355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Татьяна Нефедова » Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова? » Текст книги (страница 1)
Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 04:51

Текст книги "Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?"


Автор книги: Татьяна Нефедова


Соавторы: Джудит Пэллот
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Annotation

Известные специалисты по российскому селу Татьяна Нефедова (Институт географии РАН) и Джудит Пэллот (Оксфордский университет) представляют в своей книге детальное исследование индивидуального сельского хозяйства современной России во всем его многообразии – от Крайнего Севера до плодородного юга, от московских пригородов до провинциальной глубинки, от эффективных фермерских хозяйств до маленьких огородов, спасающих своих хозяев от нищеты.

Татьяна Нефедова, Джудит Пэллот

Введение

Глава 1 Хозяйства населения были всегда

1.1 О чем эта книга?

1.2 Как проводились исследования

1.3 Искоренение и насаждение частного хозяйства в России

1.4 Современная роль хозяйств населения

Глава 2 Разноликие сельские «подворья»

2.1 От колхозного животноводства к частному

2.2 Солнце, сад и птица

2.3 В северном Предуралье

2.4 Каргопольский район: от земледелия к собирательству

2.5 Валдай: сельское хозяйство и дачники

2.6 Индивидуальное хозяйство в пригороде

2.7 Очаги высокотоварного овощного хозяйства

2.8 Хаос и его закономерности

Глава 3 Ресурсы хозяйств населения

3.1 Социально-демографические ресурсы

3.2 Земельные ресурсы

3.3 Ресурсы предприятий в хозяйствах населения

3.4 Несельскохозяйственные природные ресурсы

Глава 4 Географические различия в характере хозяйств населения

4.1 Размеры и производительность

4.2 Самообеспечение и излишки производства

4.3 Этническая мозаика индивидуальных хозяйств

Глава 5 Разнообразие форм частного хозяйства

5.1 Гастарбайтеры на плантациях

5.2 Многоликие фермеры

5.3 Ростки крестьянского предпринимательства

5.4 Сельское хозяйство горожан

5.5 Разнообразие частных хозяйств в России

5.6 Формы хозяйствования и земельные конфликты

Земельный вопрос на юге России

Пригороды – борьба за землю

Глава 6 Социально-экономические изменения сельской местности

6.1 Проблемы частных сельских хозяйств в России

6.2 Неформальная экономика и хозяйственная самоорганизация в сельской местности

6.3 Кризис сельской экономики и бедность населения

6.4 Частный сектор на развалинах социализма: Центральная и Восточная Европа – Россия – Китай

6.5 Социально-экономическая политика в сельской местности

Заключение

Что же дальше?

Взгляд «извне»

Взгляд «изнутри»

Литература

Contents

Summary

Татьяна Нефедова, Джудит Пэллот

Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?

Введение

Эта книга своим появлением на свет обязана моей коллеге, историку и географу, профессору Оксфордского университета Джудит Пэллот. Однажды, когда мы были еще весьма поверхностно знакомы, она предложила мне заняться совместным исследованием хозяйств населения. Она же подготовила несколько научных проектов, один из которых был поддержан английским фондом Leverhulme Trust. Это открывало возможности для нашей работы в России и Англии, для путешествий, для покупки статистических данных [1] . Вместе с Джудит в 2000–2003 годах мы посетили некоторые районы Подмосковья, объехали Саратовскую и Пермскую области, Ставропольский край. В рамках других научных тем я еще обследовала индивидуальные хозяйства в Чувашии, Рязанской, Самарской, Астраханской, Новгородской и Архангельской областях.

Книга выходит на двух языках – русском и английском. Ее план мы долго обсуждали и несколько раз переделывали. Ведь совместить результаты наблюдений с научным анализом непросто. Хочется избежать субъективного или поверхностного описания ситуаций, но и засушенный анализ статистики без конкретных примеров, без представления о том, как в разных районах живут люди, не сможет «достучаться» до читателя. К тому же надо рассчитывать на разное восприятие нашего материала русским и иностранным читателем. В результате, при почти одинаковом плане, русский и английский варианты книги разошлись.

