Текст книги "Во всем виновата осень (СИ)"

Автор книги: Татьяна Козлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

Он чувствовал, как горячее солнце начало припекать его макушку и решил отодвинуться от окна, чтобы оно ему не мешало спокойно погрузиться в его думы. Билл встал с кресла, поднял его и поставил с другой стороны вплотную к кровати Яны. Убедившись, что солнце здесь до него не достанет, он снова сел в кресло, откинулся на спинку и, удобно положив руки на подлокотники, закрыл глаза.

Жаркое тропическое солнце припекало кожу и слепило глаза. Он шел по пляжу, ощущая, как с каждым шагом мелкий белый песок проникал сквозь пальцы его босых ног и приятно массировал ступни. Морской бриз теребил его волосы и освежал тело ровно настолько, насколько это было необходимо. Его пронизывало чувство безмятежности. Он был свободен. Ему казалось, что если он раскинет в стороны руки, то южный ветер возьмет его в свои объятья, и он воспарит над всем этим великолепием, как птица.

Ему было легко. Перед ним где-то за всем этим райским пейзажем лежало прекрасное будущее полное любви и душевного тепла. Ритмичный шелест морских волн ласкал его слух. Вдали на фоне светло-голубого небосклона он видел кромку длинных пальмовых деревьев, с которыми соседствовали бунгало гостиницы. Но чего-то не хватало. Он был один. Он осознавал, что для полноты счастья ему нужно было еще кое-что. Рядом должен был быть тот человек, для которого все это существовало, без которого его блаженство никогда не было бы полным. Он все шел, оглядываясь по сторонам. Несмотря на дневное время, пляж был пуст. Вокруг не было ни души. Но он знал, что где-то рядом, была она. Вот только бы знать точно где и повернуться в ту сторону, чтобы увидеть ее.

Она плыла под водой в лазурной глубине океана. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь рябь воды, отбрасывали на белое песчаное дно яркие блики. Они складывались в причудливые мозаичные узоры, которые с каждой проходящей на поверхности волной меняли свои формы, словно калейдоскоп. Теплая соленая вода ласкала ее тело. Было тихо. Лишь иногда с поверхности доносились шуршания очередной набежавшей волны. В этой неописуемой красоте иногда мелькали разноцветные тропические рыбки, своей пестротой разбавлявшие синеву вод.

Она стремилась выплыть наружу. Вопреки безграничному спокойствию, в котором она сейчас находилась, ее вдруг необъяснимым образом влекло на поверхность. Ею двигало желание выбраться из глубины. Но она не знала где берег. Со всех сторон ее окружала лишь вода. Она приняла неожиданное для себя самой решение – сейчас же в этот самый момент вынырнуть из океана. Собрав все свои силы, она несколькими энергичными толчками направила свое тело в ту сторону, откуда струился солнечный свет. Раз, два, три... и еще последний толчок, и ее голова показалась над водой.

Сразу же шум волн стал более отчетливым. Она почувствовала холодящий ветерок. Осмотревшись вокруг, она заметила вдалеке темный рваный силуэт пальм. Это был берег. Теперь она знала, в какую сторону ей направляться. Не медля ни секунды, она сильными движениями поплыла в сторону своей цели. Она знала, что ее там ждет что-то прекрасное. Она знала, что там ее будет согревать яркое тропическое солнце, что она там найдет умиротворение и блаженство.

Подплыв ближе, она увидела одинокую фигуру молодого человека, идущего вдоль кромки воды. Он озирался по сторонам и шел куда-то, как ей казалось, бесцельно. При виде него ей захотелось как можно быстрее добраться до берега и подойти к нему. Он показался ей знакомым. Она поняла, что она его знала. И вот ее ноги шли по песчаному дну океана, а тело ее все больше и больше выглядывало из синевы. Она уже была на берегу. Она шла по песку, и песок облеплял мокрую кожу ее ног. Ей нужно было торопиться. Ей просто необходимо было добраться до него. Она сделала пару последних широких шагов и подошла к нему со спины.

