Текст книги "Держись от меня подальше (СИ)"
Автор книги: Татьяна Снежная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Держись от меня подальше
Глава 1
– Что это за дерьмо? – сквозь зубы, еле слышно прошептала Евгения.
Верховский стоял посреди общего зала её отдела и протягивал букет цветов. Чертовы розы, которые она не переносила. И выражение лица парня было таким, что не оставляло сомнений: если она не возьмёт цветы, он всучит их ей силой. Только одно останавливало её, чтобы не отшвырнуть этот венок. На них пристально смотрел весь её отдел. Якушева – скептически подняв брови, Прошин – с неподдельным ужасом, остальные – с интересом.
Этот засранец решил так заявить всем, что ухлёстывает за ней? Идиот. Ещё бы на еженедельное собрание всех отделов притащил этот веник. Чтоб уж наверняка весь банк шептался. Чтобы ходили слухи, что они спят. А ещё ее трясло от одной мысли, что теперь на неё будут смотреть со снисхождением главы других отделов: «Понятно, как Дёмина добилась своих успехов».
Евгения сделала шаг в сторону и, обогнув парня, прошла мимо, еле слышно бросив:
– Твой отец будет в восторге.
***
Пол года назад
Полдень.
– Присаживайтесь, – позволила Евгения мельком взглянув на парня несколько секунд назад вошедшего в ее кабинет. Эта встреча вышла спонтанной, но долгожданной, что позволило быстро собраться с мыслями.
"Что за цирк!?" раздраженно подумал Верховский особо не надеясь что кто-то ему объяснит и упал на ближайший стул. Даже такое невинное движение отдалось болью в висках. Сейчас голова Кирилла трещала после вчерашнего вечера, проведенного с друзьями в клубе, и организм мучился от жуткого похмелья.
А кабинет Евгении Дёминой – начальницы отдела финансовой аналитики и аудита в банке его стажировки – «ну здравствуй едкий солнечный свет» – вдобавок светился изнутри… И белыми стенами, и белым полом под мрамор, отполированным до зеркального блеска, и панорамным окном залитым послеобеденным солнцем.
Кабинет был роскошным, вот только Верховского трудно было таким удивить. В конце концов все это здание, как и отделение банка, как и этот белый офис принадлежат его отцу, а значит и ему лично. Банк VеRKHoV основал ещё его прадед.
«Когда у меня появится свой кабинет, он точно будет чёрным», – борясь с головной болью решил Кирилл и на пару секунд прикрыл глаза.
Он точно зарекается пить в компании Стаса. Перепить этого медведя, как и остановить, было одним из самых нереальных квестов. Стас Белов – будучи курсантом военной академии – отрывался в отгулах по-чёрному, так что подростковых опыта и острых ощущений Верховскому хватало с лихвой.
После таких гулянок Кирилл выползал из кровати только в час дня. Сегодня он так и сделал, намереваясь в очередной раз пропустить рабочий день в офисе… Покинуть кровать Кирилла заставил только телефонный звонок юриста. Тот настаивал – пора появиться на стажировке. Пятница – конец первой рабочей недели, а он присутствовал на своем месте всего один день.
Какого хрена отец отправил его в этот гребаный отдел финансовой аналитики и аудита на должность «младшего помощника младшего помощника»? Даже без перегородок и личного пространства. Своё решение отец не стал объяснять, а сын не стал спрашивать, затаив обиду, как делал с двенадцати лет. Это в детстве он боготворил отца, жадно ловил каждую минуту, что тот уделял ему. Но таких минут стало слишком мало, так что, став подростком, Кирилл начал привлекать к себе внимание по-иному.
Даже психотерапевт не преуспел в исправлении наследника. И теперь – «серпом по яйцам» – эта сраная стажировка. Какого черта он должен терпеть такое унижение?
Верховский без восторга вспомнил, как незнакомый менеджер показала ему более чем скромный стол в опенспейс-зале. Как соседи удивленно и заинтересованно пялились на него. Ещё бы – «принц их банковской империи» среди простого люда.
Кир всегда болезненно относился к такому вниманию. Он вообще не любил людей… Незнакомых людей. Тех, что ждали от него «чего-то другого»: что он приветлив, что умеет улыбаться на любую идиотскую фразу, что он идеален во всем, что он ловок и обходителен, что он умеет притворяться таким, как они – «нормальным».
