Текст книги "Запретная (СИ)"

Автор книги: Татьяна Серганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Её присутствие Разин почувствовал сразу. Не услышал, не увидел, а именно почувствовал. Только поэтому Денис застыл и медленно обернулся.

Жива.

Глотающая слёзы, что-то кричащая и бьющая кулаками по прозрачной стене Олеся замерла у двери, не сводя с него самых чудесных глаз цвета виски.

– Лисёнок, – улыбнулся колдун, подходя к контуру и касаясь стекла – как раз там, где была её ладошка.

Олеся снова пыталась что-то сказать. Слёзы бежали по щекам. Как ему хотелось стереть эти блестящие ручейки, ощутить мягкость кожи, коснуться нежных губ.

– Я люблю тебя, – шепнул он, зная, что Олеся не услышит, но поймёт.

Поняла, застыла, и узкие плечи затряслись в беззвучном рыдании. Мудива, подошедшая к ней, нежно приобняла за плечи и попыталась увести, но та не дала, вновь коснувшись ладошками стены.

Губы девушки шевелились, повторяя те слова, которые Олеся шептала колдуну всю ночь, сгорая в его руках и сводя мужчину с ума.

«Люблю тебя…»

– Я вернусь, – пообещал Денис, последний раз взглянул в её глаза и повернулся к Седому.

Пора было начинать поединок.

Они встали друг напротив друга – два мощных колдуна. Сильных, уверенных в своих силах и возможностях. Те, за кем идут почитатели и последователи.

– До конца? – спросил Денис, сооружая прямо из воздуха небольшой переливающийся щит.

– Да, – кивнул Седой, создавая такой же у себя в руках.

– Почему именно сейчас?

– Потому что дальше должен остаться только один.

Как бы высокопарно это ни звучало, но в чём-то он был прав. Денис на долю секунды закрыл глаза, глубоко вздохнув, воскрешая в памяти образ любимой девушки, и встал наизготовку, бросая первое заклинание.

И тут же уворачиваясь от другого, которое летело в его сторону.

Три пылающих клинка поочерёдно врезались в щит, оставляя жар и искры погибающего пламени, вызывая трещины-паутинки и ломая защиту. На создание нового времени почти не было.

Но и Денис не стоял просто так в стороне, позволяя себя убивать. Нет, мужчина запустил изматывающее заклятие, затем подкрепил все «туманным безумием», которое должно было сбить противника с толку и мешать прицелиться.

Но это было только начало. Они оба лишь проверяли силы друг друга, оценивали, примерялись для того, чтобы начать более серьёзный и опасный бой.

А дальше всё понеслось так быстро, что Денис даже не успевал запоминать, действуя большей частью на рефлексах, опыте и подсказках сущности, которая стояла на изготовке, готовая помочь и спасти хозяина.

Кровь из рассеченной брови мешала обзору, ныло плечо в том месте, куда попал энергозаряд, который Седой целил в сердце. Пальцы на левой руке опухли и плохо слушались, едва удерживая уже третий по счету щит. А еще он старался даже не поворачиваться в сторону Лисёнка, не думать о том, что она видит всё это и переживает.

Дыхание с хрипом вырывалось из груди, усталость навалилась на плечи, но и противнику было не легче. Было видно, что каждый удар давался колдуну всё сложнее, и повреждений у него было больше.

Убивать ему приходилось, сжигать сущности тоже. Но каждый раз у него что-то умирало в душе, и сегодня, прежде чем нанести очередной бросок, Денис в последнюю секунду отводил удар.

Раз за разом. Именно поэтому Разин был так измотан. Уже давно можно было все решить, но некромант почему-то тянул, подставляясь. А ведь Седой не шутил, вот только что задумал этот старый лис?

Тянуть больше было нельзя.

И когда пожилой мужчина в очередной раз открылся, Денис ударил заклинанием полной силой, не сдерживаясь и загоняя совесть как можно дальше.

В яблочко.

Седой замер, нелепо взмахнув руками и стеклянным взглядом смотря на противника, потом медленно упал на колени, простоял так несколько долгих секунд и повалился навзничь.