Русский вариант – это продолжение и развитие сюжетов моей книги «Сельская Россия на перепутье», изданной в 2003 году (Нефедова 20036). Однако новая книга далась мне тяжелее первой. Та в большей степени основывалась на статистике, а частные хозяйства рассматривались как один из трех аграрных укладов. Предлагаемая книга посвящена только им. Надо было увязать в единый узел статистический анализ, многочисленные интервью, результаты опросов населения и личные наблюдения, значительно расширив при этом число районов исследования. Вся книга поэтому построена на ритмике переходов от частностей к общей картине и обратно. По существу это первые шаги в социальной географии сельского хозяйства. Может быть, выводы и не всегда однозначны, но, по крайней мере, мы старались подкрепить их надежным материалом.

Помогло и соавторство с Джудит Пэллот. Ее взгляд со стороны позволил увидеть некоторые привычные реалии в другом свете. Английский вариант книги – это не просто перевод русского текста. При его подготовке моему соавтору пришлось пояснять и разжевывать англоязычному читателю многие нюансы нашей повседневной жизни: зачем заниматься сельским хозяйством, если все продукты можно купить в ближайшем супермаркете, зачем нужна корова, отнимающая столько времени и сил и мешающая основной работе. В английской версии приводится больше подробных интервью с населением, чтобы иностранным читателям стала понятна и наша современная жизнь, и наша психология.

Для русского читателя эта книга – по сути попытка рассказать о теневой стороне нашего сельского хозяйства. Судьбой крупных предприятий озабочены все. О них мы слышим в сводках наших СМИ, о них рассуждают политики, о них пекутся местные власти, о них собирается статистика. Но оказывается, что крупные и средние предприятия производят менее половины сельскохозяйственной продукции. Фермеры, о которых столько писали и спорили, дают всего 4 %. А основную массу продовольствия для себя и для других создают люди на своих клочках земли, посвящая этому все свободное время, включая выходные и отпуск. Причем горожане в своей массе производят в итоге даже больше, чем сельские жители.

Почему наше городское население так озабочено сельскохозяйственной деятельностью? Почему всю нашу историю при барине, при колхозе и без него наши крестьяне имели кусочек землицы при доме, а порой и скотину, и всю свою жизнь «вкалывали» как бы вдвойне: на хозяина, а потом на себя. Почему в 1990-е годы, когда им были предоставлены возможности расширения землепользования и создания частного товарного хозяйства, большинство ими не воспользовалось, боясь высунуться за забор, ограничивающий близкий их сердцу крохотный участок. Но зато на своей землице создали зачастую такое мощное хозяйство, которому может позавидовать иной фермер. Почему реформы, нацеленные на продвижение вперед, отбросили сельское сообщество назад, к расширению традиционного хозяйства?

Какие они – хозяйства населения? Ответ на этот вопрос требует учета местной специфики. Ведь страна наша огромна и разнообразна, а эти хозяйства растут «снизу», как бы впитывая специфику самой территории с ее природой, историческими и культурными традициями, характером расселения, и это делает их очень «географичными». Если экономические и социальные аспекты индивидуальных хозяйств все же исследованы специалистами разного профиля (см., например: Крестьяноведение 1996: Крестьяноведение 1999: Неформальная экономика 1999: Развитие 1999: Рефлексивное крестьяноведение 2002: Прауст 1998: Калугина 2001: Шмелев 2002: Бондаренко 2003: Пациорковский 2003 и др.), то их география по большому счету остается неизвестной, хотя иной раз очень яркой.

Мы попробуем показать, как живут люди в сельской местности с помощью своего хозяйства, как они взаимодействуют с колхозами, с фермерами и друг с другом, какими ресурсами располагают. Посмотрим, как различаются индивидуальные хозяйства в разных природных условиях и у разных народностей. Расстояние до города или до транспортной магистрали тоже может оказаться важным для специализации хозяйств и для их товарности.

В общем, мы старались разглядеть их как вблизи, так и издалека, «сверху», чтобы понять характерные межрегиональные различия. Книга охватывает самые разные районы Европейской России, рассказывает о том, как живут или выживают люди и в суровой тайге, и на благодатном юге, недалеко от столицы и в нечерноземной глубинке, в сухих степях на границе с Казахстаном и в дельте Волги. Вы сможете увидеть Россию в целом, в совокупности ее 89 регионов, различия между которыми показаны на картах, сможете узнать, что происходит внутри регионов, как отличаются друг от друга административные районы, отдельные села и домохозяйства и от чего это зависит.

