Текст книги "Белый стриж (СИ)"

Автор книги: Татьяна Буденкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Идите за мной. Ступайте тихо. Не спешите. Я покажу вам нечто прекрасное и важное в жизни бастов. Держитесь с подветренной стороны. Ничего не говорите, и не спрашивайте. Всё обсудим дома.

– Хорошо сказать: "Идите за мной". Такая темень! В трёх шагах ни зги не видать!

–Понимаю. Медики склонны думать, что свет разной длиной волны по-разному воспринимается нашей и человеческой зрительной системой. Да и зрение в темноте у людей оставляет желать лучшего. Мы ночью видим почти так же, как и днём. Вы в ночи, как новорожденные котята, почти слепы.

– И всё же "почти"!

– Для нас "почти" – значит, ночью мы видим в другой цветовой гамме. И только.

– Я этого не знал. Интересно! М...да. Очень интересно!

–М...и...я, м...и...я! Вы многого о нас не знаете. Но для этого ещё будет достаточно времени. А пока, мы идём, или так и будем беседовать тут?

– Идём, конечно, идём!

Трава поляны темно зелёная, кажущаяся чёрной в ночном блеске звезд, вплотную подходила к столь же тёмной стене густого леса. Попов старался двигаться как можно осторожнее и не терять из вида Миру, но удавалось ему это с трудом. Будто не крепкое тело, а сгусток ночного мрака скользил в высокой траве. И когда он совсем терял её из вида, вдруг ощущал лёгкий толчок в плечо, так Мира направляла его в нужном направлении.

Как только приблизились к высоким деревьям с могучими стволами, Мира подала знак, и оба замерли, всматриваясь в потрясающую картину. Под раскидистыми кронами гигантов клубилось неровными облаками голубоватое свечение. На фоне этого свечения мелькали стремительные силуэты бастов. В ночной тишине разливался едва уловимый, удивительно тонкий звон и шорох листьев. Откуда лился это звон, Попов понять не мог. От этого ли звука, от таинственного свечения, или ночной тьмы, Попову показалось, будто он попал в волшебную страну, такое может разве что присниться, а тут сказка наяву.

Присмотревшись, понял, голубоватые облака под кроной это множество крошечных светящихся насекомых. Попов подумал, что это те самые жуки боры, которые генерируют силовое поле каров – транспорта бастов. Тут, произвольно объединяясь в большие группы, жуки генерировали мощные энергетические сгустки, на которых как на облаках, катались, прыгали и резвились молодые басты. Понаблюдав за этими удивительными играми некоторое время, Попов заметил, что это не просто баловство. Игра происходит по каким-то неведомым ему правилам. Иногда кто-то из молодёжи вдруг проваливался сквозь голубое облако вниз. Но никто не спешил ему на помощь. И он исчезал в темноте леса. Разглядеть возвращался ли он назад, Попов не мог, поскольку видел лишь очертания упругих тел. Как тут узнать кто из них кто? А спросить нельзя. Мира предупреждала о молчании.

Через некоторое время Мира подала знак, что пора возвращаться. И они, также бесшумно ступая, направились назад. Только войдя в дом, Попов вспомнил, про оставленные в траве тапочки.

– Ну вот, надо возвращаться!

– Зачем? – и Мира ловким движением выпущенного когтя вытащила из висевшей на боку сумки его тапки.

– Когда ты успела их забрать, ведь всё время шла рядом? – И вдруг понял, что, даже не видя Миры, чувствует её улыбку.

– Когда ты станешь настоящим бастом, тоже так научишься.

–Я человек. И человеком останусь.

– Пока что ты остался с бастами, а не с людьми.

–Я остался, чтобы помочь бастам, от имени людей, а не превратиться в баста. Да и невозможно это. – И опять принял её мыслеформы то ли улыбки, то ли добродушной насмешки.

–Конечно, шерстью ты не обрастёшь, да и хвост тоже не вырастет. Жаль. Это и вправду невозможно. Но многое из того, что люди утеряли в своём техногенном мире, к тебе вернётся здесь. Это и ваши ощущения, я это чувствую. Ты улавливаешь запах возле камина, принюхиваешься к пище, прежде чем есть, другие наблюдения так же подтверждают твою восприимчивость к нашей культуре.

