Текст книги "Дежавю"

Автор книги: Татьяна Шмидко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Достаточно долго мы напряженно вслушивались в сердцебиение Ромула, которое было похоже на барабанную дробь. Вдруг сердце, казалось, остановилось, и Ханна испуганно задержала дыхание. Ромул стал меняться – запах его крови стал больше похож на волчий, его дыхание стало глубже и спокойней. Страшные шрамы буквально на глазах затягивались и исчезали! Диксон просто улыбался, Элиза стояла, сложив руки под подбородком и внимательно следила за Ромулом. Дэвид подошел ближе, став возле Брукса, который заметно повеселел.

– Док, ты просто супер! – сказал Брукс, улыбаясь.

Тот немного опешил от такой фамильярности и сказал:

– Мой прогноз таков – примерно через неделю при соблюдении моих рекомендаций Ромул будет как новенький!

Труди не сдержалась и разрыдалась над Ромулом, ее теплые слезы оставили влажные следы на бинтах.

Вдруг зазвонил телефон, и Алиса затараторила в трубку:

– Бэль, мы ждем тебя и Эдуарда! Ты еще помнишь про концерт? Вы уже выезжаете?

– Да, прости… Тут такое было… Ромул поправляется, кстати.

– О, отлично, я в отце не сомневалась! – заявила эта маленькая гордячка и повесила трубку.

Я подошла к Ханне, которая стояла около Брукса и старалась незаметно вытирать слезы. Я сделала вид, что ничего не заметила и спросила у Брукса:

– Ты за ней присмотришь?

– Ну да, как всегда! – сказал он немного с обидой. – Если что, – передам под охрану Диксону. Книжку на ночь почитаю, уроки сделаю… все по списку, – сказал он серьезно.

Эдуард кивнул головой. Мы попрощались с Вайтами и, сев в машину, помчались в Бейнбридж.

* * *

Глядя на мелькающие за окном деревья, я только и могла думать о том, что, возможно, вижу Мо в последний раз. Пусть я и храбрюсь перед Эдуардом, но себя я не обману. Настал момент, которого я так боялась. Потому что нужно будет сдержаться и не броситься ей на шею, при этом ни словом ни обмолвиться о происходящем. Слова прощания сами складывались в голове: а ведь все могло бы быть иначе. Я бы еще лет двадцать могла откладывать момент расставания с мамой и Генри. Немного грима, мешковатый покрой одежды, липовые фото… Да еще и этот неизвестный вампир, который чуть не убил Ромула. Как только найду его – откручу голову собственноручно! Я стиснула кулаки и на запястье лязгнули друг об друга золотые ключики. Я посмотрела на них и вспомнила, что понятия не имею, где расположен подаренный дом.

– И когда ты мне покажешь свои настоящие подарки? – спросила я у Эдуарда, когда наша машина петляла по лесному серпантину.

– Когда ты будешь в лучшем настроении. Не просто достать ту марку авто, которая ждет тебя в гараже нашего нового дома.

Очень наблюдательный. Я зарычала от раздражения. Он опять все решил за меня! Мне что, даже выбор мебели не доверят?

– Я от всей души надеюсь, что там будут термиты и противные обои в желтый цветочек! – сказала я.

Эдуард удивленно вскинул брови.

– Прости, но я не понимаю тебя. Что плохого в том, что я забочусь о тебе?

Я закрыла глаза, чтобы подумать, как понятнее объяснить ему свои чувства. И кстати, самой в них разобраться. Немного помолчав, я перебрала все варианты и обнаружила причину. Это, как всегда, принесло успокоение. Уже обычным тоном я сказала:

– Эдуард, я не злюсь на тебя за то, что ты такой щедрый и так любишь делать мне подарки.

– Так в чем же дело?

– Просто, ну, знаешь… мне хотелось бы пройти весь ритуал с выбором дома вместе с тобой. И долго и упорно оценивать состояние веранды или планировать, что можно построить на участке… – я замолчала, думая, как он отреагирует на мои слова, – и поломать голову, как же обставить дом. Так все делают в этом столетии, – сказала с улыбкой я. – Это важный ритуал!