Хозяйства населения – лишь часть сложного социально-экономического организма. Но в каждой его клетке заложена программа поведения, которая демонстрирует ресурсы всего целого. Будет ли Россия конкурентоспособной или обречена на отставание? Именно отношения в деревне, как наиболее консервативном секторе нашего общества, показывают, далеко ли продвинулись реформы, имеют ли они шансы на успех и насколько различаются их результаты в разных регионах страны.

Я благодарна всем коллегам, с которыми, помимо Джудит Пэллот, мне пришлось путешествовать по регионам России, собирая материал для этой книги. Прежде всего, профессору Рэдфордского университета Григорию Иоффе, с которым мы уже много лет работаем вместе в различных научных проектах, касающихся сельского хозяйства. При его участии собирались материалы в Подмосковье, Рязанской области и в Чувашии. И сотрудникам Института географии РАН – Андрею Трейвишу, Дмитрию Люри, Ирине Волковой, Ольге Глезер. Особенно хочется отметить аспирантку Александру Макееву, которая очень помогла в сборе материалов по Подмосковью, Ставрополью, Самарской области, Валдайскому и Каргопольскому районам. Я благодарю сотрудников Пермского, Рязанского, Саратовского, Ставропольского и Чебоксарского университетов, выделивших нам студентов для анкетирования населения, помогавших в организации поездок по их регионам и иногда путешествовавших вместе с нами, а также Л.М. Григорьева (Экспертный институт, Москва) и Администрацию Самарской области, предоставивших мне возможность исследовать этот регион. Спасибо Оксфордскому университету и Институту географии Российской академии наук за поддержку наших исследований и финансовую помощь в издании этой книги.

Я благодарю также сотрудников «Нового издательства», которые, потратив в свое время много сил на мою книгу «Сельская Россия на перепутье», не испугались работы над моим новым сочинением.

Татьяна Нефедова

Глава 1 Хозяйства населения были всегда

1.1 О чем эта книга?

Есть указание быть самостоятельным.

Федор Абрамов, «Трава-мурава»

Коза и 100 коров

Мы познакомились с Анной Петровной в нечерноземной глубинке, у ее дома, где она выгуливала козу. Коза невозмутимо объедала бурьян, а Анна Петровна рассказывала нам, что без Машки ее жизнь была бы намного скучнее. Держать козу не сложно. Она ест практически любую траву, надо только заготовить немного сена на зиму плюс всякие отходы. Живет Анна Петровна в деревне одна, давно уже на пенсии, которую она исправно получает от государства каждый месяц. Почти половина уходит на оплату коммунальных услуг и прочие платежи, на оставшееся прожить было бы сложно. Но коза дает немного молока, да огород выручает. В нем есть всего понемногу: картофель, огурцы, лук, кабачки, зелень, клубника, две яблони, смородина, малина. Анна Петровна консервирует овощи, варит варенье, заготавливает грибы. Мясо она ест редко. Есть у нее дочь в городе, учительница. Приезжает в деревню помочь матери копать картошку и за огородными продуктами. В школах зарплаты небольшие, мамины овощи и варенье ей очень кстати.

Это пример очень скромного хозяйства. Правда, Анна Петровна не прочь и продать немного козьего молока или овощей. Но у всех соседей такой же огород и покупателей нет, разве только городские дачники изредка что-то купят.

Хозяйство Ивана тоже в Нечерноземье, но поближе к городу. Оно мощнее, да и семья больше: жена, двое детей. Иван работает в колхозе трактористом. Прежде, до 1990 года, у него была высокая зарплата. Справил большой деревянный дом, купил мотоцикл. Но после реформ колхоз лихорадит, производство стало убыточным, зарплату платят нерегулярно. Да и деньги-то – мизерные. Только в страду можно заработать, и все равно семью не прокормишь. Жена работает в местной библиотеке и получает еще меньше. Пришлось завести корову, прокормить которую помогает колхоз – вместо зарплаты дает корма. Зима длинная, корова с октября по май в стойле, нужно много сена. Поэтому дополнительно к огороду Иван взял в аренду сенокос в один гектар. Брошенной земли вокруг сколько угодно, надо только заявление в сельскую администрацию написать. А заготавливает сено сам, на том самом тракторе, на котором работает в колхозе. Он и другим сено вывозит на этом же тракторе, это тоже приработок. Председатель колхоза ругает его за использование колхозной техники в личных целях. Но куда он без Ивана денется. Трактористов не хватает, никто не хочет в колхозе работать за такие деньги.

