Текст книги "Обреченная (СИ)"
Автор книги: Татьяна Серганова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
Кто там говорил о марширующих мурашках в дешёвых любовных романах? Так вот у меня марша не было. Был забег… да, да, были именно галопирующие пошлые мурашки по всему моему телу, такой молниеносный и очень чувственный забег… внизу живота сладко заныло, а грудь, стеснённая узким декольте, болезненно налилась.
Больше всего на свете мне захотелось податься в его сторону, коснуться и… да и стащить, наконец-то, с себя это чёртово платье… я даже была уже готова сама его раздеть. Вся неловкость, смущение, которые так тяготили меня всего пару минут назад, давно исчезли. Единственное что меня останавливало – его немой приказ не двигаться.
Но осмотр продолжился…
… пальцы скользнули к шее, провели по позвоночнику, насколько это позволило платье… очертил лопатки… и снова продолжил исследования… А я уже едва могла держаться на ногах, ещё чуть-чуть и меня начнёт трясти от неконтролируемого желания. Я даже не предполагала, насколько много у меня чувствительных точек на теле, одно прикосновение к которым, лишает здравого смысла.
Колдун стоял передо мной, так близко, что перехватило дыхание от жара его тела. А когда он протянул руку и накрыл ладонью пылающую багряным румянцем щёку, большим пальцем аккуратно обводя контур моих губ, словно стирая невидимую помаду, я и вовсе поплыла.
С его лица давно исчезла улыбка, а взгляд стал таким голодным, хищным и очень внимательным. Это уже был не роковой соблазнитель. Нет, передо мной был хищник, что следил за каждым движением и улавливал любое изменение в дыхании или мимике.
Губы пересохли до такой степени, что кажется, ещё чуть-чуть, и начнут трескаться от жара. Рефлекторно, кончиком языка, слегка облизала губы и тут же вздрогнула. Так ярко полыхнули жаждой его, на этот раз, изумрудные глаза, что впору было спасаться бегством… либо готовиться к высшему наслаждению…
Я выбрала второе…
Быстрый рывок навстречу друг другу, и вот оно – долгожданное тёплое дыхание и аромат крепкого кофе на моих губах… первое прикосновение… и я окончательно пропала…
Та мнущаяся, испуганная девочка исчезла в одно мгновение, стоило только нашим губам встретиться в первом поцелуе.
…Прижаться теснее… вцепиться пальцами в тонкую ткань его рубашки, сминая её до такой степени, что ещё немного, и она распалась бы в моих руках на сотни тысяч нитей…
…выгнуться всем телом, подставляя шею для жарких губ, вздрагивая от жёстких и таких требовательных поцелуев, которые, наверняка, оставят следы на нежной коже…
… закинуть ногу ему на бедро, с восторгом ощущая, как его ладонь забирается под платье, сжимая и поглаживая обнажённые ягодицы.
… притиснуться ближе, ощущая твёрдую плоть, что упирается мне в живот… и застыть в предвкушение и восторге.
… пуговицы расстегнуть мне так и не дали. Он просто сорвал рубашку с себя, швырнул куда-то за спину и, быстро приподнял меня над полом. Мигом сориентировавшись, я обхватила его талию ногами и позволила утащить к кровати, продолжая остервенело отвечать на поцелуи…
Мы стояли у кровати и, тяжело дыша, смотрели друг на друга в свете угасающего заката за окном, огненные блики которого, вырисовывали невероятный узор на наших телах.
Небольшая заминка с платьем, когда молния вдруг совершенно отказалась расстёгиваться.
По его взгляду поняла – порвёт в клочья, как тузик грелку, а мне вот вдруг очень захотелось оставить его на память… хоть что-то будет напоминать об этом вечере, ночи и мужчине, о котором я совершенно ничего не знала.
Так что платье надо было спасать. Быстро нагнулась, схватила за подол, кряхтя и извиваясь, стащила его с себя через голову, после чего швырнула куда-то в сторону, сдула с лица непослушный локон и взглянула на него.