Эдуард внимательно посмотрел мне в глаза и спросил:

– В моем столетии слово «эмансипация» с непривычки произносилось по слогам. И мужчина приводил в свой дом жену. Причем ожидалось, что он полностью обитаем. Именно так я и мечтал сделать для тебя – готовый дом, которым ты будешь всецело владеть.

– А я немного из другого времени… – осторожно сказала я.

– И когда же я к этому привыкну? – спросил Эдуард серьезно, скорее, сам у себя. Он нажал на газ, и машина быстрее помчалась в Бейнбридж.

Я представила его замешательство – так готовился к этому торжественному событию и я так нетактично развенчала его усилия.

– А хоть где он находится? – спросила я.

– Теперь это не имеет значения. Еще есть время на расторжение договора о его покупке… – начал, было, Эдуард и достал мобильный телефон.

О нет, что же я наделала? Я совсем не этого хотела добиться! Просто немного участия в таких решениях, а не таких радикальных мер.

– Эдуард… – осторожно начала я, – я не хочу, чтобы ты отказывался от дома.

Мистер Ричардсон медленно нажал на кнопку отбоя и сказал:

– И от машины? – спросил он с надеждой.

– И от машины тоже, если на ней нет брони, и она ест меньше ста литров бензина на километр! – вполне серьезно ответила я. – И ты обещал мне, что я сама выберу машину!

Эдуард усмехнулся и ничего не ответил. Мои худшие подозрения, видимо, оправдались. Меня ожидал очередной танк.

Я театрально вздохнула.

– Давай так, я соглашаюсь на новый дом, на машину, но с правом творческой переделки, – сказала я увереннее.

– Меня пугает термин «творческая переделка», – с деланным ужасом сказал Эдуард, – но я согласен на такой компромисс.

– Зато ты получишь свои танцы! – буркнула я.

О да! Мне предстояло освоить танго!

Я сидела, все еще грозно сложив руки на груди, но втайне радуясь, что почти безболезненно обсудила с Эдуардом такую щекотливую тему.

Как раз мы остановились около пристани. Мама стояла на улице, несмотря на холод и сырость, и разговаривала с Алисой и Джеком. Лили с Келланом подъехали за нами, но остались сидеть в джипе, слушая новости по радио. Наверное, ждут сообщений о новых убийствах или похищениях. Все-таки незнакомец где-то неподалеку от Бейнбриджа и нам, после того, как улетит Мо, придется его разыскать…

Я опустила стекло в машине, аккуратно втянув носом воздух. После вчерашней охоты жжение в горле было практически незаметным, однако это не мешало мне напрячься. Как же спокойно перенести концерт? Такое количество разгоряченных людей, которые будут буквально напирать на меня со всех сторон? Это будет непросто…

Мама повернулась ко мне, и я увидела, что она оделась теплее, даже шапочку Генри надела. Я помахала ей рукой и вышла из машины навстречу, Эдуард последовал за мной.

– Бэль, ну что так долго? – спросила Алиса вполне серьезно.

– Да, понимаешь, пришлось заехать на заправку, – ответил Эдуард.

Алиса скорчила недовольную мину и сказала:

– Я надеюсь, что мы успеем осмотреть набережную и парк. Хотя при вечернем освещении будет еще красивее… – задумчиво сказала она.

О, прекрасно! Она поведет нас на экскурсию! И еще в ресторан и на концерт! Алиса…

Она оживленно спросила:

– Бэль, ты не против, если Мо поедет с нами? Мы как раз обсуждали с ней фэн-шуй, и она высказывает такие интересные идеи, что я, боюсь, не успокоюсь, пока мы с ней все не обсудим.

Джек посмотрел на меня, внимательно намекая на то, чтобы я проявила понимание, и я уступила. Ох уж эта конспирация!

– Да, конечно. На концерте вам будет не до теорий! – сказала я, рассмеявшись.

Хотя на душе кошки скреблись – мне очень хотелось провести с мамой пару лишних часов. Но чем дальше она от меня, тем меньше шансов на неудачу в маскировке. Как и шансов на то, что я буду настойчиво с ней прощаться.

Мы сели в машину, и наш кортеж отправился в Олимпию.