Кровь стучала в висках, болело всё тело, но он еще некоторое время смотрел на поверженного врага, не замечая, как лопнула и исчезла прозрачная стена, как, всхлипывая и плача, Олеся вырвалась из рук Мудивы и бросилась к нему через весь зал.

– Денис! – её крик, заставил его очнуться и перевести взгляд на Лисёнка.

– Леся, – прошептали губы.

Денис улыбнулся, смотря, как она бежит к нему, у него самого сил двигаться не было. Еще немного, еще чуть-чуть, и Олеся будет рядом.

Именно в этот момент сработала ловушка Седого. Последнее, что успел увидеть Денис, прежде чем его ослепило, – это полные страха и непонимания глаза Олеси.

«Ледяной шорох» относился к высшим проклятьям, что запрещены Законом. И был самым страшным и опасным из всех хотя бы потому, что обратить его нельзя, в отличие от «Поцелуя василиска», «Зелёного пламени» или других заклинаний. А сейчас вкупе с посмертным вздохом оно превращалось в смертоносное оружие, спастись от которого было практически нельзя. Разве что щиты Тани могли защитить, но сейчас их не было.

Проклятье было бесшумным и стремительным, лишь неприятный холод, от которого температура в зале резко упала на два десятка градусов, и едва слышный шорох. Заклятье направленного действия на того, кто ближе всех окажется рядом с магом, рискнувшим его применить.

Между Седым и Денисом была Олеся.

Доля секунды на осознание, понимание и попытку исправить ситуацию и спасти девушку.

Превозмогая боль во всем теле и усталость, мужчина вслепую бросился вперёд, чтобы через мгновение поймать Олесю в объятья, развернуть, подставляя себя под удар и…

Ничего.

Пар изо рта, холодный иней на коже, из-за которого рубашка встала колом, и дрожь по телу.

Боли как таковой не было. Или проклятье не среагировало, что было маловероятно, или уже сделало своё черное дело, проникнув в тело Олеси и расцветая внутри смертоносным цветком.

– Леся! – прохрипел Разин. – Лисёнок! Нет! Нет…

Денис сжимал любимую в руках, лихорадочно целовал, касался, пытаясь понять, насколько сильно проклятье её задело, есть ли хоть крохотный шанс повернуть время вспять, всё ещё не в силах поверить и до конца осознать, что опоздал.

Глаза еще болели. Попытка открыть их заканчивалась разноцветными кругами и пеленой, сквозь которую невозможно было что-то разглядеть.

– Олеся! Не смей! Нет! Ты не можешь меня оставить! – шептал Денис ей на ушко, зарываясь лицом в солнечное облако мягких волос, балансируя на грани. Еще немного, и сорвётся в пучину горя и мучений.

Сил на погружение не было. И значит, выдернуть её, как полтора месяца назад, не выйдет.

«Потерял… упустил… дурак… Лишился самого главного и важного».

Но девушка неожиданно дернулась в его руках и слабо застонала.

От удивления и счастья вперемешку с недоверием и страхом, что это всё ему лишь снится, Денис едва не уронил любимую.

Замерев на мгновение, колдун всё-таки заставил себя открыть глаза и попытаться сфокусировать зрение. Слёзы огнём жгли раздраженную сетчатку.

– Дэн, – прошептала Олеся. – Что произошло?

– Жива.

Разину хотелось смеяться, кружиться и обнимать её так сильно, будто мужчина стремился слиться с ней в одно целое.

Живая. Светло-карие глаза ярко светили, щеки горели от румянца, небольшое переохлаждение. И ни единого признака смертельного проклятья, ни одного.

Может, ошибся, перепутал? И это был совсем не «Ледяной шорох», а какая-то ловушка или что-то еще. Что-то совсем другое.

Всё еще прижимая Олесю к себе, Денис поднял взгляд и осмотрел охранников, которые застыли у стен, не делая ни малейшего движения, будто живые статуи. Он так переживал за любимую, что забыл о том, где находится. И что теперь? Выпустят ли они их? Дадут уйти? Потому что на прорыв с боем у него сил нет.

А дальше одновременно произошло несколько вещей.

С грохотом открылась дверь, впуская в зал знакомых лиц: Тумановы старший и младший, Феникс, Саид; и сзади кто-то слабо, но явственно застонал.

