Текст книги "Невинная для миллиардера. Притворись моей (СИ)"

Автор книги: Татьяна Романская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 48

Леон

Страх.

Это единственное чувство, которое охватывает меня, когда я смотрю на свой телефон после встречи. На которой Нина убеждала меня, что дизайн, над которым она работает в настоящее время, столь же прекрасен, как и тот, который Виктор Михайлович выбрал для весенней коллекции.

Но она ошибается.

Ее последнее творение – это шаг назад.

Я уже говорил ей об этом. Она восприняла мои слова как шутку и продолжала настаивать на том, чтобы я согласился включить этот дизайн в весеннюю коллекцию.

Но этого не будет.

Я объясню ей всё, когда у меня появится больше времени. Однако, судя по количеству непрочитанных сообщений и пропущенных звонков, что-то случилось.

Я насчитал три звонка от Вероники и несколько сообщений с просьбой перезвонить ей немедленно. Есть также пара звонков от Виктора Михайловича, но единственное, что вызывает у меня страх, – это сообщение от Степана.

Последнее сообщение, которое я получил, было тревожным.

Степан : Виктора Михайловича увезли на скорой. Это срочно! Немедленно приезжайте, Леон Андреевич!

Я поспешил в больницу, одновременно набирая номер Вероники. Когда она не взяла трубку, я не стал писать ей, а решил переслушать те, что она мне отправляла.

Сначала я прослушал одно, а затем ещё два. В ее голосе звучала паника, когда она умоляла меня позвонить ей.

Затем я прослушал сообщение, которой прислал мне Виктор Михайлович.

– Леон, – произнес он моё имя, за которым последовал безошибочный всхлип. – Где ты? Мне нужно, чтобы ты вернулся домой.

– Пиздец, – пробормотал я, прежде чем снова набрать номер Вероники.

Но она не отвечала. Должно быть, она уже в больнице с Виктором Михайловичем.

Еще слишком рано. Мне еще слишком рано его терять.

Я внимательно осматриваю улицу в поисках своего такси. Когда я вижу его, я стремительно выбегаю на проезжую часть и направляюсь к нему.

Как бы мне хотелось, чтобы это было лишь сном, но, увы, это не так.

Я сажусь в такси и прошу водителя как можно быстрее отвезти меня в больницу. Мне остается только надеяться, что я успею вовремя.

– Виктор Михайлович с трудом дышал, – объясняет Степан. – Я немедленно вызвал скорую помощь.

– Ты все сделал правильно, – успокаиваю я его.

Когда я вбежал в отделение больницы, я был шокирован, увидев Степана в регистратуре. Я подбежал к нему, требуя рассказать мне о состоянии Виктора Михайловича, но женщина, работающая в приемном покое, велела мне успокоиться и ждать врача.

Как, черт возьми, можно сидеть сложа руки, когда сталкиваешься лицом к лицу со смертью того, кого любишь?

– Ему стало плохо сразу после ухода Вероники. Я не уверен, – он пожимает плечами. – Думаю, она приехала на такси. Я окликнул ее, но она быстро зашла в дом. Через десять минут она вышла и уехала.

– Доктор всё ещё осматривает Виктора Михайловича, вот здесь его вещи, – говорит медсестра, протягивая Степану небольшой пакет. – Вы же пришли с ним, да? Вот, возьмите

Я поспешно выхватил пакет из рук женщины.

– Я – самый близкий человек, который у него есть, – сказал я. Затем, я с трудом проглотил комок в горле и добавил: – Спасибо.

Леон

Страх.

Это единственное чувство, которое охватывает меня, когда я смотрю на свой телефон после встречи. На которой Нина убеждала меня, что дизайн, над которым она работает в настоящее время, столь же прекрасен, как и тот, который Виктор Михайлович выбрал для весенней коллекции.

Но она ошибается.

Ее последнее творение – это шаг назад.

Я уже говорил ей об этом. Она восприняла мои слова как шутку и продолжала настаивать на том, чтобы я согласился включить этот дизайн в весеннюю коллекцию.

Но этого не будет.

Я объясню ей всё, когда у меня появится больше времени. Однако, судя по количеству непрочитанных сообщений и пропущенных звонков, что-то случилось.

