Текст книги "Белый стриж (СИ)"

Автор книги: Татьяна Буденкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Вымойте и поместите в биокапсулу. Предупредите медиков, инфекционист будет сопровождать... заключенного до полного выздоровления.

– Я с ним! – Настаивал Попов.

–Нет. Ты со мной в камеру дезинфекции и на проф. осмотр к доктору. – Внимательно посмотрел на Попова: – Выживет или нет, не знаю. Но убивать его никто не собирается. Ещё раз идти сюда и нюхать... ведь если мы заявили, что тебе нужен баст, для экспериментов, значит, он у тебя должен появиться! Так что пусть этот выживает. Другой будет не лучше... Фырк! – Мара передёрнуло. – Пошли.

Болел Щенок долго в специально оборудованном боксе, Попов мог его наблюдать только через двойную защитную плёнку. По виду тонкое, гибкое стекло. Но разбить невозможно. Полимерные молекулы этой плёнки столь длинные, скрученные в спирали и переплетённые между собой, что разрыв ни теоритически, ни практически невозможен.

Это был первый день, когда Щенок смог сделать несколько самостоятельных шагов. Тощий, до такой степени, что через облезлую шерсть проступали рёбра. Задняя часть туловища, та, откуда рос хвост, обрита на лысо. Иначе невозможно было соблюдать гигиенические процедуры. Сам хвост, длинный и тонкий, жуткой верёвкой мотался сзади. Обтянутые серой кожей, почти лысые лапы, тряслись, готовые вот-вот подкоситься. И держались на огромных изогнутых когтях-кинжалах, из последних сил цепляющихся за пол. При этом ощеренная пасть обнажала мощные белые клыки. На исхудавшей морде блестели жёлтые глаза со странным, необъяснимым выражением недоверия, удивления и радости.

– Мар! Мар! Иди скорее сюда. – Попов смотрел на это "чудо" и впервые, за всё время после отлета "Белого стрижа" вдруг перестал чувствовать себя одиноким!

– Щенок, мы с тобой выстояли! Щенок, мы победили! – кричал Попов, нелепо размахивая руками. А у того все силы уходили на то, чтобы не рухнуть. – Мар! Мар! Мой щенок – то, глянь!

– Не кричи. Его никто не освобождал, значит, в любой момент могут вернуть в сундук! – Вердикт Мара обескураживал, но и заставлял думать: как быть дальше?

– Но он мог погибнуть от моих... экспериментов. А потом объявим кем-нибудь другим.

–Грубо и глупо. Во-первых, идентификация по запаху. Во-вторых, я на подлог не пойду.

Через некоторое время Мар вернулся с фиксатором изображения.

– Надо его зафиксировать в таком виде. Пока сам не знаю зачем, но может пригодиться.

– Нас четверо, – пропищал Щенок.

– Кого "нас"? Ложись и вытянись, будто сдох. – Мар фиксировал Щенка с разных сторон. Эх, если бы он знал, чем обернуться эти снимки для Маду!

– Мар, ну как можно? Ты жесток! Сдох! – передразнил его Попов.

– Ну да, это я от жестокости рисковал сначала потерять службу и погоны, выискивая возможность спасти его, а потом рисковал заразиться в сундуках, когда вынюхивал его! А как же?

–Прости, Мар. Придираюсь к словам. Но как быть?

–Слушай, Маду, твой Чёрт, случайно на него не похож?

Попов посмотрел на Щенка, ласково прищурившись:

–Точная копия!

–Ты, Чёртов Щенок, говоришь у тебя четверо братьев?

– Трое. Я четвёртый. Мы четверняшки. Вместе родились.

– М...и...я, м...и...я, это надо обдумать! – Повернулся к Попову: – Ничего не обещаю! Ничего! Службу безопасности ещё никто не переиграл! – Жестом оборвал попытки астрофизика что-либо высказать по этому поводу: – На сегодня эта тема закрыта.

