Текст книги "Шаманы(СИ)"

Автор книги: Татьяна Дмитренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Откуда у тебя это? – эльф почему-то охрип.

–Это медальон моего наставника, ныне покойного главного шамана клана Черноногих. Он достался мне по праву.

– Значит старый Фарги покинул нас?

– Ты знал его? – старая Исхаг была не на шутку встревожена и обрадована.

– Знал, клан Большой Совы и Черноногие пятнадцать лет кочевали рядом. Конечно, я его знал! Как он умер?

– Нелепо. Отлетевшая щепка ударила его в ухо, пробив голову до самого мозга. Он умер мгновенно! Его медальон перешёл ко мне.

– То есть всех остальных шаманов медальон не принял?

– Именно, он обжигал чужие руки и дался только мне.

– Значит, старый Фарги заклял свой медальон на тебя. Удивительно. Как он работает?

– Он не работает. Мне не удаётся воспользоваться его силой, видимо, ему нужен кто-то другой. Должно быть, я – просто хранитель.

Эльф разлил по бокалам драгоценное вино Юга. – Выпьем, уважаемая Исхаг, за благополучную жизнь твоего наставника за Гранью. Он был великим шаманом.

Эльф залпом выпил вино, стоя – по обычаю орков. Старая Исхаг также стоя склонила голову перед светлой памятью наставника Фарги.

– Теперь я понимаю кто учил тебя эльфийскому.

– Он многому меня учил, уважаемый хозяин. Вернёмся к амулетам, если ты не против.

Старая шаманка выложила на столик все снятые с наёмников побрякушки, двенадцать колец, два браслета, один кулон на кожаном, почти перетёртом шнуре и фибула тонкой эльфийской работы.

– Начнём с лучника, – эльф безошибочно выбрал фибулу, принадлежавшую полукровке, – ничего особенного, заговор на удачу.

Эльреги медленно провёл рукой вдоль выложенных на салфетке побрякушек.

– Тоже ничего особенного, просто мелочь, не стоящая упоминания. Можешь продавать всё это без колебаний здесь, в нашей крепости. Выручишь небольшие деньги, с десяток золотых.

Старая шаманка кивнула, для уважаемого Эльреги десять золотых весьма небольшие деньги. Оно и понятно, эльф и маг просто не может быть бедным, как самый последний из орков. Старый наставник всегда говорил, если у эльфа окончатся деньги, он начнёт гадить золотом. И о своём знакомстве с эльфом по имени Эльреги наставник и словом не обмолвился. Интересно почему? Этот эльф едва из кресла не выскочил, увидев медальон. Почему? И он же почтил память старого орка вставанием, как принято в степи. Старая Исхаг слишком давно живёт на свете, чтобы безоглядно доверять непонятному эльфу, числящему себя 'просто учёным'. Уважаемый Фахадж может хоть сто лет ударять фамильным мечом о фамильный щит, клянясь всеми подгорными богами, что этот учёный эльф – друг народа гномов, и друг надёжный. К чему оспаривать очевидное и невероятное, может, народу гномов он и друг, но ни в одной эльфийской летописи не сказано, что этот Эльреги является другом старой Исхаг.

Наставник никогда не рассказывал ей о странном эльфе, целых одиннадцать лет живущем с ними бок о бок. Почему? Не хотел? Не считал нужным? Орка твёрдо решила, что побрякушек из числа своих трофеев продавать не будет. А если и будет, то не здесь.

Эльф следил за выражением лица необычной гостьи. Мысленно улыбнулся, даже за одиннадцать лет он так и научился читать эмоции по орочьим... ну не называть же это лицом. Непростая, явно непростая шаманка оказала ему честь своим присутствием. Интересная дама. Если Совет гномов примет решение в её пользу, то дальнейшее развитие событий будет небезынтересным – для него. Кого старая Исхаг хочет обмануть, малышка наполовину эльф! Но тут же эльф сам себя остановил, старая Исхаг ничего не скрывала и никого не пыталась ввести в заблуждение, она о ребёнке и слова не сказала. Извечная привычка истолковывать происходящее, желая предугадать развитие той или иной интриги, сыграло с ним глупую шутку. Эта старая орка никаких интриг не затевает и затевать не может. Стоит ли приписывать старой шаманке, говорящей на низком наречии эльфийского языка, такую... он щёлкнул пальцами, мысленно подбирая выражения...