Но только я подняла взгляд, как меня весьма жёстко швырнули на кровать и тут же придавили сверху. Не давая мне даже малейшей возможности вырваться из его плена.
И начался новый раунд моего безумного забвения, где я совершенно потерялась в эмоциях, чувствах и ощущениях. Уж слишком много их было, слишком сильно они хлынули на меня со всех сторон. Руки, губы, тело – крепкое, мускулистое и такое горячее… Мы оба горели в этом огне, целуя, лаская, гладя, впиваясь пальцами в кожу и задыхаясь от восторга.
Комнату давно окутал мрак, но нам не нужен был свет, мы жили ощущениями близости, ещё неполной, но всё равно яркой…
В какой-то момент всё прекратилось. Непонимающе распахнув глаза, я увидела едва различимую мужскую фигуру, что склонилась надо мной, впиваясь взглядом в лицо. Непонимающе нахмурилась и попыталась приподняться, но он не позволил.
Вновь мягкое прикосновение пальца к опухшим губам, как просьба довериться, и мужчина опустился ниже. А я сразу почувствовала, как его плоть, горячая и твердая, прижалась к моему лону… Ещё не проникая, но всё равно стало на мгновение страшно.
Каким-то невероятным образом он почувствовал, ласково и даже как-то нежно поцеловал в губы, уговаривая расслабиться и довериться ему, и слегка подался вперёд.
Ещё небольно… непонятно… необычно и очень волнительно. Хотелось ощутить больше, но я помнила его просьбу и застыла, тая от его поцелуев. Новое движение и он замер на секунду, после чего, вдруг, сделал резкий рывок, впечатывая меня в матрац.
Это, наверное, хорошо, что я лишила тогда себя голоса. Потому что мой крик был бы весьма громким и страшным. А так, я лишь вздрогнула всем телом, сжалась от боли, пытаясь спихнуть его с себя, и зашлась в немом вопле.
Но это были цветочки, дальше пришла сила…
Раньше мне казалось, что я очень сильная в плане дара, что мои врождённые способности, без учёта навыков и умений, и так запредельные… Но как же я ошибалась. То, что мне открылось в первые секунды после инициации, было сродни тому, когда, вдруг, слабо слышащему человеку надевают на ухо персональный усилитель звука – слуховой аппарат, или, подобно тому, когда слабо видящему человеку, после операции на глаза, снимают повязку, и он впервые видит окружающий его мир. Вот и я в тот момент, почти оглохла от чистейших звуков магии, и ослепла от яркости красок, в которых переливалась моя сила
Стена, что сдерживала меня все эти годы, рухнула, освобождая дорогу новым возможностям и способностям.
Сила... Магия… Власть… И я, просто опьянённая от своей же колоссальной мощи.
Как же много магии вокруг. Она искрила и серебрилась, сверкая сотнями ярких нитей, что как паутина оплетали весь мир. Как же они были красивы…
… и как пугающе на их фоне выглядела голодная тёмная сущность, что, оскалившись, нависала прямо надо мной.
Тёмный… Я же забыла, что этот Колдун тёмный. И это не изменить.
Свечение проходило, а вместе с ним стала пропадать и эйфория.
Я, теперь снова просто я (хотя и инициированная), а вовсе не всесильная и могущественная Ведьма, которая одним щелчком пальцев может изменить мир. Что запросто может играть нитями Силы, переплетая их между собой, создавая узлы и узоры, пропуская их мощь сквозь пальцы.
Снова тёмная комната и тяжесть мужчины… соединение наших тел и моя неловкость.
Не знаю, каким образом, но он сразу почувствовал моё возвращение, мягко коснулся губами сухих губ, провёл по ним кончиком языка, призывая раскрыться. Вроде бы такое нехитрое прикосновение, но меня вновь бросило в жар, а внизу живота вновь стал огнём разгораться костёр желания. Сначала искорка, но с каждой секундой, с каждым мгновением, эта искорка становилась всё ярче и всё обжигающей. Наш поцелуй стал глубже и яростнее. Судорожно вздохнув, я запустила пальцы в его волосы и слегка шевельнула бёдрами.
