Текст книги "Пока это не было любовью (СИ)"

Автор книги: Татьяна Романская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 13

Инга

Пытаясь найти положительное в личности Гордея Лаврова, я чувствовала себя так, словно я кручу рулон скотча, пытаясь найти его конец. Когда мы подъехали к детской больнице, где Гордей снимался в каком-то сюжете о новом оснащении, я продолжала задавать ему разные вопросы, надеясь, что один из его ответов даст мне что-то полезное.

– У тебя ведь есть еще бизнес и денег на жизнь более чем хватает, так? – спросила я.

– Ну, есть, – ответил он. – Основной мой доход – дивиденды.

– Зачем тебе вообще понадобилось идти в политику? – я начала заходить в здание больницы, но Гордей протянул руку, чтобы остановить меня. Я не заметила, как санитары везли каталку ко входу.

Даже сквозь пиджак руки Гордея казались такими сильными. Я едва сдерживалась, чтобы не потрогать его бицуху. У моих прошлых читателей, в основном женщин, было бы море вопросов к нему!

Интересно, есть ли в его тренировочной программе день рук? Какие именно упражнения на руки он делает и с каким весом? А спину качает? Насколько он одарен мышечной массой от рождения? Не жмут ли ему рубашки стандартных размеров?

Когда санитары прошли мимо, Гордей стремительно направился вверх по лестнице, как будто точно знал, куда идет.

– Зачем мне в политику? – спросил он, когда я догнала его. – А зачем ты пишешь?

– Ну, тебе же хватает денег на жизнь? Мог бы отойти от дел и просто отдыхать.

Он посмотрел на меня с явным недоумением, будто я ляпнула какую-то глупость.

– Мне тридцать три года, и я не планирую уходить на пенсию, – заявил он, шагая по коридору.

Мне приходилось бежать через каждые три шага, чтобы не отставать от него.

– И все-таки, чем тебя привлекла карьера во власти? – спросила я.

Прежде чем он успел ответить, Гордей резко остановился, когда мы приблизились к мужчине в белом халате и стетоскопом на шее.

– Гордей! Какими судьбами??? – спросил он, подходя к нам и глядя на меня. – Ты ко мне?

Мне показалось, или у этого человека тоже очень длинные ресницы?

– Нет, я иду в детское отделение. Нужно кое-что подснять, – ответил Гордей.

– Понятно. Ну, иди и снимайся, не буду вас задерживать, – мужчина усмехнулся, как будто Гордей был смешон в этой ситуации. – Я успею спасти несколько жизней, пока ты позируешь!

Гордей вздохнул и, сунув руки в карманы, сказал мне:

– Инга, познакомься, это мой младший брат Толя. Очень противный тип. А еще, он постоянно забывает, что не смог бы спасать столько жизней, если бы я не купил дорогое оборудование в их отделение.

Брат Гордея? Теперь понятно, почему у него такие же густые ресницы.

– Он не любит работать руками, – заметил Толя, явно никогда не видевший своего брата в деле. – Ему больше нравится стоять в стороне и считать деньги. Тебе не повезло работать с ним?

Я покачала головой.

– Я журналист и пишу статью о твоем брате.

Глаза Толи расширились от удивления.

– Серьезно??? Надо же, а Гордей нам об этом ничего не рассказывал! – Он игриво ударил Гордея по руке. – Надо же, насколько же ты любишь быть в центре внимания!

– Мне кажется, ты принял меня за Антона, – ответил Гордей с легкой ухмылкой.

– Кстати, – продолжил Толя. – Мама спрашивала, приедешь ли ты на дачу на следующих выходных.

Гордей пожал плечами.

– Хотелось бы. У меня сейчас просто очень много работы.

– Если ты сможешь, то вся семья будет в сборе. Мы с Нового года вместе не собирались.

Гордей кивнул, соглашаясь.

– Тогда тем более постараюсь.

