Текст книги "Дежавю"

Автор книги: Татьяна Шмидко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Я увидела, как напряглись плечи Эдуарда. О, нет! Он сейчас опять винит себя за то, что по его вине я лишилась человеческой жизни. Я сразу же пожалела о том, что сказала ему это.

Поэтому я потянулась к нему и с нежностью в голосе сказала:

– Прости меня, я не хотела расстраивать тебя. Просто пытаюсь быть честной с тобой. И я понимаю, что такова цена того, что я до сих пор существую. И так счастлива с тобой.

Эдуард улыбнулся мне вымученной улыбкой и сказал:

– Надеюсь, что когда-нибудь в это окончательно поверю…

Возле дома отца было малолюдно. Вечерний фонарь освещал площадку перед домом.

Я слышала, как работал телевизор и фен в душе, когда до дома оставалось полмили, а еще… как бряцают друг об друга крупные бусины любимого ожерелья Мо, когда она торопливо ходила по комнате. Начал моросить привычный для этих мест дождь.

Эдуард мягко притормозил около крыльца, и я открыла окно, чтобы почувствовать запахи. Пахло мохом, землей, сосной и еще сотней разных запахов – асфальтом, бензином, чистыми простынями и… дыней. И еще пахло удивительно уютно – Мо. Она надушилась своими любимыми духами, количество которых могло сбить с толку только людей. Но мое обоняние вампира это с толку не собьет. И жжение в горле не вызывало чувства вины – это была посильная плата, чтобы быть рядом с ней.

– И как она, как ты думаешь, готова к встрече? Никаких подозрений? – спросила я немного сорвавшимся голосом.

– Слышишь, как часто бьется ее сердце, и она суетливо бегает по дому, собираясь? Думаю, что Мо очень по тебе соскучилась и ждет встречи. Так что радуйся. В таком состоянии она логически мыслить не сможет.

Я посмотрела на Эдуарда. Он был уверен в том, что сказал. Что ж, попробую ему поверить и не дергаться от волнения.

Мы вышли из машины и, позвонив в дверь, изобразили на лицах искреннюю радость. Надеюсь, что мою тревогу в глазах скроют линзы, которые продержатся еще час.

Мама распахнула дверь и, словно маленькая девочка, порывисто обняла нас по очереди и затащила вовнутрь. Она была одета в скромное вечернее платье. Это было необычно, но приятно видеть. Антураж гостиной навевал подозрение о взломе с грабежом. Я только вздохнула и сказала:

– Мама, ты не меняешься.

Она виновато на меня посмотрела и сказала:

– Я только и могу думать о тебе и о том, что, наконец-то, приехала к тебе!

Она снова порывисто обняла меня и побежала собираться дальше. Вторая серьга была найдена через пятнадцать минут в заднем кармане джинсов, которые она уже успела сунуть в корзину с грязным бельем.

– Фух, на этот раз она далеко спряталась! – сказала она, виновато улыбнувшись.

– Да уж, эти коварные серьги всегда так делают.

Я усиленно изображала дыхание, моргала и переносила вес с одной ноги на другую.

Мо надела куртку, взяла сумочку и сказала:

– Я готова увидеть моих обожаемых родственников.

О да, она не раз передавала приветы в письмах Элизе, которые возвращались ей с вежливыми пожеланиями здоровья. Я была так рада, что эти двое, наконец-то, пообщаются без моего участия. А то это напоминало переписку через третье лицо, как в любовной драме.

Мы вышли из дому, надежно заперли дверь. Хотя можно было и не запирать – воры, которых у нас не было, могли бы подумать, что их уже кто-то опередил.

В машине Мо села на заднее сидение и нетерпеливо забарабанила по нему. Всю дорогу до парома мы мы с ней болтали о колледже, моих бывших одноклассниках и моей будущей карьере врача.

Я заметила, что Мо немного обеспокоена. Спросить о причине у Эдуарда напрямую не могла. Буду надеяться, что это выражение лица у Мо появилось от быстрой езды. Мне удалось разглядеть в зеркале заднего вида глаза Эдуарда. Внешне он выглядел спокойным, даже несколько беззаботным, но в его глазах промелькнула тревога. Я видела это выражение лица не один раз в прошлом. Мо как раз обернулась ко мне, улыбаясь, спросила:

– А как тебе Принстон?

