Текст книги "Во всем виновата осень (СИ)"
Автор книги: Татьяна Козлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)
Был ли он романтиком? Где-то внутри него под толстой кожей, образовавшейся как защита от окружающего его алчного мира, все же таился тот романтик – романтик, не имеющий практического опыта. Наверное, это его противоречивое положение и было основной движущей силой, позволяющей ему писать. Стихи были его единственной отдушиной, единственным способом без ущерба для себя показать окружающим его внутренний мир, поделиться своими мыслями и эмоциями. В студии и на сцене он отдавал себя без остатка. Но один на один с девушкой, которая ему нравилась, он не знал как себя вести. Тот самый романтик и сделал вчера свою первую, но ужасающе неумелую попытку, добиться расположения единственной девушки, которая привлекла не только его тело, но и душу.
Но что в ней было такого особенного? Он мог бесконечное количество раз вспоминать ее внешние данные. Только все это было не то. В ней было что-то еще. В ней была загадка. Нет, не загадка,– поправил он себя. Тайна, запертая за семью замками. Эта тайна читалась в ее закрытости, скованности, извечной и, зачастую, не уместной деловитости. Она, как и он сам, была отгорожена от окружающего мира такой же толстой кожей, что была и у него. Наверное, это ее состояние души и было тем самым фактором, который роднил его с ней. Он видел в ней себя. Пусть это отражение было искажено каким-то воображаемым кривым зеркалом. Но Билл понимал, что если он докопается до истины, доберется до сердца сломившей эту девушку на корню проблемы, то он сможет стать для нее самым близким человеком из всех. Это ему и было нужно.
Что же произошло в ее жизни, чтобы она воздвигла вокруг себя столь непроницаемую, несокрушимую оболочку? Это ему предстояло выяснить. Билл докурил и затушил окурок в пепельнице. У него на душе было тяжело. Тяжело от событий вчерашнего вечера, которые он знал только со слов брата, тяжело от этих размышлений о пустоте и никчемности своей личной жизни. От того, что только его брат был свидетелем всего этого и догадывался, о том, что он на самом деле чувствует. А может и не догадывался, а как близнец испытывал это вместе с ним. Ведь поэтому Том с ним завел ту неприятную беседу пару дней назад по приезду в этот дом. Он хотел, чтобы Билл начал жить честно и открыто в первую очередь с самим собой. А он на Тома за это обиделся, ходил и дулся как ребенок, который все хочет делать сам и не потерпит наставлений родителя. Сегодня он, наконец, понял, что это было глупо. Еще глупее были его мысли о том, что Том клеится к Яне. Ведь в глубине души он прекрасно понимал, что его брат наоборот хотел бы, чтобы он нашел себе хорошую девушку, перед которой он смог бы снять свою толстую кожу и сжечь ее и больше никогда не возвращаться к жизни эмоционального затворника. И какая кандидатура могла бы быть лучше для него в этот момент, чем Яна?
Билл не мог больше выносить потока этих интимных мыслей. Он хотел спрятаться от того, что творилось у него внутри. От самого себя. Но от себя было не убежать. Это попросту невозможно. Значит, надо было заглушить внутренний голос, так настырно твердящий ему о неправильности его существования. Билл огляделся вокруг, и его глаза уловили то, что ему было нужно в данный момент больше всего. На кофейном столике он увидел три бутылки алкоголя: виски, коньяк и что-то третье, что он сейчас уже не помнил. Он их притащил в комнату еще вчера вечером после возвращения из ресторана. Он тогда снова спустился на первый этаж, чтобы в баре прихватить себе что-нибудь еще, так как ему на тот момент казалось, что принесенного ему будет недостаточно. Вследствие этого он и очутился за столом в трапезной, с очередной, но уже не донесенной до своего номера бутылкой виски.
