Текст книги "Все могут короли"

Автор книги: Татьяна Королева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

16

Санкт-Петербург. У входа на вечеринку. Белая ночь

Патрульный автомобиль еле втиснулся на переполненную стоянку. Он выглядел как боевая машина, чудом выжившая в жестокой схватке: крыло было помято, правая фара лишилась стекла и вообще отказалась работать, а отвалившийся с одной стороны задний бампер с грохотом волочился по асфальту…

Потому ни бодрая музыка, ни радостный шум, ни разноцветные блики света, долетавшие на стоянку, не могли улучшить настроения капитана Каталкина. А глупая ухмылочка на веснушчатой физиономии подчиненного только добавляла раздражения.

– Чему радуешься, как идиот? – строго спросил капитан.

– Вот, смотрите! «Мерседес»!!! Тот самый, с царапиной, – Курочкин по-детски ткнул пальцем в сторону транспортного средства нарушителей.

Капитан посмотрел в указанном направлении и лично убедился в наличии царапины. Да! Все верно.

Его губы растянулись в коварной усмешке.

Только задержание! Задержание, проведенное по всем правилам, – вот единственное, что требовалось капитану Каталкину для восстановления душевного равновесия!

– Так – отдохни сынок, теперь этим займусь я! – презрительно бросил он старлею и, вооружившись резиновой дубинкой, толкнул пострадавшую в недавнем дорожно-транспортном происшествии дверь авто, едва не вывалившись вместе с ней на асфальт.

Старший лейтенант аккуратно прикрепил к поясу наручники, запасся непочатой упаковкой жевательной резинки, тщательно запер машину, нацепил на нос бесполезные в ночное время антибликовые очки, приосанился и устремился следом за напарником.

Группа на сцене выкладывалась не жалея сил.

Солист в распахнутой рубашке стоял на самом краю цены и, почти касаясь губами микрофона, ронял в зал слова, полные глубокого чувства. Внезапно медленная мелодия сменилась жестким ритмом, соло бас-гитары и барабанная дробь разлетелись над головами, и публика как эхо подхватила любимый мотив. Толпа в едином порыве приходила в движение, снова и снова покачивалась, колыхалась и вздрагивала…

Среди общего шума было трудно разобрать, что именно говорит ей стилист, но Мария и так прекрасно понимала – милый молодой человек, конечно же, хочет пригласить ее еще на один танец.

Принцесса легко двигалась, следуя за мелодией, и ловко повторяла движения танцующих рядом ребят и девушек. Она вскидывала руки, когда волна прокатывалась по танцполу, подпевала и беззаботно смеялась. Она чувствовала себя маленькой школьницей, задремавшей над учебниками и очнувшейся в волшебной сказке. И так же наивно надеялась, что эта сказка будет длиться целую вечность…

Макс любовался ее гибким телом и даже не слышал, что шепчет ему на ухо подоспевший Гарик, Как не замечал ни мощной спортивной фигуры, которая, решительно расталкивая танцоров, направлялась прямо к нему, ни эффектной светской дивы, забывшей стереть с лица недобрую гримасу, ни суровых мужчин в черных костюмах, стремительно приближавшихся к принцессе. Стоял и смотрел так, будто весь остальной мир вовсе перестал существовать…

Принцесса знала, что Макс смотрит на нее.

И не только Макс. Она ощущала, как за каждым ее движением следит множество глаз, – молодые ребята восхищенно, девушки с легкой завистью…

Но одни глаза следили за Марией особенно внимательно. Серые, холодные, проницательные глаза не знающего поражений детектива Ромболя.

Цепкий взгляд главы службы безопасности мгновенно отыскал в толпе точеную головку с короткой стрижкой. Принцесса танцевала, ее движения были исполнены уверенной грации, а глаза горели незнакомым внутренним светом, она так мало походила на ту грустную и покорную девушку, к которой успел привыкнуть Ромболь!

