Текст книги "Пока это не было любовью (СИ)"

Автор книги: Татьяна Романская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Ты хочешь сказать, что уже почти выдохся? Я знаю тебя лучше, чем ты сам, – ответила она с легкой усмешкой.

Я улыбнулся ей в ответ. В каком-то смысле мне показалось, что Инга действительно знала меня лучше, чем другие. И теперь мы изучали друг друга в физическом плане.

– Конечно, нет. Я просто хочу продлить удовольствие нам обоим.

Я не стремился побыстрее кончить. Я мечтал о том, чтобы заниматься с ней любовью всю ночь напролет, пока мы оба не почувствуем себя слишком слабыми, чтобы стоять на ногах, и слишком уставшими, чтобы говорить.

– Я не уверена, что смогу сдерживать темп, – сказала она, ее голос звучал тяжело, а бедра двигались взад и вперед.

Я обнял ее за талию, положил пальцы под ее бедра и начал покачивать ее вперед и назад. Движения были медленными и плавными, и это вызывало у нас обоих приятное ощущение, уводя от края пропасти.

– Я хочу оставаться в таком состоянии вечно, – сказала она, проводя руками по своему телу, следуя за моими движениями, пока я продолжал ее покачивать.

Ее слова разбудили во мне еще большее желание.

Ее пальцы потянулись к клитору.

– Я так близко, – снова и снова повторяла Инга.

Мой член пульсировал, и я тоже уже почти не мог сдерживаться.

Я отвел ее руку и прижал кончики пальцев к ее холмику, нежно массируя клитор. Мой большой палец обводил его.

Закрыв глаза, она начала дрожать, ее дыхание стало прерывистым и отчаянным, когда ее настиг оргазм. Я продолжал нежно покачивать ее, чувствуя облегчение, смешанное с острой потребностью, пронзающей мои конечности.

Она наклонила голову вперед и открыла глаза, и я не был уверен, что увидел в них – удовлетворение, признательность или осознание?

Как бы то ни было, я больше не мог сдерживаться.

Я резко толкнул бедра вперед, отчаянно стремясь проникнуть как можно глубже, как можно ближе, и простонал ее имя, когда кончил.

Глава 20

Инга

Мне не пришлось притворяться, что у меня отличное настроение, когда я вошла в теплую и оживленную кухню, наполненную ароматами свежеиспеченных булочек и кофе.

– Доброе утро! – воскликнула Римма. – Как спалось?

Я не собиралась признаваться, что спала меньше часа ночью, и уж тем более не собиралась объяснять ей причину.

– Спала как убитая! – воскликнула я, возможно даже слишком эмоционально.

Я все еще ощущала на себе прикосновения Гордея, а во рту все еще чувствовала его вкус. Я по-прежнему желала его близости.

– Это все свежий воздух, – сказала она. – Здесь я сплю гораздо лучше, чем раньше в городе.

В этот момент в комнату вошли Игорь Львович и Толик, у каждого из них было что-то в руках.

– Вот яйца, – объявил Толик, небрежно бросив на стол две упаковки яиц.

– Тут колбаса и сосиски, – сказал Игорь Львович, держа в руках полиэтиленовый пакет. – Римма, где мой фартук?

– Висит там же, где и всегда! – ответила Римма. – Толя и Инга, накроете на стол?

Я была очень рада, что мне дали задание. Это отвлекло меня от мыслей о том, кто следующий войдет в кухню. Я ушла в свою комнату около пяти утра, хотя Гордей уговаривал меня остаться.

Если бы кто-то узнал о том, что наши отношения больше, чем просто профессиональные, это сильно осложнило бы ситуацию.

Поэтому, пусть лучше никто не знает.

Через несколько часов мы вернемся домой, и бурная ночь станет далеким воспоминанием. Мы четко проговорили, что эта ночь была просто паузой в нашей работе, не более того. Даже если это кажется чем-то большим.

– Ты раскрыла все секреты Гордея? – спросил Толя, открывая ящик и передавая мне стопку салфеток.

Я толком и не разговаривала с Толей с тех пор, как мы приехали. Кроме того, что он врач, я не знала о нем ничего.