* * *

Когда машина Алисы свернула с шоссе направо, мы как раз допевали последнюю песню из альбома «Мьюз». Я пела основную партию, чтобы не перепутать ноты, а Эдуард своим тенором оплетал и добавлял основную мелодию. Думаю, Келлан и Лили слышали, как мы голосим, потому что Лили нам подпевала, сидя за рулем своего красного танка, а Келлан выстукивал ритм на коленках. Алиса же мурлыкала себе под нос, не имея возможности петь в полный голос.

Через пятнадцать минут мы остановились на пристани яхт-клуба, откуда открывался один из самых живописных видов в Олимпии. Белые яхты качались на легкой волне, а над самой водой кружили крупные чайки на фоне свинцовых облаков. Вдалеке виднелась цепочка больших островов, а соленый запах морской воды смешивался с густым ароматом высоких сосен, которые росли на предгорье. Жемчужно-серые тучи кое-где соединялись широкими полосками дождя с водами залива. Вдалеке, над горизонтом, ослепительно сверкало солнце на водной глади, каким-то чудом прорвавшись сквозь тяжелые облака.

Мо вышла из машины, разминая, затекши ноги. Я взяла ее под ручку мы стояли, рассматривая эту красоту. Для достоверности я ежилась от ветра, кутаясь в пальто. Мо посмотрела на меня и потрогала руки.

– Бэль, да ты просто ледышка!

Я радостно улыбнулась, потому что это была единственная возможность прикоснуться к маме. Низкую температуру тела можно было списать на то, что я замерзла на холодном ветру. На радостях я еще и чмокнула ее в щеку. Аккуратно, чтобы не испугать ее своими каменными губами.

Вокруг нее была словно собственная атмосфера: нежными водоворотами кружили тепло тела и аромат кожи. Во рту моментально собралась ядовитая слюна, и я в ужасе отпрянула от нее, борясь со своими инстинктами. Как же я сейчас понимала Эдуарда – ненависть к своей вампирской сущности промелькнула в сознании сама собой. Я заставила свои мышцы расслабиться и улыбнулась. Потом, уже не дыша, затянула шарф Мо потуже и надвинула ее шапку на самые брови.

– Бэль, как вы тут живете? Тут же можно околеть! – сказала она, засунув нос в воротник куртки. Она укоризненно смотрела на меня.

– Ну что ты, мама! Как можно променять эту первозданную красоту на шумный мегаполис? – сказала я с напускной серьезностью. Она немного приуныла, поэтому мне пришлось, шутя поддеть ее плечом. Мо улыбнулась.

– И притом, смотри – и тут есть солнце! – сказала я, указывая рукой на искрящийся вдали кусочек водной глади. Мо остановилась, очарованная увиденным, и пробормотала:

– Знаешь, кажется, я начинаю тебя понимать…

Я удивленно взглянула на нее.

– При всем этом холоде и слякоти, а также непрерывных дождях есть что-то в этом месте… знаешь, жизненная стойкость что ли… и такие красивые виды. Что-то вечное, да!

Я ничего ей не ответила, только обняла за плечи, и так мы стояли пару минут, любуясь видом. Через сотню лет останутся только эти горы и я.

Пока мы наслаждались красотами природы, Эдуард и Алиса, не выходя из своих машин, затеяли совещание, в котором остальные принимали активное участие.

Насколько я поняла, Алиса сообщила нам, что через сорок минут солнце будет повсюду! Эдуард раздраженно шипел на нее, а Лили требовала вернуться домой. Алиса только отбивалась от них, ссылаясь на ошибку в прогнозе погоды. Как бы там ни было, а ситуацию это не меняло. Нам нужно было спрятаться. На что Алиса довольно заявила, что не зря она говорила про ресторан. Да и солнце сядет через каких-то полчаса. Тогда мы сможем спокойно выйти на улицу и успеем на концерт вовремя. И ее непоколебимая уверенность передалась всем, поэтому все вышли из машин и подошли к нам. Алиса начала бегать вокруг нас с присущим ей задором и беспрестанно фотографировать. По большей части в объектив попадали я и Мо, а также ее возлюбленный Джек, который, словно полководец после битвы, рассматривал просторы бухты. Успела щелкнуть прекрасную Лили на фоне темного неба, светлые волосы которой вились от ветра вокруг головы, словно живые. А Эдуард и Келлан позировали на фоне океанского залива, по-братски обнявшись за плечи. Это было так естественно и по-семейному, что я чувствовала себя абсолютно счастливой.

