Текст книги "Белый стриж (СИ)"

Автор книги: Татьяна Буденкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Конечно, научное тщеславие, наверное, есть. Но думаю, есть и другие мотивы, – возразила Ирина.

С планеты Попов вернулся поздно вечером.

– Иван Фёдорович, удивительные слухи дошли до меня. – Тихонов пригласил астрофизика к себе в каюту, резонно полагая, что разговор предстоит не лёгкий.

– Прошло двести лет, пока мы по коридору летели сюда, и пройдёт ещё двести, пока возвращаемся! На корабле – месяц. На земле нас уже не ждут. Все наши открытия для землян окажутся смехотворными, устаревшими. А мы сами – индейцы в пироге!

– Иван, на этой планете ни одного человека! Это ничуть не легче, чем жить на необитаемом острове. Если ни хуже.

– На земле миллионы людей, но... кому я там... теперь нужен?

– Земля наш дом. Вернуться отсюда, если останешься, не будет никакой возможности. Никогда. Представь жить и умереть на чужой планете, один!

– Почему один? Басты общительны, я нашёл с их астрофизиками общий язык. Они обещают программу будущего полёта на моё усмотрение сформировать, то есть, любая доступная область пространства. Только представьте, какие возможности!? – Иван с трудом сдерживается, чтобы не вскочить со стула. – Тут я востребованный ученый. Да и сами сказали, это такая дальняя даль, что не скоро ещё прилетят, если вообще прилетят, сюда люди. Я смогу исследовать ещё более глубокий космос! У меня дух захватывает от таких перспектив!

– Никому из членов экипажа, кроме тебя, такие мысли в голову не приходят.

– И... и хорошо! Замечательно! Настрой – это важно. Вы принесёте на землю новые знания о неизведанной области пространства.

– Ты прав, возможно, земные корабли освоили и более дальний космос!

– Наверняка. А эта уникальная область – открытие "Белого стрижа"! И если бы чей-либо, земной или какой-нибудь другой цивилизации корабль сюда долетел, его бы засекли, как нас в своё время. – Астрофизик грустно улыбнулся: – Тут у "Белого стрижа" неоспоримый приоритет.

– На этой планете другая культура! Подумай, другая!

– На земле теперь тоже... другая.

– А тебе не приходило в голову, что возможно, если двигаться в одну сторону, время изменяется с плюсом, а обратно – с минусом.

– Возвращение в прошлое невозможно! Это научный постулат! – пожал плечами астрофизик. – А для нас вернуться в своё время от этой точки отсчёта, значит вернуться в прошлое.

Тихонов, вглядываясь в Попова, думал: "Его страшит возвращение на землю, где возможно давно нет ни родных, ни знакомых? Или действительно двигает научный интерес, необыкновенные возможности, которые обещают ему басты. Скорее всего, то и другое вместе", – решил Тихонов.

– Мы задержимся ещё на несколько дней, по техническим причинам. Так что давай не будем спешить с решением? – Тихонов думал: вправе ли он оставить землянина в чужом мире? И опять же, вправе ли решать судьбу другого человека против его воли?

– Как астрофизик всё, что мог полезного сделать, я выполнил по пути сюда. На обратном пути только подтверждение уже изученных фактов. Это могут выполнить другие специалисты.

– Иван, как командир я отвечаю за всех и за всё, что происходит на "Белом стриже". Поэтому я сообщу тебе о своём решении. Но даже если сочту возможным удовлетворить твою просьбу, этот вопрос требует дипломатического согласования. Басты должны будут письменно подтвердить приглашение астрофизика Ивана Федоровича Попова на свою планету, определить твой статус здесь, и зафиксировать условия, на которых ты, возможно, останешься. Это вопрос твоей безопасности и престижа Земли. Хотя... пока об этом говорить рано. Я ещё ничего не решил.

Видимо и правда, всему своё время. Вот и теперь, уже на следующий день, утром от бастов пожаловал гость в сопровождении кулинара и десятка корзинок, нагруженных овощами и отборными кусками свежего мяса.