– Вот только хвоста мне не хватало! – рассмеялся астрофизик. И потянул в себя воздух. – Ты что, чай заварила?

– Ну да, тебе со смородиной, себе с молоком.

– Вот мы уже и перешли на "ты"? Не против? – И с удивлением увидел, что перед ним его любимая домашняя чашка. – Откуда?

–Чашку скопировала из мыслеобразов. На "ты", не против. Совместные ночные прогулки сближают. – И он почувствовал, Мира мысленно улыбается.

–Должна сознаться, когда я изучала на "Белом стриже" ваш образ жизни, он показался мне непостижимо сложным.

– А теперь?

– А теперь, кажется ещё сложнее, – и добродушно-насмешливая мыслеформа окутала Попова.

– Ты свои тапочки найти не в состоянии. Что ещё из элементарных бытовых вещей ты не можешь?

Теперь улыбался Попов, принимая растерянные, недоумевающие мыслеформы Миры.

– Поживём, увидишь. – Он вдруг вспомнил, что как-то явился на научную конференцию в разных носках.

– У нас нет такого предмета одежды. Поэтому можешь хоть вообще их не носить. Никто не обратит внимания, – вздохнула, мотнула головой, – кроме меня. У тебя же жалкие волосинки вместо полноценного подшерстка на ногах. Простынешь, лечи потом тебя.

– Мира, теперь-то можешь рассказать: что это было там, в лесу?

–Это молодые басты выбирают себе пару. Жуки боры сверхчувствительны к разнице энергетических полей. И если биоэнергетические поля пары бастов несовместимы, возникает пробой, боры пытаются его заделать, отчего общий потенциал поля слабеет и один из бастов проваливается сквозь него.

– И что?

– Ничего. Идёт искать другую пару.

– Но если нравится именно эта?

– Это же его биоэнергетика, пусть корректирует.

– Так пока корректируешь, состариться можно.

–Можно. Но иначе образуются неустойчивые или хуже того, бездетные пары. Для бастов это трагедия.

– А тонкий мелодичный звон, откуда?

– Результат взаимодействия биоэнергетических полей жуков бора и бастов. Вообще-то там очень шумно. Но звуковой потенциал людей невелик, поэтому ты слышал лёгкий звон, а я... Любит молодёжь пошуметь.

И астрофизик ощутил то ли грусть, то ли какую-то другую, скрытую эмоцию Миры. Он поднялся из кресла и пересел на пушистый ковёр, на котором устроилась Мира. Осторожно, боясь поступить недозволенным здесь образом, провёл ладонью по её голове.

– Тебе грустно?

Она зажмурила глаза, сморщила нос, и встала:

– Пора на отдых.

– Я невольно растревожил какие-то твои личные грустные воспоминания?

–Тебе тоже не весело. И вообще, мне кажется, что ты хочешь слишком много узнать за одну ночь. – И не говоря больше ни слова, вышла из комнаты.

Уснул Попов только под утро.

– Маду? Маду? – Он вздрогнул, резко сел в кровати.

– Проспал на смену... од... од... однако... – ему приснилось, будто на "Белом стриже" надо заступать на дежурство.

– Не спеши. Мы всё успеем. Вот, это отвар травяной, он поможет тебе успокоиться.

– Мне бы кофейку. Я и так спокоен как слон! Проспал!

– У тебя частый пульс и подскочило давление. Пей. Отвар не горький и вкусный, там чабрец и мелиса.

Попов принял теплую чашку:

– Конечно вкусный. Вижу, как облизнулась, – хитро улыбнулся в ответ.

– У нас есть отличия в физиологии, – прищурила глаза Мира. – Допил? Пошли. У тебя утренняя пробежка.

– Кошмар! – нарочито возмутился астрофизик. – Что про моё давление-то?

– Датчики встроены в твою одежду. Ты у нас единственный, надо беречь! – протянула лёгкие кроссовки и форму.

Утро ещё только занималось. Даже роса на траве не обсохла. А над рекой стоял сплошной плеск. Басты рыбачили, заодно завтракали.

– Что ж такую рань-то?

– Всю ночь слушал меня и ничего не услышал. Я же говорила, мы ночью можем дремать, но чаще занимаемся какими-нибудь своими делами. Я просто подстраиваюсь под твой ритм жизни.

–Ничего себе – мой ритм! Я – "сова"! Мне ночью лучше работается. А вот утречком... – потянулся Попов, – не плохо бы поспать.