Глава 3 Аномалия

Осталась позади удивительная планета бастов, подходил к концу переход по тоннелю между двумя чёрными дырами. Космолёт «Белый стриж» возвращался на Землю. Пока все шло в штатном режиме.

– Ирина? Есть время? Может, пообедаем вместе? Я займу столик у иллюминатора...

– Алексей, тебе, как главному инженеру, наверняка известно, что свободное время в пространстве космоса... – взглянула искоса, пожала плечами.

– Так, да или нет? – Но ответа не дождался. Заработала общая связь.

– Говорит командир корабля Тихонов. Готовимся к переходу из коридора Бастов в открытый космос. Стратегическая тревога. Занять места по расписанию. Возможны аномальные явления.

– Ну вот, а говорят, ведьмы в космосе не водятся. – И Алексей быстренько ретировался к межпалубному лифту.

В рубке космического корабля напряжённая тишина. Цой, старший пилот «Белого стрижа», прислушался к вдруг возникшему, постороннему звуку:

– Командир, вы слышите шорох, словно по обшивке корабля сыплется песок? Или это только мне кажется?

– Слышу. – Тихонов нажал кнопку связи с инженерным отсеком:

– Алексей, как у тебя там?

– Разбираюсь. Энергопотребление зашкаливает.

– Говорит специалист пятого отсека Инга. Командир, у нас в отсеке утилизации... я не знаю, как это объяснить?

– Инга?

– Тут Данка и трое её котят.

– Инга, займитесь своими прямыми обязанностями!

– Командир, я уверенна, что кошка и котята оставались запертыми в моей каюте, и значит, попасть сюда никак не могли. Такая аномалия...

–Понял, Инга. Тихонов вызывает охрану. Одинец, встречаемся возле отсека утилизации.

– Уже идём.

–Цой на мостике за старшего.

–Есть.

В пятом отсеке находилось оборудование по переработке вышедших из употребления предметов обихода. Например, одежды и обуви. Такой подход оказался более рациональным, чем стирка и мойка, для которых требовалось синтезировать большое количество воды.

–Командир, по инструкции, первыми при невыясненных обстоятельствах, входит охрана.

Невысокий, крепко сложенный, коротко стриженый Одинец, вежливо, но настойчиво отстранил Тихонова от входа. Положил палец на курок теса. Тес – оружие, названное так в честь его изобретателя Николы Теслы. Усовершенствованное, это оружие в последующем использовалось для оглушения, а при необходимости и уничтожения противника.

– Оружие в режим контролируемого оглушения, – скомандовал Тихонов.

Первым вошёл Одинец, за ним Тихонов, ещё двое из группы охраны вошли последними. Оборудование занимало почти все пространство отсека. Луч света выхватил фигуру Инги. В двух шагах от неё на выступе оборудования сидели кошка и котята. Перед стартом Инга принесла эту рыжую бестию на борт корабля, утаив, сей факт от Тихонова. Когда же нелегалку обнаружил командир, ничего другого не оставалось, как отправить на обследование к доктору и поставить на довольствие к повару.

–Кыс, кыс, кыс. Как их угораздило сюда попасть? – И шагнула к кошке.

–А– а – а... м... м...– искаженный, растянутый звук голоса Инги заполнил отсек. Её фигура помутнела, и... растворилась в воздухе.

–Невозможно! – не удержался от возгласа один из охранников.

–Теоритически возможно, но чтобы в реале.... Пространственно-временное искажение. Кыс, кыс, кыс, – направился в их сторону Одинец.

– Одинец! Отставить! – скомандовал Тихонов. – Включить дополнительное освещение.

Яркий боковой свет обозначил слабо различимое эллипсовидное пятно, около двух метров в большем диаметре. Воздух в нём струился, будто раскаленное марево пустыни.

Одинец продолжал шарить ярким лучом света по отсеку. Аномальное пятно оказалось единственным.

Тихонов нажал кнопку общей связи:

– Ингу вызывает Тихонов. – Следовало проверить, возможно, она, как кошка и котята, переместилась в другой отсек на корабле. – Кто-нибудь видит сейчас Ингу?