Билл медленно встал с кровати и взял наугад одну из бутылок. В его руках снова оказался тот же напиток. Он сел на кровать, открыл бутылку и отхлебнул прямо из горла. Через несколько секунд, когда алкоголь начал растекаться по его телу, ему показалось, что голос мучающих его мыслей наконец-то стал тише. Он сделал еще пару глотков, и их еле слышные остатки смешались в бессвязный поток, а потом и вовсе затерялись где-то в дальних уголках его сознания. Билл откинулся на подушки у изголовья кровати и снова опрокинул уже полупустой стеклянный сосуд. Он закрыл глаза, и стало темно. Эта темнота окутывала его. Ему было тепло и уютно. Ничто его больше не тревожило. Такое безмятежное состояние ему нравилось, он не хотел покидать его ни за что. Никаких мыслей, никакого волнения, никакой тревоги. Только он наедине с пустотой.
Большие серые глаза Яны… Пальцы, которые только что сжимали ее запястье, жжет от сильного рывка… Он идет за ней по лестнице. Его ноги заплетаются, но он ее настигает… Испуганные серые глаза… Холодная вода в лицо. Она стекает по его подбородку на футболку… Тепло ее тела… Ее мягкие, но зажатые губы… Серые глаза полные ужаса.
Полные ужаса карие глаза. Билл лежал на кровати и смотрел в потолок. Он не понял, что только что произошло. Он спал или все это было наяву. Нет. Вопреки выпитому алкоголю, он осознавал, что то, что он сейчас увидел, вчера было реальностью. Он ощущал как тот ужас, который он видел в глазах Яны, проник внутрь его тела и сковал его до кончиков пальцев на ногах. Билл почти не дышал и не шевелился. Он только смог еще раз поднести бутылку к губам, чтобы сделать еще несколько глотков успокоительной жидкости. Снова темнота, тишина, безмятежность. Он потерялся в пустоте.
Яна проснулась. Ее комнату озарял солнечный свет. Сколько она проспала, она не знала. Наверняка уже было ближе к полудню. Она потерла глаза, зевнула и потянулась. Как же было приятно проснуться по собственной воле, а не по будильнику. Яна, опершись на один локоть, приподнялась в кровати и осмотрелась. Взглядом она поймала бутылку и бокалы, которые стояли на кофейном столике. Тут на нее в один момент навалились отвращение, страх, обида. Все то, что она испытала вчера из-за Билла Каулитца. Она снова напряглась и ее начало подташнивать.
Ее день явно был испорчен вчерашним вечером. Это было все равно что похмелье, но не физическое, а эмоциональное. Только вот когда люди напиваются, им обычно сначала хорошо. Яне же вчера вечером не было хорошо ни на одно мгновенье. Она встала с кровати и пошла умываться. Когда она мыла руки, Яна заметила, что ее запястье теперь украшал темный синяк. Она пощупала свой затылок и почувствовала боль. Это был еще один сувенир, оставленный ей клиентом.
С этим надо что-то делать. Надо уезжать отсюда подальше и как можно быстрее.
На такое она не подписывалась. Одно дело беседовать, проводить время вместе, выполнять свою работу, в конце концов. Но чтобы на нее нападали, чуть не изнасиловали, оставляли не ее теле шишки и синяки, а в душе грязь и депрессию, из которой она годами пыталась выбраться и у нее это практически получилось... Это было слишком. В этот момент Яна твердо решила уехать. И действовать надо было сейчас, пока в комнату к ней под предлогом беспокойства о ее состоянии снова не зашел Том. Пока никто не видит, надо было бежать.
Яна вышла из ванной, подошла к шкафу и быстро стала выкидывать оттуда на кровать свою одежду. Следом она проделала то же самое с комодом. Она выбрала из всей кучи джинсы и футболку и надела их на себя. На ноги она надела кеды. Будет удобно в дороге. Яна притащила из дальнего угла комнаты чемодан, открыла его и, не церемонясь, стала складывать в него все, что было на кровати, потом то, что было на туалетном столике и в ванной. Вот вроде бы и все. Она застегнула чемодан и поставила его на пол. Яна тихонько подошла к двери, слегка приоткрыла ее и выглянула наружу. Поблизости никого не было. Задержав дыхание, она изо всех сил напрягла свои уши. В ответ она услышала лишь тишину.
