Текст книги "Добрая фея с острыми зубками"

Автор книги: Татьяна Сахарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Дорога сделала очередной поворот, и сразу за ним меня тряхнуло: черный монстр слегка приложил «Мазду» в задний бампер. Второй удар был значительно сильнее, и я едва удержала руль. Бетонка, как назло, начала петлять, а по обе ее стороны потянулся крутой кювет.

Внедорожник предпринял попытку обогнуть меня слева, намереваясь вытолкнуть «Мазду» с дороги. Пришлось вилять, загораживая ему проезд.

Если сейчас резко затормозить, то можно быстро развернуться и попробовать дотянуть до трассы. Но бетонка узкая, в один заход нипочем не развернусь, а второго шанса точно не будет: джип раздавит в лепешку задним ходом.

Я вдавила «гашетку» настолько, насколько это вообще возможно на таких виражах, каждую секунду опасаясь потерять управление. У меня лишь одно вялое преимущество перед преследователем: мне хорошо известен каждый изгиб дороги, каждая ямка, каждая крохотная трещинка… За рулем джипа – явно не самоубийца, скорость старается держать, но поворотов боится. Нужно еще с километр продержаться: там бетонка ровнее и обочина совсем пологая. А оттуда уже и до поселка рукой подать, за шлагбаум на охраняемую территорию он точно не сунется.

Что, к дьяволу, вообще происходит? Водила черной махины почему-то имеет ко мне большие претензии. Это же не какое-нибудь запугивание, а это самое что ни на есть взаправдашнее покушение! Если бы не знакомая дорога, то на скорости в сто пятьдесят я бы давно слетела в кювет и там размазалась бы по зеленым насаждениям. Да что дорога… Если бы водитель Пашка не загремел недавно в больницу и я не восстановила бы навыки вождения…

Бетонка сделала последний крутой вираж и выровнялась. Но не успела я перевести дыхание и хоть немного увеличить скорость, как получила мощный удар в заднее крыло. От толчка руки слетели с руля, раздался оглушительный треск, и все погрузилось в пустоту.

– Аня! Аня! – зашелестел ветер где-то далеко-далеко. – Аня! – Что-то стало шлепаться мне на лицо, и потом стало мокро.

Я попробовала приоткрыть глаза, но сразу же плотно слепила веки, ослепнув от света. В ушах продолжало мерзко трещать, а тела у меня как будто и вовсе не было.

– Да открывай же ты глаза наконец! – Что-то снова принялось шлепаться мне на щеки.

Я повторила попытку прийти в чувство и тут же с негодованием обнаружила над собой склонившегося Генералова, отвешивающего мне сочные оплеухи. От праведного гнева ко мне разом вернулось не только сознание, но и возможность издавать членораздельные звуки.

– Прекрати! – выкрикнула я. – Немедленно прекрати меня бить!

– Ну, слава богу, очнулась, кажется. – Он перестал меня хлестать и вместо этого вылил мне на лицо остатки минералки из пластиковой бутылки.

– Ты?!. Ты зачем, мразь, столкнул меня с дороги?

– Какая дорога? Кто кого столкнул? Спятила совсем? – взвился главный редактор. – Никуда я тебя не сталкивал. Ехал мимо, смотрю, твоя машина на обочине…

– Ехал, говоришь, мимо?! – Я попыталась вскочить, но прыти в конечностях еще не наблюдалось, поэтому мое бренное тело продолжало валяться в вязком придорожном песке. – И машина у тебя – не черный джип?! И проезжал ты мимо случайно?! И с дороги ты меня не спихивал, а просто зацепил случайно бампером! – извиваясь на песке, продолжала я злобно разоряться.

– Да нет, дура, у меня никакого черного джипа. Вон мой бежевый «Ниссан» стоит. – Он показал в сторону, и, повернув голову, я действительно увидела на обочине светлый «Ниссан».

– Куда, интересно, по этой дороге можно мимо проезжать?

– Так к тебе и ехал. А тут твоя «Мазда» разбитая, и ты внутри в полной отключке. Но это, думаю, от подушки безопасности. Колеса увязли в песке, и машина села на брюхо. Передок лишь слегка достал дерево. Сильного удара не было.