Последовавшие отчёты показали, Инги на корабле нет.

– Тихонов вызывает инженерный отсек. Алексей можешь немного отработать назад. Медленно, очень медленно. Попытаемся выйти из аномальной зоны.

–Есть реверс планетарными двигателями. – И через минуту: – Но расход энергии такой будто три конвертера на полную мощность работают.

На пару секунд в струящемся пятне возник силуэт Инги. Контуры фигуры размытыми краями выползали за собственное очертание. Мутный, нечёткий силуэт изгибался как тряпичная кукла.

–Ма... вваа...– глухим эхом разнеслось по отсеку. Одинец непроизвольно провел рукой по голове, казалось, волосы сами собой зашевелились от этого нечеловеческого крика.

–Алексей! Стоп!

– Есть! Командир, расход энергии за красной чертой и увеличивается! Такой режим просто ест частицы аксона!

– Алексей, выбора у нас нет. Ирина, срочно анализ звука.

– Командир, говорит Ирина. Это голос Инги. Я наложила графики голосовых...

– Спасибо, Ирина, – перебил Тихонов. – Алексей, зайди к нам в отсек.

– Сейчас буду.

Войдя, Алексей проследил за взглядом командира. Эллипсовидное марево продолжало висеть в нескольких шагах от Одинца.

– Необходимо увеличить плотность частиц. – Тихонов кивнул на аномалию. – На короткое время коридор должен стабилизироваться, возможно, Инга получит шанс вернуться.

В этот момент в струящемся мареве возникло нечто напоминавшее торчащую щепку, будто с той стороны пытались проткнуть эту призрачную стену.

– Если перенаправить энергию с конвертера напрямую к аномалии... Я смогу установить оборудование рядом.

– Сколько потребуется времени для монтажа оборудования?

– Вызову вторую смену с отдыха... Минут сорок, час.

– Приступайте, – кивнул Тихонов.

– Командир, говорит Цой. Я попытался сделать картинку искажения в пространственно-временном пороге более чёткой. Посмотрите. Это не очень похоже на щепку.

–А это и не щепка. Это коготь эрликозавра, – вступила в разговор экзо биолог Лера. – Я занималась их изучением. Величиной эрликозавры около девяти метров. Имеют огромную пасть, длинную тяжёлую шею, массивное тело и когтистые передние лапы.

– Лера, вы это к чему?

–Есть теория, что какой-то из видов динозавров существовал одновременно с нашими первобытными предками. То есть, Инга с одинаковым успехом могла оказаться рядом пусть с первобытными, но людьми, или с динозавром. Если коготь увидели мы, ближе оказался...

– Понятно. Алексей, работайте быстрее.

Марево превратилось по виду в натянутую блеклую, мутную плёнку.

– Командир, смогу удерживать поле минуты три от силы! – прозвучало в переговорном устройстве. Но поверхность искажения тут же пошла крупными волнами, и какая-то сила выкинула на пол тело Инги.

– Срочно врача в отсек утилизации! – скомандовал Тихонов.– Алексей, получилось! Инга в отсеке. Энергию от перехода! Ирина, зафиксируй координаты аномалии, определи объем распространения.

Теперь следовало по возможности изучить свойства и параметры пространственно-временного искажения. Ведь по расчётам до Земли ещё далеко, а судя по когтю эрликозавра, Инга оказалась на Земле, причем мгновенно. Если, конечно, это место – Земля. Но если всё-таки земля, то в какой период своей истории? И какие законы природы действуют в этой временной аномалии, если можно проткнуть когтём динозавра? Что это: складка во времени, дыра, тупик? Как, учитывая эти обстоятельства, прокладывать курс "Белому стрижу"?

Пока сталкиваться с таким явлением людям не приходилось. Но ведь и не забирались так далеко в космос.

Тихонов очередной раз заглянул в мед отсек.

– Как она?

–Никакой патологии я не нахожу. Но в сознание не приходит. – Доктор проследил за взглядом командира. – Глядя на лицо, можно подумать, что умерла.