– У тебя есть еще братья или сестры? – спросил я.

Мы с Гордеем нечасто говорили о его семье. На самом деле, вспоминая наши разговоры, я понимаю, что у него есть удивительная способность не распространяться о своей личной жизни.

– Нас трое, – ответил Толя.

– А вы близко общаетесь? – поинтересовалась я, думая, что было бы здорово пообщаться с ними и узнать, как они характеризуют Гордея. Возможно, это именно та история, которую я ищу – как такой успешный человек, как Гордей, взаимодействует со своей семьей. Отдалился ли он от семьи, когда стал успешным? Возможно, его ценности, которые он пропагандирует, или, например, пенсии, которые он хочет увеличить – все это идет из его семьи? Если я хочу понять, что за человек Гордей, то лучших рассказчиков, чем семья, которая знает его с рождения, просто не сыскать!

– Мы нет, – коротко ответил Гордей, в то время как Толя сказал «да».

Толя закатил глаза.

– Гордей делает вид, что мы ему не очень-то и нужны, но это не так.

– Не слушай его, он несет чушь, – сказал Гордей. – Ты вроде серьезный человек, ну? Зачем трепишься о том, о чем тебя не просят?

– Да ладно, ладно, я ничего такого не сболтнул, – сказал Толя и повернулся ко мне. – Еще он тревожный человек. Об этом тоже напиши в своей статье.

«Тревожный человек» – это и в голову мне не приходило, когда я смотрела на Гордея. Красивый. Сексуальный. Успешный. Да, да, да. Толя выставлял его как какого-то тревожного невротика. Между Гордеем, которого я видела на работе, и человеком, которого описал его брат, была огромная разница.

– Тебе нравится собираться всей семьей? – спросила я, задаваясь вопросом, приглашают ли они на семейные праздники посторонних людей. Таких, как я, например.

– Да, – ответили Толя и Гордей хором. Ну, по крайней мере, в этом они сошлись во мнении.

– Семья – это самое важное, – сказал Гордей.

– К тому же, наша мама готовит вкуснее всех, – добавил Толя.

Мы провели вне офиса всего лишь полчаса, но за это время я узнала о Гордее больше, чем за все наши встречи на этой неделе.

Меня заинтересовало, как его профессиональная жизнь соотносится с его семейными ценностями. Это могло бы стать основой для статьи, которую я ищу.

– Кстати, Гордей в нашей семье как белая ворона. Одно сплошное разочарование.

Толя явно шутил, но по тому, как напрягся Гордей, я поняла, что эта шутка задела его за живое. Он посмотрел в коридор, словно ища выход, как будто стоять и разговаривать с братом было последним, чего он хочет. Интересно…

– Ты вроде куда-то шел? – спросил Гордей. – Я думал, ты здесь работаешь, или ты просто бродишь по коридорам в ожидании, когда все сами выздоровеют? – Гордей повернулся ко мне. – Нас ждут в детском отделении. Пойдем.

– Он делает вид, что не любит внимание, но ты увидишь, что он всегда в центре событий. Вот почему ты не пошел по семейным стопам…

– Нам нужно идти! – прервал его Гордей, как раз, когда разговор стал более увлекательным. Он прошел по коридору, оставив меня в раздумьях. Невежливо было бы оставить Гордея и остаться расспрашивать Толю о его брате, а также о том, почему Гордей не пошел по семейным стопам, что бы это ни значило.

Я старалась не отставать от него, но больше не спрашивала, что имел в виду его брат. Я знала, что Гордей легко отвлекается, и не хотела, чтобы это произошло. Сергей был готов в любой момент вмешаться и перехватить у меня это задание, но я могла усложнить ему задачу, укрепив свою личную связь с нашим клиентом.

Я хочу, чтобы Гордей расслабился. И лучше всего он расслабится, сидя за столом со своими братьями и наслаждаясь маминой стряпней. Это расслабление могло бы наконец развязать его язык и подарить мне подробности, которые мне так нужны. Я обязательно должна попасть на их семейный сбор в выходные.

