Текст книги "Маршал Срединной империи(СИ)"

Автор книги: Татьяна Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

 Элиза растерянно посмотрела на своего супруга.

 – Почти прав, – ответил тот. – На нее не действуют иллюзии, но рассеять их она не в силах.

 – Это из-за вашего Духа?

 – Да.

 – И, потрясенный вашим даром, Эллар спешно женился на вас, чтобы не упустить? И вам не обидно?

 Раотар Сараоттэ рассеянно взглянул на нее, видать, составляя ее психологический портрет.

 – Ничуть. Это даже приятно, когда в тебе замечают не только внешность, но и внутренний дар.

 – Такой дар трудно не заметить. Если бы Эллар не проявил такую похвальную поспешность, я бы, возможно, стал двоеженцем, лишь бы вас не упустить.

 – И он не шутит, – мрачно сказал Гаорин.

 Элиза улыбнулась на всякий случай.

 – А что же вы хотите? – с внезапной горечью сказал господин Сараоттэ. – Вам кажется нормальным, что первый маршал Империи и начальник ее тайной службы вынуждены встречаться в тайном зале кормильни для серьезного разговора? Вы думаете, легко жить, не доверяя своему императору, потому что он тоже может оказаться под внушением? По вашему, нормально, что рядом со мной в тайной службе работают несколько императорских осведомителей, потому что и император не до конца доверяет начальнику своей тайной службы? Мы так устали от безграничных возможностей магов. И выгнать их мы не в состоянии, потому что у наших противников тоже есть военные маги. Но ничего противопоставить их произволу мы не можем. И тут появляется тихая девушка, на которую магические иллюзии вообще не действуют. И не морочь мне голову, Эллар, на тебя в ее присутствии они тоже не действуют. Иначе ты бы не смог всего лишь оцарапать господина главного мага. Уж ухо ты бы ему точно отстрелил.

 – И с удовольствием.

 – Что у тебя еще случилось?

 – Леортаси проболталась Элизе, что с Нархасского перевала есть будто бы какой-то магически защищенный проход в Империю.

 – Леортаси? Печально. У госпожи мага язык, конечно, как колесо водяной мельницы, но ведь где-то она это услышала.

 – В высших кругах, где преимущественно проводит время.

 – Но ты же не потащишь с собой молодую жену, обследовать перевал? В гарнизонный город перед началом боевых действий? Подумай, Эллар, композиция на тему, что император решил "сдать" часть секретных сведений, чтобы содзоварцы пограбили Империю, выглядит на редкость маразматично. А если допустить, что интрига затеяна, чтобы свалить тебя, тогда хоть что-то сходится.

 – Нет, Раотар, – с удовольствием сообщил Гаорин. – Я не просто потащу с собой на перевал молодую жену. Мы создаем женскую службу для ухода за ранеными. Поручим возглавить ее Фиате Акаянарэ. А опытным участком станет город Нархасс.

 Сараоттэ не спеша, маленькими глотками осушил рюмку энолисского вина.

 – Неплохо, – признал он. – Но не забудь раздобыть согласие императора. А то ведь с тебя станется, забыть. В какое интересное время мы живем. Столько лет сохранялось это странное равновесие между Союзом магов и обычным светским управлением страной. А сейчас, вдруг колесо повернулось, и стремительно набирает обороты. Куда катится Империя?

 – Очень надеюсь, что не в пропасть, – глаза Гаорина азартно сверкнули. – Я еще поборюсь, даже если придется схватиться с самой судьбой.

 Император одобрил все решения своего первого маршала на ближайшем торжественном приеме. К тому времени значительная часть организационных работ по созданию женской службы по уходу за ранеными воинами, или, как ее красиво назвали, службы военных сестер, была уже сделана. Со дня на день должна была состояться отправка сестер в город Нархасс.

 Его Императорское Величество вяло и мрачно изучал склоненную перед ним в поклоне Мерелизу Гаорин, потом перевел мрачный взгляд на ее мужа.