– Странное впечатление.

– Что тут скажешь? Я занимался похожей проблемой. Сколько всяких разговоров возле клинической смерти ходит? Самых разных идей – пруд пруди. Только пока из того пруда единственную золотую рыбку научной находки никто не выловил. У нас другой, к тому же единичный случай. Пока рано делать какие-либо выводы.

– Да, вы правы. Случай неординарный.

– С физиологией тела всё в порядке. Если не считать пары царапин от когтей ... хм, динозавра, так экзо биолог утверждает,– Корин аккуратно поправил одеяло. – Как бы она простуду не подхватила. Однако по моим наблюдениям, Инги как таковой как бы и нет.

– Это как, доктор?

– Мы жёстко привязываем личность к телу. Привычка, знаете ли, или вековое заблуждение? Э... скорее второе.

– Вы хотите сказать, что мозг Инги... – теперь Тихонов затруднялся сформулировать вопрос. – Мозг Инги погиб?

– Нет. Но был близок к этому порогу. Пришлось подключить бортовой медицинский модуль, тот сегмент, в котором хранятся заархивированные копии функциональных параметров работы её головного мозга.

– Искусственная стимуляция работы головного мозга?

– Не совсем. Работает ботовой компьютер, передает через нервные клетки её мозга импульсы от...

– Доктор, можно понятнее?

– Пропускает импульсы через нервные волокна, чтобы мозг продолжал работать. Э... примерно как кардиостимулятор.

– Ранее кто-нибудь делал подобное?

– Наше медицинское оборудование уникально. Это экспериментальный вариант, на Земле ничего подобного не было... на момент нашего старта.

– Доктор, это Инга, не подопытная мышка! Её на земле ждут родители!

– Командир, вы полагаете, на Земле нас кто-то ещё может ждать? Что астрофизик ошибся в расчётах? И мы вернёмся не через четыреста лет, а в свой век?

Никогда прежде Тихонову не приходилось слышать в голосе доктора нотки такой неподдельной, глубокой грусти.

– Пока теория не подтверждена практикой, это только теория. И потом, доктор, вы не задавали себе вопрос: где побывала Инга? На какой планете? Очень похоже – на Земле.

– Но... на земле давно вымерли динозавры! А если ещё учесть, что по расчётам мы должны оказаться в будущем, – доктор с сомнением развёл руками.

– ...по расчётам, основанным на известных нам законах и явлениях природы. Но вы сами говорили, что мы находимся на переднем крае науки. И всё-таки, доктор, мозг Инги жив или нет?

– Его в рабочем состоянии поддерживает бортовой компьютер.

– Но ведь это скорее работа компьютера, чем её мозга! Вы думаете, это поможет?

– Я не знаю. Пока рано говорить. Но принудительная вентиляция лёгких, реанимация сердца – помогают. Почему для мозга должно сделать исключение?

Тихонов молчал.

– Вы предлагаете отключить Ингу от модуля? Командир, решение за вами. Но принимайте его быстрее. – Корин вздохнул, пожал плечами: – Пусть и принудительно, но мозг Инги работает.

В мед отсеке повисла тишина. Смерть мозга на земле равнялась смерти человека.

– Работает компьютер, не мозг Инги.

И тут Инга открыла глаза. Доктор наклонился к ней:

– Как вас зовут?

– Инга. Доктор Корин, у меня затекла спина. Помогите встать.

– Вам не стоит торопиться. Я должен вас обследовать. По результатам примем решение. Инга, что последнее вы помните?

– Зашла в отсек утилизации, не знаю детали, вероятно за что-то запнулась, предполагаю: упала, ударилась головой, потемнело в глазах.

Корин и Тихонов переглянулись. Без слов решив пока ничего ей не рассказывать. Возможно, память сама восстановится. Но было нечто, что насторожило и командира, и доктора. Полное отсутствие эмоций в голосе.

Который день после смены Кирилл Муравьёв, специалист по компьютерным системам, приходил в мед отсек и подолгу беседовал с Ингой. Первые дни он уходил довольный. Но в этот, потоптался возле доктора, и, наконец, решился спросить.