Глава 14

Гордей

Я никогда не думал, что такая мелочь, как пуговица, может стать самым большим испытанием в моей жизни – по крайней мере, до того момента, как Инга надела свою розовую рубашку. Третья пуговица постоянно расстегивается. Я уже не пацан, и я прекрасно понимаю, что не должен глазеть на женскую грудь, особенно на грудь женщин, от которых зависит моя карьера. Грудь Инги словно оазис посреди пустыни, а я умираю от жажды.

Мы договорились оставить субботний вечер позади, притвориться, что его никогда не было. И если бы не эта коварная пуговица, я бы, наверное, легко смог это сделать.

– Гордей? – спросила Инга.

– Что? – ответил я, раздраженный отсутствием самодисциплины. Я встал и вышел из-за компьютера. Сейчас уже восемь часов, и пока я еще был в офисе. Инга тоже здесь, со мной.

Мне нужно немного пространства.

– Молчание – знак согласия? Я приму это как «да», – ответила она.

– Согласие с чем? – спросил я.

– Я же говорю тебе, что хочу поехать с тобой домой.

У меня внутри все упало. Это одновременно и то, чего я ждал, и то, чего боялся услышать. – Ты хочешь поехать ко мне домой? – спросил я, уточняя, правильно ли я ее понял.

Меня не придется долго упрашивать раздеть ее и снова заняться с ней сексом, но для меня большая неожиданность то, что такой вариант снова обсуждается.

Между нами было несколько игривых взглядов и случайных прикосновений, от которых Инга отскакивала, как ошпаренная, но я думал, что мы решили, что наши личные отношения останутся в прошлом.

– Да. Я считаю, что для статьи важно, чтобы я видела тебя не только на работе, но и при других обстоятельствах.

Ну да, конечно… Она хочет поехать ко мне ради статьи, а не для того, чтобы заняться сексом. Я пока не понял, разочарован ли я или испытал облегчение, но в любом случае мой член уже успел отреагировать.

– Ты хочешь поехать ко мне… сейчас?

– Ты же вроде домой засобирался? Или у тебя сегодня встреча с тем стоматологом? – спросила она, изображая кавычки пальцами.

– Нет, – сказал я, открывая ящик стола и доставая ключи. – Сегодня к стоматологу не планировал.

– Значит, ты переживаешь, что дома не убрано?

– Да ни о чем я не переживаю!

Но это не совсем так. Я немного волнуюсь, что ситуация выйдет из-под контроля. Здесь, в офисе, среди людей, все проходит в рабочем режиме и при посторонних. Но, что будет, когда мы окажемся наедине, у меня дома? Я не уверен, что игривый диалог не перейдет в итоге в интимную близость. И, честно говоря, есть тысяча причин, по которым трахаться с Ингой сейчас – не лучшая идея.

– Ну и отлично! С меня еда! Закажем что-нибудь на месте.

– Я еще не согласился.

– Ты же говорил, что ни о чем не беспокоишься, так в чем дело? – спросила она, следуя за мной из моего кабинета по пустому коридору к лифту.

– Мне не очень удобно сейчас принимать гостей, Инга. Уже поздно, и мне нужно…

– Я не буду злоупотреблять твоим гостеприимством, обещаю. И мы оба голодные. Просто поужинаем, и я уйду. Обещаю!

Она явно не понимала, что у меня дома рискует нарваться и тогда все наши договоренности полетят к чертям. Возможно, я неправильно понял напряжение между нами, а может, я все еще был в душе подростком. Хватит ли у меня самообладания, чтобы не приставать к ней за ужином? Я обещал Ольге, что Инга будет иметь полный доступ к любой информации обо мне, так что…

– Ладно. Только я выпровожу тебя к половине одиннадцатого. Мне нужно высыпаться.

