Текст книги "Обреченная (СИ)"
Автор книги: Татьяна Серганова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
-15-
Огонь…
Ему снился огонь.
Пламя костра, что ласкало его кожу, согревая и даря такое необходимое тепло, покачивая его в своих солнечных объятьях, как невинное дитя. Ему всегда нравилось играть с огнём. Смотреть на яркие оранжевые языки огненной стихии, касаться их, будучи уверенным, что они никогда не навредят своему созданию, любимому творению – Фениксу.
Уходить не хотелось.
В этих ласковых горячих тисках было так уютно, где не было тревог, проблем и разочарований. Лишь живительное пламя огня, в котором он нежился, нырял с головой, резвился.
«Вернись…» – донёс ветер едва слышный шёпот. – «Вернись ко мне…»
Почему этот голос кажется настолько родным, что к нему тянется всё естество? Даже такой любимый огонь уходит на второй план по значимости. Не хочу эту безграничную свободу, обещанную стихией.
Хочу туда… к ней… сейчас
…Вздох и тяжесть тела. Постепенно исчезла лёгкость, спокойствие и умиротворённость. Пришла усталость и боль. Она везде – словно он один сплошной комок боли. Трудно дышать, лежать и просто жить.
Появляются звуки. Сначала глухие, потом с нарастанием шума, переходящие практически в ультразвук. Хотелось отвернуться, закрыть уши руками. Но руки отчего-то плохо слушались.
– Вы меня слышите?
Зачем же так орать? Всё он слышит, даже слишком хорошо. Голова раскалывалась неимоверно.
А ещё очень хочется пить.
Мужчина пытается облечь своё желание в вербальную форму, но не получается. Язык от обезвоживания не слушается, словно прилип к нёбу, а губы вообще готовы были потрескаться от любого неосторожного движения.
Вот так сдохнешь от жажды, не в силах и слова произнести.
– Пи..пии…ть, – прохрипел он, с трудом выдавливая звуки из пересохшего горла.
Пластиковая трубочка и жалкий глоток воды, больше ему сделать не дали, сразу отобрав стакан. Но всё равно стало намного легче. Он вздохнул и попытался открыть глаза.
Белый свет резанул по глазам, вызывая слёзы и очередную волну адской боли в голове. Её словно сжали в тиски и принялись сдавливать со всех сторон. Да так сильно, что ещё немного и глаза из орбит вылезут. Сразу расхотелось делать вторую попытку. Ему и с закрытыми глазами неплохо лежится.
– Вам надо поспать, – произнес всё тот же голос.
А он был совсем не против. Получив живительный глоток воды, он вновь уплыл в сон, где его ждало яркое солнце, солёное море и чей-то тихий смех и жаркий шёпот. Феникс всё пытался поймать ту неуловимую нимфу, которая была там рядом с ним, но ничего не получалось. Она таяла в его руках, оставляя после себя лишь дым.
Следующее пробуждение было гораздо легче первого.
Для начала ему дали больше воды. Целых три глотка.
Утолив жажду, мужчина вновь откинулся на подушки, не делая попыток открыть глаза.
Но уснуть ему не дали.
– Мне надо задать вам несколько вопросов. Если да кивните, если нет – покачайте головой. Говорить вам пока будет тяжело. Хорошо?
Кивнул.
– Помните кто вы?
И это вопрос? Он думал, что суть вопросов будет гораздо серьёзней. Конечно, Дима помнил кто он такой. Он Колдун, Огненный Феникс. Что за глупые вопросы.
Но кивнул. Сейчас чуть-чуть придёт в себя и задаст этому чудику свои собственные вопросы.
– Вы знаете, как вас зовут?
Мэри Поппинс!!! Потому что в данный момент Колдун чувствовал себя именно в этой самой «попинс». Какого чёрта тут происходит, а?
– Со… ко...кол...ов.
– Хорошо, Дмитрий Александрович. Вы находитесь в больнице, с вами произошёл… несчастный случай.
Что? Какой несчастный случай? О чём он вообще говорит?
– Доктор, я могу с ним поговорить? – совершенно неожиданно раздался женский голос, что заставил его застыть и вновь попытаться открыть глаза.
– У вас пара минут, – ответил тот.