 – Эллар, а тебе не приходило в голову, что вся эта возня рядом с Нархасским перевалом может быть отвлекающим маневром? А на самом деле планируется традиционное нападение через Тагомарский перевал.

 Первый маршал помедлил с ответом, и император продолжил.

 – Все же крайне глупо со стороны противника переть через Нархасский перевал прямо под пристрелянные пушки Нархасса. Ты ничего не хочешь мне объяснить? Зачем тебе, к примеру, военные сестры по уходу за ранеными? При обычном ведении боя, наших раненых не должно быть вообще.

 Эллар Гаорин в последний раз взвесил все "за" и "против" и решил пока ничего не говорить Его Императорскому Величеству. Участие магов в попытках лишить его свободы действий, наличие наемного убийцы, связанного с людьми императора, вынуждали проявлять максимальную осторожность.

 – Военные сестры потренируются в уходе и на воинах противника. Здесь важно само начало серьезного дела. Что же касается Тагомара, то я не снял с восточного направления ни одной воинской части. Они как всегда готовы к отражению атаки с Востока. Но я сильно беспокоюсь за западный перевал. Именно потому, что там нападение выглядит предельно глупо, вы правы, Ваше Императорское Величество. Это и настораживает.

 Император еще больше помрачнел.

 – Хорошо. В крайнем случае, ты дашь бой из Нархасса. У тебя не будет боевых магов. Все они укрепят восточное направление. Ты все равно с ними не ладишь. А пристрелянным пушкам Нархасса иллюзии противника не страшны, – тоном окончательно принятого решения сообщил император.

 Первый маршал снова склонился в поклоне. Его молодая супруга, позволившая себе чуть расслабиться во время разговора, последовала примеру мужа.

 Император Моритар Каормин был высоким плечистым, почти уже совсем седым мужчиной. В молодости он был, наверное, даже красив, но сейчас выглядел только больным со своим сильно отекшим желтоватым лицом и тяжелым дыханием. После того как императрица, родившая ему сына, умерла при странных обстоятельствах, он не женился второй раз. Говорили, что опасался для своей второй жены участи первой. Принц Сайлетар был, соответственно, единственным наследником. Жениться, в свою очередь не спешил. Те же добрые языки утверждали, что он беспокоится, как бы император не забрал себе на воспитание его сына, своего внука, а недалекого, властолюбивого, нетерпеливого сына не отправил с глаз долой куда-нибудь на север. Сейчас, в отношении единственного наследника он этого сделать не мог. Такая вот милая жизнь считалась нормальной при императорском дворе.

 – Жаль, что вы с супругом покидаете столицу, госпожа Гаорин, – приятным мягким голосом сообщила Леортаси. Император отпустил супругов Гаорин. Эллара тут же увлекли поговорить, и Элиза осталась одна. – При здешней скуке вы вносите струю приятного оживления. Даже если уходите с рассветом, не попрощавшись с хозяйкой.

 – Простите меня. В тот день в столицу ночью вернулся мой муж. Благодарю вас за снисхождение ко мне.

 – Не стоит. Я слышала, что вы едете в Нархасс без единого боевого мага. Я бы поехала с вами, все же какое-то разнообразие, а мои умения вполне сравнимы с умениями боевиков. Но император категорически запретил. Я не возражаю Моритару, когда он решает изобразить из себя полновластного владыку, – в ее мягком голосе послышалась незлая насмешка. – Поэтому я остаюсь. Но я уже говорила Эллару и повторяю вам, что если он меня попросит, я, возможно, и нарушу приказ Моритара. Я же не военный маг. Дисциплине могу и не подчиниться. Если и вправду будет бой у Нархасса, а у вашего супруга исключительно развита интуиция, вам будет нелегко с пушками против содзоварских магов.

 – Благодарю за беспокойство, уверена, что маршал все учел.

 Учел он, как же. Ему явно приходилось играть по навязанным, большей части неизвестным, правилам.

 – ...Необычайно рада вас видеть, госпожа Гаорин.

 Элиза молча и сдержанно поклонилась придворной куртизанке, госпоже Лодзуэ, яркой привлекательной шатенке, что было в столице редкостью, с легким, веселым характером. Впрочем, сейчас никто бы не сказал, что у нее легкий, тем более веселый характер.