Когда лифт открылся, она хитро посмотрела на меня, будто только что переиграла меня.

– Я уйду в десять тридцать, договорились! – сказала она.

В машине Инга молчала, и это было очень странно. Я время от времени поглядывал на нее, но теперь была ее очередь сосредоточенно смотреть в свой телефон.

– Все в порядке? – спросил я, когда мы были уже в нескольких минутах езды от дома.

– Да, все прекрасно, – ответила Инга, отложив телефон и впервые за поездку взглянув по сторонам. – Мы едем за город? Ты живешь не в квартире? – ее удивлению не было предела.

– Нет, но раньше у меня была квартира, – сказал я, не испытывая особой любви к городской суете. – Я всегда хотел иметь свой дом, с красивым ландшафтным дизайном на участке, – объяснил я.

Это была одна из причин, по которым я выбрал жить не в центре города, а в коттеджном поселке. Мне нравится это место, его атмосфера и сходство с домом родителей.

Она резко повернула голову, чтобы посмотреть на меня.

– Правда? Ты любишь сажать цветочки?

– Я плачу за это целой фирме, чтобы они сажали их каждый год, – ответил я с легкой улыбкой.

– Ну да, точно, ты же можешь себе это позволить, – сказала Инга.

Мы подъехали к моему дому, и я вдруг почувствовал себя очень неловко. Женщины редко приходили ко мне в гости.

– Какой красивый дом, – сказала она, выходя из машины. – Ты купил готовый дом или сам его построил?

– Его построили по моему заказу, учитывая все мои пожелания, – ответил я, запирая машину. – А ты где живешь?

– Я живу у родителей, – ответила она, проведя тонкими пальцами по большому круглому звонку с левой стороны моей двери.

– В вашей газете платят так мало, что не хватает даже на аренду? – спросил я, следуя за ней и закрывая за нами дверь.

– Я работаю в газете по временному контракту. А вообще-то я фрилансер. Пытаюсь накопить на первый взнос на ипотеку, чтобы съехать от родителей, но без постоянного официального трудоустройства ее практически невозможно взять.

– Точно, ты же говорила что-то про деньги на свадьбе. «Оно стоило кучу денег!», помнишь?

Инга сердито посмотрела на меня, и я жестом показал ей, чтобы она прошла по коридору до самого конца.

Я включил свет в большой кухне-гостиной, которая занимала почти весь первый этаж, и направился к винному холодильнику.

– Располагайся, будь как дома, – сказал я.

– Значит, у тебя нет домработницы, прислуги? И даже водитель не отвозит тебя домой?

– Я сам открою вино и попрошу своего повара приготовить нам ужин. Когда я говорю о поваре, я имею в виду приложение доставки еды.

– И даже повара нет? Как это неожиданно! – она приложила ладонь к груди, притворяясь, что расстроена. – Хоть какие-то помощники у тебя есть? Я думала, что ты богатенький Буратинка.

– У меня есть домработница, которая иногда мне готовит. И еще у меня есть мама, которая никогда не отпустит меня от них без еды на месяц.

– А, да, точно! Это я уже поняла, – Инга рассмеялась, садясь на один из барных стульев у моего кухонного островка. – А моя мама не готовит, если не считать блюдом сырную тарелку.

Я с улыбкой снял пиджак.

– Винца? – спросил я, доставая пару бокалов.

Возможно, это не самое лучшее решение – добавлять алкоголь в нашу сегодняшнюю беседу, но она хотела видеть меня дома, а дома я таким и был.

Она кивнула.

– Я думала, что ты пьешь только текилу.

– Признаюсь, я немного капризен, когда речь заходит об алкоголе. Лучше вообще ничего не пить, чем пить дешевую дрянь. Какое вино ты любишь?

– Давай на твой вкус, – сказала Инга.

Если бы она не стремилась узнать меня только для своей статьи, сегодняшний вечер был бы свиданием. Но она здесь по своей работе, поэтому это не оно.