Сейчас был самый подходящий момент для воплощения ее плана. Яна понимала, что добираться в Москву она будет самым быстрым и привычным для нее способом – на такси. Но чтобы не терять ни минуты драгоценного времени, она решила дойти до административного здания гостиницы и оттуда вызвать машину. Там уже не будет поблизости ни одного из Каулитцев, там будут посторонние люди, при которых ей ничего плохого никто не решится сделать. Кроме того, так она не будет вынуждена провести лишних десять минут в этом злосчастном Царском Доме. Пусть в нем и остаются только царские особы. Ей здесь явно было не место. Она вернулась за чемоданом, поставила его на колеса. И как можно более бесшумно покатила его к лестнице.
Яна уже была у двери. Все, еще пара шагов и она будет на улице, а там через сотню метров она скроется с глаз окружающих, зайдя на ресепшн. Ее сердце билось бешено в груди. Она дотянулась до ручки входной двери, положила на нее руку, повернула и открыла на себя дверь.
ГЛАВА 5
– Ой! Привет! – поздоровался с ней ничего не подозревающий и ошарашенный ее внезапным появлением Том.
Его правая рука держала ключ и была занесена так, чтобы вставить его в замочную скважину и отпереть дверь. – А я позавтракать ходил в ресторан. Мне там вчера понравилось. Не хотел тебя будить – простодушно сказал он. Он опустил свой взгляд на чемодан Яны, а следом снова посмотрел на нее. По его виду было заметно, что он понял, что явно что-то не так.
– А ты куда-то собралась?
– Да, собралась, – надменным тоном ответила Яна.
– Тебя что, по работе вызвали? Или это из-за вчерашнего? – Яна молча глядела себе под ноги, с нетерпением ожидая того момента, когда он наконец-то отойдет в сторону и даст ей пройти. Но Том так и стоял, перегородив ей путь к побегу.
– Так. А ну, давай, заходи обратно!
– Зачем?
– Надо поговорить. Я не хочу, чтобы мы так расставались. Это неправильно.
– Пропусти меня! Я хочу выйти!
Том сделал шаг вперед, зацепил ее под руку, захлопнул дверь и потащил ее за собой в глубь дома. Яна чуть не споткнулась, о собственный чемодан, который на тот момент все еще был в той же самой руке. Она была вынуждена его отпустить и оставить у входа.
– Ты чего себе позволяешь?! Я не твоя собственность! Ты не имеешь права запретить мне уехать! – все время, пока парень тащил ее за собой, возмущалась Яна.
Том молчал, и лишь когда они добрались таким образом до гостиной, он ее поместил на диван и спокойным голосом сказал:
– Да я знаю, что ты не моя собственность. Что такое случилось-то еще? Мы же вроде вчера договорились, что сегодня выходной, – он развел руками.
– Я не хочу оставаться в этом доме, я не хочу быть рядом с твоим братом, – скрестив руки на груди и глядя на Тома исподлобья, выпалила Яна.
– Ну, я, кажется, вчера тебе все прояснил. Я же тебе обещал с ним поговорить. Вот я и поговорил уже перед тем, как уйти отсюда.
– И что же такого он тебе рассказал? Что я на него вчера накинулась сама?
– Нет. Он вообще не помнит что произошло. Он тоже был в шоке от своего поступка.
– Ну, знаешь, мне от его шока не легче! И я не верю в его раскаяние. Я знаю, что в его голове водились грязные мыслишки по поводу меня с самого начала!
– Да? И откуда же такая осведомленность? – подняв брови, спросил Том.
– Я слышала ваш разговор… случайно, – добавила Яна.
– Какой разговор? – на его лице было написано, что он откровенно ничего не понимает.
– А в первый день, когда мы сюда только заселились, я проходила мимо вашей комнаты, чтобы забрать чемодан и слышала, как вы с ним ругались. Надо тише обсуждать свои проблемы, а не на весь коридор. Или вы решили, что вас никто не услышит?
– Так, погоди! – поднял он свою ладонь, чтобы остановить ее. – Мы с ним о тебе не разговаривали в тот день.
– Ну да! А что тогда значили твои слова... ах, как же там было? Ну да: "На кой эта "девка" тебе сдалась? Ты потратишь свое время зря!" Что? Не помнишь уже? Провалы в памяти – это, видимо, у вас семейное.