После взаимного приветствия и обмена протокольными любезностями, удивлённый этим визитом Тихонов, спросил, в чём причина такого гастрономического визита?

– Наши учёные обмениваются знаниями по программе научного обмена. А кулинария это старейшая из наук о питании. И почему бы тем, кто нас кормит, не поделиться друг с другом уникальным опытом?

Тихонов вызвал Сан Саныча и тот увёл с собой на камбуз огромного кота, тьфу ты, баста, а вслед за ними унесли более десятка корзин и корзиночек. Когда процессия удалилась, гость до этого чопорно стоявший на четырёх лапах, стал переминаться и чуть помахивать кончиком хвоста. Волнение его было столь очевидным, что Тихонов сам обеспокоился. Что ещё придумали басты?

– Простите, вы видимо, желаете что-то спросить?

– М...и...я, м...и...я! Те растения, что были принесены нашими представителями с вашего корабля... м...и...я, они у нас плохо развиваются. И пара растений даже погибли.

– Но ваше правительство против... – Тихонов замялся, подыскивая нужные слова.

– Да, растение... м...и...я, опасно для бастов. Но любое лекарство в больших дозах – яд.

– Я вас понял. Сейчас приглашу экзо биолога, он также хороший специалист ботаник.

И только Тихонов вздохнул с облегчением, хвост баста опять тревожно забился. Тихонов попытался уловить его мыслеформы, но те обрывки, что смог визуализировать выглядели более чем странно. Например, промелькнула картинка: унитаз набитый каким-то яством, надувной матрас, который пытались запустить в небо!

– Что это было? – скрывать в такой ситуации удивление Тихонов не счёл нужным.

– Иван Федорович не сможет спать на дереве. Он туда не залезет, а если упадёт? И он не ест сырое мясо. А сбалансированное питание – это очень важная составляющая для долгой и плодотворной жизни. Ну и потом, вопрос о развлечениях, досуге... м...и...я, бытовые тонкости комфортного существования. Чтобы плодотворно работать, нужно не быть обременённым бытовыми заботами и иметь хорошее расположение духа!

– Вот вы о чём! Так я ещё не принял решения в отношении астрофизика Попова. – А про себя подумал: "Коты, они и есть коты. Что на земле, что тут – себе на уме".

– Наше правительство... м...и...я, готовит прошение в ваш адрес... и... и... м...и...я...

– Вас отправили на разведку?

– Мы обещаем, Иван Федорович будет полноправным представителем цивилизации землян на планете бастов. И мы будем стараться сделать всё возможно, чтобы он не пожалел о своём решении. А для этого нам нужен консультант.

– Ну, пожалеет он в любом случае. Кто не тоскует о доме на чужбине? Так вот значит, какая причина вашего "гастрономического" визита!

– М...и...я, мы все когда-нибудь сокрушаемся. Например, зачем я женился? Жил бы один спокойно и беззаботно! Но кого такая жизнь сделала счастливым? Попов никогда не принесёт землянам столько пользы, сколько может принести бастам! Он всегда будет чувствовать здесь свою значимость и востребованность. Он останется в анналах истории бастов. А дома? Мы постараемся воссоздать ему все условия.

– Вы же понимаете, тоска по родине никогда не оставит его.

– Наши психологи анализировали этот аспект. Через чур благополучная жизнь лишает разум творческого потенциала. Попов будет тосковать и о земле, и о землянах. И с этим ничего не поделать. Он подспудно будет изучать пространство в направлении вашей галактики. Его ностальгия будет иметь конкретный вектор. А значит, искреннее увлечение работой.

– А вы, случаем, не психолог?

– М...и...я, кулинар ушёл с вашим поваром.

Поздним вечером Тихонов сидел в столовой, отхлёбывая давно остывший чай. Принятое решение совсем не радовало. Он понимал, что прощается навсегда с надёжным товарищем, с человеком, который никогда не вернётся домой!

Чуть слышно прошуршала дверь. На входе стоял Сан Саныч.

– Вы позволите войти?

– Сан Саныч, столовая общая. Входите.