Я налил нам по бокалу.

– Что из еды заказать? – спросил я.

– Сегодня мне все равно. Заказывай то, что быстрее привезут – я очень голодная, – ответила Инга.

Пока я открывал приложение доставки еды, Инга спрыгнула со стула и направилась к моему винному холодильнику. Это была лишь малая часть коллекции, еще больше хранится в моем погребе.

Пока я делал заказ, она подошла к стеклянным дверям, которые ведут в сад, и, облокотившись на них, стала рассматривать вид. Сумерки уже опускались, и она могла видеть лишь то, что ближе всего к дому. Она прикрыла лицо руками, чтобы лучше вглядеться. Ее длинные волосы были собраны в высокий хвост на затылке. Сейчас, в домашней обстановке, она выглядит расслабленной и довольно счастливой.

– Там красиво? – спросил я.

Я знал, что ей нравится.

– Я не могу понять, что именно там растет, – ответила Инга, повернувшись ко мне лицом, но ее взгляд продолжал блуждать по комнате.

– О чем ты думаешь? – спросила я.

– Дорогая коллекция вин, дизайнерская кухня с немецкой техникой, стильный интерьер – очевидно, что здесь поработал дизайнер, – она подняла руку. – Я имею в виду, что все выглядит как картинка из журнала. Как и у всех богатых людей.

К чему она это говорит?

– И в то же время… – ее внимание привлекло что-то позади меня, и я обернулся, чтобы увидеть, что она смотрит на семейную фотографию. – И в то же время тебе нравится идея красивого сада, твоя мама так заботится о тебе, что готовит еду…

– А что? Что не так-то?

Инга взглянула на меня и покачала головой:

– Нет, все в порядке. Просто ты очень многослойный человек.

Затем она подошла и взяла фото в рамке.

– Это ты и твои братья? У вас у всех одинаковые длинные ресницы!

Я усмехнулся:

– Да, это мои братья.

– Надо же, – сказала она. – Какие вы все красавчики!

– Я же самый красивый, скажи? – спросил я, вспоминая, как с подросткового возраста мы боролись за то, чтобы считаться лучшими и первыми во всем.

– Как думаешь, это помогло тебе стать таким успешным, каким ты стал? Все из-за высокой конкуренции между вами?

– Я никогда об этом не задумывался, – ответил я, протягивая Инге бокал с вином и направляясь к дивану. – Моя семья всегда поддерживала меня. Мы, конечно, соперничали. Это даже немного раздражало мою маму, потому что в играх друг с другом мы бились не на жизнь, а насмерть. Мои братья и я соревновались друг с другом все наше детство, но у нас всегда была крепкая братская поддержка. И это придавало мне сил.

– Кто побеждал в этих играх? – спросила она, садясь напротив меня.

– Конечно, я, – ответил я без колебаний. – Я делал все возможное, чтобы одержать победу.

– Ты когда-нибудь жульничал?

Этот вопрос застал меня врасплох. Неужели она каким-то образом узнала о том, что произошло в универе?

– Нет, никогда, – сказал я. – Меня, конечно, обвиняли в разных нехороших вещах, но не с братьями, а с другими детьми.

– Разные нехорошие вещи – это какие? – она отпила глоток вина. – Ого, какое вкусное! – произнесла она, закрыв глаза чуть дольше обычного и сжав свои пухлые губы.

– Ну, это просто были пацанские разборки. Никакого криминала.

– Когда я смотрела на вас с Толей, мне показалось, что вы очень близки.

– Да, с ним и с Антоном. Мой старший брат Антон – врач в одной из больниц и живет прямо за углом. Я, наверное, вижу его чаще всех.

– Подожди, я думала, что Толя – врач? – спросила Инга.

– Да, они оба врачи.