Он почувствовал, что сзади него кто-то есть. Но ведь вокруг никого не было. Он резко обернулся, чтобы посмотреть на того, кто нарушил его безмятежность. Перед ним стояла она: красивая, стройная, высокая девушка с большими серыми глазами и орехово-рыжеватыми волосами. Он не мог поверить своим глазам, но она была здесь. Он почувствовал в своей руке нечто до боли знакомое. Но что это было? Он ощутил прохладную влагу ее ладони в своей. В этот момент он понял, что именно ее он искал на этом безлюдном райском берегу.

Она посмотрела на его лицо. Она действительно его знала. По ее телу разлилось доселе неиспытанное ею блаженство. Она всмотрелась глубоко в его карие глаза и поняла, что она его любит, а он ее. Он смотрел на нее так мягко, но в то же время уверенно. Так, что она поняла, что он ее никогда не оставит и всегда будет с ней вместе.

Билл внезапно открыл глаза. Он посмотрел в окна и увидел, что солнце все еще опускалось к закату. Видимо он ненадолго задремал. То ощущение блаженства, которое он испытывал во сне, быстро улетучивалось. Билл резко возвращался в холодную, грубую и жестокую, полную боли реальность. Тут он ощутил что-то необычное на своей руке. Он перевел взгляд с закатного пейзажа на свою левую руку, все так же лежавшую на подлокотнике кресла, и увидел поверх другую более маленькую. Билл зажмурился, из стороны в сторону помотал головой, чтобы отогнать от себя отголоски только что увиденного сна и снова посмотрел на руку. Ничего не изменилось. Тогда он поднял взгляд выше, к лицу Яны. На Билла смотрели большие серые глаза, из которых на подушку текли слезы. Она ему еле заметно улыбнулась.

– Привет, – он смог прочитать по ее высохшим губам.

Господи, как же давно он хотел увидеть ее огромные серые, как грозовые тучи глаза.

– Привет. Я здесь, – прошептал Билл. Он взял ее руку в свою и крепко сжал. По его лицу тоже стекали слезы. – Я всегда буду с тобой.

Осеннее солнце заливало все вокруг золотым светом.

ЭПИЛОГ

Еще год спустя...

Горячее южное солнце грело ее кожу. Октябрь, но так тепло. Говорят, что месяц в этом году выдался неимоверно жарким. Легкий бриз раздувал невесомую полупрозрачную ткань длинной юбки ее платья и беспрестанно колыхал свободные концы ленточек на шляпе. Яна, наконец, смогла добраться до ее излюбленного места уединения. У нее оставалось еще минут десять, чтобы понежиться в лучах солнца.

Она аккуратно опустилась на шезлонг и подняла босые ступни с горячего песка. Ей нужно было улизнуть от окружающей ее в последние дни суматохи. Яна уличила минутку и пробралась незамеченной за дверь. Здесь она могла расслабиться и отвлечься, глядя через пляж на синее безбрежное море и слушая доносящийся издалека шум волн. Здесь она могла набраться сил для того, что ей предстояло сегодня вечером.

Яна вытянула только этим утром отпедикюренные пальчики ног в сторону моря. Она распласталась в кресле, позволяя солнцу обжигать непокрытую материей кожу, и откинула голову назад, подставив лицо солнцу.

Яна закрыла глаза и улыбнулась.

И как я без этого так долго жила?

Она лежала так, глубоко втягивая ноздрями соленый морской воздух.

Сквозь шум прибоя бриз издалека принес знакомый голос:

– Яна!

Она открыла глаза и повернулась в сторону звука. Вдалеке, у подножья задней лестницы дома, ведущей на пляж, стоял Билл. Яна поняла, что ее время неги преждевременно закончилось, и пора было вставать. Она нехотя поднялась с шезлонга и, чуть приволакивая правую ногу, отправилась в сторону дома.

– Я тебя еле нашел, – сказал Билл, когда Яна подошла к нему. В его глазах она прочла беспокойство.

– На самом деле, Билл? Куда я могу отсюда подеваться? Просто решила немного побыть в одиночестве. Дома все словно с ума сошли.