Он подал знак подчиненным и указал на принцессу Марию:

– Ее высочество! В толпе, чуть правее, за дамой в желтой блузе…

Телохранители дружно двинулись в указанном направлении, без особых усилий раздвигая толпу, будто прокладывая «живой коридор», по которому свободно двигался невозмутимый глава королевской охраны.

Стилист пританцовывал рядом с Марией и с гордостью наблюдал, как градуированные пряди модной стрижки взлетают вверх, рассыпаются и снова складываются в прическу.

Внезапно на его плечо опустилась тяжелая длань.

Стилист оглянулся и обнаружил прямо перед собой крупного мужчину с примитивной стрижкой, совершенно не соответствующей его черному костюму! Мастер разочарованно скривился:

– Э-э-э? В чем дело? – и попробовал стряхнуть крепкую ладонь со своего плеча.

Но его протест проигнорировали. Более того, рядом вырос второй человек в черном костюме, абсолютный клон первого, и грубо отодвинул его в сторону.

А на освободившемся пятачке танцпола возник элегантный мужчина с безупречной укладкой и тронутыми легкой сединой висками. Примечательный джентльмен невозмутимо шагнул к девушке и, будто давний знакомый, подхватив под локоток, стал что-то тихо говорить ей в самое ухо.

Девушка сразу сделалась серьезной…

Принцесса Мария узнала мэтра Ромболя как только подняла глаза. Как всегда, за ее верным стражем следовали неумолимые секьюрити.

– Ваше высочество, прошу вас… – С привычной вежливостью Ромболь взял свою подопечную под руку и кивнул на «коридор», проложенный среди танцующих его подчиненными.

Похоже, праздник заканчивался, причем в самый неподходящий момент!

Принцесса встала на цыпочки, пытаясь отыскать глазами Макса, звонко крикнула:

– Макс! – и успела увидеть, как он бросился к ней через переполненный танцпол…

Он услышал умоляющий вскрик Марии в тот самый момент, когда с противоположной стороны зала в плотную толпу ввинтились двое сотрудников дорожно-патрульной службы. Старлей распихивал зазевавшихся тусовщиков с безапелляционностью истинного американского копа, а за ним со спокойной уверенностью шагал капитан Каталкин.

До их слуха донеслись вопли и препирательства. Головы в форменных фуражках завертелись как радары, Вскоре оба они обнаружили, что крупный мужчина в черном костюме пытается оттолкнуть хилого, экстравагантно одетого молодого человека с татуированным предплечьем.

Молодой человек упирался и пронзительно вопил:

– Отпустите меня, кому говорю! Я сейчас друзей позову!

На подмогу к молодому человеку ринулись еще несколько граждан в кожаных жилетках и напульсниках со стальными шипами. Один из них решительно сложил кулаки и налетел прямо на мужчину в костюме.

Вынужденный защищаться «костюм» оттолкнул хилого мальчишку в толпу. Со стороны танцующих сперва раздались недовольные крики, затем глухие звуки ударов и падения тел. Общественный порядок снова оказался под угрозой – на танцполе завязывалась крупномасштабная драка!

Прежде чем ринуться в гущу событий, старлей снял и аккуратно спрятал в нагрудный карман любимые очки-капли, но не успел даже как следует замахнуться, как тут же получил прямой в челюсть и с безмятежной улыбкой рухнул к ногам начальника.

– Идиот… – развел руками Каталкин.

Устало вздохнув и вытащив резиновую дубинку, капитан похлопал ею по ладони, пару раз крутанул перед собой, крест-накрест рассекая воздух.

– А ну-ка… – и уверенно шагнул в самую гущу схватки: – В бой идут одни старики!

Санкт-Петербург. Горячая клубная вечеринка. Белая ночь

Музыканты на сцене ускоряли ритм, и мелодии намазывались на длинный трепещущий нерв бас-гитары, а на танцполе под звуки хард-рока кипела драка.