Понял… И вновь движение. Сначала лениво-медленное, специально, чтобы я смогла привыкнуть к этому новому для меня чувственному ритму. Вскоре темп соития переменился, и стал головокружительно быстрым и напористым.
А дальше все мысли из головы вылетели, остались лишь чувства и жажда обладания другим человеком. Мужчина, который так страстно предавался сексом со мной, входя и выходя, на стоны не скупился, щедро одаривая ими. Я тоже не была жадиной, и в унисон с ним беззвучно пела песню страсти, сдобренную всхлипами и немыми криками.
Дрожь по всему телу… и капельки пота, что приятно холодили разгоряченную кожу.
Моё тело уже не надо было направлять, оно само всё знало и яростно отвечало на любой выпад, на каждый толчок твёрдой плоти.
Зацепилась пальцами за плечи, наслаждаясь литыми мышцами, что ритмично перекатывались под влажной от пота кожей… До боли закусила губу, пытаясь вернуть хоть каплю разума.
Мне казалось, что я уже потерялась, растворилась в этом чувственном наслаждении. Кровь бурлила в жилах. Казалось, что ещё немного и все сосуды и капилляры не выдержат этого огненного безумия и взорвутся… и я вместе с ними.
И так сладко, что даже больно. Не могу терпеть и не могу остановиться, хочется ещё, ещё и ещё… И в то же самое мгновение кажется, что совсем чуть-чуть и я просто умру от этих безумных ощущений.
То, что Колдун творил с моим телом было невероятным. Казалось его руки были повсюду – скользили по моему телу, словно вылепливая скульптуру по своему желанию, крепко сжимали бедра, помогая подстроиться под только ему известный ритм. И снова скользили вверх к животу, к груди, чтобы сжать чувствительный холмик и перекатить крохотную вершинку меж своих пальцев, наслаждаясь моей реакцией на этот чувственный жест. Его губы… ох, это отдельный разговор – жаркие, горячие и просто невероятные. Он ни на секунду не давал мне расслабиться – то прикусит мочку уха, то начнёт ласкать шею, то вновь вернётся к пылающим губам.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», – беззвучно шептали они.
А я уже совсем потерялась – голова металась по подушке, пальцы поочередно, то впивались в плечи Колдуна, то до боли сжимали простыни.
И вот она кульминация, агония этих невероятно жгучих ощущений. Взрыв моей маленькой вселенной и фейерверк красот перед глазами. Я выгнулась всем телом, прижимаясь к мужчине, который яростно двигался внутри меня, ускоряя темп, синхронно подстраиваясь под мой финиш… Вздрогнул, задрожал и слегка вдавил меня в матрас. Но я этого почти не заметила, любуясь звездочками и наслаждаясь музыкой собственного скачущего в невероятном ритме сердца.
Пришло время сущности… На нас хлынули аромат и вкус чужой страсти… Мягкий, едва уловимый аромат корицы, что быстро сменился запахом залитого солнцем душистого луга. Непередаваемый аромат луговых цветов… … вкус мёда на губах… терпкий и такой сладкий, что горчит в горле… и эта горечь встала бы поперёк горла, если бы не тонкий вкус мяты…
Мы обе купаемся в этих ароматах страсти, сущность которая наконец получила свободу, с щенячьим восторгом ловит искры страсти и блаженно закатывает глазки – «Вкуснооооо!»
И сердце буквально ухнуло вниз… Вот она привязка…
Такой подставы от сущности я не ожидала. Это было большой редкостью, когда на инициации сущность проявляла, да ещё настолько откровенно, свою «сердечную» привязанность к инициатору. Поэтому революцию со стороны «низов» – читай – сущности – я решила на корню загубить. Собравшись с силами, пришлось показать этой наглючке, кто здесь главный.
