Текст книги "Внезапная удача 2 (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ренсинк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Внезапная удача – 2
Глава – Вступление
Снова напишу тебе,
Снова песню сочиню.
Знать бы только где,
В каком краю тебя найду,
Чтобы песни подарить
Все, которые пою
О том, что без тебя не жить,
Как я везде тебя ищу.
Не забыть мне тебя, не забыть никогда.
Где бы ты ни была, я с тобой, верен я.
Нет милей, нет красивей, нет лучше тебя.
Да, создал ангела мечты, повстречал, потерял.
Безнадёжно глобус я кручу.
Знать бы, в каком ты краю.
Дать мне знак у Бога молю,
В первый раз хочу верить ему,
Что он есть, поможет, простит,
Что подарит сбыточность мечты
Отыскать то место, где есть ты,
Чтоб навек одну тебя любить.
Не забыть мне тебя, не забыть никогда.
Где бы ты ни была, я с тобой, верен я.
Нет милей, нет красивей, нет лучше тебя.
Да, создал ангела мечты, повстречал, потерял.
В который раз обнимая свою уже полугодовалую дочь, Софья стояла у окна. Она вспоминала каждый день, как счастлива была со своим любимым, с Алексеем; как повстречались,... как он боялся признаться в чувствах,... как пел, глядя лишь на неё, и никакие предрассудки света им обоим были не страшны...
Она вспоминала его песни, так запавшие в душу, которая рвалась к нему, погибшему и столь жестоко. Вновь видя перед глазами все события того злосчастного дня, Софья закрывала глаза и, целуя начинающую волноваться дочку, плакала.
Слёзы не покидали. Каждый день возвращались вновь, как и чувство вины перед погибшим возлюбленным... С момента осознания того, что беременна, и по сей день Софья молилась Богу, чтобы случилось хотя бы одно чудо: чтобы дочь, которую теперь трепетно бережёт, оказалась дочерью Алексея, а не ненавистного Мамонова, заполучившего её такой ценой в жёны.
Теперь Софья была его супругою, принадлежала всецело ему. Запуганная угрозами, что он лишит её и дочери, и близких людей, Софья молчала обо всём, что было истиной. Всем вокруг говорила, что предала Алексея добровольно, что является послушной супругой и живёт спокойно, пока Мамонов торжествующе пользуется её телом, время от времени приглашая и своих дружков насладиться ею вдоволь.
Софья не смела противиться, слыша нашёптывания супруга с напоминаниями о своих угрозах и её обещаниях быть покорной. Измученная, изрыдавшаяся втихаря ото всех, она вновь и вновь находила силы после всего этого подниматься и посвящать остальное время своей малютке.
...Алексей же с каждым днём заставлял себя верить в то, что однажды победит все раны и сможет стоять на ногах, как раньше. Ничего не знал он в подробностях о том, что происходит в доме Мамоновых, а только то, что тайком доносила служившая там бывшая крепостная статс-дамы, а вернее, дома Шуваловых.
Та всё, что видела, описывала Екатерине Петровне в письмах. Алексей заставлял отдавать себе письма, а, перечитывая их, всё больше ловил себя на мысли, что ярость от поступков Софьи превышает разум, который умолял не верить всему, как просила Екатерина Петровна Шувалова.
Она, умудрённая опытом, была уверена, что всё может оказаться совсем иначе, и порою Алексей успокаивался, продолжая ждать своего полнейшего выздоровления.
Оповестив ещё ранее, когда пришёл немного в себя после ранений, своих двух друзей о том, что жив, Алексей принял их в доме Шуваловых, где его в тайне от света спрятали и где за ним вёлся уход. Счастливые Николай и Антон не знали, как выразить радость в ту первую их встречу...