Понятно, что повар пришёл не просто так. Однако никак не решался начать разговор. Тихонов встал из-за стола:

–Я слушаю, Сан Саныч.

–Команда волнуется потому что, если вы примите решение в последний момент перед отлётом, мы не успеем подготовить... прощальный вечер. Ведь это тоже дипломатическая процедура. – Сан Саныч вздохнул, внимательно рассмотрел салфетку, которую всё это время не переставал теребить, и продолжил: – Мы оставляем полномочного посла землян на планете бастов, если, конечно, вы примите такое решение.

– Я уже решил.

Повар без приглашения сел на стул.

– Я не буду возражать. Но, нет инструкции на этот счёт. – Тихонов замолчал.

Сан Саныч встал, одернул свою форму. А Тихонов продолжил:

– Однако это частный визит. Я не уполномочен наделять Попова правом говорить от имени всех землян. Каждый совершённый Поповым поступок, будет совершён от его собственного имени. Но по его поведению басты составят мнение о землянах. У нас не будет возможности ни помочь ему, ни защитить, если вдруг возникнет необходимость. Мы об этом даже не узнаем. Но до того момента, пока "Белый стриж" не уйдет с орбиты бастов, Попов вправе в любой момент изменить своё решение. Он землянин, никто не вправе запретить ему вернуться домой. И... правду говоря, я был бы только рад, если бы Иван Фёдорович изменил своё радикальное решение.

Тихонов посмотрел в иллюминатор, а там внизу проплывала зелёно-синяя планета бастов.

– Э... простите... – повар попятился к дверям, чуть приоткрыл и Тихонов понял, что вся свободная от вахты команда столпилась там.

– Заходите... – кивнул командир. – Обсудим... прощальный вечер.

Самые противоречивые мысли одолевали Миу. Он плотнее прижался к потайному входу, за которым хранилась таинственная реликвия их семьи – фигурка, которую землянин назвал Богиней Бастет! Ему вдруг показалось, будто спиной почувствовал исходящие от неё вибрации. Миу вздрогнул, фыркнул, стараясь избавиться от наваждения. Но тревожное чувство не покидало его. Что бы это значило? И откуда командир звездолёта землян узнал, как зовут эту фигурку? Богиня Бастет – так называла её бабушка Миу. А прадед Мау, вечный оппонент правительства, утверждал, что ресурсы и силы следует тратить не только на обустройство своей планеты, но и на исследование межзвездного пространства. Миу взволнованно поднялся и стал прохаживаться под раскидистыми ветвями. Он поднял глаза к небу и отчётливо вспомнил, как однажды, будучи совсем малышом, сидел на своём верхнем ярусе, и видел то, что явно не предназначалось для его глаз. Тогда прадеда уже не было среди живых бастов. И на этом самом месте, где только что лежал сам Миу, в неудобной позе сидел его дед. Передними лапами он держал эту самую фигурку и тихонько рассуждал себе под нос. Миу не всё понял и не всё запомнил. Но как теперь он понимал, дед, задрав голову и ещё выше подняв фигурку, судя по его словам, выяснял, какую часть неба она загораживает, если смотреть снизу. Но одну фразу Миу запомнил точно:

– Часть неба! Часть неба, – расстроенный голос деда отчётливо врезался в память Миу, – в какое время, в какой период, под каким градусом?! Подводит старческая память! Просил деда – разреши записать! Нет, не разрешил! "Запоминай", – сказал. Я и помнил, а теперь забыл.

– Зачем фигуркой закрывать часть неба? – рассудил вслух Миу. – Нет, об этом точно следует поговорить с землянином.

Тихонов ответил сразу, будто ждал у монитора.

– Командир, хочу пригласить вас к себе в гости, по случаю вашего скоро отъезда, – и демонстративно потёрся спиной о потайную дверь.

Тихонов кивнул, показывая, что понимает, о чём речь.

– Уважаемый Миу, мы действительно скоро покидаем вашу гостеприимную орбиту. Однако я у вас в гостях уже был. Теперь ваша очередь нанести ответный визит. – И жестом показал, что отказываться не стоит.