Неунывающая Алиса предложила пройтись по каменной набережной и осмотреть достопримечательности. Их тут набралось целых две – памятная доска в честь открытия порта и обзорная площадка, на которой мы неистово позировали и фотографировались.

Потом Эдуард предложил мне взять его под руку, и мы так и прошлись до конца набережной – слева Эдуард, справа – Мо. Портовая кошка, противно шипя, удрала от нас в ближайший палисадник, который рос перед нарядно украшенным зданием ресторана. Было видно, что это заведение – одно из самых шикарных в Олимпии, потому что название, меню и внутреннее убранство было на французский манер. Мо тоскливо заглянула внутрь, готовая привычно развернуться и уйти, но тут Эдуард, как бы невзначай, спросил у сестер:

– Лили, Алиса, Мо, дорогие! Не хотите ли по чашечке кофе?

Алиса тут же взяла Джека под руку и потащила его вовнутрь, он развернулся и, якобы по секрету, сказал:

– Советую не отставать – Алиса единственная из нас, кто знает французский!

– Займи лучший столик! – сказал ему вдогонку Келлан.

– О, ну наконец-то! Я совсем замерзла – полушутя сказала Лили, грациозно дефилируя к дверям.

Эдуард же открыл перед нами дверь и сделал галантный жест рукой, приглашая войти. Мо, казалось, ничего не замечала вокруг, полностью поглощенная шикарной обстановкой ресторана.

На входе нашу компанию встретил флегматичный администратор и предложил столик у окна. Но Алиса настояла на том, чтобы нас посадили у рояля, в глубине. И, конечно, подальше от окна. Правда, она ничего об этом не сказала вслух. Мы расселись за круглым столом, который был безупречно сервирован, и стали изучать меню.

От смешения запахов соуса, газа, духов повара и вареных омаров голова шла кругом. Я воспользовалась умением не дышать и просто опускала и поднимала плечи. Приглядевшись, заметила, что это же делают и другие. После чистого морского воздуха этот коктейль был пыткой. Но мы счастливо улыбались. С помощью Алисы и комментариев Эдуарда мы выбрали седло барашка, салат и красное вино. За большим окном стало заметно светлее, и появились первые лучики света.

– О, Бэль, посмотри! – сказала Мо, указывая рукой на предзакатное солнце, которое залило все вокруг мягким золотистым туманом. – Стоило нам зайти в помещение, как солнце тут как тут! – и с тоской посмотрела на радостный пейзаж за окном. Потом вздохнула и спросила: – Так кто-нибудь посвятит меня в вашу тайну?

Я моментально напряглась, и тысячи вопросов засуетились в голове. Но Мо продолжила:

– Так на концерт какой группы мы идем?

Келлан даже откинулся на спинку стула, расстегнув пиджак на молнии, явно от облегчения. Эдуард же продолжал развлекаться, глядя на мое перепуганное лицо. Мне так и хотелось показать ему язык, но меня опередила Алиса. Мама ничего не заметила, потому что Лили всецело завладела ее вниманием, спрашивая:

– А вот эту мелодию узнаете? – и стала напевать самый известный хит группы.

Мо немного послушала и отрицательно замотала головой.

– Нет, не слышала, но мне нравится!

Еще бы не понравилось, от этой песни снесло крышу у миллионов людей по всему миру. Я, было, открыла рот, чтобы напеть Мо еще одну их композицию, но Эдуард опередил меня:

– Если вы мне позволите, Мо, то я сыграю эту мелодию, – сказал он и, усевшись за рояль, начал играть самый известный хит этой группы. Это была очень искусная аранжировка рок-баллады, от его дополнений она казалась более легкой и сложной одновременно, но легко узнаваемой. Эдуарду каким-то чудом удалось добавить больше оттенков в мелодию.