Понимая решение и друга, и семьи Шуваловых держать пока в тайне, что Алексей жив, друзья согласились не рассказывать о том даже самым близким. Однако часто наведываясь в гости, под предлогом того, что сдружились с сыновьями статс-дамы, Николай и Антон построили в комнате друга специальные деревянные устройства, чтобы тот, облокотившись руками на брусья, мог тренировать ноги и упражняться ходить.
Навещающий Алексея доктор с восторгом и интересом следил за выздоровлением пациента. Столько мотивации жить, ходить, столько упорства, которые приносили удивительный успех он редко встречал и был искренне рад, часто высказывая в адрес Алексея похвалы.
Видя результаты, хоть через боль и частые поражения, Алексей продолжал верить, что однажды будет стоять, а там и ходить. Тот небольшой круг поддерживающих его людей вдохновлял...
–Вот новый клуб открыли, – облокотившись на дверь, наблюдал Антон за упражнениями Алексея на сделанном ими деревянном станке. – Скоро отправимся туда втроём.
–Ты уже успел клуб присмотреть? – улыбался Николай.
Он сидел у окна, покуривая сигару, и радовался тому, как ловко Алексей уже двигался, перебирая ногами, пусть и поддерживал тело силой рук на брусьях. Почувствовав, что руки вновь трясутся от усталости, Алексей перебрался сидеть на кровати, которая стояла вплотную к станку. Он надел поверх рубахи вязаную кофту и строго стал смотреть на открытую за Антоном дверь:
–Нечего праздновать пока... Я жду письма от брата,... из Швеции,... и, как только смогу ходить без палок,...
Алексей резко замолчал. Оба друга знали его желание расправиться с Мамоновым и его сообщниками. Волновало только пока ещё неокрепшее тело Алексея и то количество поддерживающих общего врага людей, что надежды на скорую победу были слабы...
Глава – 1
Новый день начинался для Алексея снова с тренировок. Перебирая ногами ловко, опираясь при этом для устойчивости на брусья специально сделанного для него станка, он опять пытался встать на ноги ровно. Они слушались его, но стоять получалось лишь короткое время, после чего боль и слабость овладевали всеми конечностями, спиной и приходилось сдаваться, чтобы отдохнуть...
Алексей и сейчас встал на ноги. Он медленно отпускал руки, чтобы пытаться стоять без поддержки брусьев, и чувствовал силу. Улыбаясь показавшейся на пороге с подносом еды служанке, Алексей с восторгом молвил:
–Я стою,... видишь? Я могу! Я стою дольше, чем обычно!
Эта миловидная служанка, молодая и с добрыми глазами улыбалась в ответ и кивала. Она уже давно приносила ему еды и с восхищением наблюдала, как он тренируется, желая поскорее вернуть способность ходить.
Отставив скорее поднос на столик у окна, она поспешила встать перед Алексеем для страховки, если понадобится вновь поддержать или помочь пересесть на кровать...
–Ульяна, я верю, сегодня справлюсь сам, – улыбался он, на что та с умилением покачала головой:
–Ваши слова так радуют, Алексей Петрович, так радуют!
Наполнившись счастьем за него, Ульяна не удержалась. Она обхватила его руками вокруг талии и прильнула к его не ожидавшим того губам с поцелуем. Не ответив на сей порыв той же лаской, Алексей схватился за брусья, но оставался прямо стоять.
–Я знаю, – прислонившись лбом к его лбу, прошептала Ульяна. – Вы не можете забыть её... Ваше сердце ранено ещё сильнее, чем ноги, но я... Я люблю Вас...
–Ульяна, – прошептал Алексей, чуть отступив, и взглянул в её прослезившиеся грустные глаза. – Прости,... я не смогу... ответить на твою любовь.
–Вы всё ещё любите её? – смотрела она в ответ, на что Алексей с глубоким вздохом опустил взгляд:
–Мне не до женщин сейчас... Благодарю за завтрак, а теперь, прошу,... оставь меня одного.