– Будь по-вашему, – пошевелил усами баст.

Не прошло и часа, как Миу сидел в каюте Тихонова возле монитора. Наконец решившись, он пересказал всё, что знал о семейной реликвии.

– Но почему вы её скрываете?

– Вы, наверное, обратили внимание, что не все басты одинаковы.

–Ну и что? Люди тоже разные.

– Мы не просто разные. Мы не совместимы генетически. Браки между двумя ветвями бастов не дают потомства. В таких случаях говорят, что природа обошла их стороной. Лишь единицы на планете знают правду. И правительство всячески пресекает попытки её распространения.

"Ну вот, – подумал Тихонов, – а доктор беспокоится, что мы сообщим бастом нечто такое про их ДНК, что им не известно". – А вслух спросил Миу:

– И что тут такого... опасного для правительства?

– Все члены правительства из одной ветви бастов, той у которой, как мне теперь стало известно, нет общих генетических пар с земными обитателями.

– Что у нас с вами есть генетическое сходство – это невероятный факт, но он стал известен только после нашего прилёта. А Богиню Бастет вы прячете ни одно поколение. Почему?

–Так велели мои предки. Могу предположить, чтобы не навлекать на себя неприятности со стороны властей. Хоть информация о генетической схожести с земными существами стала известна только теперь, но расслоение среди бастов было всегда, сколько помню себя и нашу историю. Мы намного мельче, заметно менее агрессивны. И это бы даже не плохо для правящей ветви. Но, также заметно более умны и успешны в науках. Мы наделены способностью воспринимать мыслеформы от рождения, тогда как другая ветвь вынуждена обучаться такому общению. Такое наше превосходство грозит потерей власти правящей ветви. Кому это понравится?

Пока баст говорил, Тихонов открыл ранее просматриваемые им файлы с изображением египетских статуэток богини Бастет. Миу долго всматривался в изображение, потом нахмурился, и вдруг явно взволновался, когда случайно увидел картинку витрувианского человека, созданную Леонардо да Винчи.

– Я расскажу вам то, во что сам не очень-то верю и помню только из рассказов деда и изредка бабушки. Иногда дед вечером подолгу сидел рядом со мной на верхнем ярусе, смотрел на звезды и рассказывал, как я думал, всякие выдуманные истории. Он говорил, что давно-давно, так давно, когда дикие басты бегали и прыгали по веткам деревьев, не умели строить дома и не имели даже плохонькой фермы для пропитания, на планету с грохотом и пламенем упала звезда. Когда звезда остыла, из неё вышло странное существо, которое держало на руках маленького баста. Существо пыталось научить бастов разводить скот, строить дома и много чего ещё. Но время шло, существо старело, а маленький баст так и оставался маленьким. Существо занималось непонятными для бастов делами в своей звезде. И вот однажды это существо вынесло и отпустило на полянку несколько совсем мелких бастов. Пришелец оберегал новых жильцов, кормил, ухаживал и они росли. Считают, что эти бастята произошли из звездной пыли, того самого маленького баста и странного существа, вложившего в них свою мудрость. Это были наши, мои предки.

Когда мой дед передавал мне шкатулку с этой фигуркой, там, на дне было нечто тонкое, серое, свернутое пополам. Трогать это нечто дед не разрешал, говорил, что если только коснуться, хоть самым чутким образом, это нечто превратиться в прах. Но придёт время и все само откроется. Я не верил. Считал, это дедовы чудачества. И вот когда его не стало, я достал это нечто. – Баст показал на рисунок да Винчи. – Вот это было нарисовано там. Но... это нечто и правда, рассыпалось у меня на глазах. Дед оказался прав.

– Миу, у вас как называются созвездия?

– Что?

– Звезды на небе, какие фигуры вам напоминают?

– У нас нет фигур на небе. А звезды учитываются по специальной системе.

– Ну, как-нибудь их называют?

– Звёзды имеют номер из цифр и буквы по каталогу.

– И всё?

– Всё.