Я зачарованно слушала его, размышляя, когда же перестану восторгаться его талантами. Он исполнил мелодию до конца и резко перешел на танго! Я от неожиданности только глазами хлопала. Нет, только не сейчас! Но Эдуард знаком попросил Лили сменить его у рояля и направился прямо ко мне. У меня дух захватило от его грации. А глаза… Они горели желанием не только потанцевать. На пару секунд меня унесли воспоминания о недавней ночи, и Эдуард воспользовался этим. Я очнулась, когда стояла недалеко от столика в дурацкой стойке для танго. Я много раз видела этот танец в кино и начало меня неизменно смешило – просто нелепо стоять так близко друг к другу и делать вид, что мы не знакомы.

– Эдуард, я же ничего не умею… – шепотом сказала я. – Вот опозорюсь сейчас, и нас навсегда исключат из списков клиентов этого ресторана!

Казалось, что Эдуард мурлыкал от удовольствия:

– Ну уж нет! Я столько этого ждал! И не согласен ждать более ни секунды! – шутя ответил он. – Становись мне на ноги и сделай страстное выражение лица.

Все остальное я беру на себя!

Но с выражением лица проблем не возникло – я просто не стала скрывать обожания, с которым смотрела на своего мужа.

Лили ударила по клавишам, выдав пространное вступление, и мы… заскользили по паркету. Эдуарду удавалось танцевать, едва касаясь ногами пола. Я хихикала и старалась правильно делать повороты и па. Хотя уже на второй минуте уяснила себе как танцевать. Думаю, что еще пару тренировок, и я станцую с Эдуардом самое страстное танго, на которое только способна.

Когда музыка стихла, Мо восторженно зааплодировала, а Эдуард с легким поклоном галантно усадил меня на стул возле себя.

Алиса потянула танцевать Джека, и я впервые увидела, как они танцуют. Алиса была великолепной партнершей – она полностью подчинилась в танце Джеку, а тот, с довольной улыбкой, наслаждался танцем со своей любимой. Они целиком и полностью покорили нас своим исполнением. Без слов, только движения под музыку, а сколько сказано, сколько чувств… мы, словно очнулись от сна, когда музыка стихла. Вместе с нами зааплодировали немногие посетители ресторана.

Лили наконец-то решила, что с нее довольно музыки и, закрыв рояль, вернулась за стол. Ох, много бы я отдала, чтобы посмотреть, как танцует Келлан. Это должно быть зрелищно. Я их обязательно раскручу на танго когда-нибудь!

Официант принес каждому по большому блюду, на котором, к моему счастью, сиротливо ютился кусочек склизкого мяса, размером с ладошку. Все это было украшено двумя листьями салата и несколькими стручками фасоли. Мо в замешательстве смотрела на это произведение искусства и, видимо, подумала, что ее разыграли. Она привыкла к более сытной пище. Но тут главным было не насытить клиента, а порадовать сочетанием разных вкусов. Пища как искусство. Мама вздохнула и, взяв вилку, стала с философским видом ковырять угощение.

Я же с ужасом думала, куда девать еду. Эдуард под столом слегка придавил мой кроссовок, и я украдкой взглянула на него. Он глазами показал на свою тарелку. От его кусочка мяса осталась половина. Я вопросительно вскинула брови. Он самодовольно подмигнул мне и взглядом указал на тарелку. Тут я увидела, как он поступал: отрезал кусочек мяса и, пока на него не смотрели, молниеносным движением заталкивал его в сложенную салфетку. Мне стало интересно, и я осмотрела тарелки остальных участников застолья. Видимо, все делали так же, потому что тарелки были полупустыми. Я последовала их примеру и решила проблему точным запуском говядины в сложенную салфетку.

Мо запивала еду вином и продолжала сосредоточенно жевать. Наконец-то она подняла глаза и изрекла:

– Это поучительный опыт для меня.

Возникла неловкая ситуация. Я уже была готова услышать критику ресторана с ее стороны. Но она продолжила:

– Нужно было Генри пригласить во французский ресторан, когда мы только поженились!

Я вопросительно вскинула брови, а Эдуард улыбался все шире.

– Вот нечто подобное я как-то и приготовила, а Генри давился и критиковал мои кулинарные способности!