– О, отлично! Правда, программа несколько сложная, и мне удается успевать благодаря Эдуарду.

Мо с уважением посмотрела на Эдуарда, который с самым довольным видом вез нас по лесной дороге к дому Диксона и Элизы. Зеленый свод деревьев удачно закрывал нас от солнца и делал свет, пробивающиеся через кроны деревьев, изумрудными. Снег превратил местные пейзажи в рождественские открытки, а Олимпийские горы выглядели нереально красивыми. Но Мо это занимало буквально пару минут. Она сосредоточила все свое внимание на блиц-опросе, словно стараясь выудить у меня максимум информации о тех годах, которые мы провели раздельно. Меня это раздражало, потому что все это я ей подробно описывала в многочисленных электронных письмах или рассказывала по телефону. Но если быть честной, то кислород из моих легких, который так необходим для поддержания беседы, у меня закончился, и пришлось сделать глубокий вздох. Это было так мучительно, что я даже немного повредила сиденье, слишком сильно сжав его пальцами. Пришлось сжать смертельно-опасные зубы и улыбнуться, чтобы не вцепиться зубами в горло собственной матери. Ее запахом пропитался весь салон автомобиля, вызвав у меня легкое помутнение рассудка.

Вдруг захотелось немедленно покинуть салон автомобиля и бежать босиком через заснеженные поляны, выветривая воспоминание об ароматной крови собственной матери. Это было так желанно, что я даже подумывала, как это провернуть, но Эдуард, который услышал, как я погнула край сидения, нажал на пульте управления автомобилем кнопочку, открывающую окно слева от меня. В зеркале заднего вида я увидела его быстрый оценивающий взгляд, в ответ на который я измученно улыбнулась. Он кивнул и начал засыпать Мо вопросами, от которых она оживилась и перестала меня донимать.

Мы какое-то время внимали сбивчивому рассказу Мо про разные школы йоги, когда в салон нашего автомобиля ворвался мощный запах бессмертного! Это был запах незнакомого нам вампира, мы с ним раньше точно не встречались. Видимо, мы проехали через ленту запаха, который, кстати, тянулся в сторону нашего дома! Не говоря ни слова, вдруг переменившийся в лице Эдуард нажал на газ и мы, к великому восторгу Мо помчались домой с максимальной скоростью, круто заходя в повороты и вздымая облака снежной пыли.

Я по неосторожности сжала в руке ключи от дома – они превратились в пыль. Сбывался мой самый большой кошмар – Триумвират, который только и ищет легальный повод для нашего уничтожения. Мы соблюдаем все законы, поэтому как они посмели беспокоить нас? Видимо, существование наших кланов было полностью взаимоисключающим. Ярость сжигала меня изнутри. Красная пелена стала сползать на глаза. Мне стало все сложнее контролировать себя.

Я заметила, как Мо напряглась – она, видимо, почувствовала на уровне инстинктов опасность, исходящую от меня. И мне стало стыдно. Я вздохнула, поправила прическу и представила себе по очереди лица моей семьи. Я понимала, что ради них я должна сейчас немедленно успокоиться и стать «нормальной» для мамы.

Потом, когда вечер закончится и мама уснет, у нас будет масса времени, чтобы все обсудить. А чтобы выпустить агрессию, можно будет раскрошить пару валунов за домом. Была их там парочка, которые закрывали мне вид на реку. Я немного успокоилась.

Мы затормозили около дома с такой скоростью, что машину занесло на любимый цветник Луизы, оставив там две больших рытвины. Я выскочила из салона первой и тут же принюхалась к запаху около дома. Все было чисто, все так же, как и раньше, – снег, земля, деревья, дом и мы.

Не рискнул, значит, появится на нашем вечере. Это означало одно – нас предупредили, но оставили пока в покое. В зависимости от развития событий будут приняты следующие шаги: либо мы где-то ошибемся с Мо, и Триумвират получат полное право забрать ее жизнь, что не устраивало никого из Ричардсонов. А это означало одно – войну. Либо, если все пройдет хорошо, они попытаются найти все-таки причину для стычки, что имело такой же результат, как в первом варианте.

