Текст книги "Фантош (СИ)"

Автор книги: Татьяна Мудрая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Это всё наши сын и дочь, догадывался Алексей. Долгожданные.

И долгожданный малыш, благодаря которому всё очень быстро решилось уже не через четыре – через два года. И благодаря деньгам.

На прощание дочка принесла и бросила на покрывало отцовой постели «Отягощённых злом», необтрёпанный экземпляр, открытый на той страничке, где Флора и флореры. Здесь тоже была вложенная рукопись с эпиграфом едва ли не больше остального текста:

«Говорят, общество, в котором мы живем, есть общество потребления – кто-то верит, кто-то не верит, все порицают, при этом оставаясь заложниками привычного. Невозможно судить о положительном или отрицательном содержании такого общества, будучи его частью. Но одно я могу сказать точно: когда высокие объемы потребления придают тебе внутренний статус властителя мира – это сквознячок из ада. Те, кто нащупал пульс беды пытаются что-то сделать. Одним из наиболее интересных ответвлений движения против растущего потреблядства стали фриганы. Это молодежное течение зародилось в Америке, поставив себе цель максимально отрешиться от потребления, ограничивая себя только тем, что смогут добыть сами на многочисленных помойках. Зачем фриганы это делают? Ради протеста. Люди на одном конце света погибают от голода, но на другом его конце еда выбрасывается на помойку. Реакция отторжения на то, что джунгли вырубаются ради производства мебели, а надоевший шкаф от ИКЕА ждет недолгий путь на свалку. Выразительный «fuck off» обществу расточительства».

– Из инета скачали, – объяснила Гая. – А сам расск – ну, это мы с Зорькой вместе. К чему теперь перекидываться шифрованными записочками?

«Насчёт кремового, словно торт, свадебного платья Андриан прорек сразу:

– Это у тебя культовое. Дева в белом, жених в чёрном, как на шарманке или свадебном торте. К тому же отстой на раз. Денег сожрёт уйму, а чем после отчистишь? Костюмчик от Jerry Weber – вот что тебе нужно.

Гаянка хотела было с высоты своих девственных восемнадцати лет заметить, что он, скорей всего, перепутал платье со скатертью или брачным ложем, но не стала выказывать недоверие. Жених был потомственный знаток всех искусств и почти всех легальных и нелегальных способов интернетного заработка, чемпион мира по дауншифтингу – ну и просто самый красивый и беспечный человек на планете. Который зацепился за соседнее с ней место в пространстве совершенно случайно и к которому она забегала каждый день перед работой и очень редко вечером – чтобы не смущать преддверием долгой ночи. Девушка она была честная, что в переводе на современный язык означало – слегка трусоватая по части секса. Ну ещё бы – в первый раз не в первый класс…

Поэтому она только спросила:

– Я понимаю, на платье у нас нет денег. А на высокий кутюр откуда возьмется? Ещё всяких родичей полагается угощать.

– Вот засада, – откликнулся Анди. – Ты мне скажи: самой тебе этого слёта престарелых скаутов хочется? Только честно.

– Нет. Хотя принято.

– А нарядиться для загса?

– Очень.

– А познакомиться с моими френдами?

– Так все равно же придётся, верно?

– Тогда расставим приоритеты. Сначала неизбежное, потом желательное, а то, что общепринято, – к чертям собачьим. Идолы рынка и пещеры.

И через небольшую паузу:

– Гайка, тебе сегодня очень нужно в твой замшелый офис?

– Так выходной же, – впопыхах выдала она смертельную тайну. – Первый.

– А уж у меня какой по счёту, трудоголичка ты наша… Исключительно своими трудами на продажной ниве держусь. Решено, тогда я тебя посвящу, – он похлопал по карманам. – Так, набор универсальных отмычек имеется. Фонарик налобный. Перчатки латексные… вот, возьми мою запасную пару, будут великоваты, но ничего. Мешки из экологического пластика, ага, держи один. Обувь на толстой резиновой подошве…

Он нагнулся и пошарил внутри обувной полки.

– Медвежатникам полагается войлочная, – растерянно съязвила она. – Для лучшей неслышимости.