– Могу только догадываться, зачем твой дед смотрел на небо, подняв над собой фигурку Бастет.

Глаза баста округлились, зрачки расширились, из мягких подушечек лап сверкнули кинжалы острых когтей.

–Он искал путь к той звезде, с которой прилетели... твои предки.

– Но как это возможно?

– У землян, конечно, звезды тоже учитываются по каталогу. Но ещё мы смотрим на небо и видим, что если вот, например, какую-нибудь группу звезд обвести одной линией, то получится рисунок какого-нибудь зверя.

– М...и...я, звезды – как бы точки, вы их объединяете в рисунок. Так?

– Миу, возможно, когда-то земляне уже посещали вашу планету. Может быть трагедия космического масштаба заставила их покинуть землю, может быть есть другая причина. Но, судя по твоим рассказам, на прилетевшем корабле спасся только один человек и, видимо, кошка. Человек, оставшийся в одиночестве на вашей планете, пытался сохранить свой генофонд. Выход в такой ситуации может подсказать только генная инженерия.

И может быть совсем не зря астрофизик остаётся на вашей планете. А мы, вернувшись на Землю, будем искать способ общения с вами.

Он увидел бастов, так похожих на земных животных из семейства кошачьих и попытался с помощью генной инженерии усовершенствовать вид. Вот откуда пошла твоя ветвь. А вторая ветвь развивалась естественным путём. Они коренные басты.

– Тогда мне понятно, зачем мой дед смотрел на небо, подняв вверх статуэтку. Чтобы найти похожие очертания. Но большую часть неба закрывает чёрная огдода.

–Эта загадка для Ивана Фёдоровича.

–Тогда я приглашаю Ивана Фёдоровича и вас на ужин. Отказываться нельзя – ответный визит вежливости, – хитрил Миу, как бы случайно включив трансляцию на своём устройстве.

Глава 2 Маду

И вот окончательное решение принято. Астрофизик космического корабля «Белый стриж» Попов Иван Фёдорович остаётся на планете Бастов для научных изысканий, равных которым не было в истории землян.

Как думал Попов, он более-менее освоился среди пока ещё немногочисленных знакомых: группы учёных и высокопоставленных чиновников. И даже получил новое имя – Маду. С одной стороны в переводе с языка бастов это слово обозначало – из людей. С другой, речевой аппарат бастов просто не приспособлен произносить некоторые звуки речи землян. Так отчество "Фёдорович" в устах бастов звучало как боевой рык. Да и не приняты у них столь длинные обращения. Поэтому ничего против короткого ёмкого имени Маду, он не имел.

На "Белом стриже" ещё не поменялась ночная вахта, когда Попова разбудил вызов с планеты.

– Я приношу свои извинения, но мы завершаем строительство вашего жилища. Однако столь странного сооружения мы ни то, что строить, вообразить не могли. Да, конечно, строго следуем чертежам и оставленным распоряжениям. Но посмотрите сами.

Басты торопились. Ведь окончить строительство и оборудование жилища астрофизика следовало до отлёта "Белого стрижа". Теперь никто не торопили Тихонова с отлётом, скорее наоборот, всячески старались задержать.

Крепкий бревенчатый дом расположился недалеко от берега чистейшей реки, воды которой кипели от всплесков рыбы. Поскольку басты едят пищу без какой-либо обработки, то свято берегут чистоту природы. Рыбалка для них одновременно и развлечение, и завтрак. Причём никаких особых снастей им не требовалось. Длинные изогнутые когти, молниеносно выбрасываемые из мягких подушечек лап, пронзали рыбу, вот тебе и наисвежайшее блюдо.

Попов осматривал строительство своего будущего дома прошлым утром, и даже рыбачил, сам себе удивляясь, ведь на земле удочку в руках не держал. Но тогда вдруг почувствовал, как этот нехитрый рыбацкий ритуал даже за многие световые годы от Земли объединяет его со всеми земными рыбаками своей неизменностью за многие сотни лет. Когда же басты увидели удочку в руках Маду, то шквал добродушно смешливых мыслеформ окутал Попова. Однако очень скоро Попов выловил несколько крупных рыбин. Оказалось это совсем не сложно, так много рыбы резвилось в прозрачных водах. Басты полюбопытствовали на странное приспособление и занялись своими делами.