Триумвират не оставят нас в покое просто так. Это было царским подарком, но не в их правилах дарить такое. Контроль, давление, интриги, уничтожение – вот те средства, с помощью которых они многие годы поддерживали свою власть.

Мо невольно стала пешкой в жестокой войне. У меня немедленно появилось желание срочно увезти ее обратно. Каким угодно способом, не смотря на то, как бы странно это не выглядело. Я смотрела в окно, размышляя о том, как бы это лучше сделать. Я могу разругаться с ней так, что мы перестанем общаться, а потом она узнает об ужасной автокатастрофе…

Внезапно зазвонил телефон Эдуарда.

На крыльце появились кадки с миниатюрными соснами, украшенные огоньками и лентами. Час назад их не было. У меня появились нехорошие предчувствия. Алиса наверняка разошлась не на шутку.

Навстречу к нам из дома вышли радушные Элиза и Диксон. Мо буквально выскочила из машины и первым делом крепко обняла Элизу, потом пожала руку Диксону. Они по очереди осторожно обняли Мо и провели ее в нарядно украшенный дом. А мне больше всего хотелось затащить Алису и Эдуарда куда-нибудь подальше от ушей Мо и спросить, как быть дальше. У Диксона был очень сосредоточенный вид, а Элиза слегка нервничала. Они тоже уже знали, потому что получили от меня СМС-ку. Но сейчас об обсуждении стратегии нашей защиты и речи быть не могло. У нас в программе выступления был Рождественский вечер.

Алиса превзошла саму себя. В доме было невероятно красиво. Все свободные поверхности были уставлены маленькими нарядными елочками, хвойными ветками и красными лентами. Талант Алисы к украшательству добрался даже до потолочных балок, на которых были закреплены веточки сосны с игрушками. Мне очень не хотелось, чтобы Мо задумывалась, как именно Алисе удалось туда добраться. Над каждым окном висел хвойный венок с множеством красных лет и искусственных огоньков. А в дополнение на полу были расставлены горящие свечи всех форм и размеров. Это было просто великолепно! Даже моя нелюбовь к праздникам как-то утихла перед такой красотой.

Эдуард подошел ближе и, заглянув мне в глаза, сказал:

– Ну вот, наконец-то я уяснил для себя твой стандарт праздника! Оказывается, дело было не в празднике, а в степени его накала! Теперь держись! На нашу годовщину свадьбы я арендую Оперный театр, а оформление доверю Алисе и Лили!

Ну да, она туда точно еще и слонов пригонит! От такой перспективы мне стало нехорошо, и я чуть слышно застонала. Эдуард засмеялся и обнял меня.

– Ну, если тебе не дорог Оперный театр, то ты можешь попытаться! – сказала я, почти шипя.

К нам подбежала Алиса и, поздоровавшись с моей мамой, сказала:

– Мо, мы так рады тебя видеть! Ты хорошо долетела?

Мо обняла Алису и просто кивнула головой. Она была слишком впечатлена.

– Как тебе наш дом? Красиво, правда? – скромно спросила Алиса, явно намекая, что она готова принимать комплименты.

– Алиса, я не видела ничего красивее! Как и ранее, я считаю, что ты просто обязана открыть фирму по организации торжественных мероприятий. У тебя не талант, а призвание!

В глазах Мо читалось искреннее восхищение. Алиса просто таяла от счастья. Она красноречиво задержала взгляд на моем мешковатом свитере, словно он нарушал вселенскую гармонию. Потом, переглянувшись с Эдуардом, спросила:

– Ты не против, если я украду Бэль на пару минут?

Не успела я опомниться, как меня уже тащили наверх. Я пыталась сопротивляться, но безрезультатно. Алиса затащила меня в свою спальню.

Я слышала, как Лили расчесывает волосы Ханне в соседней комнате, а Келлан, судя по всему, копался в шкафу и выбирал одежду понаряднее. Лили была счастлива. Ни для кого не секрет, что она проводила с Ханной столько же времени, сколько и я.

Алиса появилась перед моим носом с таким задорным видом, словно она мне сейчас подарит сокровище. В ее руках был чехол с одеждой.

– Ты этого не сделаешь! Я не стану это снимать! – первым делом заявила я, отчаянно вцепившись в свой свитер руками.

Алиса, закатив глаза, заявила:

– Посмотрим, что ты скажешь после того, как увидишь костюм.