– Господи! – неожиданно выкрикнула Олеся, её голос был хриплым и почти сразу сел. – Мудива? Как?

Пользуясь замешательством Разина, который напряженно смотрел за короткой, но яростной битвой друзей с охранниками, после которой последних жестко скрутили и обездвижили, ведьма выбралась из его объятий, чтобы броситься назад.

Оракул лежала на полу, недалеко от поверженного Седого, раскинув руки и дрожа всем телом. Её тело было покрыто слоем инея, который образовал тонкую, хрупкую корку, делая её кожу невероятно белой, как у альбиноса. А глаза, наоборот, были черными, с налитыми кровью белками.

Так вот кто принял на себя удар.

– Олеся, стой! Её нельзя трогать! – Денис вовремя успел схватить девушку за руку, не давая близко подойти к умирающей женщине.

– Ей нужна помощь! – Олеся попыталась вырваться, задергалась, но Денис обнял её за талию и прижал к себе. – Пусти!

– Она проклята. Это «Ледяной шорох», от него нет спасения.

– Нет! – всхлипнула девушка, дернулась еще раз и замерла, не сводя взгляда с учителя. – Нет, пожалуйста.

– Мне жаль. Правда, жаль, – повернув любимую к себе, Денис вновь обнял её, касаясь сухими губами виска, лба, носа и мокрых от слез щек. – Но она умирает.

Температура постепенно возвращалась к нормальным показателям, но в зале всё еще было прохладно. В то же время Разин был уверен, что Лисёнок дрожит не от холода, а от едва сдерживаемых рыданий.

– Ледяной шорох? – подойдя к ним, спросил Сергей и хмуро уставился на оракула.

Женщина вновь дернулась, и алая кровь хлынула изо рта с жутким булькающим звуком. Олеся снова хотела вырваться, но Денис еще сильнее прижал её к себе, нежно поглаживая макушку. Незачем ей это видеть.

– Ле-ся, – выдохнула Мудива и в последний раз дрогнула.

Звякнула треснувшая корка инея на лице, которая стремительно окрашивалась в жуткий кровавый цвет. Яркий изумруд издевательски блестел на тюрбане.

– Твою мать. Жуткая вещь, мучительная, – хмуро заметил Саид, подошедший ближе, и сел на корточки рядом с телом ведьмы, но касаться не стал. Его глаза все еще были ярко-оранжевыми, хищными. – Жуткий холод снаружи и адское пламя, заживо сжигающее все внутренности.

– Саид, – шикнул Дэн, чувствуя, как сильнее затряслась Олеся, как никогда близкая к истерике. Еще немного, и не выдержит, а тут еще такие разговоры.

– Прости, – оборотень встал и взглянул на Тумановых. – Надо вызывать Стражей и перевозить тело.

– Что с этим делать? – Игорь указал на Седого.

– Туда же, – вздохнул Сергей и взглянул на Дениса. – А с вами у меня состоится длительный разговор.

Разин кивнул.

– Но сначала Олесю надо показать целителям.

– Хорошо. Уходите отсюда. Неизвестно, какие еще сюрпризы нам оставил Седой. Даже жаль, что всё так закончилось, – Сергей вновь посмотрел на поверженного мужчину.

Олеся

С момента гибели Мудивы прошло три дня.

Три дня, как она пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти меня. Не Дениса, а именно меня. На этот счёт сомнений точно не было. Мы с некромантом не обсуждали эту тему, даже не касались. Любимый так боялся ранить этими разговорами. Глупый, меня нельзя было ранить. Ничего сделать было нельзя и изменить.

Целитель и парочка менталистов из клиники «Возрождение», которых нанял Дэн, часами пытались вывести на разговоры, вызвать откровенность. И если с первым было всё нормально, я охотно отвечала на любые вопросы, то вот делиться своими переживаниями не могла. Попытки Насти и Изабелл поговорить со мной «чисто по-женски» тоже ни к чему не привели. Результат был аналогичный. Я уважала этих ведьм, ценила, но делиться мыслями не спешила.

Может, просто потому что сама никак не могла понять, что со мной сейчас происходит.

Надо радоваться. Прыгать от счастья до потолка. Мы живы. Денис и я. Мы вместе. Никто нас не разлучит. Всё отлично. Опасности нет.