– Ну, ты же знаешь какие они гиперактивные в туре. А сегодня еще первый концерт здесь. – Билл быстро оглядел Яну. Легкие волны черных волос на его голове теребил ветер. – Нам нужно выезжать скоро, а ты еще не готова.

– Ты уверен, что мне нужно с вами? – протянула Яна.

– Однозначно. Ты же всегда ездишь с нами на концерты. – Билл протянул руку и снял шляпу с ее головы. Его пальцы привычно скользнули по лбу Яны и убрали волосы за ухо.

– Что случилось? – спросил он, вглядываясь в ее глаза, закрытые массивными черными очками.

Яна слегка нахмурилась:

– Но сегодня не так, как всегда. Я не знаю стоит ли делать то, что ты задумал. – Она хотела вернуть убранную прядь на место, но Билл остановил ее руку.

– Яна, я теперь твой муж, и, кажется, там говорилось что-то про то, что ты обязана меня слушаться. Или ты уже успела за неделю забыть? – Его глаза улыбались.

– Разве такое забудешь? – Яна старалась сделать лицо серьезным, но в итоге, все же улыбнулась.

– Вот именно. Так что, давай, иди собираться! – Билл взял ее за руку и повел за собой вверх по лестнице.

Яна стояла перед огромным зеркалом в гримерке и смотрела на свое отражение. Она никак не могла оставить в покое одежду. В сотый раз она поправила длинный струящийся до пола подол белого платья, которое ей выбрал для сегодняшнего вечера Билл, и не смогла удержаться, чтобы еще раз не потеребить за спиной золотистую ленту пояска. Яна провела руками по убранным вверх волосам и упрямо надвинула на лоб высвободившуюся прядь, чтобы закрыть внушительный шрам, идущий вдоль линии роста волос по левой стороне лба.

– Яна, время! – из-за двери услышала она слова менеджера.

– Окей! – крикнула она в ответ и быстро надела балетки.

На выходе она еще раз бросила взгляд в зеркало, остановилась и все же убрала волосы со лба за ухо.

Яна нервно топталась за кулисами, слушая последнее повторение припева. В ее ноги опустилась слабость.

И как только Билл делает это по нескольку раз в неделю?

Она была вся на нервах. Она никогда раньше не выходила на сцену. Тем более, перед таким количеством народу. Песня подошла к концу. Зал взорвался.

Яна слышала, как Билл начал говорить с публикой:

– Сегодня прекрасный вечер, LA! Мы очень рады быть здесь с вами и иметь возможность представить песни не только из нового альбома, но и ваши самые любимые песни из предыдущего. Но сегодня особенный концерт. И сейчас я бы хотел исполнить на этой сцене в Лос-Анжелесе, только для вас, одну из старых песен Tokio Hotel. Наверняка вы ее все знаете.

Билл замолчал. Крики из зала стали еще громче. Сердце Яны бешено заколотилось, и коленки были готовы подкоситься прямо здесь и сейчас. Борясь с неуверенностью, она на нетвердых ногах подошла ближе к выходу на сцену. Яна окинула ярко освещенное пространство взглядом. Все было как всегда. Посередине стоял Билл, слева от него Георг, а справа Том. Ну, а прямо напротив, за барабанной установкой, сидел Густав и смотрел на нее. Он сделал ей рукой знак "Оk" и улыбнулся. Яна нервно улыбнулась в ответ и, схватившись за обручальное кольцо, принялась крутить его на безымянном пальце левой руки. Она перевела взгляд и уставилась на Билла.

– Но перед этим, – Билл сделал длинную паузу, – я бы хотел пригласить на сцену одного человека.

Яна практически перестала дышать.

– Этот человек... эта девушка... очень важна для меня. Как многие здесь из вас знают, она недавно стала моей женой... – Буря голосов публики очередным всплеском донеслась за кулисы.

Яна смотрела Биллу в спину, не отрывая глаз.