Я насчитал три звонка от Вероники и несколько сообщений с просьбой перезвонить ей немедленно. Есть также пара звонков от Виктора Михайловича, но единственное, что вызывает у меня страх, – это сообщение от Степана.

Последнее сообщение, которое я получил, было тревожным.

Степан : Виктора Михайловича увезли на скорой. Это срочно! Немедленно приезжайте, Леон Андреевич!

Я поспешил в больницу, одновременно набирая номер Вероники. Когда она не взяла трубку, я не стал писать ей, а решил переслушать те, что она мне отправляла.

Сначала я прослушал одно, а затем ещё два. В ее голосе звучала паника, когда она умоляла меня позвонить ей.

Затем я прослушал сообщение, которой прислал мне Виктор Михайлович.

– Леон, – произнес он моё имя, за которым последовал безошибочный всхлип. – Где ты? Мне нужно, чтобы ты вернулся домой.

– Пиздец, – пробормотал я, прежде чем снова набрать номер Вероники.

Но она не отвечала. Должно быть, она уже в больнице с Виктором Михайловичем.

Еще слишком рано. Мне еще слишком рано его терять.

Я внимательно осматриваю улицу в поисках своего такси. Когда я вижу его, я стремительно выбегаю на проезжую часть и направляюсь к нему.

Как бы мне хотелось, чтобы это было лишь сном, но, увы, это не так.

Я сажусь в такси и прошу водителя как можно быстрее отвезти меня в больницу. Мне остается только надеяться, что я успею вовремя.

– Виктор Михайлович с трудом дышал, – объясняет Степан. – Я немедленно вызвал скорую помощь.

– Ты все сделал правильно, – успокаиваю я его.

Когда я вбежал в отделение больницы, я был шокирован, увидев Степана в регистратуре. Я подбежал к нему, требуя рассказать мне о состоянии Виктора Михайловича, но женщина, работающая в приемном покое, велела мне успокоиться и ждать врача.

Как, черт возьми, можно сидеть сложа руки, когда сталкиваешься лицом к лицу со смертью того, кого любишь?

– Ему стало плохо сразу после ухода Вероники. Я не уверен, – он пожимает плечами. – Думаю, она приехала на такси. Я окликнул ее, но она быстро зашла в дом. Через десять минут она вышла и уехала.

– Доктор всё ещё осматривает Виктора Михайловича, вот здесь его вещи, – говорит медсестра, протягивая Степану небольшой пакет. – Вы же пришли с ним, да? Вот, возьмите

Я поспешно выхватил пакет из рук женщины.

– Я – самый близкий человек, который у него есть, – сказал я. Затем, я с трудом проглотил комок в горле и добавил: – Спасибо.

Глава 49

Вероника

Я бросаю взгляд на свой телефон и вижу новое сообщение. Оно от Леона. Я получила его больше двух часов назад, но так и не смогла заставить себя прослушать.

Я не могу.

Когда я вернулась домой, то бросилась на кровать и разрыдалась. Я плакала из-за боли, которую увидела в глазах Виктора Михайловича. Но больше всего меня душили слезы из-за того, что Леон пережил так много трудностей.

Я даже не представляла, что у него было такое детство.

Мое сердце разрывается от жалости к тому мальчику, которым он был, и в то же время я горжусь тем мужчиной, которым он стал. Я переворачиваюсь на другой бок и смотрю в темноту за окном.

Раньше я чувствовала себя здесь счастливой. Эта квартира была символом той жизни, о которой я мечтала. Я наслаждалась независимостью, которую давала мне незамужняя жизнь. Я была рада, что самостоятельно нашла работу, и у меня была возможность знакомиться с интересными мужчинами.

Но теперь я больше не хочу жить как раньше.

Я мечтаю о такой жизни, какую я вела с Леоном.

Не о доме и не о бриллиантовых серьгах я думаю, а о тех моментах, когда он смотрел мне в глаза и обнимал. Мне вспоминается его смех и его забота о том, чтобы мне было комфортно.

В том огромном доме я чувствовала себя спокойно только потому, что он был рядом.

Когда я думаю о том, что потеряла, то снова начинаю плакать.

Я не могу заставить его выбирать между мной и Виктором Михайловичем, я должна отпустить его и подать на развод.

Когда всё закончится, я всё ещё буду той же Вероникой, хотя сейчас я жалею, что не взяла фамилию мужа, чтобы хотя бы на мгновение стать его настоящей женой.

