элиза практически дословно передала разговор Ри Акаянарэ со странным Эйдо и его воспитателем, затем напутствие лейтенанта в дорогу, разговор с Веселым Коршуном и последний совет Итаро.

 Ее слушатели долго молчали по окончании ее отчета.

 – У покойного маршала Акаянарэ вырос достойный сын, – сказал, наконец, император. – Молод, а уже так рассудителен.

 Элиза поняла, что Ри Акаянарэ сообразил гораздо больше, чем счел нужным сообщить ей, как он думал, неопытной северянке. Но в следующий момент волна боли захлестнула ее душу. Если все-таки Эллар уже мертв, никто так не скажет о его сыне. У маршала нет наследника.

 Император бросил неожиданно острый, проницательный взгляд на ее окаменевшее лицо.

 – Вряд ли принц перейдет к решительным действиям до того, как к нему поступят сведения о том, что все обитатели долины погибли. А убийство маршала Гаорина – крайне решительный поступок. Молодой Акаянарэ был прав. Все решала скорость. Думаю, вы успели вовремя. Жив ваш Эллар, успокойтесь.

 Они вновь помолчали. Император сделал еще несколько маленьких глотков своего целебного питья.

 – Все равно есть вопросы, – проворчал он. – Самый важный – откуда Эллар узнал о долине?. И откуда о ней узнали содзоварцы?

 – Я могу кое-что объяснить, – неторопливо произнес господин Сараоттэ. И рассказал об отчете с пересказом болтовни куртизанки Лодзуэ, о споре с Гаорином, о найденном маршалом в посольском кошеле плане Нархасского перевала с отметкой входа в долину.

 – И наглый щенок ничего не сказал мне, – медленно произнес император. Вздохнул и с горечью добавил. – Проклятые маги. Замучили! Да как он рискнул дать этот бой без поддержки боевых магов. Вот нахал!

 – Он победил, – напомнила Элиза, против воли улыбаясь.

 – Как обычно, – меланхолично поддержал ее Раотар Сараоттэ.

 – Развел я наглый молодняк на свою голову, – проворчал император. – Приближенная куртизанка о таких вещах болтает, а я ничего не знаю.

 Господин Сараоттэ встал и виновато склонился перед своим повелителем.

 – В Гаорина стрелял наемный убийца, как вы уже поняли, Ваше Величество. Мне доложили, что он связан с вашими людьми.

 Император мгновенно сделал правильный вывод из этих слов.

 – Проклятье, – только и сказал он огорченно. – Кончится ли когда-нибудь наша всеобщая подозрительность. – Мои люди проверяли связи того наемника.

 К нему тихо подошел его Ридо и что-то неслышно проговорил на ухо. Элиза замерла.

 – Жив наш с вами непобедимый маршал, – теперь уже император слегка улыбнулся. – Поезжайте к себе домой, Элиза, пока еще не окончательно стемнело. Ридо, распорядись, чтобы госпожу военную сестру вывели из дворца традиционным путем.

 Сараоттэ ошеломленно посмотрел на Элизу, услышав эти слова. Сообразил, вероятно, как эта измученная женщина оказалась в личных императорских покоях, то есть там, куда он сам даже и не пытался пробиться. Далеко ему до спасающей мужа любящей женщины.

 В ее особняке, то есть дома, Элизу встретили все слуги разом. Она даже и не думала, что ее успели полюбить.

 – Гости размещены. Ваши покои подготовлены. Ужин через час, – отчитался управляющий дома.

 – Благодарю, почтеннейший Ясунай. Как я рада, что снова дома, – улыбнулась Элиза. – Но вас ждет еще работа. Маршал вот-вот вернется. Как только его отпустит император.

 – Это приятнейшая из обязанностей, – чопорно ответил управляющий, – готовиться к возвращению хозяина.

 Она вымылась, привела себя в порядок и вышла к ужину, где гости, снявшие с себя маскировочные бинты и также переодевшиеся, уже ее ждали. Элиза коротко отчиталась обо всем произошедшем. Они молча ужинали, когда она услышала такие знакомые, стремительные шаги и вскочила.

 Эллар Гаорин, как обычно, не стал возвращаться домой в том наверняка жутком виде, в котором его выпустили из подвалов страшнейшей тюрьмы столицы. Он потратил какое-то время, чтобы вымыться, побриться, переодеться на каком-то постоялом дворе. И сейчас вошел, свежий, спокойный, успешно скрывая ото всех невероятную усталость, и сразу направился к стоящей Элизе. А та вдруг вздрогнула, дернулась в сторону, глядя на его руки. Перед ее глазами снова повисла набухшая от крови светло-зеленая занавеска. Эллар мгновенно остановился, перевел взгляд с измученной, осунувшейся жены на свои традиционные темно красные манжеты, выглядывающие из-под верхней, золотистой шелковой рубашки, и мягко сказал.