 – Все наслышаны, что господин маршал берет с собой жену туда, где будет бой. Вы уже успели заметить, какой он тяжелый человек? Так в Нархассе заметите. Здесь все терпят рэн Гаорина, потому что он всегда побеждает в бою. Как только он потерпит поражение, ему все припомнят. И неуравновешенный характер, и сомнительные, злые шуточки, и жену с репутацией отравительницы.

 Элизины глаза, зеленоватые сегодня благодаря изысканному зеленому платью, потемнели. На первый взгляд, обычная злобная колкость. Да, но Фиата Акаянарэ была более чем уверена, что госпожа Лодзуэ была той неизвестной, которая пожертвовала крупную сумму денег для нужд военных сестер. И это в мире, где люди не привыкли отдавать собственные деньги за просто так. Возможно ли, что это не колкость, а предупреждение под видом злобной насмешки?

 Обе женщины на мгновение пристально взглянули друг другу в глаза. И Элиза молча поклонилась, попытавшись вложить в это изысканное движение и благодарность и понимание. Как же должно быть тревожно жителям столицы, если куртизанка Лодзуэ, никогда не ладившая с Элларом Гаорином, нашла способ, предупредить его об опасности. ***

 В последний вечер перед отправкой в Нархасс, Элиза, почти не видевшая своего мужа в последние дни, стояла у окна и глядела на солнце, уже начавшее клониться к западу.

 – Элиза! – неслышно подошедший Эллар Гаорин обнял ее за плечи и мягко развернул ее лицом к себе, с улыбкой глядя в ее сразу засветившиеся радостью глаза. – Сейчас у тебя голубые глаза. Боюсь, я в последний раз вижу эту доверчивую и невинную радость в твоих глазах. Ты вернешься в столицу изменившейся. Война забирает эту детскую радость из душ людей. Жаль, что я не смог тебя от этого уберечь.

 Он легко поцеловал ее.

 – Как мне повезло, когда ты появилась в моей бессолнечной жизни в сезон дождей. Хрупкая, беспомощная, с требованием поступать по совести.

 Элиза обняла его и прижалась щекой к плечу. Так бы стояла и стояла.

 – Давай проведем этот последний вечер вместе. Просто погуляем по городу, – тихо сказал ей Эллар.

 Весь остаток дня и вечер они гуляли по самым малолюдным улочкам огненно-золотой столицы, целовались во всех укромных уголочках. Гаорин смешил ее историями о странных людях, живших в предыдущие века в Эонтеваре, и рассказывал о себе. Показывал ей те места, которые несли в себе воспоминания о подростке Элларе Гаорине, впервые прибывшем в столицу, подростке, над которым издевались сверстники и ребята постарше именно потому, что он Гаорин. И именно потому, что юный Эллар помнил, что он наследник древнего рода, он никому не жаловался. Немалого труда стоило будущему маршалу полюбить столицу Империи. Теперь он рассказывал о том времени с улыбкой, но у Элизы сжималось сердце от его историй. Он улавливал ее сочувствие, и они снова с упоением целовались. Когда окончательно наступил вечер, они уже находились на одной из нижних террас города. Остановились за домиком, в котором столетие назад жил знаменитый врач, изобретший ту самую "армейскую мазь", которую с тех пор всегда имел с собой любой воин в качестве средства первой помощи. Врач тот лечил бедных бесплатно, а с богатых брал немалые деньги и сурово с ними обращался. Например, у кого-то из знатных пациентов, лежащего с больными легкими в душной, захламленной дорогой мебелью комнате, он самолично выкинул всю эту коллекцию с третьего этажа из окна. Теперь за домиком знаменитого врача был овраг, упирающийся в заросшую цветущим кустарником стену города. Пологие склоны оврага были сплошь покрыты мягкими многолепестковыми огромными цветами разнообразных оттенков красного, розового, фиолетового и белого. Осторожно, держась рукой за Эллара и стараясь меньше мять цветы под ногами, наполнившие вечер тонким ароматом, Элиза спустилась в овраг, поближе к тенистым кустам с набухшими золотистыми и белыми почками распускающихся цветов. И когда они молча стояли, замерев в объятиях друг друга, вдруг запел соловей.