– Блин, я чувствую, что в последнее время у меня из-за младшего брата одни проблемы. Что-то отдых не задался, по-моему, – последнее он уже пробубнил себе под нос.
– Ну, чего молчишь?! Нечего ответить, когда тебе правду в глаза говорят?!
Том сел на кресло, стоящее рядом с диваном, на котором находилась Яна:
– Я лишь могу сказать, что разговор был не о тебе. Большего не могу тебе ответить.
– Тогда я поехала, – Яна начала вставать с дивана, но Том взял ее за руку и, потянув вниз, снова мягко усадил ее на место. Она опять хотела встать, но ее остановили следующие слова Тома:
– Хорошо, я тебе расскажу, как все было на самом деле и что мы обсуждали. Только останься.
Он по своей излюбленной привычке облокотился о широко расставленные колени и опустил взгляд в пол.
– Я не хотел рассказывать тебе о личных делах своего брата. Все-таки это его дела, и не мне про них болтать. Но раз уж так надо... Только ты ему не говори, пожалуйста, что я тебе рассказал. Обещаешь?
Том достал из кармана пачку сигарет, закурил и положил все на столик между собой и Яной. Она дотянулась, тоже взяла сигарету и прикурила. Сделав первую глубокую затяжку, она выдохнула струю дыма и тихо сказала:
– Хорошо, я обещаю.
– Разговор шел об Эрике. Это вроде как девушка Билла.
Брови Яны поползли вверх.
– Так он еще и при живой девушке к другим пристает? Отлично!
– Подожди! Ты можешь помолчать хоть две минуты и дать мне договорить?! Тебя сегодня как прорвало. То молчала, молчала, а сегодня никак не остановишь.
Яна закрыла рот и недовольно скривила лицо. Том сделал еще одну затяжку.
– Понимаешь, у них отношений-то сейчас нет. Эта Эрика сейчас уехала в Лос-Анджелес.
– Ты хочешь сказать, что она здесь в России была?
– Да именно это и хочу сказать. Ты, наверное, помнишь. Ты ее видела в ту ночь в клубе. Вы с Биллом стояли на улице у клуба, а я ее тащил до машины.
– А! Это та, которая меня шлюхой обозвала. Ну, наверное, Билл ей поверил, – Яна ухмыльнулась.
– У них и раньше были плохие отношения – продолжил Каулитц-старший. – Она только и тянула деньги из брата. Ей нужны были тусовки, дорогие вещи, ну и, конечно же, звездный парень рядом не помешал бы. Но Билл отказывается это видеть. И я ему пытался это втолковать в очередной раз. В общем, он как всегда вляпался в историю с пустой алчной куклой. Того гляди он всю жизнь потратит на такие глупости. Так она ему еще и нервы трепать успевает.
– Да, я заметила.
– Ты еще не все знаешь. Когда Билл отвез тебя домой после клуба и приехал в гостиницу, Эрика все на него дулась. Он пошел в душ, а та порылась у него в карманах и нашла твою визитку. Последовал новый виток истерики. Она демонстративно сожгла твою визитку в пепельнице, а сама собралась и уехала в Калифорнию.
– Так вот как он потерял мой номер, – сказала Яна сама себе.
– Я видел, что брат расстроен: не разговаривает ни с кем, все дуется. Вот в день приезда сюда я ему и пытался внушить, чтобы он, наконец, расстался с этой Эрикой и нашел себе нормальные отношения с нормальной девушкой. Ну, в общем, понимаешь о чем я. Вот это ты и слышала.
Яна затушила окурок. Она сидела, откинувшись на спинку дивана.
И как я так могла ошибиться?
Теперь ей было немного неловко за то, что она только что наговорила Тому. Конечно же, поведанная Томом история не изменила случившегося с ней вчера, но хотя бы что-то прояснилось. До этого момента Яна думала, что ей было все ясно, а теперь она не понимала действий младшего Каулитца вовсе. Том оставил ее одну на диване и ушел из гостиной, но вскоре вернулся. Он нес несколько бутылок пива и большой пакет чипсов.
