Текст книги "Дежавю"
Автор книги: Татьяна Шмидко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
«Кислятина!» – пронеслось одновременно в мозгу у мэра и его жены. Но они активно закивали головой в подтверждение слов Катарины.
– О да, что вы говорите! – сказал я радостно. – Мне нужно непременно осмотреть ваши виноградники! Я с нетерпением буду ждать возможности посетить ваши винные погреба.
Адель эта ярмарка притворства привела в бешенство. «Все знают, что наше вино – худшее в городе. Да нет, наверное, – в стране! Маму обманул прежний хозяин, заставив переплатить за эту усадьбу и виноградники. Солнца мало, почва кислая, вино гадостное. Мэр покупает его из жалости, и для того, чтобы угощать им не очень именитых гостей». Я сделал вид, что ничего не «услышал».
– Да зачем же тянуть? Давайте я вам сегодня все и покажу! – сказала радостно Катарина. Мэр мысленно покачал головой. Кто же так дела ведет? Но я желал загладить неловкость ради Адель, поэтому осторожно ответил:
– Конечно, госпожа. Если вы не против, я провожу вас домой и заодно осмотрю винные погреба.
– А потом как-нибудь загляните ко мне. Я с удовольствием предложу вам несколько старинных мечей и книг, – сказал мэр.
– Конечно, сочту за честь, – ответил я. – Тогда, с вашего позволения, мы покинем вас.
Адель вскочила первой, Катарина вслед за ней. Я поднялся и, поклонившись еще раз мэру, ушел вслед за дамами.
Возле городских ворот было шумно. Конюхи устроили пирушку, а Санчеса нигде не было видно. Адель просто подошла к лошадям и сама отвязала их от стойла. Я помог привести их к Катарине. Дамы довольно проворно взобрались в седла, и я взял под уздцы их лошадей, чтобы двинуться по знакомому уже маршруту к усадьбе Адель.
Я шел медленно, наслаждаясь счастьем и умиротворением, которое Адель источала вокруг себя, словно костер яркие языки пламени. Она рассматривала меня, надеясь запомнить как можно лучше каждую черточку, потому что была практически уверена, что снова пропаду из ее жизни так же внезапно, как и появился.
Катарина же, напротив, была уверена, что я навеки покорен прелестями Адель и никуда не денусь. Она самодовольно восседала на коне, приветливо кивая головой всем знакомым и незнакомым путникам. Но просто в тишине ехать она не могла, поэтому решилась начать разговор.
– Так, значит, вы торгуете антиквариатом? – спросила Катарина опасно кренясь в седле.
– О да. У меня много интересов, – ответил я сдержанно.
– Не сомневаюсь, – сказала Катарина. – «И один из них – моя дочь!» – добавила мысленно. – А Вы давно живете в наших краях? Что-то я не видела вас в церкви… – спросила она задумчиво.
– Мама, не стоит утомлять господина Ван Пайера расспросами, – сказала Адель как можно вежливее.
– Дочка, не перебивай мать! – сказала та и икнула.
«Кошмар… напилась и не понимает, что говорит. Как же ее остановить? Иначе нас ждет поток нескончаемых вопросов». Адель думала, как выйти из этой неловкой ситуации, сохранив последние крупицы моего уважения к ее семье. Чтобы помочь ей, я немного повлиял на Катарину. Она преисполнилась молчаливой задумчивости, вспоминая, как за ней ухаживал ее муж. Вот так, не очень тяготясь тишиной, мы добрались до дома Адель.
Я стоял посреди знакомой гостиной, отдав слуге плащ и сумку. Теперь у меня была возможность более подробно рассмотреть обстановку. Комната была старомодно обставлена и сохраняла давно пропавшие запахи: китового жира, сицилийской патоки и сурьмы. Я словно вернулся на сотню лет назад. А тем временем успевшая протрезветь хозяйка дома вела отвлеченные беседы, пытаясь успокоиться, чтобы не наделать глупостей, так как она мне все-таки не доверяла полностью. А я следил за каждым движением Адель, которую мать услала на кухню с поручением для кухарки приготовить ужин на троих. Она неторопливо передвигалась по дому, задумчиво проводя кончиками пальцев по шероховатым стенам. Немного посидела на кухне возле очага, наслаждая его теплом. А потом, полностью совладав с волнением и собрав последние силы, направилась к нам. Тепло очага раскрыло ее аромат чудесным образом. Румянец появился на щеках, хотя она выглядела уставшей после насыщенного событиями вечера.