Она мастерски раскрыла молнию, и на пол упала шикарная многослойная юбка из шелка цвета индиго, в комплект к которой шел великолепный черный корсет и скромное колье с сапфирами.

– Ну, не знаю, Алиса. А как же моя маскировка? – неуверенно спросила я. Хотя в мозгу плясала мысль – как отреагирует Эдуард, когда увидит меня в этом платье? Мне очень хотелось это узнать.

– Ты уже приняла решение, так что давай, быстрей. Мне еще нужно загримировать твои руки до локтя и декольте.

Я послушно разделась до белья и с помощью Алисы нацепила все это на себя. Потом ее руки замелькали над моей головой, и через минуту я увидела в зеркале скромную прическу, благодаря которой она пыталась ужать и скрыть мои густые волосы. Но тяжелый узел на затылке смотрелся симпатично. Алиса уже вовсю орудовала спонжем, нанося свой тональный крем на открытые участки кожи. Я застегнулась на все пуговицы и осталась довольна увиденным. Мои руки были закрыты, грудь замаскирована. Изящные туфли на невысоком каблуке. В целом та же Бэль Сигнэт, только более утонченная.

– И пусть не думает, что мы тебя тут держим в черном теле! Ты любимая жена и сестра. Пусть Мо видит, как мы тебя любим, Бэль.

Я осторожно обняла Алису и сказала:

– Спасибо тебе, Алиса. Но я все равно буду нервничать и волноваться.

– Да ладно, я уже привыкла. Ты только не переживай по поводу преследователя. В ближайшем будущем мы его найдем и…

– Что «и»?

Алиса смутилась и, спрятав маленькие ладошки за спиной, сказала:

– Ничего из того, о чем следует вспоминать на Рождество.

В отражении в зеркале я увидела, как она скрестила пальцы. Но, прежде чем я успела наброситься на нее с расспросами, Алиса упорхнула в коридор и аккуратно закрыла дверь. Побежала дальше поддерживать праздник в идеальном состоянии. Я чуть не зарычала от огорчения. Я все равно изловлю ее и допрошу! И она не отвертится!

Но был и второй вариант – спросить Эдуарда, который, кстати, стоял за дверью. Я в радостном волнении остановилась перед ней.

Он церемонно постучал в дверь.

– Могу ли спросить позволения войти, миссис Ричардсон? – галантно поинтересовался он.

– Да, конечно, почему бы нет? – подыграла я ему.

Эдуард открыл дверь, и я просто обомлела от того, насколько он был хорош в новом костюме. Его аристократичные черты лица говорили о благородстве. Он был словно греческий бог – мужественный, просто совершенство. Янтарные глаза на бледном лице и сдержанная улыбка сводили меня с ума. Спутанные волосы едва прикрывали лоб, и когда я заглянула в его глаза, то увидела точно такое же восхищение. Он по-прежнему смотрел на меня так, словно я была самым ценным призом в его жизни. Он подошел ближе и нежно провел пальцами по моей щеке. Если б мое сердце могло биться, то румянец сейчас залил бы мои щеки.

– Леди позволит мне? – спросил он, беря за руку.

Мне стало смешно. Вел себя как мальчишка.

Я протянула ему руку и через секунду была в его крепких объятьях.

– Ты сводишь меня с ума. И что самое интересное, это чувство, словно коньяк, становится со временем только более действенным и глубоким.

– Ты же не собираешься когда-нибудь окончательно свихнуться от любви? – с надеждой в голосе спросила я.

– О, ты это узнаешь первой! – сказал Эдуард и страстно поцеловал.

Казалось, что пол уходит из-под моих ног. Голова была окутана сладким туманом. Мне хотелось только, чтобы этот поцелуй не прекращался. Счастье просто захлестывало меня.

– О, прекрасно! Они опять целуются! – сказала Ханна Лили, которая выходила из соседней комнаты.

Эдуард отпустил меня и сказал:

– Это твоя мама виновата – она слишком прекрасна.

Я просто ничего не могу с собой поделать!

Она подошла ко мне, и я заключила ее в объятья.

– Милая моя, как ты? Мы не виделись весь день. Как ты? Готова?