Я не хотела упоминать Антона. Мне не хочется, чтобы Инга копалась в тех аспектах моей истории, которые я не хочу переживать снова. Последнее, что мне было нужно, – это чтобы она узнала о моих связях с Егором Лариным.

– Да ты что! А ты почему не врач?

Прежде чем я успел ответить, раздался звонок в дверь.

– Еду привезли, – сказал я и пошел открывать.

Когда я вернулся на кухню с нашим ужином, она уже успела найти тарелки и столовые приборы.

– У тебя есть салфетки? – спросила она, как раз тогда, когда я выдвигал ящик кухонного стола, где хранил их. – У тебя даже салфетки в цвет интерьера! Ты и правда внимателен к деталям! – воскликнула Инга, раскладывая коричневые кухонные салфетки на столе.

– Давай уже начнем есть, – добавила Инга, стараясь не встречаться со мной взглядом, но не в силах сдержать улыбку, которая промелькнула на ее губах.

– Давай, – согласился я.

Она глубоко вздохнула и продолжила.

– Итак, все трое братьев поедут к родителям на дачу в эти выходные? – спросила она, открывая одно из блюд и разделяя его между нашими тарелками.

– Да, на нашу семейную дачу, – сказал я, забирая у нее полные тарелки и составляя их на красивые салфетки.

– Звучит интересно, – ответила Инга, когда мы оба сели.

– Ты хочешь поехать с нами? – спросил я, улыбаясь.

– Конечно! – ответила она с ухмылкой. – Ты меня приглашаешь?

– Ты серьезно хочешь провести выходные со мной и моей семьей?

– Я хочу… Мне нужно сделать эту статью душевной и правдивой. Так что чем больше я узнаю тебя, тем лучше.

– Что ты ищешь, что ты хочешь найти у родителей на даче? Там нет никаких шкафов со скелетами.

Я не возражаю против того, чтобы отвечать на ее вопросы, но не могу избавиться от мысли, что она ищет что-то нехорошее. И меня беспокоит, что, когда она это не найдет, она будет разочарована.

– Я не ищу никаких скелетов. Мне интересна только правда. Я действительно хочу качественно выполнять свою работу. Я давно мечтала об этой должности и… я готова приложить все усилия, – сказала она, словно не желая вдаваться в детали. – А еще мне нужно многое доказать себе и своему начальству. Если я этого не сделаю, найдутся тысячи людей, готовых занять мое место. Они уже дышат мне в затылок, – добавила она с усталостью в голосе.

Ее глаза слегка потускнели, пока она говорила.

– А еще ты копишь на ипотеку, я помню, – добавил я, стараясь разрядить обстановку.

Она улыбнулась почти с благодарностью.

– Да, и это. Итак, – сказала Инга, явно стремясь сменить тему. – Что ты обычно делаешь, когда приходишь домой после работы? Открываешь бутылку вина и заказываешь еду?

Я задумался. Для меня было непривычно проводить вечера подобным образом.

– Иногда. Я бы работал, если бы тебя здесь не было.

– А чем ты занимаешься в свободное время? – спросила она.

Почему образы обнаженной Инги, как кадры из порно, мелькали у меня перед глазами? Я попытался отогнать эти мысли. Думать о ней в таком ключе было последним, что мне следовало делать, особенно пока она сейчас брала у меня интервью. Я мог бы задержать ее взгляд чуть дольше, наблюдать, как она облизывает губы языком, задаться вопросом, сколько времени потребуется, чтобы раздеть ее догола, поставить на колени и заставить ее взять мой член… Мне пора остыть, черт возьми. Я пожал плечами, как будто не жаждал, чтобы она обхватила мои бедра своими.

– Отдыхаю, расслабляюсь. Провожу время с братьями, хожу в спортзал, навещаю родителей – обычные дела, – продолжил я.

– Кручу роман с женщиной, – добавила она, как будто читая мои мысли.

Мои глаза расширились от удивления.