Выдержав на новом рабочем месте ровно два часа, он ушёл и не появлялся в офисе три дня, решив, что может наконец-то получить заслуженный отдых после напряженной учебы в университете. Потом не будет возможности – начнётся подготовка к экзаменам и диплому.
Дёмина беспристрастно рассматривала молодого человека заявившегося в офис после обеда. Что перед ней сын Олега Евгеньевича она конечно знала, но видела впервые и сейчас пыталась разглядеть под расслабленностью и показной невозмутимостью будущего руководителя того самого банка, в котором ей нравилось работать..
Впечатление парень производил противоречивое, но в целом никаких сюрпризов – симпатичный, с ещё не огрубевшим от возраста лицом, но твердой линией подбородка. Густая темная шевелюра волнами перетекала к воротнику делового костюма, который надо сказать сидел на нем хорошо; внешность портил только взгляд: бесцеремонно рассматривающий её из-под длинной челки, так остро, как будто это он ожидал объяснений от неё.
Евгения криво улыбнулась, понимая, что засранец, с высоты своего истинного положения, даже не чувствует вины за пропуск работы. Этот разговор придётся вести ей одной и это будет далеко не «алаверды».
Она, поворачиваясь на стуле боком и постукивая аккуратными ногтями по столу, лениво начала:
– И по какой причине вы не появлялись на рабочем месте три дня? – Собственный вопрос невольно показался ей глубоко бессмысленным – не станет избалованный парень отчитываться перед ней и искать доводы.
Кирилл, по прибытию в офис, даже не успел сесть за своё «рабочее место», как его перехватила Моника – секретарь Дёминой – и направила прямиком в кабинет начальницы. Сегодня он тоже видел свою шефиню впервые.
Теперь стало понятно, почему Белов, растянул такую сальную ухмылку, когда Кир обмолвился, что стажировку будет проходить в отделе Дёминой.
Белый пиджак, под ним тонкая шелковая майка, как жемчуг, юбка в тон. На этом фоне кожа – почти сливки, лишь волосы нежно-розовые, а глаза голубые, необыкновенно яркие и холодные, обрамлённые темными ресницами.
Слишком молодая и слишком красивая для руководящей должности. Была б она на десяток лет постарше, он может и поверил бы… Но вкупе с его дурным самочувствием и злостью на начальницу за то, что вызвала его на ковёр, он мстительно гадал, с кем та могла переспать, чтобы получить этот кабинет.
– Господин Верховский? – сдержано начала Евгения, осознав, что парень всё ещё задумчиво и лениво рассматривает её, а его взгляд медленно ползёт от лица по шее к наполовину прикрытым пиджаком ключицам, а затем ниже, в глубину разреза её майки.
Кирилл одернутый голосом женщины, вернулся к лицу начальницы. Та развернулась так, что теперь солнечные лучи нимбом подсвечивали голову. Голову этой гребаной богини.
– Госпожа Дёмина, – лениво начал он, и тон его, как и колючий взгляд, обжег слух. – Думаю даже Вам, – на местоимении Кир сделал паузу, – понятно, что моя стажировка тут всего лишь формальность. Для галочки в бумагах. Этот банк принадлежит моему отцу, и я могу себе позволить не появляться здесь весь месяц.
Верховский мог бы сообщить, что болел. Похмелье тоже болезнь, но на черта оправдываться перед особой, которая скорее всего заполучила этот кабинет умело отсасывая кому-то на коленях? Он не понимал этого.
Дёмина крутившая ручку, как металлический стилет, замерла, напряженно удерживая предмет указательным пальцем и мизинцем. Теперь настала её очередь иронично вскидывать брови.
– Один вопрос, господин Верховский. Ваш, – она сделала аналогичную паузу, – отец в курсе, что стажировка «всего лишь формальность»? Неделю назад мы с ним разговаривали, и он попросил меня проследить, чтобы практика прошла как подобает.
Парень сжал челюсти так, что Евгения успела заметить движение жил на его точеных скулах. Она победно усмехнулась, найдя ту самую слабость, с помощью которой можно воздействовать на мальчишку.
Глава банковской корпорации действительно встречался с ней и предупреждал, что сын его несколько тяжел в общении из-за детской травмы и потери матери в раннем возрасте. Верховский – старший опасался проблем с социализацией в коллективе и сейчас, и в будущем, поэтому надеялся на её помощь.