– К сожалению, нет, – ответила я, начиная раскладывать салфетки на стол. – Я начинаю подозревать, что он скучный тип.

Толик усмехнулся.

– Не знаю, как насчет скучного, но он чересчур честный, это точно, – сказал он. – И он любит свое дело. Например, каждый из нас пошел по стопам родителей в профессии, кроме Гордея. Я всегда восхищался им за то, что он решился пойти против системы, понимаешь?

Если бы Толя только знал о том, почему Гордею пришлось против нее идти.

– Он тебя подкупил? – спросила я. – Сколько он тебе заплатил за хвалебную речь?

Он улыбнулся.

– Но ведь твоя цель – это написать правдивую статью, правда?

– Ты хороший брат, – сказала я.

– Он тоже хороший брат, – ответил он. – Я знаю, что он успешный человек, который не боится трудностей, тверд как сталь, всегда получает то, чего хочет, и пользуется спросом среди женщин, – сказал он, стоя по другую сторону обеденного стола, пока мы раскладывали ножи и вилки.

Он говорил о том Гордее, которого я увидела, когда впервые встретила его – о мужчине, который прямо заявил, что хочет провести со мной ночь, и ожидал, что я непременно соглашусь. Это был тот Гордей, которого я видела в офисе, среди его сотрудников и посетителей. Но это был не тот человек, который уединенно жил в частном доме, ухаживал за садом или ездил в гости к родителям, а потом шел спать в баню без каких-либо жалоб. И это определенно был тот мужчина, с которым я спала прошлой ночью. Тот Гордей был другим. Теперь я понимала это.

– У него очень доброе сердце.

– Я знаю, – ответила я, и он резко поднял голову, словно не расслышал меня.

– Я понимаю, что между вами двумя чисто деловые отношения, но… – он остановился и поправил вилку, чтобы она была на одной линии с нижней частью салфетки. Мое сердце забилось сильнее, и я сосредоточилась на том, чтобы положить столовые приборы именно так. Что он скажет после «но»? – Я просто не думаю, что он привез бы тебя сюда, если бы он… не доверял тебе. А теперь, когда я увидел его с тобой, я думаю, что это больше, чем просто доверие.

Я старалась дышать ровно, опустив голову и перебирая столовые приборы. Мои мысли беспорядочно путались. Доверял ли мне Гордей? Больше? Толик явно пытается что-то сказать, но я не знаю, как реагировать и что делать. Я не уверена, доверяет ли мне Гордей и должен ли он это делать.

Моя работа заключалась не в том, чтобы завоевать его доверие, а в том, чтобы докопаться до сути. Однако, вчера вечером Гордей стал для меня чем-то большим, чем просто работой – если он когда-либо был для меня просто работой.

Прошлая ночь ощущалась как нечто большее. Не было ощущения, что Гордей соблазняет меня. Маска, которую он надел в ту первую ночь после свадьбы, исчезла, и я осталась с мужчиной, который мне очень нравится.

– Я не совсем понимаю, как это объяснить, – продолжил он. – Просто мне кажется, что то, как он с тобой обращается, очень мило. Как будто вы пара.

– Он очень открытый человек, как я заметила. Это облегчает мне работу, – сказала я, стараясь скрыть румянец, который, как я чувствовала, разлился по моим щекам.

– Он хороший парень, ты знаешь. Ему просто нужна правильная женщина.

Я усиленно думала над словами Толика, пытаясь понять, правильно ли я их поняла. Ему нужна я? Я заметила, что он пристально наблюдает за мной, словно хочет сказать что-то еще или ждет, что я отвечу что-то.

– Каждому человеку нужен подходящий партнер, – сказала я в ответ.

Напряженность его пытливого взгляда ослабла, и он улыбнулся.

– Это правда.

Входная дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вошел взъерошенный Гордей. Он перевел взгляд с меня на брата, а затем снова на меня.

– Мы накрываем на стол, – сказала я, словно меня поймали за чем-то недозволенным.

– Доброе утро, – произнес он с застенчивой улыбкой, которая играла в уголках его губ. Затем он повернулся к Толику.