Новая порция боли, рези в глазах и слёзы. Но Феникс птица гордая и безумно упёртая. Сморгнув с ресниц накатившую сырость, и с трудом сфокусировав взгляд, Димка разглядел в дымке знакомое лицо.
– Ко... кол..юч…ка…
– Господи, Дима, как же ты нас напугал, – прошептала она срывающимся голосом, бросаясь к нему и бережно и очень осторожно беря за руку. – Как же ты нас напугал, Огненный ты Птах.
– Пр…рос…сти, – Дима растянул губы в улыбке.
Нет, волновать Разину он не хотел совершенно.
– Не смей так больше делать, братишка, – Таня немного отодвинулась в сторону и в поле его зрения попало озабоченное лицо старшего брата. Странно, но Диме даже показалось, что тот слегка постарел. Переволновался, что ли?
А этот что тут делает? Неужели в кои-то веки отбросил в сторону свои важные стражные дела ради непутёвого брата?
– При..ве-ет.
– Привет, – передразнил его тот, не прекращая улыбаться. Дима даже немного подофигел от такой картины. С каких это пор Сергей так много и часто улыбается? – Дурак, ты Дима. Ты бы хоть с Настей поздоровался. Если бы ты знал, как она переживала. А ты, бревно бесчувственное.
Настей?
Феникс перевёл взгляд чуть левее. А там, позади них, одиноко стояла невысокая, хрупкая девушка, почти девочка, с огромными шоколадными глазами в пол лица, и длинными каштановыми волосами. Девушка быстро вытерла слезинку, что скатилась по щеке и, улыбнувшись, произнесла.
– Здравствуй, Дим.
Кивнул, потому как в горле сильно запершило, а после вновь повернулся к Сергею.
– Что… про…рои…
– Произошло? – догадался тот. – Ты не помнишь?
Феникс покачал головой и снова сморщился от боли. Страшно клонило в сон, и он держался из последних сил.
– Взрыв. Ты едва не погиб.
Взрыв? Какой взрыв? И как он мог погибнуть в огне, он же Феникс.
– Н-не… пом…ню.
– Дим, это нормально, – улыбнулась секретарша. – Мы же почти тебя похоронили. Так что небольшая потеря памяти – это нормально. Ты только не волнуйся.
– Как… вы...выжи...ил?
– Как ты выжил? – вмешался Сергей. – Тебя Настя спасла.
А, теперь понятно.
Поворот к симпатичной брюнетке, что продолжала внимательно его разглядывать. Причём с каким-то странным и непонятным выражением на лице. Словно что-то искала и не находила.
– С-с… спаси…бо, в-вам.
А девчонка вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, дёрнулась, как от удара и побелела. Того и гляди, в обморок упадёт.
В палате неожиданно стало тихо. И Дима никак не мог понять причины этого.
– Дима, – осторожно произнесла Колючка. – Ты помнишь Настю?
А должен? Судя по тону и взгляду, которым она его наградила – да. Феникс даже порылся в закоулках памяти, пытаясь понять – знает он её или нет. Но – тщетно.
– Н-нет.
– Вот Тьма, – неожиданно выдохнул Страж и быстро повернулся к бледной, как смерть, брюнетке. – Насть…
– Я… мне надо… выйти, – пробормотала она, быстро отступая к двери. – Мне… мне надо… воздух.
– Всё, время окончено. Дмитрию Александровичу нужен отдых, – произнёс Целитель, что всё это время стоял в сторонке.
– Но почему он не помнит её? – Таня отказывалась так просто уходить. – Меня помнит, а её нет? Разве такое возможно?
– Мы во всём разберёмся. Вы же знаете, что процесс Перерождения непредсказуем, тем более, что господин Соколов внёс некие коррективы в его механизм.
Перерождение? Они сказали Перерождение?
С языка готовы были слететь одни междометия. Перерождение! И если учесть, что он вспомнил и Таню и брата, то получается, что… Соколов закрыл глаза, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
Тьма, он всё-таки это сделал – запустил процесс Перерождения.
Но как?