Я сажусь, и в этот момент слышу звонок в дверь.

Я хочу, чтобы Леон был рядом. Хочу, чтобы он обнял меня и сказал, что мы справимся с этим вместе, но я сомневаюсь, что это пришел он.

Он не пытался дозвониться или написать мне, если не считать короткого голосового сообщения, которое он оставил несколько часов назад.

Я не могу винить его за то, что он сдался. Я не стану ему отвечать.

Мое сердце разрывается от мысли, что он, должно быть, чувствует себя так, словно я бросила его, как и многие другие люди.

Звонок в дверь становится сильнее.

Я свешиваю ноги с кровати, подтягиваюсь и встаю.

Поправив блузку и юбку, я выхожу из спальни.

Я распахиваю дверь.

– Вероника, помоги мне. Меня тошнит, – бормочет Лиза, прежде чем, спотыкаясь, броситься в мои объятия.

– Сейчас я чувствую себя лучше, – шепчет Лиза, час спустя. – Наверное, просто съела что-то не то. Сегодня я покупала шаурму. Ей и отравилась поди.

Я завожу ее в отделение неотложной помощи, в больницу.

Когда она появилась на пороге моей квартиры и чуть не потеряла сознание, я усадила ее на диван и дала выпить воды. Как только она сделала глоток, ее начало рвать. Пока она бежала в ванную, я вызвала такси, и мы поехали в больницу.

Однажды у моей сестры было пищевое отравление, и она провела в больнице три дня. Лучше перебдеть.

– Я могу позвонить Роме, давай?

– Давай подождем, и Роме пока не будем звонить. У него дежурство заканчивается через пару часов, не хочу, чтобы он срывался со службы по пустякам.

Я улыбаюсь ей в ответ.

– Хорошо, так и поступим.

– Если тебе нужно куда-то отойти, я могу подождать одна, – предлагает она.

– Единственное место, где я хочу быть, – это в своей постели, чтобы плакать без остановки, – отвечаю я, крепко сжимая ее руку. – Так что я никуда не уйду.

– Спасибо тебе, Ник, – говорит она.

– Да что ты, не за что, – отвечаю я, обнимая подругу. – Я буду рядом столько, сколько тебе нужно, – серьёзно заявляю я.

Возможно, моя жизнь сейчас в полном раздрае, но я останусь в этой больнице столько, сколько потребуется Лизе. Возможно, к тому времени, когда ее отпустят, я уже буду понимать, что мне делать дальше.

Глава 50

Леон

– Здравствуйте, я лечащий врач Виктора Михайловича, – мужчина, стоящий передо мной, протягивает руку. – Николай Васильевич Нестеренко.

Я беру его за руку.

– Леон. Приятно познакомиться.

Мой взгляд скользит мимо него, к Виктору Михайловичу. Врач в отделении неотложной помощи заверил меня, что Виктор Михайлович будет в надежных руках одного из лучших кардиологов больницы.

Я предполагаю, что разговариваю именно с ним.

– Это конец? – спрашиваю я, не в силах сдержать эмоции. – Он говорил мне, что ему осталось недолго. У меня будет несколько минут, чтобы попрощаться с ним?

Врач задумчиво потирает подбородок.

– Виктор Михайлович сказал мне то же самое. Но он здоров как бык на самом деле.

Я качаю головой, пытаясь осознать его слова.

– Как это?

– Я видел его историю болезни, она сохранилась в нашей базе.

– Серьезно? Я думал, до сих пор все в карточках пишете.

– Давно не пишем. – Он усмехается. – Так вот, одна из артерий в сердце Виктора Михайловича сузилась. Чтобы восстановить кровоток, нам нужно установить сердечный стент в эту артерию. Он откроет ее и позволит крови свободно циркулировать.

Я слегка отодвигаюсь влево, чтобы лучше видеть Виктора Михайловича.

– Он знал об этом? – спрашиваю я.

– Да, он давно об этом знает.

– Почему тогда он не делал себе эту операцию? – я пытаюсь понять. – Это ведь довольно простая процедура, верно?

– Да, это очень простая операция, – отвечает врач.

– Тогда в чем дело? – я упираю руки в бока. – Я не понимаю. Он сказал мне, что его сердце долго не выдержит. Он говорил так, будто ему осталось жить всего несколько месяцев.

