Текст книги "Шоу Шанс. Императрица (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 15

День «Ч». Вернее, ночь

– Дурдом! – Кир ухватил себя обоими руками за слегка отросшие светлые патлы и с силой подергал, – Космический дурдом!

Он сидел на полу, прислонившись к капсюле регенератора, жмурил глаза и равномерно и сильно бился затылком об обшивку из сверхпрочного пластика.

– Да, неудобно получилось, – Борис, все еще в черном костюме, только без маски, присел рядом, – Но мы же не знали. Мы думали – тебя срочно спасать нужно.

– Жертв много? – Кир слегка успокоился.

– Выясняют.

– Хорошо. Как выяснят… Сообразим, как будем извиняться. Хотя я бы на месте Бати, раз уж так вышло, воспользовался случаем да зачистил весь квартал к чертям.

– Это как? Мы официально извиняемся за недоразумение, но такими словами, что главе клана, чтобы не потерять лицо, остается только плюнуть на дипломатию и послать нас лесом искать шалашик? А потом они начинают стрелять – и мы вводим огнеметы и спецуру в броне?

– Сам все знаешь, – Кир пожал плечами, – Ресто – ублюдки. И в том, что двое из них спасли мне жизнь, я не вижу повода для прекращения огня. Максимум того, что я готов для них сделать – дать правдивые показания в суде.

– Согласен, – кивнул Борис, – только сейчас они, как ты сам сказал, на нашей стороне. Ты, кстати, уверен в этом? Не могла эта, как ее… Роксана, тебя кинуть?

– Могла, конечно, – Кир протянул руку, и Борис помог ему встать. Парня еще шатало после процедуры, но самочувствие потихоньку приходило в норму, – Я тебе скажу больше – я на сто процентов уверен, что именно кинуть меня они и решили.

Увидев сощуренные глаза Бориса, Кир слегка, без веселья улыбнулся и пояснил:

– Не на этом этапе. Пирамидку я видел, лично. Потом ее унесли. Думаю, она уже в резиденции.

– И? – не понял Борис, – Ее отдают императору, тот бросает в утилизатор и капец котенку.

Кирилл зажмурился. И медленно, мечтательно улыбнулся.

– Это его ужас…. Пирамидка – самый ужасный ужас и его, и всей их расы. С тех пор, как они о ней узнали. Уверен, она им даже сниться.

– И что это меняет? – все еще не понимал Борис.

– Он наверняка захочет на нее посмотреть. Взять в руки. Покрутить. Может быть, даже, на зуб попробовать.

– Но ведь она же не запуститься, – Борис пожал плечами, – это в циркуляре с грифом: «после прочтения – сжечь», но у меня допуск альфа, так что я знаю – чтобы запустить процесс, нужна кровь и эпителии императора. Старого императора.

– Или любого из его потомков, – подсказал Кир.

– И что? Была зачистка, никого из потомков не осталось… Да даже если и остались – где мы их найдем.

– Не мы – а я. И не «найдем», а уже нашел. А вот на счет – где, это, Борька, история длинная, а у нас сейчас не вечер у камина, нам торопиться нужно. В стране, которая занимает одну четвертую всей площади суши, уже нет – или скоро не будет верховной власти. Один из самых влиятельных кланов об этом осведомлен и готов. Ставлю тельца против яйца – у них уже готовность – ноль, – Борис машинально кивнул, кланы всегда действовали оперативно, – Периметр нарушен, а значит, Договор о невмешательстве разорван, а Дино давно ждали только повода. Противопоставить им нам, фактически, нечего: четверть века страной правил враг, который целенаправленно гробил и армию и ВПК, то, что нам удалось сохранить – капля в море, она еще способна удержать шейхов – но не ящеров.

– Кстати, шейхи…

– Шейхи, – подхватил Кир, – как ты думаешь, они случайно активизировались именно три месяца назад? Зачем они подтягиваются к границам Славии, им что, больше верблюдов негде пасти?

– Ты считаешь, что это многоходовка Ресто? Чтобы захватить власть?

– Друг мой, – Кир жестко усмехнулся, – если животное похоже на собаку и лает как собака – то это собака и есть.