Теперь, когда до отлёта корабля землян оставалось всё меньше времени, басты всё больше волновались, опасаясь что-нибудь упустить. И только сам Попов, казалось, становился всё более равнодушным к новому жилищу. Командир Тихонов несколько раз напомнил астрофизику, что возможно лучшее решение – это вернуться на землю, какие бы временные парадоксы ни ожидали команду. Ведь нет полной уверенности, что к их возвращению на Земле минует почти четыре сотни лет, тогда как на корабле около года.

– Расчёты и проведённые наблюдения, хочу я того или нет, подтверждают именно такое поведение пространственно-временного континуума в коридоре, который предстоит миновать "Белому стрижу", – вздыхал астрофизик. – Да и второй такой возможности изучать столь отдалённые участки космоса может не представиться! А для учёного это... это... – и он опять вздыхал, но уже совсем по-другому. – Главное потом найти способ отправить добытые знания на Землю.

Пока достраивали дом, Попов жил в своей каюте. С приближением даты отлёта "Белого стрижа" скрывать переживания от предстоящего расставания становилось всё труднее. Вот и в это утро сначала что-то поискал под стулом, потоптался по каюте: три шага в угол и обратно, и, глядя в зеркало, заявил сам себе: "Пока я ещё дома". Услышал писк монитора, повернулся и увидел крупного баста, тот поднявшись во весь рост, растопырил передние лапы:

– Простите, Маду, но ваш дом теперь тут. – Баст явно гордился своей планетой. И Попову стало как-то не по себе.

– Я остаюсь не потому, что моя планета хуже. Она прекрасна! – В сознании Попова всплывали великолепные картины земной природы, леса и горы, океаны и реки, сияющие по ночам города. – Земляне... – хотел было сказать "не чужие вам", но вовремя вспомнил, что это табу на уровне правительства бастов, – я остаюсь, чтобы помочь вам освоить дальний космос.

– Мы понимаем, и ценим. А теперь вам следует спуститься и обследовать строение. А мне пояснить вам кое-что из того, что будет лишь имитировать привычные для вас условия.

Как выяснилось, имитацией оказался камин. Попов ещё на земле мечтал, как когда-то в прошлые века поэт Бунин: "Камин затоплю, буду пить... Хорошо бы собаку купить". Ну, вот насчёт пить, Попов себя приверженцем не считал, собаку завести так и не успел, улетел на космическом корабле. Однако камин в доме все-таки имелся. Электрический, точная копия настоящего. Со всеми фишками: запахом дров, потрескиванием огня и расслабляющим теплом.

– Мы скопировали из ваших мыслеобразов этот прибор. Но открытый огонь в доме – большая опасность, поэтому создали вот такую имитацию.

Попов увидел перед собой точную копию своего домашнего электрокамина. Но что больше всего его удивило, порадовало и заставило улыбнуться, это выглядевшая такой же затёртой его пальцами клавиша температурного регулятора.

– Этот прибор выглядит нелепо? Мы плохо скопировали? – заволновался баст – установщик оборудования. Ещё на его попечении значились: автономная прачечная, холодильное, кухонное оборудование, баня и душ. И хотя техническую "начинку" всех приборов установили местную, вид они имели вполне привычный для землянина.

–Ну что вы? Что вы? Всё замечательно. Спасибо.

–Сегодня с корабля землян возвращается Мира, она окончила стажировку по вашему обслуживанию. Кроме Миры с вами будет жить Мар. Он освоил некоторые другие необходимые в будущем нюансы вашего комфортного и безопасного проживания на нашей планете. Медицинское обслуживание на совести наших медиков. Врач с корабля землян занимается стажировкой специалиста всю последнюю неделю. По моей информации процесс идёт успешно.

– С корабля... землян? – Попова, в который раз остро кольнуло чувство, что для бастов "Белый стриж" уже не его дом.