Какая привязка?! Согласна, это первый мой мужчина, но это заурядная инициация и обычный, рядовой секс. Конечно, невероятно классный, обжигающе страстный, да сколько ещё таких будет у меня впереди – тринадцать на дюжину! Да сотни, может, даже тысячи. Вот пройдёт эта эйфория и всё вернётся на круги своя – равновесие в душе, равновесие с сущностью.
Тварюшка выразительно фыркнула, но от своего пира не оторвалась. У неё явно было на эту ситуацию своё мнение, которое она обязательно выскажет мне позже, когда полностью подпитается сама и наполнит мой резерв.
Сейчас надо бы сходить в душ. Между ног немного саднило, да и не мешало бы просто искупаться. Может вода хоть немного смоет это наваждение, и я смогу нормально мыслить?
Но, хотеть и мочь – вещи разные, и это моё хотение другую сторону не интересовало. Стоило мне сделать первое телодвижение, собираясь повернуться и встать, как мою талию обхватила мужская рука и притянула к себе…
Отдых закончился, впереди был второй раунд…
Не то, чтобы я была против. Скорее наоборот, предательское тело сразу отреагировало на его тепло, на прикосновение. Захотелось прогнуться в спине, потереться бёдрами о его плоть, что уже весьма недвусмысленно упиралась мне в ягодицы. Силён. Быстро восстановился. Я читала, что мужчине необходимо хотя бы полчаса на то, чтобы быть готовым к новым свершениям в плане секса.
Горячие губы опять прошлись по чувствительной шее, а его ладонь, тем временем, неспешно прошлась по животу, потом поднялась выше, собственнически сжав грудь, после чего быстро вернулась к бёдрам, прямо к промежности. Первое же прикосновение там, вызвало сладкую дрожь во всём теле, после второго я сама слегка раздвинула ноги и подалась навстречу его пальцам, безмолвно моля продолжить ласку. Пару секунд, и я уже извивалась в его руках, едва дыша и жалко всхлипывая. Полностью сосредоточившись на своих собственных ощущениях, я как-то прозевала момент, когда он вошёл в меня сзади. Просто в один миг охватило ощущение наполненности и правильности.
И снова всё сначала – огонь, страсть, взрыв и в то же время не так, по-новому.
До ванны мы всё-таки добрались… вместе. Чем мы там занимались можно не уточнять. Да, опять предавались сладкому чувственному упоению, подставив разгорячённые тела под струи тёплой воды. Артефакты в ванной комнате мы тоже заполнили до отвала.
Та ночь была самой лучшей в моей жизни, и исчезать рано утром, глядя на обнажённого мужчину, мирно спящего на кровати среди разворошённых смятых простыней, было очень больно. Сущность внутри стенала и билась, требуя остаться, снять маски с него и с себя, узнать кто он такой. Но я не могла себе этого позволить.
Тихо выбралась из постели, с щемящей нежностью последний раз взглянула на него, после чего быстро натянула платье, подобрала туфельки и достала из сумочки сферу.
Колдун, словно почувствовав моё бегство, закопошился и принялся ощупывать постель, явно в поисках меня. Больше ждать было нельзя. Ещё пара секунд и я наплюю на запреты и останусь здесь с ним.
Вспышка света и я сразу оказываюсь в номере отеля, что мы сняли на двоих со Светкой. Подруга, что уснула прямо в кресле, вскочила при моём появлении и сразу бросилась ко мне.
– Настя? Настя! Ты как? Всё прошло хорошо?
Дезактивировав все заклинания, которые понавешивала на себя перед инициацией, чтобы быть неузнанной, просипела:
– Ты даже не представляешь, насколько хорошо…
Это ж надо, какое судьбосплетение! Мир воистину тесен. И наша встреча с Соколовым прямое тому подтверждение. Я даже и помыслить не могла – хотя, что уж кривить душой, мечтала об этом – что когда-нибудь мы с моим первым мужчиной встретимся. И вот, пожалуйста, спустя столько лет, нас опять свела судьба. И что самое паршивое – он меня тоже узнал.