Она в упор посмотрела на астрофизика:

– Кто ты?

–То есть не я сова, я просто похож...э... Это такая земная птица, которая днём отдыхает, а ночью охотиться.

– Я приняла твои мыслеобразы. – Фыркнула, мотнула головой: – Неужели сходство бастов и людей, в самом деле, столь велико? Нам пора. – И двинулась вперёд так, что ни одна травинка не шелохнулась, Попов тут же потерял её из виду.

– Куда же мне идти? – шагнул наугад.

–Ладно, следи за моим хвостом. Я подниму его вверх, над травой будет видно, – сморщила нос. – Пусть смеются, что теперь делать? – Посмотрела в сторону рыбачивших бастов. – Надо же с чего-то начинать заботу о твоём здоровье и долголетии?

Сначала Мира шла вполне спокойно, но постепенно всё ускоряла ход. Попов уже еле успевал. Однако не кричать же: "Погоди, отдышусь!" И тут хвост замер над травой.

– Да, дело плохо! Вы что совсем спортом не занимаетесь?

– Ну почему? А, а... а вообще-то я астрофизик, не спортсмен!

– М...и...я, м...и...я, пошли домой. Теперь ты впереди. – Подождала, пока он повернётся, и подтолкнула сзади.

В доме Мар расхаживал на задних лапах и напевал нечто непереводимое.

– С добрым утром. Вот это ваш рабочий костюм. – Мар излучал яркие мыслеформы удовольствия. Он стряхнул специальной щёточкой невидимую пылинку, и жестом фокусника протянул костюм Попову. Астрофизик почувствовал сразу две эмоциональных волны. Восторг Мара, и собственный ужас!

– У меня есть свои вещи. Я пойду на работу в форме члена команды "Белый стриж"! Каковым и являюсь! А это... это... – и увидел, нет, скорее почувствовал, как восторг Мара сменился удивлением и растерянностью.

– Я вычитал, что именно в таком костюме люди ходят ... люди ходят...

– Ходили, пятьсот лет назад! Я в панталонах из лосины и бархатном камзоле! Мама дорогая! Мира!!!

– М...и...я! О-о-очень ярко и... красиво! Не волнуйся так! Мы сейчас всё исправим. Маду прав, он должен идти в своем служебном костюме. Я его ещё с вечера привела в порядок.

Попов принял душ, побрился, а успокоившись, осознал всю комичность ситуации, Мара стало жалко. Он же старался. Но когда Попов приступил к завтраку, того нигде не было видно.

– Мира, скажи ему, я не обижаюсь и не сержусь.

– Ты сам уже сказал ему.

– Когда?

– Помни о мыслеформах. Мар ждёт на крыльце, он будет сопровождать тебя.

– На первых порах, конечно, не плохо бы. Но потом я освоюсь...

– На всё есть инструкции в отношении тебя. Ты же не хочешь, чтобы наше начальство решило, будто мы не справляемся с обязанностями?

Завтрак состоял из тоненького кусочка чёрного хлеба намазанного толстым слоем красной икры и чашки кофе с молоком.

– Я люблю чёрное. И сладкую булочку.

–Доктор сказал на голодный желудок – с молоком. И красную икру! Значит с молоком и икру!

Желания оспаривать этот докторский вердикт у Попова не возникло.

Казалось бы мелочи жизни залезть в парящую в двадцати сантиметрах над травой прозрачную капсулу кара. Оказалось – кому как. Только Попов одной ногой ступил внутрь, кар качнулся в его сторону, и он чуть не упал. Ведь ни конкретных дверей, ни поручней нет. Просто вибрирует перед тобой почти прозрачное нечто на вроде яйца, извольте заскочить!

– Вот так, – Мар непринуждённо запрыгнул внутрь. – Иначе возникает разница потенциалов в энергополе.

– Я так прыгать не умею, – развёл руки в стороны Попов.

– Тогда так: я подниму немного вверх кар, а вы садитесь на край.

Действительно, Попов сел на край кара и перебросил внутрь ноги. И только много позже понял, что это было не самое большое бытовое неудобство на планете, которая с борта "Белого стрижа" казалась астрофизику природным раем.