Но я всё никак не могла понять почему? Сколько этих «почему» крутилось в голове, и ни на один из них не было ответа.

Почему Мудива солгала? Покушение планировалось не в Совете. Я была слишком слаба и неопытна, чтобы разглядеть место, успев во время транса увидеть лишь окровавленного Дениса. Но она нет. Мудива видела, должна была видеть, что это не Совет.

Я поняла это, когда столкнулась с Седым у входа в Совет. Одно касание, и картинка сложилась. Это надо было мне так опростоволоситься, чтобы прямо в лицо этому опасному колдуну прохрипеть: «Это вы! Вы хотите убить Дэна!» Можно списать всё на неожиданность и шок, но это не оправдание.

Почему Мудива пошла с Денисом? Что она видела в последние часы своей жизни? Свою смерть? Мою? Дениса?

Почему встала между мной и проклятьем? Почему спасла? Кто я ей? Обычный молодой оракул. Да, с потенциалом, скрытым резервом, ну и что? Сколько их было и еще будет. Разве ради нелепой рыжей девчонки, которую знала от силы месяц, тёмной ведьме стоит отдавать свою жизнь?

Я не понимала. Кусочки не складывались. Я не могла отделаться от ощущения, что что-то упустила, потеряла, не знала. Что еще скрывала эта сильнейшая из оракулов? Какую тайну унесла с собой в могилу?

Я не знала ответы, и это сводило с ума, лишало покоя, сбивало с толку и не давало начать новою жизнь.

С раздражением отбросив книгу, которую вот уже более часа держала в руках, не в силах разглядеть ни строчки, встала с дивана и подошла к окну, наблюдая за стремительным полётом стаи птиц над густыми кронами деревьев.

В груди что-то сжималось, как пружинка, того и гляди, вырвется, сметая все на своём пути. Я ведь так больше и не плакала. Ни разу за эти два дня. Может, поэтому боль никуда не делась, а накопилась, грозя захлестнуть и сломить меня, оставив лишь обгорелый остов души.

– Скучаешь? – Денис, как всегда, подошел неслышно, но не испугал.

За долю секунду до того, как мужчина подошёл, обнимая и прижимая к своей груди, я почувствовала его запах, сущность взвилась, приветствуя источник пищи, а меня накрыло волной покоя и какого-то умиротворения.

– Тебя жду, – я накрыла ладонью его руку, которая по-хозяйски лежала у меня на животе и, повернувшись, поцеловала мужчину в щеку. – Как прошел Совет?

– Сложно, – ответил колдун, невесомо касаясь губами моих губ. – Они всё никак не могут мне простить побега и неуважения, которое я им выказал своим поступком. Я скучал, Лисёнок.

Я прикрыла глаза, ожидая продолжения ласк, сладких поцелуев и обжигающих прикосновений. И ничего.

– Меня просили кое-что тебе передать, – неожиданно тихо и серьёзно произнёс Дэн мне на ушко.

– Кто? – открыв глаза, я отстранилась, непонимающе нахмурившись.

– Ведун из обители.

– Клаус? – еще больше удивилась я.

– Понятия не имею, он не представился, – несколько раздраженно ответил Денис. – Связался со мной и передал письмо.

Я замерла, до боли сжимая кулаки и неотрывно смотря в лицо Разина.

– Он разбирал документы Мудивы и нашел конверт, адресованный тебе.

– Что? – едва слышно прошептала в ответ и отшатнулась, увидев, как Денис достаёт из внутреннего кармана пиджака белоснежный конверт, сложенный пополам.

И тут меня, как говорится, накрыло.

Казалось бы, вот он, шанс всё увидеть, узнать, прочитать, получить ответы на свои вопросы. Но я не могла. Стало так страшно, что у меня ноги задрожали, и я бы упала, не успей вовремя опереться о спинку стоящего рядом кресла.

– Что там? – не сводя взгляда с конверта, который так и манил, притягивал всё внимание, спросила у мужчины.

– Не знаю. Я не читал. Клаус тоже.

– Потому что он адресован мне?

– И это тоже. А по факту, на нём стоит магическая защита, настроенная на тебя. Только ты можешь его открыть. Возьмёшь?