Корова Ивана пасется в общем сельском стаде. Набирается по всему селу частных коров 60–70, и пасет их специально нанятый вскладчину пастух. Доят своих коров хозяева сами. Это работа жены. Каждый день надо вставать в 5 утра кормить и доить корову. Затем гнать ее к общему стаду. В обеденный перерыв, около 12 часов, вместо еды надо бежать на ближайший выгон у села, куда пастух пригоняет всех коров для второй дойки. Доят всегда вручную, накрывая потом ведро простой марлей. Так как скота много, на выгоне нет ни травинки. Грязь порой такая, что в сапогах не пройдешь, иногда холод и дождь. Вечером пастух пригоняет коров в село, и дальше каждая сама идет к своему дому. И снова дойка. А там и молоко перерабатывать надо на творог, на масло. Все это семья ест сама, но и на продажу остается. Раз в неделю Иван на мотоцикле отвозит творог и масло в ближайший город, отдает рыночным продавцам, сам не продает. Кроме того, каждый год у коровы теленок. Его обычно выращивают до полутора лет, а затем продают перекупщикам. Телка в 2002–2003 годах стоила до 9 тысяч рублей – это почти такая же сумма, как и вся годовая зарплата Ивана-тракториста.

Есть у Ивана и свой огород, вернее даже два. У дома он сажает всякие овощи – так чтобы хватало на лето и на зимние заготовки. А на окраине села арендует у администрации еще 15 соток под картофель. Пашет на колхозном тракторе и себе и другим, и тем тоже подрабатывает. Картофель порой остается, и излишки продаются.Здесь хозяйство мощнее. Цель его тоже в основном заключается в снабжении своей семьи продуктами, но некоторые излишки продаются, и это дает существенную добавку реальных денег к мизерным зарплатам. Помогает и востребованная профессия тракториста. Уровень жизни Ивана и его семьи можно считать средним для сельской России, если не учитывать огромных затрат времени и сил на по сути двойную работу: официальную и содержание собственного хозяйства.

Третий пример показывает хозяйство специализированное. Лара работает продавщицей в магазине в подмосковном селе. Но главное ее занятие – другое. Лара с семьей выращивает капусту, квасит ее и продает в Москве. Муж Лары работает в колхозе, старики родители – на пенсии, сын учится в школе. Доход от капусты, никем не регистрируемый, без каких-либо налогов – в 2–3 раза больше официального дохода всей семьи, включая зарплаты и пенсии. Скота нет, все время и силы семьи уходят на капусту. Весь немалый участок у дома (30 соток) засажен капустой. Землю обрабатывает трактор, который они нанимают весной. Рассаду капусты выращивают заранее и с избытком, так что часть рассады продают. Сажают, пропалывают и поливают вручную. Помогают и старики, и сын. Когда капуста вызревает, в специальном сарае, где хранятся бочки, начинается резка и засолка. Это настоящее искусство. Лара хранит свой рецепт засолки в секрете, зато квашеная капуста получается у нее на славу. Начиная с осени, Лара с мужем по очереди все выходные и иные свободные дни ездят в город на рынок – продавать свой товар. Городские покупатели уже знают Ларину капусту, она идет нарасхват. На рынке приходится платить определенную мзду местным рэкетирам. Когда места на рынке не хватает, Лара продает капусту прямо на улице, на ящиках. Правда, и тут приходится платить, но уже милиционерам. Тем не менее к весне вся капуста продается, и с апреля начинается новый цикл. Ничего, кроме капусты, Лара на своем приусадебном участке не выращивает. Правда, на окраине села у нее есть небольшой огород с картофелем для себя. И все-таки основная цель ее хозяйства – заработать деньги: тогда можно купить и все продукты.

И последний пример – тоже специализированного, но еще более мощного, скотоводческого хозяйства. Фатима приехала в предгорья Ставрополья из Дагестана. Там, дома, в горах, вся ее семья испокон веков занималась скотоводством. И колхозы были, но свой скот все равно все держали, хотя пастбищ и не хватало. Колхозы помогали с кормами, а когда в 1990-х годах колхозы развалились, семья Фатимы (муж, его три брата с женами и детьми) решили уехать в соседний регион. Здесь и населения поменьше, и пастбищ больше, и колхозы целее. Выбрали село в предгорьях, где уже обосновалось много даргинцев, купили два дома рядом и перевезли все свое хозяйство. А хозяйство немалое:

70 голов крупного рогатого скота, из которых половина коров, и около 100 овец. Официальной работы нет, и вся семья занимается только скотом. Мужчины строят хлев, пасут скот, стригут овец, продают молоко и творог, мясо и шесть, женщины доят коров и ведут домашнее хозяйство. Все доходы – только от своего хозяйства. Огорода почти нет. Все, что необходимо для пропитания, обменивают у местных жителей на молоко и мясо или покупают в магазине. Село многонациональное, здесь и русские, и чеченцы, и черкесы, и даже несколько эстонских семей занесло историческими вихрями. А это значит, что и хозяйства разные. У одних можно обменять свое на картофель, у других – на овощи. Жить в Ставрополье лучше, чем в Дагестане, но и здесь пастбищ не хватает. Это осложняет отношения и с местной администрацией, и с соседями, которые жалуются на то, что негде выпасать единственную корову.

Что такое «хозяйства населения»?Официальная статистика относит к хозяйствам населения домохозяйства 36 млн. семей, почти 100 млн. человек. Это значит, что большинство жителей нашей городской страны так или иначе связаны с сельским хозяйством.

Все эти примеры показывают, насколько разными могут быть хозяйства сельских жителей. Между огородом старушки и огромным стадом даргинцев – пропасть. Одни ведут хозяйство по традиции, другие – чтобы выжить, для третьих – это работа на рынок, обычное товарное производство. А ведь есть еще и городские дачники. Кто-то заботится о газонах и клумбах, кто-то выращивает овощи на продажу в дополнение к жалким городским доходам. И все это называется одним термином – хозяйства населения.

Официальная статистика относит к хозяйствам населения так называемое личное подсобное хозяйство (ЛПХ), которым владеет 16 млн. семей, 15 млн. садоводческих участков и 5 млн. огородов (Сельское хозяйство 2002:87). Это – 36 млн. семей, или почти 100 млн. человек.

При этом статистика не учитывает тех горожан, которые активно включаются в сельскохозяйственную деятельность в выходные дни или в отпуск на огородах своих сельских родственников. Она не учитывает владельцев старых классических русских дач, где тоже есть огороды.

Можно сказать, что в нашей городской стране (73 % населения зарегистрировано в городах) с сельским хозяйством в большей или меньшей степени связана подавляющая часть населения.Основное внимание в этой книге уделяется все же сельским жителям. Постепенно в литературе и в живом языке аббревиатура ЛПХ стала расшифровываться как «личные приусадебные хозяйства», т. е. хозяйства, находящиеся недалеко от дома, в отличие от сельских хозяйств горожан, которые могут располагаться в нескольких сотнях километров от городского жилья. Название «личные подсобные хозяйства» во многом противоречит сути этого явления, так как они часто являются основным источником доходов своих владельцев.

1.2 Как проводились исследования

Что дает и чего не знает статистика

Методы нашего исследования состояли в соединении анализа статистических данных с подробными обследованиями некоторых территорий. Главное – полимасштабность обзора: от страны в целом до сельского дома.

Изучать индивидуальный сектор крайне сложно. Как юридические лица хозяйства населения в России не фиксируются, регулярной статистической отчетности по ним нет. Для изучения личных подсобных хозяйств сельских жителей проводятся сельскохозяйственные переписи, но с десятилетним и более интервалом. Очередная такая перепись должна была пройти в 2004 году, но была отложена. В отличие от коллективных и фермерских предприятий с регулярной прямой отчетностью, статистические данные о хозяйствах населения основаны на выборочных обследованиях. Однако статистическая выборка крайне мала: это всего од% общей численности сельских домохозяйств региона [2] (Сельскохозяйственная деятельность 1999:12). Столь маленькая выборка не может отразить разнообразия индивидуальных хозяйств. Производство в личных хозяйствах не афишируется. Реальные ресурсы их существования можно выяснить только в доверительных интервью [3] . С другой стороны, крупные коллективные предприятия и фермеры в статистической отчетности, как правило, в целях ухода от налогов сильно занижают объемы своего производства.

Все вместе делает статистические оценки индивидуального производства очень сложными. Районные управления сельского хозяйства индивидуальным хозяйством населения мало интересуются: в их ведении – крупные предприятия и фермеры. Иногда одной строкой, оценочно они показывают общее производство сельских жителей.

Ну а горожане со своими садами и дачами находятся вне поля зрения не только статистиков, но и местных властей.