 – Это он поет для тебя, – прошептал Эллар. – Еще не время для пения соловьев.

 – Для нас, любимый.

 Он чуть отстранился от нее, запоминая и ее счастливый сияющий взгляд, и пушистые волосы в обрамлении распускающихся цветочных почек, и задушевное пение соловья. Часть третья.

ЗАГАДОЧНАЯ ДОЛИНА.

 Нархасс оказался действительно простым гарнизонным городом без изысков, построенным из того же бурого камня, что и многие города запада Империи. Только никто не озаботился, выложить стены домов изразцами, так красившими другие города запада. Город стоял на холме, вокруг простиралась безлесная долина, если какое-то деревце вдруг дерзало вырасти, его спиливали. И, конечно же, жара! Жара и влажность на улочках каменного Нархасса была такая, что человек намокал от собственного пота, прежде чем успевал дойти до нужного дома.

 – Почему, скажите мне, у вас заплесневелое полотно? Вы разве не знаете, что в этом климате его нужно было несколько раз проветрить? А может быть, оно изначально было гнилым? Кто делает поставки в Нархасс? – со свирепостью молодой тигрицы терзала начальника склада Фиата Акаянарэ в двух шагах от Элизы. Чиновник испуганно и приниженно оправдывался.

 ... Когда Эллар Гаорин сообщил своему главному военному врачу о вводимой им в армии службе военных сестер, тот долго и заковыристо ругался под насмешливым взглядом своего маршала. Военный врач Аран Икадэ был совсем еще не стар. Высокий, слегка сутулый мужчина с залысинами и торчащими в стороны темными волосами, он, тем не менее, не производил впечатления неуклюжего человека. Был подтянут, и, казалось, ничем кроме своего дела не интересовался. Поэтому он быстро перестал ругаться, когда Гаорин представил ему Орну Катаятти, тагомарскую лекарку, объявившуюся в столице в стратегически важный момент. Ее знания и житейский опыт настолько ошеломили главного доктора, что он с тех пор всюду таскал ее с собой, заставляя вникать во все детали, и напрочь позабыв, что рядом с ним женщина. А когда доктор убедился, что светская львица Фиата Акаянарэ превращается в опасную тигрицу там, где кто-либо недостаточно заботится о здоровье воинов, так похожих для нее на ее дорогих сыночков, он принялся на всех углах славить маршала Гаорина. Ибо тот явил в очередной раз всему миру свою недюжинную мудрость и проницательность, организовав службу военных сестер.

 Вот и сейчас, увидев, что начальник склада, обычно с презрением и руганью отбривавший всех медиков, выпрашивавших у него какой-нибудь припас, чуть ли не на коленях ползает перед разгневанной вдовой маршала Акаянарэ, в то время, как в двух шагах неподвижно стоит супруга маршала Гаорина, он просто убежал. У них в лаборатории кипело обычное армейское зелье, улучшенное по советам матушки Орны. Готовое зелье нужно было залить во фляжки, выстеленные изнутри промасленным полотном, и запечатать воском. Вот для этого и потребовалось полотно со склада. Господин главный доктор, сильно нервничая внутри себя, отправился к начальнику склада, по дороге встретил главную сестру Акаянарэ, она последовала за ним. И тут началось. Вообще говоря, Фиата вызывала мгновенное теплое отношение к себе со стороны мужчин, но в Нархассе она вызывала еще и обоснованный страх. Ее собственным вечным, тщательно скрываемым страхом было тяжелое ранение кого-либо из своих сыновей. Она только представила себе, что из-за ленивого чиновника кому-нибудь из ее детей может не хватить лекарства – и все! Начальник склада был обречен. Он нарвался на полномасштабную проверку всего, что у него есть на складе. "А также будьте любезны ответить, кем и когда это привозится, а грамотно ли хранится"? Полотно главный врач получил, а уже к вечеру начальник склада был отстранен от должности. После чего от грозной госпожи Акаянарэ все чиновники Нархасса попрятались в неустановленных местах. А поздним вечером и ночью, когда воздух посвежел, неожиданно вышли на места своей службы и принялись рьяно исправлять недоделки. Ну, или тщательно скрывать их. Поползли слухи, что начальнику склада еще повезло. При прежнем маршале его бы расстреляли.