И старая Исхаг вспомнила! Да, её наставник упоминал о некоем эльфе, что вот так щёлкал пальцами, и ещё и показал, как именно. Наставник тогда сидел у костра, вымотанный до своего предела и тихо бормотал под нос, пока она пыталась напоить его восстанавливающим эликсиром.

– Знаешь, у этих глупых Сов эльф завёлся... давно завёлся... как его на корм собакам не пустили... не знаю... но как пальцами пощёлкает... сразу у Большой Совы кто-то умереть пытается... а мне столько мороки...

– Как это 'пощёлкает', наставник?

– А вот так...

Значит, этот сладкоголосый Эльреги и есть тот самый эльф? Старая Исхаг задала себе вопрос, а почему она, ученица наставника Фарги, ни разу не видела этого эльфа, раз уж он жил с кланом Большой Совы, да ещё и 'бок о бок с Черноногими'? Кочевал ли этот эльф все одиннадцать лет с кланом, как он утверждал? Вряд ли. Она бы обязательно встретила его. Первая ложь. Если есть первая, значит есть или последует и вторая. Запомним. Получается, что её наставник был прав, когда говаривал:

– Степь только кажется плоской, на самом деле она круглая. Почему? Когда время придёт, ты поймёшь.

Да, наставник, время часто 'приходило', как ты был прав! Время пришло и сейчас. Старая Исхаг замкнулась в себе ещё тщательнее, чем обычно, и твёрдо решила не принимать от эльфа даже самых незначительных услуг. Услуга накладывает обязательства, а орк обязан оказать услугу в ответ. На этом стоит орочий мир, но старая Исхаг не желала связывать себя обязательствами сейчас и с этим эльфом в особенности. Орк свободен только тогда, когда никому ничем не обязан. И эльф чётко уловил момент, когда в комнате ощутимо похолодало. Он немногословно извинился за любопытство и пожелал гостье спокойной ночи.

– Моих лошадей, уважаемый Эльреги, я продам завтра. Куда их поместили твои слуги?

– Не беспокойся об этом, мои слуги справятся с этим.

– Не сомневаюсь, но отклоняю твоё великодушное предложение.

Эльф только досадливо щёлкнул пальцами, склонив голову, и старая шаманка тут же попросила духа-хранителя проследить за гостеприимным хозяином. Постарайся, чтобы он тебя не заметил, мысленно попросила старая Исхаг. Она только ощутила незаметное прикосновение к волосам, когда хранитель пересёк комнату. Эльф даже ресницами не пошевелил, значит присутствие постороннего не ощущает. Это хорошо. Старая Исхаг поклонилась хозяину и отправилась в отведённую ей комнату. Понимая, что утром предстоит много хлопот, старая Исхаг приказала себе уснуть. И уснула. И спала, никем не потревоженная до утра, а рано утром проснулся детёныш и первым делом оседлал спину приёмной матери с мелодичным смехом.

И снова завертелась суета, умывание девочки, кормление, переодевание. Амиса прониклась сочувствием к девочке и на всё утро избавила старую Исхаг от хлопот с малышкой, что и позволило старой орке продать лошадей при незначительной помощи молодого Фирада. На вырученные деньги они тут же закупили муку, жидкое масло, а также тёплую одежду для малышки и старой Исхаг. Она наотрез отказалась принять в подарок одежду незнакомого орка и с наслаждением переоделась в войлочные шаровары тонкой выделки и шерстяную тунику, прикрыв всё это жилетом из меха горного козла. Дождь и снег не страшны шаманке, родовые духи ей на что? Уж от стихий уберечь могут, сами являются стихиями, если уж говорить наверняка. Сапог на крупные орочьи ступни не нашлось, но сапожник пообещал скатать ей сапоги из войлока к концу дня. Орка учтиво поблагодарила необычно вежливого человека и подарила ему один из своих амулетов – на удачу. Сапожник благодарно прижал руку к сердцу и пообещал сделать у сапог двойные и толстые подошвы.