Научные учреждения и различные организации располагались в стороне от жилых домов бастов. И не шли ни в какое сравнение с зелёными оазисами кварталов. Первое, что пришло на ум Попову при виде этих строений, это сходство с термитниками. Огромные коричневые, серые, реже бежевые строения, неровные и неравномерные, будто слепленые как придётся, уходили высоко в небо. Этажи сосчитать при полном беспорядке расположения окон Попов даже не попытался. Как такового входа ни в одно строение тоже не наблюдалось.

–Возможно, это я вижу такую унылую цветовую гамму, ведь цветовое восприятие бастов совсем другое.

И только астрофизик немного осмотрелся, кар взмыл вверх.

– Чёрт! Мы куда?

– В ваш кабинет. Кто такой Чёрт? Откуда он мог взяться? Не очень понял ваш мыслеобраз, но что-то не припомню у нас на планете такой летающей рептилии.

– Рептилии? Ладно, какие твои годы, ещё успеешь повидаться! Мар, вход – то где?

– Кар имеет маршрутную карту. Не волнуйтесь. Вообще-то я немногим младше вас, а Чёрта ещё не видел. Так, где вы его заметили?

Ответить Попов не успел, кар приблизился к эллипсовидному проему, и замер, как показалось Попову, прилипнув к этому отверстию. Прозрачный материал проема бесшумно замерцал и исчез. Попов глянул вниз и обомлел. Если считать по земным меркам, этаж, примерно, двенадцатый, если ни выше. Вдруг эта штука опять качнётся? Уловил озабоченную мыслеформу Мара. Получалось, опасаться было чего. Но не сидеть же вечно в каре? Попов зажмурился и будто в воду, рывком запрыгнул внутрь. Небольшая комнатка в точности воспроизводила его рабочий кабинет на земле. Из неё кроме своеобразного окна имелся выход, точная копия оконного входа. За дверью длинный извивающийся туннель оканчивался крутым поворотом. Бог весть, что там за ним. Вдоль стен этого "рукава" такие же неровные проёмы, как выход из его кабинета.

– Маду, я познакомлю вас с сослуживцами.

– Мне обещали, что я сам буду набирать штат сотрудников.

– Да, конечно. Из представленных правительством кандидатов.

–Почему? Что за дискриминация? – Сделал свои выводы астрофизик.

– Пойдёмте. Нас уже ждут. Правительство озабочено вашей безопасностью. Ничего более.

– Но мне никто пока не угрожает! – удивился Попов.

Мар зажмурился, сморщил нос, и ни одна мыслеформа не выплыла на поверхность его сознания.

Перед входом в зал, где должна состояться встреча с его будущими коллегами, Попов одёрнул форму и постарался по возможности не так сильно волноваться. Заодно приготовился к шквалу мыслеформ, ну, чтобы не показаться не вежливым и соответственно отреагировать открытой улыбкой. Всё-таки межгалактический контакт! Ирина ещё на корабле объясняла ему важность дипломатии в международных отношениях.

Астрофизик переступил порог, улыбнулся и в растерянности замер. Все сидевшие в зале басты скорее напоминали набитые чучела, чем живых учёных: хмурые, неподвижные, все как один, прищурившись, уставились на Попова. Неяркий свет делал их трудно отличимыми друг от друга. Ни одной эмоции не ощутил астрофизик, ни один звук не нарушил полную тишину.

– От имени землян приветствую вас!

В ответ всё та же безответная тишина.

– Значит так, ваше правительство обратилось к землянам за помощью в освоении дальнего космоса. Эту помощь я намерен вам оказать. – Мысленно представил картину дальних галактик. – Это увлекательное зрелище!

– Простите, но какая нам от этого польза?

– Да, слишком высокая цена за возможность видеть дальние звездные системы.

Далее переводчик сыпал аналогичные выпады как горох. Попов поднял вверх руку, мысленно потребовав тишины.

– Вы познакомитесь с другими цивилизациями, возможно, откроете новые миры, новые физические законы, приобретёте новые знания, усовершенствуете уже накопленные! – попытался объяснить суть астрофизик.

– Возможно, откроем, возможно, нет. Пока три направленных в научных целях в сторону огдоды зонда, бесследно пропали! И нашим ресурсам это не дёшево обошлось! Надо учесть, это были автоматические зонды, а если бы на них были басты? – Зал опять зашумел, явно поддерживая оратора.