– У меня сложилось странное ощущение, доктор, будто я обсуждаю технические вопросы с нашим компьютером.

– Ты недалёк от истины. Пока её мозг подключен к медицинскому модулю. И я не решаюсь отключить.

– Общаться... не очень комфортно. Наверное, это потому, что её мозгом руководит компьютерная программа. А это совсем не одно и то же, что сам человек. Она говорит только о технических вопросах.

– Вот, значит, как. И какое решение? Ваши беседы...– Доктор внимательно посмотрел на Кирилла.

–Конечно, конечно продолжатся. Если она не будет против.

–Думаю, следующие ваши беседы будут более... продуктивными... э... эмоционально насыщенными. Принято решение, отключить Ингу от медицинского модуля.

Корин обедал в столовой, когда услышал по общей связи:

– Доктора Корина вызывает Муравьёв.

–Кирилл, это срочно?

–Думаю, нет.

–Я заканчиваю обед, и иду, – ответил Корин, предположив, что Сергей обнаружил изменения в электрических импульсах Инги. И теперь считает нужным поделиться информацией.

Но не успел доктор закончить обед, сработала система оповещения о нападении на корабле! Этого быть не могло! Все люки герметично закрыты. На корабле нет посторонних, только команда. Вероятнее всего, тревога учебная. Однако тревога, есть тревога, и доктор кинулся в мед отсек. Но уже в следующую минуту его вновь вызвал Кирилл.

–Доктор, это очень, очень срочно!

Инга выглянула из-за угла. Управление кораблём требует точных технических решений. Люди для этого слишком эмоциональны. Статистический анализ их деятельности в период полёта, показывает высокую степень риска, программа возвращения может быть сорвана. А это недопустимо. В базе данных компьютера заложен аварийный вариант возвращения на Землю, даже если команда будет не в состоянии управлять кораблём.

Открыть шкафчик, в котором доктор хранил персональный тес, не составило труда. Поставила оружие в режим оглушения. Следует оставить только необходимый для управления кораблём персонал. Остальных отключить от сознания и поместить в капсулы анабиоза до прибытия в космопорт Земли.

Удобнее перехватила тес. Осторожно двинулась к каютам охраны, этот персонал следовало изолировать в первую очередь. За поворотом коридора услышала голоса, идентифицировала: Одинец и его помощник Алан. Тембр голосов спокойный, не ждут нападения. Шаг вперед, спусковой сенсор под пальцем, выстрел. В конце коридора два человека на мгновенье замирают, потом один падает на пол и отползает за угол, прикрываясь вторым, который присев на колени начинает недоумённо озираться по сторонам. Всего-то три прыжка отделяют её от них. Но, первый уже за углом и тянет за собой второго.

– Встать! – её голос звучит четко и жёстко. Человек продолжает стоя на коленях мотать головой и мычать что-то невнятное.

– Встать! – повторяет команду.

Одинец осторожно из-за угла пытается дотянуться до Алана. Он ждет, что последует второй выстрел. Вместо этого команда повторилась. Ага, упустила драгоценные мгновения. Одинец распрямляется и пружиной вылетает из-за угла. Старый добрый киношный прием и тес у него в руках.

– Эх!!! А-а-а!!!! – она успела перенастроить тес на биотоки своего мозга. И теперь он ему годится только как допотопная дубина. Но, все это Одинец поймет и осознает потом, а сейчас – перехват, удар, ещё удар...и он прислоняется к стене. Злость неконтролируемая, всеобъемлющая заполняет его. Прямо перед ним ползает на коленях Алан, бессмысленный взгляд и приоткрытый рот вызывают раздражение. Женская фигура в неестественно изломанной позе, отброшена к противоположной стене. Тонкий зудящий звук сирены заполняет пространство. Сигнализация.

Смотреть на теперь малахольного Алана мучительно до тошноты. Ни подходить, ни поднимать его Одинцу не хочется. Он делает шаг в сторону женщины и понимает, что сейчас с наслаждением пнет её, потом ещё, ещё, ещё...