– Привет, – ответил Толя, переводя взгляд с Гордея на меня и улыбаясь.

После этого он пошел на кухню.

– Ты как, в порядке? – спросил Гордей, подходя ближе.

Я кивнула, когда он обнял меня за талию, сопровождая на кухню. Его прикосновение заставило меня вздрогнуть, а затем он нежно провел большим пальцем по моей спине.

– Ты так приятно пахнешь, – прошептал он.

Я почувствовала, как по моему телу пробежала дрожь. Он не должен был говорить такие вещи этим утром. Он не должен был прикасаться ко мне. Это слишком хорошо. И это уже похоже на что-то, что выходит за рамки наших договоренностей.

Игорь Львович, размахивая упаковкой сосисок, стремительно вошел в столовую. Увидев Гордея, он усмехнулся:

– Я думал, это Антон пришел.

– Тебе принести что-нибудь, папа? – спросил Гордей.

– Да, сходи за помидорами. Они в погребе.

– Без проблем, – ответил Гордей, и Игорь Львович, довольный, отправился обратно на кухню.

Гордей, улыбаясь, посмотрел на меня и наклонился, словно намереваясь поцеловать. Мое сердце забилось быстрее. Поцелуи не казались мне хорошей идеей, особенно после вчерашнего, когда мы договорились просто взять временную паузу. Прежде чем я успела осознать, коснутся ли его губы моих и что это будет означать, его телефон зазвонил, нарушая момент. Он взглянул на экран.

– Только этого не хватало, – сказал он, отстраняясь от меня и читая сообщение.

– Случилось что-то? – спросила я.

Он набрал ответ и шагнул ко мне, его пальцы скользнули по поясу моих джинсов.

– Нет, все хорошо, – сказал он. – Ты сегодня еще красивее, чем обычно.

Его слова окутали меня теплом, но я знала, что не должна слишком расслабляться. Однако, чем больше времени я проводила с Гордеем, тем больше он мне нравился, и тем больше я хотела быть с ним ближе.

– Нам нужно возвращаться. Возникли срочные дела, – сказал он.

Я кивнула и ждала, что он объяснит, что за дела, но он не стал.

– Ты собрала вещи, готова ехать? – спросил он.

– А, ты имеешь в виду, что мы уедем прямо сейчас? – реальность окатила меня, словно ведро холодной воды.

Скоро мы вернемся в Москву, и наш «перерыв» закончится. Все будет так, как было между нами раньше – строго по работе. Проблема только в том, что даже после того, как мы покинем это место, я не уверена, что смогу оставить здесь то, что было.

Глава 21

Гордей

Еще далеко не вечер, но Таня, кажется, уже хочет напиться. Она то садилась за стол, то вдруг вскакивала и начинала ходить кругами по кухне. Ей нужно успокоиться, потому что она не может мыслить ясно. А как еще объяснить тот факт, что она ломилась в мою дверь так громко и настойчиво, что это снова попало в сеть?

В сообщении Ольги, которое она мне написала, была неприкрытая ярость по поводу очередной истории о том, как мы с Таней стали интернет-звездами. Она знала, что мои старшие будут недовольны. Она знала, что лед, по которому мы ходим, очень тонкий. Эти чертовы публикации. Чертова Екатерина Борисова!

Повсюду ее шпионы.

– Может, сядешь хотя бы на диван, чтобы не мелькать? – спросил я, кивнув в сторону окон.

Она покачала головой.

– Прости, пожалуйста, что я испортила тебе выходные.

– Ладно. Не хочешь – как хочешь.

Я вернулся в город около часа назад и предложил подвезти Ингу, ведь она живет неподалеку, но она не захотела. Возможно, она посчитала, что это лишнее, и настояла на том, чтобы вызвать такси от моего дома. Я не стал возражать, но немного обиделся из-за ее отказа. Было очевидно, что она хочет вернуться к нашей обычной жизни. Так мы и договаривались, конечно, но наши выходные вместе за городом заставили меня осознать, что Инга никогда не была для меня женщиной на одну ночь. С той самой первой ночи, проведенной вместе.

– Поверить не могу, Гордей! Как это произошло? Как я могла выйти замуж за преступника?