Я замотала головой и судорожно вздохнула.

– Я не могу.

Честно говоря, я думала, что Дэн начнёт меня уговаривать, но колдун пожал плечами, сказал: «Хорошо» и положил конверт на журнальный столик.

– Откроешь, когда решишься.

– Денис, – прошептала я беспомощно, переводя взгляд с бумажного листа на лицо любимого.

– Твоё право и твоё решение. Кормить будешь? Я голодный как волк, – Разин улыбнулся, подошел ближе и вновь обнял меня за талию, притягивая к себе так близко, что мы соприкоснулись носами. – И я сейчас не только о еде.

Вечер прошел нормально, ужин, медленно перетекший в подзарядку для сущности, ночь в объятьях любимого, который почти сразу уснул, уставший после Совета. А я не могла.

Честно пыталась заставить себя уснуть, даже овечек считать начала. Не помогало. Мысли вновь и вновь возвращались на первый этаж, в гостиную, где на столике одиноко белел лист бумаги.

Ближе к часу ночи я не выдержала.

Бросив быстрый взгляд в сторону мужчины, я, как воришка, осторожно выбралась из постели, надела тонкий халат и спустилась вниз.

Конверт был на месте.

Не буду описывать, как дрожали руки, когда я брала его в руки, как срывала печать, которая холодком прошлась по телу, распознавая и предоствляя своё согласие, как лишь с третьей попытки смогла создать крохотный светильник над головой, чтобы прочитать написанное, как задержала дыхание, прежде чем начать читать…

«Здравствуй, Олеся. Если ты сейчас читаешь это письмо, значит, третий вариант будущего, о котором я предусмотрительно промолчала, скрыв от тебя правду, всё-таки сбылся.

Будущее изменчиво, волнообразно, и непонятно, куда в следующее мгновение оно уйдет. И я до последнего надеялась, что у меня получится. У нас получится.

Но я не могу дать тебе умереть.

Наверное, ты в недоумении, удивлении. Разве может тёмная ведьма отказаться от всего, отдать жизнь за ту, которую почти не знает? Может, поверь, я не испытываю восторга от такого варианта.

Но дело в другом.

Я знаю тебя с рождения. В тот момент, когда ты огласила первым криком палату, я уже знала о тебе. О том, кто ты и кем станешь.

Когда мы впервые встретились, тебе было всего полгода. У меня есть дочь и даже внучка, они не получили моего дара, но я никогда не испытывала к ним то, что вызывала в моём чёрном сердце ты.

И какую боль я испытала, когда тебя случайно лишили магии. Ох, это не передать словами. Я рвала и метала, готова была кого-нибудь убить, лишь бы выдернуть эту боль из груди.

Они уничтожили тебя. Лишили мир великого оракула, сильного, светлого, могущественного.

Мне пришлось смириться. На долгих шестнадцать лет.

Лишь год назад ты снова стала приходить ко мне во снах, в видениях. Я долго не могла понять, что происходит, как, откуда, пыталась навести о тебе справки. А в ответ тишина.

Я знала тебя много лет, Олеся, знала той, какой ты станешь.

Конечно, ты много раз слышала от меня рассказы о величии, о будущем, которое тебя ждёт. Не могу рассказать всего. Но то, что я видела, значит так много.

Поверь, я не испытываю восторгов о предстоящей гибели и всё-таки надеюсь, что всё получится по-другому. Но в любом случае это был мой выбор и моё решение.

Живи, Олеся Стрельцова, рожденная под именем Кассандра. Живи и помни, ради чего я погибла.

Помни и никогда не отступай с пути, который был тебе предназначен.

Заставь меня годиться тобой.

 Мудива».

Я несколько раз перечитала письмо. Снова и снова.

Слёзы, которые я сдерживала эти дни, хлынули из глаз. Стерев их с лица, вновь принималась читать, пытаясь понять эту женщину, взглянуть на её жизнь по-новому.

– Так и знал, что найду тебя здесь, – Денис сел рядом и приобнял меня, целуя в висок. – Прочитала?

Я кивнула и обняла любимого, крепко зажмурившись и всхлипывая.

– Мудива знала. С самого начала знала, что я стану причиной её смерти, и всё равно… Она отдала свою жизнь ради меня, ради будущего.