– И ещё вот. Это автономный агрокомплекс. Тут будет выращиваться привычная для вас растительная пища. Так чтобы не заразить нашу флору и не погубить выращиваемую тут.

– Да я не особенно вегетарианец... – и астрофизик осёкся на полуслове, увидев экзо биолога с корабля в позе типичной для земных огородников и баста точно в такой же позе, в волнении помахивающего кончиком хвоста.

– Усвоил? – не разгибаясь, спросила экзо биолог.

– Погодите, погодите! – так же, не поднимая от грядки головы, возмутился баст: – Маду что, каждый день будут травой кормить? Он, как вы говорите, лапы отбросит! Не знаю уж куда!

– Ну не совсем травой. Это овощи, фрукты...

– Здравствуйте, – поздоровался Попов.

Баст прищурился, пристально рассматривая Попова, сморщил нос, фыркнул и всё-таки не сдержался:

– Теперь я понимаю, в чём причина такой комплекции вашего тела. Вам надо больше есть мяса и меньше травы!

– Согласен, – улыбнулся Попов. Вернулся к камину, сел в кресло напротив и вдруг увидел, как в камине вспыхнуло пламя, затрещали дрова, а в следующую минуту он ощутил лёгкий запах берёзовых полешек и окутавшую его волну тепла.

– М...и...я, простите, что беспокою. Мы позволили себе дополнительную функцию. Как только вы садитесь в кресло напротив, этот прибор начинает функционировать. Это тестовый вариант, если нет возражений с вашей стороны. Но можете включать как прежде на земле.

– Спасибо. Пусть будет как прежде. – И, смутившись, добавил: – Если в доме жарко, то камин топить... э... включать незачем.

– В доме не будет ни жарко, ни холодно. Ваш инженер помог нам внедрить специальную экосистему.

– Кондиционер? – ужаснулся Попов, умудряющийся простывать под самыми прогрессивными моделями.

–Нет, нет! Экосистема. Это... мне вам сложно объяснить. Циркуляция воздуха по специальным каналам.

Свою первую ночь на планете Бастов в новом жилище Иван Фёдорович провёл почти без сна. Мучительное чувство разлуки с товарищами, тревога о том, как сложится его жизнь на чужой планете, не давали астрофизику спокойно лежать. Когда стало совсем невмоготу, он откинул одеяло и свесил ноги:

–Однако спальное место мало напоминает земную кровать. И зачем такая высоченная конструкция?

Астрофизик даже предположить не мог, какую сей факт сослужит ему службу, совсем скоро. Поэтому он просто пожал плечами:

– Басты вообще живут на деревьях. Так что это так, мелочи быта. Вот корабль ещё из глаз не скрылся, а мне уже скулить хочется! Что не так, скажешь? – Спросил сам себя, аккуратно слез на пол, и, продолжая негромко рассуждать, направился к окну.

– Вообще-то никто не заставлял оставаться на этой планете. Даже отговаривали... все. – И таким важным и родным ощутил простое слово "все"!

Ему казалось, что говорит так, для собственного успокоения, еле слышно, но дверь бесшумно приоткрылась и в комнату грациозной тенью проскользнула Мира.

– Что? Что вы говорите? – Модуляции переводчика воспроизводили голос специалиста по связи на "Белом стриже" Ирины.

– Спит теперь Ирочка в своей каюте. – Вздохнул, присмотрелся к тёмному силуэту пантеры:

– Я разбудил вас? – Отблеск света отразился от жёлтых глаз Миры.

– Я не спала. Наши учёные говорят, что в давние времена басты охотились по ночам. Теперь такой необходимости нет, но мы всё равно активны в тёмное время суток, разве что иногда чутко дремлем. – Мира совсем по-кошачьи потянулась, зевнула, обнажив белоснежные клыки.

– А когда же спите? – Не то чтобы именно сейчас его очень волновал этот вопрос, но так не хотелось оставаться одному!