Сделка с Катариной тем временем не продвигалась. Она все думала о цене, но мне главное было – не торопить беседу. Наконец-то Адель вернулась из кухни и села возле окна на небольшом диване. Ее появление словно внесло жизнь в эту комнату. Согласно правилам, девушке полагалось скромно молчать и не поднимать глаз. Но Адель не была бы собой, если бы ей это удалось. Она ерзала, вздыхала и маялась от невозможности участвовать в беседе.
Катарина опять принялась расхваливать свои вина:
– А главное, господин Ван Пайер, я располагаю информацией, что в этом году маэстро Пьеджо будет в наших местах. Он лучший специалист по винным лозам. Я планирую нанять его для того, чтобы он помог улучшить виноградники и посоветовал новые сорта для разведения.
– Ну, я мог бы помочь немного вам в этом вопросе. Знаете, я практически вырос на виноградниках. Мой дядя считает, что мужчина должен уметь все. Поэтому позаботился, чтобы я разбирался и в лозах.
Адель заинтересованно на меня посмотрела. Ее сердечко радостно забилось, и она еле сдерживала счастливую улыбку. Все это время она боялась, что как только сделка будет завершена – я уеду. «Он останется, он останется!» звучало в ее голове.
Я, наконец-то, посмотрел на нее, которая украдкой меня разглядывала. Она просто не верила, что я сижу тут, посреди ее гостиной. Она же успела мысленно попрощаться со мной. А я смотрел на нее и радовался, что больше не нужно прятаться. Я и придумал всю эту суету с вином, потому что больше не мог находиться на расстоянии. Мне нужна была Адель, словно она стала моим солнцем. Я удивлялся, что вообще мог прожить без нее раньше. Да и жизнь ли это была?
Адель несмело улыбнулась в ответ. В ее мыслях я увидел, что она просто не знала, как себя вести. Ей и льстило мое внимание, и пугало. Она не была уверена по поводу своих чувств ко мне и в то же время отчаянно радовалась моему присутствию. Я бы смотрел на нее, не отрываясь, любуясь, но она еще больше нервничала бы под моим взглядом. Да и не стоило показывать ее матери, насколько я заинтересован в Адель. Пусть думает, что это только коммерческий интерес.
Катарина колебалась – она не знала, как продолжать беседу. Она застряла на мысли, что ее проблемы решены. Она немного пожалела себя, и еще тысяча мелких воспоминаний пронеслось в мозгу. Я перестал ее «слушать». Адель же рассудила здраво, что само небо послало меня и стоит немедленно соглашаться на помощь. Она мельком глянула на мать, мысли которой витали где-то далеко и сказала:
– Господин Ван Пайер, мы с большой благодарностью примем вашу помощь. Вы даже не представляете, как мы будем вам обязаны. Но я думаю, что виноградники вы уже видели, а теперь хотите осмотреть коллекцию вин?
Катарина очнулась и согласно закивала головой. Я с облегчением ответил:
– Да, конечно! Я бы хотел иметь собственное представление о качестве и количестве товара.
О небеса! Я заговорил как какой-то торгаш! Я рад, что меня сейчас никто не слышит и не видит из моего рода. Мало того, что не нападаю на такую доступную кровь, так еще и торгую непонятно чем. Вино было чем-то недостойным нас. Я накопил уже такое внушительное состояние, что о деньгах давно не задумывался.
Катарина распорядилась принести огонь, и конюх повел меня в подвал. Хозяйка накинула шаль и последовала следом. Адель, к моей радости, осталась в доме и, когда все вышли из комнаты, почувствовала слабость. Эмоциональное потрясение и танцы забрали у нее достаточно много сил. Она неспешно поднялась к себе и, упав на кровать, лежала, ожидая, когда же пройдет головокружение, и незаметно для себя тихо уснула.