– Мудива была мудрой женщиной и знала, на что шла.

– Но мне как жить с этим?

– Долго и счастливо, – Денис отодвинулся, бережно обхватив моё лицо руками, заставляя смотреть ему в глаза. – Со мной. По-другому просто не может быть. А дальше будь что будет. Не знаю, что оракул видела в будущем, это и неважно. Главное, что мы будем вместе. Всегда.

– Всегда, – я кивнула и прижалась к нему, чувствуя, как у меня под рукой ровно бьётся сердце.

Разин был прав.

Неважно, что нас ждало в будущем, мы со всем справимся. Просто потому что есть друг у друга, и это главное.

Эпилог

7 лет спустя

– Есть кто дома? – Изабелл даже не подумала сбавить голос, появляясь посреди гостиной и радостно улыбаясь.

И как раз в тот момент, когда я всё-таки умудрилась задремать после нескольких бессонных ночей и однообразных выматывающих дней.

Я тут же резко села на диване, пытаясь одновременно открыть глаза, привести себя с порядок и понять, что же меня разбудило и куда бежать. А когда поняла, что выдернуло из сладкого сна…

– Чёрт тебя побери! – страшным шепотом рявкнула я на оборотницу. – Ты чего кричишь?

– Ой, прости, – виновато улыбнулась она и огляделась, рассматривая царящий кругом беспорядок. – Тяжелая ночка была?

– Три ночи, – поднимаясь с дивана, ответила я.

– Дает принцесса вам жару, да?

– Зубы режутся, – я автоматически собирала с дивана и журнального столика игрушки-погремушки и складывала их в специальную корзинку на полу, отчаянно пытаясь не зевать.

Спала от силы двадцать минут, но стало немного легче. Хотя я бы не отказалась вздремнуть еще полчасика. Главное, чтобы малышка хоть немного отдохнула.

Хорошо, что Дэн отгородил меня от всех консультаций, пока малышка не подрастёт. Четыре-пять встреч в сутки сильно выматывали, как морально, так и физически. Если бы Клаус не взял на себя всю работу в обители, я бы совсем загнулась.

Смотреть будущее тяжело, отвечать на вопросы не легче, ведь правду не все хотят слышать и не каждый может принять. Всякий раз, входя в транс, мне приходилось пропускать через себя чужие эмоции, чувства. А они не всегда были хорошими и положительными. Но вот уже больше года приём был приостановлен, и я была очень рада этому обстоятельству. Иногда возникала крамольная мысль вообще из декрета не выходить. Но у каждого была своя работа и свои обязанности.

– О, помню эти приятные мгновения, – Изабелл села в кресло, закинула ногу на ногу и забарабанила коготками по подлокотнику. Женщина явно нервничала, но старалась не показывать этого. – В своё время я тоже сутками не спала. Пришлось даже Игоря выгнать в соседнюю комнату, чтобы он хотя бы смог выспаться.

– Если ты к Денису, то его нет. У него там какие-то проблемы, связанные с пробуждением. Он ничего толком не сообщил, да я и не слышала. Кнопка так плакала.

– Изменения Закона вступили в силу уже полгода назад, а проблемы не закончились, – задумчиво пробормотала Белль.

– Они никогда не закончатся, а сейчас только множатся. Пять лет борьбы, четыре высших Совета, сотни часов переговоров, десяток покушений, и легче не стало. Просто теперь Дэн будит сущности на законных основаниях, а значит, и спрашивают с него уже вполне официально, – произнесла я и вздрогнула, когда радио-няня разразилась громким требовательным воплем.

– Вот это голос, – усмехнулась Белль, вставая и следуя за мной. – Командирский.

– Вся в отца, – ответила ей, спеша в детскую.

Крик стал протяжнее и многозначительнее: «Еще немного, мама, и я забьюсь в истерике».

Ольга Денисовна или просто Лёлечка, как её любит называть отец, пошатываясь, стояла на ножках, цепко держась пухлыми ручками за перила кроватки, и плакала.

Увидев меня, она всхлипнула и быстро что-то залопотала, протянув ручки.