– Ты подписала соглашение со следователем?

Таня достала из сумочки листок бумаги.

– Мой адвокат сказал, что все в порядке, и его можно и нужно подписывать.

Это хорошие новости, но на лице Тани не видно радости. Я взял у нее документ и прочитал его.

– Итак, когда ты собираешься его подписать? – спросил я, удивляясь, почему она до сих пор не сделала этого.

– Ты его прочитал? – спросила она. – Там говорится, что я должна буду свидетельствовать против Егора в рамках следствия.

Я нисколько не удивился.

– Тебе не придется говорить ничего, кроме правды, – заверил я.

– Но он мой муж. Он будет ожидать от меня поддержки, а я должна воткнуть ему нож в спину? И по закону я не обязана давать показания против него. Может быть, мне не стоит подписывать это. Может быть, стоит рискнуть?

Я понял, что она имела в виду. Все эти годы мы оба доверяли Егору и не сомневались в его порядочности. Как ему удавалось водить нас за нос?

– Тебе действительно нужно начать думать о себе. Егор думал о тебе, когда крал чужие деньги?

– Я его жена, а не его клиентка. Мне-то что!

– Он знал, что втягивает тебя в это, хоть и невольно. Он не думал ни о ком, кроме себя.

Она вздохнула и, обхватив голову руками, сказала:

– Ты был его другом много лет. Если ты считал его таким плохим человеком, почему не перестал с ним общаться раньше?

Я уже давно задавал себе тот же вопрос. Обойдя кухонный стол, я сел рядом с ней.

– Не знаю. По молодости мне было его жаль. К тому времени, как все произошло, мне казалось, что он нуждается во мне, и я… я не смог тогда от него отвернуться.

– Помнишь ту историю с наркотиками? – спросила Таня. – Зачем ты это сделал? Почему помог ему?

– Это долгая история. Поговорим об этом потом, но только не сейчас.

Егор обманул нас обоих. Но, по крайней мере, я не был за ним замужем. У Тани есть будущее, о котором пора начать беспокоиться. Какой смысл ворошить прошлое.

– Такое ощущение, что у моего мужа раздвоение личности. Одна – хорошая. А вторая – злая. Как я могла этого не заметить??? Чувствую себя полной дурой.

– Тебе нужно подписать эти бумаги и сказать правду, потому что сейчас положение дела такое, что легко обвинить кого угодно, только не самого виновника. Егор опять влип, так еще и тебя за собой тянет. Он должен понести за него ответственность.

Таня покачала головой.

– Ты никогда не сделал бы ничего подобного, – сказала она.

Я опустил голову. С этим сложно спорить.

– Не сделал бы, – ответил я. – И ты тоже. Он не стал менее любящим мужем или плохим другом из-за того, что сделал, но мы должны признать, что он украл у людей много денег. То, что люди откладывали на пенсию, на обучение детей или на какие-то чрезвычайные ситуации. Он обманул кучу народа, Таня, даже несмотря на то, что мы их не знаем, мы должны быть на их стороне.

– Спасибо за то, что ты не считаешь меня дурой. Или, если считаешь, то слишком вежлив, чтобы сказать об этом.

Я вздохнул, осознавая, что мы оба были дураками во всем, что касается Егора.

– Все будут меня осуждать. И это еще не самое страшное. Некоторые будут считать, что я все знала и была с ним заодно. Они скажут, что я должна сидеть в тюрьме вместе с ним.

Я хотел успокоить ее, но не стал обманывать.

– Меня будут ненавидеть, – ее голос стал прерываться. – Я даже не смогу спокойно выйти в магазин. Мне придется переехать, возможно, даже за границу.

– Люди поговорят и забудут. Если ты подпишешь это соглашение, то сможешь говорить правду.

Возможно, Ольга могла бы посоветовать специалиста-пиарщика, который поможет Тане пережить ближайшие несколько месяцев.

Не было никаких сомнений, что сумма денег, украденная Егором, его преступления и образ жизни, который он вел, привлекут всеобщее внимание. Таня была права, предполагая такой исход для себя. Нельзя позволить, чтобы она стала жертвой травли.