– Кто-то из твоих любимых древних?

– Английская пословица. Могу еще одну цитату, из Писания…

– Это я и сам могу, – перебил друг, – «По делам их узнаете их». Но ведь не получится. Ресто не удержат страну. Им придется отдать территории… даже затрудняюсь сказать, сколько.

– Уверен? Глава клана покажет ящерам пирамидку и они будут шелковыми. Думаю, именно на этом и строился план. – Тогда… – Борис хрустнул пальцами, – Я верю тебе, Кир. Всегда верил. Но… Зачем ты ее им сдал? Зачем позволил…

– Ты меня плохо слушал? Весь расчет Ресто строился на том, что в их руках «холодная» пирамидка, и активировать ее невозможно в принципе.

– А она?..

– Она «горячая»! Она горячая, Борька, как адские сковородки. Я запустил обратный отсчет, – Кир машинально потянулся за комом, чертыхнулся, – примерно 48 часов назад. Осталось несколько минут до того, как наш привычный мир разлетится вдребезги. А у нас еще конь не валялся. Батя в регенераторе, Артем в кашу, Ресто собирают армию – а мы сидим на полу и треплемся за жизнь. Тебе не кажется, что мы делаем что-то не то?

Борис засмеялся. Сначала тихонько, потом громче. Кир присоединился к нему и скоро они ржали уже вместе, пугая эхо медблока и сбрасывая чудовищное психическое напряжение.

Смех обрезало мгновенно.

– Форму, коммуникатор с полным фаршем, желательно – чип, – распорядился Кирилл, – пока все это организовывают – надо срочно связаться с Берсеньевым, пусть ставит чайник, в гости летим.

– Батю будем эвакуировать? – уточнил Борис, активируя вызов.

– Это пока не к спеху.

– Кир, не хочу тебя расстраивать сразу после регенератора, но там две сотни бойцов: с имплантами, прокачанных химией…

– Тем более, – широко улыбнулся Кирилл, – раз уж их там целых две сотни, пару часов против Бати они продержатся. А потом мы их выручим. Какие дела у нас в приоритете «А»?

– Как всегда – проект «zего», кланы, нарушения на южной границе.

– Ну, хоть что-то в этой жизни не меняется… Там много? – посмотрев на сочувствующее лицо Бориса, Кир все понял, чертыхнулся и распорядился, – тащи все что есть за последние пять недель в мою берлогу и пригласи пару аналитиков. Дениса обязательно. И сам подходи. Нам придется за 20 минут родить план по спасению Империи. Вдохновляет?

– 20 минут – это шикарное время, – серьезно сказал Борис, – бывало жестче.

– Урежем до 15, сами себе выпишем премию.

– Ага, а Батя потом урежет уши и выпишет по шее!

– Позитивный сценарий. Он ведь может урезать бошки и выписать талоны на кремацию…

Парни понимающе переглянулись и снова заржали.

В большинстве министерств и ведомств Империи место первого и второго зама здорово различалось по престижу и количеству бонусов и пряников, так что не было второго, который бы не мечтал подсидеть первого, и не было первых, которые бы не гнобили и не подставляли вторых просто профилактически. «Безопасники» и тут отличились: у них не было первого и второго, были зам по оперативной и зам по аналитической работе. Черт знает, как это делить, когда чуть не каждое дело под грифом «допуск А», и круг лиц, которые имеют право даже знать его кодовый номер, крайне ограничен… но звучало красиво. И разом снимало вопрос: кто главнее: Борис Викторович или Кирилл Артурович.

Сами ребята уже давно ничем не мерялись. Для тех, кто не раз прикрывал друг другу спину в бою, или в интригах, что на шесть порядков опаснее, такие фишки просто не имеют ни веса, ни смысла.

Оля смотрела на него, он смотрел на нее, кнопка безжалостно впилась в в руку, и, скорее, всего, на этой белоснежной простыни все же будет кровавое пятно, вот только не там, где нужно. Ее разум оставался ясен, а тяжесть в затылке и гул в ушах можно было списать на волнение, переутомление, лекарства – что угодно.

– Вы что-то хотели, Ваше Императорское Величество? – тихо спросила она. Голос, против воли, прозвучал насмешливо.