Тягостная мысль о Перевоплощении пришла ему в голову всего пару дней назад, когда после очередной безликой Ведьмочки в своей постели, на мужчину навалилась депрессия. Более трёх лет прошло с той памятной инициации, а он до сих пор не забыл вкус страсти на своих губах и гибкое стройное тело под собой. Незнакомка. Девочка-призрак, что исчезла утром, оставив после себя лишь сладкие, сводящие с ума воспоминания.
Столько лет прошло, а Дима всё никак не мог вырвать из своей чёрной души память о ней. Каждый раз надеялся, что вот она… и раз за разом разочаровывался. Чёртова ипостась Феникса требовала найти пару и это ещё больше бесило. Именно тогда он впервые и подумал о Перерождении, но с небольшим секретом – таймером. Забыть не всё, а лишь часть определённых воспоминаний. Например, поставить его на три года назад. За несколько дней до той жаркой ночи.
И что получается? Таймер сработал. Но, воспоминания о Незнакомке остались? Тогда какой в этом был смысл? У Соколова возникло странное ощущение, что он чего-то не знает, чего-то очень важного. Какой сегодня день, месяц и, в конце концов, год? А после разберётся со всем остальным. Например, с тем, кто такая эта Настя? И почему Серёга лапает его секретаршу?
– К-как-к-кое чис-сло? – прохрипел, привлекая к себе внимание.
– Дим, что ты последнее помнишь? – Таня отвернулась от Целителя и подошла ближе.
Что он помнил? Какую-то вечеринку, столь же однотипную и пустую, как и остальные до этого. Бесконечная череда фальшивых улыбок и сладких обещаний. Какая-то Ведьма, что быстро утащила его в туалетную кабинку. Да, страстная была дамочка, но её лица Дима не запомнил, но вот темперамент очень даже. Безудержный секс среди кафеля и зеркал… И Таню помнил, девушка смиренно ждала его как раз у этой самой туалетной кабинки, нетерпеливо притопывая ножкой и злясь.
– Т-те-бя… вече…ринка, – с каждым разом язык слушался его всё лучше, но всё равно было тяжело и всё больше хотелось спать.
– Дима, – Серёга, наконец, подал голос. – Сейчас осень, 2016 год.
Твою мать!!!! Четыре года! Четыре чёртовых года начисто стёрты из памяти. Что такого страшного могло произойти, если он решился на такое? Дима попытался достучаться до своей огненной ипостаси. Может, Феникс что-то знает или помнит. Но тот спал и отказывался делиться какой-либо информацией.
– Ч-четы…ре… го...да, – в конце концов выдавил он.
– Господа, приём окончен, – вновь вмешался Целитель. – Господину Соколову надо отдохнуть и поспать. Слишком много информации.
Не то слово. Так много, что уже не понятно, за что больше переживать.
Четыре года просто вырваны из жизни. Что было в них? Наверняка, причина должна была быть веской. Просто так, сходя с ума от тоски по Незнакомке, Дима всё равно бы на это не решился. Но тогда что?
Соколов настолько глубоко ушёл в себя, что даже не заметил уход брата и Тани, и то, как Целитель ввёл ему в капельницу очередное лекарство. После чего поводил над его телом руками, посылая очередную дозу целительной магии.
Ему снова снилась девушка.
… Мягкая улыбка, от которой на душе становилось так легко и спокойно, что хотелось смеяться в ответ.
… Пушистые длинные волосы, что щекотали нос и пахли солнцем, морем и … счастьем. Как пахнет счастье? Жизнью, нежностью и любовью к ней, что зажигает огонь в его крови. Счастье пахло ею…
… Нежное прикосновение тонких пальчиков к его плечам, спине и ответная дрожь по телу с последующими искрами безудержного желания. И нежность исчезает, вот она уже жадно цепляется за него, царапая спину.
… Умилительное сопение в ночи, когда просто невозможно уснуть. Хотелось прижимать её к себе и вслушиваться в мерное дыхание, с каким-то невероятным собственническим восторгом. «Моя и только моя».
Проснувшись, Дима ещё некоторое время лежал с закрытыми глазами. Сердце бешено отбивало ритм в груди, а в голове так и продолжала биться последняя мысль – «Моя».
Что же это было? Разыгравшееся воображение, подстёгнутое страхом перед неизбежным, или же что-то большее? А вдруг это частички забытого прошлого, что не хотят уходить из памяти? Что если это она?