– Тебе нужно подумать о разводе, – сказал я.

Таня прижала пальцы к вискам, и этот жест только подчеркнул темные круги под глазами.

– Я знаю, и мне нужно с кем-то поговорить об этом. Все это так тяжело. И он постоянно спрашивает меня, все ли в порядке. Я не уверена, что долго смогу это скрывать.

– Ты должна, – сказала я. – В твоем соглашении ясно сказано, что тебе нельзя ничего обсуждать с ним.

– Я знаю. Возможно, развод с ним – лучший выход. Я могла бы сказать, что у меня есть любовник. По крайней мере, это объяснило бы мое поведение дома.

– Тань, ты же знаешь, что всегда можешь остаться у меня, – сказал я. – В самом крайнем случае.

Она с неохотой улыбнулась:

– Спасибо тебе, Гордей. Но я не хочу лишний раз тебе проблем подкидывать, когда против меня начнется целая кампания. Это последнее, что тебе нужно.

Так и есть. В партии никому не понравится моя связь с Егором. И им определенно не понравится, если его жена останется со мной.

– Я могу поехать к своей сестре, – предложила она. – Но кто знает, сколько времени я там пробуду? Меня и там заметят.

Я начал представлять возможные сценарии развития событий. Публикации против Тани могут стать настоящей проблемой. Если Егор окажется крупным мошенником, то эта история облетит весь интернет.

– Я думаю, тебе нужна профессиональная помощь. Конечно, это хорошая идея – съехать из дома, купленного на краденые деньги, но разве это не будет выглядеть так, будто ты сбегаешь? Давай наймем специалиста и…

Что Ольга посоветовала бы мне в первую очередь? Мне нужно было представить свою версию истории, потому что все, что люди знали обо мне, – это то, что я капризен и не люблю прессу. У Тани была другая проблема, но решение могло быть таким же: рассказать свою версию истории. И я знаю того человека, который может ей в этом помочь.

Глава 22

Инга

Я провела большую часть дня дома за рабочим столом, собирая материалы для статьи о Гордее. Я планировала, что все еще буду за городом, но, если Гордею пришлось поработать, то я решила, что тоже займусь делом.

– Мам, есть что к чаю? – сказала я матери, входя на кухню.

Она сидела за столом и смотрела новости, как делала каждое воскресенье днем, сколько я себя помню.

– В шкафу вроде что-то было, посмотри сама, – ответила она, не поднимая глаз от телефона.

Я открыла дверцу шкафа и нашла печенье.

– Ты это видела? – спросила она, показывая мне свой телефон. – Разве ты не пишешь о нем статью?

Черт.

Она записала еще одно видео о Гордее! Это создаст для него еще больше проблем.

Я взглянула на экран, стараясь не показывать своего интереса.

– Что там? – спросила я.

Без сомнения, это была новость о Татьяне, возможно, даже с какой-нибудь фотографией. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не сказать ей, что у Татьяны и Гордея не может быть любовных отношений. Гордей не поступил бы так с Егором, несмотря на то, что тот сделал с ним. Он не стал бы спать со мной, если бы спал с Татьяной. И он не изменял бы мне. Гордей не был подлецом.

– Татьяна Ларина получила от ворот поворот, – объявила моя мать.

Я прищурилась, прочитав заголовок: «От ворот поворот»?

На фотографии была входная дверь Гордея, и Татьяна занесла руку так, как будто стучала в нее.

Я вздохнула.

– И какова твоя версия? – спросила я. – Она забыла свой ключ или как?

– Ему явно стало скучно с ней, нашел кого-то помоложе, а та и психанула. Вся суть богатых успешных мужчин: они думают, что могут обращаться с женщинами как со своими игрушками. Они считают, что они особенные, лучше, чем все мы, и знаешь, Инга, печально, что они часто так и поступают.

– И это все рассказали тебе твои источники?

Она взглянула на меня.

– Ну, нет. На этот раз у меня нет ничего, кроме фотографии, но зачем бы еще ей так отчаянно стучать в его дверь в субботу вечером?

– В эту субботу? – спросила я.