– Иду, иду, – я быстро пересекла комнату и взяла дочку, привычно прижимая к себе и стирая блестящие слезинки на румяных щечках. – И кто это у нас проснулся? Болит, да? Какие зубки нехорошие. Ай-ай-ай.

– Наличие детей резко снижает активность мозга. Чего ты с ней так сюсюкаешься? Характерная у вас девица же растёт.

– Себя вспомни, – ни капли не обидевшись, ответила подруге. – А ты как с Максом носилась?

Ведьма нахмурилась и скрестила руки на груди – явный признак проблем и неприятностей.

Лёлька тем временем цепко схватила меня за прядь волос и потащила её в рот. В последний момент удалось спасти свою шевелюру.

– Пойдём в гостиную. Температуры нет. Уже хорошо.

Минут пять я занималась исключительно дочкой, посадила малышку рядом с собой, окружила её игрушками, вручила специальную грызушку и только потом взглянула на ведьму.

– Не пойму, на кого она похожа больше, – произнесла оборотница, разглядывая крошку. – Глазки папины, носик мамин, волосы тоже твои – морковные.

– На себя, – улыбнулась я, поцеловав Олю в макушку с рыжим пушком.

– Наверное, она еще раз десять поменяется. Я пришла к тебе, Олеся, – вдруг произнесла Изабелл и подняла на меня полные боли тёмные глаза.

Я тут же напряглась.

– В чём дело?

– Когда-то ты мне сказала, что у нас с Игорем родится сын.

– Да.

– Именно поэтому я согласилась на контракт и прочее, – женщина нервно поправила волосы и тяжело вздохнула. – С рождения Макса прошло шесть лет, Олесь. Уже больше года я старательно открещиваюсь от нового контракта. Но вчера мать сообщила, что если в течение недели я не выберу кандидата, то глава это сделает за меня.

Что-то подобное я ожидала.

– Игорь знает?

– Да. И вариант у него только один – брак.

– А ты?

– Что я? – Белль вздрогнула и закусила губу. – Мы уже несколько дней не разговариваем. Поругались страшно. Он сказал, что если я соглашусь на контракт, то могу не возвращаться. Что им такая мать не нужна.

– Игорь? – удивилась я и не глядя взяла на ручки Лёльку, которой надоело сидеть на месте, и она решила попутешествовать. – Он не мог такое сказать.

– Мог. Правда, сначала я его довела, обозвав не очень красивыми словами. В общем, мы оба хороши. Пытались сделать друг другу как можно больнее и сами корчились от мук. Тут еще Макс истерику устроил. Подслушал разговор и заявил, что не хочет ни сестрёнку, ни братика. Просил не уходить. Насилу успокоила.

– И что ты собираешься делать? – осторожно спросила у неё.

– Я хочу, чтобы ты заглянула в будущее.

– Белль…

– Я знаю, что это против правил, – быстро затараторила она, пытаясь меня убедить, уговорить и умаслить. – Знаю, что опасно, туманно, многогранно и точно не определено, но помоги мне, Олесь. Diavalo! Я совсем запуталась, – Белль сжалась, обхватив плечи руками, став такой беззащитной и несчастной.

– Ты хочешь узнать, чем тебе грозит брак?

– Я тёмная, Олесь, и представляю последствия. Просто хочу знать степень проблем.

Лёлька загулила и снова полезла куда-то в сторону. Пришлось подхватить её, вновь усадить рядом с собой и вручить новую игрушку. Надеюсь, этого хватит на пару минут.

Как же у Игоря и Белль всё было сложно. Тёмная ведьма и Страж. Несовместимая, невероятная пара, в существование которой до сих пор не верили. А они, несмотря на все домыслы и слухи, были рядом, воспитывали сына и были счастливы. До недавнего времени.

У нас с Денисом всё было намного легче. Наш брак семь лет назад прошёл без проблем и не лишил магии, а наоборот, усилил, сделав одним целым. Могучим союзом, силу которого признавали все. Некромант и оракул – убойная смесь.

– Я видела, – пришлось признаться ей. – Заглядывала и знаю, что ждёт вас дальше. Не точно, но… Брак для тебя означает выгорание, полное, как у матери Дениса.

 Изабелл побелела, сжала губы в тонкую линию и судорожно кивнула, не сводя с меня тяжелого взгляда.