Опасное кольцо из размахивающих кулаками и ногами людей все туже сжималось вокруг последнего островка спокойствия, на котором стояли принцесса и мэтр Ромболь. Вдруг резкий, неожиданный удар настиг одного из представителей королевской охраны, он пошатнулся и задел собственного шефа.

Чтобы спасти подчиненного от падения, Ромболь был вынужден выпустить локоть принцессы. Мария не преминула воспользоваться сумятицей. Девушка согнулась пополам и, юркнув вниз, стала пробираться среди мелькающих в ритме не то танца, не то битвы коленей, башмаков, дамских туфелек и обыкновенных пляжных шлепанцев.

Поминутно оглядываясь и ловко уклоняясь от случайных ударов, принцесса стала пробираться к тому месту, где последний раз видела Макса.

Вдруг рядом с ней что-то звякнуло и заскользило по гладкому полу. Золотистая зажигалка, очень похожая на ту, что была у ее нового приятеля Гарика! Наверное, в суматохе кто-то уронил полезный предмет. Принцесса уже потянулась к находке и… сшиблась лбом с самим владельцем зажигалки.

Гарик перехватил руку девушки и скороговоркой пробормотал:

– Извините, частная собственность… – Фотограф сунул зажигалку в нагрудный карман и растворился в толпе так же внезапно, как возник.

Мария присела на корточки, осматриваясь и пытаясь определить, куда ей двигаться дальше.

Но, увы! Чтобы в такой суматохе отыскать Макса или хотя бы выход, надо было выпрямиться в полный рост, а над ее головой продолжали бушевать нешуточные страсти! Откуда-то сверху прямо к ее ногам свалилась тяжелая пластиковая бутылка. Красно-белая этикетка подтверждала, что это – кока-кола. Мария подхватила внезапно подвернувшееся оружие, сразу же почувствовала себя увереннее, выпрямилась и обнаружила, что она уже совсем рядом с Максом.

Макс и Гарик дрались спина к спине, расталкивая народ и пытаясь проложить дорогу к выходу. Но отважного папарацци оттеснили, друзья становились все дальше и дальше друг от друга…

Репортер нервно оглядывался, пытаясь отыскать среди разгоряченной дракой и заведенной драйвом толпы Марию, но девушки нигде не было видно.

Когда на его плечо опустилась легкая женская рука, он с надеждой повернул голову. Перед ним стояла светская львица, ее улыбка не предвещала ничего хорошего, а длинные, алые коготки все сильнее впивались в мышцы репортера:

– Всё промышляешь, Макс? – злобно прошипела дива и, не дожидаясь ответа, кивнула кому-то, стоявшему позади светского хроникера. В ту же секунду на многострадальную бритую голову журналиста обрушились крепкие спортивные, сомкнутые в замок руки.

В глазах у Макса потемнело, он стал оседать на пол…

– Как заказывали! – спутник дивы, с удовольствием поигрывая перекачанными мускулами, отряхнул ладони.

Фигура Ромболя возвышалась над схваткой подобно высеченной из камня статуе великого полководца, а представители вверенной ему службы королевской безопасности казались мощными волнорезами в море дерущихся.

Он окинул поле битвы взглядом, исполненным превосходства, и вздохнул. Увы, подобные сравнения мало приближали мэтра Ромболя к осуществлению его главной миссии. Принцессы нигде не было видно. Надо подумать, где может скрыться девушка. Мэтр прикрыл глаза, но вдруг его размышления прервали самым грубым образом. Прямо к ногам детектива, как подкошенный, рухнул один из секьюрити.

Роковой удар нанес хорошо сложенный молодой человек в разорванной и перепачканной рубахе. Одна скула молодого человека была оцарапана, на затылке виднелась свежая шишка. Но, несмотря на это, наметанный глаз Ромболя легко узнал в нем одного из спутников принцессы. Детектив заметил его еще во время сегодняшней городской прогулки девушки и сразу запомнил эффектного парня с наголо обритой головой.