Ульяна послушно ушла, напоследок оглянувшись, но Алексей так и смотрел в пол, оставаясь стоять прямо, хоть и опирался на руки. Простояв так ещё некоторое время, Алексей продолжал передвигать ногами. Он ходил вперёд и назад с опорой на брусья, а душа наполнялась радостью всё больше за то, что возможная победа над недугом не за горами.
Одно мешало ему теперь – случившийся поцелуй Ульяны заставлял сильнее возвращаться к воспоминаниям о Софье, забыть которую и так не мог, а боль от того, что она в руках врага и согласна принадлежать тому добровольно, разрывала душу дальше.
Словно по зову страдающего сердца он в шоке застыл вдруг на месте, слыша доносившиеся со двора голоса... Взглянув на раскрытое окно, Алексей узнал голос Софьи, которую вышла встретить Екатерина Петровна Шувалова:
–Глазам не верю, девочка моя! – приняла она Софью в крепкие объятия. – Как же я дождалась?! Господь свидетель, как я ждала, что ты всё же навестишь меня!
–Если не одно обстоятельство, я бы никогда не приехала к Вам, Екатерина Петровна. Я уже больше года никуда не выезжала и не собиралась, – не скрывала взволнованности Софья, и статс-дама пригласила пройти в дом.
Схватив висевшую на брусьях трость, Алексей через боль и усталость ног торопился подойти к двери. Он переживал упустить возможность услышать их беседу, а тихо вернувшаяся Ульяна скорее подхватила его вторую руку.
Она помогла ему выйти в коридор и пройти к балкону, где, сев в кресло, он мог уже отчётливо слышать разговор устроившихся внизу для чаепития Шувалову с Софьей...
–Расскажи же, милая, как ты живёшь? Может стоит вернуться ко двору? Ты ведь уже родила, – сразу вопросила Екатерина Петровна, но Софья вздохнула, будто набралась тем самым стойкости:
–Я пришла говорить не обо мне. Моя жизнь течёт спокойно. Думаю, это было бы скучно описывать. Я занимаюсь дочерью и нигде не бываю. Я приехала не для этого.
–Но как же, дорогая? – хотела статс-дама всё же говорить об ином, мельком взглянув на балкон, где заметила, как Ульяна помогла Алексею сесть в кресло. – Тебя супруг не обижает?
–Умоляю Вас, выслушайте, – отказалась Софья от предложенного подошедшим слугой чая.
Когда тот ушёл, оставив их вновь наедине, Софья продолжила:
–Вчера вечером со мной впервые за всё время говорила моя... мачеха.
От последнего слова её Екатерина Петровна задержала дыхание. Поразившись тому, что Софья видимо узнала, что супруга её отца не является родной матерью, она с тревогой смотрела в глаза ухмыльнувшейся собеседницы:
–Значит, это правда... Вы являетесь моей тётушкой.
–Софьюшка, – нежно вымолвила Екатерина Петровна. – Да,... это правда. Как же ты узнала?
–Вчера вечером... мачеха... рассказала мне, почему нет ко мне тёплых чувств, но она тут же пояснила, что зла мне не желала никогда, – стала рассказывать Софья, глядя на горящие свечи подсвечника на столе, за которым сидели. – Она рассказала об измене моего отца с Вашей сестрой, о том, что их недолгий роман закончился моим рождением. Подкинутая служанкой моей умершей при родах матери с письмом, чья дочь, я внесла в их жизнь разлад. Однако мачеха нашла в себе силы простить супруга и, более того, принять меня, будто родную. Никто и не догадывается до сих пор, что я не её дочь.
–Да, я была против, чтобы сестра отдавала тебя Аганиным, но всё произошло за моей спиной. Я бы хотела забрать тебя себе, и всё бы сложилось иначе, – прослезилась Екатерина Петровна. – И даже с Алексеем не случилась бы беда.
