Текст книги "Пока это не было любовью (СИ)"

Автор книги: Татьяна Романская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 29

Гордей

– Как хорошо, что ты приехал, сынок, – сказала мама. – И то, что Антон тоже здесь, замечательно, хотя это даже неожиданно.

Она бросила на меня взгляд, который ясно дал понять, что она знает: я приехал не просто так.

– Не поможешь мне почистить клубнику? Думаю, что она последняя в этом сезоне.

Она протянула мне мокрый дуршлаг с ягодами, и я постучал им по раковине, чтобы слить лишнюю воду. Затем я нашел кухонное полотенце и нож и приступил к заданию.

– Антоша! – воскликнула она, услышав стук в коридоре. – Мне нужен тертый сыр.

Без лишних вопросов и недовольства Антон вошел на кухню и вымыл руки.

– О, как же я люблю, когда вы приезжаете к нам! Иногда я думаю, что нам стоит переехать обратно в город. Возможно, так и будет, когда вы начнете рожать детей.

– Мама! – простонал Антон. – Не начинай снова.

Дети. Моя собственная семья. Я всегда был уверен, что такие вещи не для меня. Но сейчас? Все в моем будущем казалось неопределенным. Я собирался завязать с политикой, и мое будущее представлялось мне в виде чистого листа бумаги.

– Я хочу кое-что вам рассказать, – сказал я, пытаясь собраться с мыслями.

Готов ли я сказать это вслух?

– Да? Что же? – сказала моя мама, засунув голову в холодильник.

– Я собираюсь уйти из политики, – сказал я.

– Когда ты принял это решение? – спросила она.

– Антон только что убедил меня, что я не справлюсь с этой задачей, – сказал я, стараясь скрыть улыбку. – Я еще никому не говорил, так что и вы, пожалуйста, не говорите.

– Слишком поздно, – ответил Антон. – Я только что слил информацию телевизионщикам.

Мой брат явно был в отличном настроении.

Мама забрала у меня клубнику, а затем нож и, взяв меня за плечи, развернула к себе лицом.

– Расскажи мне, что случилось. Я думала, тебе нравится этим заниматься. Антон, что ты ему сказал?

– Что здесь происходит? – спросил отец, входя на кухню и направляясь прямо к моей партии очищенной клубники.

– Гордей решил оставить политику, – ответил Антон.

Отец поднял голову и кивнул.

– Я останусь безработным, папа, – сказал я, не был уверен, что он понял меня.

– Отлично. Ты поможешь мне картошку копать.

– У меня будет много свободного времени, конечно, – сказал я, стараясь подчеркнуть свои слова. – Поскольку у меня не будет работы.

– Ты обязательно найдешь что-нибудь, сынок, – сказал отец. – Ты можешь остаться жить здесь, если тебе нужно.

Мои родители не знают, что мне можно больше никогда не работать, если я сам того не захочу.

– Спасибо, пап. Я не думаю, что до этого дойдет, – ответил я.

– Не смейся, Игорь, – сказала мама. – У Гордея много денег. Ты же знаешь.

– Может быть, он давно потратил их? – добавил отец с легкой иронией.

– Я не потратил все свои деньги, папа. Не беспокойся, я здесь не для того, чтобы просить деньги или жилье.

Папа взял горсть клубники и неторопливо вышел из дома.

Антон вышел вслед за отцом.

– Вот ты и напросился в помощники к отцу, – сказала моя мать. – Теперь он не отстанет от тебя, пока вы не засадите весь участок. Надо было притвориться, что у тебя новая работа.

Я вздрогнул, осознав, что она считала, будто я не должен был говорить отцу правду.

– Ты думаешь, он разочарован?

– Сынок, почему ты думаешь, что твой отец может разочароваться в тебе?

– Ну, сколько твоих сыновей приходили домой и говорили тебе, что они безработные?

– Какое это имеет отношение к делу? – спросила она, щелкнув чайником. – Давай выпьем чайку.

– Я знаю, что я белая ворона в семье.