– Если у вас нет намерений изучать дальний космос, зачем было прикладывать столько усилий, чтобы оставить меня на вашей планете?

– Никто и не говорит, что мы желаем застоя в науке. Нас волнуют необоснованно дорогие проекты, которые, скорее всего, правительство начнёт реализовывать, пойдя у вас на поводу! На планете достаточно нерешённых проблем, чтобы мы бездумно разбрасывались ресурсами!

– Вот именно – бездумно. Вы представьте, что ваши дети живут только в своём доме и ничего не знают ни про лес, ни про реку! Хорошо жить – это не только сытно есть и мягко спать. Так ведь можно деградировать. – И Попов представил эту картину во всей доступной ему "красе": как баст постепенно превращается в мартышку, ищущую насекомых у подруги. Похоже, мыслеобраз подействовал на бастов. Только не ясно: разозлил или впечатлил?

В зале послышался негромкий шелест звуков, тональность которых быстро перешла в сплошной непереводимый визг.

– Жизнь, это перемены, это развитие. – Гаркнул во всю мочь Попов, сам удивляясь своему напору, и мысленно бухнул кулаком по столу. Зал затих, как по мановению волшебной палочки. – Иначе это застой, смерть всей вашей цивилизации. Похоже, у вас есть умные головы, которые это понимают! Ну, растратите вы ресурсы ближайших астероидов, а дальше что? За планету возьметесь?

– Что же нам, астероиды из дальнего космоса таскать? – Мыслеформы бастов не заставили себя ждать: Попов на спине тащит камень, картина эта здорово напомнила астрофизику давненько читаную старинную историю про кузнеца Вакулу. Только в мыслеобразах бастов Попов выглядел Вакулой, а вместо чёрта на нём красовался огромный булыжник на фоне звёздного неба.

– Вы же учёные. Должны мыслить на шаг вперёд, даже собственного правительства. По дороге к вам мы на "Белом стриже" наблюдали, как огдода пожирает целые галактики. А ваша планета расположена в непосредственной близости. Для огдоды это мелочь. Что если наступит ваш час? У вас есть расчёты на этот счёт? Какие-нибудь научные данные есть?

– Пока нет никаких... м...и...я, таких признаков.

–Когда появятся признаки, будет поздно! Видите, даже при первом, поверхностном разговоре, возникает масса вопросов. Для начала не плохо бы проработать научную программу. Обсудить, утвердить. А вы: ресурсы жалко! Сейчас самим мало, не до потомков! Сначала давайте выясним: какие научные вопросы имеют первостепенное значение? Потом: какие доступные методы изучения имеются. И только потом приступим к планированию полётов в дальний космос.

– Всё-таки полёты не отрицаете?

–Конечно, нет.

Зал опять насупился.

– Будем считать первую ознакомительную встречу завершённой. – Мар даже не удосужился согласовать сей вопрос с Поповым, а просто оттеснил его к выходу.

– Вам пора возвращаться.

– Но разговор только начался... и я...

– Пожалуйста, быстрее! – Не очень церемонясь, подталкивал Попова к выходу.

– У Маду по расписанию важная встреча. Он вынужден откланяться. – Вежливо промурлыкав в зал, Мар вытолкнул Попова за дверь. Там их ожидало двое бастов.

– Это дополнительная охрана. С этого момента ни шагу без их ведома. – Попов по-прежнему не ощущал ни одной мыслеформы. Даже удивился, с каких это пор его раздражает отсутствие такой коммуникации?

Кар по-прежнему висел у окна-входа кабинета. Охранники, пропустив Попова в комнату, возле дверей придержали. Один из них проворно прыгнул в висевший на прежнем месте кар, и тут же провалился вниз. Попов кинулся к окну, Мар с невероятной силой схватил его зубами за шиворот и отбросил назад.

– Стоять!

–Может ещё можно помочь? Стены неровные, он мог зацепиться за что-нибудь! – Отбивался от Мара Попов.

– Не волнуйтесь. Он сейчас поднимется. – Спокойствие второго охранника ошеломило астрофизика.

– Каким образом?

– По стене. У нас нет внутренних переходов, подъёмов, то, что вы называете лестницами. Мы вполне обходимся внешними выступами на стенах. А вот вы... М...и...я, м...и...я...

– Вот почему они такие неровные и примитивные, – объяснил сам себе астрофизик.