– Ты хочешь этого! Должна хотеть, – ящер не верил происходящему и был почти растерян, – Все хотели!

– Никто не хотел, – так же тихо возразила Оля, – мы, люди, странные существа. Мы любим жизнь. И мы не хотим умирать. Тем более, если это – так рано.

– Ты родишь мне наследника и станешь императрицей.

– И что, у меня будет красивый памятник? Можно – с фонтаном? Возможно вы, мой господин, когда-нибудь, сидя в тени, под шелест струй вспомните меня… – почти пропела Оля.

– Ненавижу воду! – брезгливо содрогнулся Ящер, – смотри на меня, девушка, смотри…

– Смотрю, – покорно кивнула Оля. Сопротивляться ментальной атаке становилось все труднее. Она против воли шевельнула ноздрями, поймав запах, который раньше казался ей таким чужим и странным. В нем прорезались знакомые нотки. Сухое тепло. Ласка. Дом. Гнездо… Плотная кожа серого цвета звала прикоснуться.

– Ну, – гортанно позвал ящер.

Оля сжала кнопку изо всех сил. Но наваждение никуда не делось, наоборот, оно словно питалось болью, усиливалось ею. И он… Он вдруг заводил ноздрями и резким движением отбросил подушку.

– Кровь?! Черт. Глупая самка… Я так хорошо себя контролировал. Теперь все будет больно. Ты говоришь, что хочешь жить?

Оля машинально кивнула. В глазах хвостатого разгоралось что-то не совсем понятное, но, явно, опасное.

– Тогда не сопротивляйся. И не пищи, поняла? Если мне хотя бы на миг покажется, что ты хочешь бежать, я тебя порву.

– Конфетно-букетный период закончился, – кивнула Оля и пожала плечами, – все мужики одинаковы и хвост тут ничего не меняет…

Девушка подалась назад, словно приглашая его с собой, и потянулась рукой к застежке блузы на горле. Та послушно расстегнулась. Ящер наклонился вперед с тихим рыком.

…Не бежать. Не ползти, никакой паники, иначе у него включится инстинкт преследования. Он же просто зверь, хоть и разумный. Этому разуму всего несколько столетий. Мутированный рептильный мозг. Да, они быстро считают и круто вяжут логические цепочки, они могут решать в уме фрактальные уравнения, возможно, они могут понять и разложить по полочкам даже теорию хаоса, но они никогда не поймут простой вещи – от опасности не всегда бегут. Иногда ей идут навстречу. Если очень страшно. Особенно – если очень страшно.

Он этого предвидеть не мог – есть вещи, непостижимые для рептильного мозга, даже мутированного.

Оля подалась вперед, одновременно разрывая цепочку украшений на горле… Одно из креплений в ней было сделано «на соплях» и Мещерская все время боялась, что цепочка порвется сама. Не порвалась. И сейчас она сжимала в руке кулон, самый обычный, может быть немного крупноватый дамский кулон – но ей всегда нравились крупные, доминирующие украшения.

Ни в чем не сомневаться!

Мещерская, борясь с головокружением и неуместными приступами вожделения к этой зеленой ящерице, которые накатывали как волны, скользнула рукой ему за спину. Почувствовала, как что-то здоровое и очень твердое уперлось в живот, закусила губу, борясь не со страхом, а с совершенно другим чувством: чужим, навязанным ментальной маской – и двумя пальцами, большим и указательным сжала кулон, стараясь держать его так, чтобы случайно не брызнуть на себя.

Ящер содрогнулся, едва не сломав ей позвоночник, и взревел так, что если бы это был крик страсти – Оля гордилась бы всю оставшуюся жизнь.

Он стремительно развернулся, пытаясь сообразить, кто мог напасть на него сзади, ведь в комнате не было никого, кроме Императора и очередной сломанной самки. В ту же секунду Оля скатилась с кровати и так же, кувырком, оказалась у двери. То, что бежать нельзя, она помнила крепко, ну а про «катиться» никто не говорил. Оказавшись в коридоре, она потеряла зря драгоценную секунду, пытаясь закрыть дверь – но эта дверь просто не закрывалась. А ящер уже сообразил, кто на него напал, и только дикая боль от ожога не дала ему немедленно догнать самку и свернуть ей шею.