 Но этого всего Элиза уже не увидела. Как только повеял вечерний ветерок, сделавший сносной нестерпимую жару Нархасса, ее разыскал адъютант, чтобы доставить пред светлые очи господина маршала. В эти дни она только издали его видела, сумев понять и принять, что Эллар Гаорин в первую очередь маршал Империи. Казалось, что все его личные качества: несравненное обаяние, привлекающее людей, проницательность, широкая образованность, знатность, приучившая его управлять людьми с детства и многие другие умения, соединились в единую мелодию. В единый триумфальный марш, заставляющий воинов вокруг него верить ему беспрекословно. Там, где он появлялся, в уставших людях неизвестно откуда брались силы, загорались глаза, и они были готовы сделать для своего маршала невозможное. Только теперь Элиза поняла, почему даже столичная куртизанка казалась выбитой из колеи только предположением о его возможном поражении. Слишком больно бы ударили по Империи промахи ее первого маршала.

 – Элиза, ты успела поесть? Я отправляюсь на перевал с подкреплением и беру тебя с собой.

 – Я готова, – коротко ответила Элиза.

 Она действительно была готова. Форма сестер, разработанная еще в столице, была практичной, хотя и женственной. Ее основой стали женские широкие штаны для верховой езды, полотняная шапочка, скрывающая волосы и женская длинная рубашка сложного покроя с кантиками и с эмблемой службы. Поверх этого в зависимости от обстоятельств можно было надеть еще что-нибудь форменное. В любой момент женщины должны были быть готовы, если потребуется, начать уборку в захламленном помещении или ехать куда-нибудь на тарде, например. Сейчас требовалось сначала скакать на тарде через Нархасскую долину, а потом взбираться вверх к перевалу. Подъем был крутым, и к тому времени, когда отряд достиг стен крепости на перевале, Элиза и взмокла и выдохлась. Она молчала, собрав всю свою выдержку. Почти весь отряд воинов скрылся в крепости. Эллар Гаорин подошел к ней, взял за руку, отводя в сторону.

 – Это только начало, – тихо сказал он. – Мне нужно взглянуть на перевал сверху, с высоты орлиного гнезда.

 – Пойдем, – стараясь не выдать своего бессилия, ответила Элиза.

 Господин маршал твердо сжал губы и промолчал.

 И он пошли по крутой тропке вверх, сам маршал, два его доверенных офицера и Элиза. Она тяжело дышала, пот заливал глаза. Очень скоро она споткнулась, сильно ушиблась и не смогла встать от сильной боли. Гаорин с каменным выражением лица помог ей встать, сесть на камень, сам сел рядом и взмахом руки отослал офицеров, чтобы они не слышали их разговора.

 – Я все равно потащу тебя вверх, – без всяких эмоций произнес господин маршал, – слишком многое от этого зависит. Но ты как-то говорила, что твой Дух Хранитель – не закон природы, а свободная личность. Ты говорила, что Он способен тебя жалеть. Так пусть Он даст мне возможность видеть мир без иллюзий даже на большом расстоянии от тебя. Иначе, я надеюсь, Он это понимает, я буду вынужден тащить тебя вверх, даже перекинув через плечо, если потребуется.

 Элиза, все еще с трудом дыша, посмотрела вверх. Было светло, и почти вертикальный подъем вверх был хорошо виден. Она устало закрыла глаза. Сразу же вспыхнуло золотое сияние.

 "Пусть будет по его вере".

 Она снова открыла глаза. Гаорин ждал ее ответа, опустив голову и крепко сжав ладони в кулаки.