– Ну, здравствуй, Незнакомка, – улыбнулся Дима, продолжая прижимать меня к стене и, вдруг, застыл, перехватив мой взгляд.
Да, радости там особой не было. А что он ожидал, что я буду прыгать от счастья? Да, я только что встретила мужчину, один вкус страсти которого, заставляет меня забыть обо всём на свете. Ведь для этой мелкой пакости, что сейчас буквально танцует джигу внутри, теперь не существует более ни одного мужчины. Сущность и раньше разборчивая была, а теперь и вовсе нашла свою кормушку и теперь точно никуда не отпустит.
– Ты не мог бы опустить меня на пол, – тихо ответила ему и отвела взгляд.
Мало того, что я ещё сижу на его бедрах, так его плоть всё ещё во мне, и я очень ярко ощущаю каждое его небольшое движение. Ещё немного и мы продолжим, а этого допускать сейчас нельзя.
Спокойствие, только спокойствие. Не надо нервничать и предаваться панике.
– Насть, ты чего? Что не так? – заботливо заглядывает в глаза и поправляет прядь, что упала мне на лицо.
Вот чего он такой заботливый, а? Почему он не может быть редкостной скотиной или форменным Колдуном, которому совершенно начхать на кого-либо кроме себя? Вместо того, чтобы вновь прижать меня к стенке и продолжить сексуальные игры, я же чувствую, что он готов, Дима отступает и опускает меня на пол. Правда вместо того чтобы одеться, окончательно снимает всё с себя и стоит передо мной в чём мать родила, скрестив руки на груди и…
Не смотреть туда, не смотреть!!!!
– Скажи, мне Соколов, – поправив сарафан, быстро произнесла я. – Ты что, у нас Мистер Лишу-Девственности-Всех-Ведьм-В-Округе?
– Ты сейчас о чём?
– Энджи, я, может, ещё кто из моих знакомых.
– Насть, тебе не кажется, что сейчас нам надо поговорить о другом.
– Не кажется. Я… я, есть хочу. А тебе одеться не помешает. Мало ли застудишь чего, – и попыталась по дуге обогнуть его, при этом старясь не смотреть туда, куда смотреть наоборот очень даже хотелось.
– Я тебя смущаю?
«Нет! – хотелось мне рявкнуть в ответ. – Ты меня развращаешь. Потому что твой вид настраивает на несколько иной вид голода».
– Какое смущение? Нам скрывать нечего, – буркнула в ответ и быстро прошагала на кухню.
Есть действительно хотелось.
Найдя остатки пиццы, быстро поставила разогреваться в микроволновку и вновь повернулась к столу, где уже сидел, в шортах правда, Феникс, и явно ждал меня.
Похоже, разговора не избежать.
Оглушительной какофонией запищала печка. Непроизвольно сморщилась от звука. Но, надо держать лицо. Демонстративно спокойно, вытащила свой поздний ужин, отринув эстетику, то есть, не обращая внимания на сервировку, села за стол. От запаха расплавленного сыра вкупе с ароматным мясом и помидорами, желудок издал громкое урчанье, и рот мгновенно наполнился слюной. Только колоссальное самообладание не дало мне вонзиться в пиццу зубами, как голодный неандерталец, и быстро проглотить её.
Осторожно откусила и едва сдержалась от восторженного стона. Я даже глаза выразительно прикрыла от кайфа.
Чёрт, как же вкусно.
Жадно слизала капельку соуса, оказавшуюся в уголке губ, открыв глаза, и перестав жевать, замерла. Сидящий напротив Димка с шумом вдохнул сквозь стиснутые зубы, и вдруг, резко подорвался, громко загремев стулом.
Я с напряжением следила за каждым его жестом, мимикой, движением. Но он не делал попытки двинуться в мою сторону, а направился к холодильнику.
Пользуясь небольшой передышкой, быстро доела первый кусочек и принялась за второй. Теперь, когда первый голод был утолён, можно было посмаковать и по достоинству оценить шедевр итальянской кухни.