Черт с два, «тяжёл в общении» из-за травмы. Просто мальчишка – избалованный, богатенький индюк.
Евгения потеряла и мать, и отца, и дожив до своих двадцати семи никогда не позволяла себе такого поведения. С Олегом Евгеньевичем встречаться повторно в ближайшее время она не собиралась, в конце концов провал любимого и оберегаемого сыночка будет расценен как её провал. Поэтому припугнуть и направить мальчишку в нужное русло следовало именно сейчас.
– Не забывайте, что ваша «галочка в документах» появится только благодаря моей подписи. А она под характеристикой о практике будет, только если я останусь довольна… – плохая оговорка вышла. Дёмина перевернула в пальцах ручку, выказывая раздражение. Она говорит как мать-настоятельница в приюте. Паршиво, – …вашей работой.
Парень неожиданно оживился. Вздернул подбородок и откинул челку, позволяя лучше рассмотреть свои насыщено синие глаза, те даже сверкнули недобро. На губах застыла ухмылка.
– Довольны? – он тоже заметил это не слишком подходящее слово. – Госпожа Дёмина, простите, а ваш любовник, он что, плохо справляется со своими обязанностями? – издевательски выдавил Кирилл, поздно сообразив как грубо это прозвучит. Но в конце концов быть такой стервой это точно стойкий не до трах.
В ответ та резко и зло припечатала железную ручку к столу.
Так, это что сейчас было? Она что действительно должна стать воспитательницей для пубертатного подростка, который не умеет держать язык за зубами и не к месту сыплет пошлостями?
Евгения глубоко вздохнула, сдерживая злость – не дождётся, не выведет он её из себя.
– Я смотрю, ваши социальные навыки, а также адекватность мышления остались на уровне школы, – попробовала она вернуться к тону воспитателя, чтобы удержать дистанцию. Ей вдруг стало неуютно от всего этого, но сдаваться она и не думала.
Губы парня язвительно изогнулись. Это было слишком самоуверенно, для человека, который вскоре станет его подчиненной. «Наговорили вы, Евгения Игоревна, на три лишения премии и четыре выговора.» Насколько она старше его? На пару лет? Когда краснеет так яростно от банальной пошлости, то сама на нецелованную школьницу смахивает.
Ладно, он припомнит ей это.
– Я думаю, в этом ваша проблема. Через полгода вы вернётесь сюда и, к несчастью, – она выделила это слово, – займёте одну из руководящих должностей. Вам придётся работать с людьми. Лучше, чтобы вы уже сейчас приобрели опыт работы в коллективе, а также поняли нужды нижних должностных позиций.
«Нижних позиций?» – снова зацепился Кирилл за неудачный выбор слов. Она б ещё пригрозила его отшлепать, хренова «госпожа»! С этим пора завязывать, он слишком здесь задержался.
– Дёмина, – поморщившись и отбросив нелепое обращение, устало начал Верховский, оттянув воротник рубашки – верхнюю пуговицу он никогда не застегивал, галстук сегодня не надел, и все равно горло будто сдавливало удавкой, – давайте договоримся. Я сейчас поднимаюсь, ухожу, не появляюсь тут месяц. Вы подписываете сраный бланк. А я забываю о вас и вашей неадекватной настырности.
«Неадекватной настырности?» – женщина прищурилась и скривилась, будто прикусывала щёку, рассматривая и оценивая мальчишку. Этот взгляд, на дне которого мерцал огонь, должен был насторожить его.
– Верховский, давайте договоримся. Вы оставшийся месяц дорабатываете свою стажировку, как студент без привилегий, а не папенькин избалованный сынок. А я, так уж и быть, забываю о вашей дерзости и пропущенной неделе и в конце месяца подписываю характеристику.
Тонкую паутинку – на которой держалось самообладание парня – волшебным образом сдуло.
«Па-пень-кин из-ба-ло-ва-нный сы-нок», – зло повторил про себя Кирилл по слогам. Ну ко-не-чно! Пожалуй, то самое, чего он не сможет простить этой гребаной выскочке никогда. Его даже повело от поразительного бесстрашия этой дамочки. Либо в конец отмороженная, либо… настолько важный покровитель? Стоп. Это же… Это же не его отец?… Не его собственный отец за влажные услуги позволяет этой суке говорить что вздумается??