– Инга, я холост и могу позволить себе все, что захочу, и мне нравится приятно проводить время. Это не влияет на мою работу, – сказал я, как будто пытаясь оправдаться.

Но она все же затронула чувствительную тему.

– Ты действительно так думаешь? А ты когда-нибудь был влюблен? – спросила Инга.

– Я люблю свою работу, – ответил я.

Она рассмеялась и закатила глаза.

– То есть «нет»?

– В моем прошлом нет никакой трагедии, которая могла бы сделать твою статью более яркой. Меня не бросили в детстве, и в школе надо мной не издевались. Я много работаю и хорош в том, что делаю. И мне немного повезло в жизни. Я не думаю, что обо мне можно сказать что-то еще.

Инга отпила вина, поставила бокал на стойку.

– И все-таки мне кажется, что ты лукавишь.

– Поехали со мной к родителям на выходные, – сказал я. – И убедишься во всем сама.

Мне нечего было скрывать – по крайней мере, нет ничего такого из того, что могут рассказать родители. И в любом случае, ей понравится поездка. Сегодня вечером я понял, что из-за статьи она сама сильно стрессует. Время, проведенное за городом поможет ей успокоиться.

– Ты серьезно? – радостно спросила она.

– Я как открытая книга.

– Здорово, я так рада, что поеду с тобой! – она взглянула на часы. – Мне уже пора идти.

– Так еще же нет половины одиннадцатого, – сказал я.

Она соскользнула со стула.

– Это ты утром просыпаешься и уже красавчик. Без укладки и макияжа. А я нет. Нужно лечь пораньше, чтобы встать пораньше, чтобы успеть собраться утром.

Я хотел, чтобы она осталась сегодня со мной.

Когда я встал, мы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга.

– Насколько я помню, в прошлое воскресное утро ты выглядела вполне хорошо и без укладки.

Застенчивая улыбка изогнула уголки ее губ.

– Откуда ты знаешь? Я не видела тебя в прошлое воскресное утро. – Она взглянула себе под ноги.

– Я тебя видел, – сказал я. – Во время завтрака в гостинице.

Я наблюдал, как она ходила вдоль стола и накладывала еду. Она либо задумалась о чем-то своем, либо полностью сосредоточилась на еде. Я так и не понял.

– Ты сидела за столом у окна.

Она нахмурилась и посмотрела на меня, как будто хотела что-то спросить, но передумала.

– Ты ушла, даже не дав мне возможности поздороваться. Но ты была так прекрасна, – продолжил рассказывать я.

Не раздумывая, я взял прядь ее волос и заправил за ухо.

– Мне действительно пора идти, – Ответила Инга, не делая попыток отстраниться.

– Жалко, конечно, что ты уходишь, – ответил я, нежно проведя большим пальцем по ее щеке.

Интересно, вспоминала ли она о той субботней ночи? И могла ли она читать мои мысли сегодня в офисе, когда я представлял, как снимаю с нее рубашку?

– Мы… Точнее, это не… – ее язык осторожно коснулся губ.

Я нежно обхватил ее за шею, чувствуя, как пальцы касаются ее теплой кожи.

– Оставайся, – прошептал я, мое дыхание стало поверхностным, а сердце забилось быстрее обычного.

Ее губы приоткрылись, словно в предвкушении.

– Я хочу… – произнесла она.

За мгновение до того, как я наклонился, чтобы поцеловать ее, она резко отстранилась.

– Мне нужно идти, – ответила Инга, глядя в сторону кухонного стола. – Моя сумка, кажется, была где-то здесь.

Я засунул руки в карманы и молча наблюдал, как она торопливо собирает свои вещи.

– Мне пора, – снова пробормотала она, мельком взглянув на меня.

Я кивнул в ответ.

Возможно, заняться сексом с ней еще раз было не лучшей идеей. Слишком много можно потерять. Слишком многое поставлено на карту.

Но я начинаю понимать, что оно того стоит.