Оля бросилась по коридору к медблоку, сжимая в руке кулон – свое единственное оружие, которое обошлось ей в целое состояние.

Здесь ей все было знакомо, пусть не досконально, как тем, кто тут работал, но достаточно хорошо, чтобы не заблудиться в паутине одинаковых коридоров. Мещерская догадывалась, что сейчас ее «ведут», по крайней мере, пять камер, несколько секунд – и автоматика заблокирует сектор, поэтому нужно было очень четко действовать и не ошибиться даже в мелочи. Очередная дверь без замка отпиралась вовнутрь, а не наружу – Оля помнила это, и, в этот раз, не потеряв ни мгновения, нырнула в блок, где стояли несколько регенераторов. Большинство из них подмигивало одним зеленым огоньком: пуст, заряжен, к работе готов. Один светился ровным желтым: перезаряжался. Она не сразу заметила в темноте большую фигуру, а, заметив, неловко замерла в позе растерянного суслика. Фигура была в камуфляжных штанах, босой и в наброшенной наспех, едва на половину застегнутой куртке.

Но ее заставило замереть не это: навидалась Мещерская за этот вечер и более впечатляющей обнаженки. Просто довольно трудно продолжать совершать побег, как ни в чем не бывало, когда в тебя целятся из девятого калибра.

Впрочем, ствол почти сразу опустился.

– Оля!

– Ты меня опять напугал! – шепотом крикнула она.

– Подожди, – Артур щелкнул предохранителем и привычным движением даже не сунул, а уронил оружие в кобуру, выдернул из кармана наладонник и быстро, вслепую, настучал короткую комбинацию, – Это их немного задержит, – пояснил он в ответ на вопросительный взгляд девушки, – Постой, так я один сегодня тебя пугаю?

– Это было бы круто, – хихикнула она, – только у меня на хвосте еще один… с хвостом.

– Что ты с ним сделала?

– Вогнала под шкуру четыре грамма жидкого азота, – честно призналась Мещерская.

– Мало!

– Ну, извини, сколько успела. Кто же знал, что эта зараза так быстро двигается.

– У него низкий болевой порог.

– Как это может быть? Он же – рептилия? – озадачилась Оля.

– А неизвестно. Он у нас вообще полон загадок… Так и тянется рука разобрать на запчасти и исследовать каждую отдельно. Послушай, это единственное, что тебя сейчас волнует?

– Как твое здоровье, – мгновенно сориентировалась Оля, сообразив, что раз Артур здесь, значит, были травмы – и серьезные.

– Мещерская, – Артур качнул головой, – я с тобой с ума сойду. Спасибо, терпимо. Нужен был четырехчасовой цикл, но Гелена зарядила на три, я ее попросил. Надеялся успеть тебя вытащить.

– Поэтому тут так пусто и тихо, – сообразила Оля.

– Не обольщайся, сейчас тут будет хренова туча народу, и все нам будут рады. Надо отходить.

– Пока насмерть не зацеловали, – кивнула Оля, – если ты ищешь ботинки, то они за спиной, – и, опередив его, метнулась и подхватила тяжеленные берцы сама, – я понесу. Тебе могут понадобиться свободные руки.

– Мещерская, я в тебя влюблен! – сообщил министр безопасности.

– Ты говорил, – кивнула Оля, – это взаимно. К сожалению.

– Почему, к сожалению? – удивился Артур, – я вдовец.

– Потому что сейчас тут будет туча народу, – пояснила Оля, глядя ему в лицо без малейшего смущения и страха, видимо, на адреналине такие вещи и говорились и делались с легкостью неописуемой, – времени нет.

Она отступила к дверям, прикидывая, куда бежать, и – чуть не споткнулась.

…На его лице разгоралась та самая шальная улыбка, от которой у нее до сих пор перехватывало дыхание – стоило лишь вспомнить.