Теперь Кирилл посмотрел на молодую женщину совсем другими глазами. Дёмина лениво покачивалась из стороны в сторону, откинувшись на спинку белого, мать его, кресла. Бесспорно, она его не боялась. Идеальная, сука, – стройная, подтянутая, с чистой светлой кожей – глядя на такую легко обнаружить собственный член в штанах даже если тебе пятьдесят.
Больше Верховского ничего не сдерживало, а раздражение уступило место ярости. Он поднялся со стула, опираясь на край стола и навис над собеседницей. Сейчас ему хотелось только одного – просто размазать Дёмину по мраморной поверхности пола.
– Евгения Игоревна, вы действительно настолько близоруки? Действительно не понимаете? – начал он медленно с затаенной злобой, шумно сглотнув. Образ того, как эта розоволосая, хрупкая, лживая богиня прыгает на его отце, взорвал мозг до черных пятен перед глазами. – Я ведь правда вернусь сюда через полгода. Вам лучше не портить со мной отношения. Когда я стану вашим начальником, вам придётся сменить должность на секретаршу. Будете носить мне кофе, а в обеденный перерыв делать минет.
Женя, выслушав тираду, остановила раскачивающийся стул. Молниеносное движение, и вода из стакана, схваченного со стола, полетела наглецу в лицо.
Повисла тишина. Капли с волос и одежды парня падали прямо на кипу деловых бумаг. Дёмина нервно вздохнула, будто сама от себя не ожидала подобного. На самом деле ей было жаль именно документы.
Кирилл, не шелохнувшись от этого удара, выпрямился – гордости не занимать. И уголком губ зло улыбнулся – вот что значит остынь и попридержи язык в исполнении временной начальницы.
– Это война? – спросил он ледяным тоном.
Та подавшись вперёд, пыталась стряхнуться воду с пострадавших бумаг и только освободившись подняла взгляд на парня.
– Война? – с насмешкой спросила Дёмина будто не воспринимала Верховского всерьёз, будто он глупый ребенок. – Можешь называть это как угодно.
Кирилл развернулся и молча вышел из кабинета.
Глава 2
Кабинет главного юриста отделения банка находился на два этажа выше офиса аналитики и аудита. Стажировка однозначно вновь сорвалась и Верховскому ничего не мешало подняться к другу, где он мог отдышаться после эмоционального сбоя.
– Есть что-нибудь от головы? – первый вопрос, который задал Кирилл Арсению появившись на пороге его офиса, был естественно о наболевшем.
Зимин посмотрел на мокрую одежду вошедшего и еле заметно улыбнулся:
– А примочка не помогла?
Верховский четким движением руки откинул с лица влажные волосы и поморщился.
– Шутка не в твоём стиле, Арс, вышло паршиво, – он устало упал на диван приложив холодную руку ко лбу.
Вот – нормальный кабинет.. – стены покрывали деревянные панели. Они немного успокаивали Кирилла всё ещё мучающегося от похмелья.
В четырнадцать Верховский не бросил школу только благодаря Зимину. Сын главного юриста их «банковской империи» – был на три года старше, помогал с учебой, мотивировал и поддерживал Кирилла больше, чем отец… Тот с его характером должен был возненавидеть Арсения за опеку, но они подружились до того, как юноша понял, что людей можно ненавидеть без особых причин.
– Так что там на счет аспирина?
– Вы вчера с Егором развлекались… Стас был с вами? – уточнил друг юрист.
Тот через злую усмешку ответил:
– Конечно, – он слишком хорошо понимал, что значит эта проверка. В компании Белова он точно не мог перескочить на что-то тяжелее алкоголя. Вот только этот контроль и Арсеньевская забота отчасти достали.
Юрист наконец сжалившись над другом, нажал на кнопку стационарного телефона.
– Ирина, принеси аспирин, – попросил он.
– И чашку кофе, – добавили с дивана.
Молодой человек поморщился, но, с секунду поборовшись с собой, сдался. Приятелю, похоже, действительно плохо.
– И две чашки кофе, пожалуйста.
Спустя минуту, которую и Кирилл, и Зимин молчали, «помощница» принесла кофе. У Верховского больше не поворачивался язык даже мысленно назвать кого-либо секретаршей. Похоже, после перепалки с Дёминой он приобрел непереносимость этого слова.