Это чушь. Татьяна была в доме родителей в субботу, и я знала, что Гордей тоже был там. Кем бы ни был источник моей матери, он был ненадежным, и я уже это поняла.

– Я сказала «суббота»? Я имела в виду пятницу, – уточнила мама. – Один из соседей позвонил моему источнику. Татьяна, по-видимому, была в истерике, но Гордей не открыл ей дверь.

– Может быть, у нее просто день был неудачный?

Моя мать рассмеялась.

– Конечно, ага!

Ярость закипела во мне, и я бросила печенье и пошла обратно наверх. Если бы я провела еще немного времени в одной комнате с мамой, мы бы поссорились.

Я не смогла усидеть на месте и начала расхаживать перед окном своей спальни.

Гордей поделился со мной историей, которая произошла в университете с Егором, хотя он даже не рассказал об этом своим родителям и братьям. Он доверял мне. Но я все еще лгала о личности своей матери.

Мне нужно пойти к Гордею и рассказать ему всю правду. Я перестала ходить туда-сюда, подошла к шкафу и достала свою спортивную одежду. Мы жили не очень далеко друг от друга, но я не сказала ему, где именно я живу. То что я обитаю в таком элитном месте могло бы вызвать у него вопросы, которых я не хотела. Если я выйду на пробежку, он не будет против, если я забегу по пути, ведь правда?

Я надела свои любимые беговые лосины и футболку, после чего схватила телефон. Пришло время действовать. Если я буду долго думать об этом, то могу потерять уверенный настрой на разговор. А Гордею, возможно, понадобится поддержка друга, если видео моей матери снова вызовет недовольство председателя.

Когда вышло прошлое видео на канале мамы, Гордею дали понять, что у него последнее предупреждение. Вдруг, теперь это конец? Если я могу чем-то помочь, я хочу быть рядом с ним.

Через несколько минут я уже бежала в сторону дома Гордея. Мне хотелось как можно скорее добраться туда, пока я не передумала. В то же время я не желала появляться там насквозь мокрая от пота. И я совсем забыла, что бежать не так уж и легко.

Дорога была более оживленной, чем обычно в это время дня, но дождя не было – это уже хорошо. Мои ноги горели, но мысль о том, что я скоро буду у Гордея, подстегивала меня. Мне нужно рассказать Гордею, кто моя мать, и что она говорила о нем и Татьяне на своем канале.

Он был добрым человеком, и я надеялась, что он простит меня. Конечно, он поймет, почему я скрывала от него эту информацию. Но я больше не могу лгать, особенно после того, как он так честно поделился со мной своим секретом. Независимо от наших намерений, наши отношения уже не были чисто профессиональными, если они вообще когда-либо были такими. И мне нужно открыться ему.

Чем дольше я буду откладывать разговор, тем больше вероятность, что он узнает об этом от кого-то другого, а я не хочу, чтобы это произошло. Я уверена, что есть объяснение тому, почему Татьяна была так расстроена, когда появилась на пороге его дома в пятницу. И почему они проводили так много времени вместе в последнее время. Потом я вспомнила их первую встречу ночью в ресторане, затем встречу в кофейне, а затем вечер пятницы… Егор все-таки муж Татьяны и человек, близкий к Гордею. Почему они проводят так много времени наедине?

Когда я добежала до улицы Гордея, я перешла на шаг. Мне нужно перевести дух и придумать, как сказать ему. Я очень люблю свою мать, но не разделяю ее взглядов и занятий. Она находила смысл в том, чтобы развлекать людей и разоблачать лицемерие знаменитостей, но я никогда не хотела идти по ее пути.

Я могла бы стать известной, время от времени мелькая в передачах моей матери – она очень остроумный и интересный автор. Но это не то, чего я хочу в жизни. Конечно, мы близкие родственники, и даже живем вместе, но мы совершенно разные люди.

Надеюсь, Гордей меня поймет.

Я подходила все ближе к дому, где жил Гордей, и вытянула шею, чтобы разглядеть его машину. Я предположила, что он сейчас занят работой. Когда я спросила его по пути в город, что такого случилось, что ему нужно срочно ехать на работу в воскресенье, он как будто немного смутился. Он так и не ответил, а я не настаивала.