Ромболь приготовился принять бой, не дрогнув переступил через тело слабо постанывающего коллеги и уничтожающе посмотрел в лицо противнику. Их взгляды встретились – серая сталь и синяя глубина.

Оба были полны решимости сражаться до конца.

Рука Ромболя сжалась в кулак. В этот момент ему показалось, что на танцполе выключили свет. Детектива захлестнула темнота.

Ромболь мягко осел прямо на тело подчиненного…

Позади него с бутылкой наперевес замерла принцесса Мария. Глаза ее светились победным пламенем.

– Ну, я еще могу понять, когда с ног валит водка… Или даже пиво, но чтобы сладкая вода – это первый случай, – сострил кто-то из наблюдателей.

Впрочем, ни Макс, ни принцесса не слышали шутки. Они вообще ничего не слышали, кроме биения собственных сердец. Люди, шум, суета, музыка, и даже само время исчезли. В своем маленьком мире они остались вдвоем, их тела неудержимо потянулись друг к другу, руки сплелись в объятия, дыхание смешалось, губы готовы были соединиться в новом, бесконечно долгом поцелуе…

Но в эту саму минуту между влюбленными возникло любопытное лицо Гарика. В руках он сжимал свою драгоценную золотистую зажигалку.

– Я ничего не пропустил? – поинтересовался он.

Надо полагать, фотографу пришлось принять тяжелый бой, чтобы отстоять любимый аксессуар: карман на рубахе был оторван, во всклокоченных волосах застрял мелкий мусор, а жизнерадостную физиономию перечеркивала царапина, точь-в-точь такая же, как на бампере его любимого «Мерседеса».

Влюбленные невольно улыбнулись. Действительно, их сказка заканчивалась. Мир вокруг вновь обрел звуки и краски, словно сам собой включился телевизор. Тем временем драка на танцполе продолжалась. Из толпы вылетали то какие-то предметы, то сами дерущиеся. Музыканты продолжали играть как заведенные, словно задавая ритм бурлящему хаосу.

Разобрать слова в этом шуме и грохоте было просто невозможно.

Гарик шагнул к Максу и девушке, обнял их за плечи, слегка столкнув лбами, и сам не смог удержаться от таинственной, романтической улыбки.

– Давайте к выходу! – прокричал он, махнув рукой, и гордо добавил: – Я задержу их!

Макс одобрительно хлопнул приятеля по мужественному плечу, тот сдержанно улыбнулся в ответ. А Мария подняла на Гарика огромные, удивительные глаза, полные благодарности и восхищения, поднялась на носки, и ее теплая, нежная щека коснулась щеки Гарика.

– Спасибо… – прошептала принцесса.

Фотограф опешил, смущенно уставился в пол и в эту минуту вдруг понял, что должны были чувствовать суровые победители рыцарских турниров, когда хрупкая рука прекрасной дамы награждала их венком победы.

Ему показалось, что те времена не закончились, что он сам стоит не среди вульгарной дискотечной драки, а на поле благородной битвы, и страх стал ему неведом! Сэр рыцарь Гарик презрительно махнул в сторону эпицентра потасовки. Ноги и руки дерущихся двигались в такт музыке, как в странном жестоком танце.

– Да, задержу их всех – легко! – небрежно бросил новоиспеченный рыцарь. – Там всего-то человек пятьдесят…

Испуганная девушка замешкалась…

– Бежим! – Макс подтолкнул ее вперед в небольшой коридор, образовавшийся среди общей свалки. Репортер обнял девушку – на этот раз, чтобы прикрыть от летевших со всех сторон бутылок и прочих метательных снарядов, сделанных из подручных средств, и успел заметить, как за их спиной молотит руками Гарик…

Они стали быстро пробираться к выходу, а вслед им победным маршем грохотал водопад хард-рока.

Последнее, что Мария заметила на грязном и пыльном полу, была одинокая затоптанная милицейская фуражка…

17

Санкт-Петербург. Центр города. Белая ночь

Притихший город дремал, только неутомимые огни реклам нервно подрагивали по сторонам опустевших улиц.

Автомобиль летел по мокрому асфальту. Мария прислушивалась к шуму мотора и ночной тишине, прижав холодные ладони к разгоряченным щекам.

Макс сбросил скорость и посмотрел на девушку. Внутри у нее еще кипели эмоции и чувства, разогретые сегодняшним днем до непривычно высокого градуса. Мария глубоко дышала…

Она поймал взгляд Макса, придвинулась и, склонившись на его плечо, прошептала:

– Максим, я так счастлива… – но тут же отпрянула и выпрямилась, словно внезапно вспомнила о приличиях и правилах дворцового этикета. Только улыбка ее осталась прежней – теплой, легкой и мечтательной, как запоздалая утренняя звездочка, тающая в лучах скорого рассвета.

Макс смотрел на нее, но казался принцессе совсем другим. Вовсе не тем парнем, с которым она по счастливому стечению обстоятельств познакомилась сегодня утром. Задумчивый, немногословный, совсем чужой. Марии вдруг стало очень холодно, пусто и страшно от одной мысли, что она потеряет его, что им придется расстаться…

Ей не хотелось даже думать об этом, ведь еще минуту назад она была такой счастливой. Просто счастливой без всяких правил и условностей!

Она по-мальчишески подтолкнула своего спутника под локоть:

– Здорово, мне понравилось! – и смешно наморщила изящный носик: – Настоящая драка – это такой опыт, да?!

– Да! Ты молодец, – Макс устало улыбнулся и одобрительно похлопал девушку по руке: – Ты отчаянно дралась…

Он попытался улыбнуться бодрее, но ничего не получилось, только подсохшая ссадина на скуле снова стала кровоточить. Девушка осторожно притронулась к ранке и посмотрела на свою руку. В ночной мгле на подушечке бледного пальца капелька крови казалась почти черной.

Макс протянул носовой платок. Девушка осторожно промокнула его щеку и пробормотала, приблизив губы к самому уху спутника:

– Я испугалась за тебя… Тебе не больно?

– Ничего страшного, я уже привык… Хорошо, что не в глаз!

– Тебя часто бьют? – Глаза Марии округлились от недоумения.

– Нет, просто иногда приходится за себя постоять! – Репортер бодро подмигнул девушке и поспешил перевести разговор на другую тему: – Опять ты осталась без платья. Покупали, покупали…

Действительно, наряд принцессы был перепачкан в пыли, пышные рюши, бежавшие по самому краешку юбки, оторвались, цветные камешки с яркого цветка осыпались. На блузке не хватало нескольких перламутровых пуговичек, а под мышкой зияла дыра. Мария с грустью осматривала понесенные в пылу битвы потери.

– Зато ты была самой красивой девочкой на дискотеке. Настоящей принцессой, – запоздало попытался утешить ее Макс.

Она ответила ему удивительной, таинственной улыбкой:

– Я впервые счастлива от того, что меня назвали принцессой, представляешь? – И тут же нахмурила брови, округлила губы и стала похожа на обиженного, раскапризничавшегося ребенка: – Макс, скажи, а простые люди… То есть просто люди, как они все… Всегда делают то, что хотят?

И хмуриться, и смеяться, и даже огорчаться получалось у принцессы удивительно мило и естественно. Макс снова залюбовался девушкой и потому ответил не сразу:

– Нет, конечно нет… Не всегда.

– А ты?

– Что я?

Мария посмотрела на него из-под короткой мальчишеской челки:

– Ты всегда делаешь то, что хочешь?

Макс отвел глаза:

– Конечно НЕ ВСЕГДА!

И прибавил газ.

Санкт-Петербург, дворцовая набережная. Белая ночь

Огней рекламы стало меньше, автомобиль мчался по городу, мягко покачиваясь на поворотах, плутал по узким улочкам и переулкам, наконец, замер в тени величественного дворца.

Двигатель продолжал рокотать тихо и размеренно.

Мария взглянула на знакомый фасад и с тревогой посмотрела на Макса.

– Ну вот, сегодня исполнились все ваши желания… – Он коснулся плеча девушки, словно прощаясь. Мария нетерпеливо поймала и удержала руку спутника.

– У меня есть еще одно… – тихо сказала она.

– Какое? – Макс тоже невольно понизил голос. Он чувствовал, как сухие пальцы девушки все крепче сжимают его ладонь.

– У меня есть еще одно желание… – повторила она громче.

– У меня тоже… – Макс придвинулся к принцессе. Ее плечи заметно дрожали. Их тела снова тянулись друг к другу.

– Какое?

– Я люблю тебя и хочу быть с тобой… – прошептал Макс. Девушка нежно обняла его и прижалась виском к плечу. Макс осторожно гладил ее по спине, но смотрел поверх головы на серую каменную стену. – Только я… Я недостоин тебя! – продолжал он, чуть повысив голос. – Я не тот человек, за которого ты меня принимаешь…

– Ты недостоин? Ты не тот человек? – громким шепотом недоуменно повторяла девушка, поглаживая Макса по щеке. – Как ты недостоин?.. Нет!

Она упрямо встряхнула головой, снова порывисто обняла Макса и стала искать его губы, повторяя горячим шепотом:

– У меня осталось еще одно желание…

Репортер отстранился, открыл дверцу автомобиля и помог девушке выйти.

– Вам пора идти, ваше высочество… – твердо проговорил он, глядя ей прямо в глаза.

Мария почувствовала, как вокруг ее тела струится прохладный ночной воздух, ей стало темно и одиноко. Она повернулась и пошла к парадному подъезду. Лишь на миг обернувшись, принцесса неловко взмахнула рукой. Макс все еще стоял среди тротуара и тоже помахал ей. Оставляя горячий след, крохотная слезинка поползла по щеке принцессы.

Ее сказка закончилась. Настало время возвращаться в реальность.

Мария быстро шагала прочь, золотые каблучки ее туфелек дробно стучали по асфальту, и эхо гулко отражалось от старинных стен.

Но и этот прощальный звук становился все тише, Макс зажмурился, словно от сильной боли, а, когда открыл глаза, хрупкая фигурка принцессы уже растворилась в предутреннем тумане.

Санкт-Петербург. Официальная резиденция принцессы. Белая ночь

Мрамор стен встречал Марию скукой и холодом.

Принцесса толкнула двери, поднялась по ковровой дорожке парадной лестницы и зашагала по анфиладе комнат, словно во сне, не замечая ни вскочивших и вытянувшихся во фронт охранников, ни отвешивающего поклоны мажордома, ни испуганных улыбок прислуги.

Она скинула туфли и шла по коврам и паркету с безупречно прямой спиной, а короткие пряди лежали на ее висках словно царский венец.

Царедворцы выстроились вдоль стен в беззвучном поклоне, старательно не замечая ни того, что наряд ее высочества не соответствует времени суток и предписаниям протокола, ни того, что ее лицо перепачкано.

Прошел всего один день.

И беспечная, наивная девчушка, способная на безрассудные поступки и озорные розыгрыши, полностью растворилась в этом бесшабашном солнечном дне.

Она приняла решение – самое важное и ответственное в своей жизни. И теперь, верная монаршему долгу, шагала так твердо, выглядела такой властной и повзрослевшей, что никто не осмеливался задать ее высочеству ни единого вопроса.

Генерал почтительно склонил голову, признавая ее победу, мажордом сделал шаг в сторону, уступая дорогу, многочисленные фрейлины перестали шептаться, виновато опустили глаза и приветствовали ее реверансами, доктор Барашкевич недоуменно покачивал головой и подкручивал ус…

Только старшая фрейлина, в уголках глаз которой вместо обычно холодка притаились счастливые слезы, бросилась к беглянке, раскинув руки, словно хотела обнять, но замерла в нерешительности. Затем статс-дама глубоко вздохнула, одернула тесный, застегнутый на все пуговицы пиджак и привычно начала:

– Ваше высочество… – Она перевела дух, словно боялась захлебнуться в водовороте собственных эмоций, нервно провела рукой по безупречной прическе, откашлялась и снова начала давно подготовленную речь: – Ваше высочество! Нам необходимо многое обсудить… Запланировать к завтрашней пресс…

Мария поравнялась с фрейлиной и устало коснулась ее плеча:

– Не надо… Сегодня ничего уже больше не надо… – Она остановилась на пороге спальни, обвела взглядом смущенных царедворцев и улыбнулась новой, взрослой и мудрой улыбкой. – До завтра, господа! Утром я приглашу вас!

Затем ее высочество легко поклонилась и скрылась в глубине спальни.

Мэтр Ромболь закрыл за ней массивные двери.

На голове детектива красовалась повязка, кости глухо болели, любимый черный костюм пришлось отправить в чистку. Но он все равно чувствовал себя настоящим героем и с высоты собственного превосходства наблюдал, как потрясенные придворные застыли в молчаливом недоумении…

Санкт-Петербург. Холостяцкая квартира Макса. Рассвет

Макс прошел через комнату не зажигая света, открыл окно, сел на подоконник и закурил.

Там, далеко внизу, еще только просыпался город. Привычный шум становился громче, но среди механического гула и гомона все еще можно было разобрать отголоски музыки, доносившиеся с затухающей клубной вечеринки.

Утренний ветерок уносил в даль дым сигареты, Макс наблюдал за тем, как белый след исчезает в воздухе, вспоминал хрупкую фигурку принцессы, тающую в утреннем тумане…

Санкт-Петербург. Апартаменты принцессы Марии. Рассвет

Принцесса лежала в огромной холодной кровати.

Ей не спалось, но стоило открыть глаза, как взгляд тут же упирался в безжизненно повисшую драпировку балдахина. За ней начиналась плотная, душная тишина…

Мария поднялась и, придерживая длинный подол ночной сорочки, приблизилась к окну. Ей казалось, что знакомый нервный ритм мелодии с клубной вечеринки стучится в окно спальной комнаты.

Она решительно раздвинула портьеры, повернула задвижку и распахнула окно. Утренний ветер презрительно коснулся тяжелого штофа, подхватил занавес из легкого тюля, наполнил его движением, как парус странствующего корабля…

Весь удивительный сказочный день проплыл перед глазами Марии, она медленно подошла к окну, выглянула на пустынную улицу.

По набережной торопился одинокий пешеход.

Светало…

Из утренней дымки вынырнул старинный экипаж, запряженный парой гнедых, и остановился у высоких мраморных колонн. Из экипажа выскользнула стройная тень в темном сюртуке и цилиндре. Молодой человек замер на набережной, пытаясь угадать, за которым окном находятся апартаменты, ее высочества, принцессы Агнесс.

Он вздрогнул, когда одно из окон в нижнем этаже с тихим звуком приотворилось, и в узком проеме показалась девушка, бледная и прекрасная как видение. Молодой человек почтительно приблизился к окну и, приподнявшись на цыпочки, тихо сказал:

– Ваше высочество, граф Соболев приносит вам свои извинения… – Он галантно приподнял цилиндр, а девушка заметила, что на белоснежной перчатке темнеет капелька крови. Молодой человек поспешил удалиться, не оставив взволнованной принцессе времени на ответ.

Агнесс захлопнула окно и, кутаясь в шаль, наброшенную поверх утреннего платья, вернулась к себе наверх. Она ступала очень тихо, опасаясь разбудить многочисленную челядь…

Принцесса Мария вздохнула, достала из секретера заветную перламутровую шкатулку, отперла замок витым серебряным ключиком, распустила ленту на связке писем и стала читать…