 – Это просто манжеты, Элиза. На мне нет даже царапины.

 Он сделал осторожный шаг в ее сторону, но она указала глазами на гостей.

 Не заметивший их вначале Гаорин, резко развернулся и молча застыл посреди комнаты. Итаро ухмыльнулся, что с его шрамами смотрелось жутко.

 – Старые друзья, Эллар, иногда появляются неожиданно.

 Маршал, не отрываясь, смотрел на его воспитанника.

 – Как мне вас называть? – осторожно спросил он.

 Элиза замерла в ожидании. Молодой человек вздохнул.

 – Эйдар Каормин, – без запинки сообщил он.

 Вслед за своим мужем Элиза опустилась на одно колено. Каормин. Даже не бастард, как она было уже решила. Император по-своему позаботился о наследнике. Его зарвавшийся старший сын был все же не единственным.

 – Встаньте, господин Гаорин, госпожа Гаорин, – вежливо сказал молодой принц и печально добавил. – Неужели же я так похож на представителя династии Каормин, что меня узнают с первого взгляда?

 – Ваше Высочество, – ответил господин Гаорин, вставая, – вы очень похожи на отца.

 Элиза подумала, поднимаясь с колена, что если этот принц – законный наследник, то его мать, вторая жена императора, законная императрица, где она? Кто там погиб в той усадьбе с кровавой занавеской?

 – Ваше Высочество, простите, Ваша мать...

 – Моя супруга покинула этот мир два года назад, – ответил ей Моритар Каормин, проходя в центральную часть гостиной. Он прибыл бесшумно. В этих гостиных с их ломаными стенами, как бы состоящими из разных трехгранных пространств, никогда нельзя было увидеть всех, кто есть в комнате.

 – Я не вытерпел, – признался повелитель Империи. – Все встаньте. Да и какой отец бы вытерпел? Эллар, ты так скачешь, что за тобой не угнаться. Не слишком-то тебя уморили в этой легендарной Тиккуаси.

 Он развернулся к сыну.

 – Госпожа Гаорин рассказала, что ты в одиночку отбился от трех противников сразу, Эйдар, – с еле сдерживаемой гордостью произнес он, подойдя к принцу. Гаорин за руку оттянул жену за одну из граней комнаты, поближе к окну, чтобы встреча отца с сыном прошла без свидетелей.

 – Тебе нужно будет мне многое рассказать, – тихо произнес он и легко поцеловал Элизу, неотрывно смотревшую на него глубокими зелеными глазами. – Я попрошу подать нам ужин в спальню.

 – Как ты так быстро оказался на свободе? – спросила она.

 – Старший принц был настолько неосторожен, что лично заявился ко мне в подземелье, требуя подчинить непосредственно ему армию. А в случае отказа, извини, мол, Эллар, придется тебя грохнуть, – наклонившись к уху Элизы, еле слышно сказал Гаорин. Мне, мол, старый папаша больной надоел. И все, кто поддерживают его, тоже. И все это он сообщил практически в уши императорских дознавателей. Его прямо там и взяли. А меня отпустили.

 Император прервал общение с сыном. Железная все же была у него выдержка.

 – Эллар, я надеюсь у тебя слуги не из болтливых?

 Рэн Гаорин молча кивнул.

 – И все же ты завтра вместе с молодой супругой и гостями отправишься в свое поместье. Твои офицеры уже доказали свою сообразительность. Беспокоиться о Нархасском перевале тебе больше не стоит. Интересно, какую галиматью мне придется завтра читать в официальном отчете из Нархасса. Ах, ты же еще многого не знаешь.

 – Но невероятно заинтригован.

 – Полчаса назад я получил официальный ответ из Содзовара с извинениями. Дескать, простите, один из принцев проявил сумасбродную инициативу, больше не повторится.

  – Принц – маг? – одновременно спросили господин и госпожа Гаорин.

 – Нет, – удивленно ответил повелитель Империи. С чего вы это взяли?

 – О, какое счастье, – облегченно выдохнул Гаорин, – я хоть тут ошибся.

 Император пожал плечами.

 – Очень надеюсь, Эллар, что ты не заскучаешь в своем имении настолько, чтобы снова на спор сорваться куда-нибудь на север.

 – О, что вы, Ваше Величество. Какой север! Мое имение будет в ближайшее время самым нескучным местом в Империи.