Подвал был сырым и мокрым, что, конечно же, плохо отражалось на качестве вина. Да и стены местами покрывала плесень, на голову капала вода. Я подумал, что если бы Аронимус видел это, то восторгался бы «следами вечности на стенах». Только он мог бы так поэтично обозвать эту дрянь.
Да, дела у них были не ахти. Катарина показывала мне бутылку за бутылкой. Мне очень понравилось стекло всех оттенков зеленого. Из этих бутылок выйдет отличная мозаика на стене над моим камином.
– А вот «Бордо» урожая прошлого года, – сказала Катарина, вынимая очередную бутылку со стойки.
Через пробку доносился убийственный запах кислятины. Дождей было много и в ягодах образовалось мало сладости. Я понимающе закивал головой.
– Ну вот, вроде бы все. Я могу устроить дегустацию! – заявила хозяйка, затаив дыхание.
– О нет! Я не пью вино, простите. Но был бы признателен, если вы дадите мне, скажем, по три бутылки каждого года. Дядя определит, что и сколько мне у вас купить. Я заплачу за образцы, вы не волнуйтесь, – сказал я как можно вежливее.
Конечно, она бы с радостью услышала от меня: «Отлично, беру все!» Но так никто дел не вел. Для вида мне требовалось недели три-четыре для завершения сделки. Я и так давал ей хорошие деньги за партию образцов. А это точно было не принято. Думаю, что этих средств хватит на некоторое время. И она перестанет панически искать женихов для Адель.
Выйдя из подвала, я поблагодарил и, сославшись на неотложные дела в городе, откланялся. Уходя, договорился о том, что образцы вина привезут завтра на пристань и погрузят на корабль плывущий в Венецию, который стоял в порту. Я же заплачу за фрахт и отправлю подробные инструкции касательно сделки. Мне придется обнаружить свое местонахождение для мира бессмертных. И еще я надеялся, что Аронимус не будет слишком смеяться, читая мое витиеватое послание.
* * *
Уже вторую неделю я открыто общался с семьей Адель. Катарина со дня на день ожидала от меня предложения руки и сердца ее дочери, потому что от нее не удалось скрыть мою заинтересованность в Адель. И Катарина даже не смотрела на то, что меня мало кто знал. Она только радовалась, что такой завидный жених – со связями и собственным капиталом попал ей в руки раньше, чем остальным мамочкам, у которых тоже дочки на выданье. Практически каждый день, за исключением солнечных, я проводил в обществе Адель и мне даже удалось немного привести в порядок виноградники. Более половины лоз были слишком старые и стоило больших трудов заставить Катарину их выкорчевать. Я даже уже собирался прибегнуть к гипнозу, но на счастье, ее упрямство сломила перспектива получить более дорогие сорта вин. Так что сегодня мы досаживали последний ряд нового сорта винограда.
– Господин Ван Пайер! Господин Ван Пайер, я всюду ищу вас! – сказала Адель, остановившись прямо передо мной. Я с нетерпением ждал ее появления, слыша ее легкие шаги еще от самого дома. Не оборачиваясь, я улыбнулся. Она доставляет мне столько радости просто своим присутствием! От нее просто веяло свежестью, и ее аромат сводил меня с ума. Задорный взгляд и счастливая улыбка говорили больше, чем любые слова. Она примчалась сюда хмурым весенним утром, так рано, как только смогла. Я как раз показывал работнику, как правильно обрезывать лозу и подсыпать корень винограда. Она надела одно из своих лучших платьев – светло-зеленое, с вышивкой позолоченными нитками. Ее волосы струились по плечам золотистым водопадом, а на щеках расцвел здоровый румянец.
Адель заинтересовано наблюдала за моими действиями, привычно неспешно ступая следом. Она все делала вид, что имеет чисто академический интерес к моим действиям, но на самом деле, она нуждалась во мне так же, как и я в ней. Я все больше понимал, что такие встречи приведут нас к моменту взаимных признаний. И что я мог ей предложить? Замужество? Дружбу? Я иногда с ужасом думал, что мне когда-то придется оборвать наше знакомство. Я не имел ни малейшего представления, как же мы оба это перенесем.