Вздохнув, Феникс поморщился и открыл глаза.
Какого чёрта?
Его старая спальня в доме отца. Те же тяжёлые шторы жуткого бордового цвета, тёмные обои и старинная дубовая мебель. Сам Дима лежал на огромной кровати с балдахином. Отец всегда считал, что именно такая мебель – и есть знак статусности. Сам же Соколов-младший думал, что это бред и всегда чувствовал себя, как в склепе.
Но теперь вопрос в другом? Как он здесь оказался? Где больничная палата? Таня? Сергей? Или у него начались галлюцинации и всё это ему приснилось? Вряд ли, ибо тело продолжало болеть. Было гораздо легче, но двигаться лишний раз всё равно не хотелось.
Дверь тихо открылась и в комнату вошла очень красивая черноволосая Ведьма. Димка даже залюбовался. Высокая, фигуристая, с длинными ногами, что подчёркивали узкие брюки, с упругой грудью любимого третьего размера, что была обтянута белым топом. Чёрные волосы собраны в высокий хвост, открывая красивое смуглое лицо с ярко-синими глазами.
– Ох, Дима, ты очнулся, – пропела она, бросаясь к нему.
И кто это такая? Очередная пассия отца? Или же его? И как теперь себя вести?
– Да, – просипел он, говорить тоже стало на порядок легче.
– Пить хочешь?
– Да, – а сам продолжал её внимательно изучать.
Красивая Ведьма, очень красивая. И сидит тут, водичку подносит… Неужели его? Интересно.
– А ты…? – в конце концов, произнёс мужчина.
– Ты не помнишь, – грустно улыбалась брюнетка. – Я знаю, Александр Иванович меня предупредил, но я всё-таки надеялась, что меня ты вспомнишь. Меня зовут Анжелина, Энджи и у нас с тобой Контракт.
Соколов чуть не подавился и закашлялся, с трудом делая спасительный глоток воздуха.
Тьма, что ещё он натворил в пароксизме четырёхлетия? Какие ещё сюрпризы ждать от вынужденной амнезии? Детей у него там, случайно, не появилось? Нет, эта Ведьма, конечно, симпатичная и очень даже в его вкусе, но разве этого достаточно для Контракта? Неужели это и есть Незнакомка? Или он всё-таки сдался и отказался от дальнейших поисков?
– Угу… понятно, – пробормотал он.
А что ещё сказать? Извини, но я тебя не помню и вообще, мне сейчас даже рукой тяжело пошевелить, не говоря уже об активном воспроизводстве, хм…. Ещё неделю минимум. А что, красивая речь.
Дима, с его огненной сущностью, принял решение, которое вот совсем не отражало его порывистую натуру. Пока не разберётся с ситуацией в целом, предпринимать активных шагов он не будет. Так что, хоть прыгай перед ним с Контрактом, хоть волчком крутись, ничего у них не выйдет.
– Кушать хочешь? Там бульон приготовили специально для тебя. Я принесу и покормлю тебя?
И ресничками так захлопала, словно взлететь хотела.
Что-то она слишком любезна. Сущность и Феникс продолжали спать и признаков недовольства не подавали, просто замерли. Но Дима всё равно напрягся.
– Спасибо не хочу… Как я здесь оказался?
– Александр Иванович забрал тебя из больницы домой. У вас же есть поговорка – дома и стены помогают, – продолжала улыбаться она.
– Угу. А Сергей где?
Вот тут-то она и замялась. Дима чётко отследил момент, когда улыбка слегка завяла, а синие глазки забегали, пытаясь найти ответ на щекотливый вопрос.
– Сергей Туманов – очень востребованный Колдун, – попыталась улыбнуться девушка. – Ты же должен понимать, как много у него работы. Тем более, что он не просто Колдун, он – Страж. А это такая ответственность. Он передавал тебе привет и сказал, что как только выдастся свободная минута, то обязательно тебя навестит.
Серёга? Передавал привет и исчез? Ну, ну, конечно. Почти поверил.
– Где Разина?
Уж Таня точно должна знать, что за коварные интриги, со мной в главной роли, творятся.
– Какая Разина?
– Моя секретарша.
– Дима, ты уже неделю, как в отпуске, и секретарша у тебя не Разина.