– Нет. Нет... – усилием воли пытается подавить в себе это желание. – Она – женщина. У неё травма, с головой не в порядке. Не женские это игры – драка. Его взгляд снова падает на Алана: "А ведь может на всю жизнь остаться растением. " – Мысль скользит в голове, ещё не способной спокойно мыслить. Пока только команды к действию сами собой рождаются в мозгу.

Он опускается рядом с ней, пытаясь определить – есть ли ещё жизнь в этом теле. Злость опять начинает стучать в висках, отворачивается к стене, с силой бьет в неё кулаком, ещё раз, ещё... Сердце стучит гулко, глубоко вздохнул и услышал приближающийся шум.

– Прибыли? – Это был дежурный наряд. – Где вас носит? На пузике что-ли ползли? – эмоции выплёскиваются из Одинца.

Один вводит Алану сыворотку. Одинец отворачивается. Двое укладывают женщину в реанимационную капсулу, тут же на автопилоте посылая её в мед отсек.

–Надо проверить, что с доктором. – Уже полностью владея собой, Одинец смотрит, как следом за Ингой отправляется Алан.

В медицинском отсеке стерильный воздух ничем не пахнет, будто и не дышишь. Одинец уловил еле различимое жужжание каких-то приборов. Увидел Ингу в капсуле реанимации.

– Жива, значит, – кивнул доктору. – И как она убежала?

Тот в ответ только руки развёл:

– Пока я ходил в столовую. Невозможно было предположить такое. Это не тюрьма.

–Ударил я... на поражение. Обойдётся?

– Думаю, да. Меня другое волнует. Сергей только что передал мне данные, о том, что бортовой компьютер продолжает поддерживать связь с мозгом Инги.

– Вы доложили Тихонову, что отключили её от медицинского модуля. Как такое может быть?

– Да, но Муравьёв выяснил, что такое возможно с помощью импульсов Крейга.

– И как это может быть связано с приступом агрессии?

– Я ищу ответ на этот вопрос. И не только. Неясно как вообще функционирует в этой связи её мозг. А пока ввел ей снотворное. Пусть отдыхает, а заодно проходит восстановительную терапию. Не стоит беспокоить.

– И что же делать? – Одинец посмотрел на Алана, тот сидел в кресле, и изо рта у него текла слюнка.

– Ждать. Закончим исследования, там будет видно. – Доктор с сомнением посмотрел на тело в капсуле. – Есть предположение, но пока говорить рано.

– Любимая фраза доктора. – В дверях стоял Тихонов.

– Мой отец не единожды повторял дедову фразу: поспешай не торопясь. Но всё-таки уже есть информация, которую могу доложить с уверенностью в её достоверности. Хотя... – Корин замолчал, явно не решаясь продолжить.

– Доктор?

– Хотя не знаю плохая или хорошая эта информация. Вот, судите сами. – На мониторе два графика замигали и слились в один. – Полное совпадение данных по определяющим параметрам мозговой деятельности Инги и работы компьютера.

–Вы же сказали, что отключили Ингу от медицинского модуля?

–Так и есть. Но как только что стало известно, компьютер для связи с ней использует импульсы Крейга.

–Значит, мозг Инги работает, он не погиб.

–И это хорошая информация. А плохо то, что её мозг теперь придаток компьютера. Бортовой компьютер получил невероятную, уникальную дополнительную платформу для работы. – Доктор говорил, но вид имел задумчивый и даже немного рассеянный. – Мы научились подавлять свои эмоции. Но кто из нас не хочет домой? Вот и Инга тоже. Отсюда подсознательная команда её мозга бортовому компьютеру. Возможно... так. Но есть и другой вариант. Решение принял компьютер, а Ингу... просто использует. И я думаю, второе более вероятно.

–В программе заложен стандартный автопилот. В любой момент можно перевести корабль в автоматический режим возвратного пилотирования. – Подтвердил мысли доктора Тихонов.