 – Вот, возьми, – сказала ему Элиза, развязывая голубой шелковый платок на шее. – Спрячь в карман. Если захочешь увидеть мир без иллюзий, просто дотронься до платка.

 В его серых глазах вспыхнул такой знакомый восторг. Беря у нее платок из рук, он слегка пожал ей пальцы. Подозвал к себе спутников, бережно пряча платок в нагрудный карман.

 Один из его офицеров отправился вместе с ним, а другой офицер остался с Элизой, ждать их возвращения.

 – Лейтенант Ри Аканаярэ, – представился оставшийся офицер.

 – Ах, как хорошо! – невольно вырвалось у измученной супруги маршала. Капитан еле заметно улыбнулся. Он не очень-то был похож на свою золотоволосую красавицу мать. Черты молодого лица были довольно резкими. Четко выраженные скулы, длинный нос, темные, густые изогнутые брови. Но, несмотря на резкость черт, его лицо вызывало доверие.

 – А вам не обидно сидеть здесь рядом со мной? – с любопытством спросила Элиза, когда отдышалась.

 – Нет. Если маршал приказал это мне, значит, ему очень важна уверенность в вашей безопасности, – он вдруг виновато улыбнулся. – Простите меня. Конечно же, ему очень важна ваша безопасность.

 Он немного помолчали.

 – Вы недавно в столице? – полу утвердительно спросил, наконец, Ри Акаянарэ. – Вы ведь многое еще не успели узнать о своем супруге?

 – Конечно, – подтвердила Элиза, с удовольствием начиная разговор на любимую тему с человеком, для которого ее супруг явно был кумиром. И в ближайшее время она узнала, что старший Гаорин тратит немалые личные средства на поддержку увечных и старых солдат своей армии. Выплачивает им значительное денежное содержание и оплачивает лечение. Обеспечивает лучшее в мире обмундирование своих воинов. И его младший брат его в этом поддерживает. На днях уехал из столицы, вы же знаете куда? Осматривать новый участок на западном побережье Империи. Возможно, что там тоже можно найти алмазы. Слышали, это такие невзрачные камешки, которые после ювелирной обработки становятся дорогими бриллиантами? А деньги от их продажи, куда, вы думаете, идут? Да. Мы, армейские, считаем Кэнира Гаорина своим, хотя он никогда не нюхал пороха, разве что в своих опытах. Госпожа Гаорин, когда я начинал свою службу у маршала, то был по глупости во многом с ним не согласен. Молчал, конечно. Субординация, сами понимаете. Но за годы служения под его началом его мысли стали моими. Думаю, что это и называется ученичеством. И теперь я полностью согласен с командующим, что армия – это не пушки, ружья и сабли. Армия – это люди. Их нужно беречь. Не нужно считать чем-то второстепенным заботу о них. Тогда и они пойдут за своим командиром с полным доверием куда угодно. А знаете, как нужно такое доверие, когда мгновения определяют: победа или поражение?

 Они немного помолчали.

 – А правда ли, госпожа Гаорин, что вы познакомились с НИМ в городской тюрьме Тагомара? – не выдержав, совершенно по-мальчишески спросил Ри Акаянарэ.

 – Правда, – с удовольствием сказал Элиза, и принялась рассказывать увлеченному слушателю подредактированную историю их с Элларом путешествия из Тагомара в столицу.

 – Что я слышу! – раздался у них за спиной знакомый веселый голос. Ри вскочил парой секунд раньше, чем маршал заговорил, и сразу успокоился, увидев своего командующего. – Не нашли темы поинтереснее, чем моя персона?

 – Не нашли, – в один голос ответили Элиза и молодой Акаянарэ, взглянули друг на друга и опустили головы.

 – А мы нашли-таки "проклятую Сарсайскую долину", – с торжеством сообщил Эллар Гаорин. – Пойдем, посмотрим вблизи.

 Они вернулись назад по перевалу.

 – Вот здесь, на содзоварском плане была странная штриховка, – азартно сказал Гаорин. – О!

 И действительно. Теперь, когда Элиза знала, что нужно искать, она отчетливо видела заложенный камнями проход в скальной гряде.