– Что значит – «не Разина»?
– Насколько я знаю, ты лично уволил Татьяну Разину после случая в парке.
Дима даже сдавленно поперхнулся от услышанного.
– Что? Как уволил? Какой парк? Что за театр абсурда? – прохрипел он, едва сдерживаясь, чтобы не заорать. Его останавливал только страх окончательно сорвать голосовые связки, и лишиться голоса.
– Дим, ну я точно не знаю, – всхлипнула брюнетка. – Она вроде бы проводила какие-то запрещённые эксперименты над собственным братом. Опеку у неё забрали, а её саму поместили в клинику.
Ага, а там, в палате, рядом с Сергеем, он видел бесплотное привидение?
– Как тебя там?… Энджи, да? Отца позови.
– Но, Дима…
– Я сказал – отца позови, – с нажимом произнёс он, откидываясь на подушку, и прикрывая от бессильной ярости глаза.
Цирк с конями какой-то. Мало того, что он совершенно ничего не помнит за последние четыре года, так ещё сегодняшнее окружение пытается выдать выдуманный сценарий событий за действительность. Ну не верил он, что Колючка могла ставить эксперименты на Дениске. Он отлично помнил, как важна для неё была семья. Не могла она так измениться за четыре года, совсем не могла. Значит, кто-то сейчас ему очень красиво врёт. Осталось только узнать размеры этой лжи и причины, толкнувшие этих манипуляторов на такие каверзы.
– Сын? – дверь в комнату открылась, и вошёл Александр Иванович, как всегда лощённый и подтянутый. Отец совершенно не изменился за эти годы, разве что седых волос прибавилось чуток.
– Отец, – в тон ему ответил Димка и попытался сесть.
Не получилось. Голова вновь закружилась, и стало трудно дышать от боли, которая моментально скрутила его.
– Лежи, лежи. Анжелина, поправь ему подушку, – Колдун обратился к брюнетке, которая хвостиком вошла следом и аккуратно прикрыла дверь.
Ага, даже так? Очень интересно. И насколько близки они с папочкой, если он притащил её сюда?
Девушка стрелой метнулась к его кровати, заботливо подложила подушки под спину и шею, помогая ему принять вертикальное положение и, сложив ручки в покорном жесте на коленях, присела на кровать у его ног.
Надо же, какое безропотное смирение. Она точно Ведьма? А то что-то не очень похоже.
– Мне сказали, что ты отказываешься принимать пищу. Нельзя так сынок, после случившегося тебе надо набираться сил...
– Таня где? – перебил его Соколов-младший, и слегка поёрзал, усаживаясь поудобнее.
Отец скривился, как от зубной боли.
– Ты уволил её более полугода назад, за неделю-полторы до нового года. Сразу после того, как она своими экспериментами чуть не снесла половину городского парка. Насколько я знаю, Разина в данный момент находится где-то заграницей в частной клинике.
И этот туда же. Неужели, правда?
– А Сергей?
– Я же просил тебя не общаться с этим Стражем. Ты опять меня не слушаешь. Никакого уважения к старшим.
Хорошо, раз ничего другого они сказать не могут, то он сам разберётся. Как только придёт в себя и доберётся до интернета.
– Что произошло?
– Взрыв. Ты оставил на меня свой бизнес, и уехал в Ирландию для исполнения Контракта. Гуляя по городу, совершенно случайно оказался в эпицентре взрыва.
– Случайно?
– Да какая-то сумасшедшая пыталась взорвать Ведьму из Клана Анжелины, а ты случайно оказался рядом.
– Надо же, какой я везунчик. Так значит, у нас действительно Контракт? – Дима перевёл взгляд с отца на девушку, внимательно её разглядывая. Внутри ничего не ёкнуло и не отозвалось. Почему-то неожиданно вспомнились ириски. Хм, странно. – А вы любите ириски?
– Что? – Ведьма захлопала ресницами. – Я не понимаю. Это что-то из артефактов. Что такое ириски?
– Конфеты такие, тянущиеся.
– Нет, я не ем конфеты, – покачала головой девушка, и посмотрела на него, как на сумасшедшего. – Это вредно для фигуры.