– Почему это ты по длинной дороге ехал, а не по короткой – через село? – Самые жуткие подозрения продолжали грызть меня изнутри.

– А что, есть другая дорога? Но мы ведь здесь проезжали, когда я тебя домой завозил. Ну, помнишь, тогда твоего отца менты повязали. И с Оглоедовым мы этим же путем в город возвращались…

– Скажи, а черного внедорожника ты здесь поблизости не видел? – немного успокоившись, поинтересовалась я.

– Нет. Да я по сторонам и не смотрел вовсе. Как увидел разбитую машину, так сразу к ней бросился. А в машине ты. Я растерялся, вытянул тебя наружу. Схватился за мобильник, а в нем одни хрипы.

– Тут слабая зона покрытия.

– Так вот, в мобильнике хрипы, мимо никто не проезжает, тебя боюсь в свой салон загружать – вдруг имеются внутренние повреждения… Короче, помощи ждать неоткуда, вот я и стал тебя в чувство приводить собственными силами. Ты как? Хотя, судя по тому, как бойко ты барахтаешься в песке, внутренних повреждений и переломов нет.

В этот момент мне и вправду уже почти удалось подняться.

– Лучше бы помог, – проворчала я недовольно. Генералов подхватил меня под руки, как страусенка, и облокотил об машину.

– Острая боль есть?

– Есть.

– Где?

– В щеках. Нечего было хлестать меня со всей дури. И лоб болит над правой бровью.

– Там ссадина от подушки безопасности. И на скуле еще одна есть. Поехали в больницу.

– Нетушки, – запротестовала я. – Вдруг этот джип где-то на дороге поджидает. На твоем «Ниссане» шансов у нас ничуть не больше, чем на моей «Мазде».

– Да что этот водитель, полный кретин, что ли? – удивился Генералов. – Если человек смотался с места ДТП, не оказав помощи пострадавшему, то он улепетывает прочь со скоростью света. Чего ему поджидать?

– Это не обычное ДТП. Водитель преследовал меня и затем намеренно столкнул с дороги.

– Не фантазируй! Зачем ему это? Какой-то козел просто не рассчитал мощность, слегка тебя зацепил, а потом перепутался и унесся прочь.

– Ага, и мощность он не рассчитал три раза подряд, дважды приложившись в мой бампер и последний раз в крыло. И гнал он меня, как зайца, на предельной скорости тоже совершенно нечаянно!

Генералов деловито оглядел задок «Мазды».

– Какие есть предположения? – озадачился он, оценив характер повреждений.

– Никаких. Но меня точно пытались убить. Если б я метров пятьдесят до пологой песчаной обочины не дотянула, то ты бы сейчас соскребал мои внутренности с придорожных деревьев. – На этой фразе меня передернуло. – Поехали ко мне. До охраняемого поселка тут около километра, вряд ли этот сумасшедший сунулся в ту сторону. А там телефон, вызовем милицию.

– Ладно, вызовем ментов и «Скорую». – Он помог мне добраться до «Ниссана» и, привалив мое аморфное тело к капоту, отправился запирать «Мазду».

Справившись с этим делом, главный редактор направился было назад, когда я, собрав последние силы, распахнула пассажирскую дверь его автомобиля.

– Осторожно там!.. – выкрикнул он, но договорить не успел. Я уже уронила себя на переднее сиденье. В тот же момент тысяча пчел впилась в мое мягкое место, и я заорала благим матом.

Генералов в два прыжка оказался рядом и, приподняв меня, вытащил из-под моего зада охапку роз.

– Что это было, твою…?! – с трудом выдавила я, размазывая по лицу хлынувшие градом слезы.

– Цветы-ы-ы, – протянул он, виновато теребя в руках смятый веник.

Выхватив букет и снова уколовшись, я с силой зашвырнула его в придорожные кусты, выстроив при этом витиеватую фразу, не подлежащую никакой цензуре.