Бэль, а здесь это продают по сорок долларов за порцию!

Нет, ну где же справедливость? – смеясь, спросила она.

Мы еще смеялись, и я невзначай бросила взгляд на бухту за окном. Солнце уже село, и город погрузился в сумерки. Внезапно неуловимо быстрое движение за окном привлекло мое внимание – я увидела край черной куртки. Движение было нечеловечески быстрым! Я чуть было не подпрыгнула на месте! Это определенно был бессмертный.

Я быстро набрала СМС и послала его Эдуарду, в котором написала о только что пробежавшим мимо ресторана вампире.

Эдуард потянулся за телефоном и, прочитав сообщение, моментально собрался. Он первым делом небрежно накрыл своей рукой мою ладонь. Я посмотрела в его золотистые глаза и увидела просьбу успокоиться. Джек увидел мои эмоции, как и остальные, но виду не подал. Эдуард спокойно сказал:

– Бэль, хочу тебя сфотографировать с Мо на фоне рояля, если ты не против!

Я нерешительно поднялась. Я ожидала многого, – например, быстрой эвакуации или погони, но не очередного портрета! Довольная Мо улыбнулась моей любимой улыбкой, от которой морщинки вокруг глаз собрались лучиками. Мы встали в вполне обыденную позу, и Эдуард нажал на кнопку. Но фото не получилось сделать. Эдуард что-то нажимал и проверял настройки, но потом констатировал:

– Батарейки сели! Келлан, ты не проводишь меня к своей машине, чтобы я забрал у тебя последнюю пару батареек? – он шутливо глянул на Келлана и тот только горестно вскинул руки вверх и пробасил:

– О, доколе?

Потом поднялся и, дождавшись Эдуарда, вышел с ним на улицу. Я только видела, как их силуэты скрылись за высокими кустами парка. Но это был вариант для человеческого мира. На самом деле они уже следовали за запахом неизвестного, однако, осторожно. Не с целью напасть, а определить, куда он пошел.

Официант как раз подал кофе. Мо, сидя за столиком, разговаривала с Джеком. Он пространно пытался ей объяснить свои планы на будущее. Оставшись единственным кавалером за столом, он всячески поддерживал беседу, хотя беспокойную Лили это не утешило. Она так переживала за Келлана, что неосознанно барабанила пальцами по столу, от чего звенели бокалы. Я легонечко толкнула ее под столом и напоролась на полный беспокойства взгляд. Маска снежной королевы на мгновение пропала, и я увидела обычную встревоженную и влюбленную вампиршу. Но потом, она вздернула нос и отвернулась, недовольна тем, что я проникла в ее сокровенное. Я только тихо выдохнула: «Не волнуйся». И знала, что она услышит. Но она не повернулась ко мне, даже не кивнула головой.

Через десять минут Эдуард и Келлан вернулись, разгоряченные от бега, но спокойные.

Я чуть не кинулась на встречу с расспросами. Еле дождалась, когда они сядут и спросила:

– Как прогулялись?

Келлан взял за руку Лили, которая заметно расслабилась. Эдуард ответил за двоих:

– Прекрасно. Думали еще задержаться, но решили, что вы заскучаете без нас.

Я чуть не зарычала. Мне срочно нужна была информация! Эдуард строго посмотрел на меня, я так понимаю, это был призыв не горячиться. Мо заметила мое беспокойство и спросила:

– Бэль, в чем дело? Что-то случилось?

Ну вот, моя супернаблюдательная мама заметила переполох. Мне пришлось расслабленно ей улыбнуться и ответить:

– Я просто волнуюсь, что мы поздно приедем на концерт, и лучшие места нам не достанутся. А мы еще не сфотографировались у рояля. Что я буду делать без этого снимка? – шутливо сказала я.

Мы опять обнялись, и наконец-то нас запечатлели. Меня – недовольную, Мо – просто сияющую от счастья.

– Да, уже стоит поторопиться! – удивленно сказала Алиса вслух, глядя на изящный циферблат своих наручных часов. Словно по команде, мы стали торопливо собираться и, рассчитавшись, покинули эту ярмарку запахов.