Она продала все трофейное оружие, оставив себе только два кинжала хорошей гномьей работы – по совету Фирада.

– Мало ли что случится в дороге, уважаемая Исхаг, а кинжалы в твоих руках далеко летают, я сам видел.

– Как надолго вы тут задержитесь?

– Отец управится с делами клана к вечеру, утром выходим. Не возражаешь?

Старая Исхаг согласно кивнула, хотя ей очень хотелось покинуть гостеприимный дом, не задерживаясь. Потратив утро не без пользы, они вернулись в дом. Гном уселся к столу и занялся вычислениями, а старая Исхаг отправилась на кухню попросить молока для малышки. И слегка опоздала, детёныш сидел на руках у Амисы и тянул через соломинку молоко из фляжки – совсем по-орочьи.

– Какая прелестная девочка, госпожа Исхаг.

Малышка увидела приёмную мать и заулыбалась, протянув ручки навстречу старой шаманке. Орка привычно подхватила девочку и поклонилась Амисе.

–. Я не госпожа. Зови меня просто Исхаг. Я очень благодарна тебе, уважаемая Амиса за доброту и расположение к моему ребёнку

– Пустое, Исхаг. Малышка не может не вызывать сочувствия. Ты не обидишься, если я предложу тебе одежду для малышки? Её носил мой младший внук и давно из неё вырос. Моя семья сохранила не только наряды для маленьких, но и одежду детей постарше. Мы готовы подарить тючок-другой твоей дочке, если ты позволишь.

– Благодарю от всего сердца, – орка поклонилась и сняла серебряную побрякушку с пояса, – прими амулет для младшего внука. Предупредит об опасности.

Амиса с благоговением приняла серебряную рыбку, орочий амулет! Поверить невозможно, эта старая шаманка так легко рассталась с очень серьёзным амулетом, то впору в испуге отказаться. Амиса сжала подарок в ладони.

– Пусть повесит на шею и носит на теле под рубахой. В случае опасности амулет нагреется. Запомни накрепко – этот амулет нельзя передавать другому, он потеряет силу и станет бесполезной побрякушкой. Понятно?

– Поверь, я очень тронута таким подарком, уважаемая.

– Позволь мне ещё раз обременить тебя просьбой, – шаманка поклонилась Амисе.

– Конечно, чем могу тем и помогу.

– К вечеру мне надо отлучиться к сапожнику. Присмотришь за малышкой?

– С удовольствием. Не беспокойся об этом.

Как ни странно, но старой Исхаг не понадобилось покидать дом. Сапожник принёс свалянные сапоги прямо в дом уважаемого Эльреги, получил весьма щедрую плату и подарил подобные же сапожки дочери уважаемой шаманки – на вырост. Старая Исхаг благодарно поклонилась и пожелала удачи ему и его семейству.

Люди оказались далеко не такими монстрами, как ей описывали многочисленные родичи. Она и раньше была уверена, что среди людей, как и среди орков есть добрые, щедрые, миролюбивые особи. И есть никчёмные пьяницы, воры и предатели. Да и наставник утверждал, что боги, создавая этот мир, населили его разными расами, но одарили каждую из них одинаковой душой, жаждущей счастья, процветания или власти, денег, удовольствий.

Словом, пока ей везло на хороших людей, встречи же с плохими оканчивались весьма трагично для последних. Случайностей в этом мире нет, ещё наставник говаривал, что случайность – это закон мироздания, который пока никем не постигнут. Под старость она всё чаще вспоминала наставника и поражалась широте знаний старого орка, так щедро делившегося с нею мудростью.

Старая Исхаг на станет избегать испытаний, посланных ей судьбой, как и не станет намеренно их искать. Её жизнь отныне подчинена единственной цели – вырастить девочку, обучить всему тому чему она захочет учиться. Однако, старая Исхаг понимала – человек, пусть он даже наполовину эльф, должен жить с себе подобными. Тяги к кочевой жизни у ребёнка точно не будет, это даётся орку с молоком матери. Но чтобы жить среди людей, ей придётся многому научиться. И где взять учителей?