Подошедший в мед отсек Кирилл, кивком головы спросил разрешения у командира вступить в разговор:

–В программе команда вернуть корабль на Землю. Но нет указания на сроки. Для стабилизации пространственно-временного коридора мы израсходовали весь запас топлива конвертера. На планетарных двигателях "Белый стриж" будет по-прежнему стремиться к Земле. И вернётся, и люди будут на корабле... в холодильных камерах. – И комично в этой серьёзной ситуации чуть присел, разведя руки в стороны.

–Сейчас Инга спит. Бортовой компьютер без связи с её мозгом вполне стандартно работает. Ну и мы... пока не в холодильных камерах, продолжим работать. – Тихонов повернулся к выходу из мед отсека.

–Ну да, ну да! Бог не выдаст, свинья не съест, – кивнул Корин.

–Доктор?

–Думаете, съест?

–Думаю, вы не только удивительный врач, но и не менее удивительный лингвист. – Тихонов вышел.

Никакая психотерапия Алану не помогала. Пробовали глубокий гипноз, но Алан болезненно морщился, и из его прикрытых глаз катились слёзы.

Каждый день Одинец находил время заглянуть в мед отсек. Смотрел на друга, на женщину, которую должен бы был ненавидеть. Но мертвенно-бледное лицо внушало жалость и странное, необъяснимое чувство опасности. Казалось, что это вовсе не Инга, а некто незнакомый. В это посещение Инги в капсуле не застал.

–Доктор, где она?

–Я изучил деятельность её мозга и пришёл к неутешительным выводам. На основании полученных данных, командир согласился с моим решением поместить тело Инги в анабиоз вплоть до возвращения на Землю.

–А Алан как же? Чтобы восстановить его нервную систему нужна Инга.

–Не совсем так. Необходимо воздействие её мозговых импульсов для снятия блокады теса. Как я объяснял раньше, копии её электрических импульсов хранятся в медицинской базе данных бортового компьютера. Буду пытаться снять блокировку теса через эту базу. Процедуру наметил на завтра.

–Почему же вы не провели лечение Алана сразу?

–Никто прежде этого не делал. Было бы надёжнее, если бы это выполнила сама Инга, под моим контролем, разумеется. Однако в наших обстоятельствах придётся обойтись компьютерной базой данных.

–Но вдруг что-нибудь пойдёт не так? Вот как с Ингой. Может отложить эту процедуру до возвращения на землю?

–Это невозможно. В мозгу Алана начались необратимые изменения. Придётся поторопиться.

–Вы уверены, что всё будет хорошо?

–Надеюсь. Пока о результатах говорить рано.

–Доктор?!

–Что поделать? В этом космическом путешествии медицина оказалась на перднем крае науки. А это всегда риск.

–Столько сотен лет изучаем человеческое тело и то одно, то другое, как выясняется, не знаем.

–Видите ли, мы изучаем мёртвое тело. Обесточенный конвертер это уже не та грозная машина, что работающий. Вот и тут то же самое. Мы научились чинить биохимические и электромеханические поломки человека, но как выясняется, есть и другие.

Как он мог оказаться в этой чащобе? Это что: трава такая или деревья? А деревья? Толстые голые стволы и огромные листья в самом верху. Вдруг ощутил запах мокрой земли и травы. Что-то крутилось в голове и никак не выплывало в сознание.

– М-в-а-а-а!!!

– Тише, тише. Всё хорошо. Всё хорошо. – Корин склонился к метавшемуся Аллану.

Аллан открыл глаза и в ужасе зажмурил их. В нестерпимо ярком свете очень близко лицо доктора и через это лицо, за ним и перед ним, проступали странные тени людей в шкурах, горел костёр.

–Алан? Ты меня слышишь? – Но по его щекам катились слёзы, а горло издавало странный, хриплый звук

–Поставлю успокоительное.

–Доктор, похоже, что-то пошло не так. – Тихонов кивнул в сторону Алана.

– На диаграмму биотоков мозга Алана накладывается диаграмма биотоков мозга Инги.