Николай Васильевич кладет руку мне на плечо.

– Виктор Михайлович верит в это. Он услышал это не от докторов. Он сам так решил.

Я качаю головой в недоумении.

– Что?

– У Виктора Михайловича депрессия, – говорит он, понижая голос. – Я уже видел такие случаи. Это не редкость. После тяжелых потерь некоторые люди сами не хотят жить.

Я сглатываю, пытаясь сдержать эмоции.

– Смерть его жены…

– Потеря родного человека слишком большое горе, – продолжает он. – Виктор Михайлович не чувствует надежды. Он испытывает глубокую эмоциональную боль, и даже эта простая процедура кажется ему бессмысленной.

– Он хочет умереть? – спрашиваю я.

Он качает головой.

– Он просто сдался. Его горе столь велико, что большинство людей не способны его понять.

Я молча проклинаю себя за то, что не заметил этого раньше. Я не осознавал всей тяжести борьбы Виктора Михайловича после ухода Надежды Константиновны.

– Он был очень взволнован до того, как я поставил ему успокоительное, – продолжает врач. – Виктор Михайлович хотел уйти отсюда, чтобы успеть на кладбище пока светло. Я сказал ему, что стемнело уже несколько часов назад, но он настаивал на том, чтобы я вызвал ему такси и он мог поехать к сыну…

Я пристально смотрю на него.

– Он хотел поехать к сыну?..

– Туда, где он похоронен, – произносит он так, словно я прекрасно понимаю, о чём он говорит. – Виктор Михайлович говорил о своём сыне с такой гордостью. Похоже, хороший был парень.

– Так, и какой у нас сейчас план действий? – спрашиваю я доктора, когда он возвращается в палату Виктора Михайловича.

Другой врач вызвал его в коридор, но он пообещал вернуться минут через десять.

Взглянув на часы, я понимаю, что он человек слова. Прошло всего восемь минут.

Я провел каждую секунду этих восьми минут у постели Виктора Михайловича, наблюдая за ним и пытаясь осознать тот факт, что у него есть сын.

– Я хочу установить ему стент в сердце, – четко произносит Николай Васильевич. – Мне нужно его согласие на это, поэтому, как только действие седативного препарата закончится, я попробую поговорить с ним еще раз. Я умею убеждать. Я уверен, что мы сделаем это сегодня.

Я издаю смешок.

– Похоже, вы не только хороший кардиолог, но и психолог отличный, – говорю я.

Он кивает в ответ.

– Меня не было рядом, когда его привезли, – выдыхаю я. – С ним был рабочий… мой друг Степан. Я не совсем в курсе, что происходило. Виктор Михайловичу было больно? У него были проблемы с дыханием?

Он переводит взгляд на Виктора Михайловича, который все еще спит.

– У него давление скакнуло, а уровень сахара в крови упал. Это было сочетание нескольких факторов.

– Понятно, – отвечаю я.

– Возможно, судьба такая, – добавляет Николай Васильевич.

– Судьба? – спрашиваю я, приподняв подбородок. – В каком смысле?

– После разговора с Виктором Михайловичем у меня сложилось впечатление, что он бы бесконечно игнорировал свои проблемы с сердцем. То, что произошло сегодня, стало его спасением. Я собираюсь сделать все возможное, чтобы установить этот стент до того, как он выйдет отсюда. Я думаю, что при соблюдении диеты и режима физических упражнений у Виктора Михайловича впереди еще много лет жизни.

– Вы серьезно? – говорю я.

Доктор улыбается.

– Работа с психологом может очень ему помочь, но давайте делать все постепенно. Я вернусь к нашему с ним разговору, как только он проснется.

Я жму ему руку.

– Спасибо! Не знаю, как вас и благодарить!

– Он добрый мужик, это видно, – говорит Николай Васильевич. – Возможно, сейчас потребуется приложить усилия, но в целом, если проявить терпение, любовь и заботу, Виктор Михайлович сможет еще дать жару. Я готов помочь ему в этом.

– А я со своей стороны обеспечу ему все условия, – отвечаю я, потому что это действительно так.

Я намерен помочь Виктору Михайловичу справиться с его горем, а также отыскать свою жену. Она мне нужна, я хочу её вернуть, и мне нужно понять, почему у Виктора Михайловича оказались её обручальные кольца.