–Мне пора, – поднялась сразу Софья, видно не желая продолжать беседы, но её тётя остановила:
–Нет, умоляю, расскажи всё, как есть!
–Что Вы хотите ещё знать? – сделала удивлённый вид Софья.
–Я же вижу, что ты несчастна, что всё не так спокойно, как ты утверждаешь да пытаешься всем вокруг доказать. Слухи разные ходят, но скажи ты правду мне. Чем заставил тебя Мамонов быть с ним? Почему ты к нему пошла да добровольно, как говоришь?
Глубоко вздохнув, Софья мотала головой. Она не выдерживала подобных вопросов и быстрой походкой поспешила выйти из дома...
Глава – 2
-Софья! – выбежала за нею на двор Шувалова.
Остановившись у кареты и надевая протянутый кучером плащ, Софья оглянулась.
–Ты не могла предать Алексея! – воскликнула Шувалова. – Не поверю никогда, что ты бы могла это сделать и после его смерти. Видно по твоему лицу, измученному, опухшему от слёз, что всё не так, как ты утверждаешь!
–Екатерина Петровна, – усмехнулась Софья. – Я предала его, понимаете? Я всё-таки это сделала!
–Но почему? – не понимала её та. – Ты не могла, нет.
–Смогла, – развела руками Софья и вновь усмехнулась.
–Но ваша любовь, – никак не верила её тётя в подобное. – Ты не могла. Я уверена, Мамонов издевается над тобой, мучает чем-то. Я могу помочь тебе вернуться во дворец. До родов ведь тебе лучше было во дворце. Ведь нам удалось тогда тебя оставить с нами. Теперь ты родила, ты обещала вернуться после родов, но не выходишь даже из дома.
–В качестве кого мне быть во дворце? – засмеялась Софья и тут же стала серьёзнее, видя искренне переживающую за её судьбу когда-то ставшую дорогой статс-даму, которая, как оказалось, является самой родной и душой, и по крови...
–Я найду, в качестве кого, но так ты снова будешь подальше от ненавистного супруга, как до родов! – тихо ответила Шувалова.
Ничего не говоря в ответ, Софья села в карету, и приказала кучеру закрыть дверь. Он выполнил указание и был готов уже отправиться в путь, ожидая на то позволения. Шувалова же не хотела отпускать Софью вот так и прильнула к окну экипажа:
–Софьюшка, милая,... ты ведь не предала его.
–Предала, – взглянула Софья с сожалением в глазах и крикнула кучеру. – Трогай!
–Ну уж, нет, – смотрела Шувалова вслед умчавшейся карете.
Она взглянула на окна комнаты Алексея и видела, как он стоял у окна. Опираясь на трость, поддерживаемый верно оставшейся с ним Ульяной, он жалел, что не слышал всего, о чём Шувалова говорила с Софьей у кареты.
Одно понимал: Софья продолжает уверять в своём предательстве. Он знал, что Шувалова ей не верит. Она часто за всё это время просила его ждать и потом выяснить истину, а не доверять всему, в чём кто-либо пытается убедить.
Умудрённая опытом Шувалова будто видела Софью насквозь. Вернувшись в дом, она поспешила прийти в комнату к Алексею и с порога заявила:
–Не верь её словам! По глазам видно, что лжёт!
Глубоко вздохнув, Алексей молвил Ульяне:
–Уйди, прошу.
Та покорно ушла, закрыв за собою дверь, и Шувалова помогла ему сесть на кровати, подложив за спину подушки:
–Алёшенька, дорогой, не верь... Софья запугана, измучена. Ты ещё её опухшего лица не видел. Заплаканная. Видно, как страдает. На себя прежнюю не похожа.
Но Алексей молчал. Он смотрел впереди себя, упрямо пытаясь сдержаться, а слёзы наворачивались на глаза. Видя, как ему трудно, Шувалова заключила его в объятия и, как мать сына, укачивала, заставив выпустить все рыдания. Словно ребёнок, Алексей плакал в её руках, а с ним вместе заплакала и она, но продолжала шептать:
–Не верь... Твоя она,... любит и страдает,... как и ты... Не верь...