…Он действительно бросил женщине в лицо такую пошлость?
…Своей, типа, начальнице?…
С моралью у него всегда были проблемы. Но он точно не жалел о произошедшем: слишком уж зарвалась дамочка на своем месте, стоило побольнее задеть её. Эта мысль перевешивала даже осознание того, что теперь начальница будет считать, что он её домогался. Пусть думает о нем, что хочет, главное, чтобы испытывала тот самый дискомфорт, какой испытал он.
– И что с тобой приключилось? – наконец спросил Арсений, заглядывая на дно опустевшей чашки кофе.
Кирилл не спешил делиться новостями. Все произошедшее еще бурлило в нем негодованием. Ему словно только что плюнули в лицо. И кто? Одна лицемерка!
– Гребаная Дёмина приключилась, – не поднимая со спинки дивана голову и не отрывая от глаз руки, гулко ответил он сразу смахнув и таблетку, и кофе.
– Хм… – нарочито громко произнёсли со стороны стола.
– Что значит «хм»? – ожесточено прорычал Кирилл, распластавшись по дивану. – Как, бл**ь, она это место получила? С кем переспала или кто там у неё родители? – Он уже уверился, что у главы отдела аудита должен быть какой-то охрененный покровитель, раз она так себя ведёт с ним – наследником бизнеса.
Верховский старательно отгонял жалкие мысли, что этот покровитель его отец. Но ведь все так очевидно сходится – отец направил его именно к ней и именно она не побоялась выесть ему весь мозг. Как будто мстила. За что? За то что ублажала его старика отца? Подобная теория по отношению к Дёминой казалась ему и логичной и одновременно невозможной. Невозможной по одной причине, так низко отец в его глазах упасть не должен.
– Я говорил твоему отцу, что засунуть тебя в отдел аудита – идея не из лучших… – поднимаясь со своего места и подходя к окну с гигантскими зелёными растениями по углам, пояснил юрист.
Кирилл наконец оторвал голову от дивана и посмотрел на друга напряжённо. Если сейчас Зимин осмелится озвучить неприятные мысли, которые он гнал из своей головы, то мир Верховского перевернется и уже никогда не вернётся на место. «Что, блядь, с ней не так?» – молча, одним взглядом вопрошал Кирилл.
– Что, слишком принципиальная? – почему-то уточнил Арсений в ответ на его невысказанный вопрос.
Откуда ему знать, это он пришел за ответами.
– Мне, к счастью, не приходилось с ней конфликтовать, но, говорят, она та ещё заноза. Аудит, знаешь ли, требует определенной упертости и принципиальности. Про таких говорят: «Повезло, что она работает на нас, а не против».
Верховский опустил взгляд, пытаясь понять, что Арс имеет в виду. За нее тут держатся, ценят не за красивые глаза?
– Ей сколько лет? – с сарказмом скривился последний. Зимин пожал плечами:
– 26–27 она, кажется, на год раньше меня получила диплом в колледже.
Старше товарища на год, его самого – на четыре-пять… Он думал, что разница в возрасте меньше. Но все равно в 27 лет заполучить такую должность, не опираясь на связи?
Тут в кабинет без стука вошёл Белов и, кинув Кириллу на диван папку, устроился в кресле:
– Что, уже достала? – спросил он без лишних сантиментов у парня. Тот задумчиво прикоснулся к папке. Ещё поднимаясь в этот кабинет, он по телефону попросил Стаса найти личное дело Деминой.
Стаса Кирилл знал «сто лет». Друг с самого детства защищал его от всех чертовых наглых взглядов и учил драться. Когда ты проблемный подросток, весь мир прямо или косвенно почему-то стремится доказать, что ты ничего не стоишь. «Без денег отца», – мысленно всегда добавлял Кирилл про себя.
Но к слову сказать отец закрывал глаза на приключения сына, если Белов оказывался по близости. Тот готов был защищать подростка ценой собственной жизни, за что и получил шрам через все лицо, спасая его в пьяной драке. Естественно благодаря этому инциденту с военной академией пришлось распрощаться, но повезло обрести другое достойное место.
– Решила повоспитывать меня, моральную порку, блять, устроила. Ещё б немного и отшлепать пригрозила, – вскипая, высказался Верховский, со Стасом всегда говорилось легче. Арсений был через чур серьезным для бесцеремонных бесед.