Размышления о жизни и благе ребёнка не покидали старую Исхаг даже во время беседы с Амисой. Шаманка забрела на кухню в поисках молока для детёныша, и обрела там не только молоко, но и многочисленные сведения о жителях пограничной крепости. Это пришлось весьма кстати, поэтому шаманка запоминала имена, даты, происшествия, степени родства жителей небольшой крепостцы. Запоминала тонкости взаимоотношений, поинтересовалась наличием того, что хозяин дома назвал 'школой' и выяснила, что таковая существует на средства господина Эльреги и растят в ней знахарей, заклинателей погоды и следопытов. Наставников там трое: эльф, человек и полуорк. А в учениках всего двенадцать гномов, ибо не каждого принимают в эту школу. Господин Эльреги сокрушался в беседе с другими наставниками не далее, как третьего дня, что истинных целителей из этих детей не выйдет, но хороших знахарей крепость в любом случае получит. И, возможно, шаманов.

Старая Исхаг мысленно ухмыльнулась, господин Эльреги заботится о благе крепости. Эльф заботится о гномах? Интересно. Если ей разрешат поселиться в долине гейзеров, эльф постарается изучить её способности и привлечь к наставничеству. Но её собственный наставник неоднократно предостерегал – не стоит иметь более одного ученика, ибо не сможешь сберечь всех. Шаманские практики опасны. Далеко не сразу начинающий шаман научится владеть своей силой в полном объёме. Она положила себе отказать господину Эльреги, искушённому в переговорах и методах убеждения. Запугать её не получится, духи всегда придут на помощь, они ведь не только глотки могут резать. Скажем, духи воздуха способны испарить любое тело за считанные мгновения. Почему не огненные? Их пламя неспособно сжигать живое, ибо огненные духи уничтожают только магические воздействия, но эльфам, как и всем прочим, это знать необязательно.

Как славно, что эта добрая женщина так словоохотлива, вот и сейчас, изрядно понизив голос, она рассказывает небывалое с её точки зрения.

– Старый орк, ну тот, чьи одежды ты отвергла, Исхаг... он ведь тоже шаман. Почитай, два десятка лет с моим господином дружит, Тень Белого Орла его имя. Так он говорил моему господину, что орочья степь скоро отдаст миру великого шамана. И, когда ты пришла, я было и подумала, что это ты и есть... ну... тот великий шаман.

– И, конечно, предрекал миру великие бедствия?

– Да, а как ты узнала?

– Все великие, и это необязательно шаманы, приходят в мир в эпоху потрясений, так мне говаривал мой собственный наставник.

– Понятно, но господин Тень Белого Орла позже говорил, что шаману ещё предстоит вырасти и набраться сил.

Старая Исхаг покивала, соглашаясь. Понятно, что даже великие шаманы великими не рождаются. Есть мать, отец, воспитатели, долгие годы практики, создание своих методов призыва стихийных сущностей. Ой-бой, как же это трудно!

Всё время их беседы детёныш смирно сидел на коленях старой Исхаг и, казалось, внимательно слушал. Девочка переводила взгляд с орки на Амису, только изредка меняя позу и задремала в тот момент, когда старая Исхаг поблагодарила кухарку и отправилась уложить детёныша в постель.

Она прилегла рядом с девочкой, сбросив обувь, и крупная лапа утонула в подушке. Малышка переползла под бок к старой шаманке с уже закрытыми глазами, повозилась, устраиваясь поудобнее и уснула крепким, как молодой орех сном. Маленькие кулачки, захватившие мех мёртвой хваткой, разжать не удалось, поэтому старая Исхаг так и спала лицом вниз, не меняя неловкой позы. В этой позе её и застал хозяин, попытавшийся тихо войти в незакрытую дверь. От неминуемой смерти его спасла только эльфийская гибкость.

– Вши-х-х! – просвистел на уровне шеи воздушный вихрь.

Эльф с проклятием выгнулся назад, и уже выпрямляясь, увидел старую Исхаг в боевой стойке. Непотревоженный ребёнок сладко спал меж подушек.

– Что ты себе позволяешь, орка? – прошипел Эльреги, – это мой дом!