– Вовсе не примитивные. Все продумано так, чтобы подъём и спуск были лёгкими и быстрыми. Хотя мы редко передвигаемся таким способом. Кары быстро и комфортно доставляют нас к любому помещению.

– Что это было? – Теперь Попов хотел услышать от Мара объяснение его поведению на конференции.

– Разве вы не заметили, что в зале находились очень...м...и..я..., крупные басты, в среде которых почти нет учёных. А предполагалась встреча с учёными. Меня это сразу насторожило. Я сообщил в центр охраны, и оттуда немедленно направили к нам вот этих ребят, – Мар мотнул головой в сторону двух прибывших бастов.

– Так это... э... – И Попов отчётливо представил себя на месте провалившегося баста.

–Да, покушение на вашу жизнь, – ответил он.

– Но я ещё ничего не сделал!

Мар прикрыл лапой глаза:

– Маду, как я уже сказал, в зале вместо учёных заняли места чиновники. Административный ресурс! – Фыркнул, ощетинил шерсть на загривке. – Интересы чиновников и научных кругов резко расходятся. Чиновники не отваживаются напрямую саботировать научный прогресс, но он им как кость в горле. – Мар выглянул за дверь, потом посмотрел в окно.

– Думаете, мог ут подобраться по стене? – пожал плечами Попов.

– Почему бы нет? – послышалось из-за окна, и показалась голова выпавшего из кара баста.

– Почему учёные мешают чиновникам? Вроде никаких общих интересов...

– Из-за научного прогресса чиновники теряют свою власть и значимость. А значит доход и положение в обществе.

В это время к проёму пристыковался другой кар, явно массивнее прежнего.

В дом первыми вошли охранники, тщательно осмотрели каждый угол и ещё более тщательно обнюхали.

– Посторонних меток нет. Но периметр берём под охрану.

– Это же тюрьма! Погодите! Так нельзя! Вы не только чиновников, всех настроите против меня.

– Есть угроза, мы не можем рисковать. Вы не заменимы. Вы единственный.

–Если захотят убить, найдут способ. Надо не прятаться, а сделать так, чтобы не возникало желания меня убить.

– Это как?

– Пока не знаю. Надо подумать. Как минимум от меня должны ждать пользы, а не вреда.

– Всем не угодишь. Пойдёмте обедать. – Мира повернула голову к охранникам: – Пробу сама сняла.

– Мы пришлем специалиста. Тобой рисковать не будем, – нахмурился Мар. И только теперь астрофизик понял, что все оказываемые Маром услуги, это ширма для его деятельности. Среди охранников он явно главный. А во дворе уже кипела работа. Причём сколько Попов не всматривался в окно, понять суть действия бастов не мог. А басты высаживали в траве какие-то кустики.

– По периметру вокруг дома установили детекторы движения, они имитируют собой растения, так что в глаза бросаться не будут, и общий вид картины из дома не испортят. Дополнительно разместили датчики на метки запахов, при несанкционированном приближении, они запишут запах нарушителя и передадут в центр. В этом случае обнаружить нарушителя не составит труда. При попытке проникновения двери и окна автоматически заблокируются.

– Чем? – Попову стало не до обеда. Хотя аромат доносился ещё тот.

– Силовым полем. Вы его не увидите. Возможно, ощутите лёгкий дискомфорт, если кто-либо решит его преодолеть. В этом случае резко возрастает мощность, отчего могут начать чесаться уши, наэлектризовываться... шерсть. М...и...я, у вас м...и...я, шерсти нет.

– Э...э... не совсем, чтобы нет.

Баст оглядел лысую голову Попова округлившимся глазами и перевёл взгляд на форменный комбинезон:

– Укрывали бы только голову. Зачем вам столько одежды?

– Э...э... её мало.

– Ещё одежды мало?

– Шерсти мало и... она лишь в некоторых местах.

–Тогда дискомфорт будет минимальным и лишь в некоторых местах.

Все перешли в столовую. Для охранников Мира накрыла отдельный стол свежей птицей и кусками мяса. Попова тоже ожидал великолепный кусок мяса, но прожаренный на вертеле. Кроме мяса на столе стоял бокал с красным вином.

– Нет, жизнь всё-таки налаживается, – и астрофизик жестом и изысканной мыслеформой пригласил бастов к столу.