Влажный морской ветер принес успокоение моему обонянию. Правда, ненадолго. Проезжающие машины наполняли воздух запахами горячего мотора, бензина, машинного масла и резины. Пешеходы, словно открытые флаконы с духами, расточали повсюду запах крови. Мы шли к машине, и я слышала, как интенсивнее заработали носы у моей семьи, которые тоже наслаждались сложнейшим смешением ароматов человеческой крови. Я могла дышать этим запахом вечно, но не стоило играть с огнем.

На счастье, мимо нас по автостраде над гаванью проехал рефрижератор с мороженной рыбой. Мощная струя вони перебила все волнующие мою сущность запахи.

Немного сожалея об утрате, я украдкой втянула запах Мо и перестала дышать. Она пахла замечательно.… Но вдруг я поняла, что еще какой-то едва знакомый запах был в воздухе. Идя с мамой к машине, я пыталась его идентифицировать. Что-то знакомое… я напрягла свою совершенную память и в нужном ящичке с запахами идентифицировала его – это был тот самый запах, который я учуяла в лесу, на месте нападения на Ромула! Да, запах бессмертного, с таким характерным горьким запахом! Интересно, а Эдуард об этом знает? Когда я оказалась около машины Алисы, куда садилась мама, то захлопнула дверь и, взяв Алису под руку, отвела от машины, чтобы задать пару вопросов:

– Алиса, я около ресторана уловила запах вампира, напавшего на Ромула. И из окна ресторана видела его.

Я теперь в этом уверена.

Алиса озадачено нахмурилась и только отрицательно покачала головой.

– Бэль, я ничего не стану менять. Эдуард и Келлан тоже ничего не нашли. И улыбайся – на нас смотрит Мо, – процедила она сквозь зубы.

Я очаровательно улыбнулась Алисе и сказала.

– Готова поспорить на что угодно, но он где-то рядом.

Эдуард подошел и, обняв меня за талию, сказал:

– Еще один спор, любимая?

Я обмякла в его объятьях и разочарованно спросила:

– Ничего-ничего не нашли?

Он мельком переглянулся с Джеком, который слушал нас с сидения водителя, и ответил:

– Абсолютно ничего. Думаю, что ты просто переволновалась, Бэль!

Так, мои родственники решили, что у меня не все в порядке с нервами. Я взглянула на Эдуарда, который обеспокоенно смотрел на меня.

– Ну, уж нет! Я вполне серьезно предупреждаю, что мне не показалось! – сказала я с очаровательной улыбкой, хотя внутри все кипело от злости.

– Бэль, ты видела только чью-то куртку и подсознательно связала их с определенными воспоминаниями… – начала, было, Алиса.

– Нет, я видела бессмертного и уверена в том! – сказала я, для конспирации беря из рук Алисы карту Олимпии для туристов. Мне огромных трудов стоило сделать это непринужденно.

– Послушай меня, Бэль! Такие большие сборища, вроде рок-концерта, притягивают вампиров, словно муху мед. Потому что там намного легче остаться неузнанным и безнаказанно выбрать себе жертву! – сказал Эдуард, спрятав глаза.

Мне стало не по себе от того, что я поняла, откуда он это знал. Да, «подростковый период» принес ему этот опыт. Я отбросила эту неприятную мысль и сказала:

– Как бы там ни было, а я остаюсь при своем мнении! – и, взяв Эдуарда под руку, пошла к нашей машине. Алиса только покачала головой и уселась в свою машину.

Подъезжая к парковке перед концерт-холлом, я вдруг услышала гул тысяч голосов, дыханий и биений сердец. Тысячи шаркающих звуков, смех, человеческая речь. Это было ошеломляюще. Кое-как опомнившись от потрясения, я сказала:

– Все, я уже получила незабываемые впечатления от концерта! – делая вид, что пристегиваю ремень безопасности, готовясь уехать домой.

Эдуард засмеялся и сказал:

– Ну, уж нет, Бэль! Гарантирую тебе – это только начало! Чего только стоят ударные! А запах горячей проводки… м-м-м! – шутя, добавил Эдуард.

Он мне сейчас напоминал мальчишку, которого ждет увлекательная игра.