 – Причем, не только для тебя, – подтвердил император. – Я уезжаю обратно во дворец. Проклятые маги! Проклятая секретность! Совершенно замучили несчастного старика.

 И он отбыл.

 – Рассказывай, Элиза, – сказал ей Эллар Гаорин, когда они оказались вдвоем в спальне. – Сядь поближе.

 Она устроилась совсем рядом с ним за столиком, заставленным блюдами с едой, и принялась рассказывать молча слушающему Эллару обо всем, что случилось в день боя, в день его ареста. Причем, гораздо подробнее, чем рассказала императору. И о бунте возле огненного барьера в долине, и о раскроенном черепе бунтовщика, и о кровавой занавеске, и о страшном, затравленном взгляде бросившегося на нее принца.

 Гаорин быстро выпил аппетитную похлебку, быстро съел что-то еще и отодвинулся от столика. Обнял рассказчицу и под конец, она рассказывала обо всем, что с ней случилось, уже сидя у него на коленях, прижавшись щекой к его плечу. Она рассказывала долго, выплескивая из себя боль и ужас. И закончила страшной мыслью, посетившей ее у императора во дворце. Если бы Гаорина убили, у нее бы ни осталось никого в этом мире.

 – Меня зверски трудно убить, поверь, милая. Успокойся, я же жив. И потом, у меня есть брат. Вы еще с ним подружитесь. У тебя уже есть друзья. Успокойся.

 – У нас нет детей, – всхлипывая, продолжила измученная Элиза. – У меня не будет такого утешения, как у Фиаты, если тебя убьют.

 Он ласково вытер ей слезы своим платком.

 – Мы завтра уезжаем в поместье. Ничто мне там не грозит. Займемся решением этого вопроса.

 Она даже и не смутилась.

 – А сейчас, ложимся отдыхать. Все самое страшное уже позади.

 Но заснуть ему, несмотря на страшную усталость, не удалось. Он всего сутки провисел в цепях в мокром, грязном затхлом подземелье, благодаря тому, что Элиза менее чем через сутки после него прибыла в Эонтевар. Но это все равно было на пределе его возможностей. А перед этим подготовка к бою, бессонные ночи. Сам бой, арест. Никто ему отдохнуть не дал. Однако сейчас он никак не мог заснуть, слушая, как борясь с кошмарами во сне, жалобно стонет, ставшая ему такой дорогой, женщина. Он будил ее несколько раз, шептал, что уже все позади, что он рядом. Но это плохо помогало. Элиза расслабилась впервые за эти страшные дни, и волна ужасов, поднявшись из глубин ее подсознания, куда они были решительно загнаны до этого, накрыла ее во сне. И она никогда не узнала, о чем думал в ту ночь рядом с ней первый маршал Империи. А он думал даже о том, что, возможно, ему нужно было задавить собственную гордость и все же пустить к себе в постель Леортаси в обмен на ее помощь на Нархасском перевале. Элиза бы никогда не узнала о связи своего мужа с этим сильным магом. И ее удалось бы оградить от всех Нархасских ужасов. Он вспомнил, какой счастливой была Элиза до поездки в Нархасс, и какая боль выплескивалась из ее глаз этим вечером. Но ведь Леортаси не отличалась, ни особым благородством, ни молчаливостью. Вполне можно было предположить, что она стала бы мучить его жену, смакуя подробности их связи. И Элиза, которая стойко перенесла всё выпавшее на ее долю страдание, не утратив доверия к мужу, вот тогда бы могла и сломаться.

 Она снова застонала во сне.

 – Элиза, проснись, – он осторожно потряс ее за плечо и снова нежно поцеловал.

 – Император бы сказал, замучили, – виновато улыбнулась она. – Замучила уже эта кровавая занавеска. Все снится и снится. И такой ужас охватывает. Сколько же было крови в той комнате с занавеской?

 – Другим их любимые снятся, – проворчал Эллар, – а моей жене кровавая занавеска какая-то.

 Элиза пододвинулась поближе.

 – Так ведь ты рядом. Зачем же тебе мне сниться? Хотя это и к лучшему, что ты рядом, а та занавеска далеко. Ладно, пусть уж она мне снится, чем еще что-нибудь.

 Она уложила пушистую голову ему на плечо, доверчиво обняла и снова заснула. И на этот раз без кошмаров. Ее супруг снова молча ужаснулся тому, что могло бы стать с ней, если бы не рассудительный Ри Акаянарэ рядом. И с ним, с Элларом, тоже. Но с ней! И все же он не видел для себя другого варианта действий в те дни. И более того, пройдя через эти скорби и испытания, они стали ближе друг другу, глубже смогли друг друга узнать, понять и довериться. Юная милая девушка Мерелиза Эледэ, взрослея, как раскрывающийся бутон, становилась сложнее, опытнее и, пожалуй, еще прекраснее.