 – Немного пороха – и все взлетит к такой-то матери, – задумчиво произнес маршал. – Но нельзя. Не хотелось бы, чтобы звук взрыва выдал нас раньше времени.

 Их спутники видели только скалистую гряду.

 – Здесь иллюзия, прикрывающая заложенный камнями проход в долину, – пояснил для них Гаорин. – Будем перебираться через верх.

 Каменное заграждение было действительно невысоким, в два человеческих роста.

 – Ты пойдешь с нами, Элиза?

 Теперь ей было невероятно любопытно. Она кивнула. Взобравшись на стену, Эллар Гаорин помог ей быстро преодолеть препятствие. Два его офицера мучились гораздо дольше.

 – Ри, просто поверь мне и закрой глаза, – в пятый раз убедительно произнес маршал, не выходя из себя.

 И внезапно Ри Акаянарэ сумел перевалиться через край рукотворной стены, причем и ему, и его другу, наблюдавшему за ним, казалось, что молодой Акаянарэ прошел сквозь скалу. Наконец, все четверо оказались в загадочной Сарсайской долине. Их окружила сочная зелень, в поднимающемся тумане мерцало озерцо, из него вытекала река, теряющаяся в скалистом ущелье вдали.

 – Мило, – сказал Ри Акаянарэ, – обозревая широкую полоску зелени, тянущуюся с этой стороны скалистой гряды вдоль перевала. Он переглянулся со своим командующим, оценив стратегическую выгоду сделанного открытия.

 – Бой придется давать на перевале, – кивнул ему маршал, – нельзя позволить противнику, занять эту долину первому. Элиза, запоминай местность. Подводы с ранеными отправим вдоль реки Сарсай, это ведь она. И вовсе не по подгорному руслу течет.

 Его офицеры тревожно взглянули на него, но промолчали. Император дал приказ, вести бой в Нархасской долине. Однако теперь уже было совершенно ясно, что прав был именно первый маршал со своей странной тревогой за западный перевал. Сражаться придется именно на перевале, и вовсе не за стенами Нархасса. А боевых магов у них нет.

 Глаза у Гаорина поблескивали, он что-то решал с довольным видом. Это несколько утешало. Обратно не перевал они перебрались быстрее, чем перебирались в долину. Начало смеркаться.

 – Акаянарэ, проводи госпожу Гаорин и помоги ей устроиться, – сказал господин Гаорин, когда они вошли в ворота маленькой крепости. – И, детки, не обсуждайте всю ночь напролет недостойные этого поступки старших. Завтра подъем до рассвета. Надо будет найти место для выхода из долины на перевал.

 Элизу действительно подняли еще в предрассветном сумраке. И, выйдя вслед за сопровождающим офицером из крепости, она поняла, что, скорее всего этой ночью спала только она одна. С еле слышным гулом поднимались вверх, к крепости тяжелые пушки и подводы с боеприпасами.

 – Маршал срочно укрепляет перевал, снимая пушки с Нархасских фортов – объяснил ей сопровождающий. И, встретившись с супругой маршала взглядом, представился. – Иедо Годзурэ, начальник крепости. Я со своими ухожу на разведку к содзоварцам. Лучше всех знаю местность. Идите, госпожа Гаорин, видите, вас ждет маршал.

 Элиза по привычке окинула взглядом представившегося ей офицера, чтобы его запомнить. Но запомнить его оказалось нелегко. Он обладал внешностью без отличительных черт. С трудом запоминающийся человек. Идеально для разведчика, наверное.

 – Элиза, ты вовремя, – вместо приветствия сказал ей Эллар Гаорин, – иллюзию лучше штурмовать в предрассветных сумерках, а не при ярком свете встающего солнца.