– Лили и Алиса привели меня в это состояние среднего убожества и очень собой довольны, – серьезно сказала Ханна. – Я считаю, что они прекрасно справились. Я стандартный американский подросток.

Эдуард тоже взял ее за руку:

– Ну, уж нет. Только сегодня вечером. Ты – единственная, неповторимая и уникальная. И просто удивительная. И именно поэтому ты сегодня прекрасно сыграешь свою роль. Я тебе полностью доверяю. Ты готова?

Ханна кивнула головой, и Эдуард поцеловал ее в макушку.

– Все, ну пошли.

– Ну, да, только идите по очереди. Мы ее приведем, – заявил Келлан, своей могучей фигурой заблокировав коридор.

– Подвинься, медведь, – смеясь, сказала Лили, пытаясь отодвинуть его в сторону.

Он стал, уперев руки в бока, изображая викинга.

Лили мелодично засмеялась и сказала:

– Эдуард, ну скажи ему! Твой братишка сегодня шалит.

Эдуард, только смеясь, покачал головой и ответил:

– Он требует жертву, ну, или дань.

Лили, немного стесняясь, взглянула на Ханну, но та, отодвинув тетю в сторону, подошла к воинственному Келлану и заявила:

– Ты самый могучий, страшный и ужасный. Нет никого сильнее тебя!

Келлан довольно улыбнулся и стал в сторону, освобождая нам путь вниз.

– Вот, ребенок все понимает! – сказал он, заключив Лили в свои объятья.

Проходя мимо них, Ханна шепнула ему:

– После моего папы! – и гордо пошла и села на стул у стены, ожидая своего выхода.

Я взяла Эдуарда под руку, и мы вместе спустились вниз. Там застали такую картину.

Алиса и Джек о чем-то шушукались в углу, а Мо стояла возле рояля с Диксоном и Элизой. Эдуард галантно подвел меня к Мо, держа за плечи, наверное, чтобы не сбежала. Когда она увидела нас, то вся засияла от радости.

– Бэль, Эдуард! Вы такие красивые! У тебя такое платье, просто шик! Где ты его купила?

Я виновато посмотрела на нее и призналась:

– Честно говоря, понятия не имею! Это все Алиса!

Правда, я могу посмотреть на бирку…

Алиса тут же оказалась рядом и заявила:

– И не удивительно. Потому что это – творение молодого, перспективного дизайнера. Его имя еще не известно широким кругам, но, думаю, что это ненадолго.

Мо с большим интересом стала рассматривать платье.

– Да, я думаю, что у него талант.

Алиса просто засияла. Сегодня второй раз Мо признала ее таланты.

Эдуард шепнул мне на ухо:

– Все, Алиса окончательно полюбила Мо.

Диксон и Элиза принесли очередное блюдо и предложили снять пробу Мо, что она с радостью и сделала.

– Элиза, это очень вкусно! И если учесть, насколько тут красиво… и такой теплый прием! – Мо была готова расплакаться. – Это лучшее Рождество, на котором мне приходилось побывать!

Элиза, улыбаясь, сказала:

– Мо, мы так рады, наконец-то, тебя видеть у нас, – сказала Элиза, нежно обняв Мо за талию. – Мы все скучали и так хорошо, что наконец-то, есть возможность собраться со всеми вместе.

Мо улыбнулась, и я увидела детский восторг в ее глазах. Маму так легко было обрадовать. Конечно, мы праздновали обычно в узком кругу, украшая квартиру поделками из цветной бумаги. Но то, что создала Алиса, было похоже на сказку.

– Да, в последний раз мы виделись на свадьбе. Кажется, что это было совсем недавно! Подумать только – как быстро летит время! – сказала Мо.

Она посмотрела на меня глазами, в которых стояли слезы. Вот этого-то я и не хотела видеть. Нужно было срочно ее отвлечь. Эдуард незаметно кивнул головой в ответ на пристальный взгляд Брукса и спросил:

– Ты готова познакомиться с Ханной?

Мо заморгала глазами, прогоняя слезы, и сказала:

– Да, конечно! Я привезла ей подарок. Надеюсь, что ей понравиться. Это твоя племянница, Элиза?

– Да, она младшая дочь моего брата. Он уехал с женой и старшим сыном служить на военной базе в Европу, – прекрасно солгала Элиза.