Феникс вернулся на место, поставив на стол большой графин с соком и два стакана, один из которых подвинул в мою сторону.
– Сок, вода? – невозмутимо спросил Колдун.
– Сок. Спасибо.
Прохлада приятно холодила разгорячённую кожу ладоней, стоило мне взять в руки запотевший стакан. Пить под пристальным, каким-то хищным взглядом синих глаз, было тяжело. У нас была обоюдная дегустация: только я ела пиццу, а Дима в этот момент медленно глазами ел меня.
– Вкусно?
– Очень, – поставив стакан на стол, ответила я.
– Поговорим? – несколько напряженно спросил он. Но намёк был крайне прозрачен – хочу я или нет, но разговор всё равно состоится.
– А надо?
– Думаешь, если закроешься и промолчишь, станет легче? – поинтересовался Феникс и откинулся на спинку стула, продолжая гипнотизировать своими невозможно сверкающими глазами, и вдруг, совершенно неожиданно произнёс: – Насть, я ведь искал тебя тогда, семь лет назад. Ты так ловко сбежала из номера, оставив лишь запах духов на подушке. Я даже отследил след перехода, и тот отель на окраине Лондона, в который ты перенеслась тогда.
– Что? – прошептала я, забыв о пицце и обо всём на свете.
В горле внезапно пересохло. Словно это не я только что выпила целый стакан сока.
Мне не стоило это слышать и знать. Но и уйти уже не могла. Мне жизненно необходимо было всё это услышать лично от него.
– Отследил по магическому следу. Сил и денег угробил на поиски немерено, но выследил… Думал, может там найду подсказку, хоть что-то. Но ты и тут подстраховалась. Лицо скрыла, оплатила номер наличкой. Единственное, что мне удалось узнать, что ты была с подругой, которая так же пользовалась личиной. Я даже не смог определить твою национальность, – мужчина, не мигая, смотрел прямо в глаза, чётко выговаривая каждое слово… словно гвозди в мой гроб вбивал. – Я ведь даже Ментала нанял, чтобы он попробовал считать ваш истинный облик из воспоминаний девушки на ресепшен. Но эта курица почти ничего не запомнила. Вертихвостку больше интересовали мальчики, а не две таинственные Ведьмы, что прошли прямо у неё под носом.
Ох, нет. Не надо так, Дима. Прошу. Я всеми силами стараюсь внушить себе, что это был просто секс, хотя бы с твоей стороны. А ты… ты же сейчас всё разрушишь, хлопая своими глазками и заливаясь соловьём… Он искал меня, действительно искал. И мысль об этом так грела душу, что в горле даже образовался комок, что грозил превратиться в слёзы.
– Зачем? Зачем тебе это?
– Решил познакомиться поближе! – неожиданно громко взревел он, заставив меня подскочить на месте. А синие глаза полыхнули ярким пламенем. – Насть, а как ты сама думаешь, зачем?
– Понятия не имею, – прошептала я, не в силах отвести взгляда от оранжевых бликов в его глазах. А после мотнула головой и быстро добавила: – И, если честно, не хочу знать. Всё это в прошлом. Та ночь тоже. Свои обязанности мы оба выполнили на отлично.
– Даже так? Боишься услышать правду, которая идёт в разрез с твоими планами?
Теперь пришла моя очередь кипятиться:
– Дима, не знаю, что ты там себе напридумывал, на что настроился, но я вынуждена тебя разочаровать. Через пару дней мы расстанемся навсегда. Я в одну сторону, ты – в другую. И подкармливать тебя и твою тёмную сущность эти дни я не буду. Даже в честь давнего знакомства и неожиданного воссоединения.
– Ты можешь мне нормально объяснить, что тебя не устраивает? Я вроде не урод. Не гений, конечно, но мозги соображают. А ты злишься, с трудом сдерживаешься, чтобы не взорваться… Интересно почему?
– У тебя мания величия.