– Гордей, с чего ты это вообще взял?

– Не переживайте за меня. У меня много денег. И папа, возможно, шутил, но я действительно найду себе другое занятие.

Я понятия не имел, какое именно. Но я найду способ занять себя. Это главное.

– Конечно, ты найдешь себе занятие. Самое главное – что бы ты был счастлив, сынок.

– Я хочу, чтобы вы гордились мной. Спасибо, за поддержку, мам, – сказал я, целуя ее в макушку. – На самом деле, я хочу поговорить с вами еще кое о чем.

Она взглянула на меня краем глаза.

– Об Инге? – спросила она с улыбкой.

Что, по ее мнению, я должен был сказать ей про Ингу?

– Эм, нет, мам. С чего ты взяла, что я о ней хочу поговорить?

Тень разочарования пробежала по ее лицу, и она пожала плечами.

– Я не знаю. Я просто думала, что у вас с ней… что-то было, вот и все.

Я вздохнул. Ничто не ускользнет от моей матери.

– Да, возможно, в какой-то момент между нами была симпатия, но потом… все усложнилось.

– Отношения – это непросто, Гордюша. Но из той статьи, которую она написала, видно, что она знает тебя так, как мало кто знает.

Возможно, она знает меня даже лучше, чем я сам.

– Ты читала?

– Да, конечно, читала. Я думаю, что это очень проницательная статья.

– Да, ты, возможно, права. Но мы пока даже не разговариваем.

Она улыбнулась и кивнула, как будто понимала, что мне нужно время. Я никогда не задумывался о серьезных отношениях с женщиной, и мои чувства к Инге застали меня врасплох. После того, что она написала, мне нужно понять, какие чувства остались и что я хочу с ними делать. Чем-то она меня все-таки зацепила.

– Ты приехал к нам, чтобы рассказать, что уходишь из политики? – спросила мама.

Улыбка на лице моей матери вот-вот исчезнет.

– Нет, на самом деле, не про это. Это касается Егора.

– Не могу найти эти чертовы семена, – сказал папа, возвращаясь на кухню. – Кажется, их съела собака.

Папа повернулся и направился к выходу.

– Пап, подожди, – окликнул я его, когда он уходил. – Если у тебя есть пара минут, мне нужно с тобой и мамой кое-что обсудить.

– Давайте попозже…

– Игорь, присядь ты уже, – сказала мама. – Гордей хочет поговорить с нами.

Мой папа закатил глаза, но все же сел, как велела мама.

– Что случилось? Тебе нужны деньги?

– Игорь, помолчи и послушай, – сказала мама, ставя перед нами чашки с чаем. Она налила себе и присоединилась к нам за столом.

– Эта девчонка, Инга, забеременела? – спросил папа. Мама бросила на него взгляд, и он поднял руки, сдаваясь. – Все, все, я молчу.

– Это касается Егора. – Я вздохнул, и мне внезапно пришло в голову, что мои родители могли дать Егору деньги для инвестиций. – Вы ведь никогда не инвестировали вместе с ним, правда же?

Моя мама покачала головой.

– Да что ты! Я еле уговорила твоего отца положить деньги на счет в банк. Будь его воля, все хранилось бы у нас под матрасом.

Я бы компенсировал родителям все деньги, которые они потеряли, но я был рад узнать, что они не стали одними из жертв его махинаций.

– На данный момент это секрет, – продолжил я. – Поэтому, пожалуйста, никому не говорите, но его собираются арестовать.

– Егора посадят? За что? – спросил папа.

– За мошенничество, – коротко ответил я. – Его инвестиции… Я не думаю, что он вообще что-то инвестировал. Он просто присваивал чужие деньги.

Моя мать ахнула:

– Присваивал себе чужие деньги?

Я положил руку на ее руку:

– Да. Это очень печально. Я знаю, это потрясение. Оказывается, у него есть несколько иностранных банковских счетов, куда он переводил средства.

– Ты хочешь сказать, что он типа Мавроди? – спросил папа.

– Ну, типа того.