Но Диме, если честно, сейчас было совершенно не до этой кроткой овечки, с глазами алчущей гиены. Может опять воображение разыгралось? Он просто уже слишком устал, и его вновь склонило в сон.
Следующая неделя пролетела весьма скучно и однообразно. Бесконечная череда лекарств и необходимой терапии предписанных Целителями. А ещё тысячи неуклюжих, безуспешных попыток что-либо вспомнить за последние четыре года. Временами ему казалось, что вот ещё немного, ещё чуть-чуть и он вспомнит. Но в тот момент, когда вдали маячило некое воспоминание, стоило лишь уцепиться сознанием за него, как он тут же будто сверзался в пропасть забытья, оказываясь в тумане беспамятства. Омут прошлого за четыре года был выскоблен до хирургической чистоты. Воспоминания были вырваны из памяти, но не вырваны из души и сердца. И Колдун чувствовал, что нужен лишь небольшой импульс, чтобы запустить упорядочение информационной матрицы. Он бы вмиг вытащил оттуда тера– или петабайты информации.
А ещё была эта Энджи, которая практически всё время была рядом, и вызывала во мне не благодарность, а лишь раздражение.
Особенно сложно было по ночам, полными невероятно сладких сновидений, после которых совершенно не хотелось просыпаться.
Собственная сущность уже пришла в себя, необычайно молчаливо питаясь артефактами, а вот истинный Феникс всё ещё спал. И это несколько настораживало Диму. Он пытался узнать у Целителей, что это могло означать, но точного ответа никто не давал. Все отговаривались общими фразами типа «всё строго индивидуально».
Так вот, через неделю Соколов уже мог вставать, ходить по дому опираясь на трость, и даже гулять в саду, наслаждаясь свежим воздухом, мнимой свободой и тишиной.
Сергею он дозвониться так и не смог, Игорьку тоже. Странно. Причём телефон пришлось выпрашивать чуть ли не с боем. Отец, с одержимостью маньяка, стремился оградить сына от любого вида техники, начиная с компьютера, и заканчивая сотовым телефоном. У Димы возникло стойкое подозрение, что номера телефонов, что были вбиты в книжку, далеки от реальности. Но проверить никак не мог.
К концу седьмого дня Дима начал тихо звереть. Вся эта ситуация его жутко бесила, и как из неё выбраться, мужчина не знал. Ведь взрослый самостоятельный Колдун, а к нему относятся, как к маленькому ребёнку. Нелепость какая-то.
– Дима, я тут подумал, – завёл разговор Александр Иванович, когда они всей дружной семьёй собрались за ужином. – Может, вам стоит с Анжелиной отправиться в путешествие?
– Какое путешествие, пап? – Дима, до этого вяло ковырявший в тарелке склизкую овсянку – диета чтоб её – поднял голову и непонимающе взглянул на отца.
– Тебе нужно набраться сил, прийти в себя после случившегося, перед тем, как вернуться к своему бизнесу. А для этого лучше всего подходит смена обстановки. Нью-Йорк, Лос-Анжелес, Лондон, Париж? Небольшое турне по крупным городам. Ты же так любишь мегаполисы.
– У меня такое ощущение, что ты хочешь выгнать меня из дому, отец, – а сам даже обрадовался. Смена обстановки ему явно не повредит.
– Всё шутишь? – усмехнулся отец. – Мы с Анжелиной всё распланировали. Да?
– Да, – кивнула девушка и ослепительно улыбнулась. – Тебе понравится, я уверена.
– Угу. А ты…
– А я поеду с тобой.
– Кто ещё? – вежливо спросил, отложив в сторону столовые приборы и откинувшись на спинку стула.
– Что ты имеешь в виду, сын? – непонимающе покачал головой Соколов-старший.
– Кто ещё будет меня сопровождать? Или лучше сказать сторожить?
– Дима, – охнула Ведьма. – Зачем ты так?
– Как? – он окинул её холодным взглядом, после чего опять повернулся к отцу. – Знаешь, отец, терзают меня смутные сомнения, что я стал разменной монетой в твоих подковёрных играх. Ну-ну, не смотри так на меня. Я потерял память, но не потерял мозги.
– Сын, меня оскорбляет твоё ко мне недоверие. И откуда такие мысли?
– Во-первых, ты прячешь меня от всего мира, не позволяя связаться с друзьями…
– У нас нет друзей.