– В курсе. И корона совсем не жмёт, – отмахнулся Феникс. Он явно был настроен узнать правду, и пустыми фразами его сбить с толку было невозможно. – Ты не ответила на вопрос, Настя. Ты же старательно и планомерно избегаешь меня. И не надо рассказывать мне о том, что мне это только кажется. Ты ещё поставь мне в вину то, как я тебя изнасиловал десять минут назад.
– Соколов, да у тебя все мысли только о сексе, – не выдержала я и стукнула ладонью по столу. – Ты вообще о чем-то кроме подзарядки думать можешь?
– То есть ты меня ещё и озабоченным маньяком считаешь? Просто прекрасно! – процедил он в ответ. – Кто я ещё по-твоему? Пустоголовый птах, который не может сложить два и два? Дурачок, которого можно обвести вокруг пальца? Ну же, не стесняйся, навешивай на меня ярлыки, у тебя это хорошо получается.
– Тут судьба мира решается, а ты…
– А я забочусь только о своей! – закончил он. – Что поделаешь, Насть, наши с тобой взаимоотношения меня, в данный момент, волнуют гораздо больше, чем судьба этого гадского мира, несовершенного Закона и загнившего общества.
– Нет, у нас никаких отношений.
– Есть! И начались они семь лет назад!
– Это была просто инициация и всё. И сейчас был просто секс! Уж кому как не тебе знать об этом.
– Вот откуда ветер дует. Всё ясно.
– Да что тебе ясно? – я уже не могла остановиться. – Ты хоть представляешь, что теперь будет со мной? Опять придётся прятаться, скитаться из одного тайного места в другое, пока Стражи будут готовить мне новое имя и новую легенду. Снова адаптация и чужие люди… Ты даже не представляешь, каково это жить в постоянном страхе, что тебя обнаружат и раскроют. Вздрагивать от каждого звука, каждого недоброго взгляда.
– Не знаю, но…
– Дима! Я враг, понимаешь ты, враг системы, этого мира, Закона. То, что я делаю, карается смертью. Но знаешь, что самое интересное? Убивать меня нельзя. Почему? А потому что в моей голове сокрыта вся многолетняя наработка Разина. Ты знал об этом?
– Нет.
– Так вот, знай. Им необходимо выловить меня и заставить всё рассказать. Думаешь, Вознесенский будет угощать меня плюшками с чаем и вести задушевные беседы, когда меня поймают? Не будет, – я замерла, на мгновение переводя дыхание. Говорить об этом было тяжело. – Меня будут пытать и мучить… день за днём, час за часом, пока я не сойду с ума от этой непрекращающейся боли и не расскажу всё, что знаю. Но не это самое страшное. Гораздо хуже, когда они начнут на моих глазах пытать близкого мне человека. Тогда я сдамся намного быстрее. Поэтому мне нельзя заводить с кем-либо близкие отношения. Поэтому никакого «мы» нет, и не будет.
– Насть, подожди, – перебил меня Феникс и покачал головой. – Это всё, конечно, устрашающе и занимательно, и с парочкой моментов я даже согласен. Но ты упустила из виду кое-что очень важное – я теперь никуда тебя не отпущу.
– Ты вообще меня слышишь или нет? – вскричала я, вскакивая. – Рядом со мной тебя ждёт только смерть.
– Я согласен и готов. Лишь бы с тобой. Насть, я потерял тебя семь лет назад и не намерен терять снова. Это моё последнее слово, слышишь?
– Ты псих, который совершенно не представляет, во что вмешивается.
– Пусть так, – пожал он плечами и быстро встав, обогнул стол, чтобы подойти ближе. После, сел на корточки, и взял меня за руки, глядя своими глазищами снизу-вверх. – Мне всё равно.
– Отлично. И как ты себе это представляешь? – устав с ним спорить поинтересовалась я.
– Очень просто. Я умру.
– Что?!!
– То. Серёга скажет, что моё состояние внезапно ухудшилось, и Дмитрий Александрович Соколов скончался, не приходя в сознание.