– Я бы на твоём месте сразу согласился, – то ли шутя, то ли серьезно посоветовал Белов.
Кирилл закатил глаза.
– Мне мамочка не нужна! С ее слов я избалованный папенькин сынок, который должен, цитирую, «почувствовать нужды нижних позиций на своей шкуре», – яростно потирая рукой висок, сказал он.
– Нижних позиций? – с ещё большим недоверием и намеком спросил Стас, закидывая ногу на ногу. – Как интересно!
Кирилл шумно выдохнул, пытаясь взять идиотские эмоции в узду. Действительно, что за бред он несёт? У Дёминой нахватался?
– Она имела в виду, что прежде чем стать руководителем, нужно пройти стажировку в подчиненных, чтобы лучше понимать их психологию и мотивацию? – подсказал Арсений.
Парень бросил на него гневный взгляд, соглашаясь.
– Ну да, блин, ты же у нас гений! Хорошо разбираешься во всех этих… тонкостях.
– И в чем она неправа? – устало спросил Белов.
Кирилл снова поднял взгляд к потолку. Что-то Стас, с первого дня получив должность начальника безопасности, не возражал. Да и Арсений начинал с нормальных должностей без стервозных начальниц.
– Мне вот интересно, что ты ей ответил, раз вышел в таком виде? – Зимин не удивлялся реакции друга, слушал скорее лениво, давно притерпевшись с его характером. Ему важно было понять степень остроты конфликта со стороны Дёминой.
– Послал, – коротко ответил Кирилл. То, что он буквально послал её отсосать, конечно, не стал уточнять. Он – идиот, это и без Зимина понятно.
Белов издевательски ахнул. Арсений же молчал с явным укором. Верховский ощутил давление от его упрека, будто встретился лицом к лицу с отцом. Он, правда, пытался договорится с главой аудита и разойтись на этой узкой дорожке без взаимных потерь, но она сама встала на его пути.
Наследник банка прикрыл глаза и сквозь зубы сказал Зимину:
– Какого черта, Арс, я просто хотел спокойно провести этот месяц. Мне все равно в какой должности, лишь бы я сидел где-нибудь отдельно от всех и перебирал бумаги. Чтобы меня не тыкали и не дёргали, не пялились на каждое мое движение.
Он закончил семестр блестяще по среднему балу. Он был в десятке лучших, наконец вышел на уровень стипендиата. Чего ещё отец хотел от сына? Большая часть его сокурсников проходила практику как попало. Егор, с которым он учился и развлекался в клубах, появлялся на своей через день и то на пару часов. Отца не устраивало подобное? Он должен единственный свободный месяц за этот учебный год провести в нервной погоне за результатом? Как будто после университета он не будет заниматься этим все время. Да у него вся жизнь на этом повязана. От этого бизнеса ему никуда не деться.
– Снова приступы мизантропии? – уточнил Зимин. – Тебе действительно нужно с этим бороться. Когда ты последний раз был у терапевта?
Забота друга о душевном здоровье Кирилла вывела того из себя ещё больше. Все знали, что он прекратил терапию ещё по окончании выпуска из школы.
– Причем здесь это? Я просто не хочу, чтобы мне трахала мозг местная стерва! – в сердцах огрызнулся Верховский.
– Стерва, – насмешливо согласился Стас.
Парень метнул на него злой, но заинтересованный взгляд.
– А ты о ней что знаешь? Колись.
Белов снова нагло улыбнулся, скрестив на груди руки. Чудо, что его пиджак не расходился от игры мышц под тканью.
– Что в её отделе самые симпатичные девочки… – хмыкнул он. – Потому что самые недоступные.
– Поэтому я отговорил Олега Евгеньевича послать с ним на стажировку Егора, – обронил Арсений, перебирая свои бумаги.
– Да-ааа, он бы потоптался в этом курятнике. Спорим, Яковлева с его неумением игнорировать любую юбку Дёмина выгнала бы даже раньше, чем Верховского с его дурным характером. У них там очень строго с флиртом на работе.
Кирилл и не заметил, как прикусил нижнюю губу. Вот что значит с первого раза попал по больному. Досадовать или радоваться, что так удачно задел стервозную особу?
– Зато девушкам работается комфортно, – хмыкнув, закончил юрист. – К ней в отдел все девчонки бегут.