Посвящение, к ее радости, вовсе не подразумевало «того самого».

– А мы вовсе не на медведя идём, – улыбнулся жених. – Ещё не хватало сейфы потрошить.

– Тогда на кого?

– Посмотришь, когда будешь на стрёме.

Они захлопнули дверь прямо перед носом британского кота Акимыча, который (кот, а не нос, хотя без разницы) явно предвкушал. Тихо выбрались из подъезда и пошли вдоль по большой дороге.

На задах огромного гипермаркета Андриан остановился: из осенних теней вышло трое. Два парня и девушка чуть постарше Гаяны. Все одеты одинаково: потёртый спортивный прикид от фирмы «Волчья Тропа», ботиночки «Мейндл» или «Доломит» – словом, вполне уважающие себя туристические марки.

– Знакомьтесь: Гаяна – Владислава, Олег, Игорь. Там заперто? – отрывисто спросил Анди.

– На сей раз – нет. Машины уже сюда выезжают. Поторопимся, – ответил один из мужиков.

– А, торговцы поняли, наконец, что за вывоз платят по весу? – отозвался тот. Тем временем Олег распахнул ворота, и компания проникла внутрь. Здесь не было ничего, кроме грязноватых контейнеров, выстроенных в два ряда. Игорь, высокий, жилистый и сухощавый, чуть повозился с выпуклой крышкой одного ларца и откинул назад:

– Андик, давай первым на штурм. Твоей протеже – льгота.

Тот чуть отступил для разбега и ласточкой нырнул в полупустое нутро.

Между тем его спутники отворили ещё два контейнера и канули в глубину, по пути выкидывая мешки и упаковки. Влада стала между ними наготове, растопырив свою тару обеими руками.

– Ты то же сделай для своего: принимать будешь, – улыбнулась она Гайке.

Из кромешных глубин доносились глухие реплики:

– Большая упаковка клубничного йогурта, срок истекает через неделю.

– Мюсли медовые с миндалем и маракуйей, пластиковая оболочка прорвалась. Осторожно – там дюжина пачек. Контузить может.

– Сёмга свежепросольная. Куриные тушки в вакууме. Это для Акимыча. Гая, да бери же!

– Яйца, тридцатник без одного, абсолютно свежие. Влади, это ты прими, Гайка не сумеет. Потом разделим на всех.

– Зелень в горшочках, свежая, прям торчит. Чуть помялась. Брать или не надо?

– Бери. Была бы у тебя в холодильнике – ведь съел бы?

– Влада, траву пока не клади внутрь, хуже помнётся. Соус «Стебель бамбука». Макароны в гнездах. Перец сладкий красный, остатки партии, но весь один к одному. Яблоки, томаты, огурцы пупырчатые. Сыр «Рамзес» копчёный, слегка просрочен. Вроде без плесени.

– А с плесенью нету? Мне на свадьбу. Бри поищи или «Мюнстер».

– Тебе для застолья вот. Коньяк «Бланш Нуар», французский, таможенные наклейки попорчены у двух бутылок из ящика. Поделюсь, если пригласишь.

Влада подняла брови:

– Это ж по три тысячи каждая. Хорошо, сам Игорь не пьет – тай-цзи занялся. Олег ещё может себе в кофе капнуть.

– Связка писем в розовых конвертах.

– Брось. Тайна частной переписки нерушима, особенно если это любовная. Всё, на неделю разгульной жизни нам хватит.

Троица выкарабкалась из гигантских урн, отряхиваясь. Мешки обеих девиц были наполнены доверху.

– Теперь прибёремся – и домой, – приказал Олег. Он явно был лидером. – И смотрите, чтоб ни соринки вокруг!

– Ребята, – вмешался Андриан. – Моей девушке бы принарядиться. В «Лунном Раю» ведь бутики и секонды всякие. И ателье от очень хороших домов. Посмотрим во второй шеренге?

Олег пожал плечами, кивнул Игорю:

– Помоги. Не устал еще?

Вместо ответа тот отвалил очередную крышку и забрался внутрь по скобе.

Долгое время его не было ни видно, ни слышно.