Кир, уже переодетый в стандартную полевую форму альбатросов, со свежепрооперированным плечом, стремительно сбежал с крыльца и подошел к двоим гражданским, стоявшим у края вертолетной площадки. Они были явно, озадаченны. Все же не каждый день их именем Империи вытаскивают из постелей и везут на совершенно секретную базу, про которую им, по-хорошему, и знать-то нельзя. Тот, что постарше, был спокоен. Или просто хорошо держал себя в руках. Киру он сразу понравился какой-то основательностью и в позе, и в развороте плеч и во взгляде – прямом, но без вызова. Второй явно нервничал и даже злился, но тоже окорачивал себя. Увидев Кира, он здорово удивился, видно, ждал кого-то другого.

– Добрый вечер, мужики, – Кир протянул руку сначала старшему, – Кирилл Маркович, зам по аналитической работе министерства безопасности Империи.

– Олег Швец. Инженер. Бывший.

– Это поправимо, – Кир перевел взгляд на второго, – Вы можете не представляться. Я ваш болельщик. Матч в Танджебе на кубок Пяти Океанов – это было что-то. Отец до сих пор не верит, что можно было так пробить штрафной, говорит, это противоречит законам физики.

– Я хотел бы знать… – начал Ярослав, ничуть не впечатленный и не смягченный этим бочонком меда за шиворот. Правильно, подумал Кир, мед нужно лить в рот.

– Сейчас все узнаете, – он позволил себе короткую улыбку, – проводится операция силами спецподразделения.

– Девчонок выручать идем? – сообразил старший и откровенно обрадовался, – вы ведь меня возьмете? Простите, не знаю вашего звания. Я – старшина запаса, инженерно-саперные войска, на последних сборах показал неплохие результаты… в своей возрастной группе, – честно добавил Олег.

– Я в курсе.

– Ну да, конечно. Так вы берете нас? У меня там дочь. И… еще один дорогой человек. Хотя, вы, конечно, в курсе.

– С собой не возьмем, простите, – сразу отмел Кир, – там нужна сыгранная команда, двое гражданских будут только мешать. Но задание есть. Важное. Кто-нибудь из вас водит армейский тягач?

– По «струне?» – мгновенно сориентировался старший.

– Ясно, – кивнул Кирилл, – Марат, берешь бойца на инструктаж, через пять минут вернешь уверенным водителем своей сверхпроходимой супершняги.

– А он ее не разобьет? – осторожно поинтересовался низенький крепыш, подходя ближе.

Кир фыркнул:

– Если гражданский сумеет разбить танк, я с ним сфотографируюсь.

– Ну… – протянул Олег, улыбчиво щурясь, – в принципе, это возможно. Есть у него пара слабых мест в конструкции привода и…

– Все, Марк, бери этого гения, а я пошел за голокамерой, – Кир махнул рукой, – Ярослав, ты со мной. Слушай внимательно, записывать нельзя. Да, и – это просто в порядке информации, на самом деле вас здесь нет. И за все, что будет происходить дальше, КБИ никакой ответственности не несет, это ваша личная инициатива.

– Могут убить? – спросил Ярослав. Спросил спокойно, без истерики – эти нотки Кир умел засекать на раз. «Звездный мальчик» был напряжен, но при этом собран и деловит. Это Кириллу понравилось.

– Во всяком случае – могут попытаться, – честно признал он, – вам нужно выдвинуться по трассе А05 к водохранилищу.

– По той, которой не существует, – понимающе прищурился Ярослав.

– Именно по ней. Там вас попытаются остановить.

– Кто?

– «Химики».

– Охрана Императора? Те самые, прокачанные? – Кир кивнул, – Плохо. Если они действительно так хороши, как в новостях хвастаются, то могут и остановить.

– Они хороши, – подтвердил Кир, – но не так, чтобы вообще круче гор. Я, например, спокойно троих делаю. А Борька и больше в одну майку завяжет. Но против гражданских это, конечно, сила.

– И?

Кир улыбнулся:

– Ты правильно мыслишь. Никто не ожидает от вас прорыва. Свяжите их боем и продержитесь как можно дольше. Ты, главное, покажись. И, если к месту будет, крикни что-нибудь, типа: «Верните мою невесту!»

– Жену, – перебил Ярослав.