– Будешь? – спросил он, протягивая ей пару бутылок.
Яна взяла их, открыла одну и сделала глоток. Том снова сел в кресло. Они сидели так молча, иногда поглядывая друг на друга, пили пиво и закусывали чипсами.
– Ты всегда убегаешь от проблем? – вдруг спросил Том.
– А меня можно в этом винить?
– Я не знаю твоих проблем, – спокойно ответил он.
– Вот именно!
– Ну, так, может, расскажешь?
– Я никому не рассказываю. А тебе зачем?
– Чтобы лучше тебя понять.
Яна сделала паузу, взвешивая все за и против. То, что Том хотел из нее вытянуть, было очень личным. Это было так далеко запрятано от окружающих в глубине ее души. Яна даже от себя пыталась спрятать свое прошлое. Но вопреки всем ее душевным стараниям, успешным это предприятие назвать было сложно.
– Я тебя слишком мало знаю, чтобы доверять тебе свои секреты. Неделя для этого очень маленький срок. Ты так не думаешь?
– Не думаю. Есть разные люди и разные ситуации. Не всегда нужно все мерить по одной шкале, – парировал Том. – Я же тебе про Билла рассказал. Теперь ты моя должница, – с улыбкой сказал он.
– Нет. Я все же не могу. Может потом как-нибудь, при случае расскажу. А пока я не готова. Давай лучше телевизор посмотрим. Может какой канал на английском найдем.
– Ладно. Давай, – немного разочарованно согласился парень. – Так, значит, отъезд отменяется? – спросил он.
Яна молчала, сделав серьезное лицо, потом вдруг широко улыбнулась, посмотрела на него и сказала: – Да, отменяется.
Отчаявшись найти, что-то подходящее по телевизору – там на английском шли одни новости, что сейчас им точно под настроение не подходило, Яна предложила посмотреть кино. Она же взяла с собой ноутбук. А на нем, как положено, было несметное количество скачанных с интернета фильмов различных жанров. Яна любила смотреть кино в оригинале, так что там всегда имелась английская дорожка, что было как никогда кстати. Она пошла к чемодану, который так и стоял в холле, открыла его и достала дорогую сердцу вещь. Они просидели весь день вдвоем с Томом в гостиной, просматривая один фильм за другим. Это были комедии, боевики, мелодрамы. Они выбирали то, что первое попадалось им на глаза из длинного списка в папке «Видео». На каком-то этапе они даже заказали пару пицц в дом. Они смеялись, прикалывались над разворачивающимися на экране событиями, что-то периодически обсуждали. За эти несколько часов Яна забыла о дневной ссоре, а потасовка с Биллом отодвинулась на задний план. Поздно вечером Том помог Яне донести чемодан до ее комнаты, они пожелали друг другу спокойной ночи и попрощались.
Яне пришлось снова разбирать свою сумку и раскладывать вещи по своим местам.
Ну что же? Дубль два, – подумала она, улыбнувшись самой себе. Ей не привыкать начинать заново. Может хоть в этот раз все выйдет гораздо лучше. Потом она приняла душ и легла спать. Так хорошо ей уже давно не было.
Вокруг лишь темнота. В темноте уже не оставалось той изначальной безмятежности. Тишины тоже теперь не было. Что-то беспардонно, не спросив разрешения, вторглось в нее. Слова... Фразы... Предложения... Они все повторялись и повторялись. То длинный текст звучал от начала и до конца целиком, то отдельными фразами в разброс, не соблюдая хронологического порядка. Виток за витком они поднимали его из глубины все выше и выше, вытаскивали из темноты к светлому участку прямо над ним. Так продолжалось до тех пор, пока, наконец, он вплотную ни приблизился к яркому источнику света. От него исходило тепло. Свет казался таким близким. Он протянул руку и хотел дотронуться, но, несмотря на кажущуюся близость, свет был для него недосягаем. Если бы он мог к тем словам добавить еще что-то новое, то они дали бы ему тот финальный необходимый толчок. Тогда бы свет окутал его, и он бы познал блаженство.