Но и отказ от статистической информации тоже невозможен. Сколько можно обследовать сел? 100 или 200?

Имея большой коллектив, можно опросить несколько тысяч человек (мы с помощью студентов смогли полторы тысячи). При российских контрастах это все равно капля в море. В одном небольшом селе ситуация одна, в соседнем крупном – совсем другая, на юге одни проблемы, на севере – диаметрально противоположные. Рядом с городом один стиль жизни, а в глубинке – совсем другой. Можно, конечно, выбрать для обследования наиболее типичных представителей разнообразных территорий. Но без статистики этот выбор все равно не осуществить.

Таким образом, задача, которую мы перед собой поставили, потребовала специальных методов исследования. Эти методы состояли в соединении анализа материалов статистики с подробными обследованиями ряда конкретных территорий. Главное в наших методах исследования – полимасштабность. Для решения разных задач использовались и разные масштабы. Начиная с обзора страны в целом, мы спускались до совершенно конкретной завалинки. Или шли обратным путем, снизу вверх: от домохозяйств к отдельным поселениям, далее – к административным районам и регионам России. Мелкий, обзорный масштаб требует работы со статистикой и литературой, хотя не исключает и использования личных впечатлений. Средний – это опора на статистику в сочетании с собственными обследованиями регионов.Крупный, детальный масштаб базируется на интервью, анкетировании населения и впитывании местного колорита.

Наша методика

Мы применяли два подхода: 1) «путь сверху» – от мелкого масштаба к крупному, с применением процедур классификации; 2) «путь снизу» из живого многообразия местности, с выделением характерных хозяйств как типологических образцов.

Путь сверху: обработка статистических данных. С федеральной и региональной статистики мы начинали исследование. Те карты и графики, что приводятся в книге, составлены на основе различных статистических справочников по России и ее 89 регионам. Самым сложным оказался сбор данных по хозяйствам населения в административных районах внутри регионов. Поэтому охватить всю Россию мы не решились, и анализ по административным районам проводили только в Европейской России, где таких районов 1400. Пришлось использовать статистические сборники, издаваемые в разных областях страны, просить о помощи коллег в регионах, поскольку не все региональные издания попадают в Москву. Конечно, справочников оказалось недостаточно: в некоторых субъектах Российской Федерации вообще нет информации о хозяйствах населения в разрезе районов, оценки даются лишь по региону в целом. И все же то, что удалось собрать, позволяет проследить главные различия между регионами РФ и увидеть структуру хозяйств населения внутри регионов.

Необходим анализ статистических данных и при выборе ключевых районов исследования (рис. 1.2.1). На первом этапе с помощью статистики выбирались регионы с принципиально разными природными, экономическими и социальными показателями. Так, в Нечерноземье были выбраны Новгородская область на Северо-Западе с очень сильными потерями сельского населения в результате урбанизации и Пермская область вместе с Коми-Пермяцким АО в Предуралье как представители северных окраин основной зоны сельскохозяйственного освоения. Дополнительно обследовались южные районы Архангельской области.Московская область представляла собой пример типичного пригорода огромного мегаполиса, а соседняя Рязанская олицетворяла переход от лесных ландшафтов к лесостепным. Юг в наших исследованиях был представлен Ставропольским краем, в котором можно найти все разнообразие Предкавказья – от западных равнин, продолжения кубанских земель, до предгорий на юге и засушливых районов на востоке. Астраханская область представляла собой крайний вариант сухостепных ландшафтов на границе с полупустыней, но с благодатным природным оазисом в пойме и дельте Волги. Саратовская и Самарская области олицетворяли типичное Поволжье с его контрастами на Правобережье и Левобережье Волги. И, наконец, Чувашия – пример региона с этническим разнообразием (при преобладании чувашей, здесь есть и русские, и мордва, и татары) [4] .