Спустя полчаса после описанных выше событий Лариска с Иваном нагрянули ко мне в гости, забыв, как обычно, предупредить о своем приезде. И ладно бы они только приехали без звонка. Увидев распахнутую дверь коттеджа, влюбленная парочка даже не удосужилась подергать веревочку колокольчика и потому нарисовалась в моей гостиной совершенно неожиданно. Что ж, сами втихую зашли – сами и виноваты!

Ясным взорам моих друзей предстала следующая мизансцена. Я лежу на диване животом вниз с задранной до головы юбкой. Совершенно незнакомый мужчина склонился надо мной и старательно вырисовывает на моей попе зеленые точки, стыдливо огибая тонкие перешейки стрингов. В зубах у него зажат пинцет – с его помощью Генералов уже извлек из моей пятой точки не меньше десятка обломившихся шипов. Заслышав какое-то лишнее шевеление в гостиной, я повернула голову, то есть продемонстрировала вновь прибывшим собственную физиономию во всей красе. При виде ссадин, распухших щек и размазанной по лицу туши Иван, истолковав ситуацию по-своему, в мгновение ока ухватил в руки массивный металлический торшер и застыл вместе с ним в позе свирепого Чингачгука. Главный редактор, тоже успевший заметить появление непрошеных гостей, всерьез обеспокоился за свое здоровье: все же полутораметровый торшер – это не крохотный прикроватный светильник – и потому громко зашипел мне на ухо:

– Объясни им все немедленно! А то не ровен час еще зашибет…

И мне пришлось спешно рассказывать друзьям страшную историю про аварию, вернее, про покушение на мою жизнь.

– Ну, ссадины от подушки безопасности, это я понимаю, – задумчиво бормотал Иван, возвращая торшер на его законное место, – а что с твоей… – здесь он замялся, подбирая литературный синоним для моей многострадальной попы.

– Что с твоей задницей приключилось? – подсказала ему Лариска, не обремененная светскими условностями. – Ты что, на ежа села?

– На розы, – принялась жаловаться я. – Представляете, этот пошляк, – я кивнула в сторону Генералова, – вез мне букет роз и положил его на переднее сиденье. А я после инцидента с джипом была в ступоре и поэтому случайно уселась на этот колючий веник. Скажу честно, еж был бы лучше – область поражения куда меньше.

– Это точно, у ежа габариты много меньше, чем у букета, – поддакнул главный редактор. – Но должен заметить, возможно, я и пошляк некоторыми местами, но еще не докатился до такой жизни, чтобы презентовать розы такой необузданной особе. Цветы мне требовались по другому поводу. У меня, между прочим, намечалось свидание с девушкой.

– Это не с той ли самой зазнобой, что ты выставил из квартиры на прошлой неделе, когда мне понадобился компьютер? – с издевкой уточнила я.

– А хоть бы и с ней, – проворчал он. – Тебе-то что за дело?

– Значит, ты сегодня ехал ко мне в гости, чтобы посоветоваться относительно выбора цветов для подружки? – продолжала издеваться я.

– Ага, конечно, посоветоваться хотел. С твоим изысканным вкусом… – принялся в ответ язвить Генералов. – Ты свои волосы сама перекрашивала или надоумил кто? Выглядишь, как торговка с базара. Почем, кстати, сегодня семечки?

– Спасибо! Умеешь подбодрить добрым словом раненого товарища. – Поджав губы, я сползла с дивана и одернула юбку.

– Тамбовский волк тебе товарищ. Я из-за тебя, кстати, свидание продинамил. И даже не могу предупредить любимую: у нее мобильный в ремонте.

– Извините, пожалуйста. Опять я вам всю личную жизнь обломала!..

– Хватит препираться! – не выдержав, встряла Лариска. – Со своей подружкой потом объяснишься. Вы «Скорую» вызвали?

– Пытались, – ответила я, – но по городскому 03 нам сказали, что мой коттеджный поселок – это не их территория. А по телефону областной неотложки сообщили, что обе их машины уехали на групповое ДТП. Предложили добираться до больницы своим ходом. А при необходимости пообещали прислать труповозку.

– Сволочи! – с чувством высказался Иван. – Чего ж вы в больницу не поехали?