Билл открыл глаза. Вокруг было темно. Ночь. Некоторое время он лежал, пытаясь сообразить, где же он находится. Голова болела, и сильно хотелось пить. Тут Билл вспомнил, что он в России, в своей комнате в гостинице. Он потихоньку приподнялся на кровати. Рядом что-то звякнуло. Билл дотянулся до выключателя прикроватной лампы и включил свет. Он посмотрел на то место, откуда исходил звук. Это были бутылки. Он так и проспал на кровати поверх покрывала.
Господи! Чем я тут занимаюсь? Брат мой знает об этом вообще? Он заходил или нет?
В этот момент ему стало настолько неприятно. Билл испытывал неприкрытое отвращение к самому себе.
До чего я докатился?
Да, бывало, что он напивался с горя или от стресса. Но чтобы пить два дня подряд! Это было слишком. Надо было взять себя в руки. В конце концов, он никогда не считал себя слабаком. Он всегда, столкнувшись с проблемной ситуацией, в первую очередь пытался найти из нее выход. А тут раскис. Начал жалеть себя. Билл глубоко вздохнул.
Все! Хватит! – приказал он себе.
Первым делом нужно было привести себя в порядок и убраться в комнате. Билл встал и пошел в ванную. От яркого света он пощурился. Такая пытка была слишком изощренной для его чувствительных глаз. Сейчас он выглядел еще хуже, чем в прошлый раз, когда он смотрел на себя в зеркало. Щетина, обычно аккуратно покрывавшая его лицо, чрезмерно и беспорядочно отросла. Глаза были красными, отечными. Ну и делу, конечно же, не помогал тот самый синяк под глазом, которым его наградил Том. Он взял стакан, стоящий рядом с раковиной, наполнил его водой, выпил все, и налил еще. Потом вышел в комнату в поисках обезболивающего. Упаковка таблеток все еще лежала на кровати в складках смятого покрывала. Он положил в рот две таблетки и запил. Теперь ему должно стать лучше.
Пока Билл мылся и приводил себя в порядок, у него в голове все крутились какие-то слова. Они повторялись все снова и снова, как навязчивая мелодия. Он старался не обращать внимания. Билл вышел из ванной и включил свет в комнате на полную мощность. Он снова прищурил глаза и посмотрел на источник света. Тут мгновенной вспышкой в его мозгу проскользнуло:
Свет... теплый свет... как до него дотянуться?
Как это обычно бывает с забытыми снами, мимолетная ассоциация испарилась. Билл не успел поймать ее. Он стал рыться в шкафу – надо было надеть на себя что-то свежее. Потом он собрал все пустые бутылки, аккуратно сложил их в мусорную корзину, расправил кровать и поправил подушки. Всю дорогу, не осознанно для него самого, в его голове все всплывали фразы, предложения. Временами, он незаметно для себя бубнил что-то себе под нос. Блондин подошел к окну, отодвинул занавеску и распахнул створку. Порыв прохладного ветра ударил ему в лицо. И в этот момент он резко развернулся и окинул комнату взглядом. Он был в поисках чего-то, того, что ему сейчас было нужно больше всего – больше воздуха. Тут взгляд Билла остановился на большом блокноте и рядом лежащей ручке, так любезно предоставленных гостиницей своим постояльцам. Он ринулся к комоду, на котором была его добыча, схватил ее и плюхнулся на кровать.
Его рука записывала все, что приходило ему в голову. Билл как одержимый сидел над блокнотом, что-то писал, перечеркивал, вырывал листок и отбрасывал. Сначала сумбурно к нему приходили только слова, отрывки, а потом как по чьей-то воле свыше он начал складывать эти кусочки пазла в одну целостную картину – в очень красивую картину, полную эмоций и правды. Правды, которую он был способен выразить лишь так – в словах песни. В ней было все: одиночество, боль, сожаление, любовь.