Обед закончился традиционно для бастов. Как они ни старались, в сладкий сон впали все.

– Хм, охраннички, – усмехнулся астрофизик, тут же спохватившись про мыслеформы, но поздно.

– Не волнуйтесь, всё на контроле, – дремотно промурлыкал Мар. Астрофизик присмотрелся и в самом деле заметил, как насторожены уши бастов.

Попов перешёл в комнату с камином, вначале сел в кресло. Но на дворе было лето, а выключенный камин выглядит грустно. Тогда он присел на тот пушистый ковёр, на котором прошлой ночью лежала Мира, закинул руки за голову и не заметил, как уснул.

Проснулся Попов от странных звуков, доносившихся из кухни. Осторожно поднявшись, в надежде быть не замеченным, направился посмотреть: что там происходит? Но только приблизился к входу, услышал:

– Маду, не прячьтесь, помогите.

Не скрываясь уже, он распахнул дверь, и ему предстала интересная картина: Мира и Мар сидели напротив экрана самоучителя и старались повторить звуки человеческой речи. Попов замер, привалившись к косяку.

– Модрым мудром, Маду, – блистала клаками Мира.

– Мырдеть! Мржать... м...и...я – как мог, вторил обучающей программе Мар.

–Что вы смеётесь? Не вечно же нам общаться через переводчика? Не эффективно и неприятно! И вам бы не мешало изучить язык бастов. Вы тут жить собираетесь или как? – Вид Мира имела хмурый. Явно устала.

– Согласен. А где все?

– Работают. Нечего прохлаждаться. – Кивнул на окно Мар. Попов выглянул, но никого не увидел.

– И где работают?

– По периметру. Учитесь наблюдать. Подойдите ближе. – Мар показывал, по каким знакам можно заметить чьё-либо передвижение. – Тренируйтесь, не повредит. Это вырабатывает внимательность и обостряет чувство интуиции.

Следующие две недели ушли на визиты чиновникам, и всякие разные согласования. А ведь была заранее написанная и согласованная программа! Но как бы ни так! «Белый стриж» улетел и куда теперь денется Маду?

– Ввиду временных финансовых трудностей... м...и...я, это сейчас очень дорогостоящий проект.

– Ну что ж, я никуда не спешу. Куда мне теперь (особенно выделял это слово Попов) торопиться?

– Однако надо же с чего-то начинать? – юлил чиновник.

Только к концу второй недели кое-как согласовали предварительные действия. И тут встал вопрос обеспечения ресурсами.

Вечером, Маду, Мира и Мар, сидя на пушистом ковре, что стало входить у них привычку, обсуждали именно этот животрепещущий вопрос. В результате пришли к такому решению: Маду обратиться к чиновнику, чтобы он определил своего представителя, занимающегося вопросами материально обеспечения проекта. Мар по своим каналам выяснил, что именно у этого чиновника есть взрослый сын. Маду, будто ничего не зная, скажет, что слышал хорошие отзывы об этом басте, и попросит назначить именно его. От такого заманчивого предложения, да ещё так удачно преподнесённого, ни один чиновник не откажется.

А ещё эти трое расстилали на полу карту звездного неба планеты Бастов и объединяли звёзды в созвездия. Иногда к ним присоединялся Миу. Он вздыхал, ходил возле карты кругами и твердил:

– Найдите, где здесь Солнечная система? Ну, сколько можно из звёзд картинки собирать? И вообще, уж если... то сначала моё созвездие...

– Вы поглядите на него, ему личное созвездие подавай! М...и...я, М...и...я! – отшучивалась Мира.

Попов понимал, почему так волнует Миу этот вопрос. Но определить расположение Солнечной системы, когда даже Млечный путь закрыт проекциями чёрных дыр, невозможно. Пока никаких идей не приходило. Если только... Но прежде чем высказать эту мысль, её надо было просчитать, а для этого требовался мощный компьютер Центра Космической Связи. В договоре были прописаны часы его использования. Оставалось отправить сыночка чиновника согласовать время и даты. Всё оказалось гораздо проще, чем ожидал Попов. То ли чиновник, чей сыночек согласовывал, оказался столь влиятельным, то ли ЦКС не так уж был загружен.