Глава 51

Вероника

– Ну, как вы тут? – молодой врач с улыбкой на лице, входит в смотровую.

Мы провели в больнице почти два часа. Как только нас привели в эту палату, к нам пришел доктор. Он представился как Павел Александрович и объяснил, что нужно подключить Лизу к капельнице, чтобы не усиливать обезвоживание.

С тех пор у Лизы взяли кровь, и пришла медсестра, чтобы задать ей множество вопросов, связанных с ее историей болезни. Я хотела выйти, но Лиза настояла на том, чтобы я осталась. Я, конечно, осталась, чтобы поддержать подругу.

Сидя рядом с ее кроватью, я рассказывала ей истории, в общем развлекала ее как могла.

– Я устала, – признается Лиза. – Можно мне пойти домой?

– Скоро, – отвечает Павел Александрович, бросив на меня быстрый взгляд. – А как вы? Вы-то хорошо себя чувствуете?

Он симпатичный, и до того, как я вышла замуж, я бы обязательно пофлиртовала с ним, но теперь мое сердце принадлежит только одному мужчине.

– Со мной всё супер, – отвечаю я, переводя взгляд на Лизу. – Я переживаю за подругу. Сегодня вечером она чуть не откинулась у меня на руках.

Я уже рассказывала эту историю медсестре.

Врач что-то записал и поблагодарил меня за дополнительную информацию.

Я не уверена, была ли его благодарность просто вежливостью или эта информация действительно оказалась важной.

– Готовы результаты ваших анализов крови, Елизавета Дмитриевна.

– Пожалуйста, называйте меня просто Лиза.

– Лиза, – повторяет он её имя с легкой усмешкой. – Прежде чем поделиться результатами, я хочу ещё кое-что уточнить.

– Я могу выйти, – предлагаю я, указывая на коридор за дверью палаты. – Я попробую ещё раз позвонить Роме.

Я уже отправила два сообщения парню Лизы. В них я спокойно объяснила, что мы находимся в больнице, так как Лиза думает, что она чем-то отравилась. И написала адрес.

Это был неподтвержденный диагноз, но я не хотела волновать Рому. Я не хотел, чтобы он паниковал.

– Пожалуйста, останься, – Лиза берет меня за руку. – Я уверена, что я всего лишь шаурмой отравилась.

Я киваю.

– Хорошо, я никуда не уйду.

Доктор потирает подбородок.

– Вы сказали медсестре, что ваши последние месячные были несколько недель назад. Это правильно? Они были скудными? Короче, чем обычно?

Мое сердце начинает биться быстрее.

Я понимаю, к чему он клонит.

Как я могла не заметить этого у себя дома, когда Лиза убежала в ванную?

– Я не знаю, как это связано с отравлением, – Лиза пожимает плечами.

Павел Александрович украдкой бросает на меня взгляд. Я вижу улыбку на его лице.

– Ответьте на мой вопрос, Лиза.

Она заливается громким смехом.

– Вы врач, ладно, так и быть. Я не особо слежу за своим циклом, но думаю, что это было три недели назад. Возможно, четыре или…

– … больше? – перебивает он.

Она кивает.

– Возможно, и раньше. На работе так много дел, и я никому не говорила, но я собираюсь поступать в медицинский колледж.

Я прижимаю руку ко рту.

– Лиза, вот это круто!

– Я хочу работать медсестрой. Я сострадательная, добрая и не брезгую видом крови.

Доктор наклоняет голову, и на его губах появляется улыбка.

– А еще вы беременны.

Лиза резко поворачивает голову в мою сторону, прежде чем снова посмотреть на него.

– Повторите, пожалуйста. Что вы сказали?

– Вы беременны, Лиза, – тихо говорит он. – Почти восемь недель беременности. Поздравляю!

Слезы наполняют её глаза, стекая по щекам.

– У меня будет ребенок?

Я сжимаю ее руку.

– Я так рада за тебя.

– И я так рада за себя, – говорит она с волнением. – Мы даже не пытались. Странно, я ведь принимаю таблетки.

– Вероятность беременности при приеме оральных контрацептивов хоть и невелика, но все равно есть, – отвечает врач, делая заметки в своем планшете. – Тошнота – это частый симптом в первом триместре. Она должна пройти по мере развития беременности.