– Ты так добра. Надеюсь, что тебя очень ценят твои близкие.

Я поднялась наверх и сказала Ханне:

– Ну, родная моя, твой выход. Постарайся не прикасаться к ней. Ты же знаешь о своем даре вызывать, таким образом, сильную симпатию. Если Мо привяжется к тебе, то это станет проблемой.

Я заметила, что Ханну расстроили мои слова. Я не подумала о том, что ей очень хотелось познакомиться, наконец-то, со своей бабушкой. У меня защемило в груди. Мо так и не узнает, что стала бабушкой. И я не смогу сказать ей правду, а еще мне придется усиленно врать ей.

Я обняла Ханну за плечи и прошептала:

– О, дорогая! Прости меня!

– Прощена, – ответила моя не по годам взрослая дочь, – я готова изображать идиотку.

Она вздохнула и, поправив одежду, решительно пошла по направлению к лестнице.

Я же зашла в ванную и заменила линзы. Это заняло не более одной десятой секунды. В зеркало решила не смотреть – чтобы не нервничать лишний раз.

Мы с Ханной неторопливо спустились вниз. Картинка была идеальной – нарядно украшенный дом, свечи, подарки, атмосфера праздника. Прекрасная семья, клан Ричардсонов. Диксон стоял рядом с Эдуардом, держа его за плечи, как отец, гордящийся успехами своего сына. Они смеялись над какой-то шуткой, которую рассказала Элиза про детство Эдуарда. Что-то про его упрямство. Моя мама была абсолютно счастлива и полностью сосредоточена на рассказе Элизы.

Алиса и Джек сидели за роялем, смеясь и толкаясь, играли рождественскую мелодию в четыре руки. Алиса безбожно перевирала мелодию, от чего она стала больше походить на рок-балладу. Возле них на крышке рояля стояли тарелки с закусками. Лили и Келлан о чем-то ворковали на диване, рассматривая старый семейный альбом с фотографиями. И где они его взяли? И среди этого человеческого праздника, в комнате полной народу, был только один настоящий человек, который понятия не имел, что происходит на самом деле. Все были осведомлены о неизвестном бессмертном, который следил за нами. О том, что это значило. Мне очень хотелось утащить Алису на кухню и подробно расспросить ее о том, что же она увидела в видении, если оно у нее было.

Мы стояли внизу, я все еще держала Ханну за руку. Затем легонько подтолкнула ее к отцу. Эдуард вздохнул и, перехватив руку Ханны, подвел ее к Мо:

– Мо, это – Ханна.

Ханна стояла, неуверенно выдвинув плечи вперед, глядя на Мо. Ее проницательный взгляд был скрыт линзами, но нельзя было скрыть то, как она смотрела. Столько внимательной мудрости: казалось, что она смотрит не на лицо, а в самую суть человека. Не по годам взрослый человек. Это было так заметно, что я чуть не подпрыгнула. И уже ничего не исправить! Я начала нервничать, наблюдая за мамой.

Мо посмотрела на свою внучку, и я услышала, как задержалось ее дыхание. Все остальные тоже это услышали. Брукс нахмурился, Эдуард, увидев реакцию Мо, сжал челюсти. Повисла пауза.

Элиза, которая играла роль опекунши, непринужденно сказала:

– Ханна, это мама Бэль, я рассказывала тебе о ней.

– Надеюсь, что только хорошее? – медленно спросила Мо, все еще смотря на Ханну.

Она подошла ближе – сказывался опыт общения с детьми – и приветливо протянула руку Ханне.

Я видела, как заколебалась Ханна – ей нельзя было касаться рук Мо. Но и отказаться было невежливо. Она мельком взглянула на отца, и тот незаметно кивнул головой. Видимо, спрашивала разрешения.

Ханна взялась за края свитера и исполнила прекраснейший книксен. Это было очаровательно и задиристо одновременно. Моя дочь отлично справлялась с ролью подростка.

Ханна оторвалась от изучения моей матери и, подойдя к Элизе, капризным тоном сказала:

– Элиза, а где мой торт?

От неожиданности у Элизы округлились глаза. Она не привыкла к такой бестактности.

– Ханна, дорогая, еще рано есть торт. Ты же знаешь – сначала закуски. Можешь пока что посмотреть телевизор.