– Как же, попробовал бы ты с такой «мадам сижу» принять сидячее положение, – возмутилась я его непонятливости. – А других серьезных травм у меня все равно никаких нет, да и сейчас должна приехать милиция.

– Уверена? – недоверчиво хмыкнула Лариска. – У них есть свободные машины? Еще приедут сюда верхом на бронетранспортере. Весь поселок переполошат…

Но подруга не угадала: менты прибыли на пошарпанных «Жигулях» первой модели. И практически тут же выяснилось, что приехали они зря. В компетенции Госавтоинспекции находятся дорожные аварии, а преднамеренными наездами ее сотрудники не занимаются. Надо подавать заявление либо в областную прокуратуру, либо в МВД.

Но я все-таки настояла на том, чтобы гаишники выехали на место происшествия и запротоколировали случившееся. Вместе с ними на лесную дорогу были командированы и Генералов с Иваном, получившие от меня указание любым способом притянуть мою многострадальную «Мазду» в гараж.

Пока мужчины отсутствовали, я успела немного привести себя в порядок и принять душ. Лариска за это же время соорудила на скорую руку ужин.

Вернулись наши посланцы грязные и злые. Грязные, потому что машину из песка пришлось выволакивать практически на руках, а злые на доблестную милицию, от которой вместо помощи одна головная боль. Протокол, правда, гаишники составили, но буквально каждое слово им надиктовал Генералов. Своими силами у них какая-то абракадабра получалась.

По этому поводу оба красавца без ложной скромности залезли в мой бар и нарыли там большую бутылку виски, заявив, что пятьдесят капель хорошему водителю не помеха. Мне же, по их мнению, вообще требовалась изрядная порция антистресса. Когда разлили по четвертой, стало ясно, что по домам никто сегодня не разъедется. А на меня после принятого «антистресса» навалилась жуткая слабость, и, пожелав всем спокойной ночи, я убралась в свою спальню.

Проснувшись утром, я столкнулась с возмутительным явлением. Если с дурной привычкой Бандита забираться в мою постель я уже успела примириться, то терпеть на своей кровати главного редактора вовсе не собиралась. Мало того, оба паразита, кажется, спелись. Во всяком случае, кот и Генералов дрыхли в обнимку, и на обеих мордах читалось редкое умиротворение. Что ж, дорогие, хватит вам тогда и одного пинка на двоих!

Принудительно разбуженная парочка выразила коллективное неудовольствие.

«И чего тебе не спится в такую рань?!» – выдал свое мнение Бандит отрывистым урчанием, после чего обхватил передними лапами генераловское предплечье и сладко потянулся.

– Проснулась? – сонно осведомился главный редактор. – Будь человеком, дай поспать еще часок.

Он облобызал довольного кота и переложил лохматую тушку себе на грудь.

– А ну выметайтесь оба из моей постели! – вознегодовала я. – Разлеглись тут, морды бесстыжие!

– Мы не просто так разлеглись, – отозвался главный редактор. – Мы с Бандитом тебя охраняем. Просто так на людей не покушаются, вдруг бы кто-нибудь ночью в окно влез?

– Всегда считала, что охранники не спят, как суслики!

– Трезвые не спят, а с твоим Иваном и его интернациональными тостами…

– Иван – не мой, а Ларискин!

– Да на здоровье твоей Лариске! Спи давай! Вон всего только начало восьмого. – Генералов отвернулся к окну, увлекая за собой разомлевшего Бандита.

А мне осталось лишь скрипеть зубами от злости. Мало того, что никто в этом доме меня не любит, так еще никто и не уважает. Даже подлый котяра откровенно имеет свою временную хозяйку. Спать мне совсем расхотелось, поэтому я сползла с постели и направилась в ванную.

– Водички принеси, – полетело мне вслед.

Ишь, водички ему, охранничек хренов! Жаль, Иван вчера торшером не пришиб.

В ванной комнате я сняла ночнушку и оценила себя в зеркале. Мое отражение радовать меня не собиралось. На груди еще не зажили бандитские царапины, попу покрывает точечная художественная роспись зеленкой… А лицо! Две крупные ссадины – это еще полбеды, но от ретивых пощечин вокруг глаз проступили синюшные ореолы. На работу в понедельник я точно не попадаю. И не только в понедельник. Дай бог прийти в норму к концу недели.