– Какой ужас, – ответил мой папа. – Татьяна знает об этом?

– Да. Ей приходится сейчас работать со следствием. Она не имеет к этому никакого отношения. Она никогда даже не подозревала.

– Конечно, нет, – сказала мама. – Бедняжка Таня. Я полагаю, что его надолго посадят.

– Я думаю, что да, – ответил я. – Когда его арестуют, это обязательно попадет во все новости. Вы можете прочитать и услышать о нем не очень приятные вещи. Я хотел, чтобы вы узнали об этом от меня.

Мама убрала руку и похлопала меня по плечу.

– Ты был таким хорошим другом этому мальчику все эти годы. – Она покачала головой. – Я думала, что с нашим участием он изменится.

– Я же говорил тебе, Римма. От осинки не родятся апельсинки.

Я был удивлен тем, как спокойно они восприняли эту новость.

– Егор изменится? В каком смысле?

Мама перевела взгляд с меня на папу и обратно.

– Знаешь, после того, что случилось тогда…

Кровь словно застыла в моих жилах.

– О чем ты говоришь, мам?

– Ты знаешь, о чем мы говорим, сынок, – сказал отец. – Мы знаем, что ты взял на себя его вину.

Я даже не намекал родителям на случившееся. Неужели они все это время знали?

– Вы все знали? – спросил я.

– Конечно, мы знали, – ответила мама. – Ты – наш сын. Мы знаем тебя как никто другой. Ты не наркоман.

– Тогда почему же вы мне ничего не сказали? – спросил я.

– Мы доверяли тебе, – ответила мама.

– Ты всегда был хорошим мальчиком, – сказал папа. – И ты хотел поступить правильно. Ты пытался защитить более слабого и уязвимого, чем ты сам. Мы гордимся тобой за это, даже если понимаем, что жертва была для тебя слишком большой.

– Всегда важно найти баланс: понять, когда вмешаться, а когда позволить детям идти своим путем. – Голос моей матери дрожал. – Мы решили позволить тебе самому решать, как поступить.

– Хотя твоя мать почти каждый день рассказывала об этом декану, – добавил отец.

– Клянусь, Игорь, даже декан не верил, что это сделал Гордей, – сказала мама.

Мой отец покачал головой:

– Я знаю. Но нам пришлось позволить событиям развиваться своим чередом. Честно говоря, сынок, я думал, что ты расскажешь нам все до того, как тебя исключат. Но ты продолжал придерживаться своей истории.

Все эти годы, мои родители все знали.

– Я думал, что Егор просто ошибся, – сказал я, возвращаясь в то время, когда я понимал, что защита Егора может привести к проблемам для всей моей семьи. Это была трудная ситуация. – Если бы я знал, на что он способен, и что он сделает с людьми, которые доверили ему свои деньги, я бы поступил иначе.

Моя мать сжала мою руку:

– Гордей, не вини себя в том, что Егор сделал.

– Но если бы я тогда…

– Ты пытался защитить человека. Ты не можешь нести ответственность за мошенничество Егора, – сказал отец. – Ты дал ему второй шанс. Мы все дали ему шанс. И ты пожертвовал своей карьерой в медицине ради этого мальчика.

Мои родители обменялись грустными улыбками.

– Так мы его воспитали. Ты всегда думаешь, что нас связывает медицина, но дело не в профессии. Не говори своим братьям, но я люблю и восхищаюсь каждым из вас одинаково. Не думай, что я не знаю, как много вы сделали в жизни. Но для меня это не главное. Важно то, что у вас на сердце.

Годами я таскал с собой этот груз, но мои родители только что облегчили его. Я наконец-то сбросил эту тяжесть с плеч.

Теперь, когда я смог наконец раскрыть секреты, которые так долго хранил, – теперь, когда я наконец смог вздохнуть спокойно, – пришло время ответить на вопрос, которого я избегал. Вопрос, который мог изменить все: что я буду делать дальше?