Элизе удалось сказать это с видом человека, уставшего повторять одно и то же сто раз подряд. Ханна надула губки и картинно повернулась к Мо спиной. Потом задорно подмигнула мне и отцу.

Мо немного опешила от такой непосредственности.

Она смотрела с растерянной улыбкой на удаляющуюся Ханну. Она привыкла к безупречной воспитанности Ричардсонов.

Эдуард с недовольным лицом вручил Ханне пульт от телевизора и попросил, чтобы она выбрала музыкальный канал с каким-то сумасшедшим видеорядом: цветные кролики с бензопилами гонялись друг за другом по торговому центру. Я слышала, как он прошептал ей:

– Ханна, ты великолепна! Тебя ждет сцена!

Прекрасная Лили, которая, казалось, перепутала наш вечер с великосветским балом, незамедлительно пересела поближе к Ханне. Дядя Келлан подошел к столу и нагрузил на тарелку всего понемногу. Потом вручил это Лили, которая делала вид, что подкармливает Ханну. Еду, скорее всего, они прятали под диван.

Комнату заполонили резкие звуки перестрелки, и диалог главных героев на грани истерики. Было довольно громко. Я подошла к ней сзади и, наклонившись к уху, сказала:

– Я горжусь тобой. Ты прекрасно справилась!

Ханна чуть слышно проговорила:

– Лучше сразу установить дистанцию. Пусть это будет стена непонимания, чем животный страх.

Мне не понравилось, что в отношении бабушки она выбрала слово «животный». Слишком двусмысленно, если учесть, что наш вид кормится кровью.

С бокалом в руке я подошла к Эдуарду, который как раз терпеливо отвечал на вопросы Мо про колледж. Постепенно разговор плавно перешел в обсуждение дальнейших планов Эдуарда на будущее. Я с удивлением смотрела, как не моргнув глазом, Элиза расписывает преимущества работы врача, а Диксон с нескрываемой гордостью называет Эдуарда своим приемником. Мо была явно впечатлена. Алиса уже сидела на полу возле дивана и вместе с Бруксом что-то шутливо обсуждала, а мне нужно было срочно узнать, что у нее было на уме. Я просто взорвусь, если не выясню это сейчас.

План созрел быстро. Я подошла к столу и, выбрав первое попавшееся блюдо, пошла на кухню, по дороге бросив Алисе:

– Ты не поможешь мне с салатами?

Алиса подскочила и легко, словно танцуя, пошла за мной на кухню. Как всегда, с таким видом, будто этого ожидала.

Мучительно долго я вышагивала к кухне, хотя больше всего хотелось наконец-то уйти подальше от человеческих ушей мамы и спросить у Эдуарда, что случилось. А так же услышать у Алисы ее порцию новостей.

Как только мы оказались на кухне, я набросилась на нее с расспросами:

– Алиса, кто это был? Ты знаешь его?

Алиса сморщила свой прекрасный носик и, взяв меня за руки, заявила:

– Бэль, успокойся. Закрой глаза, и подумай, ответ на какой вопрос тебя по-настоящему интересует. А пока ты думаешь, я наведу тебя на одну простую мысль. Вспомни, что один вампир против девяти – это смешно и даже не интересно. А если добавить всю стаю Вайтов, то даже скучно. Так что ты хотела от меня узнать?

Мне стало стыдно, что я дергаюсь, словно маленькая девочка. Я опустила глаза и сказала:

– Алиса, мне главное знать, что Мо в безопасности.

Алиса засопела и сказала:

– Ты слишком драматизируешь. Это может быть проверяющий от Триумвирата – они же заглядывают к нам раз в лет десять, а может, кто-то из дикарей.

– Так, я поняла. Девять вампиров, толпа лохматых волков… в конце концов! Даже Триумвират не смогли нас одолеть. Так что волноваться нечего. Я пошла развлекаться. И… ура!

Алиса скорчила смешную рожицу, и мы в течение пары минут уже закончили приготовления салата.

– Только пижамная вечеринка с подругой отменяется, – сказал Эдуард, пока мы были еще на кухне.

Он неслышно зашел и стоял, прислонившись к косяку двери.

– А еще придется выставить охрану возле дома Генри. Так что ночь обещает быть нескучной.