Многовековой опыт говорил, что ничего хорошего нас не ждет. Если она и захочет остаться со мной после того, как откроется моя страшная сущность, то что будет дальше? Что я смогу дать ей? Смирится ли она с бездетным увяданием рядом со мной, вечно молодым и бессмертным? И как уберечь ее от темной стороны моего мира? Я не видел выхода из этой ситуации. Было только два варианта – превратить ее в вампира или исчезнуть. Но я дорожил ею настолько, что не мог даже позволить себе думать о первом варианте. Она достойна лучшего, она достойна жить вот этой, такой простой и по-настоящему правильной жизнью. И мне становилось страшно от мысли, что придется покинуть ее. Однажды я даже подумывал подыскать ей хорошего мужа. Мне было бы достаточно просто знать, что она существует. Этого достаточно. Я так надеялся…
– Господин Ва Пайер… – начала было Адель.
– Прошу вас, зовите меня Прайм, – сказал я полушутя, глядя ей в глаза через плечо.
– О, хорошо. Что ж, хм… Прайм! Я вот хотела бы у вас спросить, когда вы путешествовали по Востоку, какой город вам больше всего понравился?
В ее голове было еще более сотни вопросов. Я решил использовать ее интерес к Востоку как нескончаемый источник тем для бесед. Она живо им интересовалась, потому что более личные вопросы были намного опаснее. Кто я? Откуда? Мне не хотелось врать. Я задумался, перебирая в памяти страны, города и эпохи.
– Ну, думаю, что Вавилон, – сказал я, понимая, что теперь она останется со мной до вечера. Она моментально вспомнила все истории, которые слышала об этом городе-государстве. Кстати, там была такая симпатичная смесь выдумки и догадок историков, что я невольно хмыкнул. Больше часа я неспешно отвечал на ее вопросы об этом проклятом Богом и людьми городе. Работники уже ушли работать на полях, а мы с Адель неспешно прогуливались вдоль ручья. Она весело шла со мной и продолжала задавать вопросы, в основном для поддержания беседы.
Над кронами высоких деревьев, среди тяжелых облаков появился небольшой просвет, и пятно весеннего солнца осветило соседние холмы. Проследив за движением туч, я понял, что менее чем через две минуты мы с ними пересечемся. Было пора прощаться и исчезать, тем более что впереди уже виднелся ее дом. Мне нужно было как можно скорее довести ее туда и спрятаться.
– …поэтому халдеи имели огромное влияние на политическую ситуацию. А вот уже и ваш дом, Адель!
– Вы так интересно рассказываете, Прайм, что я не заметила, как пролетело время!
«Как же дожить до завтрашнего дня без тебя?» – подумала Адель, пытаясь скрыть грусть в глазах.
– А кстати, вы согласны с описанием того периода историками? – спросила она, надеясь, что ответ на этот вопрос задержит меня еще ненадолго. Я улыбнулся ее «хитрости» и собрался было ответить, но вдруг ветер поменялся и я учуял в воздухе вонь оборотня!
Я прислушался к звукам леса и на расстоянии более мили отсюда нашел как минимум три мощных сердцебиения. Это были три огромных оборотня! Мысль заработала с бешеной скоростью – как они нашли меня? Они точно пришли убивать – в этом не могло быть сомнений. Но как быть с Адель – я же просто не успею отправить ее домой! Миля для оборотня – это менее минуты бега. Проводить ее до дома тоже нельзя – бой развяжется просто под его стенами и повлечет за собой ненужные жертвы. Но я же могу унести ее к себе. Там, в безлюдном месте я смогу дать врагам достойный отпор.
– Поэтому я не уверена, что Геродот… – говорила Адель, когда я внезапно взял ее за обе руки.
Она запнулась на полуслове и с непониманием на меня смотрела. Мне пришлось применить технику ускоренного гипноза, нагоняя на нее паралич и забвение.
Моя любимая обмякла, и я тут же подхватил ее и помчался вверх по горе, в свои владения. Длинный вой за моей спиной означал, что оборотни напали на след и бегут за нами.