Кирилл поморщился, не желая причислять себя к «потоку бегущих девушек». Высокая моралистка, значит. Вот, видимо, по этой слабости и придётся бить, чтобы разрушить этот монумент «богини» и спихнуть Дёмину с её пьедестала в пропасть.
– У неё родительский комплекс по отношению к своим подчиненным, – поморщившись, пояснил Арсений. Видимо, он не совсем был согласен с описанием ситуации с точки зрения Белова. – Она довольно сильно опекает и защищает своих работников, – помолчав, добавил, – если они с ней не конфликтуют, конечно.
Родительский комплекс? Меньше всего Верховскому хотелось видеть эту женщину в роли матери. Что-то хищное с острыми шипами развернуло свои кольца внутри него при мысли, что Дёмина станет его опекать. Он ненавидел, мать его, опеку в любых ее проявлениях – и в лживом снисхождении, и в упреждающих советах, и в удушающей заботе.
– Я что, блин, попал в розовую страну фей? – очнулся несостоявшийся стажер в надежде получить наконец ответ на главное, потому что ни фига уже не сходилось в его пазлах, – может скажете еще, что она никому не дает за этот кабинет?
Зимин поморщился. К прямолинейности Кирилла привыкнуть было сложно. Он сел на стул и устало потер переносицу под очками.
– Должности она добилась сама, пошла с низов. Борется с шовинизмом, по-настоящему заботится о своих работниках. Дёмина – представитель новой волны руководителей, которая скоро придёт в бизнес. Твой отец понимает, что тебе придется с этим работать в будущем, более того – поддерживать. Он надеялся, что работа в подобном отделе вызовет у тебя хоть какой-то интерес к бизнесу.
Невидимый груз скатился с плеч. Он даже вздохнуть наконец смог свободно.
– Интерес? Меня никогда не спрашивали о моих интересах, – озлобился парень. Посылая в экономический университет, готовя к бизнесу, отец никогда не спрашивал, чего же хочет сын. Он не оставлял и кусочка для личного пространства. Кирилл даже учился скрупулезно, надеясь хоть за эти старания получить «себя», но и теперь его заставляют жить чужими желаниями.
***
Спустя час, когда головная боль отступила, Кирилл вернулся на своё рабочее место и удивился количеству бумаг. Раньше их тут не было. Хмуро смотря на этот развал, он кинул поверх папку с делом Дёминой и сел за стол. «Какого черта?»
Соседи торопливо собирались, косясь на Верховского. Рабочий день был на исходе. Симпатичная коротко стриженая блондинка, сидевшая за соседним столом, попрощалась. Смотря ей вслед, парень упустил момент, когда гребаная «помощница» Дёминой Моника появилась перед его столом и, наклонившись, протянула клочок бумаги. Он с непониманием посмотрел на неё.
– Ваша почта и доступ к рабочему порталу, – с едкой улыбочкой ответила на непрозвучавший вопрос жгучая брюнетка. Кирилл резким движением кисти вырвал бумагу. – Не забывайте, пожалуйста, заполнять статусы своих задач. В конце месяца ваш отец получит отчёт о стажировке, – премило улыбнулась девушка и ушла.
Кирилл не сдержал прожигающего ей спину взгляда. Удивительно, как на Якушевой не загорелась одежда.
«Какие нахрен портал и задачи?» – думал он, отбивая быстрый ритм по кнопкам клавиатуры. Финальное нажатие Enter, и перед ним расстилается простыня списка. Двадцать задач, повешенных на него за последний час?
Губы его исказились в оскале. Не попортила ли Дёмина свои идеальные ногти, нервно набирая это все на клавиатуре? Ей – хреновому начальнику отдела аудита – было нечем больше заняться? Самым паршивым стало то, что в окошке даты исполнения стоял понедельник. А до конца рабочего дня оставалось десять минут.
Кирилл закрыл глаза. Хотелось прошипеть «Сука!» – с чувством, с толком.
«Это война?» – прозвучал в голове его собственный голос и её насмешливое – «Можешь называть это как угодно…»
Настоящая стерва – не разменивается на мелкие пакости, умеет играть только по-крупному, выжигая сразу весь сектор напалмом. Это вызов? Нет. Это её ответ. Верховский глубоко вздохнул, расслабляя плечи. Он его принимает.