С тревогой застыв на пороге, прибывшие Николай и Антон остановились. Они смотрела на рыдающего на руках Шуваловой Алексея, и она сквозь слёзы сказала:
–Софья была здесь да продолжает уверять, что предала, но это не так! Я уверена!
–Софья видела тебя? – сразу вопросил Антон, а выпрямившийся на кровати Алексей вдруг выдал:
–Я должен пробраться к ним в дом! Я должен всё видеть своими глазами!
–Что видеть? – смотрел поражённый Николай. – Что ты там можешь увидеть? Она тебя видела?
–Софья не видела его, – ответила Шувалова. – Но я уже думаю, может стоит ей открыться?
–Я хочу сначала убедиться во всём,... сам, – сказал Алексей.
Он твёрдо верил: попав тайком в дом Мамоновых сможет понять, что творится с Софьей на самом деле. Видя надежду друга на их помощь, Николай с Антоном не смогли отказать, а Шувалова сразу пообещала, что её бывшая крепостная, всё это время славшая письма о происходящем у Мамоновых, поможет незаметно попасть в дом...
Глава – 3
Бывшая крепостная Шуваловых, служившая теперь у Мамоновых, которая всё время тайно слала письма Екатерине Петровне с рассказами обо всём, что видела, ответила согласием помочь Алексею пробраться незамеченным в дом. В тот же вечер, после прочтения её письма, Алексей засобирался в путь.
Поддерживая его, друзья помогли одеться и подали трость...
–Я пойду с тобой,– сообщил Николай. – Один ты с такими ногами вряд ли далеко сможешь пройти.
–Благодарю, – соглашался Алексей, одарив улыбкой.
–А я буду стоять на стороже, – развёл руками Антон, улыбаясь, что приходится принимать на себя оставшуюся в запланированном деле роль...
Первый выход из дома Шуваловых, где Алексей скрывался всё время, был для всех крайне волнующим. Однако поставленная цель заставляла Алексея не терять силы. Ему хотелось верить, что узнает о Софье правду. Хотелось верить, что она не предавала, чтобы скорее вернуться к ней и забрать в тот самый рай, от которого их столь жестоко оторвали.
Ничего не подозревающая Софья тем вечером, как обычно, уложила сама дочку спать. Покинув её комнату, она вздрогнула от неожиданности, попав в крепкие объятия супруга.
–Красавица моя, – с улыбкой победоносца молвил он. – Приготовься давай-ка у себя в кроватке. У нас гость. Очень важный для меня гость, понимаешь?
–Разумеется, – с презрением улыбнулась она, и он тут же толкнул её в сторону:
–Давно у тебя не был... Опять начинаешь раздражать.
Поспешив к себе в комнату, Софья стала рыться в комоде. Она быстро нашла флакончик, который искала, и скорее накапала в стакан с водой несчётное количество капель. Осматривая, как содержимое флакончика янтарным цветом растворяется в воде плавными ручьями, Софья улыбалась. Она с наслаждением выпила всё до дна и позвонила в колокольчик.
Прибывшая служанка сразу помогла Софье облачиться в роскошное, открытое, довольно соблазнительное ночное платье, и оставила её, как то уже было привычным, дожидаться супруга.
Софья села на краю постели, уставившись на открытую балконную дверь, и усмехнулась:
–Я снова предаю тебя... Я знаю, ты всё видишь... А иначе нельзя. Ты всё знаешь. Я верю,... Алёшенька,... ангел мой...
Алексей стоял с Николаем на балконе, прячась у открытой двери, и, рукою закрыв рот, подглядывал в щель колыхающихся от нежного летнего ветра штор.