Я услышала, как Келлан довольно заурчал. Это и понятно – он с радостью бы поучаствовал в драке. Я была полностью согласна с Эдуардом, даже готова сама дежурить.

Эдуард обнял меня за плечи и умиротворяющим тоном сказал:

– Джек считает, что настроение Мо сейчас – это смесь страха и недоумения. Я же думаю, что она нашла сходство с тобой в юности.

– Тогда уводим сейчас же Ханну якобы на пижамную вечеринку к подруге и ставим на знакомстве жирную точку.

– Нет, этого не стоит делать. Поверь мне, Бэль. Джек уже привел ее в состояние праздничной эйфории. Это раз. Во-вторых, любовь моя, ты забываешь о нашем преследователе. Кстати, о нем. Сегодня ночью пойдем на охоту, проверим окрестности. Вдруг найдем его след?

Я в замешательстве потерла лоб рукой.

– О нет! Бэль, ну что ты наделала? – простонала Алиса.

Я посмотрела на свои пальцы, которые были измазаны гримом. Разве об этом стоит сейчас беспокоиться?

Алиса подскочила на месте и бросила:

– Жди меня здесь! – и выбежала на улицу через кухонную дверь.

Я слышала, как ее легкие шажки в балетках пробегают по ветвям дерева, которые покоились на балконе верхнего яруса дома. Потом она влезла в окно на третьем этаже и, найдя нужную баночку, легко спрыгнула на парапет, а оттуда – на площадку перед дверью кухни. Все это она проделала очень быстро.

Сложив руки на груди, я хмурилась от злости, когда Алиса приводила в порядок мой грим.

– Бэль, расслабься! Крем ляжет неровно!

Она закончила наконец-то, осталась довольна. Я чувствовала себя холстом – безжизненным и без права задавать вопросы.

– Ты такая невозмутимая. Это раздражает! – заявила я.

– Нас ожидает много нового и немного неизбежного, – потом мягко добавила, – что-то понравится, а что-то нет. Это просто жизнь, Бэль!

Мы вернулись вместе, и я заметила, как все ожидали нашего появления. Мо была счастлива. Что ж, мы справились со своей задачей. Эдуард подошел к Диксону и стал обсуждать характеристики нового автомобиля.

Элиза вдруг сказала:

– Ханна, тебе пора ехать на вечеринку к подруге.

Иди собирайся.

Ханна охотно подскочила и побежала наверх.

Через пару минут мы наблюдали, как она гордо вышла из дома в сопровождении Келлана и Лили. Они обещали якобы довезти до дома. На самом деле они отведут ее домой и будут сторожить час, потом их сменит Брукс, конечно же.

Мо подошла ко мне и спросила:

– Такая интересная и необычная девочка. Чувствуется, что у нее сильный характер. Она, наверное, любит поспорить? – спросила Мо, когда мы уселись вместе с ней на диван у окна. Как же мне хотелось рассказать ей всю правду! Какая у нее замечательная внучка, способная и талантливая. А насколько умна и добра. Но нельзя. Это будет катастрофой. Ее запах волной окутал меня и заставил напрячься тело. При свете свечей было прекрасно видно, как под кожей танцует кровь… моей мамы. Я задвинула эту мысль подальше.

– С ней непросто, это правда! Но Элиза имеет опыт воспитания Эдуарда, Алисы, Лили и Келлана. Думаю, что она прекрасно справится.

– Да, она сможет! – сказала я и посмотрела на Элизу, которая вдруг задорно мне улыбнулась. Мне хотелось откровенно поговорить с мамой, только события последних двух лет никак нельзя было ей знать. А врать не хотелось. Приближалась ночь, и маме пора было ехать домой. Подарки будем открывать завтра.

К нам подошли Алиса и Джек.

– Мо, у меня к тебе вопрос: как ты относишься к концертам? У нас совершенно случайно оказался лишний билет на концерт в Олимпии. Правда это рок-группа…

Я увидела, как задорные огоньки заплясали в глазах Мо. Я знала про концерт, но пригласить туда Мо? Ведь завтра последний день рождественского уик-энда. А потом Мо улетит в Финикс. И неизвестно, когда я увижу ее снова.… Но раз Алиса так решила, значит, на это есть причины. Она старается увезти нас из Бейнбриджа?