Влетев в свой дом, я осторожно положил Адель на кушетку и убедился, что она дышит. Затем стал методично готовиться к бою. Столетиями отработанные движения: снял длинный плащ, сюртук и рубашку, собрал волосы в тугую косу, снял обувь. Встал на пороге дома и, закрыв глаза, вслушивался в гул земли от тяжелого галопа оборотней. В их мысленных голосах были только азарт выслеживания и уверенность в победе. Потом спокойно встал посередине просторной поляны перед домом, в котором находилось мое самое ценное сокровище в гипнотическом сне и превратился в слух.
«Он близко, мы его легко убьем! Мы его нашли! Моя первая охота и такая удача!» – доносились до меня мысли, полные ликования.
На меня нападет молодняк? Это будет детоубийство! Романтика кончилась. Я сейчас был смертоносным вампиром.
На поляну практически одновременно выскочили три огромных волка. Каждый из них был чуть больше средней лошади. Один, белый с серыми боками припал к земле, оскалив свои клыки, в его глазах плескалась ненависть. Двое других – рыжий и черный, стали осторожно заходить справа и слева от меня, сгорая от желания напасть. В их сознании я прочитал, что они прибыли из Сицилии. Их послала стая, чтобы убить меня. Стая? Да как же дошло до того, что в Италии появилась целая свора наших извечных врагов?
Вероятно, они узнали о том, где я скрываюсь, благодаря моему письму. Я чуть не закричал от боли, когда стал читать их мысли – оказалось, что они разгромили большую часть моего клана и заставили их покинуть Венецию и Рим! Разрозненные семьи вампиров, но больше одиночки, сбившиеся для самозащиты в пары, блуждали по всему континенту, а волки их выслеживали и уничтожали? Это было невиданное поражение!
Я внимательно рассматривал их, готовясь к битве. «Что это за мертвяк с желтыми глазами? Да какая разница? С красными, с желтыми… главное, чтобы орал погромче, когда мы его будем рвать на куски», – подумал черный волк.
Ярость затопила все уголки моего сознания и я окончательно превратился в машину для убийства, громко прорычав. Белый волк изо всех сил рванул на меня, отдав приказ: «Убить!» Двое молодых оборотней набросились с двух сторон, пытаясь вцепиться мне в руки. Веками наработанная практика спасла меня – я подпрыгнул вверх на метров пять и опустился на черную лохматую спину. Одно сжимающее движение рук и ног, и волк, скуля осел на землю, превращаясь в человека. Молодой парень в крови и уже мертвый навсегда, закрыл глаза. Ничего не дрогнуло во мне. Я услышал всхлип за спиной и обернулся.
В дверях стояла Адель, и с глазами, полными ужаса, смотрела на бой. Наши глаза встретились, и она вскрикнула, увидев в них животную ярость. Потом ее глаза скользнули на землю, где умирал молодой парень, из боков которого торчали острые края ребер, потом на мою окровавленную одежду, а потом она увидела оборотней. Паника и непонимание затопили ее сознание и она приняла импульсивное решение – убежать из этого ада. Самое неправильное решение, которое только можно было принять! Я протянул ей руку в останавливающем жесте, а Адель с ужасом смотрела на капающую с нее кровь.
Рыжий волк воспользовался тем, что я отвлекся и напал на меня, сбив ударом лапы на землю. Отработанным движением, практически не думая, что я делаю, я вскочил на ноги и с места прыгнул к волку. «Защити шею, дурак!» – кричал вожак, но было поздно. Я протянул руки к его шее и свернул ее. Через секунду на землю упал еще один парень, со странно висящей головой.
Тем временем Адель уже сделала пару шагов от дома за моей спиной.
– Адель! Уйди в дом! – рявкнул я, не оборачиваясь, следя глазами за белым волком. Я стоял так, чтобы закрывать собой Адель от взгляда вожака. Тот ухмыльнулся, наблюдая за этим.
«Хранишь еду дома?» – спросил он с ехидцей.
– А ты не боишься, что я и тебя убью? – спросил я спокойно. За мной тихо охнула Адель – она решила, что я это сказал ей.
«Я убил десятки подобных тебе!» – зло подумал оборотень, обходя меня справа.