Что, интересно, сказать родителям? С папиным сердцем и мамиными нервами знать о покушении совсем не обязательно. А поскольку никакой серьезной хроники для больничного у меня не имеется, придется грузить родителей вирусной инфекцией. Хоть бы не нагрянули проведывать страдалицу.

Приняв душ, я спустилась вниз и оценивающим взглядом окинула остатки вчерашнего банкета. Судя по тому, что возле дивана, кроме пустой бутылки виски, валяется пустая тара от водки, шампанского и пива, проснется компания не скоро и в паскудном настроении.

Кажется, мой охранничек водички просил. Неудивительно, что после вчерашних посиделок у него трубы горят. Но тут мне вспомнились застольные таланты Ивана, и я прониклась к главному редактору глубоким состраданием. Накопав в холодильнике минералку, я вернулась в спальню. Легкий толчок в спину привел Генералова в чувство, и он блаженно присосался к прохладной бутылке. Когда пожар в его организме немного поутих, я полюбопытствовала:

– Так каким, собственно, ветром тебя занесло вчера на лесную дорогу?

– Я к тебе ехал. По делу…

– По какому?

– Ну, во-первых, вчера в «Деловых новостях» вышла статья про мост. Ничего конкретного, но, возможно, тебе будет интересно. А во-вторых, на твой почтовый ящик пару дней назад сообщение пришло.

Я думал, ты его с любого другого компьютера прочитаешь, но письмо осталось болтаться нечитаным.

– А зачем это ты в мою почту залазил? – напористо наехала я.

– Случайно получилось, но письмо я не открывал, честное пионерское. Сбросил его на дискету и решил тебе привезти. Я бы, конечно, мог просто позвонить, но ты своего телефона не оставила.

– И хорошо, что не оставила…

– Почему это хорошо?

– Если бы я оставила телефон, то ты бы ко мне вчера не собрался, и тогда мне неизвестно сколько пришлось бы валяться на лесной дороге. Сам ведь видел, по старой бетонке машины практически не ездят.

Про себя я подумала, что все же стоит обменяться с этим типом номерами мобильных, а то как-то странно мы с ним в последнее время пересекаемся.

– Не знаешь, кто на тебя мог покушаться? – спросил Генералов, дохлебывая литровую бутылку воды.

– Не имею ни малейшего представления! Личных врагов у меня нет, да и проблем тоже. Только вот эта идиотская история с убийством Киселевой и вместе с ней мост, детские фотографии, брошенные младенцы, депутат Верещагин, металлургический король Караюшку с…

– Стоп-стоп-стоп! При чем тут Караюшкус? Насколько мне известно, он – очень влиятельный человек, – забеспокоился Генералов.

– Да ни при чем он, наверное. Просто я выяснила, что именно Караюшкусы удочерили в свое время девочку Киселевой. Теперь все они живут в Америке. У приемной дочки особняк на Беверли-Хиллз и муж продюсер.

– А ты? Тебя тоже удочерили? Если я не ошибаюсь, тебя посещали такие мысли.

– Похоже, я ошибалась. У убитой женщины была только одна девочка, и взяли ее Караюшкусы.

– Тогда, может, вчерашний наезд их рук дело?! Ты разнюхала про удочерение, а они вовсе не собираются обнародовать этот факт…

– Так я ведь тоже не собиралась его обнародовать! И начинать им тогда следовало не с меня, а с уничтожения архивов в роддоме и в доме малютки. Мало ли кто еще там может покопаться. К тому же у металлургического магната достаточно денег на профессионального киллера. К чему ему водила-дилетант?

– Водила мог быть как раз самым настоящим профессионалом. Только заказ он получил не на убийство, а на запугивание.

– Ерунда! – отрезала я. – Гонка была не на жизнь, а на смерть. Меня спасло только знание дороги и песчаная обочина. Уверена, это не Караюшкус. И строительства моста это покушение тоже вряд ли касается. Никаких телодвижений в сторону этого проекта мы с папой в последнее время не делали и даже не собирались делать. И без того проблем хватает.