– Ты предложил мне эту комнату сам, эльф, – медленно ответила старая шаманка, отслеживая руки старого мага.

Эльреги выпрямился, да... действительно, по орочьим законам он не может переступить порог жилья без разрешения.

– Извини, уважаемая госпожа, – эльф поклонился, – я не хотел тебя обидеть, просто отвык от орочьих обычаев.

Старая Исхаг медленно кивнула... а ты их знал, эльф? Войти в орочий дом без приветствия и просьбы – это объявление войны! Вторая ложь. И зачем тебе некая 'школа', уважаемый друг и благодетель народа гномов? Видел ли хоть один из народа гномов твоё лицо таким, каким я его видела сейчас? Если бы видел, вряд ли бы тебе позволили заниматься 'школой'. Коварство людей вошло в поговорку... об эльфах поговорок нет, ибо произнёсший подобную поговорку отчего быстро её забывал, ибо ему было уже не до поговорок. И это тоже говорил наставник.

Теперь старая Исхаг понимала в полной мере, как именно старый наставник формировал её отношение к миру – пару слов там, многозначительная фраза здесь, поистине капля точит и камень! Удивительно, но слова наставника всплывают словно сами собой в каждом из тех событий, что украшали или уродовали жизнь старой шаманки. Теперь-то старая Исхаг понимает, что её наставник был не только сильным шаманом, но и величайшим из воспитателей. Он был жесток, справедлив и очень честен с единственной ученицей.

Орка жестом пригласила эльфа войти, но хозяин отказался от этой чести, заявив, что обед состоится, как только в дом вернутся уважаемые гномы. Молодец, эльф! Пришёл сообщить старой орке, что обед скоро состоится. Сам пришёл, а не прислал слуг, которых тут достаточно. Спасибо за такую честь. У тебя хватает выдержки не задавать ненужных вопросов гостье, хватает милого эльфийского умения притворяться, но вот природную ненависть к оркам скрыть не удаётся. Да и что уж там прятаться перед дикой оркой! Эльф слегка искривил губы, дикарка всё равно не поймёт!

Эльреги откланялся. Старая Исхаг попросила родовых духов запереть дверь и призвала хранителя. Дух-хранитель исправно доложил о визитах книготорговцев к старому эльфу, о предмете беседы хозяина со старшим гномом. Ничего подозрительного... разве что разговор на высоком наречии эльфов, который орка не поняла. И это всё.

...Поздний ужин в доме господина Эльреги прошёл безупречно. Орка молчала, роняя пару коротких фраз, если её спрашивали и сразу после окончания удалилась в свою комнату, дитя сегодня сделало первый шаг, поэтому, как это принято у орков её бывшего клана, старая Исхаг призвала младшего из родовых духов и привязала его к девочке своей кровью. Первый родовой дух маленького детёныша оказался очень ответственным и едва не испепелил поднос с едой, доставленный для маленькой хозяйки. Старая Исхаг строго поговорила с духом, и крошечная сущность прониклась. Его задача беречь детёныша от внешней угрозы. Через две луны вместе с именем у девочки появятся новые хранители, дайте нам только осесть в долине гейзеров, пообещала себе старая шаманка. Слишком много здесь облечённых гномьим доверием эльфов, 'дорогой друг'... подумать только! Ой-бой, что-то здесь не так.

Сколько она поняла, этот ушастый сильно заинтересовался сущностью малышки, поэтому он поддержит просьбу Фахаджа на Совете гномов о предоставлении орке Исхаг покровительства и убежища, что нам и требуется на ближайшие десять-пятнадцать лет.

Прекраснодушным гномам и подозрительным эльфам незачем знать, что её огненные духи и духи долины гейзеров – это разные сущности, призываемые из разных мест. Также им незачем знать, что она, может справиться и с теми, и с другими, спасибо наставнику! Вторые плохо подчиняются приказам, зато с ними можно договориться, если не выказывать страха и, как ни странно это звучит... если вести себя вежливо. Вряд ли гномы и эльфы снисходили до вежливых просьб, пытаясь укротить огненную стихию.