– Кто тебя послал? – спросил я, чтобы возбудить в его сознании воспоминания, впитав их все. Адель открыла было рот, чтобы начать оправдываться, но наконец-то поняла, что я разговариваю с волком.
Белый волк упрямо покачал головой, ухмыляясь. Он понял, чего я добиваюсь? Думаю, что он знал про меня больше, чем я рассчитывал. Он крался вперед, посматривая на Адель за моей спиной, которая замерла от ужаса, прижавшись к стене дома.
«Убьешь меня – тогда сюда придут десятки таких же, как я! За меня отомстят!» – подумал он с вызовом.
– Не думаю. Они послали вас на убой. Против меня нужно было высылать всех! – сказал я, низко приседая перед прыжком. Но белый волк решил меня перехитрить – он прыгнул не на меня, а на Адель, высоко пролетев надо мной. Время словно остановилось. Волна страха за жизнь Адель прокатилась через мое сознание. Подпрыгнув высоко вверх, одновременно разворачиваясь в воздухе, я ухватил пса за лапу и с силой обрушил на землю в шаге от моей любимой. Огромные желтые зубы с лязгом сомкнулись перед ее лицом. Я неосознанно издал ужасающее рычание, которое отразилось эхом в горах. Ярость помогала мне действовать почти автоматически. Первым делом я отбросил его в центр поляны, подальше от дома.
– Не сметь ее трогать! – крикнул я в бешенстве.
«Ей все равно теперь не жить! Мы убиваем предателей!» – мстительно подумал волк.
Вместо ответа я, словно разжавшаяся пружина, прыгнул на добрый десяток метров вперед и мертвой хваткой вцепился в волка. Противный хруст костей и последующее превращение было печальным финалом битвы. Передо мной, захлебываясь темной кровью, лежал немолодой мужчина. В его предсмертных воспоминаниях я увидел четкие картины – лица его стаи и местность, в которой они жили. Я присел над ним, слыша, как трещат кости от регенерации, и сказал:
– Спасибо. Сардиния – не так далеко отсюда.
Он с ненавистью посмотрел на меня.
– Я клянусь тебе, что убью всех, кого ты знаешь.
Отомщу за каждого вампира, убитого вами. И не останется под этим солнцем ни одного оборотня, пока я жив!
А потом пробил кулаком его грудь, навеки останавливая сердце.
Я поднялся, весь в чужой крови и с перекошенным от злости лицом. Моя вампирская сущность слишком выбилась наружу и я со страхом подумал, что же дальше делать с Адель. Осторожно повернулся к ней. Она стояла очень бледная, не зная, что ей делать. Только что на ее глазах, я убил троих человек, пусть и волков-оборотней. И она прекрасно поняла, кто я такой. Подслушала мою клятву. И теперь я ждал ее решения. Заглянул в ее сознание, чтобы увидеть все ее глазами. Она видела меня – бледного, с застывшей яростью на лице, с горящими злобой глазами и запачканного кровью среди искалеченных тел. Я посмотрел на нее и мне стало не по себе. А вдруг она почувствует отвращение ко мне и навсегда уйдет из моей жизни? Адель развернулась и бросилась за дом, пытаясь убежать от меня. Нет! Только не это! Я побежал за ней, остановившись в десятке шагов. Адель натолкнулась на высокий забор и обернулась, испуганно задержав дыхание. Она глядела на меня глазами, полными ужаса.
– Адель! – тихо сказал я, вложив в свои слова как можно больше нежности. – Милая, я не трону тебя. Только не тебя! – сказал я почти с мольбой.
Прямо на ее глазах я снова становился прежним. Адель неуверенно посмотрела на меня и заметила, что звериное выражение лица стало пропадать, глаза стали снова светлыми, я расслабился, и горячечное возбуждение от недавней схватки покинуло меня. Но это были только внешние изменения, а внутренний зверь был силен. Я боялся, что мое возбужденное состояние может сыграть злую шутку – я не смогу сопротивляться влечению ее крови. Но я рискнул, понимая, что сейчас нельзя уходить от нее из-за страха напасть. Я закрыл глаза, сжал кулаки, загнал внутреннего зверя так далеко, как только мог. Потом, открыв глаза, осторожно вдохнул. Смрад от волчьей крови помог мне сдержаться. Я чувствовал, что смогу удержаться.