– Давайте поддержим ее! Она очень сильно волнуется. – Билл снова замолчал. Зал сходил с ума. Билл поднес руку к уху и крикнул в микрофон, – Не слышу вас! – Рев стал практически невыносимым. – Ну же! – подбадривал он публику, направив микрофон в зал. – Итак, – продолжил он. – Встречайте! Яна! – Билл повернулся и протянул в ее сторону руку.

Яна видела, как Георг с Томом тоже посмотрели на нее. Все они ждали ее выхода. Она шумно вздохнула и решительно шагнула из-за кулис на ярко освещенную сцену.

Только бы не упасть!

Яна старалась идти как можно размеренней и дышать глубоко. Но нельзя сказать, что у нее очень хорошо получалось. Билл так и стоял, повернувшись к ней. Яна смотрела только на него. Она была словно в тоннеле света, в конце которого стоял он. Подойдя ближе, в слепящем свете Яна нашла его глаза своими, и рев зала вокруг затих. Он превратился в далекий шелест морских волн. Билл широко улыбнулся, и сердце Яны успокоилось. Он крепко взял ее руку в свою и подтянул ее ближе к себе.

Билл снова обратился к публике:

– Я хочу сегодня вечером перед вами исполнить эту песню. – Билл вдруг снова повернулся к Яне и посмотрел на нее. – Я посвящаю ее тебе. Потому что ты – мой свет в этой жизни. И без тебя я ничто. Без тебя жизни нет. Я это знаю. – Он еще крепче сжал ее руку и опять посмотрел в зал. – Итак, "In Your Shadow I Can Shine"! – крикнул он в движущееся волнами море людей.

Яна наблюдала за лесом рук, который тянулся вдаль, как казалось, бесконечно, и терялся в темноте там, где осветительные приборы уже не доставали.

Через несколько секунд прозвучали первые ноты – вступили гитары. Билл отпустил руку Яны. На мгновенье она не знала, что с собой делать. Она снова затаила дыхание. Билл закрыл глаза и начал петь.

Я ненавижу свою жизнь.

Я не могу сидеть на месте хотя бы еще один день.

Я здесь ждал того,

За что можно жить и умереть.

С первыми строчками Яна опять потеряла ощущение реальности. Зал скандировал вместе с Биллом слова песни.

Давай убежим и спрячемся

Вне досягаемости,

Вне времени,

Просто затеряемся без вести.

Билл ушел в музыку, став с ней единым целым. Он потерялся в ней. Яна потерялась в нем.

Пока ты стоишь рядом со мной,

В твоей тени я могу сиять,

Сиять...

Густав вступил на ударных. Ритм, отбиваемый барабанщиком, был ритмом ее сердца. Оно билось в такт этой медленной красивой песни. Билл повернулся к Яне и опять взял ее руку.

Ты видишь мою душу.

Я – кошмар, вышедший из-под контроля.

Я падаю в темноту, в синеву,

В мир нашего кокона.

Он пристально смотрел в ее глаза и, казалось, пел только для нее.

Ты – солнце,

А я – луна.

В твоей тени я могу сиять,

Сиять...

Не сдавайся!

Разве ты не знаешь?

Его пальцы сомкнулись сильнее вокруг ее ладони.

В твоей тени я могу сиять

Сиять...

Музыка стихла. Последний аккорд улетел вдаль и постепенно растворился. Мир вокруг отступил. Яна была уже как будто не здесь, на сцене, а где-то далеко – там, где только он и она. И где-то за гранью этого был полный зал визжащего народа.

Билл снова поднес микрофон ко рту и заговорил:

– Я желаю каждому из здесь присутствующих найти то, что наконец нашел я. Того самого человека, которому вы сможете сказать эти же слова, перед которым вы будете готовы открыть душу и сдать свои позиции ради того, что между вами есть. Ради того, что мы называем любовью.

Билл привлек Яну к себе, поцеловал ее и уже без микрофона, чтобы только она слышала, сказал:

– Я тебя люблю, – его глаза светились.

Сквозь блики софитов, отражавшихся в них, Яна видела что-то другое, что-то гораздо более мощное.

То о чем, он только что ей сказал.