– А контракт означает потерю Игоря и уничтожение семьи, которую вы строили столько лет. Макс тебе тоже не простит этого. Если ты согласишься на контракт, то у тебя вновь родится мальчик и через пять лет тебе снова придётся повторять контракт.

Как же тяжело мне это было говорить. Глядеть в глаза подруги и видеть, как медленно умирает в них надежда на счастливый исход. Но и скрыть правду я не могла. Это было неправильно и жестоко. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

– Я поняла, – прошептала она.

– Белль. Мне правда жаль.

– Всё хорошо. Спасибо.

А сама пошатнулась, когда пыталась встать с кресла, и едва не упала обратно.

– Белль…

– Я, пожалуй, пойду.

После ухода подруги я долго не могла прийти в себя. Брала в руки телефон и тут же откладывала его в сторону. Прижимала к себе задремавшую дочку и размышляла о том, как несправедлив наш мир и сколько еще нам предстояло изменить в нём, сделав безопасным для будущих поколений.

Денис вернулся ближе к вечеру. Уставший, с лихорадочным блеском в серых глазах, но с довольной улыбкой на губах. Муж первым делом взял на руки радостно залопотавшую Лёльку, а потом поцеловал меня.

– Привет, солнце, я скучал.

– И я скучала, – улыбнулась в ответ, повторяя наш ежедневный ритуал.

– Как сегодня вела себя наша принцесса?

– Так же. Даже великий оракул пасует, когда дело касается зубов. Белль приходила в гости.

– Да? – удивился Дэн, уворачиваясь от мокрых кулачков дочери. – Что-то случилось?

– У них с Игорем небольшие сложности. Может, ты поговорил бы с другом?

Муж вздохнул и покачал головой.

– Мы не должны вмешиваться, Лисёнок. Это их дело и их жизнь.

– Но они могут дров наломать.

– Могут и, скорее всего, наломают. Я общался с Игорем и понимаю, что он чувствует, но понимаю и Белль. Уверен, что в конце концов оба примут верное решение.

Изабелл Морано и Игорь Туманов вступили в брак через три дня после этого разговора. Как я и предсказывала, Белль полностью выгорела и лишилась магии. Жалела ли она о своём поступке? Не знаю, может быть, в глубине души тоска по потерянному осталась, но женщина старалась это не показывать. Рядом были её мужчины – Игорь и Макс. А через год родился еще и Даня. Так что времени грустить у Белль не было совсем.

Мир менялся.

Медленно, с треском, забастовками, парочкой терактов, промахами и неприятностями. Изменения еще было трудно уловить, но они были. Отношение к магам еще не поменялось, но поменялись мы сами, став еще ближе к людям.

Браки заключались всё чаще. Кланы распадались. И пусть это были единичные случаи, но явный прогресс наметился.

А еще я знала, что это только начало. Сила полностью открылась три года назад. Мощная, великая, безграничная. Я едва не захлебнулась от восторга и ощущения собственного величия и ответственности.

Сколько еще нам предстояло сделать. Не только мне, Денису и нашим друзьям. Всему миру – людям и магам.

Но мы справимся. Ведь у нас есть ради чего сражаться.

Ах да, наследник, о котором так мечтал Максим Леонидович Разин, у нас родился на десятую годовщину брака. Старый колдун перед смертью даже смог подержать правнука на руках, сдерживая слёзы умиления при взгляде на крохотного Ярослава, так похожего на Дениса.

Впереди ждала новая эпоха, в которой жить и играть предстояло следующему поколению Разиных.

Но это уже совсем другая история.

Вот и подошёл к концу цикл романов о мятежной семье Разиных и их соратниках.

Я понимаю, как вам всем сложно расставаться с любимыми героями и тут же возникают вопросы, а как же там остальные. Как Танины близнецы, что стало с Машей и родила ли Лиза Саиду дочку?

Пусть это всё останется за кадром. По крайней мере пока.

Их истории завершены, и они счастливы.

Спасибо всем, кто был со мной эти полтора года. Спасибо всем, кто присоединился только недавно.

Не устану благодарить всех и каждого за поддержку, слова одобрения и замечания.

Вы самые лучшие читатели и без вас этих историй бы не было))).