Глава 30

Инга

Я в пути уже несколько часов, но адреналин, бурлящий в моем теле, не дает мне уснуть, если не сказать, что я полна энергии. Мой навигатор сообщил мне, что до дома родителей Гордея осталось всего две с половиной минуты езды. Вскоре я увидела нужный поворот, и я знала, что уже совсем скоро подъеду к их дому.

Это могло стать огромной ошибкой или же лучшим решением, которое я когда-либо принимала. Но, когда Римма позвонила мне вчера вечером и пригласила на обед, сказав, что Гордей тоже будет там и что нам, возможно, нужно поговорить, я не могла отказаться. Я не хотела отказываться. Мы с Гордеем были на грани перемен. Я не могла уйти, не извинившись перед ним лично и не попытавшись убедить его, что мы стоим того, чтобы попробовать.

Как только я подъехала, Гордей появился в дверях дома своих родителей, и его глаза сузились, словно он не мог меня узнать.

– Привет, – сказала я. – Твоя мама пригласила меня.

Я засунула руки в карманы, боясь подойти к нему. Мне не хотелось видеть гнев и разочарование в его глазах.

Он кивнул.

– Ладно. Заходи.

Как бы Гордей ни был близок со своей семьей, им не нужно слышать то, что я хочу сказать.

– Может, сначала поговорим? – спросила я. – Мне есть что сказать.

Он не ответил, а вместо этого закрыл за собой дверь и подошел ко мне.

– Пойдем, посмотрим на папины изыски в огороде.

Он не выглядит рассерженным. Я никогда раньше не видела Гордея в гневе, только раздраженным, но никогда злым. Я кивнула и попыталась поймать его взгляд, но он смотрел куда-то вдаль, за дом.

Мы шли молча, наслаждаясь ясным голубым небом. Я не знала, с чего начать.

– Я должна была сказать тебе, что моя мать – Екатерина Борисова, – произнесла я, пока мы шли.

Он кивнул, не поднимая глаз от земли.

– Прости меня. В те выходные между нами все изменилось, и я понимала, что должна была рассказать тебе об этом. Я просто хотела найти подходящее время.

– Извинения приняты, – ответил он, по-прежнему не глядя на меня.

Интересно, это он специально отгораживается от меня? Он выслушает то, что я ему скажу из вежливости, и отправит обратно? Но это не имеет значения. Он заслуживает моих извинений, несмотря ни на что.

– Статья, – продолжила я. – Я не должна была…

Он резко остановился.

– Не переживай из-за нее.

– Гордей, – я протянула руку, и он не дрогнул, когда я коснулась его ладони. – Я здесь, чтобы попросить за нее прощения.

– Тебе не нужно за нее извиняться, – ответил он, взглянув на мою руку. – Все в порядке.

– Нет, не в порядке, – я убрала руку и сунула ее обратно в карман джинсов. – Я знала, что политика для тебя сейчас очень важна, и я также понимала, что моя статья может тебе навредить.

– Ты сама веришь в то, что написала? – спросил он, наконец, посмотрев мне в глаза.

Я не собиралась лгать ему. Мой желудок сжался.

– Прости, Гордей, – произнесла я, – Я написала то, что действительно думаю.

Он глубоко вздохнул:

– Ты думаешь, что я не справляюсь?

– Я думаю, что ты слишком порядочен для этой сферы и что ты был бы счастливее, нужно заниматься чем-то другим.

Он покачал головой.

– Ненавижу, когда Антон оказывается прав.

Я не совсем понял, о чем он говорит.

– При чем тут Антон?

– Не важно. Я сегодня решил, что уйду из политики. Это мое решение. Думаю, ты и моя семья, возможно, правы.

Я не могу поверить в то, что слышу. Я даже не предполагала, что такое произойдет.

– Ты уверен?

– Более чем. Зайдем в дом? – спросил он.

– Подожди, я хочу сказать еще кое-что, – ответила я.

– Продолжай.

– Я хочу сказать о том, что я чувствую к тебе, – произнесла я, внимательно вглядываясь в его лицо в надежде увидеть ответные чувства. – Я хочу сказать, что я люблю тебя.