Билл не знал, сколько он так просидел, но, по всей видимости, прошло много времени. За окном уже светало. С улицы начало доносится веселое утреннее щебетание птиц. Он в последний раз перечитал текст, потом встал с кровати и потянулся. Пока он писал, он не заметил, что тело его устало от неудобной позы. Кровать и пол около нее были покрыты множеством смятых листов бумаги. Билл посмотрел на это все и улыбнулся. Потом он аккуратно в последний раз вырвал листок, сложил его и положил в карман джинсов.
В дверь постучали. Яна поднялась с пуфика, стоящего перед туалетным столиком, и подошла к двери. – Кто там? – спросила она.
– Ну, кто-кто? Том, конечно же, – ответил голос за дверью.
Она задержала дыхание, приоткрыла дверь и только после проверки позволила себе расслабиться и впустить гостя.
– Ты всегда теперь будешь так перепроверять? – Том зашел в комнату.
– Не знаю, но пока проверяю, как видишь, – засунув руки в карманы джинсов, Яна пожала плечами. – Ты что-то хотел?
– Да. Я хотел заказать завтрак в номер, ну или в дом. Я не знаю, как тут правильно выразиться. В общем, я хотел узнать будешь ли ты завтракать и заказывать ли на тебя.
– Знаешь, хорошая идея. Дай посмотрю меню. – Яна подошла к комоду и взяла папку. – Давай сейчас вместе закажем с моего телефона. Ты уже знаешь, что будешь?
– Да я-то уже давно знаю, – он улыбнулся. – Я вот только хотел еще брата спросить, – медленно и немного виновато выдавил из себя Том.
Лицо Яны, вопреки ее стараниям, сменило выражение. Она нахмурилась, а глаза нервно забегали по комнате.
– Я не очень-то хочу его видеть. Ты уж прости меня. А если точно, то я совсем не хочу его видеть.
Том подошел ближе. Яна отгородила себя от него меню, которое она теперь держала прижатым к груди.
– Я понимаю, что тебе это нелегко. Но вам надо помириться, – утвердительным тоном сказал молодой человек. – Ты давай спускайся вниз в гостиную и оттуда закажем. Сделай над собой усилие ради меня. Ведь он мой брат. – Не отрывая взгляда своих карих глаз, будто гипнотизируя ее, Том попятился и вышел из комнаты.
Яна подошла к кровати и упала на нее. Она закрыла лицо руками и шумно выдохнула. Почему-то то приподнятое настроение, которое овладело ею вчера вечером, после проведенного с Томом дня, бесследно испарилось.
Да, дубль два будет сложнее, чем мне казалось вчера.
Яна нервно ходила туда-сюда по пустующей гостиной. Она быстро дышала, а сердце ее колотилось еще быстрее. Что делать? Как себя вести? Ей снова, как и вчера утром, хотелось бежать из этого дома со всех ног. Инстинкт самосохранения проявлялся во всей красе. Ладони вспотели.
Ладно, позавтракаем вместе. Как-нибудь перетерплю, – думала она, надеясь на то, что блондин по какой-то причине не спустится вниз.
Она чувствовала себя запертой в клетке, продолжая ходить из одного конца помещения в другой. Если бы сейчас случился какой-нибудь природный катаклизм – землетрясение или торнадо – и смел бы с лица земли этот злополучный дом, Яна бы не пожалела. Она была готова на все, что могло бы предотвратить эту встречу. Но как бы ей не хотелось вырваться, чувство собственного достоинства не позволяло ей пойти на попятную. Так мечась из угла в угол, Яна внутренне металась между практически непреодолимым паническим стремлением сбежать и долгом перед самой собой стойко предстать перед противником и не дать слабину.
Яна проделывала очередной пас через гостиную, как она услышала позади себя шаги. Она остановилась и затаила дыхание.
– Ты уже тут! – Это был всего лишь Том. Яна выдохнула и, не глядя на него, возобновила свою нервную прогулку.
Пожалуйста, скажи, что он не придет! Что он пропал, испарился, сбежал, его засосало в черную дыру! – молила про себя Яна.
Ее мысли прервало едва слышное вдалеке шарканье.
О, нет.