Почти пятнадцать минут мы кружили по стоянке, пока нашли место для парковки. Джип Келлана грозно возвышался над малолитражками, занимая два парковочных места. Заинтригованная Мо рассматривала все с большим интересом – я точно знала, что она на таком мероприятии впервые, поэтому она оживленно крутила головой по сторонам, жадно впитывая новые впечатления – ее любимый наркотик.

Перед самым входом в здание в ряд выстроились шикарные мотоциклы байкеров. Несколько из них стояли рядом и отгоняли любопытных зверскими взглядами. Мое внимание привлек бородатый громила в нацистском шлеме с двумя рогами. Он был бородат, брутален и весел.

На входе мы прошли фейс-контроль и, получив на руку идентификационную ленту, прошли внутрь. Было смешно наблюдать, как Алиса морщилась от досады – ярко-салатовая лента не вязалась к ее изысканному наряду. До начала выступления оставалось пятнадцать минут, и мы поспешили сдать вещи в гардероб.

Осмотрев Эдуарда, я с удовольствием заметила, что выглядит он как всегда просто потрясающе! Его стройную, мускулистую фигуру подчеркивали джинсы и черная футболка, плотно сидящая на мощном торсе. И это было ничто по сравнению с совершенными, точеными чертами лица. А когда я заглянула в глаза, то практически забыла, где нахожусь. И к своему удивлению, готова была признать, что точно так же, с любовью и восхищением, Эдуард смотрел на меня. В этот интимный процесс вмешалась Лили, больно ущипнув меня за бок. Я ойкнула и отскочила от нее, возмущенно потирая больное место.

Она внимательно посмотрела на Эдуарда и сказала:

– И тебе могу помочь, если нужно!

Он только негромко зарычал и с небрежной улыбкой поправил на мне свитер, умудрившись томно провести ладонями по плечам и спине. Потом, словно ничего не сделал, с озорным видом, помог снять куртку Мо. Вполне официально и с самым серьезным видом.

В большом холле толпились сотни людей, заходя в зал через широкие двери. Мы оказались в самом центре толпы. Со всех сторон нас окружали любопытные взгляды. Особенно плотоядно рассматривали Келлана и Эдуарда. Последний болезненно поморщился, проходя мимо толпы ярко раскрашенных девиц.

– Ты бы не хотела этого знать, – сказал он, как всегда, отвечая на мой вопросительный взгляд.

Перед нами толпа становилась все плотнее, и мы были вынуждены вклиниться в самую ее середину. Мо, словно случайно, мы оставили в середине процессии, и тут сработал давно знакомый фактор. Инстинкты людей подсказывали им, что мы опасны. Что лучше отойти от нас подальше, не смотря на нашу красоту и грацию. Вокруг нас образовалось свободное пространство, и мы, не особенно смотря по сторонам, прошли внутрь. Это было непривычно, хотя удобно. Но Мо смутилась от такого эффекта и пробормотала:

– Просто мистика какая-то!

Джек полусерьезно сказал:

– Да, и мы вынуждены были с этим смириться! Мы несем бремя красоты и великолепия со смирением и покорностью.

Внезапно мощные аккорды электрогитары оглушили присутствующих, вызвав волну радостного визга. Переполненный зал зашумел, словно море в пятибалльный шторм. Мы шли практически клином, сквозь возбужденную толпу, без труда заняв приглянувшееся место, и Алиса стала фотографировать происходящее.

В зале погас свет, и под нестройные выкрики зал наполнило соло на гитаре. Я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Столь глубокий звук вибрировал сквозь тело, вызывая резонанс, и я казалась себе живой электрогитарой. Я оглянулась на Эдуарда, который слушал, закрыв глаза. Вот что он имел в виду! Мо даже присела на месте, а потом захлопала глазами. Она прикрыла руками уши и сделала удивленные глаза. Я улыбнулась.

– Сюрприз! – сказал он и, аккуратно обхватив ладонями лицо, нежно поцеловал меня.

Я не сдержалась и кинулась ему на шею. Он задержал свои губы на моих губах и как раз вовремя повернул меня за плечи к Мо, которая поворачивалась, чтобы задать вопрос.