Секунды, казалось, растянулись в минуты, пока я ждала его реакции.

– У меня будет много свободного времени, начиная с завтрашнего дня, – произнес он.

Неужели он просто проигнорирует то, что я сказала? Мои щеки вспыхнули от смущения. Мне следует уйти. Извиниться и вернуться домой. Я приехала сюда, чтобы извиниться, и я это сделала.

– Да, – сказала я, смотря себе под ноги.

Это было единственное, что я могла делать.

– У меня будет много времени, чтобы любить тебя, – добавил он.

– Ну, я не уверена, что это займет все твое свободное время, но мне нравится эта идея, – ответила я, не в силах сдержать волнение.

Он взял мою руку в свою и нежно сжал ее.

– Ты любишь меня, Гордей?

– Да, Инга. Я люблю тебя. Я не хочу тебя терять. Я хочу посмотреть на себя и мир твоими глазами. Я хочу понять, что мне делать дальше, с твоей помощью. Я просто… хочу тебя.

Я прикусила губу, чтобы сдержать слезы облегчения.

– Мне кажется, я поняла, что люблю тебя, еще в тогда, в выходные, – сказала я.

– Значит, мы дадим нашим отношениям еще один шанс? – спросил он.

– Этого я и хочу, – ответила я.

Он нежно обнял меня за талию и притянул к себе.

– Я собирался приехать к тебе, как только подам заявление об отставке, – сказал он. – Мне не стоило так долго откладывать. Этого больше не повторится.

Он нежно коснулся моей щеки, а затем его губы прижались к моим. По всему моему телу пробежала волна тепла. Я была полна решимости продолжать целовать этого мужчину до конца своих дней.

– Тебе не за что извиняться.

Разве он мог просить прощения? Он был бы прав, если бы больше никогда не заговорил со мной.

– Что бы ни случилось между нами, я не думаю, что когда-нибудь откажусь от тебя. Теперь ты словно часть меня. И какая-то часть меня… она всегда будет твоей.

Он больше, чем просто мужчина, которого я люблю. Он – человек, которого я уважаю, с которым мне нравится общаться, и без которого я не представляю теперь своей жизни.

– Я чувствую себя лучше, когда я с тобой, – сказал он, и я не могла не согласиться.

«Я чувствую тоже самое», – подумала я, и он подтвердил мои слова еще одним нежным, глубоким поцелуем.

Глава 31

Гордей

Я стоял рядом с Татьяной, а Инга – по другую сторону от нее, и мы оба положили ей руки на плечи. Машина следственного комитета уехала, забрав Егора. Было всего четыре часа утра, и на улице было удивительно тихо, как никогда раньше.

– Как хорошо, теперь мне больше не придется делить с ним постель, – сказала Таня. – Прошлой ночью я совсем не спала. Просто лежала, пока он не уснул, а потом встала и пошла в свой кабинет. Кстати, смотрите… – Она достала флешку из кармана джинсов. – Вот, что я нашла. Я начала уборку в половине третьего, и нашла ее у себя в кабинете. Представляете?

– Ого! – воскликнула Инга.

– Это может быть то, что докажет вину Егора, – предположил я. – Он явно не хотел, чтобы ее нашли.

– Вы знаете, что меня больше всего поразило? Он спрятал ее в моем кабинете. У него же есть свой, почему было не спрятать флешку там? Или в кухне, туалете, где-то еще. Это подстава с его стороны!

Татьяна понимала, что ей потребуется время, чтобы прийти в себя после предательства Егора. Я не собирался ничего говорить, но, скорее всего, ситуация станет еще хуже, прежде чем улучшится. Следующим, с чем придется иметь дело, будет общественный резонанс.

– Таня, крепись. Следующие несколько месяцев будут тяжелыми, – сказала Инга, как обычно, разделяя мои мысли. – Это уже и так понятно, что мы все его плохо знаем, поэтому всплывет много грязи, которой мы не ждали.

Инга права. Кто знает, что откроется в ближайшее время? А когда дело дойдет до суда, ситуация станет еще хуже.