«Кто ты? Ты же не человек! Ты убийца! Ну зачем вся эта жестокость?» – вдруг, всхлипывая, подумала Адель и слезы закапали из ее больших глаз. «Какой в этом смысл?» – подумала она, сев обессиленно на землю. Шок от пережитого давал о себе знать, и ее била мелкая дрожь. Она обняла себя руками, все еще не смотря на меня.
Я стоял в стороне, а мне больше всего на свете хотелось подойти к ней, заключить в объятья и защитить, успокоить, не отпускать…
– Адель, я могу подойти к тебе? – спросил я подавленно, практически готовый к отказу.
Она молча покачала головой. Страх был еще слишком силен, но с ним уже боролась любовь. Она понимала, что раз я ее не тронул раньше, то и сейчас вряд ли трону. Внезапное озарение практически остановило ее сердце – она вдруг отчетливо поняла, что у нас нет будущего. Она вскинула на меня глаза и поняла, что все ее мечты рухнули, и нам не сидеть вечером у камина, наблюдая за играющими детьми. Что я не постарею и не умру, в отличие от нее. Не будет тысяч совместных пробуждений на одной залитой солнцем кровати. И буду вынужден скитаться по земле, следуя по неизвестным тропам моего темного мира.
И самое страшное было для нее то, что она поняла, что не сможет меня забыть и перестать любить.
– Адель… – сказал я, осторожно подойдя ближе.
Она уже не удивилась, что я переместился ближе, без звука или шороха. Она чувствовала себя настолько разбитой и беззащитной, что не издала ни звука, даже не пыталась бежать. Она закрыла лицо руками и тихо сидела, пытаясь прийти в себя после пережитого шока. Я опять сказал ей:
– Прошу тебя, не бойся меня. Я ни за что не обижу тебя… и не трону, – сказал я более уверенно.
Она посмотрела на меня внимательно и спросила:
– Мне стоит тебе верить?
Хороший вопрос, чертовски точный.
Я сел на землю напротив нее и сказал:
– Я бы предпочел, чтобы ты никогда не верила такому, как я. И не встречала, а главное, чтобы этим утром осталась дома. Но что случилось – то случилось, и нам нужно как-то жить дальше.
– Ты так… просто это сделал… играючи, совсем не боялся, – сказала она медленно.
– Я в моем мире руковожу армией… вернее, она была армией. Убил стольких за свое… существование, что давно сбился со счета. И потерял смысл жизни из-за всего этого. Уже несколько лет я живу здесь, бросив свою многочисленную армию. Я больше не могу убивать. И не хочу. И тем более, не тебя.
Искорка надежды вспыхнула в сознании Адель, и она вытерла ладонями свои заплаканные глаза, готовая слушать дальше.
– Но почему? – спросила она.
Я немного помолчал, думая, как же осторожно рассказать о моем помешательстве ею.
– Когда я впервые увидел тебя на ярмарке, то… не знал, что я способен на такое. Я считал себя воином, не более, просто прирожденным убийцей, зверем. Любовь и все, что с ней связано, было чуждо для меня. Но ты… ты пленила меня, как только я посмотрел в твои глаза. А когда услышал, о чем ты думаешь…
Глаза Адель испуганно распахнулись.
– Да, я слышу твои мысли, как, в прочем, и мысли других людей и… всех мыслящих существ, населяющих эту землю. И поверь мне – это совсем не дар, а скорее, проклятие. Но твои мысли, – словно тихая, солнечная гавань. Я наслаждаюсь общением с тобой. Моя жизнь снова обрела смысл, когда я встретил тебя. Она стоит того, когда в ней есть такой свет, как ты…
Адель тихо сидела, пытаясь осмыслить сказанное мной. Она ощутила отголоски давнего одиночества в моих словах и ни капли самодовольства или чувства превосходства. Она поборола внутреннее осуждение и подумала: «В конце концов, разве это его вина, что он такой? Как вообще можно желать такой жизни? И давно ли он такой?»