Маленький караван покинул гостеприимный дом господина Эльреги незадолго до рассвета. Хозяин дома тепло простился со спутниками ещё вчера вечером, поэтому их провожала только Амиса, сунувшая старой Исхаг небольшой бурдючок с молоком для девочки. Старая шаманка осторожно обняла женщину и прошептала над ней лёгкий заговор на здоровье, сообщив, что теперь её суставы не станут сильно болеть в ненастные дни, разве что поноют слегка. Большего и эльфийский целитель не сделает. Маленькая толстенькая Амиса долго махала им вслед, удивляясь сама себе. Её казалось, что от неё уходит старая подруга и уходит надолго.

Фахадж и его окончательно выздоровевший сын смотрели только вперёд, ещё один дневной переход, ночёвка в ущелье – и вот он, их гномий город Алхаджа, самый старый из всех наземных городов.

– Велик ли ваш город? – поинтересовалась старая Исхаг.

– Длина его пять лиг и ширина три лиги.

Старая шаманка кивнула, она спрашивала не об этом, но и так понятно, что там живут несколько тысяч гномов.

– Мой дом стоит на окраине, ради удобства отправления караванов. Я ведь главный караванщик Алхаджа.

На окраине – это хорошо, если придётся срочно уносить лапы, то есть вероятность скрыться без долгой беготни по незнакомым местам.

– Разумеется, к оркам у нас привыкли и задирать тебя не станут, особенно, если увидят шаманский пояс, – пояснил Фирад.

– Так всё-таки станут или не станут? – фыркнула старая Исхаг.

Старший гном покачал головой.

– Я дам тебе свой фамильный знак и никаких вопросов к тебе не будет.

– Уважаемый Фахадж, – старая шаманка поправила поводья, – даже если я не буду давать поводов к нападениям, всегда найдётся дурак, который считает себя самым главным после верховного бога гномов. Полагаю, в городе можно встретить не только орков, но и людей, и эльфов.

– Постарайся избегать конфликтов, Исхаг. Иначе Совет гномов может отнестись к нашим просьбам без понимания.

– Обещаю. Если меня не вынудят защищать мою жизнь или жизнь детёныша, – сказала Исхаг.

Она оглядела свой небольшой клан – Корноухий, две волчицы, маленький детёныш. Два гнома имели собственный клан, именно этот клан у неё в долгу. Почему-то ей было жаль старого гнома... может, от того, что он считал другом эльфа? Старый Фахадж пришёлся ей по душе – бесхитростный, спокойный, надёжный друг и, должно быть, достаточно влиятельный, если входит в Совет Гномов. Оба гнома попытались было вернуть ей деревяшки, защищающие от слепящего снега, но она только головой покачала – у меня ещё есть.

... К середине дня потеплело и неудивительно, караван втянулся в предгорья, преграждающие путь степным ветрам. Далее извивалась всего одна дорога, вымощенная камнем.

– Широкая дорога, – обронила старая Исхаг.

– Её построили те самые первые гномы, что пришли в эти горы десять столетий назад.

– И привели с собой врагов, – добавила старая шаманка.

– Да, орки пожаловали сюда вслед за нами.

Покачиваясь в седле, Исхаг пыталась понять, что именно мешает ей наслаждаться дорогой, обществом знакомых гномов, неспешной беседой и, главное, безопасностью. Чтоб этого эльфа Хогр утащил! Невозможно забыть выражение холёного лица перворождённого, почитающего всех иных грязью под его благородными ногами. Самой Исхаг этот эльф был безразличен, как придорожный камень, а вот Фахадж серьёзно считает его своим другом. Ой-бой, наставник говорил, что с такими друзьями и врагов не надо. Но как сказать о своих подозрениях старому гному? Сказать-то можно, да только кто ей поверит? На одной чаше весов старый друг, на другой – случайно встретившаяся старая орка с непонятным детёнышем. Одно неизбежно перевесит другое. Но выход есть.

Слева и справа громоздились скалы, напоминающие высокие пологие шатры с удивительно гладкими стенами, лишь кое-где исполосованные промоинами.

– Не похожи эти скалы на горы, – старая Исхаг с сомнением покосилась на Фахаджа.

– Правильно. Это не горы, это отвалы пустой породы, они остаются по окончании горных работ.

Старая Исхаг покивала, взглянула из-под руки на клонящееся к вершинами солнце.

– Горы они или не горы, но стемнеет тут быстрее, чем в степи. Далеко до того ущелья, о котором ты упоминал?

– Мы почти пришли, через три поворота дороги, как раз успеем до последних лучей. Шатёр не понадобится, там множество очень удобных пещер. И почти в каждой источник воды. Там же есть и горячая вода для купания. Проточная вода, – добавил Фахадж.

Старая шаманка подхватила из корзинки проснувшуюся девчонку, поправила на ней меховую шапочку и посадила к себе в седло. Малышка прислонилась к её груди и затихла, с интересом оглядываясь. Затем задрала головёнку вверх, нашла взглядом лицо старой Исхаг и чётко произнесла:

– Мама.

Старая Исхаг слегка опешила.

– Повтори-ка, малышка, – попросил Фахадж.

– Мама, – чётко повторила девочка по-орочьи.

Старый Фахадж покивал:

– Правильно, малышка! Это мама.

Девочка завозилась, пытаясь встать на ноги, старая Исхаг перехватила её, чтобы не упала, развернула к себе. И девочка попыталась обнять старую шаманку, но увы, маленьких детских ручонок на это не хватило.

Фахадж с волнением наблюдал, как задрожали большие орочьи лапы, как осторожно они прижали к себе детское тельце в длинной, не по росту шубке, как склонилось заросшее серебристым мехом лицо. И отвернулся, негоже поглядывать. Следует уважать право любого существа переживать лучшие, как и худшие моменты жизни только с самим собой. Так принято у орков, поэтому Фахадж поспешно повернул голову влево и придержал своего коня, дожидаясь, пока старая орка справится с чувствами.

Старая Исхаг оценила не по-гномьи тонкую вежливость Фахаджа. И положила себе заняться вплотную соответствующим амулетом – прямо сегодня вечером. Это будет хорошим подарком хорошему гному. Главное, чтобы он согласился на довольно болезненное действо.

Старая Исхаг насчитала уже третий поворот дороги и вот перед ними открылась широкая площадка, вымощенная плоскими булыжниками. А за ней слева и справа от дороги зияли в сплошном горном массиве отверстия пещер.

– Можно выбирать любую из пещер, мы тут в одиночестве,– пояснил Фирад, – зимние караваны пойдут уже по установившемуся зимнему пути.

– Да, – подтвердил Фахадж, – верно. Займём вторую слева, там точно есть горячий источник. И она как раз для небольшого каравана. Заводим лошадей в загородку справа от входа, засыпаем зерно в кормушку и можно не беспокоиться до утра. Как только лошади остынут, воды мы им натаскаем.

– Правда, утром придётся убирать навоз, – хмыкнул молодой гном.

– Не придётся, – усмехнулась старая шаманка, – мои духи справятся.

– Значит, совсем хорошо, еды мы взяли столько, что хватит десятку голодных гномов. Развьючиваем лошадей, заносим грузы под крышу и греем ужин.

Старая Исхаг первым делом сняла корзину с малышкой, расстелила кошму и выпустила девочку размять ножки. Выставила вон из пещеры волков, велела дожидаться в стороне и двумя ударами топорика разрубила на три части кусок оленины. Затем вызвала водного духа и велела наполнить водой поилку для лошадей. Подождав, пока волки утолят жажду, приказал духу воду убрать.

Фахадж наблюдал за представлением, вытаращив глаза.

– Ты и так умеешь?!

– Уважаемый Фахадж, я же шаманка, ты не забыл?

– Да все те орочьи шаманы, которых я знал, вообще воду добывать не умели!

– Я, в отличие от них, хорошая шаманка. И очень старая шаманка. Наелись, Хогровы дети? Займитесь детёнышем. Охранять!

Пока Корноухий катал малышку на собственной спине вдоль дальней стенки пещеры, путники разложили грузы, зажгли магический костёр и вскоре в большом котелке булькала вкуснейшая похлёбка, изготовленная старой толстушкой Амисой и замороженная до состояния льда её хитроумным хозяином. Старая шаманка оценила удобство такого способа приготовления еды в походе. Прекрасная идея, но недоступная орочьим шаманам, увы! Это фокусы магов, они могут создавать и разрушать... шаманка затруднилась в определении того, что они могут создавать. Назовём это вещами. Они вмешиваются в природу вещей, заставляя природу служить себе. И при этом не особенно церемонятся с духами. Её наставник говорил, что многие человечьи и эльфийские маги отрицают не только наличие духов стихий, но и наличие души у орков. Мол, звери они, на задних лапах ходящие, полуживотные, некрепкие разумом ошибки Творца.

Старая Исхаг хмыкнула. То-то они не могут справиться с этой ошибкой их эльфийского Творца, не иначе силёнок не хватает господам эльфам. Так она размышляла, а руки привычно делали своё дело – вынести на воздух малышку, помочь ей опорожниться, помыть, проверить тельце на предмет повреждений, протереть и слегка полечить красные высыпания в паху, присыпать истёртым в пыль лечебным мохом. И, наконец, покормить. Накормленный детёныш крепко уснул в окружении волков, уютно устроившись меж двух самок. Корноухий растянулся поперёк входа.

– Хороший день, верно, отец? – молодой гном облизал ложку и протёр её кусочком лепёшки.

– Верно, – Фахадж покивал, и откинулся на седло, распуская кушак, – вкусно готовит Амиса, почти, как моя жена.

– День может стать ещё лучше, уважаемый Фахадж, – многозначительно произнесла старая шаманка.

– Да? И что для этого нужно?

– Твоё согласие.

– С чем я должен согласиться?

– С мои предложением.

– Любопытно. Я внимательно слушаю.

Фахадж даже позу переменил. Старая шаманка явно что-то задумала. Он насторожился, очень уж решительное выражение на обычно бесстрастном орочьем лице. Она пошептала в сторону его сына, и Фирад мгновенно уснул. Фахадж даже вздрогнул – как у неё всё просто!

– Ты часто покидаешь свой дом, путешествуя по человеческим землям. Тебе случалось бывать в королевстве эльфов?

– Нет, только в их пограничье.

– Но ведь ты часто встречаешься с людьми, орками и эльфами, верно?

– Конечно, я веду торговые дела со многими из них.

– Вот именно! – старая орка многозначительно указала пальцем в потолок, – а случалось тебе сомневаться в правдивости их речей?

– Ещё бы, – рассмеялся Фахадж, – и неоднократно.

– Я предлагаю амулет, способный предупредить тебя, когда собеседник говорит неправду.

Фахадж недоверчиво прищурился.

– Даже эльфы не способны создать такой амулет, а ты хочешь сказать...

– Я уже сказала тебе, всё, что хотела. И решать тебе.

Старый гном посмотрел на безмятежно спавшего сына, поразмыслил ещё немного. Не похоже, что он вскоре насладится заслуженным отдыхом. Дела клана и поручения подгорного короля снова отправят его в далёкий путь. Путь этот лежит через земли орков и людей, да, такой амулет будет очень кстати. Но остаётся нерешённым вопрос, как и чем ему объяснять окружающим свою внезапно открывшуюся 'прозорливость'?

– Ты можешь сослаться на удар молнии, поразивший тебя нынешней осенью, – сказала старая Исхаг.

– Я вслух подумал?

– Именно.

– Я согласен. Что от меня требуется?

– Потерпеть сильную боль. Недолго. Мне придётся вшить амулет под кожу. Потерпишь?

– И он будет распознавать ложь всегда?

– Всегда. Только помни, амулет не сработает, когда собеседник начнёт искусно мешать слова лжи с правдой. Но явную и безусловную ложь амулет распознает. Ты понял?

– Я понял. Спасибо тебе.

– Есть у тебя кусочек золота?

Гном порылся в кошеле и вытащил крошечную чешуйку достоинством в один лар, имеющий хождение на землях эльфов.

– Это подойдёт, погоди, сейчас откушу немного. Я вошью кусочек золота в ладонь, после чего попытаюсь произнести заговор для амулета. И если собеседник будет врать, ладонь зачешется. Помни, этот заговор на крови.