– Мне неприятно это говорить, но, судя по тому, как все прошло, я не думаю, что он признает себя виновным, – сказал я.

Егор вышел из дома, спокойный и улыбающийся. Однако, когда он увидел нас троих, стоящих в стороне, его спокойствие как будто испарилось. Но он не кричал о своей невиновности и не просил о помощи. Его слова были полны яда и оскорблений, словно происходящее было нашей виной – моей и Татьяны. Как будто мы были ответственны за его арест. Я полагаю, это характеризует его как человека. Он никогда не принимал на себя ответственность за свои поступки.

– Возможно, нам не нужно было приезжать сюда, – сказала Инга. – Ему явно не понравилось, наше присутствие.

– Особенно мне запомнился момент, когда он назвал меня неблагодарной шлюхой, – добавила Татьяна. – Ладно, ребята, поезжайте. Я тут сама справлюсь. Спасибо за поддержку.

– Еще чего, ага, – произнесла Инга прежде, чем я успел что-либо возразить.

– Иди и собери вещи на первое время, – сказал я. – Я знаю, что тебе нужно побыть одной и поплакать, хотя я всегда готов поддержать тебя. Но тебе не стоит оставаться здесь. Ты можешь остановиться у меня, но я забронировал для тебя номер в отеле. Живи там столько, сколько тебе нужно.

– Гордей, – сказала Татьяна. – Ну зачем же…

– Я не хочу слышать никаких возражений. Если тебе что-то нужно – только скажи.

– А я предлагаю поехать в гостиницу и сначала выпить. Нам всем сейчас не помешает.

– Думаете стоит топить горе в алкоголе? – спросила Татьяна. – Может, лучше пока воздержаться от этого?

– Вот тут я возражаю, – ответила Инга. – Нам нужно написать книгу. Но сегодня-то можно! Даже нужно.

– Хорошо, хорошо, поехали, – ответила Татьяна. – Кстати, я тебе говорила, что мой агент сказал, что у нас уже есть четыре предложения по книге?

– Ты серьезно? – спросила Инга.

– Это здорово, да? – ответил я.

Я увидел, как Инга закатила глаза от восторга.

– Это не просто здорово, это потрясающе! И помни, если они будут настаивать на другом авторе, это совершенно нормально.

– Нет, автором будешь ты, – произнесла Татьяна. – Это была твоя идея с книгой, так тебе ее и писать. – Она сжала наши руки. – Что бы я без вас делала? Я не думала о том, что буду делать после ареста Егора. Я не думала о том, куда я пойду. Вы самые лучшие друзья.

– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спросил я.

Татьяна покачала головой.

– Нет. Мне нужно отдать флешку своему адвокату и… Я хочу попрощаться с этим местом. Даже если я вернусь, все будет иначе. Мне нужно перевернуть эту страницу в моей жизни.

Я кивнул. Она отпустила наши руки и направилась внутрь.

– Она выглядит измотанной, – сказала Инга.

– Кажется, она нормально не спала уже несколько месяцев. Лучше бы Егор, конечно, во всем сознался и ее не вызывали на очные ставки. Но, зная этого эгоиста, он будет стоять на своем до конца.

– Ты молодец, что заботишься о ней, – сказала Инга, взяв меня за руку.

– Это меньшее, что я могу сделать.

– Если мы поедем к тебе домой после того, как отвезем Таню в отель, я смогу показать тебе, как сильно я тебя ценю, – продолжила она.

Я вздохнул при мысли о горячем и теплом теле Инги, которая стояла рядом со мной.

– Не надо говорить мне такие вещи сейчас, ладно?

Она рассмеялась и обняла меня за талию. В моей голове промелькнула картина нас лет через сорок. Я облысею, а волосы Инги станут седыми. Но вот мы здесь, вместе, стоим обнявшись, как будто время не имеет значения.

– У нас еще много времени, – сказала она.

И она права. Мы могли бы потратить его на что угодно, у нас впереди целая жизнь.