– Сразу после еды. У бастов нет разграничений времени суток на ночной отдых и дневной рабочий день. Но вы человек, ваша физиология устроена по-другому. Ночами вам необходим сон. – И она также бесшумно удалилась, как и появилась.

В окно смотрели чужие звёзды, разделённые сюрреалистической картиной в виде двух чёрных кругов, соединённых между собой таким же чёрным, сжатым по бокам эллипсоидом. Это далеко в космосе две мощные чёрные дыры, сблизившись, соприкоснулись гравитационными полями. Мощность чёрных дыр оказалась сопоставимой, и между ними образовался коридор, уравновешенный взаимной гравитацией. Пространство и время здесь, под воздействием сверх полей, неимоверно уплотнились, образовав своеобразный конгломерат. Постепенно конгломерат превратился в однородную массу, где различия между пространством и временем перестали существовать. Вот этот пространственно-временной коридор теперь преодолевал "Белый стриж". Астрофизик понимал, что видеть корабль ему оставалось совсем недолго. На выходе из коридора "Белый стриж", вспыхнет яркой звездочкой и исчезнет с небосвода в просторах дальнего космоса.

– Но ведь неизученное явление! – Попов всматривался в чёрное пятно восьмёрки, или как называли эту область космоса басты, огдоды. – Пришлось из-за тебя... – погрозил пальцем этой самой космической восьмёрке, – тут остаться! Чтоб такое изучить, чтоб такое изучить... – его мысли приняли профессиональное направление и он, мельком окинув взглядом поляну перед окном и исполинский лес в дали, решил ещё раз попытаться уснуть. Но что-то мешало. И он опять направился к окну.

–Хм, однако, надо посмотреть. – Его внимание полностью поглощённое небесной картиной, всё-таки зацепило нечто внизу. Зелёная лужайка одной стороной полого спускалась к той самой речке, в которой Попов недавно рыбачил. А другой её край упирался в настоящий старый лес. Вот там-то и происходило нечто удивительное.

– Это надо... разведать. – Так и оставаясь в ночной пижаме и тапочках, он направился из дома. Тихая тёплая ночь дышала незнакомыми, но приятными запахами растений и вполне узнаваемым запахом реки. Не успел отойти нескольких шагов от крыльца, как почувствовал рядом с собой движение и похолодел от непроизвольного страха: "Кто знает, какие тут животные разгуливают ночами?"

– Маду? Это я, Мира. Не бойтесь.

– А я, а я и не боюсь, – поймал себя на детском смущении Попов.

– Вы забыли. Мы принимаем мыслеформы с поверхности сознания. Страх и даже лёгкий испуг нельзя спрятать и никак не замаскировать. Вот, – протяжно вздохнув, Мира протянула ему калоши. Попов видел такие у деда. – И вот, – это была душегрейка. – Иначе можете простудиться. Берите скорее. Мне неудобно стоять на задних лапах.

Калоши из непромокаемого материала изнутри утеплённые мягким мехом, обулись как влитые. Душегрейка плотно охватила грудь, прикрыла поясницу.

– Но как вы... откуда знаете мой размер? И когда успели?

– Это Мар. Он наблюдал за вашей рыбалкой. Вот и подготовил заранее экипировку. Вы тогда мечтали, что будите рыбачить на зорьке, так принято у вас на земле. Хотя и мы завтракаем в это же время суток.

Попову показалось, что он увидел в темноте, как улыбнулась Мира.

– Вы приняли мой мыслеобраз. У вас хорошо получается. А тапочки не держите в руках, оставьте тут.

– Ищи их потом в высокой траве...

– Я заберу их на обратной дороге. Их амбре столь сильно, что искать не придётся.

– Я... я... я мыл ноги, – Попов почувствовал, как у него загорелись уши.

– Ну что вы? Запах землян ничем не отмыть. Так же как и мы, вы несёте биологические маркеры. Моё обоняние позволяет улавливать их на любых предметах, соприкасавшихся с вами, также легко, как вам днём различать некоторые цвета.

– Возможно, я неосторожно вторгаюсь... – Попов искал и не находил подходящих для объяснения слов, поскольку сам не знал куда вторгается.