Рисунок 1.2.1. Регионы России и ключевые регионы исследования

На втором этапе анализировались статистические данные по административным районам выбранных регионов и отбирались 3–4 района, наилучшим образом отражающие их разнообразие. На третьем этапе в каждом обследуемом районе на базе местной статистики по предприятиям и данных сельских администраций выбирались 4–6 сел, отражающих разные типы сельской местности. Например, обязательно выбирались как минимум три типа коллективных предприятий: стабильно работающее, среднее и слабое, находящееся на грани банкротства. Кроме того, в каждом районе не упускались из виду те села, где уже нет крупного агропредприятия (бывшего колхоза). Выбор поселений также зависел от их размера. И, наконец, на последнем, четвертом, этапе с помощью представителей сельской администрации анализировались данные по каждому селу. Интервьюирование работников сельской администрации, а также отдельных сельчан помогало выбрать репрезентативные семьи для более подробного обследования. Таким образом, статистическая информация помогала нам ориентироваться в выборе объектов исследования и понять, насколько то, что мы получаем другими методами (опросами, анкетированием), согласуется с распределением статистики, насколько репрезентативны тот или иной респондент, село, район. С помощью этой статистической предподготовки была получена достаточно репрезентативная выборка исследуемых объектов.

Путь снизу: полевые обследования, интервью и анкеты. Во время полевых исследований мы всегда старались сами посетить все намеченные нами для обследования районы и села. Даже анкетирование мы проводили только там, где были сами: личные впечатления очень важны для географа. Таким образом, всего за 1996–2004 годы нами было обследовано 35 административных районов в 8 субъектах РФ и лично изучено 153 поселения (см. табл. 1.2.1).

Таблица 1.2.1. Количество обследованных регионов, районов и поселений, число опрошенных респондентов в 1998–2004 годах

Обычно, приезжая в тот или иной регион, мы арендовали машину с шофером и в течение всей экспедиции ежедневно ездили по намеченным предварительно районам. В каждом административном районе мы работали от 4 до 14 дней, живя в местной гостинице или в любом другом месте.

Интервьюирование сельчан, представителей агробизнеса и разных органов власти было самым главным методом сбора информации, основой для понимания сельской жизни. Интервью – искусство особого рода. Оно отличается от обычного опроса тем, что нужно не только получить ответы на интересующие нас вопросы, но и разговорить собеседника. Интервьюирование – это своего рода игра с учетом психологии респондента. Надо почувствовать, какие темы для собеседника особенно важны, о чем он говорит с удовольствием, и именно эти темы развивать, тем не менее направляя беседу в нужное русло. Нужно суметь понять, что человек недоговаривает, и с помощью косвенных вопросов прояснить наиболее важные вещи. Диктофон мы никогда не использовали, так как из нашего опыта мы вынесли, что он очень сковывает людей, делает их речь более осторожной и казенной. В ходе интервью очень важно не прерывать контакт с собеседником, поэтому один обычно вел живую беседу, а другой иногда делал наиболее важные заметки. И только после интервью мы обычно скрупулезно записывали полученную информацию. Важна и методика выбора респондентов. Начиная часто со случайной выборки, мы обычно в процессе разговоров выбирали разные типы домохозяйств и людей, знающих проблемы села. Надо отметить удивительную открытость и гостеприимность сельских жителей. Нас всегда приглашали в дом, угощали. Люди с радостью рассказывали о своем хозяйстве и своих проблемах. Видно было, что им некому пожаловаться, а ученые не вызывали у них никакого опасения.

Для разговоров с чиновниками правила иные. Это беседа профессионалов, и записи в процессе разговора не возбраняются. Чем лучше мы были подготовлены, изучив перед приездом в район статистику, с тем большим уважением к нам относилась местная власть и тем более достоверную информацию нам давала. Так что тетради с записями интервью, вывезенные из экспедиций, составляли главный капитал для написания этой книги. В общей сложности за шесть лет исследований было проинтервьюировано 466 человек (см. табл. 1.2.1).Цель и методы нашего анкетирования несколько отличались от тех, которые приняты при массовых опросах населения социологическими службами. Данные анкетирования служили дополнением к нашим интервью и использовались нами для некоторых подсчетов и сопоставления со статистикой. Обычно, приезжая в ту или иную деревню, мы шли интервьюировать жителей, а студентов посылали их анкетировать по стандартной анкете, содержащей 34 вопроса. Обычно им удавалось опросить от 10 до 30 человек в зависимости от размера села и времени нахождения в нем. Для небольших сел эта выборка была более чем достаточна (5-20 % хозяйств). Для крупных южных сел с населением в несколько тысяч человек она, конечно, слишком мала. Но нас интересовали результаты анкетирования не столько сами по себе, сколько в их соотношении с результатами, полученными нами в глубинных интервью в этом же селе. Всего было проанкетировано почти 1000 человек (см. табл. 1.2.1).


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю