Текст книги "Шаманы(СИ)"

Автор книги: Татьяна Дмитренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Увы, уважаемая шаманка, то всё, что осталось. Есть ещё одна волчья шкура из Северных пределов.

– Сколько? – прервала его нервную речь Исгах.

– Прими в дар, – старый орк протянул ей лисьи шкуры, – я видел тебя с детёнышем, возьми в дар девочке.

– Где видел? – отрывисто спросила Исхаг.

– В степи, – потупился старик.

– Где именно, отвечай! – она требовательно протянула руку в продавцу.

Старик прикрыл глаза, и старая Исхаг увидела торговца, спасающегося от приручённой ею стаи волков. Крупные звери неслись вслед бегущему каравану, обтекая его с двух сторон и стремительно скрылись вдали, оставив позади ошеломлённого орка и его помощников, с трудом сдерживающих вьючных животных.

Она одобрительно потрепала старика по плечу и подарила ему один из своих амулетов.

– Теперь ты будешь беспрепятственно водить караваны в этой стороне степи. Благодарю за щедрый подарок и прощай.

Старый, много поживший орк и словом не обмолвился, что сохранит память об этой встрече в тайне, это само собой подразумевалось в беседе двух стариков. Они уважительно поклонились глубоким поклоном и расстались.

... Волки очень обрадовались как мясу, так и старой Исхаг. Фредин, сопровождавший её повсюду в том числе и к волкам, осторожно попятился, увидев трёх крупных зверюг, каждый из которых легко доставал ему до пояса. Старая Исхаг коротко взвыла, гном слегка отпрянул, а трое волков уселись на задние лапы и уставились на незваного гнома с любопытством. Опешивший Фредин вспомнил, что нельзя смотреть в глаза волкам, они воспринимают это, как вызов. Но... не в силах отвести взгляда от желтых глаз, так и лучившихся ехидством,он только шумно сглатывал, надеясь, что старая шаманка сумеет остановить нападение. И когда он окончательно пришёл в себя, чтобы правильно оценить насмешку в глазах вожака, старая шаманка обратилась к нему с неожиданным предложением.

– Фредин, если ты разрешишь им себя обнюхать, то вся твоя семья будет считаться друзьями этих волков... и тех волков, что в своё время составят стаю в этих краях.

Фредин прерывисто вздохнув, кивнул и замер, когда каждый из грозной троицы обнюхал его руку и потёрся боком о его штанину.

– Не вздумай гладить и трепать по холке, – строго предупредила Исхаг, – останешься без руки, так и братьям скажи. Мои волки для таких шуток подпускают только меня и это случилось далеко не сразу после знакомства.

Старая Исхаг отпустила малышку из детской перевязи походить и размять ножки только после того, как волки насытились и утащили оставшееся мясо подальше от дороги. Она с визгом бросилась к своей любимице, старшей волчице. Остальные двое попятились, ошеломлённые высоким визгом, но вскоре покорно, каждый в свою очередь, катали на спинах детёныша и даже пытались изобразить лошадиный галоп, понукаемые ударами маленьких пяток. Фредин только глазами хлопал.

– Рассказать кому... никто ведь не поверит, – пробормотал он.

– Не стоит вообще рассказывать многое даже другу, – тихо ответила старая шаманка.

– Почему? – оглянулся Фредин.

– Чтобы спустя малое время не желать ему подавиться собственным языком, – пояснила шаманка, – так меня учил мой наставник. И я благодарна ему за науку до сей поры. Ты старший в роду, верно? Вот и думай, почему твой батюшка многое оставляет твоему умению читать между строк и слышать непроизнесённое.

Фредин ошеломлённо взглянул на старую Исхаг, почти не веря глазам! Это орка ему говорит?! Они же примитивны, как... как их уклад жизни.

– Прямота гномов – это, конечно, достоинство. Но упрямая прямота – это недостаток, уважаемый Фредин. Пусть тебя не смущает кажущаяся правота или прямота собеседника, если он не твой родич. Постарайся всегда думать только в одном направлении.

– Каком? – заинтересовался молодой гном.

– Кому выгодно сказанное, – пояснила старая Исхаг.

Она подхватила девочку, прерывая интересную игру и снова коротко взвыла. Волки сбились в стаю и помчались прочь от дороги, вожак оглянулся на ходу и Фредин увидел настоящую волчью улыбку на его морде. Обернувшись к старой Исхаг, он поклонился, благодаря за науку.

... А ещё через день гномье семейство провожало старую Исхаг в долину гейзеров. Она вела караван из четырёх вьючных животных, нисколько не напоминающих лошадей, но способных поднять большой груз. С таким количеством вещей ей никогда не приходилось кочевать, и сейчас в роли караванщика выступал средний сын Фахаджа. Совет, выполняя своё же постановление, снабдил старую шаманку необходимым – продовольствием, амулетом связи с главой горнорабочих, его помощниками. Семейство Фахаджа вручило ей ещё один амулет для срочной связи с госпожой Рамалой. Старая Исхаг не стала сопротивляться, но уверила Рамалу в том, что её духи сработают лучше, чем любой гномий амулет.

Путь в долину гейзеров занял полдня и к вечеру маленький караван прибыл в назначенное место. Прежде чем разгрузить привезённое, старая Исхаг усадила Фония в тени скалы и попросила подержать детёныша, и ни в кем случае не отпускать девочку пока она не разрешит. Средний брат принял в руки малышку, удобно устроил девочку на коленях и превратился в статую внимания.

Старая Исхаг разложила по кругу свои шаманские амулеты, стараясь, чтобы все серебряные побрякушки касались друг друга... затем надолго замерла в центре круга, вслушиваясь в тишину. Когда ей удалось успокоить свой разум и уйти в то состояние равновесия и согласия с истинностью жизни, как учил наставник, на периферии зрения проявился первых из огненных духов долины – самый старый из них. Старая Исхаг приветствовала его низким гудением и преподнесла подарок – два огненных камешка из числа изъятых амулетов покойных разбойников. Также выложила перед старым огненным духом долины длинную серебряную цепочку, старый наставник говорил, что духи серных источников уважают серебро.

Глядевший во все глаза Фоний только и видел, как медленно исчезли с глаз долой камни и серебро, он ничего не слышал. Как не слышал и просьбы старой Исхаг, вежливо обратившейся к 'хранителю долины' за разрешением поселиться в его краях с тем, чтобы обезопасить гномьи шахты от неосторожного молодняка, с которым так виртуозно справляется он, главный хранитель долины гейзеров.

Старый хранитель долины пропустил мимо ушей тонкую лесть старой шаманки и призвал к ответу её духа-хранителя, так что Исхаг только и оставалось, что следить за переливами цвета в проявившихся телах обоих духов. О чём именно беседовали двое сородичей, так и осталось неизвестным... а они сородичи, кто бы не твердил обратное. Её собственный дух-хранитель наотрез отказался поведать содержание беседы, которой его удостоил старый хранитель долины. И старая Исхаг не настаивала, у каждого духа есть свой секрет, недоступный даже призвавшему его в этот мир. И так будет всегда.

К её удивлению и огромной радости хранитель долины пожелал познакомиться с её приёмной дочерью, поэтому старая Исхаг аккуратно вынула малышку из рук опешившего Фония и поднесла поближе, как приказал огненный. Старый хранитель принял малышку в свои... ну не называть же это руками... и слегка покачал, а Фоний с ужасом наблюдал, как смеющийся детёныш взлетает выше головы своей приёмной матери. Он и двинуться не мог от ужаса, боясь до смерти, что малышка рухнет на камни, если непонятное явление не успеет подхватить крошечное тельце. Но девочка весело прыгала на в струях воздуха, ничуть не опасаясь взлетать и только радостно верещала, если взлетала выше, чем в предыдущий раз.

Наигравшись и повеселив девочку, хранитель долины вернул малышку матери и назвал своё имя – Несущий Тяготы Жизни. Исхаг назвала своё имя и просила его участвовать в церемонии обретения имени малышкой, как только они устроятся на новом месте. Старая Исхаг попросила разрешения назвать хранителя по-своему. Старый дух заинтересовался... как именно по-своему? И старая Исхаг получила разрешение звать его Гичи-Аум – Отец Долины.

Не сходя с места, старый хранитель долины представил шаманке своих помощников – всех до единого, а старая Исхаг призвала волков, терпеливо ожидающих приглашения у входа в долину, дабы познакомить Гичи-Аума со своей стаей.

Отец Долины посетовал, что в долине мало дичи для троих прожорливых друзей Исхаг. Шаманка осторожно предложила помощь своих собственных родовых духов, которые не замедлили явиться пред грозные очи старейшего духа долины гейзеров. Старая Исхаг с удивлением наблюдала, как её родовые проказники осторожно подлетают к старейшему и аккуратно касаются краешка его сущности, запоминая главу долины, как главного над всеми живущими в его владениях.

Гичи-Аум доброжелательно отнёсся к её родовым духам, чем немало порадовал старую шаманку, справедливо опасавшуюся за сохранность своей свиты. Как говаривал её наставник, в чужой шатёр со своими привычками не входят. Так что Исхаг в очередной раз низко склонилась, благодаря за дарованное волкам разрешение охотиться на противоположном краю долины. Старая Исхаг воспрянула духом, всё складывается удачно, слава хранителю этой долины, здесь её ждёт долгая и трудная жизнь. Но когда старая шаманка жила легко?

Она обернулась к Фонию.

– Благодарю тебя за помощь, уважаемый гном. Теперь разреши мне пожелать тебе счастливого пути назад, в город гномов. Старший дух, именуемый Отцом Долины, присоединяется к моему пожеланию.

Духи долины мгновенно освободили животных от груза и подтолкнули их поближе к гному. На краю сознания она услышала ехидный смешок Гичи-Аума, и послала ему волну доброжелательства и восхищения его распоряжением. Старый хранитель развеселился ещё больше и под его смех, услышанный даже гномом, старая Исхаг проводила своего спутника до выхода из долины.

Проследив за тем, чтобы молодой гном с вьючными животными спустился ниже уровня долины, она вернулась к своему каравану. И застала интересную картину. На том месте, где она оставила груз и свою стаю, не было ничего, кроме всё ещё зелёной травы и камней, но где-то впереди звучал весёлый голос девочки и одобрительное порыкивание волков. Слева вопросительно свистнул один из её родовых духов.

– Ну ладно, – согласилась старая шаманка, – веди, показывай, что там такое творится.

Она с одобрением осмотрела место, выделенное для её жилища старым духом долины. Гичи-Аум не поскупился на гостеприимство... шатёр уже стоял, собранный как для длительной стоянки, внутри лежали кошмы, оставалось разложить груз и убрать продовольствие в безопасное место, где до него не доберутся мелкие зверушки.

Старая Исхаг приказала родовым духам следить за малышкой, но Гичи-Аум предложил кое-что получше – он сейчас привяжет к девочке трёх огненных духов долины, они – лучшие из тех, что служат ему и точно уберегут девочку от незнакомых доселе опасностей. Старая Исхаг только благодарно поклонилась и занялась хозяйством.

... Старый Фахадж внимательно выслушал рассказ среднего сына, особенно в той его части, где старая Исхаг наставляла жизни молодого гнома... покивал, соглашаясь и отпустил сына без единого слова. Несколько обескураженный Фоний покинул комнату отца и отправился к матери передать привет и амулет, зачарованный старой Исхаг на удачу. Мать благосклонно приняла как подарок, так и слова привета и отправила сына проверять склад товаров на окраине Алхаджи, ей показалось, что там завелись грызуны.

Фоний доложил отцу о своём отсутствии в течение некоторого времени и направился прямиком на склад, а старый гном решительно зашагал в строну покоев супруги. Он застал её разглядывающей серебряный амулет – небольшую рыбку, отлитую из самородного серебра лично шаманкой, причём с немалым искусством. Рыбка казалась удивительно живой, будучи подвешенной на шнурке.

– Думаешь, мне стоит носить это постоянно? – Рамала поглаживала мягко светящийся амулет

– Я бы посоветовал носить его на цепочке, – сказал супруг,– и на твоём месте не снимал его даже перед сном. Сколько я помню, орочьи амулеты весьма надёжны и не нуждаются в энергетической подпитке...

Рамала понимающе кивнула, действительно, раз в год Эльреги приходится заряжать амулеты. Не часто, но и не слишком удобно для носителя зачарованных им подарков.

–А не вспомнишь, много ли у нас его амулетов? – задумчиво спросил Фахадж.

Рамала начала мысленно считать, загибая пальцы.

– В доме пятнадцать... и у сыновей по два, защита от молнии и горных хищников.

Фахадж кивнул и медленно пропустил меж пальцев бороду. Рамала прищурилась – известное дело, муженёк крепко чем-то озабочен, если беспокоит предмет гномьей гордости и неустанной заботы.

– Что тебя беспокоит? – она решила спросить напрямик.

– Пока не знаю. Но как узнаю, скажу, не сомневайся – старый гном стремительно вышел вон.

Рамала некоторое время смотрела из окна вслед решительно шагающему мужу, а затем занялась домашними делами. Глаз да глаз нужен за всеми!

Фахадж шагал к вратам в подземную часть города. Он уже придал достойный вид артефактной секире и сейчас торопился испросить аудиенцию у его величества, короля подгорного народа. Доррад Большой Камень не уважал принятые среди людей и эльфов церемонии, однако Фахаджу всё же казалось неудобным требовать немедленного приёма. Но секиру он с собой захватил – на всякий случай. Если король примет его немедленно, то секира уже сегодня обретёт истинного владельца.

Стража благосклонно приняла его приветствия, отсалютовав алебардами пришельцу. Его величество осматривал две новые штольни вместе с главным шаманом, пытаясь определить перспективность нового ответвления. В этой шахте добывали голубые топазы, но шаман утверждал, что возможны находки редчайших розовых и малиновых камней. Дело осложнялось тем, что новые штольни придётся пробивать в сторону долины гейзеров, а это очень опасно. Ещё полугода не прошло с той поры, когда подземный город едва не пострадал от взрыва, устроенного недовольными духами долины. Правда, вчера глава Совета наземного города доложил, что в долину отправлена на жительство старая орочья шаманка. Эта Исхаг оказалась ученицей известного Фарги, так что есть надежда разработать перспективные залежи топазов. Гномьи шаманы не нашли взаимопонимания с духами долины горячих источников, возможно, им просто недоступны орочьи шаманские практики.

Фахадж терпеливо ждал в приёмной короля, развлекая себя беседой с королевскими библиотекарями. Фахадж уже преподнёс старейшему из них рукописный труд некогда известного путешественника Шесилани 'Об опасных и многотрудных попытках пересечь Окраинное море, предпринятых скромным Шесилани из рода Форун, на исходе второго года эры Процветания'. И теперь старый Экхои нежно поглаживал переплёт редкой книги и внимал рассказу Фахаджа о новой жительнице долины гейзеров. Орочья шаманка, подумать только! Пришедшая издалека орка, решившая укротить неистовых духов огня из долины горячих источников! Старый Экхои качал седой головой и раздумывал над тем, как быстро меняется мир гномов. Ещё пять десятков лет назад о таком и слыхом не слыхали! А теперь это уже второй орочий шаман во владениях подгорного народа!

Услышав громоподобный бас короля издалека, старый Фахадж поднялся из удобного кресла, извинился перед библиотекарем и принял почтительную позу. Доррад приветствовал главного караванщика первым, его круглое лицо, обрамлённое короткой бородкой, просияло радостью.

– Наконец-то! Ну-ка, друг, расскажи мне о новой шаманке всё, что знаешь!

Король жестом поманил Фахаджа в кабинет.

– Точно ли она справится с духами долины гейзеров?

– Не сомневайся, король, так и будет. Старая Исхаг приручила почти пятнадцать духов воздуха и две стаи волков, создала себе ездового духа, смогла договориться с духами снежного бурана. Она умеет говорить с птицами.

– Она пользуется кровью?

– Конечно, как все орочьи шаманы.

– Хорошо, когда она займётся усмирением огненных из долины?

– Только вчера она обосновалась в долине гейзеров. Учитывая, что с ней маленький человеческий ребёнок и пока что полная разруха в хозяйстве, не стоит ожидать немедленного результата. Мы долго говорили с ней перед отъездом. Старая шаманка объяснила мне всю трудность предстоящей задачи и попросила донести до короля и Совета гномов следующее... Ей надлежит вначале завоевать доверие старейшего духа долины, познакомиться со всеми его сородичами, лично исходить всю долину пешком, исследовать все входы и выходы из неё, нужны планы горных разработок и намеченные пути прохода штреков.

– Зачем?

– Чтобы правильно распределить свои усилия или возможности духов долины. Некоторых придётся отселить подальше от долины, предоставив им возможность жить под землёй, а некоторых придётся вернуть туда, откуда их призвал старейший. Для этого нужно наладить с ним добрые отношения. А это быстро не бывает, ибо духи недоверчивы. Я получил только что сообщение от Исхаг – старейший принял её и малышку и разрешил звать себя Отцом Долины. Она просит главу гномов не беспокоить недра новых штреков ещё две седмицы, чтобы осуществить нужную подготовительную работу.

– Ну что ж, я согласен.

Король зычно выкрикнул имя своего помощника, отдал нужное распоряжение и велел издать указ о строжайшем запрещении молодым гномам испытывать молодецкую удаль, посещая долину гейзеров.

– А то повадились прыгать и танцевать на струях горячих источников. Среди молодняка уже и соревнования начались, кто дольше продержится. Двое обваренных кипятком, трое серьёзно покалечились, упав с высоты на камни, ещё один пока борется за свою жизнь в лекарне. Словом, дураков хватает, – пояснил король, – я вообще под страхом изгнания запретил походы в долину горячих источников.

Старый Фахадж согласно покивал, дисциплина прежде всего!

– Что ещё нового ты можешь рассказать? – король свёл руки в замок на животе.

И поднял вопросительно брови... Фахадж как-то торжественно покинул удобное кресло, подчёркнуто медленно отступил от королевского стола, непочтительно повернулся к королю задом, с чем-то там повозился...

И король ринулся вперёд, сметая со своего пути все препятствия! Гном-тяжеловес, внешне неуклюжий и неповоротливый, прыгнул через широченный стол, как молодой горный козёл, в два прыжка преодолел разделяющее их расстояние и благоговейно принял в мозолистые ладони уже наливающееся радужным блеском оружие, некогда фамильное оружие королей подгорного народа.

На его торжествующий рёв в кабинет ворвалась стража, библиотекари, помощники и глава королевской гвардии в сопровождении чуть ли не целого хирда! И все они в священном и благоговейном молчании медленно преклонили колени, созерцая артефактное оружие подгорных королей, наконец-то... наконец-то!.. вернувшееся к своему истинному владельцу. Глава королевской гвардии плакал, не стесняясь обильных слёз, и только успевал стирать их кончиком седой косы, молодые гномы так и не поднялись с колен. Они смотрели во все глаза, запоминая каждую секунду зрелища, о котором когда-нибудь будут рассказывать внукам, вновь и вновь переживая ту невероятную минуту.

Сам король стоял в центре коленопреклонённой молодёжи и обеими руками торжествующе вздымал над головой великолепную и легендарную секиру радужной стали, откованную много столетий назад величайшим гномьим шаманом-кузнецом, Халегаром из рода Яшмовой Секиры. Его душа пела и радость выплёскивалась долгим, торжествующим криком! А потом поднялась радостная суета, руки гномов тянулись в попытках прикоснуться к вознесённой к торжествующим каменным небесам секире...

Среди образовавшейся суеты и радостных воплей старый Фахадж совершенно незаметно покинул королевский кабинет и побрёл домой, почему-то усталый и донельзя довольный прошедшим днём.

Первый день в долине горячих источников прошёл под знаком хлопот, необходимых трудов и открытий. Сопровождаемая повсюду родовыми духами, детёнышем и собственными духами малышки, старая Исхаг ещё никогда так бестолково и весело не проводила время. К их завтраку неизвестный доброжелатель оставил у порога десяток грибов, всё ещё произраставших в тёплой земле долины гейзеров. Старая шаманка долго сомневалась, стоит ли кормить детёныша грибной похлёбкой или лучше сотворить для детского желудка что-то полегче, но сомнения её разрешила сама девочка. Она с аппетитом съела содержимое своей миски, затем протянула опустевшую посудину за добавкой и принялась сама орудовать маленькой ложкой. Старой Исхаг только и оставалась наблюдать, поражаясь, как быстро взрослеет это дитя.

Первым свои делом старая шаманка постановила оборудовать отхожее место. Они здесь надолго, поэтому таким нужным строением следует озаботиться в первую очередь, как и возможностью стирать и сушить одежду. Призванный с некоторой опаской на совет Гичи-Ам с удовольствием принял участие в делах маленького поселения, стоящего теперь на его земле. Призванные им лично помощники, ранее с удовольствием громившие гномьи постройки в долине, теперь споро и весело возводили из камней крытую галерею, ведущую к небольшой пещерке, куда Гичи-Аум лично провёл горячую и холодную воду. Старой Исхаг оставалось только восхищённо ахать, наблюдая, как мощные и воинственные сущности перебрасываются крупными осколками скал, притирая их так, что меж камнями не видно просвета. А затем, сидя рядом с Отцом Долины у края небольшого водоёма в пещерке, наблюдала как водоём наполняется горячей водой. Старый хозяин долины предусмотрел даже сток воды, открываемый и закрываемый маленьким водяным духом. Крошечный водяной очень заинтересовался детёнышем, и малышка, не выказывая даже признаков страха, протянула ручки к обжигающему водяному духу, и вредный приспешник Гичи-Аума, послушно сделав свои 'руки' прохладными, принял девочку на свои крылья. Покатав малышку по пещерке, водяной вернул её матери. Волки и родовые духи старой Исхаг отсутствовали по просьбе шаманки. Все они с разрешения древнего хозяина обследовали долину гейзеров, отмечая входы-выходы, опасные для разумных места, а также те места, откуда мог свободно напасть враг. Духи и волки наметили несколько десятков мест, которые нужно держать под постоянным наблюдением.

Старая Исхаг только головой покачала, ей нет нужды создавать в гномьих владениях неприступную крепость, но Гичи-Аум справедливо возразил 'а если придут враги и гномы не сумеют помочь'? Ночью мать и дочь спали в тепле, тишине и покое, согреваемые не столько волками, сколько огненными духами долин, безоговорочно принявшими в друзья орку и детёныша.

Утром следующего дня, подкрепив силы жаренными в масле лепёшками с мёдом, маленькая разведывательная группа вышла в поход. На ездовом духе примостилась девчонка в компании двух бурдючков с едой и питьём. Старая Исхаг удивилась почти до потери концентрации – будучи вызванным, ездовой дух отказался принимать кровь, сославшись на то, что 'его попросили'! Какие чудеса ещё явит ей жизнь?

С краткими перерывами на еду, старая Исхаг обследовала примерно десятую часть долины и вернулась домой уставшая и очень довольная неожиданными находками. В закутке меж двух скал, обогреваемом подземными источниками, удалось обнаружить два куста сладких чёрных ягод дикой сливы – пригодятся глубокой зимой, когда начнут донимать простуды и кашель. Гичи-Аум показал ей грибную пещерку, где круглый год растут те самые гномьи грибы, которыми славится Алхаджа. Затем он показал, какую именно пещеру сподобился выделить волкам для жилья. Старая Исхаг кивнула – не дело животным спать в одном помещении с разумными. Не хватало ещё малышке заразиться их паразитами!

Старая Исхаг пригласила Гичи-Аума на церемонию обретения имени детёнышем через два дня после полнолуния, то есть пройдёт ещё седмица и малышка станет, если так можно выразиться, обитателем это мира на законных основаниях. То есть все духи обитаемого мира узнают о приходе новой души в этот мир и познакомятся с её приёмной дочерью. Сам ритуал обретения имени и сведения о его необходимости уходили корнями в такую древнюю старину, что уже никто и не помнил, когда это всё началось. В благодарность за внимание старый хозяин долин привёл шаманку в пещеру, где начиналась жила с залежами соли и благосклонно накрошил для неё почти целый бурдюк драгоценного белоснежного минерала. Так что старой Исхаг оставалось только удивляться, почему гномы не проявили всего лишь уважение и вежливость по отношению к древнему хранителю этой благословенной долины.

Своим безошибочным шаманским и женским чутьём она понимала – будучи навечно привязанными к этому месту, духи долины гейзеров устали от бессмысленного существования и теперь настолько рады новым лицам, что готовы помогать всем, чем только способны. И всего-то нужно выказать искреннее уважение и проявить вежливость по отношению к хозяевам, жившим в этой долине с момента начала времён. Непонятно ей такое отношение гномьих шаманов к духам долины. Гномам, как и оркам, следовало бы помнить, что они не первые жители этого мира и уж во всяком случае не хозяева мира и его обитателей. Мы всего лишь надоедливые паразиты на теле мира и всей ойкумены, вздохнула старая орка.

Гичи-Аум подтвердил её рассуждения в нескончаемых беседах, которые она и старый хозяин вели у костра в её шатре почти каждый вечер. Старый дух проявлял свою сущность для девочки, неспособной пока ощущать духа внутренним 'зрением', та что ради неё он принимал облик большого горного хищника и позволял малышке играть толстым пушистым хвостом, а также охотно катал девочку в странствиях старой Исхаг по долине.

На исходе первой седмицы она вдруг ощутила чужое присутствие у входа в долину, ныне закрытого огромным обломком скалы – словно на краю сознания прозвенел колокольчик. Старая Исхаг подхватила малышку и устремилась навстречу пришельцу и с удовольствием увидела Фахаджа верхом на одной из её лошадей. Ещё одну гружёную лошадь он вёл в поводу. Увидев старую знакомую, он радостно замахал руками, выкрикивая слова приветствия.

С разрешения Гичи-Аума, она пригласила пришельца в свой дом. Под восхищённым взглядом Фахаджа духи долины разгрузили лошадей, отогнали обеих к выходу из долины, набросав им все ещё зелёной травы для еды. Фахадж не уставал поражаться умно устроенной купальне и месту для стирки одежды, особенно его поразила галерея, ведущая в тёплое отхожее место.

– Я сам не смог бы лучше построить, уважаемая Исхаг! Неужели это работа духов долины?! Тебе всё же удалось их подчинить?

И тут же услышал смешок, доносящийся из тёмного угла шатра.

– Ты не прав, почтенный Фахадж, духов этой долины нельзя подчинить. Они древнее самой земли, которую оберегают и охраняют. Незачем подчинять себе стихии, поскольку у разумных всегда есть возможность договориться, оказав друг другу должное уважение. Не лишним будет показать свою терпимость к странностям и обычаям противоположной стороны. Начав войну с почтенным хозяином этой долины, вы навсегда потеряли возможность жить с ним в мире. Вот и всё.

– Мне очень жаль. А сейчас господин долины нас слышит?

– Конечно, он присутствует при нашем разговоре.

Безошибочно развернувшись в сторону Гичи-Аума, Фахадж отвесил почтительный поклон.

– Я приношу свои извинения, достойный хозяин долины, за неосторожно высказанные слова – единственно по незнанию сути и сущности вашего... – гном замялся, – вашего существования в этой... этом краю. Я сожалею о тех действиях моих соотечественников, что привели к таким необратимым последствиям. И обещаю донести до их слуха всё то, что вы пожелаете им сказать.

Гичи-Аум вполне отчётливо фыркнул и медленно проявился в своём облике белоснежного горного хищника, свернувшегося вокруг детёныша, который сладко и крепко спал после сытного обеда. Гном ещё раз почтительно поклонился и уселся напротив. Старая Исхаг захлопотала с угощением и вскоре собеседники угощались овечьим сыром, присланным Рамалой со словами привета и благодарности за амулет. Старая Исхаг подала свежие лепёшки и заварила редкую горную ягоду с кислым вкусом, возвращающую силы.

– Ты привёз планы предполагаемых выработок? – спросила Исхаг после перекуса

– Конечно. Как и договаривались.

– Хорошо бы ты остался со мной на несколько дней, чтобы я смогла понять, как именно на поверхности будут выглядеть те направления.

– Я так и хотел, – пояснил Фахадж, – то есть я хотел просить разрешения обитателей долины остаться, дабы оказать всю мыслимую помощь. Вот и сменную одежду привёз, измерительные инструменты и даже кирку.

– Я пока исследовала только чуть больше половин долины, но коли ты уже здесь... – старая Исхаг обратила лицо к Гичи-Аума.

Хозяин долины медленно опустил тяжёлую голову в знак согласия.

– А сейчас, – старая Исхаг обвела взглядом всех присутствующих, – пора малышке обрести имя. Вы поможете мне в такой нелёгком деле?

Оба заинтересованно кивнули. Старая Исхаг немедленно поведала обоим собеседниками историю обретения ею приёмной дочери.

– По обычаям людей дитя должно иметь три имени, как вам известно. Но эта девочка – полукровка. Точнее, её мать была светлой эльфой, а отец – человеком. Так что я в недоумении, надо ли открывать миру происхождение детёныша или делать этого не следует. Эльфы не истребляют полукровок, но и не признают их. Нужно ли давать малышке орочье имя?

– Почему бы и не орочье? – вопросил Фахадж, ваши имена звучат красиво, а некоторые ещё и торжественно. Да и количество имён неограниченно, как я слышал. Ты можешь дать ребёнку сначала детское имя, затем имя отрочества. А потом и взрослое имя. Я бы не советовал выставлять напоказ происхождение ребёнка, это не всегда полезно. Зато всегда опасно! Кстати, я решил, что тебе нужно знать ... Эльреги очень интересовался происхождением девочки. А в свете рассказанного тобой... я бы поостерегся давать малышке эльфийское имя.

Старая Исхаг задумчиво кивнула и обратилась к хозяину долины. Старый дух высказался в том же духе, добавив, что малышка имеет возможность вырасти в безопасности и многому научиться у приёмной матери. Да и сам он охотно научит такого способного детёныша разговаривать с духами и использовать их силу в своих целях. Благодарно поклонившись хозяину долины, старая Исхаг достала то самое 'полено', единственную память о родителях девочки, не считая шкатулки с амулетами и украшениями. Старая шаманка попросила Гичи-Аума схоронить поглубже непонятное приобретение, явно принадлежащее её малышке, до лучших... или до худших времён.

Хозяин долины горячих источников изволил только хвостом махнуть, как налетевшие духи схватили и утащили в неизвестность достославное 'полено' – с глаз долой. А старый Фахадж только и успевал глазами хлопать, наблюдая, как тают на периферии зрения призрачные тела призываемых хозяином духов.