 Упираясь на край каменной кладки с обеих сторон, вход в Сарсайскую долину обеспечивали удобные лестницы. Элиза вообще не понимала, какие сложности могут возникнуть при поднимании и спуске по удобной лестнице, еще пахнущей свежей древесиной. Даже, если мешает иллюзия, подумаешь, закрыл глаза и поднимайся. Но для всех, кроме нее самой и господина маршала, этот подъем был непреодолим. Ри Акаянарэ со своим вчерашним спутником оставались в качестве первых помощников господина маршала в срочно перевооружающейся крепости. Своих сегодняшних спутников господин Гаорин отправил в беспамятство по очереди точными ударами по голове. Те не сопротивлялись. Лишь после этого он перетащил их по лестницам в долину.

 – Нет, ты этого не понимаешь, – сказал он Элизе, когда они дожидались, пока очнутся выключенные им офицеры. – Охранная иллюзия действительно включается через чувства, но потом она действует на мозг человека. Тот на самом деле чувствует зверскую боль от ушиба о камень, или еще более зверскую боль от ожога. И просто умирает, по-настоящему умирает от болевого шока или разрыва сердца, если пытается идти вперед, несмотря на боль. То, что вчера Ри Акаянарэ и Саэн Ораттин смогли безболезненно пройти туда и обратно сквозь иллюзию, – свидетельство их невероятного доверия ко мне. Иллюзии боевых магов действуют иначе, но все равно приятного мало.

 – А ты? – Элиза вспомнила их побег из тагомарской тюрьмы. Эллар понял ее без лишних слов.

 – Я? Я к тому времени умел проходить сквозь иллюзии вместе с тардами. Я с детства с редкостным упорством стремился их преодолеть. И все же... Одно твое прикосновение, всего лишь даже присутствие рядом уничтожило для меня магическую иллюзию. Теперь ты лучше можешь понять, как я был потрясен.

 Оглушенные Гаорином офицеры начали приходить в себя, и он замолчал.

 После жары в Нархассе прохлада перевала услаждала и душу и тело. Они шли вдоль скальной гряды по зеленой, пряно пахнущей траве, по правую руку оставалось озерцо, река Сарсай и узкое каменистое ущелье, через которое она устремлялась, спеша разлиться ниже, по широкому руслу в долине. По краю ущелья был проход, вполне достаточный для проезда повозки, запряженной тардом.

 – Вот именно по этому пути пойдут подводы с ранеными, – еще раз сказал Гаорин, указывая на ущелье. – Запоминай, Элиза. Меня рядом не будет. И, если противник не даст нам времени, мы можем не успеть разведать дорогу вдоль русла Сарсай.

 Их разведывательный отряд прошел еще немного вперед, и они достигли места, которое Эллар Гаорин углядел еще накануне с той высоты, на которую он забрался с Элизиным платком в кармане. В этом месте скальная гряда была настолько тонкой, что в одну из трещин в камне пробивался неясный свет с другой стороны перевала.

 – Вот здесь и взорвем скалу в день боя, – сказал Гаорин своим офицерам – Выход будет чуть выше развилки на Содзоварской стороне перевала. Отличное место для засады и нападения в тыл противника.

 Офицеры его отлично поняли. Элиза не поняла, но промолчала.

 Вернувшись обратно, они увидели, что вместо лестниц, открывавших путь в Сарсайскую долину, готовы уже два широких настила. Их установили под руководством и при активном участии самого маршала, потому что никто, кроме него не видел, куда их крепить. По закрепленным настилам господин маршал принялся заводить тардов, тащивших подводы вверх. Затем тардов отцепляли, и подводы скатывались по настилу вниз, в долину. Оставшиеся в долине офицеры разгружали повозки. Еще нескольких крепких воинов маршал переправил в долину им в помощь, предварительно оглушив ударом по голове. Элиза морщилась, но молчала. Господин Гаорин был суров. Когда пушки, лафеты на колесах и подводы с боеприпасами и даже одна тяжеленная мортира, с которой особенно долго мучились, были, наконец, переправлены через скальную гряду в Сарсайскую долину, настал черед военных медиков. Один из поднявшихся по перевалу из Нархасса полковых врачей передал Гаорину увесистый пакет. Тот вытащил из него письмо, написанное крупными угловатыми буквами. И лишь только начал читать, как на лице его сверкнула довольная улыбка.