– А твой муж? – задал вопрос Генералов.

– Генка? Так мы разводимся, он к мосту никакого отношения не имеет, равно как и к нашему с папой бизнесу.

– Я не о том. У вас есть совместная собственность? Что он получит в случае твоей смерти?

Меня словно громом поразило. Что выиграет Генка? Он выиграет коттедж вместе с прилегающей территорией. По сегодняшним ценам это тысяч триста, никак не меньше. Сумма совсем не малая. Но не мог же он в самом деле из-за денег?.. С другой стороны, кроме коттеджа, остается еще уязвленное самолюбие и перспектива лишиться «Мерседеса». Неужели этот комплекс причин его спровоцировал? Почему-то не укладывается в моей голове такой сценарий! Генка, безусловно, – тот еще фрукт. Вон, даже елочки с участка утянул, не погнушался. Если б, например, на моем пороге в ежедневном режиме стала появляться кучка дерьма, я бы точно знала, кто тому идейный вдохновитель. Или если бы в тюбике с гелем для волос вдруг оказалось средство для эпиляции… Генка по натуре – просто мелкий пакостник. Даже серьезное хулиганство ему не по зубам.

К тому же, будь за рулем взбесившегося джипа мой муж, он бы не стал притормаживать на поворотах. Маршрут по старой бетонке известен ему не хуже моего.

– Он мог нанять киллера, – отреагировал на мое замечание главный редактор, с чувством тиская Бандита, от чего наглая котячья морда выражала состояние глубокой эйфории.

Я живо представила себе Генку-чистоплюя, договаривающегося с убийцей в темном переулке, и отрицательно замотала головой.

– На тебя не угодишь, – поник Генералов, – и муж не мог, и Караюшкус не мог, и мост вам с отцом без надобности… Слушай, а если это просто случайность? Так сказать, пагубное стечение обстоятельств.

– В смысле?

– Ну, например, тебя с кем-нибудь перепутали. Или тот водила в карты проигрался в пух и прах. И на спор должен теперь задавить молодую телку.

– Конечно, – отмахнулась я, – скажи еще, что шоферу-психопату просто не понравился мой новый цвет волос. Заметил рыжую и давай за ней охотиться.

– Вот-вот, что-нибудь в таком роде… В любом случае, тебе сейчас нужна охрана.

– Ага, точно – два амбала будут следовать за мной по пятам, распугивая добропорядочных граждан, а в случае опасности с профессиональной прытью вожмутся в асфальт, спасая собственные шкуры. Неужели непонятно, охрана не останется незамеченной?! Ты хоть понимаешь, чего стоило разрулить ситуацию с папиным арестом? Клиенты так и норовили разбежаться по углам как тараканы. Не дай бог, всплывет покушение, и нашей инвестиционной компании точно можно ласты клеить.

– Кстати, а ты не думала насчет конкурентов? Может, кто из них расстарался?

– Вероятность близка к нулю. Инвестиционный рынок давно разделен и работает относительно стабильно. Каждый стрижет купоны в своем сегменте. Крах любой крупной компании чреват чудовищными последствиями для всех операторов. Клиенты просто перекачают средства в банки под более низкий, но зато менее рискованный процент. В нашем деле каждый заинтересован в благополучии конкурента. Это как авиаперевозки – рухнул один самолет, и на какое-то время падает спрос на билеты всех авиакомпаний. Люди не любят рисковать.

– Сдуреть можно. – Главный редактор почесал взлохмаченный со сна затылок. – Все у вас перевернуто с ног на голову. Конкурент конкуренту – друг, товарищ и брат…

– А что в этом плохого? – подивилась я странному ходу его мыслей. – Кстати, что ты там говорил про статью и дискету?

– Они в машине, в бардачке. – Он протянул мне связку ключей. – Возьми сама, а я еще подремлю.

Оставив Генералова вылеживать похмелье, я прогулялась во двор и извлекла из «Ниссана» журнал и дискету.