– С Сергеем, – с нажимом продолжал тот.
– Ты же сам ему звонил. И тот факт, что он игнорирует твои звонки, говорит о том, что Стражу ты, со всеми своими проблемами, абсолютно безразличен. И только мы с Энджи…
Закончить патетическую фразу ему не дали.
– Где мой телефон?
Соколова-старшего даже передёрнуло от того, как его бесцеремонно перебили.
– Уничтожен при взрыве, ты же знаешь.
– Я хочу восстановить сим-карту со всеми контактами. Думаю, это можно было сделать?
– Дима, – Александр Иванович отложил приборы в сторону и тяжело вздохнул. – Повторюсь, твои подозрения очень сильно ранят меня. Разве я заслужил такое отношение, сын? Я просто пекусь о твоём здоровье. Ты же чуть не погиб из-за какой-то девчонки. В данный момент тебе надо отдыхать, набираться сил, а не сыпать обвинениями в адрес собственного отца в ужасающих замыслах.
Ещё немного и Фениксу стало бы даже стыдно… Если бы у него была совесть.
– Я правильно понял, что ни на один мой вопрос ты не собираешься давать ответ? У меня что-то аппетит пропал, прошу прощения, – Димка аккуратно встал и, опираясь на трость, вышел из столовой.
Но вместо того, чтобы вернуться в свою комнату, направился прямиком в кабинет к компьютеру. Хорошо хоть, ему разрешали пользоваться интернетом.
«Детский сад», – тяжело вздохнул он, садясь в кресло и с наслаждением откидываясь на спинку. Всё-таки ходить ему было ещё тяжело. Мышцы ныли и требовали хорошего массажа. Он бы может и попросил отца вызвать Целителя, но была одна маленькая проблема. Энджи уже неоднократно говорила о том, что она большой специалист в этой области. Явно намекала на свои услуги. А Дима был совершенно не готов к тактильному общению с ней. При всей её яркой красоте, почему-то, всё в этой Ведьме его отвращало. Так что Соколову приходилось терпеть и молчать.
В первый день, когда Дима, наконец, смог вырваться из-под опеки и влезть во всемирную паутину, то сразу нашёл запись из суда над Таней. Энджи не наврала, Разину действительно осудили более полугода назад и отняли у неё брата. Правда себя он там тоже увидел, как и Женьку, его старого друга, что выступал на стороне защиты. А на стороне обвинения он с удивлением увидел молодого Романа Вознесенского. Как, оказывается, поднялся-то этот тип. Дима помнил его мелкой сошкой, яро горлопанившего на малочисленных митингах. Теперь же его было не узнать – холёный, пафосный и жеманный, как баба. При одном взгляде на него начиналась изжога. И как он тогда ему не врезал, ведь наверняка руки чесались.
Значит, и тут не всё чисто. Если подумать, то тут вообще все прогнило ото лжи и обмана. Этот непонятный взрыв. Его нельзя убить взрывом – он же Феникс. Но, тем не менее, что-то заставило его запустить Перерождение. Но что?
Новости о взрыве он тоже нашёл в хрониках, но только лишь вчера. Даже обнаружил небольшое видео, что сняла уличная камера. Конечно, пришлось постараться, чтобы её найти, но Дима нашёл. И раз сто просмотрел, как бросается к девушке и пытается её прикрыть собой всего за секунду до взрыва. Значит, и это было неслучайно. Соколов долго пытался найти информацию о ней, но ничего кроме имени не узнал, даже фото не было. Кто-то очень старательно подчистил всю информацию о Стейси Матиас. Его отец, конечно, очень крут, но и он не дооценил возможности и способности своего сына. Значит, дело в чём-то другом. Узнать бы только в чём. И желательно до того, как будет уже поздно.
Стейси Матиас… Он несколько раз прокрутил это имя в уме, попытался почувствовать отклик внутри, даже мысленно покатал имя на языке и разочарованно, с шипящим свистом, выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, но так ничего и не почувствовал.
Дима загрузил компьютер и первым делом проверил почту. Хорошо хоть за четыре года пароль он не поменял.
Одно новое сообщение.
Интересно, может Сергей наконец-то откликнулся? Или Женька проснулся? Почему они не отвечают?