 С этими мыслями он тоже, наконец, заснул. ***

 Через несколько месяцев под стрекотание цикад Эллар рэн Гаорин медленно шел к себе домой по извилистой тропке между полями пшеницы и ячменя. Спешить не хотелось. Жара была бы мало переносимой, если бы не каналы и разбрызгиватели воды повсюду. Благодаря наличию влаги жара ничуть не мешала жить, а даже и наоборот ускоряла рост. Жители Империи снимали по два урожая в год. И почва не истощалась из-за разлива рек в сезон дождей. Но именно из-за своих плодородных почв на западе и востоке, из-за запасов металлических руд на севере, богатая Срединная империя была лакомым кусочком для всех своих соседей. Если уж не отхватить в свою пользу часть территорий, то хоть пограбить и исчезнуть, как это недавно пытались сделать содзоварцы. И именно поэтому правителем страны был император, верховный военачальник страны. А воинское сословие было самым привилегированным. Свою землю жителям Империи приходилось постоянно защищать. Первый маршал оглядел мирные ухоженные поля на холмистой, изрезанной каналами равнине, чередовавшиеся с рощицами шелковичника и фруктовыми садами. Его земля, за которую он всегда был отдать свою кровь до последней капли.

 Сейчас Эллар Гаорин возвращался из ближайшей деревни, жители которой пожаловались ему на то, что цены на сырье сильно понизились. Гаорин сначала требовал, чтобы закупщики внятно объяснили ему, почему, если в связи с последними трагическими событиями, цены на готовые продукты, в том числе и на шелк, медленно растут, цены на сырье падают? Не добившись понятного ответа, он сказал старосте деревни, чтобы деревенская шелкомотальная фабрика вообще перестала продавать, кому бы то ни было, свою продукцию. Он на ближайшей неделе перекупит шелкопрядильную фабрику, которая произведет закупку сырья по стандартным ценам. Империю ждут еще несколько потрясений, в результате которых цены на готовый шелк скорее еще вырастут, чем упадут. Во всяком случае, рискнуть стоило. Этот год был действительно для страны годом потрясений. Когда-нибудь, и очень скоро, все снова успокоится, но он, Эллар Гаорин не забудет пережитого никогда.

 ...Император Моритар тайно вызвал его рано утром, когда все маги спали, в свои покои и вручил ему свиток, запечатанной черной печатью с орланом. Это был исключительный приказ, приказ, который сам император отменить уже не может с того момента, как свиток попадет в руки адресата и будет распечатан. Гаорин проглядел глазами приказ о казни принца Сайлетара, свернул приказ и убрал в нагрудный карман. Поклонился Выпрямился. Моритар смотрел на него, не сводя глаз.

 – Твои вопросы.

 Гаорин задал необходимые вопросы, чтобы удостовериться, что сейчас его повелитель не находится под магическим принуждением. Союзу магов, всегда высокомерно-снисходительному, даже и в голову не приходили такие детали, которые заметили люди, не желающие полностью оказаться у них в подчинении. Под магическим принуждением человек становился более примитивным, даже говорить начинал чуть иначе. На этом и была основана серия проверочных вопросов.

 – А теперь клянись, Эллар, на крови, что Сайлетар Каормин не уйдет от вас с Сараоттэ живым.

 И только на следующий день во время казни рэн Гаорин понял, почему император взял с него эту страшную клятву. Потому что он, Эллар рэн Гаорин не мог заставить себя поднять руку на Каормина. Его крепко-накрепко связывала многовековая кровная преданность рода Гаоринов роду Каорминов. И он – не палач!

 А ведь все было так тщательно продумано ими с Сараоттэ в тайном помещении кормильни "Три друга". Маги даже и не подозревали, что постоянно развлекающую их игрушку собираются уничтожить. Послания из Содзовара, доказывающие, что их принц согласился на легкий, как он думал, набег на Империю только после уговоров Сайлетара Каормина, удалось скрыть. Маги не могли заподозрить, что Сайлетар обвинен в измене родине. Казнь решено было провести рано утром за наглухо запертыми дверями, в присутствии только проверенных свидетелей. И все же маги успели вмешаться. Никого из них не было не только в зале казни, но и вообще во всем помещении. Но в тот момент, когда палач занес топор над головой Сайлетара, того накрыло пологом невидимости.