Алан метался так, что Тихонову пришлось его удерживать.

–Сниму болевой синдром, и оставлю в сознании. Не знаю уж в чьём?

–Доктор?

Но Корин сосредоточенно изучал показания приборов. Ему было явно не до вопросов.

–... Э...э... у меня есть предположение. И я как раз формирую доказательную базу. Если всё получится, то тогда... э... э... – доктор замер над интерфейсом медицинского модуля, забыв о присутствующих.

– Понятно. Пока говорить...

–Да, да. Простите. Рано. – И опять уткнулся в свои приборы.

Через бронированное стекло капсулы анабиоза лицо Инги казалось кукольным, не живым. Сергей ещё немного постоял и, видимо решившись, заговорил:

– Теоритически ты меня не слышишь. Но я только теперь понял, почему так добивался назначения в команду "Белого стрижа". Ты уже была зачислена. И я не мог остаться на земле... без тебя. А теперь... а... теперь... Знаешь, у меня появилась идея! Ты только не умирай! Потерпи, пожалуйста, потерпи! – И вышел из отсека.

Вечером в каюту Тихонова постучались специалист по компьютерным системам Кирилл Муравьёв, экзо биолог Лера и доктор Корин.

–Можно?

–Да. Входите.

–Мы объединили и проанализировали полученные материалы, связанные с Ингой. У нас получилась неординарная, но логически стройная и основанная на научных данных, картина. – Доктор оглянулся на Леру, перевёл взгляд на Кирилла, потом опять на Тихонова.

–Я вас слушаю. – Тихонов встал с кресла.

–У меня хорошая новость. Алан пришёл в себя. Я ввел ему снотворное, и теперь он отдыхает. Его нервная система нуждается в восстановительной терапии. – Доктор кивнул Муравьёву.

–На данный момент мозг Инги в состоянии функционировать только как приложение к бортовому компьютеру, но в рабочем состоянии, не погиб. И значит... всё ещё возможно.

–Помните, я говорила, что Инга попала в тело динозавра? То есть сознание Инги оказалось в теле динозавра.– Теперь Лера смотрела на доктора.

– Это стало ясно по отрывочным фразам Алана и показаниям приборов. Кирилл высказал интересную идею. Пока чисто практического толка, без особой теоритической подкладки. – Корин кивнул Кириллу, мол, продолжай.

– Когда сняли блокировку тесса с мозга Алана, сознание Инги находилось в теле динозавра. Какое-то время мозг Алана продолжал воспринимать её импульсы как свои. Я вычислил алгоритм, по которому бортовой процессор сможет считать с мозга Аллана ретроспективные импульсы сознания Инги. Дело техники трансформировать их в зрительные образы. Но не это главное. Её тело живо, мозг тоже не погиб, пусть пока с помощью процессора! Мы могли бы попробовать восстановить связь с сознанием. Вот только доктор на такой шаг категорически не согласен!

– Да, не согласен. Теперь в анабиозе у нас, по моим данным, мощнейшее приложение к бортовому компьютеру. Возможно, даже более мощное, чем сам компьютер. Только вот Инги нет в живых, поскольку всё-таки человек – это не приложение к компьютеру.

–Я думаю надо тело похоронить. Отключить от анабиоза и похоронить... в космосе. Сколько можно её мучить? – Лера плакала, и ничего с этим поделать не могла.

– Ни в коем случае! – В один голос возмутились Сергей и доктор.

– В анабиозе лежит живое тело Инги, подняв её из анабиоза, и не отключив от медицинского модуля, внешне она ничем не будет отличаться от остальных членов экипажа. Как заставить себя принять как факт, что обедаешь, беседуешь с... мёртвым человеком? – Тихонов помолчал и закончил свою мысль: – Вначале попытаемся, пользуясь алгоритмами Муравьёва, восстановить картину происшедшего. А дальше будет видно. Принимать решения будем пошагово.

Однако в первую очередь Тихонову предстояло выяснить, в какой точке пространства – времени оказался "Белый стриж"?