Его машина стояла около дома, именно там, где он ее оставил, когда я выходила сегодня днем. Как только я ее заметила, я остановилась. Рядом стояла еще одна машина – такси. Интересно, зачем его ждет такси? Мне нужно позвонить ему, а не заявляться без приглашения, правда? У него может быть важный созвон. Или, может, он ходит по дому в трусах. Я усмехнулась про себя, вспомнив, как Гордей выглядел в нижнем белье. Возможно, мне все-таки не стоит звонить. Эта мысль укрепила мою решимость признаться, и я ускорила шаг. Но когда я была в нескольких метрах от дома, входная дверь открылась. Я застыла на месте, когда кто-то появился.

Не просто кто-то.

Женщина.

И не просто какая-то женщина, а Татьяна Ларина!

Это Татьяна была его срочным рабочим делом?

Несмотря на то, что я стояла на месте, мое сердце колотилось, словно я бежала в гору. Он видел ее только вчера. Почему она снова у него дома? Татьяна не работала с ним, и даже если она была его сотрудником, я не могу понять, что за срочные дела такие, которые нужно решать в воскресенье дома вдвоем?

Он соврал мне.

Он хотел встретиться с Татьяной, поэтому и вернулся. Вот почему мы уехали от родителей пораньше. На работе и не было никаких чрезвычайных ситуаций.

Я стою здесь, желая рассказать, кто моя мать, потому что чувствую себя такой виноватой после его смелой честности, но все это было для отвода глаз. Возможно, это было сделано намеренно – рассказать мне личный секрет, чтобы расположить к себе и отвести мое внимание от того, что он на самом деле скрывает. Или, возможно, все это вообще неправда! Все, что мне рассказал Гордей. Возможно, он не прикрывал Егора, а сам хранил наркотики.

Гордей вышел за Татьяной и обнял ее на прощание, прежде чем она села в такси и уехала.

Мои ноги словно налились тяжестью, будто меня засасывало болото. Хотя мне хотелось повернуться и бежать, я осознала, что не могу пошевелиться.

Вчера вечером Гордей сказал, что хочет взять паузу. Мне тогда и в голову не пришло, что перерыв в наших рабочих отношениях может также означать перерыв в их личных. Я просто поверила ему.

Наш секс для него был лишь мимолетным увлечением. Я обманывала себя, думая, что он хочет большего. Я была такой дурой!

Татьяна уехала, а Гордей вернулся в свой дом.

Мне следовало бы позвонить ему, задать вопросы и дать ему возможность объясниться, но я не могла больше слушать его ложь. Мы находились в городе, и поэтому единственным приемлемым для нас вариантом были исключительно профессиональные отношения. Я ни за что не собиралась противостоять ему, показывать свое разочарование и признаваться, что, хотя я и согласилась на секс без продолжения, в глубине души я надеялась на развитие отношений.

Наконец, собравшись с силами, я развернулась в обратную сторону и пошла по улице. Мне нужно было пройтись, подумать и понять, как я смогу продолжать видеться с Гордеем на работе после того, что произошло в выходные и после встречи сегодня днем. С Татьяной.

Как я могла быть такой наивной? Как я могла подумать, что все, что происходило между нами, было чем-то большим, чем просто секс? Неужели все, чем он делился со мной, было ложью? Неужели его взгляд на меня, как на сокровище, был неискренним? Я просто не могла этого понять. А я так хотела разобраться.

Вдруг внутри меня вспыхнул огонек. Я развернулась и стремительно направилась обратно к дому Гордея. Я была здесь и жаждала получить ответы на свои вопросы.

Я не раздумывала ни секунды, прежде чем постучать в его дверь. Я заслуживаю объяснений, и я их получу.

Гордей распахнул дверь, и хмурое выражение его лица смягчилось, когда он меня увидел.

– Инга, что… – начал он, но я резко втолкнула его обратно внутрь.

– Что произошло вчера между нами? – спросила я. – Неужели ты так сильно нуждаешься в сексе, что готов манипулировать женщинами, чтобы затащить их в постель? – Я поняла, что буквально напала на него, и мы уже стоим в его кухне.