– Мне нужны витамины, – восклицает Лиза, хлопнув себя по лбу. – Одна из моих коллег беременна, и она принимает специальные витамины.

– Вам нужно сначала попасть к гинекологу, – Павел Александрович успокаивающе похлопывает ее по руке. – Специалист вам все назначит, никакой самодеятельности.

– Спасибо, доктор, – говорит она, когда он уже собирается уходить.

Он оглядывается через плечо.

– Всегда приятно сообщать хорошие новости, Лиза. Я желаю вам и вашему мужу всего наилучшего. Роман, правильно? Я слышал, как вы упоминали его имя в разговоре с подругой.

– Парень, – поправляет его Лиза. – Рома – это мой парень.

Я хочу сказать, что скоро он станет ее женихом, но молчу. Вместо этого я опускаю взгляд на свой безымянный палец.

Этим утром я еще была женой. С тех пор как я покинула дом Леона, в моей груди поселилась ноющая боль. Что-то подсказывает мне, что это чувство будет со мной всегда.

Как только Рома присылает мне сообщение о том, что он уже приехал, я направляюсь к дверям отделения, чтобы встретить его.

Он стремительно входит внутрь, раздвижные стеклянные двери с шумом распахиваются перед ним.

Одетый в форму, с суровым выражением лица, он выглядит впечатляюще.

Я понимаю, что он напуган.

Через несколько мгновений он будет на седьмом небе от счастья, узнав, что женщина, которую он обожает и на которой хочет жениться, ждет ребенка.

– Вероника! – восклицает он, бросаясь ко мне. – Где Лиза? Как она себя чувствует?

– Она в смотровой. – Я указываю в сторону коридора, из которого только что вышла. – С ней все хорошо, Ром. Она будет очень рада тебя видеть.

– Я так заволновался, – признается он. – Я так ругал себя за то, что не прослушал сразу твое первое сообщение. Я подумал, что это о ее дне рождения. Я был занят на службе и решил, что все это может подождать.

– Самое главное, что сейчас ты здесь, – говорю я с улыбкой. – Иди к ней, я подожду тебя тут.

– В какой палате она лежит? – спрашивает он.

Мой взгляд устремляется в сторону коридора, и что-то привлекает мое внимание. Это человек. Мужчина с седеющими волосами, который поднимает руку и машет мне в знак приветствия

– Вероника? – слышу я голос Ромы. – Ты меня слышишь?

– Я увидела знакомого, – шепчу я. – Надеюсь, с ним все хорошо.

– Я найду Лизу, – говорит Рома, прежде чем выйти в коридор. – А ты пока узнай, как там твой знакомый.

Когда он исчезает из виду, я обращаю внимание на мужчину в рабочей одежде, который подходит ко мне.

– Степан? – зову я.

– Вероника, – отвечает он с улыбкой. – Вам Леон Андреевич позвонил, да?

Меня охватывает паника, когда я начинаю осматривать лица в приемной, ища своего мужа.

– Леон? Где он? Что случилось?

Он качает головой.

– С ним-то все хорошо. А вот Виктор Михайлович. Его положили в кардиологическое отделение. Леон Андреевич сейчас с ним. Я думал, вы приехали, чтобы навестить его.

Он явно потрясен.

– С Виктором Михайловичем все в порядке? – спрашиваю я, стараясь сдержать рыдания. – С ним всё будет хорошо?

– Я не уверен, – он приближается ко мне. – После того как вы уехали, он почувствовал себя плохо. Ему стало трудно дышать.

Я чувствую себя ужасно. Всё это моя вина. Я расстроила Виктора Михайловича, и вот результат.

– Наверху есть буфет. Хотите кофе? Леон Андреевич очень обрадуется, когда вас увидит.

Я не так уверена в этом, как он, но я отгоняю от себя мысли о том, что произошло. Мне и моему мужу предстоит столкнуться с этим лицом к лицу. Если мне удастся поговорить с Виктором Михайловичем до того, как он уйдет, я должна еще раз извиниться перед ним и поблагодарить за то, что он взял меня тогда на работу.

Это подарило мне встречу с мужчиной, которого я люблю. И хотя у нас нет будущего, я была замужем за единственным человеком в мире, которому принадлежит мое сердце.