– Раньше такого приволья не было, – объясняла тем временем Влада новенькой. – До Прохорова магазины норовили подделывать срок на упаковках, а на оградки и сами контейнеры ставили цифровой замок. Ни себе, ни людям. И штрафы за просрочку товара были куда мень…

– Вот! – на полуслове прервал её Игорь. – Размер сильно не ваш, но всё равно стирать и переделывать.

И, поднявшись во весь рост из груды гламурного эксклюзива, протянул на вытянутых руках невесомый чехол с изысканно мерцающей кружевной начинкой.

– Платье, – ахнула Гаяна. – Глазам не верю…

– Свадебное, от дизайнера Марии Хакамады, – уточнила Влади. – У них считается дурным тоном переделывать то, от чего отказались клиентки. Можно считать, пожертвование в пользу Движения. Нет, правда: скоро вообще на обочине начнут оставлять с пометкой «Нашим дорогим антиглобалистам».

– Что смотришь – сбылась мечта? – хихикнул Адриан.

– Так оно грязное, – промямлила девушка.

– Как вся наша здешняя жизнь – не больше и не меньше. Кстати. Владислава, у тебя вроде был трофейный корейский порошок на основе мыльного дерева? – проговорил он вместо ответа. – С нетоварной оболочкой. Ты им ещё парчовые туфли отстирала, которые ничто иное не брало.

– Андик, не сомневайся, – сказала она. – Пожертвую. Чётвёртая заповедь фригана – быть щедрым.

– А первая и промежуточные? – спросила Гайка.

– Первая – не вредить биосфере. Вторая – не поощрять расточительство природного сырья на западный манер. Третья – противиться тотальной глобализации и унификации.

Удалая пятёрка мушкетеров, частью весьма довольная, частью слегка обескураженная, шла в ряд по тротуару.

– А кто вы такие? – спросила Гаяна. – Я в инете читала, только думала, фриганы – это вроде как наши русские бомжи.

– Нет, мы вроде как свободные вегетарианцы, – поправил ее жених, хозяйским жестом обнимая за плечи. – Вернее – их ударная часть. По возможности работаем, всегда и везде учимся, путешествуем автостопом, живём у зарубежных соратников. И нас уже миллиард.

– Миллиард плюс один. Одна. Верно, Лесная Девушка, земная девушка? – рассмеялась Владислава.

И Гаяна от души улыбнулась ей в ответ».

Вскорости дети уехали. Пожениться решили – он даже не запомнил, где: на Канарах, Мальдивах, в Новой Зеландии или вообще под сенью башни Беньовского. Не знали точно и сами: где-то там, где Зорьке удобно будет сдавать экзамены по инету и обоим подрабатывать хотя бы инструкторами, благо диплом восточного колледжа у Гаи уже есть – экстерном получила. Там, где теплее, дешевле, есть красота – и непременно море.

– Так это никаких перспектив в будущем, – попытался возразить Алек, когда ему сообщили.

– А сидеть в офисной клетушке – перспектива? – возразили ему. – Круглый год зарабатывать стресс и выкладывать крутые бабки, чтобы избавиться от него в одном из мест, где мы собираемся жить постоянно?

Так и сделали. Теперь оба видятся с матерью через эту крошечную телекамеру. А с отцом – вообще никак. Спишем на случай, однако…

– Эрденэ. Гая… она ведь по внешности не изменилась, нет? Не проявилось в ней?

– Что за фантазии. Конечно, нет. Растолстела изрядно, однако ни крыльев, ни рогов и копыт не выросло.

– И этот новый малыш – они его нам обоим покажут? Ведь обоим?

– Не сомневайся.

Теперь, после всех подходов, Алексею остаётся спросить о самом главном и животрепещущем:

– Эрдэ, я когда-нибудь выздоровею? Вернётся ко мне моё мужество, моя прежняя сила, как ты считаешь?

И жена отвечает с ласковой, почти равнодушной насмешкой:

– Все люди в конечном счёте излечиваются от болезней. Все умирают.

© Copyright Мудрая Татьяна Алексеевна ([email protected]), 03/03/2013.