Ждать же пришлось недолго. Вошедший довольный Мамонов, на ходу распивая с другом шампанское, остановился перед поднявшейся супругой:
–Ммм, а ты сегодня крайне возбуждающая! – похвалил он.
Он отдал бокал своему спутнику, который с оценивающим взглядом оглядел Софью, наслаждаясь предвкушением прекрасного времени препровождения, и сразу схватил её в объятия.
–Да, – улыбалась Софья, поддаваясь супругу на его поцелуи. – Целуйте,... берите,... ну же,... что же вы медлите?... И так долго жду...
Широко раскрыв глаза, Алексей с ужасом подглядывал за тем, как Софья столь добровольно и с будто искренним желанием стала отдаваться и мужу, и его другу, которые восторгались случившемся тем вечером праздником для них...
Отдёргивая дрожавшего в шоке друга, Николай пытался поскорее увести его скрыться с балкона, скрыться из этого дома как можно скорее. Всё, что Алексей хотел увидеть или узнать, было сделано... Сопереживая вместе с ним, Николай не мог сказать ни слова, но остался с упрямо спрятавшимся за воротами Алексеем.
Алексей достал пистолет, словно приготовился уничтожить любого, кто выйдет из дома. Ожидая вместе с ним, Николаю не удавалось отдёрнуть его, чтобы уйти вместе, и сдался, когда в скором времени, со смехом о торжестве на двор вышел пьяный друг Мамонова.
Поправляя штаны и размахивая полувыпитым бокалом шампанского, он распевал песни и даже не понял, что раздавшийся выстрел из пистолета Алексея, оказался роковым. Получив пулю в лоб, пав замертво на траву, он уже не шевелился, а сразу выглянувший в окно Мамонов резко исчез из вида.
Попавшая в стену у окна пуля не смогла сразить его, но, изрядно испугавшись, Мамонов заподозрил, что убийцы мстят именно за Софью. Взглянув на неё, неподвижно лежащую в постели, словно над ней совершили самое жестокое насилие, Мамонов с яростью молвил:
–Кто бы это ни был, до нас он не доберётся. А ты, милочка, была вновь умницей... Советую такой и оставаться.
С этими словами он вышел в коридор, раздавая приказы убрать тело со двора. Видя выбежавших на двор крепостных, Николаю с примчавшимся на помощь Антону с трудом удалось оттащить Алексея дальше, вырвав из его рук пистолет, которым он намеревался продолжить стрельбу.
Всё же вернувшись с ним в имение к Шуваловым, друзья были рады, когда перешагнули порог дома...
–Ты, – с яростью схватил Алексей Николая за шиворот. – Ты зря меня заставил уйти... Я бы убил их всех... прямо там...
–Вот именно потому и увёл, идиот! – выкрикнул Николай, схватив его за предплечья, видя, как тот теряет силы стоять на всё ещё слабых ногах.
–Пошёл вон, – толкнул Алексей его в сторону и скорее наклонился поднять павшую на пол трость. – Ненавижу... Всех вас ненавижу, – уходил он медленно наверх.
Он не обращал внимания ни на вышедшую на шум взволнованную Екатерину Петровну с не менее встревоженным Игорем Дмитриевичем, ни на друзей, ни на жалостливо провожающую его взглядом Ульяну. Скрывшись в своей комнате, Алексей тут же отошёл к комоду, откуда достал ещё один пистолет.
Он проверил, заряжен ли тот и, теряя силы в убивающих болью ногах, всё же перебрался сесть к столу. Вылив на голову воду из графина, стоящего там с парой пустых стаканов, Алексей выпустил слёзы наружу... Они тут же текли по щекам, смешиваясь с ручьями воды, которой хотел скрыть их навечно...
Уверенно приставив дуло пистолета к виску, Алексей смотрел вперёд себя и... уже бы совершил роковой выстрел, если бы догадывающиеся о его поступке друзья не вырвали оружие из рук...