Я ответил вслух на ее мысленный вопрос, отчего Адель вздрогнула:
– Я всегда был таким. Никогда не был человеком, как другие вампиры. И никогда не стану. Даже не знаю, что нам делать дальше… Я впервые поддался чувствам. Знаю, что немного оторвался от реальности. Было удивительно наблюдать, как твоя увлеченность превращается в серьезное чувство ко мне.
– Так почему ты не остановил меня, пока я… я не влюбилась в тебя?! – спросила она, резко вскочив на ноги и сжав кулачки.
Я осторожно взял ее за руки и, посмотрев вверх, в ее глаза сказал:
– Потому что сам… сам полюбил тебя.
Это был самый страшный момент в моей жизни. Я как никогда раньше боялся услышать «нет». Это наверняка убило бы меня в конце концов.
– Ты любишь меня? Простую человеческую девушку? – спросила она недоверчиво, заглядывая мне в глаза. Адель сжала мои ладони, и радость, наполовину с болью, принесли непрочное утешение обоим.
Вместо ответа я осторожно поднялся и аккуратно поцеловал ее, глядя, как умиротворенно закрываются ее прекрасные глаза. И не стало моего темного прошлого, нашего неопределенного будущего. Были только мы, здесь и сейчас. Это прорвало плотину обоюдно сдерживаемых чувств. Адель задыхалась, и у нее закружилась голова, а я почувствовал, что мир кружится вокруг нас. Возбуждение пронеслось по нашим телам, и я позволил этому огню окутать нас на минуту. Наконец-то я отстранился от Адель и увидел, что она практически в обмороке – сердцебиение затихло, и она удивленно моргала. Я был готов привести в чувство, но она внезапно сказала первое, что пришло ей в голову:
– Мне все равно, кто ты! Я и так чуть не умерла, думая, что больше тебя не увижу!
Горестный довод, но это была правда.
– А я отпаивал тебя травами и заставлял лекаря правильно тебя лечить. Я не знаю, что бы было со мной, если бы тебя не стало!
– Так ты мне не снился? Ты был со мной, когда я болела?
– Да, каждую ночь. Ты достаточно беспокойно спишь.
Было так легко говорить эти банальные глупости.
Адель потянулась ко мне, и я опять поцеловал ее. На этот раз чувства были не менее сильными, просто мы были готовы к этому. Я поднял Адель, обхватив руками, а она обняла меня за шею. Наши губы медленно скользили в унисон, и я забыл обо всем на свете.
Во мне все сильнее закипала страсть, и я боялся, что не сдержусь и наделаю глупостей с невинной девушкой. Адель же вдруг вскрикнула!
– Ты слишком сдавил меня! – сказала она хрипло.
– Прости! Это ты виновата – ты такая желанная для меня и такая хрупкая!
Я поставил ее на пол, правда, на всякий случай держа ее за плечи. Она посмотрела на меня и вдруг неуверенно подняла руку к моим глазам. Ее теплая ладошка легла на мою ледяную скулу и она спросила:
– А почему они такие светлые?
Я осторожно взял ее руку и поцеловал ладонь, прислонив потом ее к моей щеке.
– Потому что я не обычный вампир. У меня они когда-то были красными, – я остановился, выжидая, какую реакцию это вызовет у нее, – а потом, когда стал питаться только кровью животных, они стали такими. Многие люди искренне считают, что я какой-то колдун и старательно меня избегают.
– А ты и есть колдун! Самый настоящий! – сказала она весело.
«Ты околдовал меня в ту же минуту, как я увидела тебя».
– Я действительно немножко колдун, – сказал я с улыбкой. – Думаю, что ты со временем все узнаешь. Мы находимся в твоем мире, но есть еще и мой мир. Тебе будет легче войти в него не спеша.
Вдруг Адель вспомнила недавнее нападение, и ее лицо приобрело растерянное выражение. Потом я увидел страх, она задрожала, вспоминая, как желтые клыки сомкнулись практически перед ее носом. Она смотрела в сторону поляны, на которой лежало три бездыханных тела. Я уже был готов к истерике. Но Адель просто вздохнула и спокойно спросила:
