Текст книги "Этика: учебное пособие"

Автор книги: Татьяна Горелова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Стремление к реалистичности привело к формулированию Конфуцием принципа «золотой середины» – избегания крайностей в деятельности и поведении. «Золотая середина» как добродетельный принцип является наивысшим принципом, но «народ давно уже не обладает им»[38]38
  История китайской философии. М., 1989. С. 73.


[Закрыть]. Конфуций также одним из первых провозгласил принцип, который красной нитью пройдет через всю историю этики, а именно: «Не делай людям того, чего не желаешь себе».

Большое значение в истории Китая и в учении Конфуция занимало следование раз навсегда заведенным ритуалам и церемониям. Будда отказался от жертвоприношений, следуя принципу ахимсы. А Конфуций сказал желавшему положить конец древнему обычаю принесения в жертву животных: «Ты заботишься о баране, а я забочусь о ритуале»[39]39
  Лунь юй, III, 17.


[Закрыть]. «Не нарушай [принципов]…» – «Что это значит?» Учитель ответил: «При жизни родителей служить им, следуя ритуалу. Когда они умрут, похоронить их в соответствии с ритуалом и приносить им жертвы, руководствуясь ритуалом»[40]40
  Там же, II, 5.


[Закрыть]. «Использование ритуала, – считает Конфуций, – ценно потому, что оно приводит людей к согласию»[41]41
  Там же, I, 12.


[Закрыть].

Ритуал ограничивает поступки людей теми, которые освящены и проверены традицией. «Почтительность без ритуала приводит к суетливости; осторожность без ритуала приводит к боязливости; смелость без ритуала приводит к смутам; прямота без ритуала приводит к грубости»[42]42
  Там же, VIII, 2.


[Закрыть]. Встречаем у Конфуция и много других мыслей относительно правил общежития: «Не печалься о том, что люди тебя не знают, а печалься о том, что ты не знаешь людей»[43]43
  Там же, I, 16.


[Закрыть]; «В дела другого не входи, когда не на его ты месте»[44]44
  Там же, VIII, 4.


[Закрыть]; «Слушаю слова людей и смотрю на их действия»[45]45
  История китайской философии. С. 72.


[Закрыть].

Путь Конфуция, как разъясняли его ученики, «лишь преданность и сострадание». «Учитель, – сообщали они, – категорически воздерживался от четырех вещей: не вдавался в пустые размышления, не был категоричным в своих суждениях, не проявлял упрямства и не думал себе о лично»[46]46
  История китайской философиию С. 72.


[Закрыть].

Понимая значение знания, Конфуций предостерегал от преувеличенного представления о собственных знаниях («Зная что‑либо, считай, что знаешь; не зная, считай, что не знаешь, – это и есть [правильное отношение] к знанию»[47]47
  Там же.


[Закрыть]) и подчеркивал важность соединения обучения с размышлением. «Напрасно обучение без мысли, опасна мысль без обучения»[48]48
  Лунь юй, II, 15.


[Закрыть].

Ученик Конфуция Мэн-цзы выделил в соответствии со взглядами учителя четыре основных элемента этики: жэнь, и (чувство долга), ли (ритуал, исполнение норм и форм поведения), чжи (познание, подразумевающее знание этических добродетелей). «Например, гуманность выражается в отношениях между отцом и сыном, чувство долга, справедливости – в отношениях между правителями и подданными, чувство исполнения соответствующих норм и форм поведения – в отношениях между хозяином и гостями, знание – в следовании за мудрецом»[49]49
  Иванов В. Г. История этики Древнего мира. Л., 1980. С. 89–90.


[Закрыть].

Мо-цзы. Однажды ученики спросили Конфуция: «Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?» Конфуций ответил: «Это слово – взаимность». Мысли – тель-практик понимал важность общения людей на основе согласия и взаимной помощи. Но как в любой другой культуре, в китайской существовали утописты-идеалисты (в смысле стремления к идеалам). И величайшему из них Мо– цзы (ок. 479 – ок. 400 до н. э.) было мало просто взаимности. Ссылаясь опять‑таки на волю Неба, он изрек: «Повиновение велению Неба – это взаимная любовь и взаимная выгода»[50]50
  Древнекитайская философия: В 2 т. М., 1973. Т. I. С. 195.


[Закрыть]. Об опасности стремления к выгоде только для себя, эгоистической выгоде говорил Конфуций: «Когда исходят лишь из выгоды, то множат злобу»[51]51
  Лунь юй, IV, 12.


[Закрыть]. Но в понимании значения любви Конфуций остановился на полпути:

«Знающему далеко до любящего; любящему далеко до радостного»[52]52
  Лунь юй, VI, 20.


[Закрыть]. Мо-цзы же совершил настоящую любовную революцию.

Утопизм Мо-цзы в том, что все свои представления он взял, в отличие от Конфуция, для которого образцом была семья, в буквальном смысле слова с неба. «Нет ничего более подходящего, чем принять за образец Небо. Действия Неба обширны и бескорыстны. Оно щедро [и не кичится] своими достоинствами, его сияние длительно и не ослабляюще»[53]53
  Древнекитайская философия. Т. I. С. 179.


[Закрыть]. Вопреки Лао-цзы, который в полемике с Конфуцием сказал, что «Небо и земля не обладают гуманностью и они относятся ко всем существам, как к траве и животным», Мо-цзы считал, что «Небо непременно желает, чтобы люди взаимно любили друг друга и приносили друг другу пользу, но Небу неприятно, если люди делают друг другу зло, обманывают друг друга»[54]54
  Там же, с. 180.


[Закрыть]; «Небо любит справедливость… Небо не хочет, чтобы большое царство нападало на малое, сильная семья притесняла слабую маленькую семью, чтобы сильный грабил слабого, хитрый обманывал наивного, знатный кичился перед незнатным. Это все то, что противно воле Неба»[55]55
  Там же, с. 194.


[Закрыть].

Принцип всеобщей любви Мо-цзы сформулировал в очень четкой форме, противопоставив любовь всеобщую и любовь отдельную, эгоистическую. Отметим, что любовь в понимании Мо-цзы касается прежде всего отношений между людьми, а не отношения к Богу, как в христианстве.

Подобно всем великим утопистам, Мо-цзы создал свою концепцию идеального государства и даже представление о трех последовательных фазах общественного развития: от эры «неустройства и беспорядков» через эру «великого благоденствия» к обществу «великого единения». Чем не привлекательная перспектива! Ведь все люди хотят перехода от неустройства и беспорядков к благоденствию и единению.

В отличие от Конфуция Мо-цзы отрицал судьбу, необходимость ритуалов, преклонение перед древними обычаями, а также изучение музыки, стрельбы из лука и пр. Взгляды Мо-цзы были очень популярны в IV–III вв. до н. э., но потом реализм Конфуция все же победил в практичной душе китайца.

Проповедь не очень понятной естественности (Лао-цзы) и противопоставляемое ему искусственное конструирование межчеловеческих отношений (Конфуций), реакции на него‑демократическая (всеобщая любовь Мо-цзы) и государственно-иерархическая («законники», которые превыше всего ставили подчинение законам государства) – так развивалась нравственно-философская мысль Древнего Китая. За многочисленными различиями мы без труда замечаем главные моменты: недеяние Лао-цзы, человеколюбие как способ избавления от зла Конфуция, всеобщая любовь Мо-цзы. Насколько неясен Лао-цзы, настолько почти банален Конфуций и столь же понятен, но невыполним Мо-цзы. Остается вздохнуть: как было бы хорошо, если бы все всех любили, однако сие невозможно. Но сказанные хорошие слова остаются и повторяются вновь в мировой культуре.

Итак, древнеиндийская и древнекитайская мысль сформулировали свои варианты решения основных проблем, стоящих перед человеком: отношение к жизни и смерти и отношение к другим людям. Тем самым была заложена содержательная основа этики как науки. Но для того, чтобы наука действительно сформировалась, нужны были формальные предпосылки: метод получения результатов и их общезначимость. Это обеспечила древнегреческая философия, начиная с Сократа, о котором Диоген Лаэртский сказал, что он «ввел этику».

Глава 2
Античная этика

2.1. Поиск общечеловеческой истины. Сократ и зарождение этики в Древней Греции

Я ищу только истину.

Жизнь. О жизни и взглядах Сократа известно немало, но так как сам Сократ ничего не писал, то мы судим о нем по книгам его учеников и прежде всего Ксенофонта и Платона. В отличие от конкретных наук, истины которых все равно были бы открыты не тем, так другим ученым, в философских рассуждениях огромное значение имеет личность философа, его воспитание, характер и мироощущение. Поэтому мы уделим особое внимание личности Сократа, которого К. Маркс назвал «олицетворением философии». В качестве иллюстративного материала мы будем пользоваться книгой жившего в конце II – начале III вв. до н. э. античного философа Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов», оставившего нам очень много важных и любопытных подробностей о жизни и взглядах философов древности.

Сократ, сын скульптора и повивальной бабки, первым стал рассуждать об образе жизни и первым из философов был казнен по суду. Поняв, что философия физическая людям безразлична, он стал рассуждать о нравственной философии по рынкам и мастерским.

Так как в спорах он был сильнее, то нередко его колотили и таскали за волосы, а еще того чаще осмеивали и поносили; но он принимал все это, не противясь. Однажды, даже получив пинок, он это стерпел, а когда кто‑то подивился, он ответил: «Если бы меня лягнул осел, разве стал бы я подавать в суд?» Все время он жил в Афинах и с увлечением спорил с кем попало не для того, чтобы переубедить, а для того чтобы доискаться до истины.

Он занимался физическими упражнениями и отличался добрым здоровьем. Во всяком случае он участвовал в походе под Амфиполь, а в битве при Делии спас жизнь Ксенофонту, подхватив его, когда тот упал с коня. Среди повального бегства афинян он отступал, не смешиваясь с ними, и спокойно оборачивался, готовый отразить любое нападение. Воевал он и при Потидее. Это там, говорят, он простоял, не шевельнувшись, целую ночь.

Он отличался твердостью убеждений и приверженностью к демократии. Это видно из того, что он ослушался Крития с товарищами, когда они велели привести к ним на казнь Леонта Саламинского, богатого человека; он один голосовал за оправдание десяти стратегов. Он отличался также достоинством и независимостью. Однажды Алкивиад… предложил ему большой участок земли, чтобы выстроить дом; Сократ ответил: «Если бы мне нужны были сандалии, а ты предложил бы мне для них целую бычью кожу, разве не смешон бы я стал с этим подарком?» Часто он говаривал, глядя на множество рыночных товаров: «Сколько же есть вещей, без которых можно жить!»

И он держался настолько здорового образа жизни, что, когда Афины охватила чума, он один из немногих остался невредимым. Своим простым житьем он гордился, платы ни с кого не спрашивал. Он говорил, что лучше всего ешь тогда, когда не думаешь о закуске, и лучше всего пьешь, когда не ждешь другого питья: чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам.

Он говорил, что это удивительно: всякий человек без труда скажет сколько у него овец, но не всякий может назвать, скольких он имеет друзей – настолько они не в цене. Он говорил, что есть только одно благо – знание и одно только зло – невежество. Богатство и знатность не приносят никакого достоинства, напротив, приносят лишь дурное.

Уже стариком он учился играть на лире: разве неприлично, говорил он, узнавать то, чего не знал? Он говорил, что его демоний предсказывает ему будущее; что хорошее начало не мелочь, хотя начинается с мелочи; что он знает только то, что ничего не знает.

Однажды он позвал к обеду богатых гостей, и Ксантиппе, его жене, было стыдно за свой обед. «Не бойся, – сказал он, – если они люди порядочные, то останутся довольны, а если пустые, то нам до них дела нет». Он говаривал, что сам он ест, чтобы жить, а другие люди живут, чтобы есть.

Удивительно, говорил он, что ваятели каменных статуй бьются над тем, чтобы камню придать подобие человека, и не думают о том, чтобы самим не быть подобием камня. Он утверждал, что надо принимать даже насмешки комиков: если они поделом, то это нас исправит, если нет, то это нас не касается.

Алкивиад твердил ему, что ругань Ксантиппы непереносима; он ответил: «А я к ней привык, как к вечному скрипу колеса…» Однажды среди рынка она стала рвать на нем плащ; друзья советовали ему защищаться кулаками, но он ответил: «Зачем? Чтобы мы лупили друг друга, а вы покрикивали «Так ее, Сократ! Так его, Ксантиппа!»?»

Ксенофонт в «Воспоминаниях о Сократе» пишет, что Сократ «обладал больше всех на свете воздержанием в любовных наслаждениях и в употреблении пищи, затем способностью переносить холод, жар и всякого рода труды и к тому же такой привычкой к умеренности в потребностях, что при совершенно ничтожных средствах совершенно легко имел все в достаточном для него количестве»[56]56
  Ксенофонт. Сократические сочинения. М.; Л., 1935. С. 26.


[Закрыть]. Он говорил, что «легкое времяпрепровождение и удовольствия, получаемые сразу, без труда, ни телу не могут дать крепости, ни душе не доставляют никакого ценного знания; напротив, занятия, соединенные с упорным трудом, ведут к достижению нравственного совершенства»[57]57
  Там же, с. 60–61.


[Закрыть].

Современники отмечали силу воздействия Сократа на окружающих. Один из собеседников вспоминал, что он цепенел от речей Сократа. Слушателям казалось, что нельзя дальше жить так, как они жили. Порой Сократ иронизировал над людскими пороками, и это служило источником обиды.

Этика. Сократ подчеркивал общечеловеческий характер этики. Софисты были правы, говоря, что боги различны у разных народов, но нравственные ценности должны быть одинаковы для всех людей. Известному софисту Протагору принадлежит изречение: «Человек есть мера всех вещей». Но если для софиста мера вещей – индивидуальный человек, то для Сократа – человек как родовое существо.

Прежние религиозные воззрения и нравственные нормы софисты подвергли анализу и критике, но Сократ пошел дальше их. Его позиция была конструктивной, поскольку он заложил основы новой нравственности, базирующейся на мудрости и вырабатывающей общезначимые ценности. С Сократа начинается этический этап развития греческой философии и философии вообще.

Диоген Лаэртский имел право сказать, что Сократ «ввел этику»[58]58
  Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986. С. 58.


[Закрыть], потому что Сократ выдвинул формальные основания для создания новой науки и разработал ее метод. Науки существуют постольку, поскольку их истины справедливы для всех. Если бы для одного 2x2 было равно 4, для другого – 5, для третьего – 6, не было бы математики. То же самое и в сфере морали. И здесь надо узнать, сколько будет 2x2, и, узнав, все люди будут вести себя, как считал Сократ, в соответствии с этим.

Общепринятые нормы человеческих поступков существуют, по Сократу, потому, что существует общезначимое знание. Надо сообщить его людям, точнее, помочь прийти к нему самим, и тогда все будут вести себя одинаково и перестанут ссориться и воевать друг с другом. Знание добродетели заложено внутри человека, и его выявление ведет к всеобщему счастью.

Существует противоречие в том, что, с одной стороны, человек – мера всех вещей, а с другой – моральные нормы универсальны. Сократ преодолевает его созданием своего метода. Сократ отличался от софистов тем, что он не просто учил, т. е. передавал знания, а пользовался методом приведения людей к истине, благодаря которому каждый человек приходил к ней сам.

Довести до сознания индивида дремлющее в нем знание призван был сократовский метод спора как «духовного повивального искусства». Мать Сократа была повивальной бабкой, и он считал, что спорить надо так, чтобы путем последовательных рациональных шагов мысли человек сам приходил к истине, поскольку истину нельзя внушить, а можно только самостоятельно открыть ее для себя.

Основным в учении Сократа было то, что к благу, даваемому общезначимым знанием, каждый приходит, что называется, своим умом. Никакие внешние предписания не могут заставить человека вести себя хорошо. Он сам должен понять, что надо поступать именно так, но ему можно помочь «родить плод добродетели». Отвечая на обвинения, Сократ говорил, что никогда никого ничему не учил, а только не препятствовал другим задавать ему вопросы и задавал вопросы сам. Это и составляло суть того метода диалога и приведения к истине – майовтики, который исповедовал Сократ. Однако для того, чтобы дремлющее в душе человека знание проявилось, надо, чтобы он совершил над собой усилие познать то, что заложено в нем. Сократ обратил внимание человека к самому себе, призвал его к самопознанию. Отсюда афоризм, который он часто повторял: «Познай самого себя». Это важнейший принцип, с которого берет свое начало этика как практическая философия, размышляющая не над тем, как устроен мир, а над тем, что в этом мире делать человеку и кто он такой.

Благо не то, что индивиду в какое‑то мгновение кажется таковым, а то, что при всяких обстоятельствах и каждым на основании его собственного усмотрения признается благом. Если что‑то признается хорошим, то это хорошо для всех, а не для кого‑то одного. Коль скоро достижение общего знания ведет к общим нормам поведения, всякий зол не по собственной воле, а лишь по неведению. Таким образом, Сократ предложил способ, как сделать всех людей добрыми.

«Между мудростью и нравственностью Сократ не находил различия: он признавал человека вместе и умным и нравственным, если человек, понимая, в чем состоит прекрасное и хорошее, руководится этим в своих поступках и, наоборот, зная, в чем состоит нравственное безобразное, избегает его… Сократ утверждал также, что и справедливость, и всякая другая добродетель есть мудрость. Справедливые поступки и вообще поступки, основанные на добродетели, прекрасны и хороши. Поэтому люди, знающие, в чем состоят такие поступки, не захотят совершать никакой другой поступок вместо такого, а люди не знающие не могут их совершать и даже если попытаются совершить, впадают в ошибку»[59]59
  Ксенофонт. Цит. соч. С. 119.


[Закрыть].

Все основные направления учения Сократа были связаны между собой, выявляя своеобразную структуру его духа. «Познай самого себя» происходило из утверждения, что «добродетель есть знание», и, стало быть, нравственное совершенство личности невозможно без познания своих способностей и сил. «Кто не знает своих способностей, не знает себя. Кто знает себя, тот знает, что для него полезно, и ясно понимает, что он может и чего не может»[60]60
  Там же, с. 147.


[Закрыть]. Зная свои силы, делая, что он может, человек добивается успеха.

Особый интерес с точки зрения этики представляет взгляд Сократа на сопротивление злу. Лучше терпеть несправедливость, чем причинять ее, хотя и то и другое плохо, считает Сократ. В платоновском «Горгии» есть такой диалог.

«Пол. Значит тот, кто убивает, кого считает нужным, и убивает по справедливости, кажется тебе жалким несчастливцем!

Сократ. Нет, но и зависти он не вызывает.

Пол. Разве ты не назвал его только что несчастным?

Сократ. Того, кто убивает не по справедливости, друг, не только несчастным, но вдобавок и жалким, а того, кто справедливо, – недостойным зависти.

Пол. Кто убит несправедливо, – вот кто, поистине, и жалок, и несчастен!

Сократ. Но в меньшей мере, чем его убийца, и менее того, кто умирает, неся справедливую кару.

Пол. Это почему же, Сократ?

Сократ. Потому, что худшее на свете зло – это творить несправедливость.

Пол. В самом деле худшее? А терпеть несправедливость не хуже?

Сократ. Ни в коем случае!

Пол. Значит, чем чинить несправедливость, ты хотел бы скорее ее терпеть?

Сократ. Я не хотел бы ни того, ни другого. Но если бы оказалось неизбежным либо творить несправедливость, либо переносить ее, я предпочел бы переносить.

Пол. Значит, если бы тебе предложили власть тирана, ты бы ее не принял?

Сократ. Нет, если под этой властью ты понимаешь то же, что и я»[61]61
  Платон. Горгий, 469 а-с.


[Закрыть].

И окончательный вывод Сократа: «Как много было доводов, а все опрокинуты, и только один стоит твердо‑что чинить несправедливость опаснее, чем терпеть, и что должно не казаться хорошим человеку, но быть хорошим и в частных делах, и в общественных, и это главная в жизни забота»[62]62
  Там же, 527 в.


[Закрыть]. Диалог «Горгий» относится к начальному периоду творчества Платона, когда он, как считается, наиболее точно передавал мысли Сократа. В этом диалоге объясняется и суд над Сократом и его почти добровольная смерть. Сократ поступил так, как считал нужным в соответствии со своими взглядами.

Критический ум философов часто приводил к неприятностям для них. Настоящий философ – революционер духа. Ему необходим принципиальный ум и огромное мужество доходить до крайних теоретических выводов из какого‑либо взгляда. «Философ должен отважиться стать мудрым, отважиться стать революционером в области мышления»[63]63
  Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. Т. 1. С. 121.


[Закрыть].

Сократ был обвинен в том, что «он не признает богов, которых признает город, и вводит других, новых богов. Обвинялся он и в развращении молодежи. Требуемое наказание – смерть»[64]64
  Платон. Соч. М., 1972. Т. I. С. 505.


[Закрыть]. Обвиняя его в непризнании почитаемых богов и введении новых, судьи были правы в том смысле, что он начал думать о предпосылках человеческого поведения, став одним из первых этических мыслителей. Сократ был религиозен. «Тем не менее его острейший ум, его критически направленная философия смущали очень многих. И афиняне решили так, что уж лучше не будет самого Сократа с его чересчур критическим умом, чем будет поколеблена старинная вера и благочестие»[65]65
  Лосев А. Ф., Тахо-Годи А. А. Аристотель. М., 1982. С. 262.


[Закрыть].

Диоген Лаэртский свидетельствует: «Защитительную речь для Сократа написал Лисий; философ, прочитав ее, сказал: «Отличная у тебя речь, Лисий, да мне она не к лицу», – ибо слишком явно речь это была скорее судебная, чем философская. «Если речь отличная, – спросил Лисий, – то как же она тебе не к лицу?» – «Ну, а богатый плащ или сандалии разве были бы мне к лицу?» – отвечал Сократ». Он отверг все обвинения, на суде держался смело, даже надменно, если смотреть по его речам. «Судьи стали определять ему кару или пеню; Сократ предложил уплатить двадцать пять драхм… Судьи зашумели, а он сказал: «По заслугам моим я бы назначил себе вместо всякого наказания обед в Пританее». Его приговорили к смерти, и теперь за осуждение было подано еще на 80 голосов больше. Когда ему сказали: «Афиняне тебя осудили на смерть», он ответил: «А природа осудила их самих».

«Ты умираешь безвинно», – говорила ему жена; он возразил: «А ты бы хотела, чтобы заслуженно?»[66]66
  Диоген Лаэртский. Цит. соч. С. 103, 105.


[Закрыть]. Сократ мог бежать из тюрьмы, но не захотел этого сделать. Он отвечал, что всю жизнь подчинялся законам демократии и до конца останется этому верен. В назначенный час он выпил чашу с ядом. В добровольной по сути смерти Сократа проявилось его понимание законов как не подлежащих нарушению, поскольку они приняты всеми. Если я следовал законам, рассуждал Сократ, когда они защищали меня, то я должен исполнять их и когда они наказывают меня. Если закон плох, его надо менять, но пока он существует в таком виде, ему надо подчиняться. Здесь проявилось понимание Сократом государства как «республики», т. е. общего достояния.

Фундаментом добродетели является, по Сократу, не внешнее соблюдение нравственных предписаний, но познание их необходимости. Мудрость в том, чтобы поступать правильно и жить справедливо в обществе. Мораль впервые начинает вырабатываться самим человеком в процессе самопознания, и это соответствует демократическому утверждению законов в древнегреческом государстве. Общие для всех нравственные нормы, будучи объективной и общечеловеческой истиной, воплощаются, по Сократу, в божественных и государственных законах, которым каждый должен сознательно следовать и которые никому не дозволено нарушать. Поэтому Сократ и отказался бежать из тюрьмы, продемонстрировав единство убеждения и поведения. Если бы он бежал, это свидетельствовало бы о том, что законы государства можно не исполнять. Отказываясь бежать, Сократ говорит, что его демоний ни разу не дал ему понять, что он поступает неправильно. Демоний здесь иное слово для обозначения совести как внутреннего источника нравственности. Сократ считал, что больше всего надо ценить не просто жизнь, а жизнь хорошую, достойную, добродетельную. Он действовал на других не своими текстами, а поступками, и впечатление на афинян они производили громадное.

Самопознание в учении Сократа выступает источником всех свойств, благодетельных для индивида и для общества, и, стало быть, ведет к идеалу общежития. Воля, желания играют второстепенную роль, что и продемонстрировал Сократ друзьям, уговаривающим его бежать. Будучи человеком, у которого воля и желания всецело подчинялись разуму, Сократ распространил это на всех людей. При предпосылке, что добродетель и знание тождественны, вне поля зрения остаются чувства и желания обычного человека. Размышлениями о добродетели не исчерпывается этика в ее завершенном виде, этим только закладываются ее основы.

Что же касается философии в целом, то предпосылками ее становления как дисциплины служит введение отвлеченных сущностей, а окончательно укрепляется она тогда, когда эти сущности начинают рассматриваться как понятия, формирующиеся в мозгу человека и выступающие в качестве предмета мышления. От вечных и неизменных понятий берет начало философия, и именно они – гарант бессмертия человеческого духа. В данном пункте философия освобождается от подчинения мифу (так как имеет дело с понятиями) и религии (так как формирует собственное объяснение бессмертия человека через вечность его духа). Сократ был одним из первых философов, и с него начинается этика как одна из основных философских дисциплин. Сократ сформулировал определенное этическое мировоззрение и своей жизнью и смертью подтвердил верность своим взглядам. И если мы поверим одному из современных философов, что истина есть то, за что человек может умереть, то Сократ истину нашел.

У Сократа было много учеников, которые образовали целые школы: киренаики, киники, мегарцы и т. д. Подобно древнеиндийскому мифу о сотворении людей из тела Брахмы, можно сказать, что из Сократа вышла вся античная этика: из его разума – академики и перипатетики, из его чувств – киники и киренаики, из его иронии – скептики, из его смерти – стоики.

Наиболее известным учеником Сократа был Платон. Сократ выработал принцип единства понятий, который позволил Платону создать свой особый «мир идей». Ему осталось выделить эти понятия в особое место, отделив их от чувственного мира. К Платону мы обратимся в следующем разделе. Здесь же отметим неизбежное противоречие, разворачивающееся во всем последующем развитии этики. Этика – практическая дисциплина и должна воспитывать людей примером, что и делает Сократ. Его последователи создавали развернутые этические системы, но все далее отходили от практической деятельности, а, как хорошо понял уже Аристотель, одним обучением человека лучше не сделаешь.