– О чем ты говоришь? – сказал Гордей, отступая с моего пути и направляясь обратно к входной двери.

– Я не уйду. Я здесь, чтобы получить объяснения! – крикнула я ему вслед.

– Тогда хотя бы сядь, – прорычал он из коридора, но я осталась стоять. Он не собирался меня выпроваживать. Он снова вернулся в кухню, проводя руками по волосам. – Хотя бы дверь надо было закрыть за собой, – сказал он.

– Я заслуживаю объяснений.

Он посмотрел на меня так, будто я сама должна была объясниться.

– Я жду, – сказала я, скрестив руки на груди.

– Что случилось-то?

– Не притворяйся, что не понимаешь, почему я такая злая.

Он сделал шаг в мою сторону, и я отступила.

– Последнее, что я помню, – мы целовались. Потом ты придумывала странные оправдания, почему я не могу отвезти тебя домой. Мне это до сих пор непонятно. А теперь ты устраиваешь скандал без видимой причины.

Конечно, он пытается обмануть меня и выставить истеричкой. Он не осознает, что я видела, как Татьяна выходила из его дома.

– Без видимой причины? За дуру меня держишь? Ты хочешь объяснить, как твоя срочная работа в воскресенье на самом деле оказалась встречей с твоей… даже не знаю, как назвать… любовницей???

Его челюсть напряглась, а глаза сузились, словно он был готов взорваться. Что его так раздражает? Ведь это я была обманута его нежными прикосновениями и многозначительными взглядами. Это я злилась. Ему следовало бы проявить порядочность и извиниться.

– Ты считаешь, что я вру тебе? – спросил он.

– Я знаю, что ты врешь.

Он покачал головой, отвернулся от меня и направился к холодильнику.

– Ладно, хорошо.

Неужели он признавал это без всякого смущения?

– И это все? Ты соврал мне, и тебе даже… все равно?

– Если ты так думаешь, то нечего и говорить. – Он вытащил бутылку пива и поставил ее на столешницу. – Тебе лучше уйти.

Его голос был сдавленным и резким, как будто я оскорбила его до глубины души. Казалось, что жар его негодования исходил от него волнами. Если бы я осталась еще на мгновение, он бы потерял самообладание. Но я не была готова куда-либо уходить.

– Так вот просто? Все, что было вчера, было ложью. Свадьба была ложью. Все, что было между нами, было лишь плодом моего воображения?

– Да, я прирожденный лжец. Я никогда не держу своего слова. Мне нельзя доверять. Тебе лучше уйти, Инга, – он стремительно прошел мимо меня и сел на диван у окна.

– Не говори за меня, – ответила я, стараясь сохранить гнев, несмотря на то, что Гордей фактически признался в своих поступках. – Я не говорила, что ты прирожденный лжец.

– Если ты считаешь меня лжецом, если думаешь, что эти выходные были каким-то огромным обманом, тогда тебе действительно лучше уйти. Потому что это означало бы, что я тебя не знаю, а ты, черт возьми, не знаешь меня, – он говорил так, будто сам был жертвой, хотя именно он лгал мне.

– Гордей, я видела, как Татьяна выходила из твоего дома. Ты говорил, что тебе нужно работать, а на самом деле спешил к этой женщине. Что еще я должна думать, кроме того, что ты меня обманул?

– Ты должна понимать меня лучше, чем кто-либо другой. Я же говорил тебе, что только ты знаешь про Егора, а это значит, что ты единственный человек на свете, который не должен сомневаться в моей искренности. Но ты думаешь, что я вру тебе? Что я сплю с Татьяной? – спросил он с тяжелым вздохом.

Его слова словно разрушили бурю гнева, бушевавшую внутри меня, и я без сил опустилась на диван напротив него.

– Гордей, – произнесла я с мольбой в голосе. Я хотела, чтобы он поговорил со мной, чтобы объяснил мне свои действия.

– Мне нужно было вернуться в город, – сказал он. – Это было очень срочно. Я никогда не говорил, что это связано с работой. Ты, должно быть, сама так подумала.