Статья называлась «Что нам стоит мост построить?» и была посвящена источникам финансирования проекта. Автор ставил под сомнение целесообразность выделения средств на строительство из краевого бюджета, считая, что город должен обойтись собственными деньгами и частными инвестициями. Также высказывалось несколько пространных намеков на нечистоплотность отдельных чиновников, но ни одной конкретной фамилии не называлось. Дальше следовала пространная болтология на тему разбазаривания бюджетных денег, ничуть не более опасная, чем стрельба по воробьям из водяного пистолета.

Закончив чтение, я включила компьютер и запустила дискету. На этот раз послание Верещагина было более чем лаконичным.

«Наш регионалист Ие, на поверку оказался более шустрым, чем я предполагал, и аппетиты у него более серьезные. Боюсь, одной внеплановой налоговой проверкой вы не обойдетесь. Ждите других гостей. Со своей стороны, приложу все силы, чтобы решить этот вопрос.

С уважением, В.В.»

Вот зараза, значит, налоговики заявились не случайно! Чего доброго, Иевлев еще подстегнет районных оперов по делу Киселевой. Тогда Сереброву-старшему придется худо. В противовес нашим деньгам у регионалиста, кроме денег, имеется еще и власть. Чтоб ему провалиться!

Когда я, вконец разбитая, выползла из кабинета, вся компашка уже потягивала на террасе пиво. Видно, вчера затарились капитально. Остается надеяться, что сегодня они ограничатся малым.

– Нашлось что-нибудь интересное? – отфыркиваясь от пивной пены, осведомился Генералов.

– Ничего такого, что пролило бы свет на вчерашнее происшествие, – ответила я и прикрикнула сурово:

– Нечего пиво жрать на пустой желудок! Погодите минут десять, я яичницу вам поджарю.

Проследовав на кухню, я с неудовольствием уперлась взглядом в гору грязной посуды в раковине. Придется-таки всерьез задуматься о прислуге, если уж друзья повадились оттягиваться у меня по выходным. Накормив Бандита, я принялась за готовку.

Безусловно, яичница слегка подгорела. Но подобная малость меня ничуть не смутила, и я вывалила кулинарный шедевр на тарелки. Чуть позже выяснилось, что угощение еще и прилично пересолено, поэтому все, включая меня, жевали его без особого удовольствия, сопровождая вялое чавканье тоскливыми вздохами.

– Готовить ты не умеешь, – выразил общее мнение Генералов, силясь проглотить очередной кусок.

– Ничего, – попробовал подбодрить меня Иван, – если пивом запивать, то соли почти совсем не чувствуется.

– А кто у нас самый заядлый гурман, – кинулась в мою защиту Лариска, красноречиво взглянув на главного редактора, – тот и будет обед готовить. Там в морозильнике полно мяса, я вчера заглядывала.

Генералов скорчил недовольную мину, но, причмокнув остатками яичницы, от дискуссий по этому поводу воздержался.

– Значит, так, – выступил Иван, отставляя в сторону пустую тарелку. – Вчера мы посовещались и решили. – Он выразительно посмотрел в мою сторону. – Ты, Аня, ближайшие дни проведешь под охраной дома, все равно в таком виде тебе на работу нельзя появляться. Я уже позвонил своему институтскому приятелю, который владеет небольшим охранным агентством. Он сможет выделять бойцов в дневное время. Правда, ночью его сотрудники распределены по объектам, и свободной рабочей силы в горячую отпускную пору нет. Поэтому по ночам мы будем обходиться своими силами.

– Кто это мы? – нахмурилась я.

– Как кто? Я, Толик Оглоедов, вот и Серега нам поможет. – В подтверждение Ивановых слов Генералов кивнул. – А в субботу ты улетаешь с нами. Мы даже вчера вечером третий билет забронировали…

– Куда это я улетаю? – Оперативность, с которой друзья расписали мои ближайшие планы, не на шутку меня встревожила.

– Ты, я и Иван летим в Штаты, – радостно сообщила Лариска. – Ивану туда по делам нужно. И я решила мотнуться с ним за компанию. А теперь мы и тебя захватим от греха подальше.

– Никуда я не поеду! – активно запротестовала я. – Спрашивается, что мой отъезд решит? Если кому-то я сильно мешаю, то меня запросто шлепнут по возвращении. Или вы мне предлагаете насовсем в Штаты эмигрировать?