Дима быстро открыл письмо и недоуменно нахмурился.
Это было яркое приглашение на художественную выставку, что проходила сейчас в Лондоне.
– Опять спам, – пробормотал он, уже собираясь отправить приглашение в корзину, как заметил кое-что интересное.
«ЗИВС». Это аббревиатура стояла в конце письма и выглядела совсем неприметно. Димка бы и вовсе не обратил на неё внимание, если бы она была написана правильно, то есть через букву «е». А в таком виде она наталкивала его на определённого рода воспоминания.
Злобный и Вредный Страж – ЗиВС… Именно так, в шутку, Дима называл брата в первый год их знакомства. Ровно до того момента, как маленький Игорёк тоже не стал так называть любимого папочку. После этого Сергей популярно объяснил братишке, что так делать не стоит.
Он уже почти забыл об этой шалости, пока не увидел эту аббревиатуру в конце письма.
Скорее всего, его почта тоже просматривается, значит, Серый не хотел, чтобы отец узнал об этом, поэтому и поставил такую подпись.
Художественная выставка в Лондоне… интересно. Выходит, что Серёга знает, что его собираются сослать и таким образом намекает, что надо бы послушаться. А эта выставка отличное место для встречи под прикрытием.
– Хм, – Феникс сейчас чувствовал себя героем какого-то дешёвого шпионского романа. Тайны, загадки, взрывы, покушения и странная Ведьма, ради которой он рискнул жизнью.
– Дима, ты здесь? – в кабинет вошла Энджи и сразу направилась к нему. – Опять за компьютером. Тебе надо отдыхать.
– Угу, – ответил тот и быстро отправил письмо в спам, как и собирался.
– Ты сердишься, – вздохнула она, неспеша заходя за спину и принимаясь массировать плечи. – Ты такой зажатый, такой скованный… Отец же только хочет тебе помочь. А ты всё воспринимаешь в штыки.
И пустила в его сторону волну флёра. Соколов от неожиданности чуть с кресла не свалился.
Ничего себе, какой эротический посыл. Анжелина что реально пытается его охмурить и даже Закона не боится? Димка слегка повёл носом, пытаясь считать уровень воздействия – на максимально допустимом уровне. То есть грань она не перешла, но для его ослабленного организма и этой дозы будет более чем достаточно. Все Маги могут использовать флёр – кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. У Сирен этот вид воздействия вообще врождённый. Если обычным Магам надо хорошенько потрудиться для этого спецвоздействия, то у них всё было на уровне рефлексов. Интересно, а эта Ведьма сколько вбухала резерва для этого трюка? И знает ли об этом отец? Феникс думал, что знает, может даже он её и надоумил этому.
Есть только одно маленькое «но», Дима подсуетился и укрепил защиту. Сил, конечно, угрохал немерено, даже сознание потерял от переутомления, но её шепот сейчас, были для Феникса, как мёртвому припарки.
– Мы все очень волнуемся за тебя… переживаем, – продолжала шептать она, наваливаясь на него своим бюстом и жарко дыша с придыханием. – Чего тебе стоит послушать нас… отдых, небольшое турне... только ты и я…
Красиво поёт. С чувством, с толком, с расстановкой. Интересно, как далеко зайдёт в своих желаниях.
– Мы с тобой чудесно проведём время… Узнаем друг друга получше. Ты так не думаешь?
Надо что-то ответить, старается же девочка.
– Да.
– Так ты примешь предложение отца?
– Да.
– Я так рада, – прошептала она и, повернув к себе его лицо, впилась в губы в хищном поцелуе.
Вот тут-то сущность впервые за всё время и подала голос. Выскочила из норки, яростно рыча и посылая хозяину знаки – «брось каку, хозяин». Дима от неожиданности даже крякнул, а в следующее мгновение на него обрушился противный аромат гниющих роз.
Тьма её задери! Это что, та самая Ведьмочка, которую он инициировал три, ой, не так, семь лет назад? И где были его мозги, когда он с ней Контракт заключал? Да, из-за такого можно и под артефакты броситься и пойти на Перерождение, да всё что угодно.
– М-мм, – промурлыкала она, проведя пальчиком по его груди и ниже. – Я так соскучилась.