– Жену, – кивнул Кир, – Потом отходите.

– Если сможете, – договорил Ярослав, – А если что-то пойдет не так, то весь хипешь на нас и спишут.

– Если что-то пойдет не так, – подчеркнул Кир, – я заначу гранату и кину ее себе под ноги. Потому что не дай Создатель заварить такую кашу, просрать ее позорно… и остаться в живых. Я такого врагу не пожелаю, честно. Ну, так как?

– Я играю.

Берсеньев показался в тех же спортивных штанах и клетчатой рубахе фермера эпохи «до конца Географии». Или у него было несколько одинаковых комплектов и он их время от времени стирал, или он изобрел непачкающуюся ткань… Был, правда, еще один вариант – давний приятель папы был волшебником и владел «заклинанием полной химчистки». Но в этот вариант Кир не верил.

Пожимая ему руку, Кир в который раз про себя удивился: сухая, узкая кисть ученого с тонкими музыкальными пальцами утонула в здоровенной лапе Кира, привыкшей и к автомату, и к десантному ножу, и к нунчакам… Но ответное пожатие Антона не уступало альбатросу. Силы в этом дрище было не меряно. Откуда? Маленьким, Кир как-то спросил дядю Тошу об этом. И тот, пожимая плечами, ответил: «От жизни, Кирюша. Трудной и долгой».

– Приветствую, Мастер!

– Вечер добрый, – Антон еще не ложился, он был совой. Впрочем, как и все военнообязанные, инженер помнил о своих естественных биоритмах только тогда, когда они не противоречили приказу Родины, – я слышал, что ты вернулся. С победой?

– Вернулся, – кивнул Кир, – с победой или нет, про то вам, дядя Тоша, знать не следует, допуска не хватает.

– Уже хватает, – Антон нахмурился, – три дня назад у нас с Артуром был день откровений.

– В реестре это не зафиксировано, – Кир покачал головой, – отец вас бережет. И как вам измененный мир?

Антон помолчал ровно секунду:

– Я хочу воевать, Кирилл. Староват, правда, для окопов, но на войне всем дело найдется.

– Вы чертовски правы, Мастер, – ухмыльнулся Кир, – ну что ж, можете считать себя мобилизованным. И для начала я хочу увидеть вашу шайтан-машину.

– Кир, – Антон качнул головой, – она еще очень «сырая».

– Ездит? Порталы бьет? – Антон пораженно уставился на Кира, но, потом, видно, вспомнил, с офицером КАКОГО уровня имеет дело, и сник, – Вы это еще до начала экспериментов знали?

– За прототип взята сфера дино, – подтвердил Кир.

– Если бы я тоже все знал, то, возможно, к сегодняшнему дню вы имели бы целый гараж таких «бубликов». Доведенных до ума.

– Отец боялся, что вы можете сломаться под таким грузом, – неуклюже извинился Кир.

– А пацану, значит, доверился. То есть ты бы не сломался…

– У меня не такие ценные мозги, – пояснил Кир, – поэтому потеря не фатальна для дела. Я вполне заменим.

– Хочешь сказать, меня он пожалел, а тебя было не жалко? Брось. Ни за что не поверю. После смерти Евы Артур тебя только в зубах не носил.

– Дело не в любви, а в целесообразности. Объективно – вы, Мастер, более ценный кадр, потому как уникальный. А вояк много. Когда папа принимает решение на таком уровне, он отбрасывает все соображения, кроме одного: насколько принятое решение приближает к цели.

– А если бы он ошибся? И ты сломался? Что бы он тогда делал?

– Что-что… Жил с этим. Вы не представляете, Мастер, с чем люди умудряются жить, если другого выхода нет. Скажите, предельная грузоподъемность «бублика» какова? И – по объему.

Брови Берсеньева медленно, но уверенно вылезли на лоб.

– Что ты задумал, сынок?

– Лучше вам этого не знать, Мастер. Не смотря на ваш новый допуск, кстати, документального подтверждения я не видел. Невежество не всегда зло, иногда – благо. Потому что любое знание делает соучастником.

– Ты такой же, как твой отец, – с горечью сказал Берсеньев.

– Еще нет. Но я стараюсь.