– Нет, разумеется, – взялся успокаивать меня Генералов. – Вы улетите только на две недели.

– И что это даст?

– Мы думаем, преступник себя за это время проявит.

– Как это, интересно, он себя проявит, если меня здесь не будет?

– Этот вариант мы тоже продумали, – осчастливил меня Иван. – Есть в нашем городе одна конторка, где специально обучают женщин-телохранителей. Надеюсь, там мы сможем подобрать барышню, хотя бы отдаленно похожую на тебя. Она и поживет эти две недели в твоем доме, поездит на твоей машине…

– У вас всех что, коллективный сдвиг по фазе? – вконец разозлилась я. – Сообразили вчера на троих и гоняли детективные страсти по пьяной лавочке.

– Почему по пьяной? – возмутился Генералов. – Это между прочим, твой юрист предложил заменить тебя профессионально подготовленной девушкой. Мы вчера ему звонили, и, заметь, в отличие от нас он был совершенно трезвым.

– Так вы еще и Оглоедова к своим интригам подключили?!.

– Подключили, – не стал отнекиваться Иван. – И он с нами полностью солидарен. Ты дорога нам, как память. Так что в субботу мы втроем улетаем. А если у тебя есть возражения, – он многозначительно нахмурился, – то мы немедленно звоним твоему папе и докладываем ему о покушении. Догадываешься, какие будут последствия?

Я закатила глаза. Конечно, догадываюсь! Серебров-старший всенепременно запрет меня в подвале моего собственного дома и выставит по периметру территории взвод автоматчиков. Причем заточение будет бессрочным, поскольку неясно, откуда исходит угроза и когда все это закончится.

Правда, есть еще у папы во Владивостоке старинный дружочек. Меня вполне могут погрузить в бронированный грузовичок и отправить на Дальний Восток без права переписки. Срок пребывания там опять же ничем не определен.

Обложили! Затравили меня, несчастную… Две недели в Штатах все же, пожалуй, лучше, чем год в подземелье или на Дальнем Востоке. Что угодно, только бы Серебров-старший ничего не узнал про нависшую надо мной опасность.

– Хорошо. Но как я объясню родителям свой отъезд? – выдала я последний аргумент, хотя было уже совершенно ясно, что друзья приговорили меня окончательно и бесповоротно.

– Скажешь, что просто уезжаешь отдыхать, – заявил Иван, откупоривая очередную бутылку пива.

– Они не поверят. Кто это, спрашивается, едет отдыхать, когда родной отец находится под следствием, а в бухгалтерии прочно окопались налоговики?

– Придумаешь что-нибудь, – фыркнула Лариска. – В конце концов, после всех пережитых стрессов твое желание восстановить боевой дух – вполне приличный довод.

В этот момент зазвенел дверной колокольчик, и к нам присоединились Оглоедов с Антониной. Если до их приезда у меня еще теплилась призрачная надежда отвертеться, то теперь силы «противника» имели колоссальный численный перевес. Все мои попытки сопротивления пресекались на корню: «Будешь спорить, позвоним папе!» В результате, скрепя сердце, мне пришлось принять план моего спасения.

Воскресным вечером мы все отправились в город, поскольку, по общему мнению, сторожить меня в городской квартире значительно проще, чем в коттедже. Там невозможно проникнуть в помещение через окна, и в подъезде имеется дополнительный блокпост в виде консьержей.

Бандита Иван вознамерился отвезти любительнице семейства кошачьих, Женечке, но я грудью встала на защиту бедного животного. Пожилая теща крупного банкира, пасущая внуков на соседнем со мной участке, без проблем согласилась присмотреть за котом. Тем более что со своим подхалимским характером котяра уже давненько регулярно захаживал к ним в гости с целью ревизии съестных припасов, не забывая при том поиграть с детьми. Так что Бандит являлся желанным гостем в их доме.

Родителям я убедительно почихала в телефонную трубку, сообщив, что захворала и до конца недели на работе не появлюсь. Мое заявление о двухнедельном отдыхе в Штатах они, к моему удивлению, с энтузиазмом поддержали.