Научные идеи, рождённые в голове астрофизика ещё в период его нахождения на «Белом стриже», и скорее всего явившиеся основной причиной желания остаться на планете бастов, теперь настойчиво требовали своего воплощения, не давая Попову покоя ни днём, ни ночью. А тут ещё чиновничьи заморочки. На земле астрофизику как-то не приходилось сталкиваться с организационными вопросами, но здесь! Как только Попов переставал толкать чиновников, все превращалось в слащавую тянучку. Все на всё согласны, но всё стоит на месте! А возможности открывались умопомрачительные! А тут ещё Мира! Никаких поблажек: утренние пробежки, иногда добровольно-принудительная рыбалка, по утверждению доктора: необходимая эмоциональная и умственная разгрузка. А в плане: тренировка равновесия на облаках жуков бора! Ещё и экскурсии!

– Мира, ну к чему мне это? Ты же сама говорила: я бастом не стану! Хвост сколько ни старайся у меня не вырастет! Я и так из кара не выпадаю! И достопримечательности ещё сто раз успею осмотреть! А к моменту, когда ЦКС выдаст результат, нам надо успеть ... Стоп! А где моя зубная щётка и... паста?

– М...и...я, м...и...я! Ты уже который день чистишь зубы травой белозуба! Вон она, в горшочке!

– Я-а-а? Чем, чем чищу? А в горшочке... цветок растёт, зелёный...

–Те дни я тебе траву белозуба готовила в виде пасты. Но доктор говорит, что щётка наносит микро раны дёснам и вредит зубной эмали.

– И что мне теперь – траву жевать! – вспылил Попов!

– Естественно. Отрываешь листики и жуёшь. Всё как обычно, только без щётки.

– Моя зубная паста, чем доктору не угодила?

– Она убивает защитную микрофлору не только в полости рта, но и желудочно-кишечного тракта, куда хоть в малых дозах, но неизбежно попадает. Это приносит вред твоему здоровью! А, кроме того, доктор настаивает на необходимости укреплять дёсны и тут белозуб в помощь и не в переработанном виде, а свежий.

– Я же не баст, и не корова! – нарисовал мыслеобраз жующей коровы Попов, глядя на горшок с травой.

– Доктор провел тщательное исследование: влияния белозуба на твой организм. Не беспокойся. Службой безопасности одобрено. Даже Мар ни против. Да и потом, всю неделю пользовался белозубом и ничего, а теперь что не так?

– Тьфу! Ладно, попробую! – И сунул в рот приятно пахнущие листочки.

– Коровы рот не полощут, а мне надо, нет? – крикнул Мире.

– А как же? Я же говорю, всё как обычно. Кстати, ты заметил?

Попов уже обувал кроссовки:

–Что я должен заметить?

–Переводчик отключен,– мыслеформа Миры то ли радовалась, то ли удивлялась. Но астрофизик точно удивился, потому что не заметил, как в бытовых вопросах перешёл на язык бастов. Видимо сказывалось каждодневное общение и постоянные вечерние тренировки.

– Ты на удивление талантлив! – похвалила Мира. – Тебе потребовалось гораздо меньше времени, чем я предполагала, на изучение нашего языка.

– Зато ты пугаешь меня своим рычаще-ворчащим произношением, – улыбнулся астрофизик.

– Это не я такая... м...и...я, глупая. У нас речевой аппарат не приспособлен для произношения многих человеческих звуков. Но понимаю-то я речь не хуже, чем ты меня! Всё. Пора на пробежку!

–М...и...я, м...и...я! – шутливо возмутился Попов, и тут же принял улыбчивую мыслеформу Миры.

За время пробежки он надеялся обдумать несколько неотложных вопросов. Попов уже научился не терять из вида Миру, что давало ему возможность непросто бежать и любоваться утренними красотами, но и конструктивно размышлять. Научный поиск столь сильно овладел астрофизиком, что подчинил себе все его стремления. И первым делом, тут он был полностью солидарен с Миу, следовало выяснить, когда и откуда прибыл тот неизвестный небожитель, Бог бастов, чьи гены роднят бастов и землян. А как полагал Попов, это возможно только одним способом: вычислить даты нахождения Млечного пути и соответственно Солнечной системы на небе планеты бастов, когда чёрные дыры не экранировали от планеты эту часть космоса. Потом с помощью артефакта Миу установить более точные координаты. Так что работы непочатый край!