Яна снова остановилась на месте. Ее сердце забилось еще быстрее. Она почувствовала, как тело сковал страх, ее руки и ноги задрожали, а сама она покрылась тонким слоем испарины. И снова, как вчера, к ней подступало чувство тошноты. Яна наконец-то повернулась и через пространство гостиной испуганно посмотрела на Тома, пытаясь поймать его взгляд. Шарканье становилось громче. Яна уже, кажется, не могла дышать от осознания все приближающейся неизбежности. Она так и стояла, не отрывая глаз от старшего близнеца. Он теперь тоже смотрел на нее. В его взгляде читалась виноватая просьба. Этот взгляд был для нее словно якорь. И наконец, краем глаза она заметила серый силуэт, который венчало светлое пятно. Том прервал зрительный контакт, повернувшись, чтобы посмотреть в сторону брата.
Яна снова перестала дышать. Потеряв ориентир, она не знала, куда ей смотреть. Невольно ее взгляд последовал за взглядом Тома и остановился на фигуре Билла. Внешний вид блондина заставил Яну отвлечься от нервного приступа. Руки его были заправлены в передние карманы джинсов, плечи – приподняты, лицо было опухшим, вид – помятым, а под левым глазом красовался кровоподтек. Он смотрел вниз себе под ноги. Яна вспомнила как вечером два дня назад, что-то упало у нее за стеной. Теперь перед ней стояло неопровержимое доказательство ее догадки.
Том с хлопком сложил руки вместе и потер их между собой:
– Ну что? Давайте я позвоню – закажу.
Яна ничего не сказала, лишь перевела на Каулитца-старшего свой взгляд. Чувствовалось, что организатору встречи самому было неловко.
– Яна, ты решила что будешь? – он повернул голову в ее сторону.
– Блины с красной икрой и чай с бергамотом, – немного помедлив, со всей возможной гордостью, которую она смогла из себя выдавить в тот момент, ответила она. Яна почувствовала, как во рту у нее все пересохло.
– Билл, а тебе как всегда омлет, тосты с джемом и черный кофе? – спросил он брата.
– Угу, – промычал Билл, наконец-то поднимая свой взгляд с пола и глядя исподлобья на своего близнеца.
Яна не стала ждать пока Том стоял с телефоном в руке и делал заказ в номер. Она решила уйти подальше от этой неудобной ситуации и прошла в трапезную. Там было довольно темно, так как с утра солнце эту сторону дома не освещало. Зайдя в пустое помещение, Яна перевела дыхание. Она испытала облегчение от того, что ни один из братьев за ней не последовал. Яна подошла к длинному столу, со скрипом отодвинула массивный деревянный стул, стоящий где-то по его середине и села. Она подперла подбородок обеими руками и сидела так, глядя на воображаемую точку на противоположной стене. Спустя несколько минут ей удалось слегка успокоится: ее сердце перестало бешено колотиться в груди, мышцы немного расслабились, и она перестала дрожать.
И как я попала в такую дурацкую ситуацию?
Она должна была всего лишь поводить их по музеям, выполнить задание своего начальника и отправиться домой через несколько дней. Как же все усложнил этот пьяный поступок младшего близнеца.
Через несколько минут в трапезной зажегся свет. Принесли еду. За официантом в помещение проследовали и оба парня. Том сел напротив Яны, а Билл на соседний стул справа от нее. Яна поежилась и мысленно отодвинулась в сторону от блондина. Как бы она сейчас хотела, чтобы он сидел ну хотя бы чуть-чуть подальше.
– Приятного аппетита! – сказал официант и удалился.
Троица осталась одна. Яна принялась ковырять свои блины, хотя, если признаться честно, то у нее не было аппетита. А с сидящим так рядом с ней Биллом ему неоткуда было появиться. Краем глаза она наблюдала, как и тот ел без особого энтузиазма. Том же периодически поглядывал то на нее, то на брата.
– Чем сегодня займемся? – набив рот очередной порцией яичницы, жизнерадостно выдал старший близнец.
– Том, ты же знаешь, что выбирать здесь всегда вам. Так что решай с братом, я повинуюсь любому вашему капризу – через силу спокойно ответила Яна.
– Ладно, я потом тебе тогда сообщу о наших планах, – со слегка разочарованным видом сказал Том.
